15.09.2008
14:16

Геноцид - неизбежность межкрестьянских войн.

08.01.2008
13:00

ОТ УМИЛЕНИЯ - К ВЗРОСЛЕНИЮ

Рождение современного <православного документального кино> обычно связывают с празднованием Тысячелетия крещения Руси в 1988 году, когда впервые в СССР <разрешили> прокат лент <Под благодатным Покровом> Бориса Карпова и <Храм> Владимира Дьяконова. Однако сам Карпов утверждал, что первый фильм <Русская Православная Церковь сегодня> по заказу патриарха Алексия I он снял за двадцать лет до того, ещё в 1968 году.

Потом на темы православия пошли уже работы Виноградова, Васильевой, Шкурко, Делова, Халиной, Криницына, Зайцевой, Шиллера, Матвеевой, Торгало, Карповой, Гатаулиной, Рыжко и многих других мастеров. Одна только карповская студия <Отечество> выпустила более ста фильмов.

В <перестройку> вышедшая из-под идеологического гнёта Церковь активно выступала в роли заказчика - и материально, и в виде новооткрытой, жадно потребляющей всё и вся аудитории. И кто только не спешил заполнить востребованность <православного кино>. Люди искренне хотели рассказать о самом дорогом, не задумываясь о профессионализме, о необходимой минимальной ремесленнической подготовленности. Как выразился один киновед: <христианская этика, православная культура привлекают своей нравственной цельностью и человечностью содержания>. И, увы, замечательные по благостным намерениям ленты вскоре стали дублироваться: с экрана на экран однообразно множились таинства крещения и венчания, иноческие постриги, древние монастыри и прославленные иконы, поместные крестные ходы и архиерейские богослужения, светло-седые старцы и дружно многодетные семьи И всё это под крюковые распевы или <Всенощную> Рахманинова, с ежеминутными <наездами> камеры на лучащиеся огнями переполненные подсвечники.

А далее переход с плёнки на <цифру> облегчил технику изготовления клонов, в которых уже не виделось и намёка на творчество. Сегодня каждая епархия (а то и отдельные приходы, монастыри и учебные заведения) имеют видеотеки заказанных о себе материалов, снятых и смонтированных по одинаковым клише, наподобие роликов о свадьбах и корпоративных мероприятиях. С всё теми же обязательными <наездами> камеры на подсвечники. Дошло до интернетных объявлений, типа: <киностудия <Канонъ>. Производство художественных и Православных документальных фильмов>. Есть, правда и редкие исключения, такие, как фильм <Во спасение души>, снятый в стенах колонии самими заключёнными.

Может, это и неплохо, и таким образом заготавливаются архивные материалы для будущих <нарезок> и <монтажей>. Но что тревожит, так это даже не сюжетная или композиционная аскетичность замыслов большинства сегодняшних авторов, а неподвижность их точки зрения на (не могу подобрать слово) предмет съёмки. Точки зрения вовсе не православной, не той, с которой русский воцерковлённый человек озирает мир изнутри своей веры, а внешней. Я бы сказал - наблюдательной точки зрения <оглашённых>. Через объектив Церковь, - и как социальный институт, и в лицах самых достойных своих представителей, - продолжает восприниматься неким объектом (поклонения ли, исследования ли), но именно сторонним объектом, а не сотворцом, сотрудником и соратником сценариста, режиссёра, оператора.

Хотя всё обильно прикрывается и сладко заливается сентиментальными любованиями и стенами древних монастырей и ликами светло-седых старцев. И сиянием подсвечников.

Младенческая сусальность понятна и необсуждаемо простительна для начала жизненного пути. Но, увы, когда и через двадцать лет (а ведь какие это годы!) всё новые и новые авторы продолжают множить крестные ходы и алтарные служения, с удивительным упорством игнорируя уже накопленные до них горы неофитской умильности, - это, по крайней мере, озадачивает. Почему для столь большого числа несомненно искренних и достаточно профессиональных сценаристов, режиссёров и операторов <количество внешнего любования> никак не желает переходить в <качество внутреннего сопереживания>? Почему для практиков кинокультуры, посвящающих свой талант, мастерство, да и саму жизнь <продвижению> в широкую аудиторию воспринятой ими, точнее, овладевшей ими православной веры, уже наработанный предшественниками опыт так и остаётся нетронутым теоретически? В чём дело? Вроде бы - родилось и сложилось некое самостоятельное жанровое направление, вроде бы - доказало свою производительную стабильность и несомненную востребованность ввиду массового воцерковления русского народа. Но при этом православное документальное кино по большому счёту так и остаётся темой, а не становится собственно жанром. Как, например, своим временем оформилась в обособленный жанр <благочестивая живопись> или тот же <Рождественский рассказ>.

Мне кажется, что такой <застой> держится на неверно определяемых авторами целях своих работ, увлекающихся эффектами воздействия на мир христианского учения, на преобразование верой окружающего, в ущерб главному. Излишний акцент на внешней этике и, тем более, эстетике религиозной жизни затмевает сам смысл этой жизни - внутреннее духовное сотворение личности христианина. Любование красотой иконостасов и добротой служителей - формализм, за которым нет ничего собственно православного. Ведь так же красивы и вавилонские барельефы, и коринфские колонны, добры и мормоны, и таймырские шаманисты

Да, <христианская этика, православная культура привлекают своей нравственной цельностью и человечностью содержания>. Привлекают. А что дальше?

А дальше отталкивают. Скукой.

В результате стойкого <храмо- и человекопоклонничества> кинематографистов православной тематики, как порой замечают сами их коллеги, невольно закрадывается лукавый помысел: а не действуют ли здесь некие вражеские агенты, специально работающие на насаждение отвращения и стойкой оскомины в отношении той сладенькой манной кашки, которой продолжают потчевать усатого переростка, вполне уже созревшего для постных щей и жёсткой горбушки? А не <мировая ли закулиса> таким образом готовит для России новое поколение циничных революционеров-семинаристов?

.

<Во всех вещах, и во всех личностях, и во всём обществе, и во всей истории, и во всём космосе прекрасной является здесь только озарённость со стороны надмирного и абсолютно-личного Начала, то есть только отражение во всём абсолютного лика Божия>, - писал Алексей Фёдорович Лосев.

Необходимое уточнение. Как-то так уже сложилось, что в наш обиход проникло, а затем и утвердилось несуразное словосочетание <духовное искусство>. Вначале этой эстетской нелепицей определяли вырванные из контекста богослужения тонко писанные иконы, золотую ювелирную утварь и священнические одежды ручной выделки, а теперь <духовным> называют уже и эстрадное пение. Ну, как же, если оно вопиет под гитару всё о тех же таинствах крещения и светло-седых старцах!

Но искусство, как поле человеческого, а не божественного творчества никак не может быть <духовным>! Духовность в человеке - это богообщение. Его молитвенное общение с Богом. Личное и только с Богом. Искусство же по природе своей <душевно>, всегда лишь душевно - то есть его зона пребывания определяется границами эмоционального, чувственного человеко- и мирообщения. Это различие уровней духовного, душевного и плотского в природе человеческой православные знать просто обязаны.

Как должны они знать, что духовным, то есть, в православном понимании истинным творчеством является преображение личности; её обожение, восстановление человека в его изначальных - от сотворения - образе (облечённость во Христа) и подобии (стяжание Святого Духа).

Творчество же художественное способно только описывать эту преображаемость в категориях эстетики: <Во всех вещах, и во всех личностях, и во всём обществе, и во всей истории, и во всём космосе прекрасной является здесь только озарённость со стороны надмирного>.

Человеческая жизнь - акт религиозный, где культура - продолжение культа, прохождение культа через бытие, через быт. А искусство - авторское вероисповедание. Вероисповедание, но никак не обучение некоей аудитории абсолютной Истине, которую проповедали для нас пророки и сам Господь Иисус Христос. А то договорился же Юрий Тюрин до того, что < православный документальный фильм - это выраженное через экран, для массового сознания, указание пути к Спасителю нашего мира>.

Прошу прощения, но, прикрываясь двадцатипятилетним стажем работы в Церкви (в качестве художника и реставратора), я беру на себя смелость заявить, что в любом светском жанре художник имеет право не познать, не испытать богообщения, вполне обходясь для мирского творчества душевным восприятием бытия. Ему достаточно чувственного контакта с другими людьми или природой. Этого вполне достаточно.

Но в <культовом> искусстве он не может творить, не имея опыта духовного. Иначе он рискует не просто снять вторично-вялую сусальную ленту и выставиться эпигоном, а впасть в прямой пародизм. То есть в кощунство.

Пародия не всегда злонамеренная карикатура. О. Павел Флоренский в тезисах к своей лекции <О демоновиденьи Блока> утверждал: <Творчество культуры, от культа оторвавшееся, по существу - ПАРОДИЙНО. Пародийность предполагает перемену знака, при тождестве тем>.

В эту пародийность впал в своём очень-очень серьёзном <Рублёве> Андрей Тарковский, за внешней исторической атрибутикой вместо пусть тогда ещё не прославленного в лике святых, но явственно каноничного в житии инока, изобразивший свой автопортрет. Со всеми сомнениями о своей гениальности и её востребованности князьями и чернью. Это именно кощунственная пародия, когда из-под облачения православного подвижника на зрителя глядит диссиденствующая самовлюблённость.

Вернёмся к состоятельности или несостоятельности определений <православный автор>, <православное искусство>, <православное кино>.

Именно в обладании или отсутствии личного духовного опыта и пролегает граница между авторами, уже умеющими озирать мир изнутри своей веры и теми, которые лишь <душевно> способны любоваться стенами, старцами. И подсвечниками. Именно здесь каждый определяет для себя сам, по вере и совести - сможет ли он стать православным художником, или ему лучше остаться православным человеком, и автором, успешно реализующимся в любом светском жанре.

Может, тут возможно говорить об особом - дополнительном профессиональном качестве?

При этом надо понимать, что духовный опыт не приобретается в <домашних условиях> или по книжкам, это не медитация или самоинициация шамана. Опыт неложного богообщения можно получить только под руководством опытного духовника в лоне Церкви. Как тут не вспомнить печальный пример нашего современника иконописца Зенона, слишком уповавшего на свою мастеровитость в ущерб старческой традиции. И в результате впавшего в прелесть, и изринувшего себя из Православия.

.

Второй протест на то, что < православный документальный фильм - это указание пути к Спасителю>, заключается в недоумении: а зачем пересказывать учение Церкви? Ведь это всегда будет только ученическим <изложением> (помните младшие классы?) уже существующих произведений, убогим конспектом с великих текстов, не имеющим даже надежды на какую-либо самоценность.

Круг церковных богослужений уже есть рассказ и показ Истины. Зачем нам принижать Путь и Истину?

Но о чём же тогда должно и может говорить <православное кино>?

Точно такие же вопросы стоят и в современной литературе, которая тоже попыталась, было, в постсоветский период поэксплуатировать тему православия в своих нуждах. Наряду с такими искренними <религиозными проповедниками> как Крупин и Николай Коняев, в новооткрытую нишу <потребительского рынка> набивались Проханов и Кургинян, Крусанов и прочие. Но прямое <проповедничество> <правых>, через <пересказываемость> и <изложенчество> теряло собственно художественность, и не смогло выйти из малых форм рассказов и притч. А воровско-поверхностное <прикладное> использование церковных образов <левыми> в их романах рассыпалось прахом постмодерна, то есть оккультизма.

Так почему же прямой пересказ Истины Православия не <даётся> художнику? Известный критик Капитолина Кокшенёва, на мой взгляд, сумела ответить максимально полно: < художественная литература живёт не богопознанием, но человекопознанием; она больше понимает и лучше чувствует земную историю человека и народа, но именно через человека ей открывается окно в мир горний>.

Через человека - в мир горний. То есть, опять же, художественное творчество языком того или иного вида искусства может - и должно! - описывать преображение личности; её обожение, восстановление в образе и подобии Божия.

Православное искусство есть. И оно призвано свидетельствовать постоянное присутствие на земле Духа Божия - как через портреты и судьбы отдельных людей, так и историю всего православного народа.

Одним из прекрасных примеров состоятельности <православного документального кино> - фильм Виноградова <За други своя>. Все мы знаем, что <вера без дел мертва>, и здесь именно через показ и рассказ конкретных дел, через подвиги и самопожертвование конкретных людей вера <жива>. Жива, и что при этом важно, - она едина для живущих сегодня авторов и уже давно ушедших от нас героев фильма. Вот так языком кинематографа здесь <через человека открывается окно в мир горний>.

А каким ещё может быть <православное документальное кино>?

Конечно, есть и учебно-просветительская необходимость. И создание видеоучебников должно проходить в непосредственном сотрудничестве с церковными работниками, подлежать их строгой цензуре. Есть и простое, но скрупулёзное документирование событий истории. Честное, без частного. Но <кино> ли это или <хроника>?

03.09.2007
12:54

ЭДИПОВ КОМПЛЕКС ПОЛИТИКОВ

30.07.2007
15:09

СОФИСТЫ и СПЕЦЫ

25.06.2007
13:57

ПЯТАЯ КОЛОННА

26.05.2007
14:43

КОНЕЦ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ

16.05.2007
18:27

КРАСОТА СПАСАЕТ

06.04.2007
14:04

И СЛОВО ПЛОТЬ БЫСТЬ

22.02.2007
11:46

О Т Ц Ы !

13.12.2006
17:20

ЧЕСТЬ и ДОСТОИНСТВО

11.10.2006
12:33

ПОЗДНО НАС ХОРОНИТЬ

28.09.2006
13:37

О ПРИРОДЕ ПРОТИВЛЕНИЯ ПРЕПОДАВАНИЮ ОСНОВ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ. Выступление на круглом столе Союза писателей "Русские в России"

26.04.2006
11:18

ВОДОРАЗДЕЛ ПРОСТ - ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ РОССИЮ?

14.04.2006
15:01

СИЛЬНЫЙ, ДЕРЖАВНЫЙ

29.03.2006
23:09

Больше, чем о БольшОм.

13.01.2006
14:53

КОРОЛЬ - ГОЛЫЙ!

03.01.2006
07:40

РУССКОЕ ТЕРПЕНИЕ - ОТ ФАРЕНГЕЙТА К РИХТЕРУ.

13.12.2005
06:55

ОККУЛЬТНАЯ ПРИРОДА ПОСТМОДЕРНА

21.07.2005
17:01

Ельцин, как основатель новорусской дирижёрской школы

31.05.2005
22:08

Постсоветское село Западной Сибири: проблемы возвращения Православия.