Председатель совета директоров НПО <Национальное телемедицинское агентство> Михаил Натензон считает, что сегодня ошибки в диагностике и запоздалое обследование увеличивают стоимость лечения в десятки раз, а телемедицина помогла бы решить эти проблемы и существенно уменьшить расходы на здравоохранение. iBusiness.ru публикует фрагменты интервью с Михаилом Натензоном, размещенного на IKSmedia.ru.
<В мировом здравоохранении есть четыре константы, важных для экономического обоснования необходимости применения телемедицины. Во-первых, примерно половина первичных диагнозов ошибочны. Во-вторых, традиционно эту проблему решает консилиум профессоров, количество таких консилиумов в стране в год составляет 5 - 8% от численности населения страны. В-третьих, если болезнь обнаруживается на поздних стадиях, ее трудно лечить и лечение болезни обходится в 10 раз дороже. В-четвертых, организация регулярного массового мониторинга - диспансеризации населения дает значительный экономический эффект. Сочетание ошибок в диагностике и запоздалого обследования приводит к тяжелым последствиям: государство и больные тратят в десятки раз больше денег на собственное лечение, эффективность которого трудно гарантировать, люди умирают. А телемедицина, как инструмент организации медицинского процесса дает возможность сократить время на постановку правильного диагноза и получение врачами рекомендаций по лечению. Это позволяет оптимизировать расходы на здравоохранение, повысить эффективность лечения и сохранить жизни людей.
Вот раньше были эпидемии, Европа вымирала от чумы, которую завозили на кораблях из Азии. Но тогда корабль шел полгода - и за это время на нем умирали все, кто успел заразиться. Поэтому эпидемии вспыхивали нечасто, только если кто-то реально доплывал. Сейчас за восемь часов можно долететь из одной точки Земли в другую, а система воздухооборота в самолете такова, что все дышат одним воздухом, и если туберкулезный больной из Африки, где цена жизни нулевая, летит в самолете, то все пассажиры заразятся. Дальше инфекция распространится на аэропорт, на другие самолеты и так далее. Европейцы жизни человека придают большое значение - и вкладывают огромные деньги в лечение таких больных. Но, как известно, легче предупредить возгорание, чем тушить пожар. Надо выявлять болезнь на ранней стадии, а не лечить тяжело больного человека. Возникновение эпидемий и даже одного заболевания надо упреждать, и телемедицина, особенно мобильная, позволяющая контролировать возможные очаги возникновения болезней - идеальный для этого инструмент>.
О том, почему телемедицина не получает широкого применения
<Врачи очень консервативны, им сложно перестроиться и принять что-то новое. Кроме того, никто не отменял простую человеческую ревность, когда врач из провинции не хочет <делиться> клиентами с московской профессурой или стесняется признать, что его квалификации не хватает для постановки верного диагноза и выработки правильной схемы лечения.
Одна из объективных причин - организация процесса телемедицинской консультации. Надо заплатить за связь, надо защищать персональные данные пациентов и еще много чего сделать - и все это стоит определенных денег. Пока телемедицинская консультация не будет включена в перечень обязательных медицинских действий, оплачиваемых фондом обязательного медицинского страхования, замороченный безумным количеством обязанностей доктор не станет добровольно навешивать на себя новые проблемы. Все это понимают, тот же Федеральный фонд обязательного медицинского страхования уже лет 15 бьется за то, чтобы эта строка была включена в перечень оплачиваемых государством медицинских действий. Есть надежда, что в скором времени это произойдет - и тогда, конечно, станет заметно легче.
Другая объективная причина - ведомственная разобщенность. Сам термин <телемедицина> определяет как минимум два заинтересованных ведомства - Минкомсвязи и Минздрав. А для создания телемедицинской системы национального масштаба требуется участие многих министерств и ведомств - Минпромторга, Минэкономразвития, Минфина и др.
Телемедицинская система станет эффективной только в том случае, если она обеспечит массовое обслуживание населения. Несложно организовать специально для президента или премьера демонстрацию возможностей телемедицины. Система должна не просто давать результат - она должна себя окупать, принося, таким образом, средства для собственного развития. Это может сделать только система, которая реально обслуживает тысячи и миллионы пациентов, работает на всю страну. Расчеты показывают, что в этом случае расходы на здравоохранение сократятся не на десятки процентов - в разы.
Потихонечку все начинают это понимать, но быстро такое понимание не приходит. И очевидно, что подобная система не может быть создана отдельной компанией, это задача национального масштаба и в ее решении должны принимать участие многие ведомства. Надо сказать, межведомственные барьеры тормозят развитие телемедицины не только в России, но и во всем мире. Как один из руководителей рабочей группы по телемедицине в МСЭ, я участвовал во встрече с руководством минздрава США - и убедился, что там проблема ведомственной разобщенности стоит едва ли не более остро, чем у нас>.
О возможной схеме внедрения телемедицины
<Мне кажется, решение-то простое, оно должно быть понято и принято. На самом деле, это ответственность многих министерств. В первую очередь, Минздрав берет на себя постановку задачи - определяет, что из области высоких технологий и почему требуется медицине и здравоохранению. Рентгенолог же не разрабатывал рентгеновский аппарат, его придумали инженеры, а рентгенологи им замечательно пользуются. Следующий этап - Минкомсвязи и Минпромторг разрабатывают концепцию создания системы с учетом связной инфраструктуры, производства стационарного и мобильного оборудования. И третий этап - Минздрав решает вопросы эксплуатации системы, определяет ее оператора и его задачи. В дальнейшем Минсвязи, Минпромторг, Минфин, Минэкономразвития занимаются поддержанием системы и ее развитием. Если бы у всех участников создания системы появилось понимание, что за каждый этап отвечает и распоряжается средствами соответствующее ведомство, все пошло бы веселей. У меня ощущение, что сейчас потихонечку мы движемся в этом направлении>.
