На топонимическом фронте без перемен

 

В пятницу 15 октября с.г. в Историческом клубе Российской национальной

библиотеки (б. Публичная библиотека им.Салтыкова-Щедрина) членом

Топонимической комиссии при губернаторе Матвиенко, журналистом

А.Д.Ерофеевым была прочитана лекция о соотношении политики и топонимики в истории Петербурга. Видный эрудит сообщил, что улицы и переулки имперской столицы до 1738 года вообще не имели названий, окромя народных, бытовавших изустно; что очень сложно выделить какое-либо название в качестве исторически устоявшегося, поскольку немало улиц и проспектов меняли свои названия неоднократно - равно в народном обиходе и в официальном; что, по мнению докладчика с коллегами, можно говорить только о возвращении прежних имен, но никак не о переименовании улицы или площади, носящей своё первое, так называемое "родовое" имя; а также обозначил исторические вехи переименований в городе - 1918 г., 20-е годы, 1944 год (сразу после снятия блокады), 1952 и 1989 годы, точечные пере- и наименования после 1991 года. Эта историческая канва постоянно переполнялась примерами и эпизодами, которые демонстрировали безконечную эрудицию докладчика, но наряду с этим похвальным качеством (зачастую безполезным), товарищ лектор постоянно демонстрировал определенную лукавую логику, и по истечении более часа этих демонстраций один из присутствующих не выдержал и закричал: "Да ну!.. Да что вы говорите!.."

Этот сигнал был воспринят председателем и докладчиком почти с равным

облегчением, и лекция прекратилась, перейдя в прения.

Возмущение слушателя - или, может быть, слушателей - вызвало мнение

лектора о том, что если мы переименуем все большевицкие названия

(Дыбенко, Коллонтай, Белы Куна и т.д.), то уподобимся самим большевикам,

которые занимались переименованиями с волюнтаристским размахом. У автора этих строк возникла мысленная параллель подобной "логике": если бы хозяин обнаружил у себя в доме захватчиков и попытался бы их изгнать, то тем самым он бы им, нехорошим, уподобился.

Но не всё было плохо и лукаво в лекции товарища Ерофеева. Он сообщил, в

частности, что изменение названия улицы не влечёт необходимости менять

личные документы гражданина, сославшись при этом на свой личный опыт и

на заявления губернатора Матвиенко. Лектор многие годы спокойно получает гонорары из Москвы и других городов, будучи прописанным по старому названию улицы Герцена. А что касается смены табличек на домах, то это закономерный процесс, на который средства выделяются. Добавим от себя, что большинство домов Петербурга, что в центре, что на окраинах,

остаются без табличек. Недавно группа гостей Петербурга тщетно пыталась

найти дом 5 по Чкаловскому проспекту, и оного не найдя, была вынуждена

стучать в окошко изготовителя ключей: "Где дом номер пять?" - "Вот этот

и есть!"

Важнейший принципиальный тезис Топонимической комиссии состоит в том, что название улицы - это имя места (топоса!), а не человека, и должно

именно так восприниматься. Другими словами: если человек привык к имени

Дыбенко или Белы Куна, не подозревая о том, кто были эти персонажи, то

пусть и живет "на Дыбенко" и "на Белы Куна", оставаясь в неведении.

В прениях прозвучали, однако, мнения, что историческая память, которую

нам отбивают уже более 90 лет, - это важнейший элемент мировоззрения

человека, и эту память надо возрождать.

Представитель НТС вручил уважаемому лектору "Черную книгу имён, которым не место на карте России" и сообщил, что готовится к изданию "Белая книга имён", достойных увековечения в российской топонимике.

Представитель Общества защиты отечественной истории и культуры

"Петроград" обратил внимание собравшихся на недавний казус, когда СМИ

сообщили о якобы состоявшемся возвращении более 700 прежних наименований улиц, проспектов и площадей города, что было тут же опровергнуто Смольным и оперативно "разъяснено" нашим лектором. Эксперт выступил в прессе и в Интернете с сообщением, что подготовленное Топонимической комиссией решение не было подписано губернатором. Явно отвечая на письма и обращения граждан, лектор пустился в объяснения по поводу самых одиозных - но притом "родовых", по определению эксперта - названий на картах Москвы и СПб: станции метро "Войковская" и "улицы Белы Куна". Это разъяснение (с сайта online812.ru) настолько красноречиво и

саморазоблачительно, что представитель "Петрограда" зачитал его с

трибуны: "Когда расстреливали царскую семью, он (Вайнер-Войков. - Ю.С.)

добывал серную кислоту, чтобы можно было облить трупы, тем самым

обезобразив их. Кстати, любопытно, что его папаша был даже в кружке

Михаила Архангела - то есть явным монархистом*. Ну а сынок стал тем, кто

расправился с царской семьей. Но когда называли его именем проезды и

заводы, брали во внимание не этот факт, а то, что Войков был советским

дипломатом. И его застрелили в Варшаве в 1927 году - то есть погиб как

представитель советской республики. Убийца Войкова, таким образом,

слепил из рядового дипломата с тёмным прошлым героя. Точно также,

кстати, когда называли улицу именем Белы Куна, то увековечивали не

человека, который расстреливал и белых, и красных в Крыму, а человека,

боровшегося за советскую власть и пострадавшего от репрессий. В начале

1960-х увековечили многих из тех, кто был расстрелян в 1937-1938 годах.

Но это небольшое лирическое отступление".

Надо ли комментировать это раздвоение личности по Ерофееву? Очевидно,

что нет, во всяком случае - людям зрелого возраста всё ясно. Но

школьнику откуда знать, что папаша Войкова - это еврей Вайнер, который

мог быть в Союзе (не в "кружке", а в Союзе) Михаила Архангела только

провокатором, если вообще это не вымысел ретивого журналиста.

Оправдываясь в своём заключительном слове, лектор сказал, что ему было

неведома настоящая фамилия Войкова-Вайнера. Откуда тогда он знает о

членстве папаши в Союзе Михаила Архангела? - не кружке, как передёрнул

истину журналист, а в крупной монархической организации, имевшей

отделения не только в столицах, но и в Малороссии, Сибири, Дальнем

Востоке и Туркестане. Но таков удел коллаборационистов: кривить душой,

измышляя аргументы в поддержку подлых решений власть имущих.

То ли дело - поступки самих власть имущих! Они не очень-то нуждаются в

законных обоснованиях своих поступков. Когда в Москве летом 2008 года

ширилась кампания за переименование станции метро "Войковской" и

прислужники власти ссылались на закон, не позволяющий менять "родовые"

названия, градоначальник Лужков решил разом поставить на место "этот

русский народ": взял и переименовал две совершенно безобидных станции

метро с гораздо более "родовыми" названиями - "Битцевский парк" и

"Деловой центр" (стали "Новоясеневской" и "Выставочной"). Вы хотели

переименований? - вот вам переименования!

 

Докладчик довольно подробно остановился на истории возвращения прежнего имени бывшему "мосту Лейтенанта Шмидта" и непростому выбору, которое же из его прежних имён вернуть - Благовещенский или Николаевский. Комиссия признала более ценным названием Благовещенский - по имени церкви на одноимённой площади (сейчас именуется по-советски: "пл. Труда"). Но независимо от решений комиссии и даже губернатора, объявившей мост Благовещенским (после его реконструкции), он и по сей день продолжает сиять золотыми буквами: "мост им. Лейтенанта Шмидта" и выставлять напоказ две мемориальные доски из чугуна, посвящённые всё тому же персонажу. Ни во время реконструкции, ни после неё не хватило времени и желания, чтобы это временное, позднейшее и ничем не обоснованное название старейшего постоянного моста через Неву - удалить физически.

 

Патриоты России могут ещё долго расходиться во мнениях о том, отменять

ли им большевицкие топонимы все и сразу - или же удовлетворяться

точечными переименованиями как на то будет воля губернаторская, хотеть

ли им изменений в конституции или думской севрюжины с хреном, НО все их требования, внутренние расхождения, внешние заискивания будут

виртуальными играми без малейших последствий, пока они наконец не

поймут, что нынешним властям РФ не девятнадцать лет, а все 93, и что

управляет эта власть не страной и не государством, а процессом замещения

коренных народов - космополитическим месивом.

 

 

Юрий Серб