ОРТ разродилось сериалом. Ну, казалось бы, разродилось и разродилось - работа у него такая, время такое и все прочее. Сериал - про спецназ, что тоже понятно. Однако, отставив пока в сторону само первое впечатление от фильма, удивимся другому: на следующий же день после показа первой серии в эфире (а это значит, подготовленный заранее) появился материал в " Комсомолке " - " Надоело воевать " . О том, как реальный спецназ (точнее СОБР) якобы не хочет ехать в Чечню. Опять же, не будем затрагивать пережаренную (что обычно для этой газеты) фактическую сторону дела, но уже сам факт того, что эта стареющая дама отечественной журналистики в своем неувядающем кавалеризме атакует непоявившийся еще сериал - настораживает. Больше того - на фоне безостановочного (из номера в номер) цивилизационного тупика этой страны такое обостренное внимание радует. Значит - попали ...

Теперь о самом первом фильме (не думаю, что последующие разочаруют - тональность-то уже выбрана). Собственно, это русский " крепкий орешек ", " универсальный солдат " и " командос " вместе взятые. Малобюджетные, но родные.

Да, это не " Они сражались за Родину " - нету у нашего времени Шукшина и Бондарчука, нету и той войны. Но есть у него, как и у всякого другого времени, своя правда. И эта правда проговаривается в сериале " Спецназ " вне зависимости от того, понимают это авторы фильма или нет. В нем важно не то, что хотели сказать, а то, что сказалось .

Больше того, с какого-то момента нашей самоновейшей истории эта правда становится всеобщей. (Говорим пока лишь о кинемотографе, причем о самой скороспелой, наиболее чуткой к духу времени его форме - телесериалах. Причем не только с одной " чеченской тематикой ".)

Везде - и в многочисленных милицейских дедективах, и в шпионских страстях, и даже в бесконечных любовно-бытовых историях чувствуется одно: страшное разочарование в государстве. Такое ощущение, что люди наши, первое время ошалело наблюдавшие за кинувшим их и демонстративно отошедшим в сторону государством, в конце концов, как-то не сговариваясь, решили жить без него. И самое интересное, что не только жить, любить, рожать детей (что еще можно было бы понять), но и бороться с преступностью, и воевать (в том числе - за него, за государство), но только, ради Бога - без него. Ведь что на Руси традиционно связывалось с государственностью (помимо, разумеется, Государя, от которого " государственность " и происходит)? - это семья, армия и Церковь. Но, помилуйте - ведь все они уже давно существуют отдельно от государства! Как бы сами по себе, а подчас - даже и вопреки государству.

И странное дело - последние несколько лет, после того, как окончательно, кажется уже, развеялись надежды (если у кого были) на восстановление государственности нынешним режимом, именно из этого безгосударственного и неуничтожимого бытия целого народа мы научились черпать все более и более отчетливый исторический оптимизм. Нам не дают " мочить " террористов, а мы " мочим " , не дают ловить бандитов, а мы ловим,

не дают (во всяком случае, всячески затрудняют) рожать детей, а мы рожаем. (По крайней мере, так утверждают демографы: русские женщины устали ждать, " когда станет лучше " , и рождаемость, хоть и не на много, " поползла " вверх.)

Из всего этого можно сделать немало интересных и по-своему важных выводов, но один, что называется, совершенно точно лежит на поверхности и просится на бумагу. А именно: уж в чем, в чем, а в длительном опыте безгосударственного бытия России придется отказать. Ведь недаром и само такое бытие именуется у нас не иначе, как смутой. И даже смутное нынешнее (собственно, несколько последних десятилетий) бытие России до сих пор еще обеспечивается не чем иным, как тысячелетней исторической инерцией и государственническим инстинктом русского народа. И последнее - самое интересное.

Вдумаемся, ведь за невозможностью присягнуть нынешней государственности (за неимением оной) все мы (лучшие из нас) присягаем на верность какой-то идеальной русской государственности, если угодно - даже не Российской империи, а Святой Руси.

И в этом и только в этом видится мне надежда на то, что рано или поздно большая вода народной правды все-таки пробьется сквозь ледовые заторы современности и вынесет всех нас в спокойное и могучее течение великих русских рек, где уж воистину редкая птица долетит до середины. Ну, и так далее...