Существуют  самые различные  мнения  о  том,  что,  собственно  говоря,
следует понимать под инквизицией и каковы ее хронологические рамки.
     Если под инквизицией понимать  осуждение и преследование господствующей
церковью   инакомыслящих  -   вероотступников,   то   хронологические  рамки
инквизиции  следует расширить  на всю  историю  христианской церкви  - от ее
возникновения  по  настоящее  время,  ибо  епископы еще  со  времен  раннего
христианства  и по  сей день  присвоили  себе право осуждать и  отлучать  от
церкви тех верующих, которых они считают еретиками.
     Некоторые  исследователи  толкуют  этот вопрос  еще  шире, считая,  что
инквизиция является  характерным  атрибутом  не  только  католической,  но и
протестантской и православной церквей.
     Если же инквизицию понимать в более узком смысле, подразумевая под этим
термином деятельность  особых трибуналов католической церкви, преследовавших
еретиков, то ее рамки суживаются от возникновения этих трибуналов в XII-XIII
вв. до  их повсеместной отмены в первой  половине XIX в. Но и после  этого в
системе папской курии  в Ватикане вплоть до 1966 г. существовала конгрегация
инквизиции ("священная канцелярия").
     Сторонников  "широкой" и  "узкой" трактовки инквизиции можно найти  как
среди церковных, так и светских историков.
     Первым, кто сформулировал "широкую" точку зрения на историю инквизиции,
был сицилийский инквизитор  испанец Луис Парамо, опубликовавший в 1598  г. в
Мадриде  книгу  на  латинском  языке  "О  происхождении  и  развитии  святой
инквизиции". Трактат Парамо считается первым трудом  по  истории инквизиции,
написанным с точки  зрения  официальной  доктрины  католической  церкви.  Он
служил   как   бы   ответом   на   появившуюся  протестантскую   литературу,
разоблачавшую  ужасы  инквизиции.  В  своем  усердии оправдать  деятельность
"священного" трибунала Парамо начинал  его историю чуть  ли не  с сотворения
мира.  Первым  инквизитором,  уверял  он, был  сам  господь бог,  а  первыми
еретиками - Адам и Ева. Бог, утверждал Парамо,  изгнал из рая  провинившихся
перед  ним  Адама  и  Еву, предварительно  учинив им  тайный допрос  и  суд.
"Инквизиторы,- утверждал Парамо,-  следуют точно такой же процедуре, которую
они переняли от самого бога".
     Одежду, которой прикрыли свою наготу Адам и Ева после неосмотрительного
вкушения от запретного плода, Парамо считает первым "санбенито" -  позорящим
одеянием,  носить  которое  приговаривались  жертвы  инквизиции, а  изгнание
прародителей рода человеческого из  рая он называет  первой  конфискацией...
"вечного блаженства",  прототипом  тех более осязаемых конфискаций,  которые
впоследствии инквизиция применяла по отношению к имуществу своих жертв.
     Всего этого богу, по-видимому, показалось недостаточно; он осудил людей
терпеть  вплоть до  "страшного суда" бесчисленные болезни, эпидемии, потопы,
землетрясения,  холод и  голод,  войны;  бог  приговорил  людей рождаться  в
нестерпимых  муках,  добывать  себе  хлеб насущный  в  поте  лица  своего  и
испытывать животный страх перед смертью. Даже земная  жизнь праведника полна
всевозможных мытарств, терзаний и испытаний.
     Но  если так жестоко поступил  бог с прародителями рода человеческого и
праведниками, утверждали  средневековые апологеты инквизиции, то его гнев по
отношению  к  непокорным и строптивым потомкам  Адама и  Евы  вообще не знал
предела. Разве не  уничтожил он посредством потопа все человечество, пощадив
только  Ноя  и его семью; разве  не  сжег он живьем  все  население Содома и
Гоморры, пролив на них "дождем  серу и  огонь" (Быт. 19:24) (сбросив атомную
бомбу, по мнению некоторых сверхсовременных толкователей  Библии);  разве не
истребил  он  14700  человек, осмелившихся роптать  против Моисея  во  время
странствований иудеев в  пустыне;  разве не послал он ядовитых змеев на тех,
кто "малодушествовал" в пути (Чис. 21:4,6); разве не  убил он 50 070 жителей
г. Вефсамиса только за то, что они "заглядывали в ковчег господа"?
     По  сравнению  с  этими  массовыми  побоищами библейского бога  - а  мы
перечислили только  их незначительную толику - преступления Торквемады могут
показаться чуть ли не детскими забавами.
     Библейский  бог был  не  только  непреклонно  беспощадным и  сверх меры
жестоким к  тем,  кто  отходил от его заповедей  или  ошибочно толковал  его
таинственные  "неисповедимые пути",  он  требовал  от  своих  последователей
такого же подхода, такой же жестокости и беспощадности ко всем  отступникам,
в особенности  в  тех случаях, когда  они пытались "совратить"  правоверных.
"Если,- поучал бог  своих последователей в Ветхом завете,- будет уговаривать
тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, говоря:
"пойдем и будем служить богам иным, которых не знал ты и отцы твои".., то не
соглашайся с ним  и не слушай его; и да не  пощадит его  глаз твой, не жалей
его и не  прикрывай его, но убей его;  твоя рука  прежде всех должна быть на
нем, чтоб убить его, а потом руки всего народа" (Втор. 13:8-9).
     Иисус Христос, согласно Парамо, был "первым инквизитором Нового завета.
Он  приступил  к  обязанностям  инквизитора  на  третий  день  после  своего
рождения, когда сообщил через  трех королей-волхвов,  что явился  на свет, и
потом, когда  умертвил  Ирода,  заставив червей  съесть его...  После Иисуса
Христа  св.   Петр,  св.  Павел   и  другие   апостолы   занимали  должность
инквизиторов, которую они передали последующим папам и епископам".
     Итак, не без удовлетворения отмечал Парамо,- "древо инквизиции зеленело
и цвело, и расходились  его  корни и  ветви по  всему миру, и  приносило оно
сладчайшие плоды".
     Естественно, что подобного рода ссылки на Библию позволяли церковникам,
с   одной  стороны,   доказать   "законное",  "божественное"   происхождение
"священного" трибунала, а с другой стороны - его якобы "извечный" характер.
     Точка  зрения  Парамо на инквизицию на протяжении столетий перепевалась
на разные лады  церковными авторами. Ее  повторяет, например, Марино Марини,
один  из  ближайших сотрудников  папы Пия  IX  в своем трактате, посвященном
инквизиционному процессу над  Галилеем.  Марини  утверждал:  "Инквизиционный
трибунал  столь  древний,  что  следует  считать  самого Иисуса  Христа  его
основателем и законодателем".
     Современные апологеты церкви также признают, что она на протяжении всей
своей  истории преследовала ереси  и  еретиков. Уже цитированный  нами У. Т.
Уолш пишет, что  церковь "в течение двух тысяч лет проявляла нетерпимость ко
всякого  рода ошибкам,  где  бы  они  ни проявились,  в особенности к таким,
которые оскорбляли величие бога... Таким  образом,  нетерпимость не является
ее  наиболее  типичной  особенностью,  это  просто   оборонительное  оружие,
доверенное ей всевышним вместе с ее божественной миссией". Е. Вакандар стоит
на таких же позициях. Первый период истории инквизиции он относит  к IV-V в.
новой эры, когда епископы, следуя примеру мифических Петра и Павла, отлучали
от церкви  и предавали  анафеме христиан,  отклонившихся, по их  мнению,  от
официальных доктрин.
     Разумеется, в  более  ранний  период  церковь  была лишена  возможности
физически расправляться с теми, кого она считала вероотступниками. Только  в
IV в., когда господствующей религией в  Римской  империи стало христианство,
церковь переходит от "слов" (отлучений) к "делу" (насилию).
 

     Существуют  самые различные  мнения  о  том,  что,  собственно  говоря,
следует понимать под инквизицией и каковы ее хронологические рамки.
     Если под инквизицией понимать  осуждение и преследование господствующей
церковью   инакомыслящих  -   вероотступников,   то   хронологические  рамки
инквизиции  следует расширить  на всю  историю  христианской церкви  - от ее
возникновения  по  настоящее  время,  ибо  епископы еще  со  времен  раннего
христианства  и по  сей день  присвоили  себе право осуждать и  отлучать  от
церкви тех верующих, которых они считают еретиками.
     Некоторые  исследователи  толкуют  этот вопрос  еще  шире, считая,  что
инквизиция является  характерным  атрибутом  не  только  католической,  но и
протестантской и православной церквей.
     Если же инквизицию понимать в более узком смысле, подразумевая под этим
термином деятельность  особых трибуналов католической церкви, преследовавших
еретиков, то ее рамки суживаются от возникновения этих трибуналов в XII-XIII
вв. до  их повсеместной отмены в первой  половине XIX в. Но и после  этого в
системе папской курии  в Ватикане вплоть до 1966 г. существовала конгрегация
инквизиции ("священная канцелярия").
     Сторонников  "широкой" и  "узкой" трактовки инквизиции можно найти  как
среди церковных, так и светских историков.
     Первым, кто сформулировал "широкую" точку зрения на историю инквизиции,
был сицилийский инквизитор  испанец Луис Парамо, опубликовавший в 1598  г. в
Мадриде  книгу  на  латинском  языке  "О  происхождении  и  развитии  святой
инквизиции". Трактат Парамо считается первым трудом  по  истории инквизиции,
написанным с точки  зрения  официальной  доктрины  католической  церкви.  Он
служил   как   бы   ответом   на   появившуюся  протестантскую   литературу,
разоблачавшую  ужасы  инквизиции.  В  своем  усердии оправдать  деятельность
"священного" трибунала Парамо начинал  его историю чуть  ли не  с сотворения
мира.  Первым  инквизитором,  уверял  он, был  сам  господь бог,  а  первыми
еретиками - Адам и Ева. Бог, утверждал Парамо,  изгнал из рая  провинившихся
перед  ним  Адама  и  Еву, предварительно  учинив им  тайный допрос  и  суд.
"Инквизиторы,- утверждал Парамо,-  следуют точно такой же процедуре, которую
они переняли от самого бога".
     Одежду, которой прикрыли свою наготу Адам и Ева после неосмотрительного
вкушения от запретного плода, Парамо считает первым "санбенито" -  позорящим
одеянием,  носить  которое  приговаривались  жертвы  инквизиции, а  изгнание
прародителей рода человеческого из  рая он называет  первой  конфискацией...
"вечного блаженства",  прототипом  тех более осязаемых конфискаций,  которые
впоследствии инквизиция применяла по отношению к имуществу своих жертв.
     Всего этого богу, по-видимому, показалось недостаточно; он осудил людей
терпеть  вплоть до  "страшного суда" бесчисленные болезни, эпидемии, потопы,
землетрясения,  холод и  голод,  войны;  бог  приговорил  людей рождаться  в
нестерпимых  муках,  добывать  себе  хлеб насущный  в  поте  лица  своего  и
испытывать животный страх перед смертью. Даже земная  жизнь праведника полна
всевозможных мытарств, терзаний и испытаний.
     Но  если так жестоко поступил  бог с прародителями рода человеческого и
праведниками, утверждали  средневековые апологеты инквизиции, то его гнев по
отношению  к  непокорным и строптивым потомкам  Адама и  Евы  вообще не знал
предела. Разве не  уничтожил он посредством потопа все человечество, пощадив
только  Ноя  и его семью; разве  не  сжег он живьем  все  население Содома и
Гоморры, пролив на них "дождем  серу и  огонь" (Быт. 19:24) (сбросив атомную
бомбу, по мнению некоторых сверхсовременных толкователей  Библии);  разве не
истребил  он  14700  человек, осмелившихся роптать  против Моисея  во  время
странствований иудеев в  пустыне;  разве не послал он ядовитых змеев на тех,
кто "малодушествовал" в пути (Чис. 21:4,6); разве не  убил он 50 070 жителей
г. Вефсамиса только за то, что они "заглядывали в ковчег господа"?
     По  сравнению  с  этими  массовыми  побоищами библейского бога  - а  мы
перечислили только  их незначительную толику - преступления Торквемады могут
показаться чуть ли не детскими забавами.
     Библейский  бог был  не  только  непреклонно  беспощадным и  сверх меры
жестоким к  тем,  кто  отходил от его заповедей  или  ошибочно толковал  его
таинственные  "неисповедимые пути",  он  требовал  от  своих  последователей
такого же подхода, такой же жестокости и беспощадности ко всем  отступникам,
в особенности  в  тех случаях, когда  они пытались "совратить"  правоверных.
"Если,- поучал бог  своих последователей в Ветхом завете,- будет уговаривать
тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, говоря:
"пойдем и будем служить богам иным, которых не знал ты и отцы твои".., то не
соглашайся с ним  и не слушай его; и да не  пощадит его  глаз твой, не жалей
его и не  прикрывай его, но убей его;  твоя рука  прежде всех должна быть на
нем, чтоб убить его, а потом руки всего народа" (Втор. 13:8-9).
     Иисус Христос, согласно Парамо, был "первым инквизитором Нового завета.
Он  приступил  к  обязанностям  инквизитора  на  третий  день  после  своего
рождения, когда сообщил через  трех королей-волхвов,  что явился  на свет, и
потом, когда  умертвил  Ирода,  заставив червей  съесть его...  После Иисуса
Христа  св.   Петр,  св.  Павел   и  другие   апостолы   занимали  должность
инквизиторов, которую они передали последующим папам и епископам".
     Итак, не без удовлетворения отмечал Парамо,- "древо инквизиции зеленело
и цвело, и расходились  его  корни и  ветви по  всему миру, и  приносило оно
сладчайшие плоды".
     Естественно, что подобного рода ссылки на Библию позволяли церковникам,
с   одной  стороны,   доказать   "законное",  "божественное"   происхождение
"священного" трибунала, а с другой стороны - его якобы "извечный" характер.
     Точка  зрения  Парамо на инквизицию на протяжении столетий перепевалась
на разные лады  церковными авторами. Ее  повторяет, например, Марино Марини,
один  из  ближайших сотрудников  папы Пия  IX  в своем трактате, посвященном
инквизиционному процессу над  Галилеем.  Марини  утверждал:  "Инквизиционный
трибунал  столь  древний,  что  следует  считать  самого Иисуса  Христа  его
основателем и законодателем".
     Современные апологеты церкви также признают, что она на протяжении всей
своей  истории преследовала ереси  и  еретиков. Уже цитированный  нами У. Т.
Уолш пишет, что  церковь "в течение двух тысяч лет проявляла нетерпимость ко
всякого  рода ошибкам,  где  бы  они  ни проявились,  в особенности к таким,
которые оскорбляли величие бога... Таким  образом,  нетерпимость не является
ее  наиболее  типичной  особенностью,  это  просто   оборонительное  оружие,
доверенное ей всевышним вместе с ее божественной миссией". Е. Вакандар стоит
на таких же позициях. Первый период истории инквизиции он относит  к IV-V в.
новой эры, когда епископы, следуя примеру мифических Петра и Павла, отлучали
от церкви  и предавали  анафеме христиан,  отклонившихся, по их  мнению,  от
официальных доктрин.
     Разумеется, в  более  ранний  период  церковь  была лишена  возможности
физически расправляться с теми, кого она считала вероотступниками. Только  в
IV в., когда господствующей религией в  Римской  империи стало христианство,
церковь переходит от "слов" (отлучений) к "делу" (насилию).