То, что вам показалось анализом - это нормальная оценка процесса развала одной конфессии на составляющие части. Всегда так было со всеми конфессиями и будет так всегда. Ужель вы думаете, что какой-нибудь епископ 4 века мог себе позволить выступить против своего светского сюзерена сугубо по идеологическим или хуже того - теологическим - причинам?

То есть как это не мог позволить? Не только мог, но и выступал! Вы просто совсем не знаете историю Церкви и оперируете примитивными штампами исторического материализма. В качестве примера приведу знаменитый случай из правления Феодосия Великого -- он правил империей как раз в 4 веке, с 379 по 395 годы. Кстати сказать, Феодосий был последним властелином обеих империй -- Западной и Восточной -- и первым христианином на престоле: правившие до него императоры, начиная с Константина Великого, принимали крещение на смертном одре, а Феодосий крестился в первый же год своего правления (правда, будучи очень сильно больным и не чая выздоровления).
И вот весной 393 г. случился в городе Фессалоники бунт -- вещь, в общем, достаточно заурядная. Император Феодосий послал на подавление бунта "ограниченный войсковый контингент", но при этом, по-видимому, не дал командующему этими войсками достаточно внятных инструкций и не снарядил вслед войскам гражданского следствия для правильного расследования. В общем, когда войска прибыли, бунт закончился -- бунтовщики струсили и попрятались. Командующий не стал разбираться кто был истинным зачинщиком возмущения, а просто потребовал их выдачи. Но выданы были отнюдь не истинные зачинщики бунта, а "стрелочники", те, кто, так сказать, громче всех кричал. В результате семь невиновных человек были повешены (к этому случаю, кстати, и восходит история о семи повешенных).
Но медиоланский (миланский) епископ Амвросий был настоящим пастырем и надзирал со вниманием за ввереным ему стадом. И он получил подробную и хорошо проверенную информацию о том, что произошло в действительности в Салониках, о том, что были повешены невинные люди. И вот за это Амвросий Медиоланский отлучает императора от Церкви.
Фактически, Амвросий отлучает Феодосия за государственный просчёт, за то, что Феодосий плохо исполнил свои обязанности императора. Происходит это потому, что, согласно убеждению святителя Амвросия, церковным служением императора является как раз управление страной, и за государственные просчёты он будет испытываться на мытарствах; так пусть лучше сейчас он будет отлучён от Церкви, но да спасётся его душа в День Господень.
А что же император? Какова была его реакция?
Первое - символическое - действие Феодосия -- он снимает с себя порфиру (т.е. императорскую пурпурную мантию) и тем самым оказывается как бы не полноценным императором, а всего лишь "исполняющим обязанности". Затем он отменяет все празднества в империи. И, наконец, рассылает по епархиям указ, чтобы отныне во всех церквах за императора молились как за оглашенного. И не просто оглашенного (т.е. готовящегося к принятию святого крещения), а отлучённого от Церкви и не допускаемого до причащения Святых Христовых Таин.
Знаете, что случилось потом? Случилось чудо: в стране исчезла политическая оппозиция. Этот поступок императора обладал такой нравственной высотой, что расплавлял сердца. За императора по всей стране молились на соборных площадях -- можно себе представить, сколько народу собиралось на эти молебны...
Но Амвросий призвал к себе Феодосия не раньше, чем получил извещение свыше, что Феодосий прощён. И только получив знамение свыше, Амвросий позвал Феодосия к себе в Милан, а когда тот приехал, то Амвросий не пустил императора в алтарь. Стоя на солее, он сказал: "Место мирянина здесь!", а в ответ на слова императора, что "здесь нет царского места", Амвросий ответил: "И не надо. Кто может сказать, что он не последний грешник в Доме Господнем?"
Вот так-то, дорогой Валерий Васильевич.
Добавлю, что именно Амвросию Медиоланскому поручил император Феодосий попечение о своей душе, когда она будет проходить мытарства. Чему, несомненно, Господь внял и два года спустя призвал Феодосия; а ещё через два года и Амвросия.

А знаете ли вы, как выступал преподобный Максим Исповедник по сугубо богословскому (христологическому) вопросу против церковных и светских властей? Мог ли он позволить себе выступить? Да именно за его выступление, за его исповедование правой веры ему язык отрезали и правую руку вдобавок...

Да и вообще, почитайте историю Вселенских соборов, узнаете, какие были споры. Был даже спор из-за одной буквы, формально говоря: в период триадологических споров был спор между "омоусиос" и "омиусиос" (по-русски разница, конечно, больше, чем в одной букве: "единосущий" и "подобосущий").

Другими словами, во всех этих спорах о деньгах речь вообще не шла. Споры были о вещах гораздо более значимых. И сводить дело к деньгам - чрезвычайно примитивно и плоско.
Равно как не о деньгах шла речь и у Лютера. Хотя, конечно, о безобразии с продажей индульгенций он не мог молчать, но не это было главным в его выступлении. Совсем не это.

Не обижайтесь, пожалуйста, Валерий Васильевич, но когда вы берётесь рассуждать о религии или о Церкви, то демонстрируете, как правило, только лишь своё полное непонимание этих вопросов.

Товарищу Молотову.
19 марта 1922 г.

Для членов Политбюро
Строго секретно

Просьба ни в каком случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе.

Ленин

По поводу происшествия в Шуе, которое уже поставлено на обсуждение Политбюро, мне кажется, необходимо принять сейчас же твердое решение в связи с общим планом борьбы в данном направлении. Так как я сомневаюсь, чтобы мне удалось лично присутствовать на заседании Полит╜бюро 20-го марта, то поэтому изложу свои соображения письменно.

Происшествие в Шуе должно быть поставлено в связь с тем сообщением, которое недавно РОСТА переслало в газеты не для печати, а именно, сообщение о подготовлявшемся черносотенца╜ми в Питере сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей. Если сопоставить с этим фактом то, что сообщают газеты об отношении духовенства о нелегальном воззвании патриарха Тихона, то станет совершенно ясно, что черносотенное духовенство во главе со своим вождем со╜вершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент.

Очевидно, что на секретных совещаниях влиятельнейшей группы черносотенного духовенства этот план обдуман и принят достаточно твердо. События в Шуе лишь одно из проявлений и приме╜нений этого общего плана.

Я думаю, что здесь наш противник делает громадную стратегическую ошибку, пытаясь втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него особенно безнадежна и особенно невыгодна. Наоборот, для нас именно в данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церков╜ных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьян╜ской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.

Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым реши╜тельным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимы. Взять в свои руки фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и в несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать нам этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечивал нам сочувствие этих масс, либо, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне.

Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что, если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей,то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый кратчайший срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут. Это соображение, в особенности, еще подкрепляется тем, что по международному положению России для нас, по всей вероятности, после Генуи окажется или может оказаться, что жестокие меры против реакционного духовенства будут политически нерациональ╜ны, может быть, даже чересчур опасны. Сейчас победа над реакционным духовенством обеспечена нам полностью. Кроме того главной части наших заграничных противников среди русских эмигран╜тов за границей, т. е. эс-эрам и милюковцам, борьба против нас будет затруднена, если мы, именно в данный момент, именно в связи с голодом, проведем с максимальной быстротой и беспощадностью подавление реакционного духовенства.

Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решитель╜ное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю себе следующим образом:

Официально выступить с какими то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, - никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов.Троцкий.

Посланная уже от имени Политбюро телеграмма о временной приостановке изъятий не долж╜на быть отменена. Она нам выгодна, ибо посеет у противника представление, будто мы колеблемся, будто ему удалось нас запугать (об этой секретной телеграмме, именно потому, что она секретная, противник, конечно, скоро узнает).

В Шую послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК или других представителей центральной власти (лучше одного, чем нескольких), причем дать ему сло╜весную инструкцию через одного из членов Политбюро. Эта инструкция должна сводиться к тому, чтобы он в Шуе арестовал как можно больше, не меньше, чем несколько десятков представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии по подозрению в прямом или кос╜венном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Тотчас по окончании этой работы он должен приехать в Москву и лично сделать доклад на полном собрании Политбюро или перед двумя уполномоченными на это членами Политбюро. На основании этого доклада Политбюро даст детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивляющихся помощи голодающим, был по╜веден с максимальной быстротой и закончился не иначе как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности, также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров.

Самого патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать, хотя он несомненно стоит во главе всего этого мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную директиву Гос-политупру, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент. Обязать Дзержинского и Уншлихта лично делать об этом доклад в Политбюро еженедельно.

На съезде партии устроить секретное совещание всех или почти всех делегатов по этому вопро╜су совместно с главными работниками ГПХ НКЮ и Ревтрибунала. На этом совещании провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности, самых богатых лавр, мо╜настырей и церквей, должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реак╜ционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.

Для наблюдения за быстрейшим и успешнейшим проведением этих мер назначить тут же на съез╜де, т. е., на секретном его совещании, специальную комиссию при обязательном участии т.Троцкого и т. Калинина без всякой публикации об этой комиссии с тем, чтобы подчинение ей всех операций было обеспечено и проводилось не от имени комиссии, а в общесоветском и общепартийном порядке. Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры в наи╜более богатых лаврах, монастырях и церквах.

Ленин 19.111.22

Прошу тов. Молотова постараться разослать это письмо членам Политбюро вкруговую сегод╜ня же (не снимая копий) и просить их вернуть секретарю тотчас по прочтении с краткой заметкой относительно того согласен ли с основою каждый член Политбюро или письмо возбуждает какие-нибудь разногласия.

Ленин 19.111.22 Приняла по телефону М. Володичева.

При этом никакого воззвания Патриарха против Советской власти не было (Церковь вообще всегда и во все времена принимала существующую власть). Более того, когда большевики под предлогом борьбы с голодом (под предлогом - потому что Советская власть с голодом не боролась) потребовали, чтобы Церковь дала деньги, то Церковь пошла навстречу власти и стала собирать пожертвования.
Но большевики всё-равно нашли предлог для того, чтобы расстрелять как можно больше "черносотенной сволочи".
Эта борьба с "реакционным духовенством" велась настолько усердно, что к концу 30-х годов Советская власть сумела репрессировать даже большее количество священников и монашествующих, чем было таковых до революции.

А если слово "расстрелять" употребляется меньше, чем три раза, как быть тогда?
Но дело, конечно, не в количестве слов или документов. Мне вот достаточно одного-единственного письма "об изъятии церковных ценностей", чтобы получить достаточное представление об этом человеке.

Первыми поняли это Лютер с Кальвиным, породив протестантизм, а там и все прочие производные секты, но первый раскол христианства на римскую и православную церкви произощел сугубо по крохоборской причине: иерархи вслед за светской властью делили церковную десятину, собираемую с паствы.

Глубина анализа такова, что остаётся только развести руками.

> КАКАЯ ГЛУПОСТЬ!!!!



>Все приведенные "факты"-"отдельные фразы" ни о чем не
> говорят, могут "трактоваться" по-разному....


по НТВ была передача, где показывали во франции семью потомков Дантеса. Ну так вот. У них на стене висит портрет Пушкина и они все на нем тренеруются и все умеют идеально стрелять... варвары...

Требование ВОСПРОИЗВОДИМОСТИ сильно ограничивает рамки жизненного опыта. Между тем, даже на чисто бытовом уровне многие важнейшие вещи в нашей жизни невоспроизводимы, а значит, принципиально ненаучны.

Например. Первая любовь - невоспроизводимый опыт. И у каждого свой. Еще пример. Смерть - совершеннj неподходящая штука с точки зрения науки. Между тем этот опыт является всеобщим - но невоспроизводимым! (Впечатления переживших клиническую смерть не в счет, так как две-три минуты - это далеко не вечность, а смерть - это некое приобщение к вечности, не атк ли?..)

Общение с любым человеком - особенно с близким человеком. Невроспроизводимо, непредсказуемо, ненаучно.

Опыт творчества, особенно творческого вдохновения. Невоспроизводимо, ненаучно.

Если исключить из рассмотрения такие вещи и ограничиться только тем, что рационально постижимо в рамках научной парадигмы (воспроизводимость, всеобщность) - жизнь потеряет ПОЧТИ ВСЕ все cодержание.

Религиозный опыт из той же серии. Он реален, но невоспроизводим. Как, например, опыт любви - ну пусть хоть простой плотской любви. Бесполезно описывать, бессмысленно ставить эксперименты. Что получилсь однажды, может не получиться в другой раз - в выйдет что-то совсем непохожее. А потом вдруг повторится первое переживание - и так далее.

Потому-то все, пережившие религиозный опыт, говорят о контакте с КЕМ-ТО, имеющим собственную свободную волю. В лаборатории это невоспроихводимо - хуже того! - не каждый раз воспроизводимо. Иногда не срабатывает - хоть в лепешку разбейся. А иногда - пожалуйста.

Понимаете, ДУХИ и их влияние на жизнь человеческую - это повседневная реальность. Но эта реальность очень интимная - как, например, та же сексуальность.

Когда Вы подходите сюда с линейкой и секундомером, это вызывает легкую оторопь.

- А, в связи с этим Вашим откровением, уважаемый Максим, как Вы думаете, Нобелевская премия - это от КОГО?

Максим Солохин

- Я думал - от Нобеля. А у вас другое откровение?

Ах, дорогие Ломоносовцы, молодость так невнимательна. Или слишком много взяли на груди за мое возвращение :))?
Я же написал "у вас" - с маленькой "в", имея в виду не собственно фигуру вождя, а тех,
у кого и про ВЫБОРЫ КИНО,
простите за рифму.