Х У Д О Ж Е С Т В Е Н Н Ы Й С М Ы С Л
ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Соломона Воложина
21.07.2011 |
|
||
06.07.2011 |
|
||
12.05.2011 |
|
||
21.04.2011 |
|
||
11.04.2011 |
Не духом единым?.. Или не хлебом?..
Я┘ (Опять это ╚я╩, лишающее сочинение научности в её современном состоянии, которое игнорирует пока тот факт, что: ╚Художественное произведение существует только в сознании человека ≈ создателя или интерпретатора текста╩, - как написал Матюшкин) Я получил как бы любящую затрещину от Владимова. Когда-то (в 1980-м, см. тут) я что написал про Владимова? √ ╚┘я инстинктивно испугался, когда по какому-то из западных радиоголосов услышал о каком-то диссиденте Владимове, сбежавшем на Запад. Это должен быть другой Владимов. Было бы слишком ужасно, если бы от нас убегали такие люди, как автор ⌠Трех минут молчания■╩. Теперь, прочтя рассказ ╚Не обращайте вниманья, маэстро╩
(1982), - написанный Владимовым за год до эмиграции (1983), - я почувствовал,
что писатель протелепал мой испуг 1980-го года. И ответил. Ещё один заход со стороны научности, помня о затрещине. Совсем недавно (см. тут) я сделал
открытие (ну не будем здесь придираться, что оно пока не признано), что
политическая левизна состоит в самоограничении, недостижительности и т.п.
Сделал я это открытие под хороший аккомпанемент его научности, который в общем
виде звучит так: ╚┘научная честность требует постоянно стремиться к такому
эксперименту, чтобы, в случае противоречия между его результатом и проверяемой
теорией, последняя была отброшена╩ (Поппер). Я
целых три таких эксперимента произвёл в рамках статьи с открытием. Три
фальсификатора теории левизны обнаружил. Плохо только, что все три эксперимента
теорию поддержали, и не осталось ни одного потенциального. То есть такого, по
которому я проверку ещё не сделал, ибо пока не смог, зато теория осталась под
дамокловым мечом, что вот-вот будет опровергнута. Меча нет. Зато есть надежда
на другой критерий научности: способность теории ╚обеспечивать получение
нового эмпирического знания╩ (Лакатос). Я
надеюсь ниже с её, теории левизны, помощью понять непонятное у Владимова. Как-то получилось, что я всё больше произведения не реализма объясняю своему читателю. Наверно, реалистические кажутся мне понятными ему и без меня. А не зря ли так кажется? Вот я читаю: ╚- Ку-ку, - сказал мне первый, кто вошёл, с расплющенным
носом, приблизив ко мне лицо и совершенно беззвучно, как будто и не сказал, а
мысль передал внушением. √ Дай же пройти, лопух. - Простите, пожа┘ - успел я вымолвить, прежде чем его
рука, деревянной твёрдости, запечатала мне рот╩. Я восхитился этой рукой ╚деревянной твёрдости╩. Сразу чувствуется, что этот милиционер - мастер своего дела. У него ж тренированы все мышцы, раз у него такой твёрдости рука. Да и умение говорить беззвучно очень годится, когда подкрадываются к преступнику (а здесь именно такая сцена). И юмор (╚Ку-ку╩) очень неплохо смотрится, когда можно ж и пулю в лоб через несколько секунд получить. И даже ╚расплющенным носом╩ этот милиционер вызывает какое-то обаяние: в драке, наверно, ему расплющили; значит, умеет драться этот милиционер, раз не отступился от профессии, в которой очень вероятно схлопотать по лицу. Автор явно любит своего персонажа. А это автор, у которого с милицией могли ассоциироваться неприятности, раз он в середине 60-х написал повесть о гулаговских охранниках, раз в 75-м её отправил на Запад, раз в 77-м исключён из Союза писателей, а в год написания рассказа, может, уже и суд ему угрожал, от которого он через год удрал за границу. Ну, так как объяснить любовное описание таким автором милиционера? Он и другого милиционера с любовью описывает: ╚Майор поглядел на него с уважением и стал вникать [в
план квартиры людей, пожаловавшихся, вот, на бандитов засевших в их квартире под
видом кагэбэшников, наблюдающих за ╚врагом народа╩, живущим в доме напротив]: - Так. Эта панель у вас сплошная. А вот эта дверь √ к
себе открывается или от себя? Ручка √ справа или же слева? Убей меня Бог, чтоб я всё это помнил. Но папа отвечал
уверенно: - От себя, ручка √ справа. - Хорошо, - майор даже повеселел. √ Теперь учтите. Оно,
конечно, следовало бы удалить лишних людей из зоны операции, тем более √
пожилых, со всякими там функциональными расстройствами, поскольку возможна
перестрелка. Но с точки зрения оперативной √ лучше, чтобы эти люди оставались в
квартире. - Станьте, пожалуйста, на оперативную точку зрения,
сказал папа, бледнея, но твёрдо. - Я понимаю, вы люди┘ скажем, робкие. Но я попрошу вас √
усильтесь. - Мы усилимся, - обещал папа. Можете на нас всецело
рассчитывать. - Тогда √ где вам лучше укрыться. Бетонную панель пуля не
пробивает, но не исключены рикошеты. Иногда √ двойные, тройные. Вот в этом
уголочке, - он показал на плане, - опасность наименьшая. - У нас тут как раз стоит диванчик. - И прекрасно, что стоит. Хозяйка пускай приляжет, как
будто ей нездоровится. И будете вести громкий разговор┘╩. Очень же дельный этот майор. Своих людей под пули пускать не хочет. А надо ж, чтоб дверь кто-то милиции открыл. Лучше всего √ хозяева. И надо ж и их от пуль оградить. Если он не нарушил инструкций, не удаляя ╚лишних людей из зоны операции╩, то он молодец. И автор не преминул об этом подробно расписать. Зачем? Затем же, зачем он превратил плохого кагэбэшника в хорошего в самом конце рассказа. Сначала смотрим, какой он плохой: ╚Появился ещё долговязый √ помоложе, с утомлённым лицом и
рыбьими неподвижными глазами┘╩. Непрошеные гости. Ясно, что нехорошее впечатление. ╚Долговязый прикрыл спокойно дверь и проверил два раз,
как действует замок╩. Во, ещё и бесцеремонность какая. ╚Долговязый надвинулся на меня, спрашивая своим
замораживающим взглядом, долго ли я ещё
буду не понимать, в чём дело╩. Чушь же какая-то: пришли незнакомые, телепатии нет, а ведут себя, будто договорено о приходе. ╚Одну руку ему, как я успел заметить, оттягивала толстая,
чёрной кожи, сумка, в другой как будто ничего не было, но мне вспомнились
увлекательные фильмы, где бьют ребром ладони пониже уха, и в этом месте у меня
сильно заныло╩. Ассоциация с бандитами энкавэдэшниками сталинскими. И кто их знает, перевоспиталась ли после расстрела Берии и разоблачения культа личности Сталина вся масса кагэбэшников?.. Сразу вспомнилось, как я не верил, что Владимов удрал за границу, и как потом пришлось этому поверить. И подумалось теперь: ну да; он стал антисоветчик, раз удрал; и такому естественно очернять КГБ √ бандитские, мол, ухватки. И дальше идёт впечатление о бандитизме КГБ по нарастающей. Причём о низменном, так сказать, бандитизме, интересующемся материальными ценностями. ╚В заказах икра сегодня красненькая, четыре банки взял┘╩. Поскольку все трое, в общем, одинакового морального облика, я буду цитировать не только долговязого. ╚Сегодня ветчина югославская, ты б тоже взял┘╩. ╚- Сапожки немодные у неё [у Беллы Ахмадулиной], -
вставляла моя дама тоном сожаления, но отчасти и превосходства. √ Наши таких
уже сто лет не носят. И шапочка √ старенькая. - Так ведь когда у неё Париж-то был! Пять лет назад [Стала
невыездной]╩. Считают деньги в чужом кармане: ╚Если мы [враг народа] тогда [за предыдущую
рукопись книги] на аванс в две тысячи фунтов согласились, так теперь и с
четырьмя спешить не будем. И со Штатами поторгуемся! Хотя они и так хорошо
отвалили, а можно и больше с них содрать. √ Слышалась искренняя гордость
возросшим талантом наблюдаемого и затем √ вздох почти горестный. √ Да┘ И почему
это я романы не пишу?╩. Прикидывают, как перехватить передаваемую за границу рукопись: ╚- Бельгиец┘ Его на иконах надо подловить╩. А вот в кого долговязый превратился в конце: ╚Мама, с закрытыми глазами, сидела на диванчике и, прижав
ладони к вискам, раскачивалась из стороны в сторону. - Боже мой, - говорила она, едва не плача. √ Ну можно ли
так унижать людей! Какие б они ни были┘ [КГБ-шникам же досталось от
милиции, пришедшей по доносу, что это бандиты] . . .
. . . . .
. . - Ну, что вы так, Анна Рувимовна, - протянул он
миролюбиво, усмехаясь одной щекой, похоже, что смущённо. √ Зачем вы на нас так [донесшие
расхрабрились, глядя как их бьют]... злобствуете? Это мы на вас должны
обидеться, натерпелись √ не дай Бог┘ ┘Что вы думаете, спросил Коля, мы вашему соседу зла
желаем? Охота нам его посадить? Или выдворить в эмиграцию? Если б вы знали, как
нам этого не хочется. Мы тоже немножко соображаем, кто чего значит для России┘ ┘Да по-человечески-то мы понимаем, что лучше бы ему здесь
печататься. И нам бы меньше было мороки. Но нельзя! Идеология!... . . .
. . . . .
. . .
. . .
. . .
. . .
. . - Скажите, Константин Дмитриевич┘ кажется так вас
величать, я слышала. - Так, - сказал Коля [псевдоним] - Вы не думаете, Константин Дмитриевич, что когда ваши
дети вырастут, - наверно есть они у вас? √ они прочтут его книги и спросят, что
было опасного, если просто сидел человек и поскрипывал себе пёрышком?.. Коля-Моцарт, усмехаясь куда-то ртом в пол, помотал
головой, вздохнул. Вздох, по крайней мере, был человеческий. - Эх, Анна Рувимовна!.. Это они сейчас спрашивают. А
когда вырастут √ спрашивать перестанут. Потому что поймут √ идеология!
Нельзя!..╩ И понимаешь, вся верхушка только по инерции и по видимости ещё советская. Не то, что вот эти простые совки-обыватели, которых власть топчет. Почему, думаете, Коля-Моцарт поёт песню Окуджавы? Почему строкой из той песни назван сам рассказ? √ Потому что Окуджава, - известно, - отказался от своего шестидесятничества, понимаемого как последняя попытка вылечить извращённый строй, социализмом самоназывающийся. Время, не освящённое идеей левизны-самоограничения, работало на поправение левых. На эволюцию в сторону реставрации капитализма, с его ориентацией на престижное потребление для верхов да и вообще всех. А сознание ж всегда отстаёт от бытия. Вот верхи, КГБ-шники, сознанием ещё в так называемом социализме (поют старого Окуджаву, Высоцкого помнят и любят, даже говорят, - когда по-человечески говорят, в конце, - как люди, от которых социализм ещё может ожидать спасения себя от перерождения), а живут эти верхи уже в контрастном (как сам капитализм) обществе, естественном, так сказать, нацеленном на ╚хлебом единым жив человек╩. И уехал автор, это сочинивший, всё-таки на Запад┘ Так что? Он за это престижное потребление (ПП)? В ╚Трёх минутах молчания╩ (1969), - см. тут, - он ещё был явно
за другое ПП, за перманентный подвиг. Что такое √ этот авторский юморок по отношению к ╚я╩-повествователю, еврею, всё не едущему на Запад к уже уехавшей и ждущей его там √ кому? любимой? - и засматриваюшемуся на, вот, на молоденькую КГБ-шницу? ╚Она сразу меня поразила √ странной бледностью щёк, потупленным
взором, длинными белыми прядями, стекавшими из-под синего беретика, надетого
набекрень, как у десантников╩. Эта активность его┘ ╚- А как будут спрашивать родственницу? √ спросил я, уже
почувствовав облегчение [бить ниже уха не собираются]. Мне захотелось
узнать имя пленившей меня дамы╩. ╚- Что-нибудь он опять натворил? √ спросил я даму. √
Выступил с чем-нибудь легкомысленным? Она взглянула на меня холодно из-под опущенных наполовину
век, затем её взгляд переместился куда-то ниже моего лица, иже груди, несколько
задержался ниже пояса и ушёл в сторону. Больше её взгляд не останавливался на
мне никогда╩. А персонаж так и продолжил её иметь в виду. √ Автору смешно. Улыбается он и от идеализма папы, не допускающего бандитских ухваток у КГБ┘ улыбается от смелости его, дошедшего до доноса в милицию на бандитов┘ улыбается от готовности папы на всё ради советского патриотизма: на политическое стукачество (анекдоты про милицию рассказывают, мол, бандиты), на посильное участие в задержании подозрительных. Что: отсталых совков-провинциалов передовой автор описывает с улыбкой? Или какой там уж он передовой, если Запад показал только глазами низменных потребителей гэбистов? Впрочем, не только: ╚Скрипку её, довольно ценную, провезти не удалось, - но,
кажется, ей такая и не понадобилась в Бостоне, США, с концертами у неё пока не
выходит, она даёт уроки музыки и этим зарабатывает столько, что ╚двум нашим
семьям, как она пишет, - с голоду умереть не удастся╩. Первые письма от неё
полны были эйфории, она желала успеха моей диссертации и заверяла, что здесь
то, чем я занимаюсь, будет иметь вес √ побольше, нежели там, - но
полтора года прошло, и всё больше стало сквозить грусти и раздражения √ оттого,
что меня, по-видимому, не дождаться; в последних √ она скучает по Москве и даже
╚по всей нашей мрази╩, а о том, что ждёт, уже ни слова. Может быть, если б
вышло с концертами, и не было бы причин для тоски╩. А вдруг были бы? Автор-то (наблюдаемый, по рассказу персонаж, да и сочиняющий рассказ в 1982 году Владимов) √ вот не едет же┘ Так зачем в конце похорошели чекисты? Отчего автор расшатал нервы ╚моей десантницы╩? ╚- Не смей! √ послышался рыдающий вопль дамы. √ Не смей
перед ними ещё унижаться!.. ┘Да они тебе повеситься предлагают! √ кричала дама. √ А
сало √ русское едят!..╩ Насчёт сала придётся отвлечься, иначе будет не понятно
дальнейшее. Речь о басне Сергея Михалкова ╚Две подруги╩, о Крысе и Мыши. У Крысы страсть ко всему заграничному (как у наших КГБ-шников), кроме сала (как у наших КГБ-шников - склонность к великорусскому шовинизму, который уважает √ как сейчас увидим √ и обрусевшая еврейка Анна Рувимовна). Это русскую совесть ╚моей десантницы╩ затронула Анна Рувимовна: ╚- И чтобы они после этого┘ не повесились, нет, я им
такого не пожелаю, но даже не поняли бы, что с ними произошло! И это они √
русские?! [продались за икру и шляпку из Парижа] И это они решают √ кого
лишить родины, гражданства? Надо их самих лишить навсегда √ национальности!╩ Русскость-то √ чувствительной и общей оказалась и у ╚моей десантницы╩, и у Анны Рувимовны (которой практическою политикой в СССР его последних десятилетий отказывалось, ассимилированной еврейке, называться русской √ по самоощущению). Так не просвечивать ли стала в рассказе как ценность исконная недостижительность российская в её оппозиции к Западу, левизна-самоограничение √ в их противостоянии тенденции капитализма последних десятилетий ко всепобедительности? Аполлон Григорьев, романтик, как-то с презрением отнёсся к реалистическому объяснению героя действительностью: оправдание, мол, это всякой жизни┘ А я Владимова ╚Трёх минут молчания╩ отнёс к реалистам, мудро предсказывающим, что всё-то в стране идёт к смене нехорошего, социализмом называвшего себя, строя. И вот через надцать лет, в рассказе, что воспевается у Владимова? Изменчивость человеческая в лице КГБ-шников, их естественное предательство противоестественного строя? И потому автор стал снисходительным к ним в конце рассказа? Или это горечь автора, романтическое презрение к оправданию всякой жизни? Мудро √ реалист √ посмеивается он над неизменными и наивными совками-идеалистами? Или романтически жалеет их верность строю? Как всё перепуталось! Всем сестрам по серьгам подарил Владимов. Наверно, он всё же реалист, раз он с такой любовной подробностью описания отнёсся и к столь разным персонажам, и к всё же столь одинаково русским в итоге-то. Итог-то не такой во всяком случае, чем начало. Значит, важен процесс. А это ли не пафос для реалиста. Ничего-то особенного я, в результате, не объяснил. Разве что я стал предполагать, что понимаю, почему Владимов до этого рассказа брался за ╚Верного Руслана╩, а после √ за предателя генерала Власова. √ Оправдание это всякой жизни┘ 31
марта 2011 г. Проверка. И вот я стал проверять. Читать про Власова. - Две главы прочёл √ практически нет Власова. А настроение у Владимова плохое. Похоже, роман - инвентаризация советских нехорошестей. Зацепил эпизод о Кошкине, конструкторе Т-34: ╚Тут главное √ стимул: как-никак, дополнительное питание
и каждый месяц свидание с женой, сутки в отдельной камере. В случае успеха
обещали освобождение╩. Я что-то видел по телевизору о Кошкине. Не помнится, что он был арестован. Проверил √ так и есть. Хоть атмосфера поиска врагов народа кругом и арестов сослуживцев: за опоздание по сроку, за техническую ошибку, - да, было. Оно, конечно, это √ так называемая эксплицитная мотивация, даваемое в авторском тексте соотнесение фактов выдумки с фактами действительности, пусть это даже у Владимова и не слова от автора, а слова от персонажа. Обеспечивает правдоподобие для тех читателей, кто не в курсе той действительности. Что, мол, за разница, если кто и знает, что про Кошкина √ это не так. Ну так про Туполева √ так, про Королёва √ так. Что, мол, за разница, что те от увлечённости работой о своей тюрьме забывали. Ну так рядовые шарашники не забывали. Ладно. Читаю ещё пару глав. Власова всё нет. А советские нехорошести даже потеснены. Героизмом. Национальная черта прямо. Власовцы √ воюют по принципу ╚ни шагу назад╩. И вот оно, вот - оправдание всякой жизни┘ ╚┘какая боль их вела, если не остановило, что в веках
будут прокляты и никогда не дождутся благодарности?╩ Боль┘ Владимов нашёл и точку зрения для вникания в эту боль √ точку зрения своего главного героя, генерала Кобрисова - любопытство: ╚К людям, ставшим за черту, его влекла тайная тяга,
сильнейшее любопытство, как влечёт посмотреть на лицо осуждённого, которому вот
через час класть голову под топор╩. Да что там Власов. Владимов берётся понимать самый-самый корень Зла √ Светлоокова из СМЕРШ-а: ╚Древнейшее почитание иноземца √ в русских особенно
сильное, до раболепного преклонения √ не всякому позволит сделать с ним то, что
со своим можно. Как, в сущности, скоро остывает злость к пленному немцу и как
ожесточается к ╚своему╩. Зелёным огнём загорелись глаза у Светлоокова в
предвкушении ╚священной расплаты╩. Право, нет на Руси занятия упоительнее!╩ Есть и мнение иное, в уста представителя духовной элиты вложенное, арестованному ну за ничто литературоведу: ╚┘модель воровской шайки, законы общества, которое
чувствует себя вне закона. Воры и бандиты никакого другого наказания не знают,
только смерть╩. Впрочем, ему же в уста дан и другой вариант: ╚┘на миг устремлял косящий взгляд в потолок, - ему самому
много ли надо? Ну, помучить одного-двух, чтоб не напрасно день прожить. В
масштабе страны √ это пылинка, микроб. Но за это надо заплатить √ то же самое
разрешить и другому, кто тебя поддерживает, ему тоже хочется помучить┘╩ Я обманулся. И очень хорошо. Ни о каком не Власове это роман. Это роман о генерале, раздумывавшем было стать гораздо более эффективным, чем в будущем относительно этих дум стал Власов, предавшийся врагам отечества, да и ещё тогда, когда поражение немцев в войне уже всеми предчувствовалось. Это роман о генерале, раздумывавшем было не предаваться врагам, а, во главе армии, вышедшей из семи окружений прямо под Москву, войти в почти никем тогда не защищаемую Москву, арестовать Сталина и принять верховное главнокомандование на себя. Я давно не читывал такой роман, из-за которого б забывал о ходе времени и о том, что мне неотложно делать надо бы, кроме чтения. Здорово, когда сюжет поворачивает и поворачивает √ и всё непредсказуемо. Но неужели это всё √ чтоб сбить с давно и заранее и всем известной мысли о четырёхслойном способе ведения √ ну да, победоносной √ войны: в три слоя уложить трупами своих, чтоб по ним прошли, почти все тоже погибнув, победители. Это писалось и было закончено в 1996-м году┘ Неужели это √ крик боли от того, что сделали с Россией (с 1986-го года начиная) враги сталинистов, столь отхлёстанных по щекам на страницах романа? Так тогда это не художественное произведение, а иносказательная иллюстрация известной мысли┘ - А как же с увлажнявшимися не раз глазами? - А это чрезмерная чувствительность. Но нет. Это не чрезмерная чувствительность. Это закономерный результат той идеи, что не духом единым жив человек. Он из плоти и крови. И естественно √ его жалеть. И поэтому с такой готовностью у Владимова заплакали женщины, случайно оказавшиеся возле генерала Кобрисова, в минуту, казалось бы, торжества (по репродуктору вещают, что он награждён звездой Героя и повышен в звании), тогда как в отчаянии генерал оттого, что ненужно много полегло его солдат, которых помимо его воли бросили против несдающихся власовцев. Просто Владимов всё пишет смачно. Заразительно. Всё: плохое и хорошее. Всё. Материальное. Для того у него есть эпизод супружеской измены генерала жене. Смачный. И для того у него есть эпизод вещистский √ как Хрущёв привёз подарки на военный совет и отвлекает полководцев на совершенную чепуху. Не духом единым жив человек! Но и не хлебом единым┘ И для того введён Кирнос, комиссар армии, семь раз выведенной Кобрисовым из окружения, идейный вдохновитель свержения Сталина: ╚- Мне революция, можно сказать, открыла все пути. Имею
политическое образование, которого ты таки не имеешь, возможность жить идеями,
духовной жизнью╩. И вот √ поставлен в тупик: ╚- Но мы установим диктатуру человечную. Которую каждый
примет как свою. - А такие бывают? - Мы установим, чего бы это ни стоило! - Правильно. А кто возражать будет √ того к стенке. - Что ж, расстрел во имя человечности, самый массовый и
жестокий √ я за. Но это в последний раз!╩ И √ Кирнос застрелил себя в последнем итоге. Значит, человечная власть может быть только своя. А своё √ извращает социализм. Свои интересы аж заставляют пойти на убийство Кобрисова. Аж 37-й год учинить. Аж катастройку. Аж реставрацию капитализма. Вот и выходит, что настоящая-то левизна в самоограничении. ╚Которую каждый примет как свою╩. Вот это √ нецитируемый художественный смысл романа. Всюду √
тупики, описанные со смаком. А выход √ в совсем неожиданность. И очень
исподволь Владимов к нему подвёл. Через внешнюю противоположность
самоограничения √ через┘ естественное самовыражение Кобрисова. Это и
самостийное отступление его армии из Латвии под Москву; это и самоволка-отлучка (перед намечавшимся
наступлением) к старому товарищу на бутылку французского коньяка, это и
самовольное возвращение в армию, от командования которой он отстранён. И есть только одна наводка на традиционализм-самоограничение: ╚┘армейские обозы истощились, а земля, по которой шли,
была разграблена и нища┘ Уже не нужно было призывать командиров отказаться от
своего дополнительного пайка в пользу бойцов, голодали все одинаково┘ В таком вот отчаянии, когда с утра во рту маковой росинки
не было и не обещалось быть, они с Кирносом сидели на земле, привалившись
спинами к дереву, бессильные пальцем шевельнуть и языком. Кирнос вдобавок
мучился без курева. И вышел на поляну солдатик √ в горбатой шинельке с
бахромою на полях, - пригляделся к ним, склонив вбок голову в добела выцветшей
пилотке, и произнёс в горестном изумлении: - Бог ты мой, командующий с комиссаром не евши сидят,
бедненькие. А нам-то хоть сухари выдали. Дай-кось поделимся. Сунул руки в карманы едва не по локоть, перегибаясь с
боку на бок, он что-то нашарил, вытащил каменный армейский чёрный сухарь и
разломил его надвое. - Нате-кось, поточите зубки. Предприняв такие же глубокие изыскания, он вытащил и
ссыпал Кирносу на ладонь горстку махорки вперемешку с сухарными крошками. Двое
высокорослых и вышестоящих мужиков смотрели оторопело в курносое лопоухое лицо
солдатика, едва достававшего, наверно, до плеча им. Они не догадались
поблагодарить его, а он того и не ждал; ушёл довольный, что кого-то сумел
ублажить, сам себе объясняя убыточную свою щедрость: - Нельзя ж так людям √ совсем без ничего. Генерал Кобрисов, с сухарём в руке, чувствуя в горле
комок, скосился на Кирноса √ у того в глазах стояли слёзы. Стыдясь их и злясь
на себя, он их утирал кулаком с зажатой в нём махоркой. - Я это не смогу забыть┘ Никогда! √ выдавил он из себя. √
Я судил о жизни и ничего о ней не знал, а теперь я знаю всё. И я благодарю
войну √ за то, что дала мне это узнать╩. А знал ли Владимов в 96-м году про английскую книгу Медоуза ╚За пределами роста╩ 1992-го года или её русский перевод 1994-го года? Из которых видно, что человечество взяло курс на состояние, в котором придуманная автором армия Кобрисова оказалась в августе 1941 года. Думается, что если и знал, то писал свой роман с учётом того, что человечество плюёт на Медоуза: гром не грянет, мужик не перекрестится. В отличие от Высоцкого, верившего, что можно немедленно, несмотря ни на что, подвигнуть советских людей очнуться, очнуться и вылечить социализм, Владимову это виделось как процесс, не поддающийся никакому волюнтаризму, большевизму, антибольшевизму. Никакому переламыванию через колено вроде (не дожил Владимов 8 лет), вот, организовываемой нынче кампании так называемой десталинизации как якобы борьбы за свободу, без которой немыслимо, мол, благое общественное устройство. Никакого насилия √ только само┘ Вот что значит критерий Лакатоса. - А не тот ли это случай, что в огороде √ бузина, а в Киеве √ дядька? - Да нет. Ведь тема √ война. И как она показана? Как вовсе не общее дело, а борьба частных интересов. ╚- Ты знаешь, Фотий, мы со своими больше воюем, чем с
немцами. Если бы мы со своими не воевали, уже б давно были в Берлине┘╩. Ради своей славы и карьеры генералы перетягивают силы и средства друг у друга, интригуют, идут на обман и даже убийство. И конец √ минорный. То есть, понимай, частное √ это плохо, а общее √ хорошо. Но вот когда общим все проникнутся (только не тоталитарным) √ большой вопрос. И до того благое общее √ разумное самоограничение √ над частным не восторжествует. Факт (дата написания романа): реставрация капитализма с отказом от такой беды как тоталитаризм┘ оказалась такой же бедой, как война. Киев очень символично в романе переименован в Предславль. Не решился даже такой своевольный генерал, как Кобрисов, в 43-м самовольно взять столицу Украины (как общее дело хотел это сделать √ так шиш ему), не решился в 41-м ворваться в Москву и низложить Сталина (лишь в вольных мыслях это осталось) √ так и осталась страна Пред Славой построить коммунизм. Частное ещё заедает. С Частным так и будем Пред Славой. Владимов не зря считал себя шестидесятником. Но был совсем не мечтательный шестидесятник, а реалист. √ Ох, как много мешает торжеству самоограничения. Не на самой последней странице┘ в уме умирающего Кобрисова всплыла его военная любовь, так и оставшаяся для нас безымянной. А рядом √ жена. И надо не произнести имя той┘. ╚Изо всех сил он удерживал на устах её имя, чтобы не
прозвучало оно, и это удалось ему √ и он почувствовал облегчение╩. Жизнь прожить √ не поле перейти. И всё-таки облегчение его √
от самоограничения. 11
апреля 2011 г.
|
||
05.03.2011 |
|
||
19.02.2011 |
|
||
10.02.2011 |
Новые левые - мальчики бравые.
|
||
31.01.2011 |
Левизна как материальное самоограничение.
|
||
24.01.2011 |
|
||
24.01.2011 |
|
||
29.12.2010 |
|
||
19.11.2010 |
Как Гордон наводил тень на плетень.
|
||
06.11.2010 |
Михалков (курсивом) и Чехов (жирным курсивом).
|
||
05.11.2010 |
Консерватор Михалков (курсивом) против радикала Чехова (жирным шрифтом).
|
||
01.11.2010 |
|
||
28.08.2010 |
|
||
11.07.2010 |
Ах! если рождены мы всё перенимать┘
|
||
18.05.2010 |
|
||
01.05.2010 |
Палеологовское возрождение и 1990-й год.
|
<< 91|92|93|94|95|96|97 |
Редколлегия | О журнале | Авторам | Архив | Статистика | Дискуссия
Содержание
Современная русская мысль
Портал "Русский переплет"
Новости русской культуры
Галерея "Новые Передвижники"
Пишите
© 1999 "Русский переплет"