Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум --> Первая десятка "Русского переплета" Темы дня:

Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?

| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?

Опустите, пожалуйста, синие шторы.

Медсестра, всяких снадобий мне не готовь.

Вот стоят у постели моей кредиторы

молчаливые: Вера, Надежда, Любовь.

Булат Окуджава.

Всю ночь снились кошмары... Видел перед собой человека со шприцем в руках, он вкалывал мне иглу в левую сторону груди и я чувствовал, как она впивается в сердце. Это повторялось несколько раз, потом я увидел склонившегося надо мной полковника Ричардсона. Он схватил меня за грудки и стал трясти: "Я не дам тебе умереть, парень!"- Орал он, брызгая слюной. Я даже чувствовал, как от него несет виски...

Меня разбудил голос Иры: "Милый, тебе плохо?" Я отчаянным усилием разомкнул веки. Ох, ты, Господи, я спал на животе, уткнувшись носом в подушку. Вот почему такой тревожный сон! Перевернулся на спину, увидел встревоженное лицо жены...

-Опять сердце прихватило? Я вызову скорую...

-Не надо, милая, просто сон плохой приснился.

Я притянул к себе Иру и поцеловал. Она продолжала смотреть на меня испуганно. Не верила, что я в порядке... Вообще-то сердце побаливало. После моего ареста в Америке, после тюрьмы и допросов, и, конечно, после клинической смерти и прочих передряг, трудно рассчитывать на полное выздоровление. Даже если ты в свое время был чемпионом по самбо, а в полном вооружении и амуниции мог пробежать десять километров за час. И в рукопашном бою мог уложить нескольких противников... Да, прошло время, когда я был велик и могуч и находился в центре мирового равновесия. Пенсионер чёртов...

Ира принесла корвалол. Пить лекарство не хотелось, но нельзя же расстраивать жену. Выпил... Ира гладила меня по плечу, прикоснулась губами к моему лбу. Я опять посмотрел на нее: да, времени прошло с момента нашего знакомства очень много. Двадцать лет... Тогда мы виделись всего два дня, теперь- после моего возвращения- уже семь месяцев. Аленке нашей скоро двадцать исполнится... Уже учится в МГУ. Материально, кажется живем неплохо. Новая квартира... Помог Жене... Жаль, что она не определилась с семейной жизнью, а мог бы уже стать дедушкой. Сказала мне однажды старшая дочь: "Не встретила еще никого, похожего на тебя..." Я тогда возгордился, а сейчас огорчаюсь: доживу ли до того, как стану дедушкой?

А Ира выглядит отлично. Неплохо... Рыжие прекрасные волосы сильно поседели и их приходится часто подкрашивать. Когда мы познакомились, она была немного полненькая, а сейчас сильно похудела. Не позволяет себе в моем присутствии ходить в старом халате или в простеньком спортивном костюме- одевает самое лучшее. Встает гораздо раньше меня. Готовит, стирает, гладит... Пылинки с мужа сдувает. А я все время ловлю на себе ее встревоженный взгляд. Она, конечно, хорошо знает, что Рудольф Абель, Конон Молодый и кое-кто еще, после возвращения домой прожили совсем недолго. Сердце нелегала редко достает пуля, но оно изнашивается от другого.

- Разомнись немного, - сторожно сказала Ира.

Я прошел в комнату, где стоял тренажер со штангой, для жима в лежачем положении. Так... Ира сняла с каждого конца грифа по пятикилограммовому блину. Боится, что я схвачу инфаркт или вообще- ноги протяну. Я посмотрел на нее, в ее глазах опять прочитал испуг. Нельзя на Иру срываться, она очень болезненно реагирует. Несколько раз я на нее накричал, находясь в раздраженном состоянии. Она каждый раз меня успокаивала, а потом- я знаю- плакала. Да, нервы мои расшатались за время долгой службы. Но все-таки хорошо, что службе подошел конец: получил "полковника" и приличную пенсию. Дополнительные командировочные выдали. Теперь только жить и жить...

Иногда приглашали для консультаций, проводил занятия с молодыми специалистами. Но редко такое бывало... В основном отдыхал, регулярно посещал врачей. Они наконец-то разрешили немного заниматься физкультурой. А вечерами разговаривал с Аленкой на английском, или на французском. Разъяснял сущность различных диалектов. Аленка постоянно волновалась и смущалась: до нее не совсем еще дошло, что я ее отец. А ведь, как мы похожи! Даже Женька на меня похожа меньше.

Сегодня целый день проведу дома, когда Ира освободится от домашних дел, пойдем погуляем. Скоро зима, надо бы купить ей шубу. Она по инерции, после многих лет безденежья, пытается экономить, на всем, что не связано со мной. Приходится чуть ли не силой иногда тащить ее в магазин, купить что-то для нее и Алены.

Я осторожно пролез под гриф, взялся за него широким хватом. Ерундовый вес, но в левый стороне груди покалывает. Бросить? Нет, надо победить болезнь, хотя бы частично вернуть себе старую форму. Неожиданно вспомнил ту операцию, когда спасали Гарри. Выжимать штангу расхотелось... Та ночь на остывшем песке... Наваждение... Встречи с Гарри в тюрьме... Где она сейчас? Сколько лет прошло с момента первой встречи?... Да-а, и здесь скоро юбилей: сейчас уже двадцать девять лет... Гарри была на вид моложе меня года на два или на три... Мне уже пятьдесят шесть... А тогда я думал, что никогда не стану старым, никогда не умру...

Вошла Ира: "Ты не перетрудился? Утром нельзя большие нагрузки..."

-Да разве это нагрузка?! Это ерунда! Я всегда давал утром сильный разогрев...

В это время в коридоре заиграл мобильник, Ира вышла. А я "нажал" на штангу... Она быстро вернулась, трубку держала в руке:

-Тебя, с работы...

Какая работа? Я уже пенсионер... Но трубку взял. Говорил начальник одного из отделов, с ним у меня были трудные отношения. Он просил приехать, машина за мной будет через час...

Ира засуетилась, стала доставать мой самый лучший костюм, а я пошел в душ. Зачем я понадобился? Давно не вызывали...

После душа, поел, полезной во всех отношениях овсянки, и стал ждать. Ира почувствовала мое волнение:

-Может тебе отказаться. Скажешь, что плохо чувствуешь...

-Все равно, когда-то ехать придется.

Вот уже едем. Прокручиваю в голове, о чем могут спросить. Ничего, на месте разберемся...

Начальник отдела встретил едва ли ни с распростертыми объятиями. Его масляное лицо излучало елей. Для приличия он справился о здоровье, расспрашивал о семье.

-Вам повезло: вас дождались... Судьба разведчика непредсказуема...

Потом он вдруг убрал с лица эмоции и заговорил официальным тоном:

-Уважаемый полковник, к сожалению, мне выпала трудная миссия. Мне надо задать вам несколько неприятных вопросов...

Он не обратился ко мне: "товарищ полковник" и не по имени-отчеству... Что это означает?

-На Западе вышла книжонка одного нашего бывшего сотрудника. Он много лет назад перешел на службу к американцам, предав Родину. Вы знаете, о ком я говорю...

Он назвал фамилию человека, которого я едва не убил несколько лет назад в Штатах. Это было за три года до моего провала. Тогда я случайно встретил его на выходе из небольшого супермаркета. Видимо он уже полностью освоился на новом месте и даже рискнул один заскочить в магазин. Но увидев меня, он упал на колени и стал просить не убивать его, при этом он источал от страха отвратительный запах. Я на несколько секунд тогда замешкался: я не получал распоряжения убить предателя. Потом показались люди и мне пришлось ретироваться...

-Этот человек в своем грязном пасквиле упоминает вас. Утверждает, что вы могли убить его во время случайной встречи, но он предложил вам крупную сумму денег и вы его отпустили. Скажите честно, полковник, сколько он вам дал долларов?

- Во-первых он ничего мне не предлагал; во-вторых у меня не было приказа уничтожить его.- И я рассказал все подробности той встречи.- Впрочем, все это я излагал уже, вскоре после возвращения на Родину.

Начальник с явным интересом разглядывал меня, на лице у него появилось брезгливое выражение.

-Конечно, мы все перепроверим... Но факты работают против вас. Когда ваша дочь вернулась из США, после того, как мы посылали ее на встречу с вами, она привезла с собой крупную сумму денег. Мы могли бы различными способами узнать, сколько точно было долларов, и как она их смогла получить, но мы проявили гуманность. Учли, что вы очень много лет работали за рубежом и вам было тяжело. Поэтому ограничились тем, что ориентировочно установили: денег было около десяти тысяч долларов и изымать их, конечно, не стали. Однако, дальше был сюрприз: ваша дочь вскоре сообщила, что вас видимо арестовали, дескать, ей об этом сообщили из США. И связь с вами пропала. Почти год о вас ничего не было слышно, потом спецслужбы США намекнули, что вы арестованы, долго болели и вас можно обменять на их, арестованного в России агента. Еще около года шли переговоры и наконец обмен состоялся. А вы не так уж и плохо выглядели при обмене! Приехали, быстренько развод оформили, потом еще быстрее женились. Квартиру вам новую дали, на пенсию отправили полковником, командировочные выдали, лечили все время бесплатно... А теперь докажите, что вы все это заслужили и не являетесь предателем.

Едва сдерживаясь, я заговорил:

-Последние годы работы в США для меня были очень тяжелыми, я болел, не хватало средств, и лечиться я не мог. Незадолго до приезда моей дочери Евгении я заподозрил слежку со стороны американских спецслужб. Я докладывал в свое время, что меня спровоцировали три их агента, потеряв самообладание, я вступил с ними в поединок и всех троих искалечил. В результате моих действий, удалось тогда сообщить моей дочери Евгении, что я раскрыт. Потом я был арестован, но не дал никаких признаний. Был инсценирован суд надо мной и меня, якобы, приговорили к смертной казни на электрическом стуле. Во время мнимой казни у меня наступила клиническая смерть. Американские врачи утверждали потом, что сердце мое запустили через пятнадцать минут. Потом меня лечили, и шел процесс обмена... Вот и все... Никакого предательства не было.

Начальник отдела торжествующе улыбался:

-Так объясни сначала, голубчик, кто вручил твоей дочери столько денег?

Вот гад, уже оскорбляет...

-Я бы все-таки просил не обращаться ко мне на "ты". Незадолго до прибытия моей дочери, резидент передал мне крупную сумму денег на мое содержание. Я не получал никаких средств несколько месяцев. Но я работал в бистро и на скромную жизнь мне хватало. А мои родные в Москве бедствовали. Вот я и передал дочери восемь тысяч долларов.

-Замечательно! Изложите это все в объяснительной записке.- И он придвинул ко мне чистый лист бумаги.

-Не будет никакой объяснительной! Думаете, потом поставить вопрос об изъятии денег, полученных из нашей организации? Изъять у моих родных? Я передал им деньги заработанные мной в бистро.

Он заметно поскучнел.

-Ладно. Иди. Мы еще с тобой разберемся... А ведь резидент пропал тогда, через несколько дней... Арестован? Ушел на другую сторону? Ты не знаешь? Я-то кое-что знаю... Иди...

Я шел домой с ощущением грязи на лице, теле, одежде... Если разобраться, ничего страшного не произошло... Нет никаких доказательств против меня. Да и сколько времени уже прошло. И время сейчас не то. И заступятся за меня те, с кем я работал... Ах, эта проклятая книга... Написал же ее, гад, предатель... Так могут или не могут поверить ему? А резидент... Хороший с виду мужик. Все хорошие с виду...

Не заметил, как добрался до дома. Обеспокоенная Ира бросилась ко мне. Бедная, сколько она вынесла после первого знакомства со мной... Успокоил ее, как мог... Пообедали вдвоем, пытались болтать о пустяках. Потом я пошел в свой кабинет, сказал, что хочу вздремнуть. Лег, отвернувшись к стене, но спать не хотелось. Думал, прокручивал в уме ситуацию... Я буду бороться... Вот ослаб я, конечно... Надо тряхнуть стариной. Схожу-ка я к товарищу по работе- он опытный врач, попрошу его составить для меня программу восстановления здоровья. Надо начать тренировки, хотя бы легкие, а потом раскрутиться... Как хочется войти опять в зал борьбы... И не просто войти... Вернуться на ковер... Конечно, вряд ли против меня и моей семьи будет что-то предпринято, но... А с той стороны не могут? Нет, не реально... Вообще-то в жизни разведчика, даже бывшего, может случаться непредвиденное... Может начаться какая-то сложная игра... Надо быть внимательнее, а то расслабился... Супермен...

Я слышал, как за дверью ходила тихонько Ира, вздыхала... Хорошо мне с ней... и с Аленкой... но видимо долгое расставание оставило свой след. Рок... Но иногда я думаю: видимо встреча с Гарри, при ее спасении, была для меня самой главной. Она промелькнула бурным метеором и забыть ее я не смог. Даже рухнул брак с Катериной, которая тогда почувствовала мою измену. Иру я увидел первый раз, гораздо позже спасения Гарри. Тогда я уже смирился, что никогда не увижу мою Генриетту... Вот и закрутилось у меня с Ирой... Но, когда мы увиделись с Гарри в американской тюрьме, я понял, что любовь настигла много лет назад и ее. Любовь ко мне... Или это плод наших фантазий?!

Тогда после обмена на американского шпиона, меня привезли в Москву, и я поселился у Иры и Аленки. Мы подали вскоре заявление в ЗАГС. За несколько дней до оформления брака, я встречался с Женей (она была у нас дома уже несколько раз, подружилась с Аленой). Дочь, смущаясь, сообщила мне тихонько, что Катя, которая в индивидуальном порядке оформила развод, просила меня о встрече. Договорились увидеться "у левой ноги Маяковского". Мы с ней в молодости часто встречались у памятника великому поэту. Вот и опять мы там...

Невольно тогда схватили друг друга за руки... Катя поцеловала меня в щеку. Долго расспрашивала обо всем... На ее глазах блестели слезы. Пошли в японский ресторан, я заказал все самое вкусное, но решил обойтись без спиртного (врачи мне запретили, а Катя вообще всегда предпочитала не пить), но тогда она попросила взять сакэ. Почти все выпила Катя... Не пьянела... Рассматривала меня, чуть улыбаясь уголками губ. А я рассматривал ее... А ведь не так уж и постарела. Тоненькая. Стройная. Все еще красивая. Женька наша больше на нее похожа. Спросила, когда будет моя свадьба... Просила с этим поздравить Иру и Аленку. Я поблагодарил ее за то, что она в свое время помогла им материально... Молчали. Долго. Я вдруг увидел, что из глаз Кати потекли обильные слезы.

-Ну, что? Счастлив? Женишься, наконец?

-Катюша! Ты знаешь, я долго болел... Почти умер... Семнадцать лет не был на Родине. В это время здесь творилось, Бог знает что... Полного счастья, наверное, быть не может, но, я доволен... Начинается новая жизнь. Ты лучше расскажи о себе. Женя, конечно, рассказывала, но- мало.

-Не хочу рассказывать... Нечего... Муж - нормальный человек, я за ним, как за каменной стеной. Но... Если бы можно время повернуть вспять...

Не давала я тебе покоя, когда ты иногда бывал дома. Сейчас я понимаю: тяжело тебе было. Правда, и ты- не ангел... Так вот, если бы можно было вернуть те времена, я бы все сделала, чтобы сохранить семью...

Катя громко заплакала. К нам подошел администратор и спросил, не нуждается ли она в помощи? Катя отрицательно покачала головой... Мы вскоре ушли. На улице Катя взяла меня под руку, мы долго шли так, прижавшись друг к другу. Я довел ее до дома. У подъезда попрощались... Потом я встречался уже только с Женей...

...И все-таки я пошел к своему другу-медику. Обстановка была совсем не медицинская: мы обнялись, он отослал погулять медсестру и полез в стол за коньяком. Это он был с нами двадцать девять лет назад... Выпили...

-Помнишь Седого, командира, остальных ребят? - спросил друг. Мы выпили еще. С возрастом становишься сентиментальным, иногда наваливается волнами грусть. Мы с трудом сдерживали слезы. Опять выпили. И еще...

-Что привело тебя ко мне? По твоему лицу вижу, что у тебя проблемы...

Я рассказал, что надо бы мне укрепить сердце и так укрепить, чтобы хватило на несколько лет. Чтобы не было инфарктов и инсультов. Друг задумался...

-Ты ведь знаешь: я защитил докторскую. И это не какая-нибудь халтура. Я много высчитывал, экспериментировал, выпускал в небольших количествах новые лекарства. Все это я делал для людей прошедших сильнейшие стрессовые ситуации и перенесших тяжкие болезни. Я могу предложить тебе пройти цикл лечения и реабилитации. Твое состояние должно заметно улучшиться, возможно, тебя даже потянет в спортзал и женщины будут от тебя в восторге... Но есть и оборотная сторона медали... Долго принимать эти лекарства нельзя: организм может взорваться и наступит смерть или тяжкая болезнь, которую нельзя будет победить. Но несколько месяцев подъема у тебя будет... может даже год... или два. А я буду вести тебя, наблюдать за твоим состоянием...

-Сделай это для меня, друг. Очень надо...

-Хорошо! А теперь черт с ней, с работой! Выпьем...

... Я достаточно успешно прошел цикл приема новых лекарств. Медики за мной внимательно следили... Скоро действительно почувствовал подъем, стал бегать по утрам, увеличил нагрузку на тренажере. Дело заметно шло на лад. Справедливости ради, меня в мою бывшую организацию больше не вызывали. Нервы успокаивались...

Настало время и Аленке исполнилось двадцать. Учитывая мое хорошее самочувствие и круглую дату дочери, решили отметить событие так, чтобы запомнилось... Дочка пригласила мальчиков и девочек из института, пришла и Женя.

Пока сидели за столом, я несколько раз ловил на себе взгляд Жени. По-моему она была чем-то встревожена. Надо выяснить...

Когда, после сухого вина и закусок, молодежь занялась танцами, а Ира пошла на кухню- подготовить горячее, мы с Женей стали пробираться друг к другу.

-Как дела, дочь? Почему не танцуешь?

-Па, эти молоденькие меня не интересуют. Вообще-то я скоро, наверное, познакомлю тебя и маму с одним моим другом...

-О-о-о-... наконец-то...

-Па, подожди, я сегодня не об этом хочу с тобой поговорить. Мы можем пройти в твой кабинет?

Мы оставили танцующих... Неужели что-то все-таки произошло?

Вошли в кабинет, сели. Женя закурила, впервые в моем присутствии.

-Пап, вчера ко мне человек подходил...

-Говори, дочура, что за человек...

-Сейчас.- Женя заметно волновалась.- Вышла утром на улицу: на работу пора... Как-то сразу неуютно себя почувствовала, как будто кто-то за мной наблюдает. Прошла вдоль дома, потом, помнишь, небольшой скверик. Вдруг, кто-то окликнул как-то странно: "Жеэня...". Смотрю, незнакомый мужчина ко мне идет, элегантно одетый. Я испугаться не успела, по-моему он сам был напуган... Подошел и сказал приблизительно следующее:

-Не пугайтесь, Жеэня. Я из США, там я встречал вашего отца, у меня высокое мнение о нем. Передайте, пожалуйста, ему это письмо.

Он сунул мне конверт в руку, повернулся и быстро ушел. Я пыталась в спину его окликнуть, но его уже и след простыл. Хотела было конверт порвать, да выбросить, но потом подумала, может что-то важное для тебя? Вот, принесла...

Я взял конверт. Что это - провокация? После выхода того пасквиля, меня решили опорочить дополнительно? В то, что меня могут отравить внутренним содержанием письма, я не верил: не слишком-то я великая шишка, особенно сейчас. Снаружи на конверте ничего написано не было... Я взял ножницы и сделал осторожный разрез. Выпала мне в ладонь небольшая прямоугольная бумажка, чуть больше визитной карточки. Я стал рассматривать ее: там всего-то несколько строк на английском языке. Итак... "Господина (названо имя, под которым я действовал последние годы в США) просят такого-то числа приехать в Санкт- Петербург и посетить дом .... по Лиговскому проспекту, для встречи в квартире (было написано- в комнате) .... с госпожой Симоной Дин". Что за чертовщина?! Кто это - Симона Дин? Попахивает провокацией... Нет, конечно, я не поеду... Хотя трудно представить, что на меня именно там будет организовано покушение. Или что-то еще скверное...

-Что там, папа? - спросила Женя.

-Приглашают с кем-то на встречу... непонятно с кем...

Я стал опять перечитывать написанное. В самом низу несколько цифр мелким шрифтом... Что это? Ладно, потом разберусь, тем более, что в дверь кабинета постучала Ира и позвала нас отведать горячее. Но письмо не выходило из головы... Что-то уж как-то все примитивно и просто... Нашли Женю, сунули письмо... Надеются, что я приеду в Питер? Дудки! Но, что это за цифры...

Я ел мясо без всякого аппетита и все время размышлял... Женя за мной внимательно наблюдала, Ира тоже что-то почувствовала. А молодежь веселилась... Какая Аленка стала взрослая... и красивая... А Женька- Дженни- заткнет за пояс любую актрису!

Гости еще долго не расходились, а я в кабинете опять рассматривал письмо. Всего-то шесть цифр... сначала две и дальше небольшой пробел, потом еще две и снова пробел и две последние... Думай, голова, думай... Что? Елки-палки: да это последние цифры- год, число и месяц! Память сработала профессионально: в тот день мы спасли Гарри... Неужели... Неужели? Гарри дала мне сигнал? Это она будет в Питере? Невероятно! Или это все-таки провокация? Но зачем я им нужен? Что с меня возьмешь? Все-таки хотят заставить меня взять на себя вину за эти восемь тысяч долларов? Хотят мое признание в том, что я их взял от предателя? Но с какой стати они подняли дело Гарри? Нет, похоже, это ее письмо... Она никому не стала бы напоминать дату своего спасения. И Гарри не могла предать... Я принял решение: еду!

Гости стали собираться. Зашла Женя, чмокнула в щеку...

-Пап, что там у тебя, определил?

-Опиши человека, подавшего тебе письмо.

-Среднего роста, худощавый, волосы из мелких кудряшек- похож на еврея... смуглый, на носу тонкий косой шрам...

Память сегодня не подводила меня: возможно, это Абрахам Алтман... Но почему он? Видимо он знаком с Гарри... Но она живет в Англии, а он - американец... Неужели через него меня хотят добить? Но ведь меня же все-таки обменяли и я не смогу уже заниматься разведывательной работой по целому ряду причин...

-Дженни, я решу, что буду делать и скажу тебе...

-Не забыл, что я- Дженни?

-Такое не забывается...

Мы окончательно попрощались на сегодня...

До времени назначенной встречи оставалось три дня. Я решил для страховки еще подумать... Но меня тянуло в Питер...

Через день сказал Ире, что поеду в Санкт-Петербург. Она побледнела, но постаралась сдержать эмоции:

-Что же поезжай, отдохни... что все время дома сидеть... Если бы не Алена, я бы тоже с тобой съездила... Она сейчас нуждается в моей помощи.- При этом Ира пронзительно смотрела мне в глаза. Что-то почувствовала, как много лет назад чувствовала и Катя...

Давно я не был в Ленинграде... В Санкт-Петербурге... еще бы: столько лет за границей, потом дома лечился и отдыхал. Да, всего больше двадцати лет уже... О-о, как изменился город! Но в какую сторону: в лучшую или в худшую? Стал богаче, но как-то потерял былую свою индивидуальность... Ладно, я еще погуляю по нему, разберусь... А сейчас- на Лиговский проспект, где меня ждут... Вот и нужный дом, впускают меня внутрь после небольшой проверки. Нужный этаж... Я звоню в дверь и слышу за ней легкие шаги. Теперь меня видимо рассматривают в дверной глазок, а может есть и видеокамера. Звякнул замок, и дверь открылась, я шагнул внутрь... Передо мной стояла женщина: средний рост, стройная фигура, светлые, ладно уложенные волосы, и глаза, голубые глаза... Мы с минуту смотрели друг на друга... Гарри! Она бросилась мне на шею...

Моя Гарри не была холодной и чопорной, она крепко обнимала меня и плакала в голос, как русская. Я вдруг вспомнил, как двадцать лет назад, мне на шею так же бросилась Ирина, во время нашей второй встречи. Но я тут же забыл об этом... Потому что меня стала целовать Гарри... Я отвечал на ее поцелуи, потом подхватил ее на руки и вошел в комнату. Мужчины порой бывают непредсказуемы: я не сдержался и понес Гарри к дивану, положил ее туда и стал раздевать. Она сверкнула своими глазищами и на секунду пыталась мне помешать, но потом сдалась...

Мы лежали, крепко обнявшись, и иногда отстранялись чуть-чуть, чтобы посмотреть друг на друга. Гарри почти совсем не изменилась за эти четыре года. А вот я кажется стремительно сдал... Еще бы - клиническая смерть! Но не надо об этом... Я снова прижался своими губами к губам Гарри...

Потом все-таки сделали перерыв: подошли к столу, Гарри достала бутылку вина, фрукты. Я полез в свой кейс, вытащил банки с икрой, красной рыбой, солями, сыр, армянский коньяк... Все было проверено: я купил это в магазинах, где не бывает подделок. Откупорил бутылку и разлил вино в два бокала.

-За нас!- Сказал я.- За нашу встречу!

Мы выпили и опять целовались. Каюсь, я не ожидал такого проявления любви и страсти со стороны Гарри. А во мне почему-то исчезло чувство вины перед Ириной. Кажется, я все эти тридцать лет любил только Гарри... Всего три мимолетные встречи, сегодня - четвертая. Угроза смерти во время первой встречи способствовала любви...

Гарри заплакала:

-Я думала, ты умер... (наш разговор шел на английском, потом выяснилось, что Гарри прилично знает русский язык)

-Генриетта, у меня в тюрьме была клиническая смерть, но меня все-таки спасли. Потом я долго болел, в конце концов, меня подлечили и обменяли на американского разведчика. Теперь я пенсионер, живу в Москве.

-Ты нашел свою семью?- Спросила Гарри безразличным тоном, но я видел, что она сильно волнуется.

-Я вернулся, развелся с первой женой, потом женился на той, что ждала меня семнадцать лет. Теперь нашей дочери двадцать лет... Да, а старшей моей дочке двадцать девять.

-Мой сын гораздо моложе... Ему четырнадцать лет. Он хочет быть похожим на отца...

-Я помню о твоем Демпси... Но, знаешь, как я хотел, чтобы у нас был сын...

-Вот об этом я хотела тебе кое-что рассказать. Тогда- в тюрьме- нельзя было тебе все сообщать: тебе и так было плохо... Когда, почти тридцать лет назад, ты со своими соратниками спас меня, а наши ребята доставили меня в Англию, мое руководство встретило меня довольно холодно. Начальство посчитало, что мы с нашими бойцами провалили операцию; они погибли, а меня взяли тогда в плен. Меня стали готовить к увольнению с нашей службы. Но тут за меня заступились... К тому же выяснилось, что мы были не так уж и виноваты. А я поняла, что беременна... Кроме, как с тобой, у меня тогда ни с кем ничего не было... Я оказалась в критической ситуации: надо было себя реабилитировать, а тут- ребенок. И с тобой мы не могли встретиться. Никогда... И я тайно пошла на операцию. Наш ребенок не родился...

Из груди моей невольно вырвался стон, Гарри опять заплакала... Мы долго молчали.

-Расскажи, что было дальше...- попросил я.

-Меня все-таки оставили в спецслужбе. Спустя некоторое время опять стали доверять очень опасные операции. На одной из них я познакомилась с Демпси. Этого отчаянного американца командировали к нам в Великобританию для укрепления контакта между нашими двумя странами. Да, я тебе в тюрьме немного успела рассказать... Потом мы поженились, я лечилась, родился сын... Но Демпси погиб несколько лет назад. Я ушла в отставку, преподаю историю, воспитываю сына...

-Почему ты значишься, как Симона Дин? Для конспирации?

Гарри опять немного покраснела:

-Моя фамилия сейчас - Дин. Полгода назад я опять вышла замуж. А имя у меня двойное: Генриетта- Симона, но я предпочитаю только первое. Так что никакого обмана нет... Но если ты захочешь спросить о моем новом муже, то я должна сказать, что это моя большая ошибка... Мы уже разъехались, но развод, наверное, не будем оформлять... Не люблю я, когда меня обсуждают и осуждают... Давай теперь немного выпьем...

Я разлил вино. Гарри продолжила:

-Давай выпьем в память о тех, кого с нами уже нет... Несколько месяцев назад умер полковник Ричардсон. А знаешь, хоть ему и хотелось тебя победить, но он к тебе хорошо относился, он мне сам об этом сказал. Он умирал от рака легких, я как раз была в Штатах и зашла к нему, навестить ... Он сказал, что против тебя что-то замышляют, хотя прошло много времени и ты давно уже в России. Просил, если я когда-нибудь увижу тебя, извиниться перед тобой от его имени: он жалел, что организовал для тебя имитацию казни. Правда, он всегда был достаточно жесток, но перед лицом смерти стал смягчаться. Я кое-что узнала дополнительно... Похоже, твой бывший связной перешел на сторону американцев. Видимо они хотят как-то прикрыть его и представить его переход, как арест в результате твоего предательства. Сколько лет прошло, а кому-то все неймется... По моим данным оттуда прибудут какие-то эмиссары, с целью опорочить тебя или сделать попытку склонить на их сторону. Берегись, они могут пойти на любые средства!

-А как ты собралась приехать сюда?

-Я приехала сюда, как обыкновенный турист. Я была в России, на Дальнем Востоке, по делам службы, уже давно. Вспоминала тебя, но тогда не было никакой возможности найти твои следы. Сейчас это не так уж трудно... Я захотела увидеть тебя еще раз, а заодно и предупредить, об опасности. Тем более, я подозревала, что в Англию тебя не впустят...

-Да, мужчины - слабаки по сравнению с женщинами... Спасибо, Гарри.

...Потом мы вели себя, как молоденькие влюбленные: валялись опять на кровати, поминутно целовались и все остальное... Немного выпивали, вместе ходили в душ, готовили еду... Да, прямо-таки семейная пара. Но время шло быстро... Решил все-таки немного поводить Гарри по Питеру.

Но тут вспомнил, как моей Жене передали таинственное письмо. Спросил об этом у Гарри. Ответ был довольно прост: когда Гарри навестила умиравшего Ричардсона, то встретилась там с Алтманом (совершенно случайно). Потом они регулярно созванивались. Говорили обо мне. Алтман, сочувствовавший мне, намекнул ей о готовящейся против меня провокации (хоть это и не принято у работников спецслужб любого ранга). Узнав, что Алтмана направляют в короткую командировку в Россию, она попросила его переправить мне невинную записку в конверте. И сама собралась в туристическую поездку, но, чтобы нас не засекли в Москве, решила выехать в Санкт-Петербург. Алтман, конечно, рисковал, хотя трудно было официально предъявлять ему какие-то обвинения с любой стороны. Он был уверен, что с профессиональной точки зрения я давно сошел на "нет". Собственно, он был совершенно прав.

Мы облачились в свои лучшие одежды и пошли путешествовать. В Эрмитаж я решил не ходить, не хотелось мелькать вдвоем на самом виду. Но по Невскому проспекту прошлись. Каюсь, я все-таки прятал подбородок и рот в поднятом воротнике пальто. Рассматривал все вокруг с неменьшим интересом, чем Гарри. Потом зашли в музей Пушкина, долго стояли у портрета Пушкина, руки Кипренского. Глаза Гарри были восхищены и задумчивы... Под конец зашли в музей Достоевского...

-Сегодня будет вечер нашего расставания и прощания. Завтра рано утром я уезжаю.- Сказала Гарри. Конечно, я давно знал об этом. Сказал, что надо пройтись по магазинам, купить выпить и съестного.

-У меня здесь есть друзья, они все принесут.- Сказала Гарри.

Мы пришли на нашу "конспиративную" квартиру; действительно, стол был заставлен деликатесами и дорогим вином. Оперативно!

Когда сели за стол, я стал считать, сколько осталось часов до того, как Гарри покинет этот гостеприимный дом. Еще семь часов! Но пролетят они, тем не менее мгновенно. И Гарри уже не будет и неизвестно, встретимся ли мы когда-нибудь...

Мы выпили, но закусывали совершенно без аппетита. Несколько раз Гарри опускала голову и я видел, как из глаз у нее катились слезинки... Все время, пока мы находились в Питере, она называла меня - Роберто. Надо хоть имя свое настоящее ей сказать... Но вот Гарри заговорила:

-Милый, может так случиться, что эта наша встреча станет последней. Но в наших силах сделать жизнь наперекор судьбе... Послушай, что я тебе скажу... Когда ты спас меня тридцать лет тому назад, я в первый момент увидела страшного вампира- коммуниста; потом, когда ты нес меня изможденную на плечах, я стала ощущать к тебе чувство благодарности; на привале взглянула на тебя внимательнее и сердце мое забилось сильнее; а на ночной стоянке, глядя на тебя, совершенно выдохшегося, я почувствовала к тебе прилив нежности... и случилось то, что случилось... Когда меня увезли на вертолете, я довольно легко подумала, что просто отблагодарила тебя за спасение и помощь... Но прошло время, и я не смогла тебя забыть... Тем более, я оказалась беременной... Я мечтала, что мы сможем найти друг друга, но это, конечно, была несбыточная мечта... Ребенок не родился... Но я не забывала тебя. Однажды, когда я уже была женой Демпси, мне показалось, что я увидела тебя на улице Лондона...

-Да, милая Гарри, я был тогда в Лондоне, и я пытался найти тебя...

-Судьба тогда работала против нас... Собственно, я все равно бы не ушла от Демпси к советскому шпиону... Жизнь иногда складывается очень жестоко, особенно для людей нашей профессии... Роберто...

-Подожди Гарри... подожди Симона... мое настоящее имя- Андрей... Я уже могу не скрывать его... Тебе удобнее произносить: Андрэ...

-Вот как... Андрэ... Андрэ... я узнала об этом через тридцать лет...в мире так много войн, насилия, несправедливости, что часто приходится скрывать свои имена... особенно людям нашей профессии... Андрэ... Сейчас я скажу тебе, что-то очень важное для нас обоих... Твое дело: принять или не принять это...

Мы долго молчали. Иногда очень трудно сделать решающий шаг... Наконец Гарри начала опять говорить...

-Андрэ! Я зову тебя: поедем со мной. Не обязательно сегодня или завтра: подготовься, соберись и приезжай... Да, в Англии, как бывшему российскому шпиону, много лет работавшему в США, тебе не жить. Но мы можем находиться в третьей стране... Там до нас никому не будет дела. Сейчас твой отъезд возможно оформить даже официально, ведь уехал же Олег Калугин... Я возьму сына, твои дочери могут приезжать к нам погостить, ты даже сможешь помогать жене... Деньги у меня есть...Я и сама заработала на жизнь, и отец оставил наследство, и у Демпси не было других наследников. Хочешь, куплю остров, будем там жить вдвоем...- Гарри вдруг осеклась.- Извини, милый, не подумай, что я тебя покупаю. Я хочу, чтобы мы были вместе...

-Гарри... любимая... пойми меня... во-первых, я несу большую ответственность за жену и двоих детей; во-вторых, моя пенсия настолько ничтожна по всем меркам, что мне придется в материальном плане висеть на твоей шее. Как мужчина я этого не смогу сделать... И наконец, в-третьих: обстоятельства складываются так, что мой отъезд будет воспринят на Родине, как предательство. Не нынешнее, а прошлое.Ты же сама знаешь- под меня подбираются. Если уеду - значит, я признал, что виноват... Я думаю, Гарри, у нас только один вариант: встречаться временами, а других шансов, видимо, нет...

Кажется, на эту тему говорить уже было не о чем. Последние минуты нахождения в этом гостеприимном доме мы сидели молча перед своими тарелками и скребли по ним вилками, не подцепляя на них еду. Есть давно не хотелось... Гарри неожиданно протянула фужер:

-Налей коньяк... Больше... больше...

Выпили, совсем по-русски Гарри откусила кусочек конфетки, а остаток я почему-то взял из ее пальцев и закусил им выпитый коньяк. Гарри почти сразу повторно протянула фужер, рассчитанный совсем не для коньяка. Я опять налил... Похоже, мы расстаемся навсегда... Но, похоже, наша любовь не угасла, а разгорелась с новой силой...

Через четверть часа мы основательно набрались. По моему я был пьянее Гарри... Она плакала...

...Когда Гарри скрылась в проеме двери самолета, отчаяние охватило меня. Ноги сами толкнули меня вперед, и я сделал несколько шагов в сторону самолета. Но было уже поздно... Я подождал, когда самолет взлетел и бросился в ресторан при аэропорте. Там я заказал уже водки и какой-то малюсенький салатик. Выпил водки и почему-то начал трезветь... Выпил еще и совершенно ясно, со всеми подробностями, увидел, как я бегу к с моими ребятами к палаткам, как упал впереди меня Седой, как из палатки выскочили два боевика и я дал очередь... А вот и Гарри... Гарри... Гарри, которую я тогда увидел в первый раз, и которую я уже теперь никогда больше не увижу... Я опять выпил...

Меня растолкал милиционер, я долго пререкался с ним, сунул ему в руку несколько купюр и был после этого отпущен... Добрался до такси, потом- до железнодорожного вокзала... Как ехал- не помню... Очнулся перед Москвой.

Вышел из поезда и решил, что пойду опять сначала в ресторан. Но на полдороги задумался: да, Гарри я потерял... Но жизнь продолжается. И я заставил себя усилием воли дойти до такси и ехать домой.

Ира встретила меня спокойно, обняла, поцеловала... Запах водки, конечно, почувствовала... но не сказала на эту тему ни слова... сразу спросила о самочувствии... Как сердце? Я вяло отвечал, в глаза ей старался не смотреть... чувство стыда овладевало мной... Признаться? Рассказать о Гарри? Нет... только не сейчас... Ира проводила меня в кабинет...и я лег на свой кабинетный диван... Почти сразу заснул...

Утром долго размышлял, как вести себя дальше? Не решил...

Глава 2

Кто пойдет по следу одинокому?

Сильные да смелые головы сложили в поле,

В бою.

Мало кто остался в светлой памяти,

В трезвом уме да с твердой рукой в строю.

В строю.

Солнце мое, взгляни на меня:

Моя ладонь превратилась в кулак.

И если есть порох, дай огня.

Вот так.

Виктор Цой, "Кукушка".

Утром долго размышлял, как вести себя дальше? Да- собственно- не вести, а как жить дальше?! Ира как будто ни о чем не догадывалась. Да, откуда она могла, что-то знать?! Мне молчать? Совести не хватает... Побрел к жене, опустив повинную голову...

Ира не дала мне открыть рот:

-Андрюша, я вижу ты пришел для серьезного разговора... А может не надо? Ведь ты же вернулся и, похоже, не собираешься уходить... Ты знаешь, как я люблю тебя, как в тебе нуждается Аленка... Может отменим этот разговор? Но, если ты все-таки захочешь уйти...

Я мгновенно положил свои пальцы Ирине на губы, и она не закончила фразу... В следущее мгновение она бросилась мне на шею... На своей щеке я чувствовал ее слезы.

-Не рассказывай мне ничего, ничего... - шептала она мне на ухо. А я вспоминал, как почти также меня целовала и обнимала Гарри. Ох, хоть бы сквозь землю провалиться...

...Но время постепенно делало свое дело... С одной стороны я успокаивался после встречи с Гарри, однако не исключал, возможности преследования за прежнюю работу... Вот только... с чьей стороны?

Долго встряхивал себя, потом поехал на старое место действия. Там я ставил себя, как бойца- профессионала. Вообще-то убивать я учился во многих местах, но начало было положено здесь. Вошел в спортзал на стадионе "Энергия". Многое почти не изменилось... Удивительно... Увидел старых друзей. Тренер - Валера, такой же, как раньше... За время долгих тренировок он даже немного похудел... А вот я основательно прибавил в весе... Подошли и другие... Король каскадеров, второй Валера- Деркач- такой же худощавый и флегматичный, как и много лет назад; вот и Лева, которому уже давно пора на пенсию... Каратист хренов... А, вот и Андрюша Петров... Сколько с ним пройдено... Прибавил в весе... А все еще ходит сюда...

-Привет, Барс, думали, тебя уже давно нет... Ты законспирировался... А помнишь, как все мы...

-Помню... помню... ребята... А кто это там в углу, такой худенький? Знакомое лицо... похож на Мишку Тимофеева... "Непобедимый"...

-Так это его сын, стал уже чемпионом мира по самбо... А ты покажи-ка свою наколку на груди: барс в прыжке... Таких наколок мало осталось...

-Ребята- эту наколку я снял... Я надолго уезжал... Работал в другом месте... С такой татуировкой там нельзя...

-Понятно... Но мы тебя здесь не забыли... Пойдем....

Мы вошли в маленькую тренерскую комнату... Чай уже был заварен.

-Нет сегодня не чай будем...

Я достал коньяк и кое-что из закуски... Ребята полезли по своим ящикам и тоже кое-что достали... Сели за стол. Валера почти все время молчал, но мы выпили раз, другой, третий... Он шлепнул меня по плечу:

-Ты еще можешь выйти на ковер: побороться?... Или уже...

-Валера, я несколько раз был ранен... Потом стало сдавать сердце...

- Не обижайся старик... Я не собирался вызывать тебя бороться... Просто хотел узнать: как ты- старый хрыч?

Старый хрыч - наше любимое обращение...

-Валера, мне надо несколько месяцев серьезно потренироваться. Вспомнить все... Возможно придется это все применить...

-Ты еще не в отставке?

-В отставке, но... Я- из барсов... Слушай, Валера, мне надо восстановить татуировку. Кто-нибудь из наших еще остался?

-Я подумаю... Здесь нужен специалист. Я не знаю, кто вам делал татуировку...

-Тот человек погиб, нужен кто-то, способный повторить старую татуировку. Надо восстановить у меня голубого барса...

-Неужели это так принципиально?

-Похоже, я остался последним барсом... Хотя. Кажется остался Мустафа. Возможно мне предстоит сделать важное дело... Надо, Валера. Надо...

-Попробую поговорить с одним человеком. А у тебя эскиз сохранился?

-Сохранился...

Выпивка и воспоминания продолжились...

Домой меня вез на своей машине Андрюша Петров.

-Помнишь Горшкова?- спросил он. Еще бы... как не помнить... Я с Горшковым был в командировке в Афгане... Много-много лет тому назад...

-Сходим к нему на Ваганьково?- Спросил он. Я ответил утвердительно, хотя понимал, что вряд ли теперь найдется время на посещение кладбища...

Через день я пришел на первую тренировку. Было, конечно, тяжело, но я не растерял свой опыт. Кто бы мог подумать: после клинической смерти я снова выйду в спортзал... Лекарства, которые подготовил мне друг- доктор, действовали.

...Прошло три месяца, я тренировался уже с повышенными нагрузками. Вспомнил практически все. Однажды Валера подвел ко мне мужчину, лицо которого показалось мне знакомым. Он улыбнулся щербатым ртом:

-Рот фронт, Барс...

Он и восстановил мне татуировку...

Однажды меня опять вызвали по месту бывшей службы. Тот самый начальник отдела долго молча рассматривал меня, потом заговорил:

-Послушайте -(все-таки на "Вы"!)- мои люди долго проверяли вас, но так и не нашли полных доказательств вашего предательства. И я получил приказ: ваше дело закрыть. Разговор наш идет один на один, и я хочу сказать: я все-таки добью вас...

-Вы абсолютно уверены, что я взял у предателя деньги и поэтому отпустил его?- Быстро спросил я.

Он открыл рот, но... так и не сказал самого главного и "закрыл рот на замок"... Мы несколько минут молчали...

-Иди.- Сказал он и я направился к выходу. Вот, сволочь, уже давно понял, что я не при чем, но хочет испакостить мне жизнь. Наверное, злится, что сам так и не побывал на работе в других странах. Выезжать-то он, конечно, выезжал...

Я еще несколько раз побывал на тренировках. Пора уже было идти к моему доктору. Но форму я прилично восстановил...

И тут приехала Женя. Поболтали о том. о сем... Я видел, что дочь опять напряжена. Что-то случилась. Она долго болтала с Аленкой. Наконец выбрала время и вошла в мой кабинет.

-Пап, подошел ко мне вчера тот самый иностранец... опять передал письмо.

Я взял маленький конверт, разорвал, достал записку. Почерком Гарри было написано: "Милый, это вот-вот случится. Береги себя".

Гарри, тебе так трудно держать со мной связь, но ты пытаешься мне помочь! Пройду все невзгоды и препоны... все-таки приеду к тебе в Англию... ненадолго, но обязательно приеду. Как найти тебя, я знаю.

-Что, папа?

-Ничего страшного, Дженни. Все будет хорошо...

Женя долго не хотела уходить, она явно не верила, в пустяковость принесенного письма. Но я ничего не сказал ей о его содержании.

Через пару дней мне позвонили на домашний телефон. Вкрадчивый голос сказал:

-Эй, супермен, долбаный! Поговорить надо, встретиться.

-С кем я говорю, о чем мы должны говорить?

-На встрече узнаешь. Купи на завтра билет до Чернигова. Выйдешь в Чернигове и пройдешь в сторону последнего вагона. Там к тебе подойдут и отвезут тебя, куда надо. Не бойся, убивать тебя не будут. Просто подпишешь кое-какие бумаги. Потом поедешь домой, тебе даже билет купят.

-А если я не приеду...

-Приедешь, куда ты денешься?! Иначе твое потомство и твои жены жестоко поплатятся за твое непослушание. И не вздумай сообщать о нашем разговоре в ФСБ.

После того, как разговор закончился, я основательно задумался. Сообщить в органы? А если...?! Попробуй всех защитить, вряд ли органы будут помогать в этом нынешнему пенсионеру. Тем более, есть сотрудники, которые под меня "копают". И неизвестно, по какой линии "копают" звонившие? Скорее всего надо ехать, если бы меня хотели убить, то уже убили бы... Поеду, прощупаю, может не так уж страшно и подписать... А может, удастся разобраться... по настоящему разобраться... Я решил ехать...

Надо поговорить с Ирой... Я ей, конечно, ничего не скажу... Может чуть-чуть намекну... Чтобы, уж если: самый скверный финал, то ... нет, скверное надо исключить...

Я отпер нижний ящик письменного стола, порылся там... Достал кое-что из необходимых средств людей нашей специальности... Отобрал несколько вещиц... В книге лежал маленький "Вальтер"- подарок последнего оставшегося друга- Мустафы- я его все-таки решил не брать. Но Мустафа оставил мне несколько "монет" для метания... Их я взял. Еще пару потайных иголок... Старый кожаный ремень, где укрываются все эти средства.

Съездил на вокзал, купил билет. Потом попросил Иру помочь собрать чемодан. Я, конечно, и сам его собрал бы, но хотел во время сборов поговорить с женой и уберечь ее от волнения.

Ира, тем не менее, сразу поняла, что я не просто так еду, но виду не подала. Мне, собственно, через два часа уже уходить. Наверное хорошо, что Аленка в институте, а то- было бы сплошное расстройство.

Я открыл было рот. но Ира сказала:

-Давай помолчим...

Достала бутылку коньяка, показала на нее глазами... Я кивнул. Она на донышко круглых рюмок налила чуть-чуть маслянистой жидкости, потом подумала и основательно добавила себе. Посмотрела пристально мне в глаза:

-За то, чтобы тебе сопутствовала удача!

Выпили, потом еще. Ира наливала себе много. Еще... еще... Она пила, но не пьянела... Я только чуть-чуть пригубливал.

А время летела быстро... Я стал одеваться. Ира обняла меня крепко:

-Возвращайся, обязательно возвращайся... Мы будем ждать тебя...

Я ехал в такси и думал: жаль, что нет друга Мустафы, сказал бы ему и он поехал бы со мной, тайно сопровождая...

Доехал до Чернигова благополучно. На вокзале долго ходил у хвостового вагона. Ко мне никто не подходил, видимо присматривались: не привел ли с собой ненужного сопровождения.

Наконец подбежал мальчишка, сунул в руку записку и тут же убежал. Я отошел в сторонку, записку развернул и прочитал. В ней говорилось, куда я должен идти. Я прошел привокзальную площадь, долго шел по большой улице, свернул на маленькую. Видимо за мной тщательно следили. Но было нетрудно заметить, что никакого хвоста со мной нет.

Стремительно подъехала ободранная "копейка", водитель высунулся и сказал, чтобы я садился. Я сел и машина рванула с места в карьер. Долго петляли по городу и я успел рассмотреть спутников. Два, довольно бедно одетых, мужика. Они видимо долго проверяли: нет ли за нами погони? Вывезли меня на окраину города, завезли в какой-то тупик.

-Дядьку, нам мало грошей далы, добавь еще.- Сказал водитель на смеси русского и украинского языков. Я денег с собой много не брал, так как неизвестно было, кому они могут достаться. Дал им две тысячи рублей, кажется, они остались довольны. Сказали, чтобы я вылезал.

Вылез и стал ждать, "копейка" быстро уехала. Через несколько минут ко мне подошли трое крепких высоких парней. Собственно, им всем было под тридцать. По одежде и другим признакам я сразу определил, что двое из них русские, а один- украинец. Самый крепкий посмотрел внимательно на меня, потом по сторонам и сказал:

-Иди за нами, не вздумай дурочку ломать.

Похоже это дилетанты. Но спорить я не стал и пошел с ними. Украинец шел впереди.

Опять долго шли, петляли. Показалась Десна. Вскоре к нам подъехал УАЗик.

-Садись.

-Куда мы едем?

-Потом узнаешь. Выбора у тебя нет.

Пожалуй, он прав. Выбора нет. Впрочем, даже с этими крепкими ребятами я смогу справиться. Но теперь их уже четверо- добавился шофер УАЗика.

Ехали долго, опять петляли. Быстро свернули в сторону какой-то деревни, название ее на указателе было замазано грязью. Проскочили деревню и проехали в сторону леса. Недалеко от леса стояла полуразвалившаяся хатенка. Остановились. Меня тщательно обыскали.

-Выходи. Иди в дом.

Да, двое ребят русских, еще двое- местные.

Я вошел в дом, там царили хаос и запустение. Сел на перекошенную от старости лавку. Двое ребят вошли вместе со мной, сели и уставились на меня. Так прошло с полчаса. Я уже почувствовал, что хочу есть. И тут послышались шаги на крыльце, дверь со страшным скрипом открылась, и на пороге появился еще один персонаж. Я смотрел и не верил своим глазам. Это был тот предатель, которого я несколько лет назад чуть-чуть не убил в американском магазинчике, который тогда упал на колени передо мной и обделался от страха. Тот, что написал потом книгу, где говорил, что дал мне денег, чтобы я отпустил его. Собственной персоной появился. гад.

Он улыбнулся уверенно, по-хозяйски осмотрелся. Шагнул ко мне, протянул руку:

-Ну, здравствуй, Андрюша.

Я чуть не выругался:

-Ты же знаешь, я не подам тебе руку.

Его глаза, только что излучавшие доброту и ласку, стали злыми и колючими:

-Ах, ты, праведник, какой! Не может он со мной за руку поздороваться! Тогда давай поговорим! Вы, ребята, выйдите. А ты учти, будешь дурака валять, я тебя шлепну!- Он показал мне маленький дамский пистолет.

Распустились предатели, разъезжают по территории бывшего СССР и еще угрожают! Ладно, его маленький пистолетик меня не испугает. Два его телохранителя встали, посмотрели на меня, на него и вышли. Он сел за стол, положил перед собой пистолет и закурил.

- Ты ведь не куришь? Я тебе не предлагаю.

Долго молчали. Собственно мне нечего было говорить, я ждал, что скажет он. И он наконец заговорил:

-Сначала, о главном. Ты здорово подпортил мое житье-бытье в Штатах. Когда ты убежал тогда из маркета, я имел глупость обратиться в полицию, а потом и к тем, кто меня там курировал. Я пытался развить мысль в том направлении, что эта была попытка уничтожить меня. Но мне быстро указали, что я не должен был ходить в маркет, в целях исключения покушений. К тому же полицейские и свидетели заявили, что я якобы вел себя трусливо и недостойно.- Тут он потупился и кажется даже покраснел: видимо вспоминал испорченные штаны.

-Практически я там оказался никому не нужен. Надо сказать, наши, такие же, как я, отнюдь не все в США хорошо устроились. Да, честно говоря, швали среди нашего брата много. Алкаши, недоучки, трусы.-Тут он опять замолчал и стал нервно затягиваться.

-Но я то- не такой, как все! Я и обучался всегда на отлично, алкашем не был, а струсил тогда только потому, что у меня только что дочь там родилась. Не мог я тогда так просто умереть. А скажи честно, ты ведь тогда все-таки следил за мной и должен был убить. Верно?

Я отрицательно покачал головой. Он засмеялся, оскалившись и обнажив искусственные зубы.

-Ладно, сейчас сила на моей стороне и правду ты не скажешь. Давай-ка договоримся с тобой: я сейчас дам тебе кое-какие бумаги, ты их прочитаешь и подпишешь. Я даже тебе денег за это дам. Так сказать, компенсирую материальные расходы на дорогу.

Он полез в карман и достал пачку долларов. Было там семьсот или восемьсот баксов- мой противник был весьма бережлив.

-Показывай твои бумаги.

Он разложил передо мной на столе несколько листов, и я стал читать. Это были довольно грамотно и четко составленные тексты на русском и английском языках, в которых от моего имени говорилось, что я получил в свое время задание по линии внешней разведки, что я должен был уничтожить сбежавшего в США, бывшего советского и российского разведчика (имярек). Кроме того я должен был осуществить ряд других подрывных действий в сторону США (я читал, что же это за действия, и удивлялся исключительной фантазии людей написавших текст). Дальше было написано, что я пошел в разрез с агрессивными и негуманными действиями руководства внешней разведки России и не стал убивать данного господина, за что он подарил мне десять тысяч долларов США. В последствии я неоднократно встречался с ним и поставлял ему определенные данные и документы, получая за это новые денежные поступления. Потом я заболел и попросил данного господина помочь мне некоторое время подлечить больное сердце в клиниках США. После прохождения курса лечения я был отпущен в Россию. В конце каждого документа я был должен поставить свою подпись и указать данные своего паспорта и водительского удостоверения.

-Послушай, чудик! - сказал я. - Предположим, в России эти бумаги могут иметь определенный вес, но в США никто тебе в это не поверит. Тут и верить не надо, как дело было- давно уже известно.

-Да мне все равно, что думают обо мне в спецслужбах США. Там мое реноме ты основательно подпортил. Мне заявили, что такие, как я, там не нужны. Хорошо, что все-таки какие- то деньги платят. Да, подпортил ты мне жизнь. И сам чуть не сдох. Все еще действуешь по принципу: ни себе- ни людям! Я хочу помочь кое-кому в России, они хотят доказать, что ты такой же, как все. Так же любишь деньги, так же хотел бы жить в США и получать приличную зарплату, а не существовать на маленькую пенсию. Им хочется избавиться от тебя! Нет, не физически. Судить тебя и сажать в тюрьму уже никто не будет. И даже пенсии тебя не лишат. Но некоторые люди займут более подобающее положение.

-Я догадываюсь, о ком ты говоришь.

-Не все ли равно. К тому же в России обо мне изменится мнение. Сейчас некоторые считают меня предателем, а некоторые- хорошо пристроившимся в США человеком. А будут думать, что я не забывал о Родине и помогал выводить на чистую воду ее врагов. Будут понимать, что я честно работал в Соединенных Штатах и не зря мне там платят деньги. Есть и несколько других аспектов, но обо всех я тебе рассказать не могу. Нет, об одном я все-таки скажу: я хочу отомстить тебе за мой позор, за то, что я тогда струсил и элементарно обделался. Но теперь ты в моих руках и сейчас мы посмотрим, что ты за человек!- Он медленно взял в руку свой пистолет.

Я испытывал чувство невероятной гадливости, мне хотелось придавить этого человечка, но усилием воли сдерживался. Мне казалось, он не все еще сказал.

-Давай расписывайся!- Он направил дуло мне в лицо.

-Пошел, ты,. - я произнес несколько крепких русских выражений.

-Сейчас я позову тех ребят, тебя как следует изобьют, потом ты все равно подпишешь.

-Не подпишу!

-Ах, вот оно что! Ладно! Сейчас я уйду, приду завтра к вечеру. Если не подпишешь- тебя убьют. Впрочем, есть еще один шанс вынудить тебя подписать.

Он подошел к двери и позвал молодцов.

-Обыщите его еще раз, все, что вам понравится, берите себе. Пока не бейте, охраняйте. Завтра, как договорились, я приеду.

Они вошли в комнату и стали меня обыскивать. А он посмотрел на меня еще раз. Мне показалось, что взгляд у него стал тусклым и обреченным. Несмотря на то, что я был в их руках и меня обыскивали, он, похоже признал свое поражение.

Я боялся, как бы не обнаружили тайнички в моем поясе, но их больше интересовали деньги и ценности. Они забрали кроме денег, еще мобильник и часы.

-Сиди и не рыпайся. Вот батон хлеба на сутки и крынка воды. До следующего вечера. Под столом- параша-ведро. Вздумаешь дурака валять - изобьем, как собаку.

Они ушли, а я лег и предался своим тяжелым мыслям. Четверо здоровых мужиков и, судя по оттопыривающимся карманам, у каждого ствол. Но вообще-то помня о том, как я долго и успешно готовился, справиться с ними я имею шанс. Но буду это пытаться сделать только в самый последний момент. Что этот тип задумал, почему куда-то уехал?

Время, то- тянулось очень медленно, то- стремительно летело. Есть не хотелось, но я заставлял себя жевать этот черствый и пахнущий плесенью батон. Вода тоже отдавала какой-то тухлятинкой. Набрали в луже? Несколько раз мои тюремщики заглядывали ко мне и придирчиво меня осматривали. Пусть любуются!

Вот и следующий день наступил. Ярко светило солнце, погода была хорошая. На улице звенели бутылки, моя охрана кажется предавалась пороку. Может это и хорошо: легче с ними будет справиться, когда время придет.

Я попытался выйти на улицу, посмотреть обстановку. Но дверь была приперта, а окна заколочены. Я постучался и, когда тюремщики отозвались, попросился на улицу. Но меня покрыли самым непотребным матом. Я стал ходить по комнате и разминаться, вспоминая боевые приемы. В конце концов, и это надоело.

Неожиданно даже для себя, стал напевать из Окуджавы:

По смоленской дороге метель, в лицо, в лицо.

Все нас из дому гонят дела, дела, дела.

Может, будь понадежнее рук твоих кольцо

Покороче б, наверно, дорога мне легла.

По смоленской дороге - леса, леса, леса.

По смоленской дороге столбы гудят, гудят.

На дорогу смоленскую, как твои глаза,

Две холодных звезды голубых глядят, глядят.

Думаю, что было часа 4 вечера, когда я услышал звук автомобильного мотора. Потом раздались голоса. Я услышал, что машина уехала. Потом дверь открылась, и он показался на пороге. Вошел и сел за стол, посмотрел на меня. Выглядел он еще более жалким, чем в вчера, лоб его покрывала испарина. Он достал из кармана бутылку дорогого коньяка, несколько слив, шоколад и две стопки. Все это водрузил на стол.

-Я им всем сказал уехать. Только ты не пытайся меня пришибить, я должен сказать тебе что-то очень важное. Давай выпьем.

Он разлил в стопки дорогой коньяк. Пить мне с ним не хотелось, но я решил поддержать разговор и выведать у него все. Выпили и он заговорил:

-Странная штука- жизнь. Мой дед воевал в белой армии погиб в конце гражданской. Отец говорил о нем, что он был патриотом отечества. Потом мы много лет скрывали его службу у белых. Мой отец тоже был патриотом отечества. Ему удалось, скрыв факты биографии, поступить в военное летное училище. Он был отличным летчиком. Отвоевал всю войну с фашистами и даже с японцами. У него была масса орденов и медалей. Это был светлый человек. Да, он на войне, конечно, вступил в партию. Когда я подрос, он настоял, чтобы я поступил в МГИМО. Пока я учился, он компостировал мне мозги учениями Маркса, Энгельса, Ленина. А еще, знаешь, он обожал Сталина. Сталин для него навсегда остался великим генералиссимусом. Он заставил меня вступить в партию, когда я еще учился в институте. И я стал убежденным коммунистом. Я готов был отдать жизнь за дело революции и за дело коммунизма. Не удивительно, что мне предложили служить во внешней разведке. И я служил. Потом я узнал, что не таким великим был Ленин, узнал, сколько людей уничтожил в лагерях генералиссимус Сталин, мы потешались над волюнтаристом Хрущевым, рассказывали анекдоты про Брежнева. Слава Богу, что отец умер в конце семидесятых. В середине семидесятых стало ясно, что дело коммунизма провалено. И я решил уйти на другую сторону. Давай еще выпьем.

Он разлил и я не стал отказываться. Мне показалось, что мой противник выдохся и почти сдался. Почему он отпустил своих соучастников? У него, правда, есть пистолет, но, что для меня этот пистолетик, я его вырву двумя пальцами.

Словно бы прочитав мои мысли, он достал пистолет из кармана и положил его передо мной.

-Возьми.

-Ты, что хочешь сдаться и вернуться в Россию?

-Я хочу выпить таблетку.- Он достал из кармана таблетку, проглотил ее и запил коньяком. Потом опять наполнил наши рюмки. Его лоб покрывала сильная испарина, из глаз катились крупные слезы. Он опять заговорил:

-Почему, когда я ушел, меня восприняли, как предателя? Ведь дело коммунизма рухнуло. Я не предавал Россию, я предал развалившийся Советский Союз. Его КГБ, его КПСС. Почему меня считают предателем? Почему я трясся столько лет, боясь, что меня убьют? Почему я так бездарно обделался от страха, когда увидел тебя? Почему я там не был никому нужен? Почему ты не сдался? Хотя, как я знаю, и ты не в почете. И пенсия у тебя ничтожная. И квартира у тебя маленькая. И первая семья у тебя рухнула. Впрочем и моя- тоже. Ах, теперь уже все равно. таблетка поможет.

Он выглядел отвратительно, от него несло какой-то псиной. Он стал опять разливать коньяк.

-Я не буду.- Предупредил я.

Он взял бутылку и прямо из горлышка влил остатки себе в рот.

-Вот и я стал алкоголиком.- Мрачно пошутил он.

-Вставай, пойдем. Поедем в Москву, все объяснишь.

-Я- гражданин США. Я к тому же предатель. Я не могу ехать.

Надо было заканчивать эту историю...

- Если не хочешь ехать в Москву, поезжай в свою Америку, а я поеду к себе домой.

-Нет с тобой еще не все кончено...

Он долго молчал , пощупал почему-то свой пульс, стал растирать грудь.

-Сейчас я расскажу тебе все. Операция против тебя была задумана гораздо более масштабно, чем ты думаешь. Лично я не стал бы ее организовывать, да и не смог бы. Кто тебя задумал прижать, я не знаю. Решили для этого использовать и меня. Для этого мне приказали написать книгу, где я описал, как вручил тебе 10000 долларов. После этого машина стала раскручиваться. Может ты и мелкая сошка, может через тебя хотели прищучить еще кого-то. Наша служба тоньше комариного писка... Мне за твою дискредитацию обещали хорошие деньги. Операцию решили провести на Украине, сюда легче въехать, у меня были поддельные документы на украинского гражданина. Я решил основательно прижать тебя, и для страховки использовать женщину в качестве заложницы...

Я мгновенно схватил его за грудки и едва не втянул на стол. У него клацнули зубы, но страха в его глазах я не увидел.

-Подожди, не убивай меня, я должен успеть тебе все рассказать. Ты видел таблетку, которую я выпил? Она содержит медленный яд и возможно через несколько минут, или через полчаса я умру.

-Быстро рассказывай все!- Я встряхнул его и опустил на стул.

Он тяжело дышал и бледнел на глазах, но продолжил говорить.

-Я слишком много о тебе слышал... Я понимал, что скорее всего ты ничего не подпишешь. А мне надо было действовать наверняка. Я решил подстраховаться и взять в заложники кого-то из твоих родственников. Или одну из жен, или одну из дочерей. Конечно, никому из них ничего плохого не сделали бы, я просто хотел тебя попугать... вынудить подписать признание... Но тщательно все взвесив, я решил, что мне въезжать в Россию опасно и тем более производить действия, наподобие захвата заложника и потом шантажировать...

У меня немного отлегло от сердца... Но... все-таки он упомянул женщину... Я взглянул на него. Такое впечатление, что у него начали деревенеть руки и ноги... глаза вылезали из орбит...

-Говори... Быстро!

-Сейчас... Я успею... Я выпил много коньяка... он немного нейтрализовал яд... Я много общался в свое время с полковником Ричардсоном... и с Абрахамом Алтманом... Они рассказали мне о Гарри Дэмпси... Дин... Ричардсон, незадолго до смерти, говорил мне, что Гарри наверняка была твоей любовницей... он завидовал тебе... говорил, что мечтал о ней много лет... и никак не понимал, где вы могли сойтись?... Впрочем он рассказывал об одном опасном приключении, но доказательств у него не было... После его смерти, Алтман рассказал мне неожиданно, что Дэмпси-Дин хочет с тобой встретиться... я ведь у него консультировался... Я понял- здесь может мне способствовать удача... Я попросил Алтмана намекнуть ей, что тебя берут в разработку... Он сообщил, что Дин срочно собралась в Россию на встречу с тобой... Я хотел тогда провести операцию... но ведь я был никем... я мог только просить... не получилось... но я понимал- возможно продолжение... получил наконец определенные гарантии... мне обещали помочь сейчас... но в итоге дали только немного денег... я был должен действовать на свой страх и риск... Я нашел людей: здесь, для твоего захвата... и там, чтобы обработать Дин... Ей сказали, что надо... опять... она решила ехать... спасать тебя... взяла денег... здесь ее взяли вчера... деньги... изъяли... но я понимал, что ты упрешься... Сейчас должны позвонить... и ты поедешь на встречу с ней...

-Почему ты решил покончить с собой?

-Я много думал эти два дня... Тут надо много рассказывать... В двух словах: я понял, что я- сволочь и дерьмо... Возьми из моего кармана телефон... ты будешь говорить...

Руки и ноги у него задергались, глаза вылезали из орбит... Я вытащил у него из кармана телефон. Он еще несколько раз дернулся и затих. Я закрыл ему глаза... Минут через пятнадцать раздался звонок мобильника.

-Ну, что? Приезжать?

-Да...

Я смотрел на покойника и думал: брать ли его пистолет? Не стоит... Я подумал еще немного и оттащил труп на задний двор, бросил и прикрыл каким-то строительным мусором. Стал ждать на воздухе... Вот и знакомая ободранная машина. Вышли два знакомых парня и подозрительно на меня посмотрели.

-Эй, почему ты здесь? Где хозяин?

-Он уехал... домой- в Америку. Сказал, чтобы я с вами рассчитался.

-Так давай гроши...

-Сначала отвезите меня к женщине... А деньги подвезут потом, когда я увижу, что с ней все в порядке... Поехали!

Они как-то странно посмотрели на меня.

-Ладно, поехали... Но не вздумай дурить... -И они показали мне два ТТ.

Обыскали меня еще раз, ничего нового не нашли. Хорошо, что я не взял ствол... Машина рванула с места в карьер. Минут через пятнадцать. после проселочной дороги, подъехали к ветхой избушке, затерявшейся среди деревьев. Оттуда нас вышли встречать двое других бандитов, они были с разбитыми и расцарапанными физиономиями и выглядели растерянными.

-Эй, хохлы! Что тут у вас произошло?

-Заходтэ...

Мы вошли и я тут же увидел Гарри, лежавшую на полу. Она была бледна и вся в крови; я бросился к ней, упал на колени, схватил ее холодную ладошку, стал щупать пульс... Она открыла глаза... Жива... За моей спиной двое бандитов рассказывали:

-Нам скучно стало, мы решили ее трахнуть. Баба в теле и морда- что надо! А взять с нее больше нечего... Так она драться полезла! Лысому сразу зубы выбила, а мне нос сломала... Она нас прикончила бы, но лысый успел ее заточкой под ребра ткнуть...

Я с огромным трудом сдержался, чтобы не броситься тут же на них, но я хотел понять сначала, насколько серьезно была ранена Гарри. Разорвал верхнюю одежду- проникающее ранение в живот. Насколько опасно- мне трудно понять, надо срочно перевязать. Я сорвал с себя свою хлопчатобумажную рубашку и разорвал ее на несколько полос. Манжеты оставил на запястьях. Стал осторожно перевязывать Гарри.

-Эй, старик! Ты скажи, где деньги и мы уедем. А ты перевяжешь ее и вызывай врача.

-Сначала закончу перевязку...

-Да, нет у них больше денег, надо кончать их обоих и делать ноги...

-Вы нашли у нее пластиковую карту?- Я шел наугад.

-Нашли...

-Так вот только я смогу получить по ней деньги...

-Тогда, быстрей- перевязывай...

Я закончил перевязку и поцеловал Гарри. Она взглянула на меня угасающим взглядом и сказала по-английски:

-Плохи наши дела, любимый, сделай что-то, но осторожно...

-Все нормально, малышка. Я все сделаю, как надо; тебя вылечат, и мы уедем к тебе в Англию...

Гарри еле заметно улыбнулась. Я стал медленно вставать, осторожно опуская свои ладони на свой старый ремень. Один из бандитов рассматривал мою татуировку.

-Классная тату! Ты тоже из спецслужбы?

Мои пальцы нащупали тайнички, где маскировались метательные "монеты". Я сделал короткие кистевые броски сначала правой, потом левой ладонями. Один кругляк влетел говорившему парню в рот, и я услышал даже, как "монетка" чиркнула по его зубам. Второму такая же штучка попала в глаз. Оба ухнули и стали заваливаться на спину. Я прыгнул вперед, на ходу выхватывая иглу из манжета рукава и всадил ее в область печени третьего. Остался последний... И тут я увидел черное отверстие ствола ТТ...

Я успел опять прыгнуть вперед и выбросить в ударе левую руку, в которой была зажата последняя игла. И тут страшный удар потряс меня...

Сознание возвращалось медленно... Что это было? В меня попала пуля из ТТ... Но- жив! А- Гарри?! Я попытался приподняться, почувствовал сильнейшую боль во всем теле... Да, ТТ- это не фунт изюма... Ноги не слушаются... Неужели пуля попала в позвоночник?! Болит абсолютно все... Если б не Гарри находилась где-то рядом, я бы похоже завопил диким голосом... Кто же поможет?! Я- атеист, но помолился бы, попросил помощи у Бога... Нет, надо самому... А руки?! Пальцы, кажется, что-то чувствуют... А может последний из бандитов остался жив? Усилием воли я с трудом приподнялся... Гарри лежала в метре от меня, тяжело и отрывисто дышала. Ее лицо было белее мела...

-Гарри!- Крикнул я. Но она осталась недвижимой. Но тут я сообразил, что мой голос напоминает слабенький шепот. Я еще раз посмотрел вокруг... Четверо бандитов лежали рядом, кто-то из них еще дергался в конвульсиях... Я попытался ползти к Гарри, но не смог... попытался перекатиться... и это удалось... Я лежал рядом с Гарри... Я очень долго поднимал руку, потом опустил ладонь ей на лицо... Почувствовал, как дрогнули ее губы...

-Гарри! Как ты?

-Милый! Ты справился? Как и много лет назад?... Супермен... Но сейчас нам плохо... Кажется, нет спасения... Так и умрем рядом... Но мне не страшно...

-Гарри, я что-то сделаю... держись... Помощь придет...

-Держи меня за руку, Андре, даже если мы умрем вместе, это не страшно. За годы службы я получила несколько пуль и привыкла к этому... Я надеялась, что справлюсь с этими двумя бандитами, но видимо возраст не позволил... прошло наше время, Андре... нам сейчас осталось только воспитывать детей... но даже на это, кажется, нет шансов...

Я лихорадочно думал, что делать? Мои, плохо двигающиеся пальцы нащупали ТТ. Я с трудом ухватил его, потом сжал пальцами. Куда стрелять? Ориентир- окно... Нажал на спусковой крючок... Выстрел грохнул... Потом еще... еще... еще... Окно разлеталось в дребезги... Еще два последних выстрела... Я в изнеможении выпустил ствол... Сознание уходило...

-Эй, хто тут?- В окне показалось лицо пожилой женщины... Прошло уже минут пятнадцать после моей стрельбы. Было довольно темно, и я не мог хорошо разглядеть ее лицо.

-Бабушка, позвоните в милицию и в скорую помощь... Здесь есть раненые.

-Бандиты, что ли?- Она говорила на тарабарском наречии из смеси русского и украинского языков.- Ладно... сообщу... но вы отблагодарите.

Ее лицо исчезло. Я с огромным трудом стал двигать свою руку в сторону руки Гарри. Нащупал ее холодные пальцы и сжал их... если можно считать, что у меня оставались силы для такого пожатия...

-А ты действительно уедешь со мной, Андре? И мы будем жить у меня?

-Да, Гарри. Старый солдат закончил все свои дела. Пора и на покой...

Я смотрел в потолок хатенки, но почему-то видел над собой голубое небо. Оно ярко светилось. Какая-то неведомая сила тянула меня вверх... А Гарри? Нет, пусть она остается внизу... сейчас прибудет скорая помощь... А- я? Я- солдат... Гарри тоже солдат, с другой стороны... Но она - женщина... Ей уже давно пора зачехлить оружие... Да и мне давно пора... Никогда не хватало времени на воспитание детей... теперь я должен воспитать еще и сына Гарри... Хватит войн... Хватит тайных операций... Я никогда уже не буду стрелять... никогда уже не подниму ни на кого руку... Хороший дом, хорошая жена... это сказал Верещагин? Нет, это сказал Абдулла... почему я не взял с собой Мустафу? Может быть, не пришлось бы умирать...

Я видел внизу знакомые лица: Катя, Женька... Вот Ира, Аленка... А вот и Гарри... Она совсем не бледная и держит за руку мальчика... Это мой сын? Нет, это маленький Демпси... Я ни разу даже не говорил с ним... Но я еще успею... А вот и друг: Мустафа. Жаль, что я в этот раз не нашел его. Мне уже совсем не больно... Я стал совсем легкий... Что это за неведомая сила тянет меня вверх... там какой-то туннель....

Спите себе, братцы, все придет опять.

Новые родятся командиры.

Новые солдаты будут получать,

Вечные казенные квартиры...

Булат Окуджава.

КОНЕЦ

Проголосуйте за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?

291425  2010-01-15 18:56:59 В. Эйснер - Дьякову: Дорогой Борис! Прочитал сходу. Очень сильно сделано. Не оторваться. Голосовал. Особенно хороша концовка со строкой из Окуджавы, моего любимого поэта. О недостатках: возможно, автор не счёл нужным прочитать свою повесть вслух, иначе заметил бы некоторые досадные накладки. Например, в самом начале автор пишет: "Ох ты, Господи! Я спал на животе,уткнувшись носом в подушку. Вот почему такой тревожный сон! Перевернувшись на спину, увидел встревоженное лицо жены". В одном абзаце, совсем рядом, два однокоренных слова: "тревожный сон", "встревоженное лицо". Это не есть хорошо: "тррр", "встррр" диссонансом врезаются в слух, раздражают. А предложение: "Вот почему такой тревожный сон" и вовсе лишнее, это балласт утяжеляющий восприятие. И так ведь всё ясно. Далее: перечитайте, Борис, диалоги. Не везде они хорошо и от сердца написаны. Вот, пожалуй, и всё. Пишу Вам это, потому что я и взыскательный читатель со стажем. Крепко жму руку и дальнейших успехов! В. Э.

291429  2010-01-15 23:37:38 Борис Дьяков- Владимиру Эйснеру - Добрый вечер, Володя! Только, что вернулся с дочерью с "Русского Переплета". Вечер был посвящен всем наступившим Новым годам! Дочь фотографировала и скоро эти фото можно будет увидеть в РП. Обстановка была дружеская и добрая: читали стихи, пели и т. д. Володя! Спасибо за хороший, крепкий отзыв о моей повести! Я рад конструктивной и внимательной критике, тем более, что я собираюсь сделать "бумажный" вариант обеих частей повести и все недостатки надо учесть. Еще раз- спасибо! Борис.

291438  2010-01-16 21:25:10 Альбертыч - Любезный Борис Викторович, прочел обе части. Затронули Вы тему интригующую, но... Приведу здесь цитату из "Записок начальника нелегальной разведки" Ю. Дроздова: "Любые рассуждения человека "со стороны" о тонкостях работы разведчика-нелегала для посвященного за версту будут отдавать наивностью - как бы автор ни надувал щеки, не "вживался в роль", сколько б литературы ни перелопатил, какой бы фантазией ни обладал. Непрофессионала (в любой области знаний и деятельности) всегда выдает незнание профессиональных мелочей,." Мне кажется, Вы не только не попытались "вжиться в роль" главного героя, но даже и литературы по теме не удосужились полистать. Много голой фантазии и "пузырей". К сожалению и в литературном плане не наблюдается достатоного профессионализма. Уровень ширпотреба "самбо-разведка-инфаркт-президент".

291440  2010-01-16 22:29:46 Борис Дьяков- Альбертычу - Не менее любезный Альбертыч! Лет двадцать назад я прочитал книгу Анатолия Аграновского о наших разведчиках: Абеле, Молодом... Прочитал и о Штирлице Юлиана Семенова. Недавно узнал из канала "Совершенно секретно", что Абель не мог в войну спасти партизана Молодого, так как не служил в немецкой армии, а уж у Штирлица нашли столько ошибок... В фильме "Мертвый сезон" не должен был Лонсдейл драться с противниками и таранить машину преследователя... Штирпиц, ни разу не бывший замеченным в интимной связи с немецкой женщиной, должен был быть арестованным в начале своей деятельности... И т. д. и т. п. Может вам стоит намекнуть, где надо, что эти, состоящие из ошибок произведения, стоит удалить из просмотра и прочтения? Я не оправдываюсь... Я был знаком с человеком, который послужил прообразом моего литературного героя, но я писал не документальную повесть, тем более, что о разведке ее невозможно написать! Мой друг мне кстати практически ничего не рассказывал. Ах, как опасно, когда имеешь дело с таким высоким профессионалом, как законспирированный Альбертыч! Извините, что не угодил, достопочтимый! Советую почитать о Бонде, Шварценеггере, Рэмбо... Может будет интереснее?!

291525  2010-01-23 15:50:09 Читатель - Пожалуй, первая часть повести- "Человек без имени"- несколько удачнее, но и вторую часть прочитал с интересом. Спасибо!

291993  2010-02-25 23:42:49 лев - Убожество сюжета и примитивность языка поражают.

292007  2010-02-26 14:01:29 Борис Дьяков- льву и Альбертычу - Уважаемые нелегалы! Я перестал было отвечать тем, кто пишет и критикует не под своим именем, а под псевдонимом, но... Альбертыч, кто вы- я установил быстро и очень огорчен, что вы воспользовались псевдонимом... Мне казалось, что мы оба достаточно объективно оценивали произведения друг друга. Вы давно ничего не присылали в РП- обиделись на что-то? Ваше имя я называть не буду. А "левчика" я определять не стал: вдруг опять выявится старый знакомый... В последнее время много читаю информации и смотрю по телевизору о разведке от Кабаладзе, и от Дроздова, и от других... Расскажу вам обоим два подлинных эпизода от этих бывших разведчиков. Вы наверное помните "ТАСС уполномочен заявить..."? Там в конце действия на мосту арестовывают иностранного дипломата, изымавшего секретные документы из тайника. Все было тихо и достаточно незаметно. А на самом деле, человек, которого арестовывали, оказал отчаянное сопротивление и вступил в схватку с четырьмя сотрудниками КГБ. Когда его с трудом скрутили, оказалось, что это... женщина. Кажется она была из Швеции, но работала в одном из отделов НАТО. Я видел фото: на вид ей было лет 45. Супервумен! А вы говорите: "...много голой фантазии и пузырей..." Второй эпизод. Джордж Блейк сбежал из тюрьмы, из которой никто не убегал никогда. Как это произошло? Во время прогулки по двору тюрьмы он забрался на стену(???), потом спрыгнул вниз- в другую сторону. При этом упал, повредил ногу, ударился головой и лежал долго без сознания. На него никто не обратил внимания(???) Человек, который должен был подобрать его, опоздал на 20 минут(???).Потом он все-таки подъехал, втащил Блейка в машину и наконец уехал... Вы не находите, лев, что это "примитивный сюжет"? По поводу "убожества языка...": пришлите что-нибудь свое. Я почитаю. И оба не забывайте, что в разведке работают вполне обычные ЛЮДИ. Борис.

295742  2011-04-24 19:13:26 -

Copyright (c) "Русский переплет" 2004