В моем случае это было не так. Еще в школе самое интересными уроками были дискуссионные: математика, физика, химия, литература... Мы предлагали свои версии понимания. Однажды наш химик - удивительно талантливый педагог - признал, что не знал некий факт, который мы раскопали, и ошибся. Мы все стали его уважать только больше. Он поставил тому человеку две пятерки... В институте на лекциях в нашей группе было активное ядро, которое интересовалось происходящим. Мы непосредственно на лекции спорили с деканом факультета, весьма и весьма известным ученым. Он с интересом относился к нашим словам, иногда рождались какие-то идеи, другое понимание, иногда мы оказывались правы, иногда он. Другой наш лектор, ученый, человек, которого я считаю своим Учителем, просто требовал от нас критики. Он излагал свою точку зрения, но никогда не навязывал ее нам. Как он прекрасно читал нам лекции! Указывая на нерешенные проблемы, упоминая разные подходы, заставляя нас задуматься. Его неравнодушие увлекало большинство. Будучи человеком рассеянным, однажды он пришел по ошибке в нашу аудиторию вместо соседней и решил, что должен читать нам лекцию (а у нас было "окно"). Никто его не остановил... Когда за ним пришли студенты, мы не хотели его отпускать. О зубрежке не было речи: запомнить тот объем формул, который у нас был, мог разве что Эйлер. Никто не требовал от нас этого: требовалось понимание и способность вывести эти формулы. Уважение не подразумевает слепой веры. Я уж не говорю о том, что не все достойны уважения (так, однажды мы выяснили, что нам просто неверно читают курс теории вероятности, с подменой понятий и теорем, и вывели лектора на чистую воду). Отвыкнув думать однажды, человек не научится этому вновь. Это уже сломанная личность в смысле мышления. Ученый должен воспитывать в себе самостоятельность с самого начала, что не исключает сотрудничества с коллегами, конечно, уважения и прочего.

P.S. С Еленой я переписываюсь. Она мне призналась, что ее муж заподозрил, что мы - одно лицо. Но это не так.

"Написать хорошую, очень хорошую, даже гениальную, книгу по какому-нибудь предмету значит многое понять самому и самовыразиться, т. е. найти удачную (с точки зрения коллег) форму; Но, поскольку задача нового образования совершенно иная, можете её выбросить. Нужно, господа, не книжки писать, а создать инструментарий целостного проникновения в предмет другими, дать ученикам возможность выстроить свое понимание, а оно и может быть только своим, его нельзя привить, пересадить из одной головы в другую. Чем больше автор себя ценит или, мягче, ценит свои научные изыскания, тем более он склонен к интеллектуальному насилию и тем более он стремится представить свою, авторскую версию знания. Но мысль студента он может активизировать только тогда, когда человек, с которым он общается, уже способен к внутреннему сопротивлению. Тогда попытка интеллектуального нажима превращается в диалог (вспомните фильм!), способный развивать обе стороны взаимодействия. Выходит, что для новых целей образования нужно не следование за автором (каким бы гением он ни был), а ровно обратное: нужно всеми силами культивировать внутреннее сопротивление любому интеллектуальному нажиму, стремление осмысливать предметное содержание, четко выявляя предложенный автором аспект изучения предмета, и особенно те основания, на которых он выстраивает это свое видение предмета..."

А вообще это удивительно, как?!! то, что было лишь эпизодом в сценарии детско-юношеского фильма, вылилось со временем в целую статью, которую обсуждают на литературном форуме, да ещё такого престижного издания!

В обозрение удается войти лишь с главной страницы, а из содержания - нет.