25.01.2012
10:31

В день рождения Высоцкого памяти его посвящается. Ибо он был враг индивидуализма.

24.12.2011
13:04

Весёлый Ким средь грустных бардов.

22.11.2011
20:39

Мурмурсуляк.

07.11.2011
14:30

"Елена" Звягинцева и "Цитадель" Михалкова.

28.10.2011
13:29

Кто опростоволосился: Попов или я?

17.09.2011
12:54

Соблазн.

25.08.2011
18:26

Предискусство.

06.08.2011
14:45

Грис, художник "подлинной действительности".

21.07.2011
10:44

Ну что: ещё раз про любовь?

06.07.2011
19:15

Опа!

12.05.2011
18:38

Гражданин и поэт.

21.04.2011
16:48

Информационная война

11.04.2011
10:08

Не духом единым?.. Или не хлебом?..

05.03.2011
10:10

Да не забудьте же!

 

Какое б новое сраженье Ни покачнуло б шар земной, Я всё равно паду на той, На той единственной, гражданской┘ Булат Окуджава.

 

Около двух недель назад в Вильнюсе начат сбор подписей за установку памятника Владимиру Высоцкому.

Насколько ж надо не понимать его творчество, чтоб предложить это населению той страны, которая была инициатором развала СССР, которая была движима наибольшим в СССР материалистским желанием покончить, наконец, с этим проклятым социализмом с его неистребимым дефицитом то одного, то другого товара в магазинах, которая больше других хотела порвать, наконец, с этими русскими, которым, по большому счёту, плевать, как плохо они живут по сравнению с Западом.

Певец, мол, свободы он, Высоцкий. Свободы самопроявления. А раз за свободу, значит √ за так называемый свободный мир, под которым понимался и понимается Запад в пику СССР и России. Высоцкий, понимай, косвенный выразитель мечты литовского народа о независимости. И можно начинать агитировать за памятник ему. Не только русскоязычные поддержат.

Что ж, левое движение и вообще на бывшей территории СССР было на издыхании. Особенно, новое левое, понимаемое (см. тут) как материальное самоограничение. Даже и старое левое, - движение, бедностью вдохновляемое, несмотря на колоссальное материальное, так сказать, опускание населения территории СССР при реставрации капитализма, - даже это старое левое движение не пробудилось.

Даже то, что сочли иные идеологической потугой старых левых, провалилось.

Я имею в виду фильм Петра Луцика ╚Окраина╩ (1998). В год дефолта в России выпущенный. Во времена начавшейся реакции на власть так называемых демократов, власть, реставрацией капитализма разорившую большинство населения России.

Судьба этой картины печальна, хоть у неё много наград {МКФ в Чикаго ≈ Приз FIPRESCI (Петр Луцик) (1998); ОРКФ в Сочи ≈ cпец. приз жюри конкурса "Дебют" "За дерзкий поиск новых путей в киноискусстве", Почетный диплом Гильдии киноведов и кинокритиков (Петр Луцик) (1998); премия "Золотой Овен" - за лучший фильм-дебют (1998); МКФ "Лiстапад" в Минске ≈ cпец. приз газеты "Культура" ≈ "Импульсы вечного: вечная тема, вечный сюжет" (1999); МКФ в Карловых Варах ≈ "Приз свободы" (1999); МКФ славянских и православных народов "Золотой Витязь" ≈ приз за лучшую режиссерскую работу (1999)}:

╚┘ее не запрещают и не прокатывают, она не становится ни ╚первым культовым фильмом перестроечной эпохи╩ <┘> ни праведным булыжником в нацболовской борьбе, ни краеугольным камнем нового российского кинематографа. Мир после Окраины не перевернулся. ╚Вот такая вышла несправедливость и просто глупость╩╩ (Елена Грачёва).

Смотрите, как насмешливо кончила критикесса свой отчёт в 2004 году: словами из заставки фильма. Словами ╚рапсода╩, предваряющими эту кинобылину, ╚Окраина╩.

Знал бы Пётр Луцик, может, поостерёгся бы этих слов: ╚просто глупость╩.

 

Но мне, обуреваемому новой идеей о новых левых (новых без кавычек, каковые справедливо применялись в СССР для молодёжного движения 1960-х годов), - мне, продвигающему идею новых левых как материальных самоограничителей, как предвестников (и Высоцкий первейший) будущего примирения всех со всеми в виду перспективы гибели человечества от перенаселения и перепотребления, - мне этот фильм, увиденный только сейчас, не показался глупостью. А показался знаменательным примером того, что история не просто повторяется, а повторяется диалектически, что точно прошлое не вернёшь. Что силой, как думали в начале ХХ века, Справедливость на земле не установишь.

Фильм Луцика заставил вспомнить слова Генриха Батищева:

╚Иногда истину начинают лучше понимать благодаря тому, что кто-то попытался решительно её отвергнуть╩.

В этом смысле ╚Окраина╩ не глупость. И я собираюсь её хвалить.

 

Кто б подумал, что в наше время мыслимо, чтоб создана была былина? А тем не менее это так.

Я не ошибусь, наверно, - пользуясь тем, что богатырская былина относится к героическому эпосу, и, вспомнив идею Клейна о её происхождении, - если причислю фильм ╚Окраина╩ к идеостилю трагического героизма.

(Трактовку термина ╚идеостиль╩ я опущу.)

В чём состоит идея Клейна? В том, что народ, попав на грань уничтожения, фантазирует сказку о своей победе:

╚В русских былинах русские богатыри без удержу громят татар, а на деле было татарское иго. В сербских песнях сербские воины берут штурмом турецкую столицу Стамбул, а на деле было не взятие сербами Стамбула, а их полный разгром на Косовом поле. Под большим сомнением и гомеровское взятие Трои-Илиона ахейцами. Все это видения желанных побед на месте реальных поражений╩ (http://www.nordic-land.com/topic/1352).

Что-то похожее на угрозу существованию, наверно, происходило с крестьянством в России при реставрации капитализма в условиях глобализации. Как мыслил Егор Гайдар и вообще демократы? Всё купим за нефть. Есть жаркие страны, где собирают по несколько урожаев за год. Не нам с ними тягаться в себестоимости сельхозпродукции. Да и не только с жаркими, - то же и с западными, с их колоссальной сельхозтехнологией и субсидированием фермеров государством. Землю в России надо, скорее неправдами, чем правдами, у крестьян отнять. И пустить её на гарантированно прибыльное дело. В гиперболизированном мире фильма √ на добычу нефти. Она, мол, как кровь земли, есть всюду. √ А что будет с крестьянами? √ А пусть хоть повымирают. Такова, мол, государственная политика, по Луцику. И правды не сыскать. И её можно только добиться и только силой.

И вот четыре чудо-богатыря┘

Чтоб чудо не казалось натяжкой, с самого начала всё насыщено былинностью. С титров начиная. Эта симфоническая музыка Свиридова с грозными нотами народной ╚Дубинушки╩. Эта простая земля в кадре, почва, снятая в упор с метрового расстояния и долго-долго плывущая перед объективом, перед глазами землемера. Это однообразное забивание колышков обухом топора в землю. Межуют. И эта архаика √ чёрно-белое кино.

И дальше в том же духе. Эпическое спокойствие в картине ранней весны, полузамёрзшей от тёплых ключей реки. Снято с очень низкой точки и с огромной глубиной резкости. Всё-всё видно: от бликов еле видного сквозь низкие облака солнца на крохотных волночках, что от истекания ключа, до чуть ли не веток голых деревьев на уходящих вдаль берегах речонки. А вот и люди √ крестьяне. За традиционным русским занятием. Пьют водку. Заправляются перед охотой на зайцев, а может, и на шакалов. Стены комнаты тесовые. Бедно живут. Не в богатстве интерес жизни. Старик в овчинном тулупе. Молодой в исподнем белье. Он, Панька Морозов, как окажется, аналог Ильи Муромца, тридцать лет пролежавшего на печи больным. Измождённого Паньку понуждают встряхнуться. Мать его кормит со своих рук. И вот он нехотя идёт по льду уже знакомой речушки следом за дядей-стариком. Но этот старик душою совсем не старик. Надвигается буран. Нечто страшное, как мы помним по ╚Капитанской дочке╩. Здесь же та же уральская степь.

╚- Буран идёт, дядя! Поворачивай, помёрзнем! Какая охота? Все звери попрятались.

- Буран не помеха. Малый зверь прячется. Большой выходит╩.

Гремит гром (зимой?!). Или это порывы ветра громоподобные. А у обоих расстёгнуты тулупы. И дядя смотрит соколом на небо, на начинающую являть себя стихию. И Панька молоток. Ложится на лёд, закидывает руку за голову и с блаженной улыбкой смотрит на грохочущее небо:

╚- Хорошо бы замёрзнуть. Насмерть╩.

Обоим всё нипочём.

Дальше больше. Чёрный буран. Волки. Отстреливаются от них. И дядя восторженно воет в ответ на волчье завывание и вой бурана.

Начинается удивительное в этих людях, начинается былинная идеализация: герои √ как бы выше человеческого роста.

Это ретроспективно понимаешь. Пока же отклонения от нормы малы и, может, случайны. Даже не действует стилизация под давнее советское, ещё чёрно-белое, кино: ╚Мужики одеты, щурятся, улыбаются в стиле довоенных киногероев и изъясняются как типичные народные киносмельчаки: красные партизаны и Чапаевы-Петьки-Максимы╩ (Гладильщиков).

Я отчётливо понял, что передо мной былина, только в сцене первой пытки богатырями первого подозреваемого виновником жульнической продажи их земли (им по 40 гектаров на каждого фермера √ так их назвали теперь √ нарезано было при роспуске колхоза ╚Родина╩ и разделе 13,5 тысяч гектаров степи). Первый подозреваемый, естественно, бывший председатель колхоза, Перфильев, Василий Иванович.

Что-то подозрительно гиперболическое началось, правда, раньше. Панька с дядей, Сафроновым, натыкаются на соседа, старого Лыкова, которого сыновья на санях по проталинам-бездорожью, подкладывая обструганные от коры длинные жерди под полозья, везут искусанного собаками бурильщиков, потравленного ими за то, что крестьяне пошли сухие деревья на дрова порубить. Бурильщики и лошадь отняли.

╚- Лошадь┘ На своей земле собаками потравили?..╩ - с нарастающей ненавистью говорит Сафронов, главный тут закопёрщик.

Бурильщики эти какие-то звери, не люди? Или это знамение времени: человек человеку √ волк? Ничего хорошего от приближающихся к ним крестьян бурильщики, знающие о противоестественном отторжении земли от крестьян, не ждут. И, упреждая, показывают зубы. Что-то агрессивное уже было, как ясно и из титров (╚Бунтовали хуторские мужики, но усмирили их быстро╩). Как незаконно бунтовали, так незаконно, наверно, и усмиряли, своими силами. Стреляли, знать, бурильщики или нанятые хозяином охранники. Не зря мать Паньки не пускает было поначалу сына своего на поиски правды: ╚Опять бунтовать будешь? Хочешь, чтобы и Паню моего заодно с вами постреляли?╩

Зачем с оружием по правду-то?

╚- Оружие же при нас √ для строгости. Сама знаешь, время лихое╩, - говорит Сафронов.

Действительно, все знают о том времени всеобщего беспредела. Поэтому даже не удивляешься, что вскоре один из правдоискателей уже оказывается перед нами лежащим подстреленным бывшим председателем колхоза Перфильевым.

Оказывается┘

Перестрелка показана оканчивающейся и √ со стороны атакующих председательский дом. Как до неё дошло √ не показано.

- Как, - спросите, - может быть такой пропуск в былине? Ведь в былине всё √ как в новинку. Сказитель же √ ╚будто читает книгу мира ≈ по складам: он не спешит переходить от предмета к предмету, а подолгу сосредоточивается на каждом из них╩ (Айхенвальд).

- А он, сказитель, - отвечу, - во-первых, принципиально против современного кинематографа с его обязательным смакованием стрельбы и жестокости, соответствующих философии ╚человек человеку - волк╩ и ╚пусть неудачник плачет╩. Во-вторых же, Луцик движим и пафосом Справедливости. То есть внутренним переживанием. Эпос же не исключает лирику, по тому же Айхенвальду: ╚┘нельзя рассказывать о делах и людях, не выражая к ним никакого чувства; и потому в эпические произведения невольно, в той или другой степени, проникает и лирика ≈ особенно с тех пор, как личность стала выделять себя из окружающей среды╩. Луцик иной раз прямо летит под влиянием своего чувства.

Вот так √ с бешеной скоростью √ одевают Паньку, когда мать отпускает его.

Аннинский не приемлет это:

╚Сняли молодца с печи, посадили на скамью, сунули его ноги в сапоги┘

А портянки где?! ≈ ахаю я. ≈ Как же он в поход-то пойдет за правдой? Ноги ж собьет до первого угла╩.

Аннинский предвзят:

╚Хозяйка пол моет, а гости дорогие (как всегда на Руси, незваные) топают по вымытому, ног не вытирая, и я, между прочим, именно это замечаю╩.

Так неправда. Не по вымытому. Хозяйка моет у печи. Ведро стоит подальше. Его ставят на ещё грязную, а не вымытую часть. А входная дверь √ на противоположной от печи стене. Гости же дорогие, войдя, делают шаг-два и останавливаются.

Да, не видно, чтоб они беспокоились насчёт своих грязных сапог. Да, они эпически грубы. Крестьяне. И дело их √ великое: Справедливость.

Аннинский тут видит прокол:

╚┘кино ≈ это шелест листьев, предательская достоверность мелочей. Которые как раз и выдают ложность ╚основного хода╩, в какой бы набат при этом ни лупили╩.

Но основной ход не ложный: размышление, а не надо ли угрозу силы против силы применить? Не зря Елена Грачёва обронила мимоходом:

╚В Окраине весь, условно говоря, ╚чапаевский╩ антураж воспринимается не эмоционально, а интеллектуально╩.

Это √ я перескочу √ как ядерное и другое самое лучшее оружие у России, с недостижительным менталитетом её народа, столь пригодным ввиду угрозы гибели человечества от прогресса, от перенаселения и перепотребления. √ Восприниматься оружие России обязано интеллектуально, а не эмоционально, чтоб эта гибель человечества не случилась ещё раньше, по недоразумению.

Из-за интеллектуальности ╚основного хода╩, Аннинский чуточку прав: не потрясает фильм, не пугает началом мужицкой войны. Но подумать кое о чём заставляет.

Впрочем, это мы отвлеклись от былинности, которая не сразу проявилась.

╚Время лихое╩ - это правда. И не удивляешься, что вот уже и раненый лежит. Знает, думаешь, бывший председатель колхоза, что рыльце в пушку. И хоть показаны стреляющими те, кто оружие взяли лишь ╚для строгости╩, хоть есть среди них один экстремист, Колька Полуянов (он, вон, обрез поднимал на струсивших и не пошедших с ними поначалу братьев Лыковых), но, думается, что не правдоискатели начали стрельбу. Не зря с хутора съехал бывший председатель, обособился. Где уж ему теперь с людьми-то. И так и есть:

╚- Слышь, Василий Иванович! Это ж я, Сафронов. Не признал что ли?

- Как раз признал. И двух дружков твоих признал. Третьего вот не разгляжу.

- Так ты не стреляй. Поговорить надо.

- Не о чём нам с тобой говорить. А на моей частной собственности стрелять по вам, бандитам, имею полное право. [Законник. И, может, правда. В Америке, к которой так стремится приблизиться официальная и деловая Россия, такое право имеется. Знаю точно. Я хотел помочиться, зайдя во двор. Дело было в так называемой двухэтажной Америке, в пригороде небольшого городка. На улицах там пусто, все автомобилями ездят. Можно было б и не заходя. Но всё-таки улица. Ан нет. Меня предупредил родственник, что имеют право и стрельнуть. И надо потерпеть.] И семью я в город отправил.

- Нас, что ли, ждал?

- Вас. А может, ещё кого. Ты скажи, Филипп Ильич, Лыкова я убил?

- Да нет пока. Ранил только.

- Жаль. Вроде в грудь целил. Чего замолчали?

- Да вот думаем: на куски тебя порвать или кожу с тебя снять, когда тебя живого, с-суку, возьмём╩.

В общем, противоречия √ антагонистические, когда дело касается частной собственности. Можно поверить. Я хоть к частной собственности не имел отношения, но в городе видел, и не один, сожжённый ларёк. Первичный капитализм √ он же бандитский┘

Последняя фраза - это уже экстремист Полуянов слово взял. И её не воспринимаешь ещё всё-таки буквально.

Но что будут они, справедливые, председателя пытать┘ И что это будет подробнейше показано. По-былинному, как окажется. Ибо сверхчеловек же только может выдержать одно, другое окунание с головой в прорубь и не расколоться, а перед этим, как ни в чём не бывало, босиком и в одном исподнем идти из дома к речке, потом по косогору и речному льду, потом стоять на ветру и льду, ждать, пока прорубь пробьют. А потом, после окунаний и держания под водой долго ж, укусив держащего за волосы за руку, вырваться, проплыть подо льдом √ сколько там? √ метров двадцать и вылезти из полыньи.

Ну сверхчеловек же!

И правдолюбцы покорены, по-доброму смотрят на бегущего, в дом наверно. И не догоняют (никуда от них не сбежит). Стоят и смотрят похвально. Гордятся богатырём. Достойный противник:

╚- Перфильев. Живой┘

- Ну, Василий Иваныч! Вот чёрт упрямый!╩

Свой. Как потом и по большому счёту окажется. Напоил его заезжий кооператор, он и подписал по пьяни какую-то бумагу.

Но то он расскажет потом.

А пока ж его надо ещё в норму вернуть. Он же заледенел всё-таки. Умрёт.

И нам демонстрируют, что с ним творят. Досками, как вальком скалку с бельём, катают они ему спину, ягодицы, ноги. Потом то же бочонком. Ну а потом √ плёткой.

Сверхчеловек он, и сверхлюди те, кто сумел-таки его и оживить, и разговорить.

Даже и Панька, во всех этих трудоёмких процедурах, болезный, не участвовавший, молодец. Он же получил при штурме от Перфильева удар прикладом в лоб изо всей силы, а выжил.

А в пересмотре видеозаписи видишь, что это всё сверхчеловеки какие-то от смерти заговорённые. Как они бесстрашно, не сгибаясь, ходили под выстрелами.

Впоследствии это будет заакцентировано, когда Панька Морозов преследует сына ╚обкомовца╩ Симавина, смертельно ранившего Перфильева (Перфильев примкнул к правдолюбцам). Один удирает в страхе, беспорядочно отстреливаясь из пистолета. А Панька Морозов, как сам Командор, воитель нравственности, мерно идёт, не сгибаясь под выстрелами за удирающим. Правда, понимай, бессмертна. Дух сильнее бездушия. Торжественно и величаво движется эта былина, переведённая на киноязык.

Картину чуть было не назвали ╚Добрые люди╩. Ибо проакцентировано, что эти грубые богатыри √ таки добрые люди.

Потрясающие речи ведутся во время пытки прорубью:

╚- Ну рассказывай, Василий Иваныч, что с землёй учудил? [Экстремист Полуянов окунает и спрашивает.]

- Чё я не пострелял вас, гады?

[То есть, врал Перфильев, что целил в грудь Лыкову. То есть мог пострелять, да не стал всё же]

- Мы ж с тобой, можно сказать, почти родня.

- Ты ж фронтовик [вступает Сафронов чуть не елейным голосом], за родину кровь проливал. У тебя, Василий Иваныч, два ордена Славы.

- Три! [Хрипит возмущённо Перфильев.] А ты, видать, при кухне служил!╩

По ложному пути пустил нас режиссёр сценой перестрелки. Не антагонистические тут отношения частных собственников, а просто черта характера √ упрямство. Не поддаваться √ и всё тут. В какую б ситуацию не попал. Непобедимый народ.

Когда победил своих катов Перфильев, удрав от них, тогда, собственно, можно и признаваться.

А это и не каты с некоторой точки зрения. Это как старшие в обряде инициации юноши, помучаться надо при переходе в новое качество √ в борца за правое дело (Глотов). Так, грубо, собственно, и Паньку стащили с печи. И Панька, и Перфильев стали богатырями, народными защитниками. И даже не примкнувший к ним кооператор после пытки ж тоже с просветлённым лицом провожает мучителей, расколовшись: искупил грех √ родился наново.

И ведь убедительно ж всё.

И не осуждаешь же жестоких! Вот диво-то┘

╚- Ничего, я тебе клещами только два ребра сломал. Будешь промывать марганцовкой √ заживёт, как на собаке╩.

Шутка ж это. Стоял бы кооператор такой блаженный, если б у него два ребра были б сломаны. И много поможет срастанию рёбер промывание марганцовкой.

- А что детей кооператора сажали на печку и собирались поджаривать?..

- Так ведь не понадобилось.

Но на грани фола, да. На грани. Пришлось угрозой сравняться с бандитами. Те обещали всю семью порешить, если скажет. И этим пришлось посадить детей на печь и начать её растапливать.

Ужас!

╚- Зверь ты, Полуянов. Гестаповец. Бандит. Сукин сын. Что с человеком сделал╩, - говорит Сафронов после первой пытки кооператора.

Что это: произнести такое √ значит уже очиститься хоть сколько-то, или Сафронов лаской решил пронять для контраста? Это ж он придумал пытать дальше не кооператора, а детей его.

Психолог. Понял, что тот за семью смерть примет, но не расколется. Тоже ж из непобедимых. Свой. Так что жалеет искренне.

И расчёт оправдался.

И вот √ не гестаповцы они.

Но круты┘ Круты┘ Не интеллигенция.

И, будучи интеллигентом, опять не осуждаешь. А, онемевший, смотришь это кино.

Дальше начинается то, что Аннинский назвал туфтой и с чем спорить очень трудно. Дальше правдолюбцам предстояли победы на таком уровне, аналогом которых, - так можно понять Аннинского, - в реальной действительности могли быть только победы в гражданской войне окраины против столицы. А и намёка на гражданскую войну-то в действительности не было ж.

Но это ж позор √ мерить художественный мир миром действительности:

╚Окраина ≈ не то кино, которое передает живой шелест реальности╩.

Конечно, не то. Это реализм счастлив тем, что чует, как трава растёт, социальные изменения. Так зато у Луцика и не реализм, а трагический героизм, верящий что вот-вот и придёт победа вопреки всему. Реализм мудр. А трагический героизм авантюрен. Он у Луцика испытывает сокровенное мироотношение соотечественников: ╚Что, милые, сникли? Кишка тонка стать опять глобальным народом? Нет? √ Так будьте ж готовы поднять голову, когда новые Сергий Радонежский и Дмитрий Донской вас призовут подняться╩.

Не могла б случиться Куликовская битва, если б не родились под татарским игом в русском народе героические былины.

Вот только не трава силы теперь должна расти, а трава дружбы. Про силу в эпоху оружия массового уничтожения надо забыть. Это понял в начале этой эпохи ещё Высоцкий.

Песня лётчика (слушать тут)

Их восемь, нас двое - расклад перед боем Не наш, но мы будем играть. Сережа, держись, нам не светит с тобою, Но козыри надо равнять.

 

Я этот небесный квадрат не покину Мне цифры сейчас не важны, Сегодня мой друг защищает мне спину, А значит, и шансы равны.

 

Мне в хвост вышел "мессер", но вот задымил он, Надсадно завыли винты, Им даже не надо крестов на могилы, Сойдут и на крыльях кресты.

 

Я первый, я первый, они под тобою, Я вышел им наперерез, Сбей пламя. Уйди в облака, я прикрою. В бою не бывает чудес.

 

Сергей, ты горишь, уповай, человече, Теперь на надежность строп. Нет, поздно, и мне вышел "мессер" навстречу, Прощай, я приму его в лоб.

 

Я знаю, другие сведут с ними счеты, Но, по облакам скользя, Взлетят наши души, как два самолета, Ведь им друг без друга нельзя.

 

Архангел нам скажет: "В раю будет туго". Но только ворота щёлк, Мы бога попросим: "Впишите нас с другом В какой-нибудь ангельский полк".

 

И я попрошу бога, духа и сына, Пусть выполнят волю мою, Пусть вечно мой друг защищает мне спину, Как в этом последнем бою.

 

Мы крылья и стрелы попросим у бога, Ведь нужен им ангел-ас, А если у них истребителей много, Пусть пишут в хранители нас.

 

Хранить - это дело почетное тоже, - Удачу нести на крыле Таким, как при жизни мы были с Серёжей, И в воздухе и на земле. 1968 г.

Как и всегда, это песня не о войне, а о злобе дня. А она была в отчуждении нас всех.

Отчуждение √ это такой философский термин, означающий, что мы работаем не как при будущем коммунизме, творчески и по внутреннему побуждению, когда труд √ первая потребность, а как придатки машины, средства производства, в том числе и как придатки бюрократической машины, - работаем ради материального потребления.

Хоть через 10 лет и написал тот же Высоцкий публицистическое стихотворение против ╚новых левых╩ на Западе (из-за их подкуренности и подколотости), но в чём-то он был и частью этого движения, впервые выступившего не против эксплуатации, а против отчуждения (при капитализме их заедала так называемая эпоха организаций √ производственный тоталитаризм, и они уходили из общества).

Только они уходили из общества ради своего эгоизма, ради сверхпотребления (сильных ощущений) √ в сексуальную и психоделическую революцию. А Высоцкий √ мечтой √ в микроколлектив, держащийся на дружбе, а та √ на преданности делу как органической потребности, как при коммунизме будет.

Что значит у Высоцкого образ боя? Против кого эта ярость и хрип? √ Это бой с нами, его современниками и соотечественниками, бой за наши омертвевшие в потребительской гонке души, которые что-то никак не оживить. Но силой примера, образного примера: вы ж воевали √ как своё дело делали! √ силой примера своего несмиряющегося с действительностью поведения, - Высоцкий хотел раскачать нас, подавляющее большинство (восемь против двоих) на отказ от этого лживого так называемого социализма (ведущего и приведшего в капитализм) во имя социализма настоящего, ведущего в коммунизм. Ведущего не так, как звал Хрущёв к 1980-му, уже коммунистическому, мол, году (путём материального ╚догоним и перегоним Америку по производству!╩). Высоцкий звал иначе. Не путём тоталитаризма, а путём самодеятельности. И не туда: не в производство и потребление.

Это не гражданское общество в западном понимании: самоорганизация ради материального. При всё том же капитализме. Тред-юнионизм, одним словом, лейбористство, пусть даже и не о производстве хлопочущее, а о каком-нибудь изводе потребления, в том числе и досуга под именем ╚качество жизни╩. √ Это у Высоцкого уже сколько-то коммунистическое гражданское общество, с трудом без отчуждения.

И рай в песне √ это коммунизм.

И в этом же смысле, смысле первой жизненной необходимости, таков же ведь и конец фильма ╚Окраина╩!

Недаром он так похож на знаменитый, художника Шурпина, советский плакат, времён (1946-1948) ещё жившей (а официально бесспорной) надежды на то, что будет-таки построен коммунизм.

 

  

Тот же роскошный безоблачный рассвет с зарёй на всё небо, та же безоглядная степь с дальними предгорьями на горизонте, тот же строй тракторов. Только там - с сеялками, а в фильме - с боронами. Только без мачт ЛЭП (линии электропередачи). Тогда ж, в 48-м, электрификация была то, плюс что получался коммунизм. Прогресс, то бишь. А в фильме не о прогрессе хлопочут правдолюбцы, а, наоборот, о сохранении традиции хлебороба.

По всему тут, в фильме, видно, что эта работа им, крестьянам, была не в тягость, а потребление не было самоцелью. И √ в художественном мире фильма √ не голод им грозил из-за лишения их земли, а переезд в город (в действительности 40 миллионов живут не в городах и переезд немыслим; так зато художественный мир и не должен быть равным действительному).

╚- Да и не больно войско-то у тебя велико.

- Сколько ни есть √ все с нами. Остальные, видно, в городе проживать надеются╩.

Вон, Перфильев уже семью в город отправил, кооператор √ собирался, да не успел.

В общем, сыр-бор горит за естественную жизнь крестьянскую.

То есть в каком-то смысле и Высоцкий, и Луцик √ за одно и то же.

Только вот время создания ими своих творений разное, оттого и оттенки - общего, героического √ стиля разные. Высоцкий из последних сил надеялся переориентировать своё окружение на настоящий социализм, ступень к коммунизму. Луцик не менее страстно хотел сказать своему окружению, что с водой ошибочного социализма можно ж выплеснуть из корыта и драгоценного ребёнка √ преддверие коммунизма, столь родственного (если без прогресса) со столь востребованным при угрозе глобальных катастроф традиционализмом.

И этого никто не понял.

 

╚Обкомовца опускают в холодный погреб, и туда же лезет самый решительный из героев: "Хочу товарищу [Симавину] потусторонний мир показать - жизнь после смерти... - говорит он совершенно по-"чевенгурски". - Я его зубами буду грызть". Спустя часы этот партизан вылезает из подпола продрогший и с распухшими от чужой крови губами - словно живой труп-кровосос из заатлантического хоррора. "Да лучше бы сварить было человека", - с осуждением упрекают его за антигуманизм другие мужики. То, что партизана-упыря играет народный капитан Цветаев из "Освобождения", а заодно главный "мировой парень" советского кино Николай Олялин, добавляет ситуации особый комизм.

В финале мужики перерезают глотку Московскому Хозяину и уничтожают тайный документ о купле-продаже родных осин. Когда они покидают Москву (Москва, кстати, расположена в России так: едешь-едешь на мотоцикле по бескрайним безлюдным полям - бац! - уперся в кремлевскую стену), Кремль горит и взрывается <┘> Кремль в фильме - грубо нарисованный театральный задник. Чем ближе к финалу, тем больше откровенной иронии <┘> Я бы понял, если бы происходящее, пусть и упрощая суть, трактовали как соц-арт - игру с тоталитарными мифами (идеологическими, эстетическими и пр.) с целью их разоблачения╩ (Гладильщиков).

И Гладильщиков как бы так √ как соц-арт √ и понимает фильм Луцика. Даже и не подозревая, что сам соц-арт (см. тут и тут) был амбивалентен, то есть не без тоски по, досадно, несбывающейся мечте о коммунизме.

А Луцик же просто блестяще выкрутился на пути наибольшего сопротивления материала (крестьяне ж в действительности бессильны против горожан, а особенно √ против горожан, бывших при власти и до и после реставрации капитализма). Обкомовец Симавин √ не показано совсем √ только имеется в виду, что такой же упрямый, пыток не боится. И у нас не возникает к нему симпатии, как её не возникает и к Соловью Разбойнику, всё-таки чему-то из рода сверх. И к народному капитану (Олялин, по-моему, никогда не играл отрицательных персонажей), - здесь √ заплечных дел мастеру-по-необходимости, - омерзения не возникает. Пытки-то, кроме первой, проруби, не показаны. И учтена отрицательная реакция на ужасный вид кооператора с потёком крови из уха (пробита, видно, барабанная перепонка). С Симавиным герой Олялина в погреб мёрзнуть лезет такой же раздетый, как и Симавин. Страдает тоже, пытая. Ну и не убил же он Симавина.

╚- Сознался обкомовец во всём. И помер со страху╩, рапортует Полуянов.

И очень удачно, что помер. Обкомовец-то мстить бы принялся, останься живой. А вид дрожащего от многочасового пребывания в холодном подвале Полуянова, потрясённого учинённой им Симагину жизнью после смерти с, мол, грызущими тело червями, с потёками крови по всему телу, √ для того и разделся, предусмотрительный Полуянов (но это сразу в голову не приходит от зрительской ошарашенности: таки грыз зубами!), √ этот жалкий вид палача нам не позволяет отрицательно всё же к нему отнестись. И этот чёрный юмор, дескать, лучше бы сварить было человека, как-то не воспринимается соц-артовской иронией вжившимся √ это ж кино! √ зрителем. А фраза: ╚Терпеть не могу обкомовцев. Даже мёртвых╩, - подводит положительный итог и под этим, смертью кончившимся эпизодом. Зарекомендовали себя обкомовцы. Мало кто их пожалеет, тем более в таком показе.

А сюжет помогает. Вот за Симавина уже мстят (слухом, как говорится, земля полнится). И подстрелен Перфильев. И Паня-Командор-мститель идёт стрелявшего убивать, получается, по моральному праву. И оно делает его по-былинному неуязвимым. И как-то не трогает, что никто из жителей не впускает кричащего преследуемого.

Тут, и далее всё сильнее, вмешивается метафизика. Люди как бы знают, что преследуемый √ гад, начальнический сынок, беспредельщик, и поделом ему. Паня как бы знает, что Перфильев ранен смертельно и, как оказалось, вправе был отрезать голову убитого им сына Симавина, чтоб бросить её к ногам умирающего Перфильева. И оцепеневший от запредельщины зритель опять не брезгует. И фраза умирающего, обращённая к Пане: ╚Хорошим человеком ты вырос. Дай я тебя поцелую╩, - опять подводит положительный итог и под этим эпизодом. А симфонический оркестр, исполняющий траурную музыку на мотив ╚Дубинушки╩, и видеоряд предсмертного и посмертного прощания и похорон закрепляет этот позитив.

И не ╚бац! - уперся в кремлевскую стену╩, прямо по полям едучи. А мимо многочисленных огней ночью вдали и вблизи. Проглядел Гладильщиков, как и Аннинский, этот штрих. И что театральный задник √ Кремль┘ не может ли быть, что только киноспец может определить это?

Впрочем, Гладильщиков дал и другой вариант толкования:

╚Возможно, правильнее всего трактовать "Окраину" так, что в России ничего не меняется╩.

Это уже ближе к истине-гимну-традиционализму. Поэтому не стоит опровержения, хоть традиционализм (и ╚Чевенгур╩) и опорочивается Гладильщиковым.

 

Другое, тоже антикоммунистическое, прочтение таково:

╚┘вольнолюбие: анархический заквас русской души, примат правды-справедливости <┘> выражать самоощущения ╚переходных╩ социальных групп (обитатели заштатных городков, уроженцы барачных окраин). В эпоху реванша феминисток, мошенников и торгашей ≈ постулировать первенство мужского, героического начала. Быть вызывающе неполиткорректными (свободными от либеральных шор и интеллигентских табу). И лучше многих других расслышать в какофонии современности музыку исторического слома╩ (Анашкин).

Позитив, дескать. Не наш позитив. Демонизм, мол, если не аж сатанизм.

Это как, вспоминается, одна знакомая, партийная особа, чуть не полвека назад воспринимала Высоцкого как певца шпаны, ╚в лоб╩.

Каковы посылки Анашкина?

Одна, намёком, - происхождение сценаристов, Луцика и Саморядова. ╚╚Вольная╩ степь и ╚подлая╩ Москва увидены здесь через призму несложных представлений╩. Так ничего себе (см. у Глотова): ╚Достаточно взрослыми людьми (лет по 25 каждому) поступили на сценарный факультет ВГИКа <┘> Луцик вообще учился и даже закончил МИСИС╩.

Так образ автора √ не автор.

Другая посылка √ отовсюду выбирается то, что для обычных людей негатив: от Платонова √ ╚╚корявая красота╩ интонаций╩, от юмора √ ╚смакования актов насилия и гипертрофированных жестокостей, как в поэтике ╚садистского стишка╩╩, от социальных драм √ ╚брутальный герой╩, из советского кинематографа 1930-х √ 1960-х годов √ ╚вещество ╚партизанского кино╩┘ анархический заквас╩.

Так это ж всё, как через светофильтр посмотрено.

 

Ещё один антикоммунистический вариант √ Абдуллаевой:

╚┘с серьезной миной истинного комедиографа┘ Отнестись к советскости и всенародным архетипам не по Русскому проекту [тому, наверно, проекту ОРТ, что на общую тему, мол, живы будем √ не помрём]. Не спутать окраину с центром. Лишить стилизацию сентиментальности. Мифотворчество ≈ ностальгии. А прошлое ≈ будущего╩.

Это вариант с соц-артом по Гладильщикову? Или постмодернизм √ дескать, всё √ туфта?..

А что, в самом деле: ╚посиделки ╚охотников на привале╩ у костра под дождем╩ √ это ╚Чтобы с мнимым простодушием лишить свою сказкобыль о страшной мести предсказуемости╩? У меня что: коммунистическая предвзятость, что я, подавленный гиперболами, уже не замечаю смеха в этом месте? Почему меня вначале расстёгнутые тулупы в виду приближающегося бурана ещё трогали, хождение босыми ногами и в исподнем по льду реки, словно это в тёплой комнате снималось, ещё корёжило, а как ни в чём не бывало беседа у костра┘ под проливным дождём┘ да и ещё почему-то перед высоткой Московского госуниверситета √ воспринимается уже мною как само собой разумеющийся символ невзгод. Как некрасовское: ╚И пошли они, солнцем палимы┘ И, покуда я видеть их мог, С непокрытыми шли головами╩. Уж головы-то могли б, казалось бы, покрыть, раз солнце палит┘ - Нет. Надо избыть страдание до конца.

Поиздевался надо мной во всём, во всём разочаровавшийся автор-постмодернист┘ Или никакой он не постмодернист┘ Раз, - привлеку уж внетекстовый факт, - ╚участвовал [вопреки Абдуллаевой] в ╚Русском проекте╩ ОРТ╩ (Глотов). Что ни говори об охранительстве Константина Эрнста, но он-то не постмодернист. И пусть Луцик потом сетовал, что не снял свою фамилию с титров, но когда проект начинался, не мог же Луцик рассчитывать на его постмодернизм.

Сама судьба Саморядова и Луцика, уже не живых ныне, говорит о том, что они были не пофигисты (кем, я понимаю, постмодернисты были).

 

Какой хаос толкований случился вокруг ╚Окраины╩, такой сумбур теперь вокруг объяснения не киношных, а действительных бунтов в арабском мире. То говорят, что продовольственный глобальный кризис поднял египтян против Мубарака: на два доллара в день живёт большинство. На два доллара, а с интернетом сотни и тысячи молодых людей, раз тот сыграл, говорят, решающую роль в восстании. А в Ливии вообще все довольно зажиточные из-за нефти в стране, но вот восстали же тоже. И в Бахрейне не голодают┘ А в то же время ислам же явно место марксизма занимает в XXI веке, и мир же, как всегда, расколот на богатых и бедных, и продовольственный кризис тоже явь. А скоро и воды станет не хватать на всех. От Каддафи ждут, что он химическое оружие против восставших применит, а от США уже военная армада к нему отправлена. Так что: не выйдет не силой? √ Это вопрос ╚Окраины╩ Луцика┘ За воду уже ядерными бомбами драться будем? Или США всё же сдадутся, и доллар перестанет быть мировой валютой, тянущей соки из всех на свете в пользу и так сверхбогатых американцев? Добровольная Справедливость не становится ли ещё более актуальной из-за самого наличия на планете средств массового уничтожения? Не зреет ли в мире необходимость новой левизны, левизны-самоограничения и добровольной Справедивости? Вон какое-то поветрие отказа миллионеров от своих миллионов началась в Америке┘ Билл Гейтс и Уоррен Баффет убедили 40 самых богатых личностей и семей в США отказаться по меньшей мере от половины своего состояния в рамках инициативы Giving Pledge (Предоставление Залога). Но это ещё капля в море.

 

Не надо ли начинать всё же прокат ╚Окраины╩?

 

4 марта 2011 г

19.02.2011
09:25

Блок - хапанию.

10.02.2011
15:05

Новые левые - мальчики бравые.

31.01.2011
19:15

Левизна как материальное самоограничение.

24.01.2011
22:29

Песни победы.

24.01.2011
21:54

Матрица.

29.12.2010
08:35

Адекватность.