Дискуссионный клуб журнала "Русский переплет"
Просьба вести дискуссию корректно:
- неконструктивные высказывания будут убираться
- будут уничтожаться все анонимные высказывания
"Мудрый человек всегда долго размышляет прежде, чем что-нибудь
подумать." ("Графоманы")
"Самое
дорогое, что есть в сей юдоли печали - это учтивость и
корректность." (Василий Пригодич)
"Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю..."
А.С.Пушкин
| Дискуссионный Клуб посетило |  | человек. |
| 320756 ""
|
2015-01-26 11:32:28
|
| [50.177.27.25] Argosha |
|
- Ну конечно, как же вы можете помочь, если даже не понимаете, что элементарная вежливость требует сказать "Спасибо" за то, что в ответ на несправедливый упрёк я всего лишь ткнул вас носом в лужицу, что вы напрудили. Куда вам.
- Публике в связи с Лилией.
Я прочёл обещанный рассказ «Повесть о князе Алёшеньке». Нечто несусветное, как всегда у Буйды. Написать о нём статью не могу. Не озарило.
-
Аргоше по поводу : "... бездуховные мерикосы головы кладут (как минимум, время) во спасение этих блудящих во тьме, и хоть бы словечко благодарности. Али извиняйку ..." //
Вам нужна благодарность? - Это что-то новенькое. Вы, весь
из себя важный, непогрешимый, всех поучающий ...
И вам нужна благодарность ... М-да, но это не ко мне.
Извиняйте, тут я вам ничем не смогу помочь.
| 320753 ""
|
2015-01-26 10:35:22
|
| [50.177.27.25] Argosha |
|
- Публике в связи с ЛисинкеромВот так всегда: духовитые Лисинкеры облажаются (да за небрежение творчеством вождя всех пролетариев Путин вас к стенке скоро начнет ставить), а бездуховные мерикосы головы кладут (как минимум, время) во спасение этих блудящих во тьме, и хоть бы словечко благодарности. Али извиняйку какУ.
Эх, Лилиомфий, не те вы книжки в детстве читали, как сказал бы Липунов. А школа со родители вежливости не научили, как сказал бы я.
- Публике в связи с Лилией.
У меня появилась идея. Как проверить вам, публика, и мне самому, что я прав с Буйдой, а Лилия – не права.
1) я возьму упомянутый в 320718 рассказ Буйды (а необязательность слов Буйды бракотабр раскритковал в 320724) и прочту через силу.
2) Читать буду в предположении, что это Буйда духарится, чтоб негодным стилем (как и в «Новом Дон Жуане») отвергнуть нового персонажа.
3) Из этого отвергания (в купе с чем-то, о чём я ещё не прочёл) я буду ждать чего-то третьего, как бы среднего (что у меня уже получилось и с двумя рассказами Буйды, обсуждёнными в статье http://art-otkrytie.narod.ru/buida.htm , и с миниатюрой про японца, что в 320736)
4) Если ожидание подтвердится, то я напишу об этом статью и поставлю в свою колонку.
5) А вы, публика, молчаливо признаете, что я прав с Буйдой во всех 4-х (это будет уже в 4-х) опусах Буйды. А Лилия – не права. По сути. (А по форме – эти грязные ругательства – она тоже, согласимся, не права. Как и карикатуристы Шарли с Пророком. Правда, карикатуристы рисовали, сидя в СВОЁМ Париже, солидарном с ними, что можно оскорблять, раз хочется. А Лилия грязно ругается в журнале, чужом ей по направленности, где с нею не солидарны. Зато и я не слаю, как верующий. Мне плевать, что она ТАКОЕ себе позволяет. Я знаю, что вы, публика со мной заодно: это она свою западную вседозволенность обкатывает тут. Мы же – не с нею.)
-
Итак, значит - "Из провинции". Ну что ж, для
провинции что наиболее к месту? - Правильно,
самогон :
---
...а в чужое сердце влетишь с разгона,
так тебя проводят - "на посошок"
полной чаркой спелого самогона.
Сумасбродно, ветрено... - хорошо!
---
Правда, логика не просматривается:
лир_героиню прогнали "на посошок",
а ей - "Сумасбродно, ветрено... - хорошо!"
Но неожиданно. И главное нет этого женского
нытья: "мой милый, что тебе я сделала?"
Поэтому новому автору - привет и солнца в мороз !
- на 320747
И спорить не стану! Надоело!
Одно понять хочу: тут те, что за Выготского распинаются, яйцо вареное с острого конца разбивают? Или с тупого? А которые против?
-
- На 320738. Нечитающему просветителю, который когда пишет, представляет себе( в фантазиях) такого же нечитающего читателя.
Будьте мужественны, господин! И не крутитесь как уж на сковороде. Нафигачили идиотскую и позорную статью, да еще набираетесь большего нахальства юлить! Всей этой чушью с оранжевостью, борьбой, противниками, сжатым кулаком с ударами и еще раз ударами, забита ВАША голова. Понимаете?? ВАША, а не моя.
Там у вас написано:
《 Плохо или хорошо устроено на земле? Перед нами ж – видение всего:"напоенный светом воздух мерцал" , а несколькими строчками выше (и раньше несколькими минутами во времени повествования): "Было заполночь" . А белых ночей на Преголе не бывает. И это "как перед смертью" , и " к бессмертному "… - Жизнь почти прошла, и это непростительно. Ибо получается, что "ждать и жить -- одно и то же" . – Нет счастья в этой жизни.
Но и нечего стремиться в иномирие. Хватит малого – сколько осталось. Не надо заноситься в те венеции. 》
Вы не поясняете: "но мы то с вами понимаем, читатель" или "вы, читатель видиете, противоречие..." и т.д. Это явный ляп,.. Вся статья--один сплошной ляп. Ляп в ляпе обвалян. А это последнее предложение?
《Но и нечего стремиться в иномирие. Хватит малого – сколько осталось. Не надо заноситься в те венеции. 》это что?--вывод по Выготскому?
- О Бракодабре. На номер 320746.
Завистливый дурак!!
- о лилии
Да помогите же кто-нибудь девушке (надеюсь -не бабушка же. и не дедушка) написать курсовую про буйду!!!
| 320745 ""
|
2015-01-25 22:49:58
|
| [188.113.22.175] бракодабр |
|
- Читателю
Охота -это охота! Но не изуверство. А мы уже где-то рядом, если не на самом месте. И не надо уподобляться тому же Куклину, который все за всех знает. Не было бы ему больно, не скликал бы на поддержку мюридов.
Воложину
Это просто чудо какое-то! Спрашивать о пользе вузу самого ленивого из бывших!
Конечно полезно! Этому заведению полезно все! И, в первую очередь, - курс кройки и классы шитья! Так же показательны курсы лекций о месте отбивной в обеденном меню и о роли щей в истории городов и весей. С возрастом и с развитие опасных для жизни технологий начинаешь понимать: какое место в культуре занимает кулинария. А ведь скоко веков пренебрегали, в ранг высокой науки до сих пор не ввели! (Не похлопочете, профессор, в академических слоях?)И потому вот вам и здрасте - жрите что попало! Без Выготского там, естественно, невозможно никак. Да и слышал я это имечко сквозь дремоту и на лекциях, и в общаге где все всё всегда знали. Половины баюнов , увы, уже нет! Потому порекомендовать в преподы - некого. Разве что Куклина позвать, прочесть курс лекций. Он писал однажды, что его почтенный древний университет звал выступить, но Валерий Василич не снизошел.
Думаю, что литинститут, если выживет, а он, похоже уже на пути, хотя я там и не бываю, он сам разберется. На крайний случай могу предложить программу для литинс. Валентина Овечкина. Он сам академич. обр. не получил, но программу составил. Впечатления на меня она, как помню, не произвела никакого, но, будет нужда - есть выход!
- (Юрий Буйда)
Старый Чер
В 1961 году состоялась деноминация рубля; поднялись в космос Юрий Гагарин, Алан Шепард и Герман Титов; потерпела аварию атомная подлодка К-19; на XXII съезде Хрущев объявил о том, что к 1980 году в СССР будет построен коммунизм; возведена Берлинская стена; остался за границей Рудольф Нуриев; на экраны вышли «Алые паруса» Александра Птушко и «Ночь» Микеланджело Антониони; Борис Ельцин вступил в КПСС; из мавзолея на Красной площади вынесли тело Сталина; родились Барак Хусейн Обама, Диана Спенсер, принцесса Уэльская, «леди Ди»; умерли Эрнест Хемингуэй и Карл Густав Юнг; вышли в свет «Уловка 22» Джозефа Хеллера и «История Великой Отечественной войны», в которой имя Хрущева упоминалось на 96 страницах, а имя маршала Жукова – лишь на 11…
Но для меня самым памятным днем 1961 года стал понедельник 3 июля.
В этот день умер старый Чер, уличный бог.
Старый Чер всегда был старым. Вскоре после войны он приехал в бывшую Восточную Пруссию с другими корейцами, но среди них у него не было ни одного родственника. Они жили сами по себе, вскоре сменив корейские фамилии на русские, а старый Чер так и остался Чером.
Он устроился каменщиком и всю жизнь ремонтировал мостовые. Он еще никогда не видел таких улиц – сплошь выложенных гранитными кубиками, один к одному. Этот гранит на ганзейских барках немцы везли из Швеции глыбами и платили за каждую серебром.
В то время, когда старый Чер приехал в наш городок, улицы были завалены мусором, а вдоль тротуаров высились обгоревшие развалины домов. Эти развалины – мы называли их «разбитками» – стояли долго, вплоть до конца 60-х. Дома поцелее худо-бедно восстановили, чтобы переселенцам было где голову преклонить, а остальные постепенно разбирали на кирпич.
А вот улицы и дороги чинили быстро. На работу входили уцелевшие немцы, работавшие рядом с переселенцами. Одноногий Густав Шлинк учил старого Чера искусству починки мостовых. Они ползали на четвереньках по земле, подсыпали песок, ровняли, стучали киянками, подбирали и укладывали камни – один к одному. А спустя несколько недель проверяли отремонтированный участок, и если после дождей камни проседали, старики начинали все сначала. По вечерам старый Чер угощал коллегу-немца самогоном. Старый Шлинк тряс костылем и кричал: «Нур рихтиг, герр Чер! Нур рихтиг!»
В 1948 году немцев из Восточной Пруссии депортировали. Старый Чер остался один. Он ползал на четвереньках по мостовой, стучал киянкой и бормотал: «Нур рихтиг… нур рихтиг…»
Ему дали комнату в старом доме, на первом этаже. Кореец разбил под окном грядку, на которой выращивал морковь и репу. Изо дня в день, из года в год он ползал по мостовой, стучал киянкой и бормотал «нур рихтиг». Он не обращал внимания на развалины вдоль улиц – он починял мостовые. Посреди разора и наивной дикости новой жизни он следил за тем, чтобы все было правильно, чтобы древние мостовые выглядели как новенькие, камень к камню. Мальчишки смеялись над ним, называя «уличным богом».
Когда по улице тянулась похоронная процессия, Чер отползал на коленях в сторону и снимал фуражку. Молча провожал глазами грузовик с гробом в кузове и снова брался за работу. Когда из роддома на Семерке выносили свежеиспеченных детей, Чер тоже снимал фуражку, а потом опять начинал ровнять песок и стучать киянкой. В дождь и под жарким солнцем, а иногда даже и зимой. Люди рождались и умирали, праздновали свадьбы и похороны, ссорились и мирились, люди отправили в космос сначала спутник, а потом и человека, и все в городке бегали по улицам как полоумные, а участковый Леша Леонтьев в черном мундире разъезжал по городу на мотоцикле и стрелял в воздух из пистолета ТТ, – Чер только снимал фуражку, молча провожал взглядом радостных мальчишек и брался за свою киянку. Нур рихтиг. Так учил его старый Густав Шлинк: все должно быть сделано правильно, только правильно – нур рихтиг.
Несколько раз я видел Чера в компании моего отца. Они курили и молчали. А потом старый Чер возвращался к работе.
Однажды о нем заговорил весь городок: старый Чер влюбился.
Он влюбился в Тоню Таволгину, которая работала в фабричной библиотеке на Семерке. Молодая вдова попросила корейца починить крыльцо, Чер починил – так они и познакомились. По воскресеньям Чер надевал черный пиджак и шляпу, а Тоня – плиссированную белую юбку. Они гуляли по дамбе вдоль Преголи или сидели на лавочке возле клуба. Чер курил, Тоня лузгала семечки. Тоня говорила, Чер молчал.
«Немой он, что ли? – спросила как-то Дина Белоусова, соседка и подруга Тони. – Или по-русски не понимает?»
«Все он понимает, – ответила Тоня. – Просто у него не получается… хочет говорить, но не может… трудно ему…»
Никто не видел, чтобы Чер когда-нибудь держал в руках книгу или хотя бы газету. Да и вообще, некоторые считали его неграмотным. Но после знакомства с Тоней старый Чер стал брать в библиотеке книги.
И вот однажды Тоня подарила корейцу связку старых журналов и книг, которые валялись у нее на чердаке.
Это случилось в субботу.
А вечером в воскресенье Чер вышел во двор с книгой в руках и изрубил ее в клочья. Это был рассказ Тургенева «Муму», изданный отдельной книжкой на дешевой желтоватой бумаге.
Чер был спокоен, когда положил книгу на колоду – ее использовали для колки дров – и поднял с земли топор, который назывался мясницким. Проверив пальцем остроту широкого лезвия, он поддернул рукава, чтобы сподручнее было работать, и принялся за дело. Впрочем, много времени это дело не заняло. Хватило пяти ударов, чтобы превратить книгу в кучку бумажного хлама. Раз, два, три, четыре, пять – и рассказ Тургенева «Муму» превратился в клочья. Для этого хватило пяти сильных и точных ударов.
Старый Чер выпрямился, двумя пальцами – большим и указательным – очистил широкое лезвие от бумажных крошек, прислонил топор к колоде и вернулся в дом.
Утром в понедельник он, как всегда, вышел на работу, толкая перед собой тележку с песком, ведрами и инструментом. Опустился на четвереньки, приложил ухо к камню и замер. Только через час люди поняли, что старый Чер умер.
Он был центром, оплотом и осью мира – и вдруг его не стало.
Вот тогда я впервые оказался в морге. Там, в небольшой комнате под сводчатым потолком, хозяйничал желтолицый Иван Иваныч, горбатый карлик, уважаемый в городке человек. Именно от него я услыхал о патологоанатомах Пике и Йоресе, которые придумали водный раствор формалина с карловарской солью и хлоргидратом для лучшего сохранения мертвых тканей. Рядом с ним на стене висела бумажка с текстом – напоминанием для родственников усопших, которые должны были принести в морг следующие вещи: «Трусы, ночную рубашку, чулки, головной платок, носовой платок, обувь, платье или халат (длинный рукав), мыло, полотенце, зубные протезы, одеколон или спиртосодержащую жидкость». Все это требовалось, чтобы собрать покойного в последний путь.
Иван Иваныч предложил моему отцу выпить «для облегчения воздуха».
– Сивушные масла, содержащиеся в самогоне, – сказал горбун менторским тоном, – это ингибиторы окисления алкоголя, тормозящие образование уксусного альдегида в печени и спасающие нас от похмелья…
Отец протянул горбуну деньги и попросил сделать «как полагается».
– Чем это тут у вас пахнет, Иван Иваныч? – поморщился он.
– Лизолом, – ответил горбун. – Это смесь фенолов, маслянистая красновато-бурая жидкость, раствор крезола в зеленом калийном мыле…
– Нет-нет, чем-то еще… чесноком?
– Чесноком. Он жевал чеснок – болели зубы. Полон рот чесночной каши.
Горбун разлил самогон по алюминиевым кружкам. Мужчины выпили, поговорили о старом Чере, который лежал рядом – на гранитной плите под простыней с черным больничным штампом. Потом взрослые заговорили о жизни в космосе, о маленьких женских кошельках, которое после деноминации вернулись в обиход, о видах на картошку и о несчастной Тоне…
Ночью я долго не мог уснуть. Я думал о Чере, который лежал на столе в морге. Желтолицый горбун выковыривал у него изо рта разжеванный в кашу чеснок. Пахло лизолом, желтолицый горбун дышал сивушными ингибиторами и сопел, ковыряясь желтыми пальцами в чужом рту. Потом он омоет тело, подкрасит губы, подвяжет платком челюсть, натянет на мертвого трусы, брюки без ремня, носки, туфли, рубашку. На правом виске у Чера оспинки – следы осколочного ранения. Правый глаз у него часто слезился. Крошечный осколок застрял в височной доле мозга, но врачи боялись извлекать его. У него случались, как это называли врачи, вестибулярно-корковые головокружения и генерализованные судорожные приступы с аурой. Но горбуну, конечно же, не было до этого дела. Прошлое его клиентов – это их настоящее. распростертое на столе нагое тело, оспинки на правом виске, рот, набитый чесночной кашей…
На следующий день старого Чера похоронили. Народу на похоронах было мало: отец, я, Тоня Таволгина, горбун Иван Иваныч да несколько старух в плюшевых жакетах, привыкавших к смерти.
Вечером отец разбирал вещи Чера. Две медали «За отвагу», медали за Варшаву и Берлин, справка об освобождении из Норильлага… Он сложил бумаги в кожаную папку и сунул в ящик стола.
Много лет спустя я наткнулся на эту папку.
– Чер! – сказал отец. – Ну надо же, Чер! А ведь я про него совсем забыл… Сколько ж ему было тогда? Сорок, кажется… да, он моложе меня на два года, значит, когда он умер, ему было сорок…
– О чем вы тогда разговаривали? – спросил я.
– Да ни о чем… – Отец помолчал. – Вся его семья погибла, когда он оказался в лагере. Что с ними случилось – не знаю, но они все погибли, жена и две дочери. Чер считал себя виновным в их смерти. Он, конечно, не был в этом виноват, но я его не разубеждал… не мое это дело… Он хотел выговориться, но не мог. Наше поколение было безъязыким, так уж получилось. Это как болезнь…
– Болезнь?
– Мы не знали, что говорить, – сказал отец. – Слова были – языка не было. Мы просто жили с этой болезнью…
Отец пытался бороться с этой болезнью. Он несколько раз заводил дневник. Первый дневник мать уничтожила, когда в 1947-м ее мужа арестовали: боялась, что в его записях может оказаться что-нибудь такое, что усугубит приговор. Не помогло – отца посадили. До войны отец дневника не вел, а во время войны – и подавно: в Красной армии это было строжайше запрещено. Второй дневник он завел через восемь лет после выхода по «бериевской амнистии» из лагеря «ее» литера «л», в котором отбыл около пяти лет из назначенных ему двенадцати. Но второй дневник не пошел, и отец забросил тетрадь. В неправильном мире слова не складывались в речь, потому что для этой речи не было языка. А отец мой был не из тех людей, которые свято верят в то, что «нас порождает Дух, но жизнь дает нам Буква».
Готфрид Бенн, величайший немецкий поэт, обвиненный в сотрудничестве с нацистами, написал в «Трех стариках» о себе и своем поколении: «Мы жили не так, как были, писали не так, как думали, думали не так, как хотели, и оставили после себя совсем не то, что намеревались сделать».
Наверное, что-то вроде этого мог бы сказать мой отец, когда вспомнил о Чере, который так и не смог избыть чувство вины, утратив привычный язык.
| 320743 ""
|
2015-01-25 22:21:41
|
| [79.182.166.62] Воложин |
|
- бракотабру.
Вот смотрите, надо было вам взять темой советские безобразия с бытовым обустройством согласившимся работать на Колыме, чтоб с симпатией изобразить то время. Надо было взять антисоветчиков (по крутому счёту) – бичей – чтоб изобразить позитивно советское время.
То есть подтверждается моя догадка (как и в случа с куклинскими «Листьями»), что художник (или не художник, вообще-то, но впавший в художество) СТИХИЙНО поступает так, как открыл Выготский: пишет противоречиями.
Как вы думаете, было б полезно, чтоб в Литературном институте стали изучать «Психологию искусства» Выготского?
| 320742 ""
|
2015-01-25 21:24:23
|
| [37.54.202.58] Читатель |
|
- Бракодабру
Так это Вы на охоту зазывали. А ему, как видите, и горя мало
| 320741 ""
|
2015-01-25 21:07:41
|
| [188.113.22.175] бракодабр |
|
- на 320739
А не приостановиться ли нам в "наездах" на Валерия Васильича? Количество уже в качество поползло.
- Воложину
Предполагаю, что могли какие-то японские семьи проживать до войны в северной части Сахалина. Но как-то все это не вяжется с историей корейцев, которых (и у Солженицина есть тоже) отправили в Казахстан и Среднюю Азию. Неужели японцев оставили? Так что целину поднимать начал не Аргоша, а до него задолго товарищи с Дальнего Востока. А на Сахалине было много корейцев из Сев. и Южн. Кореи, которым выдавали вид на жительство, т.е. фактически "привязывали" к месту жительства. А был этот народ с большой предпринимательской хваткой. Видимо было несколько волн переселения корейцев в Россию, на её, кстати сказать, счастье. Очень трудолюбивый народ с богатой древней историей и вышедший, как читал в каком-то журнале ЮНЕСКО в 70-е, от нас же, из Ценраль. Азии , с Алтая.
| 320739 ""
|
2015-01-25 20:59:47
|
| [37.54.202.58] Читатель |
|
- Бракодабру
Надо срочно снестись с А. Бушковым. Говорят, что он сейчас работает над монографией "Куклин, которого не было". Уже в типографии предшествующий том - "Куклин, которого мы потеряли". В планах - третья часть трилогии "Куклин - наше всё".
Главным консультантом у красноярского исследователя значится всемирно известный еврейский немец Маркс Самуилович Тартаковский, энгельсист и сосед Куклина по берлинской пивнушке.
Как только работа будет завершена, на тропу выйдет Зураб Церетели. Место для скульптуры уже согласовано - Цюрих, кабачок в котором Владимир Ленин с Инессой Арманд скрывался от преследований Надежды Крупской
- бракотабру и заинтересованным литературоведении.
Лилия вас правильно прижучила: «Ваш номер 320728 попахивает воложинским "а белых ночей на Преголе не бывает"».
Другое дело, что она меня передёрнула. У меня так: «Перед нами ж – видение всего: "напоенный светом воздух мерцал”, а несколькими строчками выше (и раньше несколькими минутами во времени повествования): "Было заполночь”. А белых ночей на Преголе не бывает».
Я не ловлю поэтизм, так сказать, Буйды не отклонении от географической истины. Я просто ввожу непонимающего читателя (которого я видел перед собой, когда это писал) из реализма, в стиле которого находился текст и читатель, будучи обманут предыдущими строками в иной стиль новых строчек - в нереальность.
Что Лилии было делать, бедной? Ей же НАДО было меня уесть? А как? Передёрнуть? – Не честно. – Но с идейным противником ВСЁ можно. В том числе и передёрнуть. – Вот она и передёрнула. – Расчёт точный? Не найдётся же тут такой зануда, который её поймает. А если сам Воложин – так на него, может, подумают, что он от обиды огрызается. – Обычный расчёт оранжевых на некритичную нашу публику.
| 320737 ""
|
2015-01-25 20:51:31
|
| [188.113.22.175] бракодабр |
|
- аргоше
Глупейшим образом "заело" упрямство Куклина. Понимаю всю глупость и безнадежность попыток достучаться до его сознания, выдавить хоть каплю сожаления о сделанных им хамовитых заявлениях.
- бракотабру.
Я сомневаюсь, правы ли вы поднимая абсолютную достоверность высылки японцев с Сахалина. По запросу «японцев из южного сахалина выселили» даёт ответ Википедия, что уехали все «кроме тех, которые подали письменные заявления о своём нежелании уезжать». Так что Юкио Цурукава в принципе мог таким оказаться.
Но дело в том, что Буйда в принципе выбирает невероятные ситуации. В «Новом Дог Жуане» человек убивает соблазнённых. В «Все проплывающие» - летапргический сон. Тут – японец.
У меня получилось (я настаиваю на этом слове), что Буйда – реалист. Так по нецитируемости (что по Выготскому) так и должно быть. Трезвость и взвешенность как идеал рождаются из столкновения противоречий. Эротизация при эпохе Потребления (развратная Венеция, загорелые речники) – одна крайность (во «Все проплывающие»). Засушенная губная помада, отброшенная традиционализмом, – другая крайность. Их столкновение и даёт середину, реализм.
Может, с этим японцем – то же самое. Идеальная крайность япноца и разнузданность русской, сталкиваясь образуют всё тот же реализм.
Сам словесный выпендрёж (едкий пар), может, – для обозначения одной из крайностей… - Чёрт его знает.
Пушкин, когда стал реалистом, крупно потерял в популярности. Белинский его «Повести Белкина» не понял. Может, у нас с Буйдой похожая история. Мы в революционные (или контрреволюционные) годы смены строя привыкли к искусству, которое чуть не публицистика (как Маяковский в той революции). И вдруг – Буйда… с этой нецитируемостью его сокровенного…
| 320735 ""
|
2015-01-25 20:44:45
|
| [188.113.22.175] бракодабр |
|
- читателю
Да, батенька, исказить родную историю в нашем царстве-государстве рад не только каждый седьмой, но даже и каждый третий! Не напрасно в самом верху озабочены! Попросим всезнающего Воложина, он все объяснит.
Но не лапайте вы руками, измазанными пармезаном, самое святое, дорогое, светлое, влекущее в даль безвозвратно! Но не лапайте нашего ВВК! Руки прочь от Куклина!!! Языки - на привязь!!!
Не мог ВВК быть сыном Айтматова т.к. он незаконный сын незаконного сына Инессы и Владимира. То есть самый прямой наследник всех идей, которые и хранит бережно! И пьет он дважды в год простую русскую! На день смерти вождя 22 янв. -с горя, на день рожд 22 апр. (или как?) - на радостях. А все прочие случаи употребления признаны неправомерными и учету не подлежащими. Вот так!
А все попытки партийных от бываго ЦК КПСС баев присвоить ВВК и воспользоваться давней с ним близостью в неблаговидных коррупционных целях должны решительно и бесповоротно!
А то, что для соблюдения давнего партийного лозунга "пролетарии соединяйтесь" ВВК выезжает в коляске и соединиться уже не способен - злобные происки врага! У него для соединений сохранен добрый запас радиолы розовой из Ала-тоо, а эта травка, как известно, очень способствует соединению и слиянию на любой политической платформе. Перестань лгать на ВВК!
| 320734 ""
|
2015-01-25 20:21:56
|
| [50.177.27.25] Argosha |
|
- бракодабруНадеюсь, это не ваша ироничная трактовка "измышлений дефективного подростка" (320707), что вы привели в (320706), а истинная цитата из лживого ишака.
Ну, вобщем-то ничего особенного: как и было в прошлом, ни звука правды и чудовищная мания величия, отягощенная сопутствующей манией преследования.
Вряд ли кто-то вообще замечал эту жертву крестового похода, а тем более находил в его бреде поводы для обвинений. "Правда, было как-то раз" очень-очень давно, когда меня еще не оставила надежда на адекватность Липунова, я выразил удивление предоставлением невежде собственной рубрики, наряду со вполне достойными этого Пригодичем или Сердюченко (с которым, кстати, я никогда не был согласен).
Удивление, и только! Никаких протестов и даже рекомендаций, ибо хозяин - барин! Но с той поры барин разбазарил своё достояние на не менее одиозные "проекты" по имени Воложин да Лисинкер.
Что касаемо гнойника, которого кличут Куклин, то он тогда же лопнул, не успев созреть. А то, что он продолжает нести, вряд ли стоит замечать, а тем более цитировать.
| 320733 ""
|
2015-01-25 19:47:51
|
| [94.255.70.46] лилия |
|
- Бракодабру. Ваш номер 320728 попахивает воложинским "а белых ночей на Преголе не бывает"...
да и номер 320724 прекрасен. Отлично иногда вглядываться в изнанку тулупчика (это я про себя пишу: вглядываться.... придется видно и Ороева почитать, выделить время)
| 320732 ""
|
2015-01-25 19:40:31
|
| [37.54.202.58] Читатель |
|
- Бракодабру
Ты меня, лиса, не путай!
Всему миру хорошо известно, что Куклин - незаконный сын Чингиза Торекуловича, родившийся в зарослях конопли аккурат на Троицу.
С тех пор у куклина постоянно троится в глазах и меньше чем на троих он не соображает. Соображает он, конечно, туго. Почти как Пуго. А Пуго - его любимый коммунистический функционер, любимый потому, что вовремя забил заряд и соскочил с буржуазной колеи.
И с тех самых пор дольше века длится день, и каждый день - плаха. Потому романы пишет длинные и скучные, как дорога на плаху. За диссидентство, как известно, получил ордена, он полный кавалер Ордена подвязки. Подвязку использует, чтобы придерживать вставную челюсть, которую время от времени вынимает, чтобы быстрее толкать коляску, на которой ездит на партсобрания в берлинском ЖЭКе.
Домоуправ уже несколько раз похищал эту челюсть, потому что Куклин задолбал всех чтением вслух своих романов. А без челюсти он не может, буквы пропускает. Ну вы все видели, как он печатает, он по клавиатуре челюстью лупит.
В общем, героическая личность. Мы все будем гордиться, что жили с ним в одну эпоху. Светлая память о нем будет вдохновлять нас на все новые и новые подвиги.
Вот как-то так.
| 320731 ""
|
2015-01-25 19:23:54
|
| [188.113.22.175] бракодабр |
|
- Очки все равно не надену!
| 320730 ""
|
2015-01-25 19:21:53
|
| [188.113.22.175] бракодабр |
|
- на 320729
Читателю
Стыдно не знать главного! А самое главное в жизни ВВК - он диссидинтствовал, был под... и оганичен в... Вон сколько набирается! Смешнее всего сама суть диссидентства ВВК, такое только юмористы и гэбэ могли сочинить! Якобы наш ВВК придумал такую коммунистическую госсистему, что сулила мгновенное процветание всем, входящим в орбиту забот СССР народам, включая Папу-Новую Гвинею. Поэтому немецкие буржуины, как только предоставилась возможность, с распростертыми приняли блудного сына южноказахстанских степей (там у Айтматова и манкурты паслись, кстати) в расчете урвать толику процветания по родству душ и русскому блату. Но что-то у Великого учителя и предполагаемого отца народов не сработало даже для гостеприимных немецких социалистов. Однако за хлопоты и потраченные силы они платят и не устают ожидать чуда от Валер Василича.
| 320729 ""
|
2015-01-25 18:44:22
|
| [37.54.202.58] Читатель |
|
- На 320727
Лилии
Это Вы так обидеть старика хотите? Не получится. Ему хоть кол на голове теши. Простой советский парень. Окончивший простой советский Литературный институт. Ну как миллионы других простых советских парней. Живущий в простой постсоветской Германии. Как опять же те же миллионы. Кормящийся простой постсоветской подачкой бывших фашистов бывшим простым советским парням. Ну не на гонорары же он живет. И не на зарплату. Поскольку на работу последний раз он ходил еще до Литературного института.
| 320728 ""
|
2015-01-25 18:37:11
|
| [188.113.22.175] бракодабр |
|
- Не ручаюсь за абсолютную достоверность, но считал, что после того, как Южный Сахалин заняли советские войска, вернув, утраченные полвека назад территории, была большая и многолюдная акция переселения японцев. Знаю, по наслышке, только один случай, когда где-то 71-72 году в Корсакове милиция обнаружила японца проживавшего в городе со времен войны без документов, без знания русского языка.
| 320727 ""
|
2015-01-25 18:30:12
|
| [94.255.70.46] лилия |
|
- Читателю. На номер 320719 /Но произведения его скучны. Ну мне так представляется. /(речь о произведениях Куклина)
.... зря, зря,читатель. У В.В. есть довольно много юмористических моментов, очень даже весело на них натыкаться.
| 320726 ""
|
2015-01-25 18:10:49
|
| [94.255.70.46] лилия |
|
- Сон Самурая (Юрий Буйда) [текст полный]
Юкио Цурукава был русским японцем с Сахалина. Окончив целлюлозно-бумажный техникум, он приехал в наш городок и стал мастером на бумажной фабрике. В паспорте он был записан как Юкио Тоямович, но жители городка звали его Юрием Толяновичем. Впервые увидев его, старуха Граммофониха подозрительно поинтересовалась: «Сынок, уж не яврей ли ты?» Прозвище ему дали – Самурай, хотя сам Юкио всячески открещивался: «Мой отец бухгалтер, а мать учительница. Какой самурай!» О японском его происхождении напоминала разве что висевшая рядом с зеркалом офуда – ромбовидно сложенный лист бумаги с иероглифами, изображавшими имя владычицы небес
– богини Аматэрасу-о-миками.
На фабрике он и познакомился с Лидой Кортуновой, девушкой красивой и бойкой. Вскоре поженились и получили квартиру на Семерке. Едва у Лиды обозначился живот, Юкио поставил во дворе качели для будущего ребенка. Весной он каждый день вытаскивал жену из дома, чтобы полюбоваться цветущей вишней, а осенними вечерами, бережно усадив в мотоциклетную коляску, вывозил на Детдомовские озера, где они молча сидели час-другой, глядя на отражение луны в воде. «Зачем? – недоумевала Лида. – Зад мерзнет». – «Чтобы ребенок был красив и умен», – отвечал Юкио. И читал ей стихи:
О, как светла,
о, как светла, светла,
о, как светла, светла, светла,
о, как светла луна.
– Это японская луна, – задумчиво сказала Лида. – Про нашу так не скажешь…
У Лиды случился выкидыш. Она плакала днем и ночью, а Юкио сидел под падающим снегом на качелях и курил папиросу за папиросой.
– У нас с тобой разные крови, – сказала Лида. – У меня православная, а у тебя чужая.
– Если хочешь, я крещусь, – предложил муж. – Не больно.
Лида с сомнением покачала головой:
– Ты даже сны чужие видишь.
– Откуда тебе знать? – удивился Юкио.
– Бога не обманешь.
После второго выкидыша Лида запила и стала путаться с мужчинами.
Юкио поехал в Кибартай и крестился.
Вернувшись, он застал Лиду в кухне с шалым алкоголиком Ванятой по прозвищу Вонь.
– Пшел вон! – закричала Лида, едва Юкио переступил порог. – С кем хочу – с тем и ебусь! Зато он моей крови!
Юкио вышел во двор и сел на качели. Шел снег – тихий, как сон. Все спящие одной крови, подумал Юкио.
Утром, когда пропела долгопоющая птица петух, Лида вышла водвор и обнаружила мужа мертвым – у него остановилось сердце.
Качели раскачивались в две руки – с одной стороны их толкал, наверное, Иисус Христос, с другой – Аматэрасу-о-миками, владычица японского неба.
Светила луна, шел снег, была Россия.
Скрип-скрип-скрип…
- Дорогие друзья, с праздником! С именинами милых Татьян! С 260-летием Московского Государственного Университета!
- Воложину
Мудрость, батенька, может всю жизнь исподволь подкрадываться! Или являться столь незаметными долями, что и не уловишь момент наступления умудренности. Вы вот помудрели и не все читаете! Это достижение!
А я не все читаю исключительно по глупости врожденной и лености. Конечно, помню что должен Вам, профессор, зачет по киноэстетике или навродь того. Помню, мучаюсь совестью, страдаю и вижу себя студиозом ленивым (в чем и старый дружище Куклин здесь упрекал не раз) от того и счастливым, что не воевал с собственной природой, поддавался порывам души и валял дурня.
Вон какое сочинилось предисловие!
Я вот и Буйду тоже не читал, но мнение имею!
Тут где-то отрывочек из Буйды представлен. А в нем "куклинизм" чистейшей воды! Это я так называю явление, присущее седняшней прозе - сволочь в один абзац все, о чем будет рассказываться, с широкой временной амплитудой (у Валерика, например, амплитуда может тысяч лет достигнуть, и три - четыре века. То есть обо всем сразу, от Авеля до Обамы). Или с нагромождением деталей. Видимо дух Маркеса не дает покоя борзописцам, заставляет искать броские запоминающиеся детали, или выдумывать их. Обычно с первых двух-трех строк становится скучно и текст отбрасываешь.
Так что же здесь представлено? Жаль, потерял валерикову дружбу, он бы высказался по существу и с размахом.
"Окутанный едким паром поезд с вялым скрежетом остановился у перрона, вымощенного мелкими черно-лиловыми каменными кубиками, и из первого вагона на землю спрыгнула молодая женщина в летнем костюмчике, туфлях на высоченных каблуках и широкополой белой шляпе с полуживым плоским цветком на тулье."
Согласитесь: очень богатый набор деталей! А всего-то и делов, что бабенку из вагона высадить! Но здесь еще и идеологическая "растяжка" поставлена! Вот она: "ЕДКИЙ ПАР". Совсем оборзели советские деятели, поезда с едким паром пустили из Саратов в центр Европы!И никого не жалеют! Из Саратова - это же пол-России. Присмотримся к бабенке! А ведь вся куча деталей её никак не характеризует и не представляет! Просто манекен на каблуках и в шляпе! Для чего нужно это длинющее предложение? Чтобы высказаться о "едком паре" и доказать живучесть героини - её же за тыщи километров пути пар не разъел!
"В руках у нее была сумочка и перчатки – в правую она сунула коричневый прямоугольник билета, на котором было выбито «Саратов – Велау». Она уехала из старой жизни, в которой остались – память детства – лениво плывущие по Волге плоты, накрытые шапками из маслянисто блестевших мух, облепивших тела жертв Великого Голода; учеба в юридическом институте имени товарища Курского и многотысячное факельное шествие в ночь принятия Сталинской Конституции; офицерские погоны следователя прокуратуры, который с утра до вечера барахтался в бумажном море дезертирских дел, не ведая, что за стеной коллеги избивают на допросах Вавилова, а взлетающие над Елшанкой самолеты родились в шарашках, где отбывали срок враги народа вроде лидера фашистско-монархической партии Туполева; наконец запоздалое публичное отречение от мужа – врага народа, которое не спасло ее от изгнания из органов военной юстиции… "
Кто этот "который... барахтался" и кто кому отдал погоны?И что с нашей девицей сделали? Поймали и объяснили что "самолеты родились", а за стенкой бог весть что творилось? И как легко отделалась - изгнанием! Водила долгие годы органы за нос и, на тебе! -изгнание!
И опять наворочено деталей, а о человеке в человеке - ни слова! Она хоть плакала при виде плотов с "шапками" (тоже словечко не по сути, скорее уж - шубами)? Она хотя бы тряслась от страха, зная, что органы не прощают проникших в ряды с огрехами в биографии?
Вы правы, г. Воложин, современную прозу можно не читать. Вот разовьется на планете цивилизация роботов, так они сочтут этих авторов предтечами нового, роботовского, искусства
- Публике в связи с Лилией.
Ширма ли моё искусствоведение ради идеологических задач?
Ширма – просто плохое слово для моей – таки идеологической задачи: открыть идеал, которым движим был художник при создании произведения. Другое дело, что я часто на открытии не оставнавливаюсь, а – вне территрии искусства – дерусь с открытым идеалом, если этот идеал не мой, не коммунистический.
То, что драка – вне территории искусства, часто не замечается. Что случилось и с Лилией. Если я прав про её ошибку.
- Публике в связи с Лилией.
Она почти верно якобы диктаторскую черту во мне заметила.
Одну историю в этой связи.
Раз я попал в одесское телевидение. Показали обложку моей новоизданой книги «Пушкин: идеалы и любови (Книга не для сердца - для ума)». Некий человек пришёл, где заседала Пушкинская комиссия, и попросил меня дать ему почитать эту книгу. Мы уговорились, где, когда встретиться. И книгу я дал. На какое-то из очередных заседаний комиссии он пришёл с нею и попросил сдлова. И сказал, что меня надо из Пушкинской комиссии изгнать. - За что? - За давление на читателя, когда пишем, на слушатля, когда он выступает здесь. – В чём давление? – Он же доказывает. Он же заставляет вас согласиться с собой. А это ж диктатура!
И я «признаю» вину. Гораздо полезней – намёком. Результат получается незаметным для манипулируемого.
Я не зря в кавычки взял «признаю». Я ж – просветитель. Мне нельзя – внушать намёком, обиняком, незаметно, как бы оставляя клиента в полной уверенности, что он САМ пришёл к тому, что мне хотелось.
Нет. Я хочу его активных встречных возражений. Чем сильнее возражение – тем лучше. Мне ж нужно, чтоб он стал убеждённым, а не оболваненным.
- Читателю.
Ну так я ж тоже не настаивал. Наоборот, под вопросительной интонацией дал сообщение об Ороеве. Читал так, как десятки лет тому назад читал.
А он же вышутил. Разбег – метровый, удар – миллиметровый.
Наверно, в этом свой смысл был. Не вскрыл я его. Виноват.
- Публике в связи с Лилией.
Одной из нападок Лилии на меня оказался эпиграф статьи про «Нового Дон Жуана».
Грешен. Поступил не по правилам выбора эпиграфа. Правило состоит в том, чтоб выразить суть статьи. А я выразил – первое впчатление: литературщина, выпендрёж.
Спустя какое-то время я свои статьи переписываю в свой сайт. Сдела это и с данной статьёй. Адрес http://art-otkrytie.narod.ru/buida.htm Убедитесь. В чём? Вот в чём. Вверху статьи я всегда ставлю синусоиду с точкой на ней. Точка символизирует тот идеостиль, к которому я отнёс разобранное ниже произведение. Для данного – точка оказалась на середине ската. Для меня это означает реализм. (не стану объяснять, почему; кто спросит - объясню). Вот эта точка и есть симолически выраженная суть статьи. Я ж в каждой статье стараюсь найти идеал, которым движим был автор при сочинении данного произведения. Я счёл, что вправе дать шутливый эпиграф, раз у меня на сайте будет стоять не шутливый символико-графический эпиграф.
- На 320718
Г-ну Воложину
"Плохо то, что не понял, почему это произошло. Неужели только потому, что через вот это ДК я с ним оказался знаком?"
==========================================================
Думаю, что это не может быть причиной. Например. Через ДК я как бы знаком, например, с г-ном Куклиным. Ну как знаком? Он пару раз ко мне типа обратился. Но произведения его скучны. Ну мне так представляется.
А вот недавно (к стыду своему) с огромным удовольствием прочел старинный (начала 19 века) роман Джейн Остин "Гордость и предубеждение". Настолько понравился, что нашел в Сети экранизацию, посмотрел, убедился в очередной раз, что литература лучше, чем кино.
И тоже, я Вам скажу, уже не молоденький. Так что не всё так просто.
- Публике в связи с Лилией.
Я решил реагировать только на то, что сам сочту интересным. Например, - на тот феномен, что с возрастом скучно стало читать то, что якобы (или на самом деле) художественная литература. Этот феномен не только со мной произошёл, а и ещё с несколькими стариками, с кем я переписываюсь или переписывался до их смерти.
Один предположил, что с возрастом для него отпала познавательная функция искусства. Книга ж как бы расширяет область жизни. С возрастом же начинаешь заниматься самоограничением. Нельзя объять необъятное. И он теперь читает только документы, отчёты об экспериментах и т.п. нон фикшн, так сказать.
Я его понимаю. Мне, помню, книга заменяла психологический практикум. У самого меня жизнь была бледная. А в книгах – ТАКОЕ… - Век живи – век учись… Особенно, помню, Лев Толстой для такой надобности очень был полезен.
Про себя я так и не пришёл к выводу, что это со мной стало. Это если говорить о художественных произведениях в том понимании художествености, которое я для себя избрал истинным. Тот же Буйда… Уж который месяц лежит взятая в библиотеке книга «Яд и мёд». Раз автор написао один рассказ – художественно (Новый Дон Жуан), художественным и я его счёл. То мало ж вероятно, что он другие рссказы написал не художественно. А – не тянет что-то.
Вот открываю повесть, что перед «Новым Дон Жуаном: «Тайный советни Николай Николаевич Полуталов был в тёмно-сером фраке, шёлковом жилете, с шёлковым же платком в нагрудном кармане…» - Ну какое мне дело? В этом чине, в этом имени отчестве, в этой одежде. – И я захлопываю книгу?
Может, этот феномен интересен кому-то. Так вот – делюсь.
Лилия его страшно во мне порицает… (Ну… Она во мне что не станет порицать? Такое немыслимо.)
Нет правила без исключения. Недавно на одном дыхании прочёл рассказ Ороева «Вся правда о битве латышей с пермяками».
Плохо то, что не понял, почему это произошло. Неужели только потому, что через вот это ДК я с ним оказался знаком?
| 320717 ""
|
2015-01-25 14:42:48
|
| [37.54.202.58] Читатель |
|
- На 320699
смайлики здесь вряд ли работают.Здесь вообще ничего не работает
============================================
Ну давайте попробуем
В порядке эксперимента
Может, что получится
Вижу, что только курсив получается
| 320716 ""
|
2015-01-25 13:57:31
|
| [37.54.202.58] Читатель |
|
- Бракодабру
Да ради Бога, думайте, что Вам заблагорассудится. Оправдываться не собираюсь, я тут вообще пролетом из Биробиджана в Баден-Баден.
Единственное, что могу посоветовать: сравните вечно пьяную клавиатуру куклина с моими текстами и попробуйте сделать вывод.
За сим позвольте откланяться.
Назад
Далее
