Любовь? Из жалости?

Он подошел к ней и обнял,

Она прижалась в обожании.

А между ними есть стена

В шипах, вьюнах, цветах и грезах,

И тихо о нее шуршат

Волной солёной чьи-то слезы.

А он хотел скорей забыться.

И ближе быть совсем к другой,

И этой дать повеселиться.

Он пожалел ее:

Любовь из жалости?

Она все настоящее убила.

О! Гордость как кольнула сердце!

И после глаз ее согреться

Возможно даже среди льдов.

Есть у любви любые виды,

Но в этом нет ее следа.

* * *

Чадом, чадом, сизым ветром

Заиграюсь, отыграюсь.

Каюсь, каюсь.

Лейте, лейте тихим ливнем

В душу горечь.

Будь хоть трижды непосильным,

Сволочь, сволочь.

Глиной, глиной, рыжей грязью

Ржавит землю.

Не приемлю, не приемлю.

***

Пеплом солнца обсыпаны,

Словно факелы сытые,

Океаном безмолвия,

Плещут волнами осени.

И стоят, чуть колышутся,

Дремлют в отдохновении,

Песня осени слышится

В их бесшумном волнении.

Мотыльками, страницами

Листья падают лицами

В землю с спящею горечью,

Плесневелою порчею.

По сосудам все медленней

Мутный сок пробирается,

И от факела медного

Головешка останется.

После лета волнения,

Бурь экстазов непрошеных,

Дремлют в отдохновении,

Плещут волнами осени.

Снова те же руки

Как скользок этот мир!

Не бойся, милый, ведь

Совсем не то,

Что ты бы мне простил.

Я умываю руки

И больше не хочу

Себя винить.

Друг другу дарим муки

И постепенно

Разучаемся любить.

Здесь слова не слышны.

Как можно не понять

Такую боль?

Из нас двоих

Был кто-то лишний.

Не плачь, я доиграю

эту роль.

***

Я себе прикажу.

Ведь уходит не он,

Это я ухожу.

Это я сохраню

Для свободы себя,

Хоть и глупо звучит:

Не люблю я, любя.

Я себя успокою:

Разве можно вот так,

Поступать так, как он?

Уходя, улыбнусь

Без истерик и слез.

Оказалось у нас

Было все не всерьез.