26.12.2020
15:10

Железная логика во всём вокруг Навального

25.12.2020
14:16

Хотите посмеяться надо мной из-за Саврасова?

24.12.2020
10:14

Люблю я макароны, а моя невеста их не любит… Люблю я углубляться, а не мои читатели не любят…

22.12.2020
22:09

Как Маяковский себя клял

21.12.2020
14:08

Большинство не манит глубина

20.12.2020
18:57

Маяковский против Ленина и...

19.12.2020
14:10

Близко к святотатству, но логика требует

17.12.2020
20:54

Тревожность

16.12.2020
12:31

Ревелиоти больше, чем Айвазовский

15.12.2020
13:41

Непритязательность и Первый Концерт Чайковского для фортепиано с оркестром

14.12.2020
15:59

Невежество как инструмент проверки художественного смысла

12.12.2020
20:15

И всё-таки она вертится!

08.12.2020
17:27

Муки толкователя живописи

Я не обычный толкователь живописи, а обременённый с миру по нитке собранными теориями. Самое страшное – они друг с другом сопряжены. И каждую очередную картину мне необходимо вместить в эту систему взаимосопряжений. Иначе я себе покоя не нахожу.

Это как в карточный домик надо вставить ещё одну карту.

А догматиком же тоже не хочется быть. То есть надо не исключать возможность перестройки части домика ради вмещения новичка.

Я буду освещать для вас, любознательный читатель, эту систему по ходу сюжета о блуждании моей души по названным мукам. То есть мне нужен читатель тоже не обычный. Пользующийся моими статьями не для получения удовольствия от помещаемых мною репродукций, а для погружения в сложную идейную жизнь вокруг живописи. Что иным просто ненавистно даже, как заумь. – Для них, как говорится: в приятном обществе приятно подремать. А я не даю дремать. – Меня с проклятьем покидают.

Одна из догм, которых я придерживаюсь, состоит в том, что я дату создания вещи считаю элементом произведения.

Появляется большая проблема, кого считать или не считать эпигоном.

В этот раз начались муки с таких репродукций.



Ким Кивер. Лес. 2007.



Ким Кивер. Заход солнца. 2007.



Ким Кивер. Гавайи. 2013.



Ким Кивер. Гавайи. 2013.

На первый взгляд по нежности цветовых переходов это романтизм. Но даты!

Понимаете, романтизм возник как страшное разочарование в Разуме, в Просвещении, которые знаменовались классицизмом, практиковавшим академическое качество, гладкопись и чёткость, чтоб выражать торжество цивилизации над тёмным средневековьем. Как было романтизму своё разочарование в действительности, в кровавой революции ради Разума (и ради спасения в своём прекрасном внутреннем мире) выражать иначе, как разрушением академического качества туманом, например. Такой вот странностью. Нежнейшими переходами тонов. Выражающими мирное, грубо говоря, разрешение проблемы.

И, как на грех, я сегодня перечитал свою потугу когдатошнюю видеть в этой нежности актуальность утопии о переходе из капитализма во второй коммунизм. Капитализм-де это угроза смерти человечества от перепотребления, а второй коммунизм – принцип “каждому – по разумным потребностям”, в отличие от первого с потребностями неограниченными.

А Ким Кивер – американец. А Карен Шахназаров думает, что США накануне своей перестройки, приведущей, может, и к социализму (правда, не мирно).

Так даже если это всё принять (и на немирность глаза закрыть), всё равно в США сейчас нет главенства академизма в живописи, чтоб повторить историю искусства 200-летней давности.

То есть у Кима Кивера не может быть естественного самовыражения: предчувствия мирного движения США от капитализма к социализму. Подсознательного. У него может быть только искусственное самовыражение. От сознания то есть. Например, он почуял, что публике надоели крайности разочарования во всё-всём в виде абстракционизма или его отголосков, видимую действительность изрядно деформировавшую, и надо предложить ей нечто противоположное. Скажем, на романтизм похожее.

Кивер даже и технизировал изготовление (почти без участия души) – истый американец. Это у него постановки в 800-литровом аквариуме с подсвечиванием и вбрасыванием красок, медленно расплывающихся, пока Кивер успевает это всё сфотографировать.

Хорошо. Тут мука разрешилась. (Я это называю прикладным искусством, приложенным к удовлетворению запросов людей, уставших от так называемого современного искусства.) Но ведь это приравнивают к люминизму и "к славным традициям американской живописи 19 века – так называемой Гудзонской пейзажной школы” (https://www.liveinternet.ru/community/1726655/post235860927/).

Последняя и по сути, и по времени похожа на обиженный на действительность европейский романтизм, и позволяет думать "о ценностном несогласии фронтирсменов [передвигающих западную границу США на запад от атлантического побережья] с "цивилизацией"” (http://american-lit.niv.ru/american-lit/istoriya-literatury-ssha-2/vaschenko-frontir.htm).

А вот обнаруженное приравнивание люминизма к романтизму подозрительно.



Мартин Джонсон Хед. Закат: горящее небо над болотами. 1867.



Мартин Джонсон Хед. Сумерки. 1886.



Альберт Бирштадт. Радуга на Дженни-Лейн, Вайоминг. 1871.



Альберт Бирштадт. Утро в Сьерра-Невада. 1870.



Куинджи. Красный закат на Днепре. 1900.

А Куинджи второго периода мне знаком. Он более разочарован, чем романтики. Соответственно, он больше искажает действительность. А бо`льшее разочарование – это победительное ницшеанство. Оно не удовлетворяется своим прекрасным внутренним миром. Тот так же скучен, как и всё в Этом мире. Ему подавай вообще иномирие. Метафизическое и принципиально недостижимое, чтоб отличалось от того света христианства, принципиально достижимого. Хватает для удовлетворения просто умения дать образ этого иномирия каким-то особенным искажением действительности. Этой страшащей антинатуральной ровностью края этого коричневого облака у Куинджи. Или ненатуральной темнотой при сиянии у Бирштадта. А Мартина Джонсона Хеда посчитаем зря к этой компании причисленным, ибо у него нет ненатуральности. – Это всё ницшеанцы – у них такое неприятие всего-всего, что иномирия требует.

И это – экстремизм. В него впадающий не может из него вырваться, как из чёрной дыры. Достаточно ну очень разочароваться, как ты – там. И это не зависит от времени (очень разочароваться можно всегда). Это зависит от исключительности нервной системы автора.

Так вещи Кима Кивера как раз с ненатуральностью. И время наше нервное. А исключительность, приводящая аж подсознательному иномирию – штука и трудно постижимая другим, и трудно осознаваемая себе. Поэтому с Кима Кивера меркантилизм можно даже и снять, и счесть его фотографии художественными.

4 ноября 2020 г.

06.12.2020
21:35

Во славу застоя, так называемого

05.12.2020
23:49

В начале ХХ века были неоклассицисты! (В порядке самообразования)

04.12.2020
20:27

Про забытого Бориса Григорьева

03.12.2020
21:28

А диссиденты жили и тужили…

02.12.2020
15:27

Жуть: пишу статью по заданию

01.12.2020
13:28

Возражения коллеге «Ника и музеи» из Яндекс-зена

29.11.2020
19:07

Картина Крамского «Русалки», мистика и оболванивание россиян