Мне кажется, если бы не гонения на Церковь, то СССР мог бы стоять и по сей день.

Социализм погиб не потому, что был нехорош для народа, а потому только, что был ПРОТИВ БОГА. Гибель социализма доказывает не то, что социализм плох для человека, а то, что ДАЖЕ САМАЯ ХОРОШАЯ ИДЕЯ, если она ПРОТИВ БОГА, ОБРЕЧЕНА. Отдав приказ расстреливать священников, Ленин подписал смертный приговор "светлому будущему человечества". О чем я, будучи человеком и зная по опыту жизни ПРЕИМУЩЕСТВА социализма перед капитализмом, могу только пожалеть. Увы!

А что Ленина любили те, кто с ним общались - это не противоречит тому, что он - сатана! Наоборот, только подтверждает!

Знаете ли, что сатана есть АНГЕЛ, только падший. Даже святые были на грани прельщения, когда им случалось встречаться с ангельским ликом тьмы. Об этом много поучительного можно прочесть в житиях святых. Отличить Добро от зла не так-то просто. Сатана принимает вид светлого ангела (это ему нетрудно, так как он и есть ангел, хотя и падший) и становится неотразимым в прельщении.

Господи, не дай нам прельститься!

- Вы прекрасно продемонстрировали гуманитарные черты.

Максим Солохин

- Первый шок от прочтения Вашего постинга прошел, и я начал что-то соображать.

Знаете ли, мне даже лестно, что меня последнее время все чаще зачисляют в ряды гуманитариев. Еще пару лет назад меня беспрестанно кололи тем, что я - технарь, и плохо понимаю человеков.

Вы мне, в сущности, польстили. Неужели я и впрямь настолько "осознал бессознательное", что произвожу теперь впечатление "лирика". А вообще-то я - физик, дорогой Ю.Х. И дерзну предположить, что я даже более физик, чем Вы. Но не будем позориться перед всем честным народом низким спором о первенстве.

Суть проблемы в том, что жизнь наша непознаваема формальными методами. Причина этого обстоятельства фундаментальна. Вы, как физик, наверное, слыхали про теорему Геделя. И достаточно хорошо поймете мой намек. Помните, о формальных и замкнутых сисемах? Так вот, мы же являемся частью этой жизни, как же мы можем ее познать?

Другое дело - познание материи. Мы можем познать материю имено потому, что мы (наше сознание) нематериальны. Мы смотрим на материю извне, из иного, духовного мира, обитателями которого мы являемся как духовные существа (облеченные плотью). Вот почему мир познаваем. материальный мир. Но жизнь наша - непознаваема для нас, так как мы являемся частью жизни. Жизнь наша не сводится к материи.

- Относительно "гуманитариев"-

"Остерегайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, приседания в синагогах и предвозлежания на пришествах"

"Которые поедают домы вдов и лицимерно долго молятся; они примут тем большее осуждение" от Луки 20, 46-47

Максим Солохин

Эти цитаты обличают меня. Но не только меня.

Но почему только "гуманитариев"? По-моему, к "технарям" все это тоже подходит.

Слова Господа вообще обращены к каждому из нас. Их надо примерять на себя лично. Использовать их для осуждения другого - то же, что стрелять данным тебе оружием в себя самого.

Затрудняюсь ответить. Не может быть, чтобы человек на полном серьезе утверждал научную познаваемость жизни. Мне показалось?

1. Из Романовых мне, пожалуй, больше всех по душе Александр III и Николай I.
Хотя в целом я никак не могу относиться положительно к тому, что Петр и его преемники сделали с Церковью: сначала лишили патриаршества, потом отобрали храмы, потом фактически лишили монастыри возможности существовать, затем распустили православные учебные заведения и к 19 веку превратили ведущие сословия, интеллект нации, которым были в средние века монашество и священство - эти сословия превратили в "сословие мычащее", по словам Бердяева.

2. Церковь никогда не собирала ценности, такая цель никогда не ставилась. Церковь существует ради одной-единственной цели, той самой ради которой приходил Христос - спасение человека.
Ценности же - деньги, драгоценности, украшения - приносят люди. Вы знаете, как сейчас восстанавливаются и строятся храмы? Только на добровольные пожертвования - у Церкви денег для этого нет.
А известно ли вам, что в настоящее время все храмы и земли под храмами не являются собственностью Русской православной церкви? Это всё -- собственность государства, и эта государственная собственность милостиво предоставляется в безвозмездное пользование православным. Ленинский декрет об изъятии собственности был отменен постановлением Верховного совета в 1990 году, но правового акта о возвращении собственности нет до сих пор. (Поэтому, кстати, заявления о том, что Церковь отбирает детские дома и тому подобное являются недоразумением, в лучшем случае.)
К слову сказать, кремлёвские Успенский и Архангельский соборы Церкви никогда и не принадлежали, а являлись собственностью московских князей и российских самодержцев. Ещё и потому велико было значение строительства храма Христа Спасителя в 19 веке, что Церковь получала собственный кафедральный храм. Ну а сейчас у Церкви денег нет даже на содержание этого храма -- он содержится на деньги правительства Москвы (что и объясняет проведение там некоторых мероприятий, достаточно далёких по духу от христианства).

То, что вам показалось анализом - это нормальная оценка процесса развала одной конфессии на составляющие части. Всегда так было со всеми конфессиями и будет так всегда. Ужель вы думаете, что какой-нибудь епископ 4 века мог себе позволить выступить против своего светского сюзерена сугубо по идеологическим или хуже того - теологическим - причинам?

То есть как это не мог позволить? Не только мог, но и выступал! Вы просто совсем не знаете историю Церкви и оперируете примитивными штампами исторического материализма. В качестве примера приведу знаменитый случай из правления Феодосия Великого -- он правил империей как раз в 4 веке, с 379 по 395 годы. Кстати сказать, Феодосий был последним властелином обеих империй -- Западной и Восточной -- и первым христианином на престоле: правившие до него императоры, начиная с Константина Великого, принимали крещение на смертном одре, а Феодосий крестился в первый же год своего правления (правда, будучи очень сильно больным и не чая выздоровления).
И вот весной 393 г. случился в городе Фессалоники бунт -- вещь, в общем, достаточно заурядная. Император Феодосий послал на подавление бунта "ограниченный войсковый контингент", но при этом, по-видимому, не дал командующему этими войсками достаточно внятных инструкций и не снарядил вслед войскам гражданского следствия для правильного расследования. В общем, когда войска прибыли, бунт закончился -- бунтовщики струсили и попрятались. Командующий не стал разбираться кто был истинным зачинщиком возмущения, а просто потребовал их выдачи. Но выданы были отнюдь не истинные зачинщики бунта, а "стрелочники", те, кто, так сказать, громче всех кричал. В результате семь невиновных человек были повешены (к этому случаю, кстати, и восходит история о семи повешенных).
Но медиоланский (миланский) епископ Амвросий был настоящим пастырем и надзирал со вниманием за ввереным ему стадом. И он получил подробную и хорошо проверенную информацию о том, что произошло в действительности в Салониках, о том, что были повешены невинные люди. И вот за это Амвросий Медиоланский отлучает императора от Церкви.
Фактически, Амвросий отлучает Феодосия за государственный просчёт, за то, что Феодосий плохо исполнил свои обязанности императора. Происходит это потому, что, согласно убеждению святителя Амвросия, церковным служением императора является как раз управление страной, и за государственные просчёты он будет испытываться на мытарствах; так пусть лучше сейчас он будет отлучён от Церкви, но да спасётся его душа в День Господень.
А что же император? Какова была его реакция?
Первое - символическое - действие Феодосия -- он снимает с себя порфиру (т.е. императорскую пурпурную мантию) и тем самым оказывается как бы не полноценным императором, а всего лишь "исполняющим обязанности". Затем он отменяет все празднества в империи. И, наконец, рассылает по епархиям указ, чтобы отныне во всех церквах за императора молились как за оглашенного. И не просто оглашенного (т.е. готовящегося к принятию святого крещения), а отлучённого от Церкви и не допускаемого до причащения Святых Христовых Таин.
Знаете, что случилось потом? Случилось чудо: в стране исчезла политическая оппозиция. Этот поступок императора обладал такой нравственной высотой, что расплавлял сердца. За императора по всей стране молились на соборных площадях -- можно себе представить, сколько народу собиралось на эти молебны...
Но Амвросий призвал к себе Феодосия не раньше, чем получил извещение свыше, что Феодосий прощён. И только получив знамение свыше, Амвросий позвал Феодосия к себе в Милан, а когда тот приехал, то Амвросий не пустил императора в алтарь. Стоя на солее, он сказал: "Место мирянина здесь!", а в ответ на слова императора, что "здесь нет царского места", Амвросий ответил: "И не надо. Кто может сказать, что он не последний грешник в Доме Господнем?"
Вот так-то, дорогой Валерий Васильевич.
Добавлю, что именно Амвросию Медиоланскому поручил император Феодосий попечение о своей душе, когда она будет проходить мытарства. Чему, несомненно, Господь внял и два года спустя призвал Феодосия; а ещё через два года и Амвросия.

А знаете ли вы, как выступал преподобный Максим Исповедник по сугубо богословскому (христологическому) вопросу против церковных и светских властей? Мог ли он позволить себе выступить? Да именно за его выступление, за его исповедование правой веры ему язык отрезали и правую руку вдобавок...

Да и вообще, почитайте историю Вселенских соборов, узнаете, какие были споры. Был даже спор из-за одной буквы, формально говоря: в период триадологических споров был спор между "омоусиос" и "омиусиос" (по-русски разница, конечно, больше, чем в одной букве: "единосущий" и "подобосущий").

Другими словами, во всех этих спорах о деньгах речь вообще не шла. Споры были о вещах гораздо более значимых. И сводить дело к деньгам - чрезвычайно примитивно и плоско.
Равно как не о деньгах шла речь и у Лютера. Хотя, конечно, о безобразии с продажей индульгенций он не мог молчать, но не это было главным в его выступлении. Совсем не это.

Не обижайтесь, пожалуйста, Валерий Васильевич, но когда вы берётесь рассуждать о религии или о Церкви, то демонстрируете, как правило, только лишь своё полное непонимание этих вопросов.

Товарищу Молотову.
19 марта 1922 г.

Для членов Политбюро
Строго секретно

Просьба ни в каком случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе.

Ленин

По поводу происшествия в Шуе, которое уже поставлено на обсуждение Политбюро, мне кажется, необходимо принять сейчас же твердое решение в связи с общим планом борьбы в данном направлении. Так как я сомневаюсь, чтобы мне удалось лично присутствовать на заседании Полит╜бюро 20-го марта, то поэтому изложу свои соображения письменно.

Происшествие в Шуе должно быть поставлено в связь с тем сообщением, которое недавно РОСТА переслало в газеты не для печати, а именно, сообщение о подготовлявшемся черносотенца╜ми в Питере сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей. Если сопоставить с этим фактом то, что сообщают газеты об отношении духовенства о нелегальном воззвании патриарха Тихона, то станет совершенно ясно, что черносотенное духовенство во главе со своим вождем со╜вершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент.

Очевидно, что на секретных совещаниях влиятельнейшей группы черносотенного духовенства этот план обдуман и принят достаточно твердо. События в Шуе лишь одно из проявлений и приме╜нений этого общего плана.

Я думаю, что здесь наш противник делает громадную стратегическую ошибку, пытаясь втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него особенно безнадежна и особенно невыгодна. Наоборот, для нас именно в данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церков╜ных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьян╜ской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.

Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым реши╜тельным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимы. Взять в свои руки фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и в несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать нам этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечивал нам сочувствие этих масс, либо, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне.

Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что, если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей,то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый кратчайший срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут. Это соображение, в особенности, еще подкрепляется тем, что по международному положению России для нас, по всей вероятности, после Генуи окажется или может оказаться, что жестокие меры против реакционного духовенства будут политически нерациональ╜ны, может быть, даже чересчур опасны. Сейчас победа над реакционным духовенством обеспечена нам полностью. Кроме того главной части наших заграничных противников среди русских эмигран╜тов за границей, т. е. эс-эрам и милюковцам, борьба против нас будет затруднена, если мы, именно в данный момент, именно в связи с голодом, проведем с максимальной быстротой и беспощадностью подавление реакционного духовенства.

Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решитель╜ное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю себе следующим образом:

Официально выступить с какими то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, - никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов.Троцкий.

Посланная уже от имени Политбюро телеграмма о временной приостановке изъятий не долж╜на быть отменена. Она нам выгодна, ибо посеет у противника представление, будто мы колеблемся, будто ему удалось нас запугать (об этой секретной телеграмме, именно потому, что она секретная, противник, конечно, скоро узнает).

В Шую послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК или других представителей центральной власти (лучше одного, чем нескольких), причем дать ему сло╜весную инструкцию через одного из членов Политбюро. Эта инструкция должна сводиться к тому, чтобы он в Шуе арестовал как можно больше, не меньше, чем несколько десятков представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии по подозрению в прямом или кос╜венном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Тотчас по окончании этой работы он должен приехать в Москву и лично сделать доклад на полном собрании Политбюро или перед двумя уполномоченными на это членами Политбюро. На основании этого доклада Политбюро даст детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивляющихся помощи голодающим, был по╜веден с максимальной быстротой и закончился не иначе как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности, также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров.

Самого патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать, хотя он несомненно стоит во главе всего этого мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную директиву Гос-политупру, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент. Обязать Дзержинского и Уншлихта лично делать об этом доклад в Политбюро еженедельно.

На съезде партии устроить секретное совещание всех или почти всех делегатов по этому вопро╜су совместно с главными работниками ГПХ НКЮ и Ревтрибунала. На этом совещании провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности, самых богатых лавр, мо╜настырей и церквей, должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реак╜ционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.

Для наблюдения за быстрейшим и успешнейшим проведением этих мер назначить тут же на съез╜де, т. е., на секретном его совещании, специальную комиссию при обязательном участии т.Троцкого и т. Калинина без всякой публикации об этой комиссии с тем, чтобы подчинение ей всех операций было обеспечено и проводилось не от имени комиссии, а в общесоветском и общепартийном порядке. Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры в наи╜более богатых лаврах, монастырях и церквах.

Ленин 19.111.22

Прошу тов. Молотова постараться разослать это письмо членам Политбюро вкруговую сегод╜ня же (не снимая копий) и просить их вернуть секретарю тотчас по прочтении с краткой заметкой относительно того согласен ли с основою каждый член Политбюро или письмо возбуждает какие-нибудь разногласия.

Ленин 19.111.22 Приняла по телефону М. Володичева.

При этом никакого воззвания Патриарха против Советской власти не было (Церковь вообще всегда и во все времена принимала существующую власть). Более того, когда большевики под предлогом борьбы с голодом (под предлогом - потому что Советская власть с голодом не боролась) потребовали, чтобы Церковь дала деньги, то Церковь пошла навстречу власти и стала собирать пожертвования.
Но большевики всё-равно нашли предлог для того, чтобы расстрелять как можно больше "черносотенной сволочи".
Эта борьба с "реакционным духовенством" велась настолько усердно, что к концу 30-х годов Советская власть сумела репрессировать даже большее количество священников и монашествующих, чем было таковых до революции.

А если слово "расстрелять" употребляется меньше, чем три раза, как быть тогда?
Но дело, конечно, не в количестве слов или документов. Мне вот достаточно одного-единственного письма "об изъятии церковных ценностей", чтобы получить достаточное представление об этом человеке.

Первыми поняли это Лютер с Кальвиным, породив протестантизм, а там и все прочие производные секты, но первый раскол христианства на римскую и православную церкви произощел сугубо по крохоборской причине: иерархи вслед за светской властью делили церковную десятину, собираемую с паствы.

Глубина анализа такова, что остаётся только развести руками.