Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум --> Первая десятка "Русского переплета" Темы дня:

Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?

| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?

Роман с продолжением
18.VIII.2006

Глава 9

"Первым делом, первым делом - самолеты,

Ну, а девушки, а девушки - потом..."

Песня из к/ф "Небесный тихоход"

Участие- пусть и косвенное- в событиях на Даманском, дало Игорю неожиданную возможность получить отпуск и отправиться в Москву. Причем была достигнута договоренность, что отпускники имеют право на авиабилет со скидкой, -это давало большой выигрыш во времени. Сначала Игорь хотел свалиться, как снег на голову, но потом дал домой телеграмму, чтобы мама не переволновалась от неожиданности. Он шел по Москве и плохо осознавал, что случилось за последние полгода и, что ему еще предстоит вернуться в Хабаровск-все эти проблемы витали где-то далеко-далеко.

Вот и дома- обнимает маму, говорит с соседями и думает о том, как бы поскорее в МЭИ, но хочется спать и, выпив стакан водки он падает на постель... Просыпается в десять вечера, берет бутылку водки, предусмотрительно купленную мамой и идет звонить.

У Жени телефона не было, поэтому сегодня звонки только друзьям. Первый звонок - Валере, но у него - занято. Звонок Юре... Его отец говорит, не узнав Игоря, что Юру призвали в армию. Когда? Два дня назад... Наконец дозвонился Валере, тот не мог поверить, что Игорь звонит из Москвы. Стал кричать, чтобы он мчался к нему домой. Игорь прибыл уже около одиннадцати, пока обнимались Валера шепнул, что родители уже легли и надо - тише. Отпускник быстро рассказал свою историю, выпили по первой. Тогда Валера поведал, что Юра как-то внезапно сорвался в армию, причем - совершенно добровольно. Вроде бы у него все было нормально: очередную сессию сдал нормально и он уже несколько месяцев встречался со своей однокурсницей, хотя до самого главного дело не доходило. Были даже разговоры о свадьбе, но его родители, а также родители подруги были резко против: они считали, что надо сначала закончить институт, а уже потом- создавать семью. На почве несовпадения мнений молодежь рассорилась, Юра какое-то время ходил мрачный. Как раз в это время начались события на Даманском и друзья поняли, что Игорь, находящийся в Хабаровске, скорее всего примет в них участие. Юра моментально принял решение идти на службу в армию. Он пошел в военкомат и написал заявление с просьбой отправить его на службу на Дальний Восток. В военкомате очень обрадовались такому проявлению патриотизма, но сказали, что сами решат, куда его направить.

Юра быстро оформил документы на отчисление из института и только после этого сообщил обо всем родителям. Состоялся грандиозный скандал, родители бросились в военкомат и в институт, но было уже поздно: утром завтрашнего дня призывник должен был прибыть на призывной пункт. Пришлось срочно организовать проводы... Состоялось примирение Юры с подругой... Она плакала, обещала ждать, ругала импульсивного друга. Валера его ругал еще крепче, считая, что он совершил большую глупость. Утром из троих друзей штатским остался только один...

...Выпили по второй. Юра попал в учебку в Прибалтике, в ВДВ, о которых давно мечтал. Выпили за него. Выпили за то, что Игорь видел китайцев, как свои пять пальцев. Выпили за победу советского оружия и тут водка кончилась. Валера пошел на кухню и принес бутылку пива- больше ничего не было. Но надо было еще о многом поговорить и Игорь показал пальцем на пузырек одеколона "Серебристый ландыш".Разлили половину, разбавили пивом и выпили. В голове сильно зашумело, и Валера начал рассказывать. Женька последние месяца два опять не отходила от Поруцкого, опять Вовик сидел рядом с ней и они по очереди друг друга о чем-то уговаривали. Иногда вместе уходили с занятий. Игорь стукнул кулаком по столу, Валера сделал страшные глаза. Выпили последний одеколон, Валера начал было рассказывать, что Татьяна-замполит не захотела писать Игорю, но предлагала ему - Валере - позвонить, как-нибудь ей, а с Наташкой он расстался.

"Ну, и позвонил бы"-махнул рукой Игорь, но Валера пьяным голосом объяснил, что он решил сначала Нинку Мещерскую оприходовать, а потом уже всех остальных. Он лег на диван и захрапел. Обычно Игорь пьянел раньше, но сегодня алкоголь брал его плохо, он выпил половину оставшегося пива, потихоньку открыл входную дверь и пошел домой...

Проснулся он уже в двенадцать дня, спал долго из-за смены часовых поясов. С удивлением почувствовал, что после вчерашнего состояние вполне нормальное. Наверное одеколон хороший. Игорь поговорил с мамой, помылся, как на службе, над раковиной холодной водой и поехал к Жене. Она сама открыла ему дверь, несколько секунд изум-ленно смотрела на него, потом бросилась на шею. Девушка верещала ему на ухо что-то восторженное, даже всхлипывала, крепко прижималась кнему и он своим телом чувствовал все мягкие, теплые бугорки ее тела, не смотря на разделяющую их одежду. Мимо ходили и удивленно пялили глаза соседи. Потом из комнаты выглянул отец Жени, тоже удивленно широко раскрыл глаза и замахал рукой, - дескать, заходите в комнату. Начались расспросы, охи, ахи, потенциальная теща, слушая о Даманском, заламывала руки, Женя сидела притихшая и бледная, папаша полез за коньяком...

Когда пообедали, выпили, похвалили тюльпаны, принесенные Игорем, молодежь пошла гулять. Игорь чувствовал себя смущенным: он не ожидал такого теплого приема - особенно со стороны Жени. Может Валера что-то преувеличил или не понял? Но в конце концов пришлось приступить к неприятным выяснениям отношений. Сначала Женя предприняла наступательную тактику, видимо она уже успела хорошо продумать предстоящий разговор. На все упреки девушка отвечала, что Поруцкий просто ее друг и ничего другого у них быть не может. Игорь сказал, что Вовик всегда смотрел на нее как мартовский кот, да и не только на нее. Женя ответила, что неоправданная ревность свойственна всем мужчинам, к тому же если Поруцкий и кот, то она совсем не кошка и как он на нее смотрел - ей все равно. Помедлив она несколько неуверенным голосом сказала, что вообще замуж пока не собирается, но в конце фразы голос ее предательски задрожал. Распалившийся Игорь, уверенный в том, что Женька все ему врет, припомнил ей и Вову Виноградова.

На этот раз девушка вспылила и разразилась гневной тирадой: "Ты хоть этого слизняка Виноградова не вспоминай... А меня, что за проститутку считаешь: сегодня я с одним, а завтра-с другим?" Она резко развернулась и пошла обратно. Растерянный Игорь бросился за ней, но она крикнула: "Отстань, а то по физиономии получишь..." Он никогда не видел ее в таком гневе. Что это - он правда ошибся, с помощью Валеры, или Женя разыграла тонко рассчитанный спектакль?

Он шел за ней на расстоянии метров десяти сзади до самого ее дома. Иногда девушка оборачивалась и гневно требовала, чтобы он ее не провожал, но Игорь упорно шел,

надеясь, что они все-таки объяснятся. Однако Женя у подъездной двери не остановилась, а стремительно бросилась по лестнице наверх...

Игорь, совершенно запутанный побрел домой... Потом передумал и поехал к Валере. Тот сидел держась за голову - еще не кончились последствия вчерашней встречи, а точнее - попойки. Игорь рассказал, что только было, Валера только рукой махнул, намекая на то, что бабы-стервы, и попросил принести пива. С трудом удалось вытащить его в Лефортовский парк в стекляшку. Пива там не оказалось, но зато продавался довольно дешевый портвейн. Выпили. Валере полегчало, у него развязался язык. Он сказал, что ни за что не пойдет в армию: вся эта дедовщина-чертовщина, наряды, вечерние поверки - не для него. Он привык к свободе. Заодно порекомендовал другу посоветоваться с его отцом-военным: все-таки Игоря призвали в армию с нарушением закона. Потом перешли к женскому полу. Про Женю Валера сказал, что может быть он и в чем-то ошибся, но на месте Игоря встречаться с ней не стал. Дальше стал рассказывать, конечно, о своей Мещерской. В этом году после стройотряда он с несколькими ребятами и девчонками из группы собирается на плотах спуститься по Волге, так Нинка пристала, чтобы и ее взяли, хотя она из другого вуза и ее никто не знает. Ладно - возьмут, уж там-то он с ней разберется, а то все- мама узнает, папа... Игорю надоело слушать эту болтовню, тем более, что он совсем запутался в отношениях с Женей. Взяли еще вина...

Утром он решил, что к Жене больше не пойдет. Пусть разбирается со своим другом - Поруцким. Он на самом деле поговорил с отцом Валеры и тот научил его, как написать министру обороны заявление. На всякий случай заявлений было составлено два: одно министру обороны - маршалу СССР Гречко А.А. , а второе - председателю Верховного Совета СССР Подгорному Н.В.. Игорь договорился с мамой, что после его возвращения на службу, она отправит сначала первое заказное письмо, а если откажут, то и - второе. Оставшееся время от отпуска он проводил в встречах с родственниками, с Валерой, который рассказывал, что Женя ходит мрачная, как туча, на всех срывается, а Поруцкий сидит теперь отдельно, он несколько раз подсаживался к ней на переговоры, но она уходила. Может Игорю стоит еще раз с ней поговорить? Тот и сам все время об этом думал. В конце концов решил, что обязательно найдет ее в последний день перед отъездом и окончательно разберется в их отношениях.

За два дня перед отъездом Игорь остался дома один: мама отлучилась до вечера к родственникам - надо было помочь заболевшей сестре. Он полеживал на диване и думал, что завтра скажет Жене. В дверь позвонили. "Кого это еще несет?"-недовольно подумал Игорь; встал, натянул старые тренировочные штаны, накинул мятую рубашку и пошел открывать. На пороге стояла Женя, настороженно улыбаясь. Игорь одним махом оказался рядом с ней, схватил ее за руки и втянул в прихожую. Потом поднял девушку на руки и внес в комнату. Подошел к дивану и сел, посадив девушку себе на колени. Она крепко его обнимала и прижималась губами к его щеке. Потом их губы слились в длительном поцелуе. Женя наконец немного отстранилась и лукаво посмотрела на Игоря: "Ну, что, ревнивец, хотел уже меня бросить?" Он не говоря ни слова продолжил ее целовать, непроизвольно производя руками "предосудительные действия". Девушка округлила глаза: "Ты, что, раздеть меня хочешь?"-спросила она с притворным гневом и при этом сама расстегнула свою кофточку. Игорь увидел розовую комбинацию и под ним розовый лифчик, его пальцы скользнули дальше и мягко ухватили нежные соски. Дальше время проходило в настойчивом раздевании и слабом соптивлении - Женя сдалась и смотрела на Игоря умоляющими глазами точь-в-точь, как и в стройотряде. Но видимо она понимала, чем сегодня должно кончиться и даже сама к этому вела. Когда на ней остались только трусики, она вдруг сказала: "Я голая должна быть, а ты одетый будешь?"-и вцепилась в последнее прикрытие обеими руками. Игорь разделся и они легли...

...Девушка несколько раз простонала почему-то: "О, Аллах!", хотя была провославной и сказала, Игорю, что ей плохо. Он сел, и испуганно посмотрел на Женю. Та прикрываясь руками тоже села и морщась попросила его принести тазик и теплой воды. Он быстро оделся и пошел на кухню греть воду. Когда вернулся, Женя была наполовину одета, взяла тазик, воду и выдворила его на кухню. Он постоял, побеседовал с соседкой, желавшей непременно знать, кто у него в гостях и даже сделала движение в сторону двери, но Игорь ее резко остановил. Когда движение в комнате затихло, он вошел. Женя сидела одетая, с торжественным лицом; тазик, прикрытый газетой стоял на полу. Она спросила, куда можно слить воду, он ответил, смущаясь, что все удобства - на улице и, что он сам все сделает. Девушка фыркнула и спросила: "Ты сюда хочешь привести молодую жену?" Дальше произошло неожиданное: она подошла к окну, (оно уже было расклеено после зимы), быстро раскрыла его, высунулась наружу удостовериться, что внизу никого нет и выплеснула содержимое таза в низ...

Потом они целовались, обнимались, Игорь опять дал волю рукам и предложил продолжить начатое, но Женя смущаясь сказала, что ей больно, и, что продолжат они, когда он вернется из армии, если - тут она лукаво на него посмотрела - он не привезет себе другую жену из Хабаровска. Игорь возмущенно отверг ее измышления, крепко обнимая нежный стан девушки и поминутно ее целуя.

Они выскользнули из дома и соседка даже не успела разглядеть, кто был у Игоря в гостях. Долго гуляли, Женя стала плакать и говорить, что она может заполучить ребенка, а он будет служить. И вообще - ей плохо, больно и т. д. И собирается ли он вообще на ней жениться? Игорь стал давать клятвы, успокаивать девушку и пр. Она предложила пойти к ней домой и там он скажет ее родителям, что они поженятся... Ему не хотелось делать это сию минуту, но он согласился, ведь для себя он твердо решил, что женится на Жене...

Девушка провожала его до аэропорта. Там они клялись друг другу в верности и обсуждали, как сыграют свадьбу. Говорили о детях, о планах на жизнь, о жилье... Но самолет улетел в Хабаровск, а Женя осталась в Москве...

Прибыв в полк Игорь узнал последние новости. Китайцы пока затихли, по агентурным сведениям отступление их было таким массовым и паническим, что часть солдат пришлось расстрелять, чтобы они не сеяли панику среди всей армии. Старшину Мирошника перевели в другую часть, а самого Игоря в звании старшего сержанта назначили начальником бокса. В его обязанности входило, чтобы бокс, предназначенный для военной техники и занятий в нем, содержался в строгом порядке. Игорь подправил электропроводку, заменил перегоревшие лампочки; "выбил" краску и подкрасил помещения. Дальше оставалось только следить, чтобы имущество не разворовывалось. И пошли обычные военные будни.

Женя и мама писали часто. В первых письмах девушка писала, что ее начало подташнивать - наверное она беременна. Игорь находился в неведении недели три, потом в очередном письме Женя сообщила, что у нее просто была задержка и теперь - все в порядке. Писала об учебе, по-прежнему строила планы на будущее, говорила, что скучает...

Месяца через два мама в одном из писем сообщила, что пришло заказное письмо из министерства Обороны, где ей сообщили, что уволить Игоря в запас не считают возможным и, что она отправила свое второе письмо уже в Президиум Верховного Совета. Старшему сержанту оставалось только ждать...

Женя стало писать реже, а он - регулярно, через день. Потом пришло письмо от Валеры, он сначала писал о всяких пустяках, о том, что сессию сдали и собираются в стройотряд, а потом осторожно сообщил, что случайно встретил на улице Женьку с Поруцким, они шли и оживленно любезничали. Увидев Валеру, девушка смутилась и отвела глаза. С одной стороны это письмо вызвало у Игоря вспышку ревности, а с другой

стороны он подумал, что Валерины шпионские наблюдения стали ему надоедать. Жене он ничего не написал на эту тему, но по ее очередному письму понял, что она его осторожно прощупывает на предмет их нынешних отношений...

Прошло еще месяца три и Игорь получил письмо от мамы, в котором она написала, что из Приемной Верховного Совета ей сообщили о том, что считают возможным ее сына уволить в запас (подписал сам Подгорный). Прошло еще несколько дней и Игоря вызвали в штаб... Он шел и его сердце сладко сжималось. Да, ему сообщили, что он уволен в запас и пожелали успехов в мирной жизни. Старший сержант Федоров засобирался в дорогу... В армии он отслужил на два дня меньше одного года.

Уже много лет после этого Игорь вспоминал тех, с кем служил в армии в Хабаровске: в Волочаевском городке: русских Славу Солдатова и Сашу Макарова, чуваша Володю Егорова, грузин Отари Чачуа, Гоги Миделаури и Лери Чхеидзе (тот уверял, что он - князь Чхеидзе), полубелоруса, полукорейца Володю Семененю и многих других...

Глава 10

"Какая, к черту, может быть любовь..."

Игорь Овечкин

Наконец-то опять Игорь стал штатским, хотя вспоминать об оставшихся в армии товарищах было грустно. Прибыл в Москву, расцеловал маму и поехал к Жене. Та обрадовалась, но кажется не так сильно, как во время отпуска Игоря. Выпили сно-ва коньячку с родителями невесты и пошли гулять. Женя за прошедшие полгода стала заметно расчетливее, она сразу же заговорила о свадьбе. Говорили о том, что Игорю надо поскорее оформляться на работе и восстанавливаться в институ-те. Потом он спросил, когда они повторят то, что у них уже один раз было. Женя хитро улыбнувшись заметила: "Надо сначала заявку в ЗАГС подать..."

Вечером Игорь позвонил Валере, тот бурно выразил свой восторг. Было уже поздно и встретиться решили завтра, как раз собирались те, кто плавал с ним по Волге на плотах. И Нинка Мещерская придет.

Следующим утром Игорь сначала пошел зарегистрироваться в военкомате, потом зашел в ЖЭК, оставил документы для получения паспорта. Далее - в МЭИ. На кафедре сразу же написал заявление о приеме на работу, ему даже прибавили

десять рублей по сравнению с прежней зарплатой. И он быстренько подал доку-менты для восстановления в институте. Уже после этого нашел свою бывшую группу. Его радостно приветствовали, Женя стояла рядом с ним и держала за ру-кав, как будто он может убежать. Подошел Поруцкий, увидел Игоря и, отвернув-шись быстро отошел. "Дать бы тебе пинка хорошего"-старший сержант запаса еле сдерживался. А недалеко стоял Вова Виноградов, пялил глаза и блестел своей масляной физиономией. "А тебе я еще уши надеру, чтобы не был излиш- не любопытным". Женя стояла, переминаясь с ноги на ногу и делая вид, что ничего не замечает. Подошел наконец и Валера, поздоровался, словно бы они вчера только расстались и стал договариваться о вечерней встрече.

Женя в последний момент идти на встречу передумала, походы ее мало интересовали. Но она не возражала, если туда пойдет Игорь. Сбор был назначен на квартире одного из участников плавания. Валера встретился с другом на ули-це, стали ждать прихода Мещерской. На плотах идти было интересно: хочешь ры-бу лови, хочешь - загорай, обозревай себе окрестные берега. Днем небольшие кос-тры разжигали прямо на плотах - на железных листах - это, когда надо было разогреть пищу. Надо было следить, как бы не заплыть далеко от берега, чтобы не попасть под теплоход или большой катер. Вечером приставали к берегу.

У Валеры с Мещерской был на плоту персональный шалаш, но она ему ничего не позволила, не смотря на уговоры. Это его в конце концов так разозлило, что он клялся общаться с Нинкой сегодня в последний раз. Наконец она пришла, вся понурая, бледная и худая, хотя поход закончился уже почти два месяца назад.

Пришли на место, как всегда началось застолье. Нинка пыталась разговорить Валеру, но он хранил мрачное молчание. Время шло быстро, спиртное таяло. У кого-то уже шумело в голове. Игорю стала строить глазки одна из девиц, но он оставался непробиваем. А Валера опрокидывал в себя рюмку за рюмкой. Мещер-ская проявила настойчивость и почти насильно вытащила его на переговоры во вторую комнату.

Игорь долго рассказывал о положении на китайской границе, о тамошнем климате и т. д. Потом заметил, что Валеры и Нинки уже давно нет. Пошел в сосед-

нюю комнату - удержать Валеру от очередной разборки и замер на пороге от нео-жиданности: друг был уже совершенно пьян и в полной отключке стягивал с Мещерской интимную часть одежды. Та что-то верещала и пыталась удержать на себе остатки белья, но по выражению ее лица было ясно, что она хочет, чтобы насильственные действия над ней наконец были совершены. Услышав скрип открываемой двери, парочка повернулась в сторону Игоря, замерев в самой неподходящей позе. Потом Нинка взвизгнула, выскользнула из Валериных рук, натянула на себя все снятое, сверкнув при этом голыми ляжками, и бросилась вон из комнаты, окинув Игоря ненавидящим взглядом (помешал!). Хлопнула входная дверь - Мещерская убежала, но было ясно, что Валеру из своих рук она уже не выпустит. Игорь подошел к другу с напутственными словами, однако тот завалился на ближайшую кровать и почти сразу захрапел...

В работе и учебе шла обычная текучка. Игорь достаточно успешно справлялся и с тем, и с другим. А Женя училась уже на четвертом курсе, соответственно и Валера тоже. Нинка Мещерская совсем исхудала, научилась курить и в свободное время преследовала Валеру просьбами сделать ей ребенка и больше претензий к нему у нее не будет. Юра писал из Прибалтики, что у него на службе все в порядке.

Игорь с Женей долго решали, когда они поженятся и наметили провести это торжественное событие летом - после студенческой практики. После этого девушка сняла венец целомудрия и они занимались любовью, когда позволяли обстоятельства. В дом-развалюшку Игоря Женя ходить не любила, а он у нее бывал часто. Ее родители считали его своим и частенько прощупывали его жизненные планы.

Однажды Игорь увидел, что будущая теща читает "Один день Ивана Денисови-ча" Солженицына. Это произведение тогда считалось революционным, все-таки Сталина из мавзолея вынесли всего семь лет назад. Теща была в восторге от прочитанного и Игорь попросил дать ему книгу почитать. Ему дали всего на один день, так как книгу им самим надо было возвращать. Он вечером начал читать, но книга воспринималась тяжело. Все-таки усилием воли, просидев до трех ночи, он дочитал почти до конца, однако наряду с удивительными фактами "Один день" оставил двоякое впечатление. Кажется автор был в обиде на тех, кто при Сталине не сидел.

Игорь в то время о Сталине много размышлял: удивительная, противоречивая фигура! К нему относились или с глубочайшим уважением и любовью, или нена-видели и боялись. Среднего мнения не существовало. Для кого-то Сталин оста-вался Верховным Главнокомандующим и человеком, много сделавшим для побе-ды над фашистской Германией, а кто-то считал, что он прозевал начало войны, заигрывал перед этим с Гитлером, а в ходе самой войны допустил много проще-тов. К тому же перед войной Сталин репрессировал много известных и не очень известных командиров. Игорь совершенно запутался в собственном отношении к бывшему вождю и решил для себя, что со временем серьезно займется этим воп-росом, чрезвычайно его интересующим, но в настоящий момент являющимся для него слишком сложным (и не только для него).

На следующий день он вернул книгу и высказал о ней свое мнение, не применув отметить, что можно держать обиду на конкретных людей, но не отождествлять их со всей Родиной. Ведь так можно оправдать и подлого предателя и труса-генера-ла Власова, ведь он утверждал, что сдался фашистам, чтобы выступить против Сталина, а не конкретно против всей страны.

Последовал бурный взрыв эмоций будущей тещи, она кричала в воинственном запале: "Мальчишка!" Игорь оправдывался тем, что просто высказывает свое мнение. Потом он применил тонкий психологический ход: зная, что для его собе-седницы Ленин является едва ли не боженькой, он заявил, что Солженицын явно критически настроен не только к Иосифу Виссарионовичу, но и ко всему советско-му строю, а, следовательно, и к Владимиру Ильичу. Будущая теща осеклась, видимо она об этом тоже думала. Потом она опять перешла в наступление, закон-чив говорить о Ленине и Солженицыне и опять обрушилась на Сталина. В ход по-шло убийство Кирова - после доклада Хрущева на ХХII съезде партии это преступление было "повешено" на Сталина.

Игорь неожиданно вспомнил политический анекдот, рассказанный несколько лет назад отцом другу-Володе Кашину. Сталин перед смертью оставил Хрущеву три конверта-завещания и приказал Никите Сергеевичу вскрывать их только тогда, когда у него будут проблемы в управлении страной. И когда дела у Хрущева пер-вый раз дали серьезный сбой, он вскрыл первый конверт. В записке было написа-но: "Хвали отца". Никита Сергеевич задумался, но быстро понял - надо хвалить Ленина. И он сказал народу, что сейчас тяжело, но, руководствуясь светлыми иде-ями великого Ленина-самого человечного человека, он приведет советский народ к победе коммунизма.

Народ успокоился. Но скоро опять наступил кризис, Хрущев вскрыл второй кон-верт и прочитал: "Вали на меня". Он понял, что все неудачи надо свалить на Ста-лина, развенчал культ личности и заклеймил покойного вождя позором. Однако подошел и третий кризис, но Хрущев не успел вскрыть последний конверт и его сняли со всех руководящих постов. Придя домой Никита Сергеевич прочитал пос-леднюю записку: "Получи свое..."

Возмущенная теща не хотела понимать смысл анекдота, Игорь пытался объяс-нить, что пряча свои недостатки и нарушения, а по другому определению - преступления, Хрущев свалил все на Сталина. Вот для большего эффекта и убийство Кирова также было приписано покойному вождю. Тем не менее прорывалась информация о том, что Киров и Сталин были крепкими друзьями, что жена Николаева - убийцы Кирова - Мильда Драуле похоже являлась любовницей Сергея Мироновича и налицо приступ ревности...

К наскокам тещи подключился и тесть, пришлось ретироваться. Погода была плохая и пошли к Игорю домой, мечтая дорогой, что если мама Игоря вдруг уйдет в магазин, то тогда можно будет кое-чем заняться... Однако оказалось - мама была дома, в их комнате сидела еще и соседка, а напротив них расположился высокий представительный мужчина с длинным носом и седой шевелюрой. Он наставительно объяснял, что их дом назначен на снос и они обязаны въехать на ту площадь, которую им предлагали; и что ей с сыном хотели сначала предложить одну комнату 17 кв. метров в двухкомнатной квартире; но потом учитывая, что они разнополые, им предлагают две комнаты-9 и 12 кв. метров в трехкомнатной квартире. Мама сказала, что заканчивается 1969 г., следовательно через десять лет наступит светлое будущее советских людей - коммунизм, а их вселяют в коммунальную квартиру, к тому же у нее сын молодой и собирается жениться. Дяденька инспектор вдруг разъярился, стал кричать о ташкентском землетрясении и о том, что большая часть строительных ресурсов страны брошена в Узбекистан, а их семья проявляет эгоизм, а разговоры о коммунизме в такой ситуации - провокация и еще лет пятнадцать назад ее бы за это... (он не закончил). Потом немного успокоился и сказал, чтобы мама расписалась на ордере и они должны быстро переехать. Мама отказалась, сказав, что всю жизнь жила в сложнейших условиях и муж ее - человек заслуженный, умер рано из-за этих условий. Тогда гражданин побагровел, вскочил, затопал ногами, крикнул, что если сын ее оформит фиктивный брак, то его посадят в тюрьму. Не сговариваясь Игорь и Женя демонстративно обнялись у всех на глазах и наверное поцеловались бы, но представитель райжилотдела, опрокинув стул и сыпя проклятиями выскочил из комнаты...

Посидели молча, соседка ушла. Потом мама сказала, что хотя она и против ран-него брака, но уж раз они решили пожениться, то надо сейчас; обняла будущую невестку и заплакала... В ЗАГС пошли на следующий день, женщина ставившая на очередь сказала - раз они в первый раз, то пусть подадут заявление во дворец бракосочетания. Молодые знали- там надо ждать месяца три. Женька сказала, что

она в положении, Игорь покраснел... Женщина ответила - принесите справку, тогда их быстро распишут. Девушка резонно заявила, что ей, как незамужней, такую справку брать стыдно, потом быстро наклонилась и что-то положила в карман представительницы ЗАГСа. Теперь уже та густо покраснела, посмотрела в свой карман и сказала, что есть одно вакантное место-17 января, через три недели (кстати, это был день рождения Игоря). Когда вышли на улицу невеста сказала: "Эх, ты, недотепа с тебя червонец".

Готовились сразу и к свадьбе, и к сессии. Решили посетить и райжилотдел. На-чальник соответствующего подразделения некто Григорьева, симпатичная женщи-на лет 35, с презрением посмотрев на справку из ЗАГСа заявила, что это-фикция и они еще за это ответят перед законом. Рядом с ней сидел и злобно скалился гражданин, приносивший ордер. Действительно, сначала домой к Игорю приходил милиционер и расспрашивал у соседей, что им известно об отношениях Игоря и Жени, часто ли их видели вместе? Соседи были на высоте... Потом какой-то скользкий потный тип расспрашивал тоже самое у однокурсников Жени; его с по-зором прогнали. Принесли еще один ордер, с угрозой выселить с прокурором; после этого мама переехала к родственникам, а Игорь переселился к Жене - ему отгородили ширмой уголок. По утрам, если родители еще похрапывали, девушка тихонько проскальзывала к нему в постель и прижималась к Игорю теплым мягким телом...

Время прошло незаметно, свадьба состоялась, приглашены были только бли-жайшие родственники. Из друзей был Валера (в качестве свидетеля) и подруга Жени (свидетельница). Разместились в семнадцатиметровой комнате невесты с трудом, но свадьбу благополучно отпраздновали. На следующий день перемести-лись в старый - под снос- дом Игоря, где сразу же продолжилось разбирательство с райжилотделом, а заодно занялись пропиской Жени на новом месте. Как ни кричала Григорьева, что они- аферисты, но выдала недели через две ордер на двухкомнатную квартиру (к слову сказать, спустя несколько лет Игорь узнал, что Григорьеву посадили за взятки).

Переезд в Новогиреево провели незамедлительно. Сессия уже кончилась и оста-лось немного времени на покупку мебели, правда денег почти не осталось. Ссо-рясь и мирясь купили все необходимое, обустроились. Отец Жени сказал, что к ее

стипендии будет добавлять 50 рублей. Новая семья зажила своей жизнью...Тогда наконец отметили в новой квартире новоселье и свадьбу с учебной группой Жени.

Поруцкий и Виноградов на данное мероприятие не пришли.

Глава 11

"Жить стало скучно, женщинов нету,

Файн-дули, файн-дули, файн..."

Песня Владимира Файна.

Время шло быстро, в 1971 году Женя защитила дипломный проект, а Игорь был еще только на четвертом курсе. Он по-прежнему работал на кафедре, его хвалили, немного прибавляли зарплату, обещали аспирантуру года через три после защиты диплома.

Женя стала работать в НИИ, где готовила дипломный проект, ее зарплата была немного выше, чем у Игоря. Начались конфликты...

Характер у Жени всегда был взбалмошный, нетерпеливый, резкий. Часто бывало-она сначала говорила, а потом уже думала. Но если до замужества, в тот период, когда уже стало ясно, что она выбрала Игоря, Женя сдерживалась, иногда извинялась после резкого выпада, порой была доброй, ласковой и даже признавала за Игорем приоритет в принятии важных решений, то после свадьбы все стало меняться. Первым делом она

рассорилась со свекровью, требовала от мужа, чтобы они питались отдельно и т. д. Далее следовали жалобы на небольшую зарплату Игоря, намеки на то, что ему не обязательно получать высшее образование, а зарабатывать больше можно и водителем троллейбуса или устроиться на вредное производство, например-гальваником и т. д.. По поводу желания Игоря после окончания института поступать в аспирантуру, следовали насмешки и намеки на его слабые умственные способности. Сначала Игорь терпел, но потом начал срываться в ответ. Бывало так, что день без скандала не обходился.

Сразу после защиты диплома Валера Антонов женился на своей Нинке Мещерской. Он многократно перед этим заявлял, что они разошлись окончательно, но когда Игорь узнал о предстоящей свадьбе и съязвил по этому поводу, Валера обиделся и сказал: "Много ты в этом понимаешь..." Друзья помирились только перед самой свадьбой, но свидетелем был Юра Нилов. После акта бракосочетания в ЗАГСе все подошли поздравлять молодых; Игорь сначала стоял в сторонке, неожиданно Антонова-Мещерская подошла к нему сама, ухватила обеими руками его руку и с чувством произнесла: "Игорек!..." На свадьбе мать Нинки якобы нечаянно уронила бутылку "Шампанского" на пол и та разбилась, при этом Игорь подумал: "Запрограммированное битье посуды счастья не принесет..." Его Женя сначала на свадьбу идти не хотела - она Валеру недолюбливала, -но потом все-таки сменила гнев на милость, однако часа через два после сидения за свадебным столом принялась бубнить: "Игорь, пойдем домой..." В конце вечера Валера довольно прилично набрался...

Юра Нилов вернувшись из армии, устроился работать на завод "Хроматрон" и усиленно занялся телевидением, в котором он и так прилично разбирался. Служа в ВДВ, он к познаниям в области карате добавил боевые приемы десантников и выглядел довольно мощно. Однако в армии он почему-то здорово облысел и начал седеть. Продолжил учебу он в вечернем институте, но особого рвения не проявлял. Как и в личной жизни. Подруга его не дождалась и он это тяжело переживал (надо сказать, что ее судьба в дальнейшем сложилась трагически).

В армии для солдата существует "сухой закон", но Юра каким-то образом миновал подобные лишения. Теперь он стал "малопьющим", т.е. сколько бы ни пил- все было мало. При этом практически не хмелел.

Игорь предавался грустным размышлениям: учиться еще два года, повышения по службе без диплома уже не дождешься, дома жена ругается. Приходя домой с работы она не без издевки рассказывала, какие там мужчины умные, удачливые, обходительные и т. д. И какой ее муж-недотепа, неудачник, примитивный серенький элемент. Иногда, распалившись и спровоцировав скандал, Женя кричала о разводе. В такие минуты Игорь с тоской думал, что придется опять жить в коммунальной квартире. Часто он вспоминал ласковую, добрую Аню Порошину. Где она теперь, как сложилась ее жизнь?

Как-то, когда настроение у Жени было неплохое, он спросил - не пора ли им подумать о ребенке? Жена долго думала, лицо стало умиротворенным и мечтательным, потом она сказала, что денег и сейчас не хватает, а с рождением маленького, когда она будет

целый год сидеть дома за свой счет, они совсем зубы на полку положат. После этого несколько дней они не ругались.

Игорь проработав на кафедре уже длительное время, расстался с эйфорическими мечтами: в аспирантуру, конечно, поступить можно, но предварительно придется "отпахать" еще несколько лет, да и окончив аспирантуру, можно и не защититься. У не- которых из сотрудников защита растянулась на 10-15 лет и их зарплата в предзащитный период оставляла желать лучшего. Интересная ситуация складывалась: в самые молодые, в самые интересные годы жизни заработать прилично честным путем было почти невозможно. Если купил машину - значит где-то наворовал, если еще дача появи-лась - значит ты спекулянт, если шмотки у тебя импортные - жулик ты. Только к старости если что-то накопил путем невероятных усилий и экономии, то можешь что-то себе позволить и тебя возможно будут считать честным человеком. И будь ты при этом хоть семи пядей во лбу, и пусть руки у тебя золотые.

В руководстве страной наступила эра благодушия, Леонида Ильича дружно хвалили и превозносили едва ли не до небес. Только Алексей Николаевич Косыгин был всегда мрачнее тучи, видимо понимал что страна топчется на месте. Однако ходу ему не давали и он, являясь премьер-министром, судя по всему решающего слова не имел.

Игорь естественно оставался комсомольцем, но показуха и поверхностность в рядах ВЛКСМ стала занимать главенствующее значение и на комсомольских собраниях все скучали, читали художественную литературу, играли в морской бой и т. д. Игорь не видел смысла в своем нахождении в комсомоле, но добровольный выход означал конец карьеры.

Оставалось ждать, когда наступят перемены, но можно ли было ждать глобальных перемен? Леонид Ильич выглядел бодрым и здоровым и уходить в отставку не собирался (спустя несколько лет в МЭИ даже открылся музей 17 армии, в которой на Малой Земле сражался Брежнев). Награды на грудь Леонида Ильича сыпались с завидным постоянством. Нет, ничего нового в ближайшее время ждать не приходилось.

Так прошел еще один год, Игорь закончил пятый курс. Женя вдруг внезапно решила заводить детей. Через два месяца стало ясно, они близки к новой цели. Самочувствие будущей мамы колебалось: то ничего, то резко плохо - тошнит, кружится голова и т. д. В этот период Женя и Игорь почти не ругались, отношения стабилизировались. Вот уже и декретный отпуск подошел, Игорь бегал по магазинам - покупал фрукты для жены, детскую кроватку, ползунки и прочее, что необходимо для будущего ребенка...

А у Валеры к тому моменту уже родилась дочь, он стал заботливым отцом, делился с Игорем опытом отцовства. Только Юра оставался по-прежнему свободным, заводя непродолжительные романы (как лорд Винтер в "Трех мушкетерах"-любил волочиться за женщинами, но в серьезные интриги не вступал). Когда два друга спрашивали его, собирается ли он в ближайшее время жениться, он отвечал, как Алексашка Меншиков Петру Первому: "Я, мин херц, все больше с...". Подруги у него регулярно менялись, но не нашлась такая, что могла бы заменить предармейскую любовь (через несколько лет друзья узнали, что бывшая подруга Юры покончила с собой, выбросившись из окна пятого этажа). Юра оказался самым чувствительным из них троих, но время медленно все-таки лечило: кажется он был близок к тому, чтобы прервать свою холостяцкую жизнь, познакомившись с непохожей на других, молодой Ольгой. "Старый хрыч" стал подумывать о семейной жизни.

На работе Юра добился, не смотря на отсутствие высшего образования, значительных успехов: у него было много рацпредложений и патентов. В то время советские цветные телевизоры стали более или менее приличного качества и однажды Юра- под большой секретностью- устанавливал телевизор, практически не известному в Союзе в среде рядовых граждан, Киму Филби. После окончания установки, плохо говорящий по-русски великий разведчик, выпил с работниками коньячку. Он был обаятельнейшим человеком.

И вот наступил один из самых главных дней жизни - Игорь стал отцом. Родился сын. Наследник. Будущая правая рука. Идейный последователь. Друг. Человечек, из которого получится большой ученый. Большой спортсмен (он сам преподаст ему азы самбо). И этот новый человек сделает все, что не успел сделать его отец. И не повторит его ошибок. Только ради этого стоило жить. И с Женькой у него теперь будет все хорошо. А потом у них родится еще один ребенок. Дочь. И все всегда будет хорошо. И он сам еще добьется успехов.

Эйфория прошла быстро. Сын много плакал, Женя носилась с пеленками, как Наташа

Ростова. Помогала мама Игоря, приезжали родители молодой мамы; но ничего не успевалось, все время хотелось спать, перед самым дипломом образовались хвосты. Пожалуй только на работе к Игорю претензий не было, даже с хроническим недосыпом он все успевал и продолжал быть на хорошем счету.

Маленький человечек рос быстро, но плакал по-прежнему много и требовал постоянного ухода. Иногда Игорь звонил Валере и спрашивал, как обстоят дела с его дочерью-

оказалось, что все было очень похоже. Оставалось ждать, когда дети подрастут. Женя сильно пополнела, ходила в старом халате, забывала даже регулярно расчесываться. Подруг у нее было мало и связь с ними она не поддерживала. Одним словом совсем обабилась, но это Игорь не мог ей поставить в упрек.

Игоря вызвал декан вечернего факультета и сказал, что он непростительно затянул с защитой дипломного проекта и его надо отчислять, но так как он работает на кафедре, ему все-таки дадут возможность защититься и этой возможностью пренебрегать нельзя. Началась страшная дипломная гонка: Игорю казалось - он не успевает, диплом сделан плохо, он провалится и т. д. Даже Женя взялась ему помогать, а сын был полностью предоставлен бабушке. К сожалению Игорь опоздал с оформлением преддипломного отпуска - на него свалилось слишком много работы, в целях карьерного роста он отказался от чьей-либо помощи и теперь совершенно завяз. Путем титанических усилий, получив последние подписи в предпоследний день и даже - в день защиты дипломного проекта, он защитился, причем была отмечена ценность его работы и он получил оценку "хорошо", хотя больше, чем на "удовлетворительно" не рассчитывал.

Игорь спал в эти дни не более 3-4 часов и думал, что после защиты свалится спать, но организм находился в таком стрессовом состоянии, когда даже спать уже расхотелось. До конца сдачи работы на кафедре оставалась всего неделя и он еще раз проявил себя по-ударному. Одним словом успел сделать все. Теперь и по службе ожидалось повышение.

Только после этого собрались наконец отметить защиту диплома, но в узком кругу друзей. Пришла чета Антоновых и Юра в гордом одиночестве. Нинка располнела и кажется успокоилась, Валера же похоже стал терять уверенность. Юра же был по-прежнему строен и крепок, но еще больше полысел и поседел. Для своих двадцати пяти он выглядел лет на десять старше. Неожиданно стал ухаживать за Женей, впрочем Игорь и не думал ревновать. Выпили все, что официально стояло на столе, потом Юра поставил на стол свою принесенную тайну бутылку, на что Женя благосклонно махнула рукой. Когда и эта емкость была прикончена, Игорь достал и свою припрятанную, - после чего жена уже стала накаляться... Потом виновник торжества заснул.

... После рождения сына и защиты диплома время шло значительно быстрее. Еще несколько месяцев Игорь, не смотря на ругань жены, пытался решить свои карьерные замыслы на кафедре, но желающих поступить в аспирантуру было слишком много. Игоря стали обходить и он начал искать новое место работы. Помог Евгений Викторович, который видимо чувствовал за своего протеже ответственность, помог с устройством в НИИ с повышением в должности (старший инженер) и с некоторой прибавкой зарплаты.

Поначалу у Игоря наступила опять эйфория, он решил, что быстро сделает карьеру и т. д. и т. п. И Бог с ней с аспирантурой, и с кандидатской. Только жена его не поддерживала в его мечтаниях и, мягко говоря, подвергала критике. Как раз пришло время ей выходить на работу после декретного и последекретного отпуска. Если до этого периода, супруги с рождением ребенка ругались не очень часто и даже порой наблюдались идиллические отношения, то с выходом Жени на работу началась старая история. Игорь оказывается был глупее и примитивнее других мужчин, и карьеру он никогда не сделает, и по дому от него ничего хорошего не дождешься и вообще, выйдя за него замуж, Женя оказала ему большую услугу (только из жалости к нему!) и если бы не она, то он нашел бы себе какую-нибудь, прости Господи, и сейчас уже спился. Это длилось месяцами и даже, подрастающий сын стал расстраиваться и нервничал. Мама Игоря тоже сильно переживала, но не вмешивалась, а тесть и теща приезжали пропесочить зятя. Год шел за годом, в лучшую сторону ничего не сдвинулось. В таких случаях надо наверное разводиться, но Игорь поставил себе цель - поставить на ноги сына...

... В тот день Игорь Борисович Федоров ведущий инженер обычного московского НИИ сидел по обыкновению на своем рабочем месте, за осциллографом. Открылась дверь лаборатории и вошел начальник с какой-то незнакомой молодой женщиной. Именно ее Игорь впоследствии назвал Синильгой...

Часть 3

Глава 12

",,, Процесс пошел..."

М. С. Горбачев

В новом НИИ застой был еще сильнее, чем в старом, но зарплату платили более высокую. Институт плодил бумагу, т.е. заключал договора, составлял отчеты, писал заключения и т. д... но в "живом виде" ничего не выпускал. Игорь был принят в отдел, который первым должен был заняться производством опытных образцов. Увеличение зарплаты привело к некоторому успокоению жены и меньшей ругани, хотя думать о восстановлении нормальных отношений не приходилось.

В это же самое время новый Генсек предпринял свои первые шаги. Один из них-антиалкогольная кампания. Игорь к тому моменту хотя и частенько в старом коллективе принимал "на грудь", но при этом находился в отличной спортивной форме. После выпивки он обычно сутки отдыхал, а на следующий день ехал в спортзал МЭИ и проводил интенсивную тренировку. Потом приезжал тренироваться еще несколько раз, при этом еще и качался дома, а также изучал литературу по боевым искусствам. Соратники по самбо отмечали, что он слишком рано ушел из спорта и вполне мог в свое время выполнить норму мастера спорта. В июне - за два месяца до увольнения - Игорь, находясь в отпуске, ездил в спортлагерь МИФИ (в Калининской области). Там он со всеми отдыхающими, среди которых были и спортсмены, выходил на утреннюю зарядку и бегал километровый кросс по пересеченной местности, обходя ближайшего преследова-теля метров на сто. При этом бегом специально не занимался никогда. Игорю было тридцать шесть лет (ах, как быстро летит время), он был здоров, силен и уверен в себе. Антиалкогольное постановление удивило его своей крайней формой. Было бы понятно, если бы приняли решение прекратить выпуск всех видов "бормотухи", а большую часть выручки от продажи спиртного направили на усиление медицины, в частности в ту ее часть, которая занимается проблемами наркомании и алкоголизма. И постепенно потом сокращали производство спиртного, пропорционально увеличивая на него цены. А производство сухих вин, коньяков, "Шампанского" сокращать вообще не надо было. Так рубанули по всему виноделию, поставив в тяжелейшее экономическое положение Грузию, Армению, Арзербайджан, Молдавию, да и весь СССР в целом. И медицину оставили без подпитки. А народ стал пить политуру, различные "ацетоновки" и прочую дрянь.

Валера за последнее время как-то сдал. У них с Мещерской было уже двое детей и Нинка основательно подмяла его под себя. На работе он продвигался медленно, не выказывая большого рвения по службе. Спортом перестал интересоваться, заметно поправился. На женщин почти перестал обращать внимания, выработав свою философию: Нинка-полная посредственность, но ничуть не хуже других. Единственное, что он делал с удовольствием - слушал записи покойного Высоцкого, а иногда и сам брал в руки гитару и пел бардовские песни. Правда, было еще одно занятие, которое он так же

выполнял с "чувством глубокого удовлетворения"-употребление спиртных напитков. Даже не смотря на почти сухой закон выпивку - пусть даже сомнительного качества - доставать удавалось...

Юра наконец недавно женился и месяца через три у него родилась очаровательная дочка Дашенька. Институт он так и не захотел окончить, утверждая, что на его век работы и "халтуры" хватит (он работал уже телефонистом, а в свободное время ремонтировал телевизоры и прочую радиоаппаратуру). Получив однажды травму локтя, он был вынужден закончить занятия карате. Ну, а ввиду того, что за "халтуру" частенько расплачивались спиртным, Юра бил рекорды по принятию "на грудь". Впрочем трое друзей периодически встречались по этому поводу.

У Игоря на новой работе дела медленно, но верно шли в гору. Правда с начальником отдела не повезло. Павел Иванович Копысов стремился объять необъятное - заработать побольше, затратив при этом, как можно меньше времени. Игорь про себя называл его "Чичиков". Копысов завел близкое знакомство с директором института, они купили дачные участки где-то километрах в стапятидесяти от Москвы и затеяли строительство коттеджей. В то время стройматериалы были в остром дефиците, а рабочие-строители любили деньги и выпивку. Копысов, с молчаливого согласия директора, уезжал на строительство обоих коттеджей в пятницу вечером, а приезжал на работу только в четверг после обеда, оставляя отдел надолго на произвол судьбы. Игорь был уже начальником лаборатории и отчаянно пытался обеспечить хотя бы свою лабораторию работой. Дело в том, что наступило время бурного развития различных кооперативов, малых предприятий, НТТМ и пр. Сами эти организации ничего, как правило не выпускали, а служили посредниками и через них можно было дополнительно подзаработать, прокачивая свои объемы работ не через организации с огромными накладными расходами, а через данные малые предприятия. Поэтому внутри института найти работу бы-ло почти невозможно, она шла через посредников.

Игорь поднапрягся и разработал квартирную охранную сигнализацию, которые тогда входили в моду. Сигнализация получилась оригинальная, повышенной секретности, даже Копысов ее похвалил. Но финансировать выпуск не было средств, точнее "Чичиков", конечно, у директора мог бы получить аванс на производство, но он, видимо, решил избавиться от Игоря, который открыто критиковал его за частые отсутствия на работе. Финансирования не получилось, была крупная стычка, едва не закончившаяся мордобитием. После чего Игорь решил искать другую работу.

Собственно и искать ничего не пришлось: слух об интересной сигнализации уже разлетелся по институту и к Игорю подошли ребята из комсомольского НТТМ. Они предложили ему перейти к ним начальником лаборатории и обещали финансирование. Игорь написал заявление...

Приняв стратегическое и судьбоносное решение Игорь наконец подумал, что давно не общался с Синильгой... Он держал на нее обиду за то, что у них так ничего и не получилось, хотя он давно готов был развестись и жениться на Елене, но она все выскальзывала от него. Особенно было обидно за последнюю встречу, когда Синильга впервые за все время их знакомства напилась так, что ей стало плохо.

Встретились, радостно расцеловались, стали обмениваться последними впечатлениями. Потом стали думать, где можно посидеть. Пошли в ближайший ресторан, там еще подавали спиртное. На этот раз Игорь был не в форме, быстро стал "косеть". В конце взяли со скандалом бутылку коньяка и поехали к тем знакомым, у которых были последний раз. Синильга вела себя так, словно бы в тот раз ничего не произошло, а хозяйка дома лукаво поглядывала на Игоря. После коньяка последовала бутылка водки, извлеченная хозяином...

Игорь очнулся на том самом диванчике, на котором в тот раз разлеглась Синильга. Впрочем она тоже лежала рядом. Было три часа ночи, а отключился он часов в одиннадцать. Голова уже заметно проветрилась, и Игорь стал лихорадочно вспоминать, было ли у них за эти четыре часа что-то с Синильгой. Нет, похоже не было ничего. Он обнял Елену одной рукой, сунул вторую ей под блузку, ощутил нежную грудь. Женщина заворочалась в его объятиях: "Ты что? С ума сошел? Утром... Дай поспать."

Так она и проспала в тесных объятиях Игоря до семи часов. А он не спал, у него болела голова и подташнивало после вчерашнего. Надо было собираться на работу, но Игорь все-таки повторил попытку овладеть Синильгой. Однако результат был прежний.

Елена осталась, а Игорь уехал...

... Переход на малое предприятие, был связан со скандалом. "Чичиков" обвинил Игоря в хищении радиодеталей. Никогда никаких ревизий не проводил, но тут все стал досконально просчитывать и нашел какие-то отклонения. Игорь догадывался, кто мог совершить хищение, но доказать ничего не мог. Хотел набить Копысову морду, но подумал, что после такого скандала будут с увольнением проблемы. Игорь кое-что из радиодеталей нашел сам по старому месту работы, что-то дали ребята из НТТМ. И через пару дней началась трудовая деятельность на новом месте.

Вскоре первая партия сигнализаций была сдана на продажу в один из отделов ГУМа, а через неделю оттуда позвонили и потребовали еще 100 штук-сигнализация повышенной секретности начала свое славное шествие к сердцам потребителей (кстати, этот отдел ГУМа торговал в основном одеждой). Руководство НТТМ посматривало на Игоря с уважением.

Связь с Синильгой опять прервалась, и Игорь подумал, что теперь уже-навсегда. Из интересных событий последнего времени можно было назвать посещение одного из концертов бардов - их наконец-то выпустили из полуподполья. Игорь с Валерой сидели в "Олимпийском" и с нетерпением ждали выступления Окуджавы. Впрочем было и много других интересных выступлений. Очень понравился Александр Городницкий. Запомнилась Вероника Долина со своей песней на стихи Ф. Г. Лорки: "Когда умру, схороните меня с гитарой в речном песке..." (после этого концерта Игорь сразу же приобрел томик стихов Лорки и испанец стал одним из любимых его поэтов). Вскоре Игорь с ужасом узнал, что Лорка - гомосексуалист, а "голубых" он не переносил. Но поэзия Лорки так и осталась для него, чем-то удивительно прекрасным.

Наконец появился Булат Шалвович, гитару едва ли не волочил по полу. Посмотрел в зал рассеянно, но без гонора и рисовки. Заиграл, скорее, наверное, начал бренчать в два-три аккорда, запел. Зал притих, кроме голоса поэта ничего не было слышно. Удивительное сочетание: огромный зал, полнейшая тишина и слабый, слегка дребезжащий и протяжный голос Окуджавы. В конце весь зал встал...

В политической жизни страны катаклизм следовал за катаклизмом. Уже резко обновленное Политбюро вырыло себе бездонную яму - в которую потом все рухнуло - назвав выступление Ельцина на очередном Пленуме политической ошибкой. Игорь до этого на Бориса Николаевича и внимания-то не обращал, да и не только он. Подумаешь - занял в МГК КПСС место Гришина. Но КПСС уже много лет сидела в печёнках и полустихийный протест Ельцина народ воспринял, как свой собственный. Внутри партии уже много лет царил полнейший "одобрямс". Пожалуй, со времен Троцкого, Зиновьева и Каменева. Ибо антипартийная группа Молотова, Кагановича, Маленкова боялась просто, что Хрущев объявит себя безгрешным, а все преступления культа личности повесит на нее.

Страна стремительно раскалывалась, Прибалтика объявила об отделении; Азербайджан и Армения находились в состоянии войны, шла война в Молдавии; Бог знает, что творилось в Таджикистане. И везде доставалось русским. А ведь люди везде одинаковые, Игорь вспоминал, как всего несколько лет назад, когда отношения в семье были еще не столь плохие, они втроем отдыхали в Литве, в маленьком курортном городке Друскиненкай. Жилье сняли на самой границе города - в поселке Гиреас Айдас, местечке очень живописном. Хозяйка, Маритэ Юозэ, была весьма приветлива, делала все, чтобы отдыхающим понравилось, тем же отличались ее дети и внуки. Однако, хозяин дома, мужчина лет шестидесяти смотрел на русских волком: если Игорь здоровался или пытался заговорить, он отворачивался и молчал. Кто знает, может после войны, еще совсем молодым он служил у лесных братьев? (Надо заметить, что фильм "Никто не хотел умирать" был одним из любимых фильмов Игоря). Так вот, этот мрачный молчаливый человек, увидев маленького Диму, расплывался в улыбке, наклонялся и ласково жал ребенку ручку. Надо полагать он хорошо понимал, что Игорь с женой не могут являться врагами и тем более оккупантами, но перебороть устоявшийся стереотип не мог. Ну, что ж, теперь Прибалтика настояла на своем...

Менялись и личные семейные обстоятельства. Еще в самом начале перестройки умерла мама. Бедная, старая труженица... Жила ли она когда-нибудь хорошо? Как это ни странно очень хорошо мама отзывалась о предвоенном периоде: "Весело жили..." Появилась работа, как-то определились с жильем, хотя жили в коммунальной квартире в одной комнате 16 кв. м. - сразу восемь человек. Учились, к тому же, кто имел возможность. Ходили на парады, мама с удовольствием вспоминала, какую им выдавали женскую форму- она была похожа на теннисную: коротенькие юбочки и блузки. Ну, а в войну работала на трудовом фронте, рыла окопы, застудила там почки. Голодала. Рассказывала, что когда удавалось обменять что-то из вещей на картофельные очистки- это было счастье. Однажды в квартиру постучал пленный немецкий солдат (их после 1943 г. в Москве было много), попросил обменять золотое колечко на какую-либо еду. Трудно сказать, как он смог сохранить обручальное кольцо, возможно- это была подделка. Мама кольцо не взяла, дала ему кусочек хлеба, он долго благодарил.

После войны жизнь улучшалась с трудом, муж болел, жилищные условия были тяжкие. Денежная реформа 1960г. ухудшила материальное положение трудящихся процентов на тридцать. Может за счет нефтедолларов в семидесятые годы какое-то улучшение и наступило, но это было дутое улучшение. К тому же скоро началась война в Афганистане - результат редкостной недальновидности руководства КПСС (если не сказать хуже).

Мама преданно и добросовестно ухаживала за любимым внуком. Гуляла с ним, водила в различные спортивные секции и кружки. Учила быть послушным и добрым. Снохе не нравилось влияние свекрови на внука, она считала, что и Игорь-то - маменькин сынок. Так что ненавистной "свекрухе" кости она перемывала и в глаза, и за глаза. В конце концов Евгения прибрала сына к рукам и он стал отдаляться от бабушки. Отдалялся он и от отца. Игорю позволялось только заниматься с сыном учебой. Когда же он пытался поговорить с Димой о литературе и дать совет, какие книги надо бы почитать, это вызывало, как всегда крикливую, реакцию жены, требующей не лезть не в свое дело. Игорь пытался несколько раз начать обучать сына самбо, но тот и сам не захотел и жена, как обычно стала кричать, что не позволит учить сына мордобитию. В конце концов Дима довольно серьезно стал заниматься большим теннисом.

После смерти мамы Игорь понял, что окончательно потеряет влияние на сына. А тут добавились и еще обстоятельства: жена решила съезжаться с родителями. Поначалу Игорь с ужасом подумал, что его совсем затюкают, но когда новая квартира оказалась в Орехово-Борисово, он даже обрадовался: там обитал Валера.

Однако ресурсы человеческие не беспредельны: через несколько месяцев после обмена умер тесть, а еще через год-теща. Квартира была трехкомнатная и каждому члену семьи осталось по комнате. Теперь Игорь мог уединяться после тяжелого трудового дня, но жена регулярно устраивала разборки, ворвавшись в его комнату.

Была уже осень девяностого, чтобы не только зацикливаться на выпуске сигнализаций, но и на будущее сделать задел, - Игорь стал выезжать на работу и по субботам, и экспериментировал. Дела шли довольно успешно. Иногда к нему туда заезжал Валера (вход был свободный там, где сидел Игорь со своей командой). Валера плакался за жизнь, Игорь пытался его расшевелить, предлагал создать свое малое предприятие, Валера колебался.

Ельцин уже стал президентом России, Горбачев в какой-то момент начал все-таки за здравие и поддержал программу "пятьсот дней". Потом развернулся на сто восемьдесят градусов. Шеварнадзе уже предупредил о возможности государственного переворота. Видя его по телевизору Игорь вспоминал, как тот поздравляя Брежнева с очередной наградой, говорил: "Дорогой, Леонид Ильич, Вы самый лучший в мире человек..." Не тому деятелю поручили решать германский вопрос...

Вот и лето пришло. Ситуация в стране была ужасная. В августе Горбачев ушел в отпуск, уехал с семьей в Форос... Утром по телевизору показывали "Лебединое озеро"... В телепрограмме "озеро" не значилось. Игорь в это время находился в отпуске, он почувствовал, - что-то "на верху" случилось. Кто-то опять умер? Какая-то катастрофа? Оставалось ждать официальных сообщений...

Глава 13

"...за нас будут говорить пушки..."

Э. Л. Войнич "Овод"

Из Нарофоминска шли танки... Надо же было так случиться, что Женя с сыном в это время как раз отдыхали в этом небольшом провинциальном городке у родст-венников. Игорь срочно позвонил туда и сказал, чтобы они пока не вздумали воз-вращаться в Москву. Женя недовольным голосом сказала, что сама разберется, а танки они видели, но никакой паники нет.

Игорь сидел дома в глубоком раздумье: по газетам, а также из радио и телевиде-ния было трудно представить, что может быть в стране в ближайшее время. КПСС деградировала полностью, наступила анархия; Ельцин вел отчаянную борь-бу с властьюдержащими и был поддержан и любим народом, но противостоять сразу армии, МВД и КГБ казалось делом безнадежным.

Игорь позвонил Юре, того дома не было. Тогда он позвонил Валере, обсудили последние новости. Со спиртным еще было туговато, но в магазине около дома Игоря в розлив продавали отличный портвейн. Пожалуй, такого хорошего порт-вейна ему еще никогда пробовать не приходилось. Игорь сказал, что идет за "го-рючим" и, чтобы Валера приходил. Через полчаса они уже сидели за столом, и Валера также был в полном восторге от вина. Игорь высказал предположение, что Ельцин скорее всего арестован и может быть даже расстрелян. Валера был того же мнения. Сидели долго, в голове уже изрядно шумело; портвейн кончился и пришлось идти с большой пластиковой бутылкой по второму заходу. Выпили еще и тут по телевизору началась пресс-конференция ГКЧП. Игорь с ужасом смо-трел на трясущиеся руки Янаева, слушал звук его хлюпающего носа и думал: как такие люди могут пытаться управлять страной? Потом молча сгреб бутыль со сто-ла, сунул ее в сумку, положил туда же немного закуски и кивнул Валере: "Пойд-дем"...

...Когда они прибыли на Манежную площадь, та была оцеплена солдатами. К удивлению друзей на самом видном месте стояла трибуна, на ней находились лю-ди, поддерживающие Ельцина, и выступали. Игорь и Валера сначала прошлись вдоль оцепления, вглядываясь в лица солдат. Ну, и молоденькие сосунки стояли с автоматами сейчас в двух шагах от Кремля. Игорь вспомнил Даманский - там они были как будто бы повзрослее и посерьезнее нынешних бойцов. Он спросил од-ного из них: "Будете в нас стрелять?" Тот смущенно заулыбался... Игорь вспом-нил рассказ Булата Окуджавы на каком-то творческом вечере о том, как он в 1945 г. шел по улочке немецкого городка; в руках он- "молодой раздолбай"-сжимал ав-томат и думал приблизительно следующее: сейчас я самый сильный и вот полосну по окнам очередью из автомата... Кто знает, может кто-то из этих молодых думает сейчас тоже самое, только полосовать захочет не по окнам, а по толпе. А уж если и команда соответствующая поступит...

Друзья подошли к трибуне. Выступал кто-то из молодых. Спустя несколько лет Игорь пытался определить, кто же это был: Станкевич, Шахрай? Может Юмашев? Впрочем - какая раздница? Игорь крикнул на всю площадь: "Ельцин жив?" Высту-павший удивленно посмотрел на него и сказал: "Жив, жив. Товарищи, продвигай-тесь к Белому дому..."

Игорь потянул Валеру к метро, тот, однако, не очень-то хотел идти к Белому до-му. Выпили из пластиковой бутылки и все-таки поехали делать антикоммунисти-ческую революцию...

...У Белого дома Валера долго канючил-уговаривал Игоря идти домой. Сдал друг в последнее время!. Но Игорь твердо решил, что они не уйдут. Двигаясь вдоль ра-зношерстной толпы, он чувствовал невероятный подъем - да, они делают революцию, да теперь все пойдет по новому; и лет-то им всего не так-то уж много-то сорок два -и сил еще хоть отбавляй. На всякий случай Игорь прокручивал в голове

приемы боевого самбо, вспоминал опыт, полученный в армии. С голыми руками воевать, конечно не просто. Он вглядывался в лица окружавших его людей - страха видно не было, ажиотаж сильнейший. А чтобы приободрить Валеру приходилось иногда отходить куда-нибудь в сторонку, и прикладываться к пластиковой бутылке.

Было уже темно, когда вдруг по толпе волной пронеслось известие: со стороны Калининского проспекта идут танки. Все как-то сразу поджались, посерьезнили. "Ну, началось"-подумал Игорь. Выпили, осталось еще грамм триста. Рядом стоял артист, много раз виденный в кино и по телевидению. Игорь протянул ему бутыл-ку, тот удивленно посмотрел на него, но допил портвейн и поблагодарил. Долго томительное ожидание заставляло смотреть туда, откуда должны были подойти танки. В толпе были и военные, и вооруженные штатские. Все напряженно ждали. И никто не уходил.

Потом пронеслось известие - танки не прошли! С одной стороны люди устали, хотели спать, но тут прорвалось всеобщее ликование. Где-то зазвучала музыка, где-то пели, кто-то просто весело переговаривался. Повсеместно звучал интернациональный лозунг: "Но пасаран!" Кто-то кричал: "Ельцин, победа!", или просто: "Ура!" Впрочем, многие сохраняли серьезность, видимо считая, что танки еще мо-гут вернуться.

В пять тридцать утра друзья отправились к метро - стало ясно, что путч провалился...

...Эйфория медленно шла на убыль, наступили трудовые будни. Вот уже Егор Гайдар занял высокий пост, ему надо было отпускать цены. Экономике предстоя-ло стать рыночной. Вообще-то Гайдар Игорю нравился - перед трудностями не остановится. Молодое, перспективное поколение. Конечно, развал союза - траге-дия, но уж раз это случилось придется перестраиваться на новый лад. Может СНГ

все-таки заработает?

Фирма Игоря переехала на Юго-Запад, а его назначили зам. технического дирек-тора. Сигнализация шла с прежним успехом. Однако стали барахлить монтажни-ки-в свободной стране работать не хотелось, деньги желательно было хапнуть сразу и в большом количестве. В рабочее время занимались биржей товаров-обз-ванивали знакомых, пытаясь перепродать партию какого-либо ширпотреба. Игорю заявляли, что за ту зарплату, которую получают, работать не хотят. Пришлось применять силовые меры и один за другим монтажники были уволены.

Встал вопрос, кто будет заниматься производством. Игорь сам сел за паяльник, стал собирать и настраивать сигнализации. Но одного его было мало. В это время

начались проблемы на работе у Валеры-заказы кончились. Игорь пригласил его к себе на фирму и тот согласился. У Юры тоже начались перебои с работой, ему надолго пришлось взять отпуск за свой счет. Его тоже пригласили по трудовому соглашению. Наконец-то три мушкетера собрались вместе.

Производство сигнализаций пошло опять в гору, а заодно на фирме открыли и ремонт телевизоров, где солировал Юра. Вроде бы все было хорошо, но тучи на-чинались сгущаться. Цены на радиодетали стали расти, дорожал и металл, а сле-довательно дорожали и корпуса сигнализаций. Игорь называл свое изделие-сиг-нализацией для бедных людей, так как она была недорога и проста в установке. Но теперь пришлось поднимать и на нее цену. А простой народ начинал беднеть и

сигнализацию стали покупать несколько хуже. Это вызвало первые перебои зарп-латы на фирме. Трое друзей тоже приняли меры, они открыли услугу по установке

сигнализаций населению, а заявок было много. Деньги естественно оставляли себе и на жизнь пока хватало.

Игорь не выдержал как-то и позвонил в конце рабочего дня Синильге. Да, она уже была дома и обрадовалась звонку. Попросила приехать к ней и привезти бу-тылку. Он уже бывал раньше у нее дома и даже познакомился с ее мужем, с кото-рым у нее кажется были только деловые отношения. Поэтому, если они встретят-ся, то приступов ревности быть не должно. И Игорь поехал.

Синильга сама открыла дверь, прижалась к нему всем телом, обняла и поцело-вала в губы. Гладила его щеки ладонями и опять целовала. Он внимательно смотрел на нее и четко осознавал, что за два года, которые они не виделись она сильно изменилась. Но изменилась как-то незаметно. Вот в чем дело-кожа лица приняла какой-то нездоровый, чуть красноватый оттенок. И глаза, как будто стали незнакомыми. В глубине их застыла печаль. Не было прежней беззаботной, своей в доску, Синильги.

Она повлекла его на кухню, там сидели еще четыре женщины, а стол был застав-лен пустыми бутылками и остатками закуски. Игорь был разочарован - он надеялся побыть с Синильгой наедине и такое общество его не устраивало. Елена потребовала, чтобы он достал спиртное и выпивончик продолжился. Дамы приняли уже много и скоро - в разговоре - ситуация прояснилась. Синильга находилась в состоянии близком к истерики: за эти два года она стала запойной алкоголичкой и хорошо осознавала это. Она плакала, жаловалась, что выходить из запойного состояния у нее нет сил; что ей приходится брать липовые больничные - иначе выгонят с работы. Женщины сочувственно кивали, давали советы, просили ее проявить силу воли, говорили, что все еще будет у нее хорошо и т. д.

Игорь сидел в оцепенении: он никак не ожидал, что женщина, которую он так долго любит находится сейчас в ужасном состоянии. Подруги стали расходиться, наконец они остались вдвоем. Синильга продолжала тихо плакать. Игорь взял ее на руки, отнес в комнату положил на кровать. Было лето, полно комаров; все бе-лье было не только мятым-перемятым, но и в многочисленных кровяных пятнах раздавленных насекомых. В комнате был полнейший хаос. Игорь спросил, где на-ходятся сын и муж? Сын был на даче у бабушки, а муж приходил, когда хотел.

К своему стыду, Игорь начал раздевать Синильгу, не смотря на ее бедственное положение и слабое сопротивление. Когда на Елене ничего кроме трусиков не ос-талось, он невольно залюбовался ее небольшой девственной грудью, по-прежне-му прекрасной. Синильга обняла Игоря за шею и стала просить принести еще спи-ртного. Он колебался, ведь надо было останавливать запой, к тому же он, нако-нец, был близок к тому, чтобы овладеть Леной. Она зарыдала, сказав, что если не выпьет, то - умрет. Игорь повиновался.

Он купил в ближайшей палатке бутылку водки и бутылку портвейна и двинулся обратно. Позвонил в дверь, ему открыл муж Лены. Он не удивился, махнул приветственно рукой и даже что-то провозгласил, потом пошел в свою комнату. Игорь вошел в комнату Синильги, она спала прикрывшись халатом. Он сел в крес-ло и задремал...

Когда его разбудила Синильга, резко тряхнув за оба плеча, он долго не мог сооб-разить, где находится. Посмотрел на часы - было уже двенадцать ночи. Звонить домой и предупреждать, что не приедет, было уже поздно. Синильга опять тряхну-ла его и показала на стул, где стояли бутылки, а также лежали кусок хлеба и один соленый огурец. Они сели рядышком на кровать и взялись за стопки. Игорь пред-ложил сначала выпить портвейн и поспать, а водку оставить на утро. Стали пить, Синильга куснув огурец, совала потом его Игорю. Она, наконец успокоилась; завя

зался разговор. Обменивались впечатлениями о детях, о работе. Синильга оказы-вается недавно перешла на работу в малое предприятие и получала даже больше Игоря. Но боялась, что ее могут уволить за больничные.

Время шло, портвейн кончился, а сознание почему-то оставалось ясным. Приш-лось открыть водку. На этот момент у Лены настроение улучшилось, она была ка-жется совершенно спокойна, улыбалась и даже шутила. Спиртное их пока не бра-ло. Игорь стал снимать с Синильги халатик, она не сопротивлялась. Через неско-лько минут минут как-то буднично, почти без эмоций произошло то, к чему Игорь стремился целых, кажется, двенадцать лет. Он смотрел на лежащую рядом жен-щину и не понимал: любит ли он ее, любил ли он ее, сможет ли любить после все-го, что было? Синильга села: "Давай еще выпьем..." Она была совершенно спо-койна, как и он, кажется для Лены произошедшее не имело особого значения. Он стал разливать водку и только тут сообразил, что они оба совершенно голые. Вы-пили, одеваться совсем не хотелось, он только погасил свет; сидели под освещением пробивающейся сквозь узкую щель в шторах, наружной рекламы. Игорь увидел, что Синильга улыбнулась: "Что, добился своего?" Обняла его, об-локотившись на него всем телом. От тепла этого, все еще прекрасного, тела он почувствовал сразу и грусть, и боль, но и надежду. Хоть в голове уже опять зашу-мело, он собрался было уговаривать Лену стать его женой, хотя они оба еще не оформили развод. Но тут Синильга сказала: "Давай допьем, иначе не засну..."

Они допили бутылку, потом у них опять был контакт, но Игорь не запомнил - долго ли, и все ощущения куда-то ускользнули. Потом Елена сказала, что больше не может и хочет спать. Через минуту она отключилась... Игорь лежал и чувствовал, как

бешено стучит сердце. С трудом соображал, что утром надо на работу, что домой неплохо бы позвонить... Заснул под утро.

Пробуждение было тяжелым. Синильга все еще спала, Игорь прошелся по квар-тире-муж Лены видимо ушел на работу. Позвонил Валере и сказал, что на работу не придет - было уже одиннадцать часов. Зашевелилась Елена и простонала: "Ку-пи выпить, а то - сдохну..." Выйдя на улицу , он немного пришел в себя, понял-на-до заканчивать, или никогда не кончится... Все-таки купил две бутылки сухого. Когда вернулся, Синильга обрушилась на него с упреками - почему не купил чего-нибудь покрепче? Однако, когда выпили первую бутылку, она легла и сразу же за-снула. Игорь поставил вторую бутылку на самое видное место, тихонько вышел из квартиры и поехал домой...

На следующий день, почти полностью придя в себя, он вместе с Валерой прибыл на работу. Несколько расстроенный друг рассказал ему, что вчера произошло со-бытие, которое можно рассматривать скорее, как отрицательное, а не положите-льное. Приехал прежний генеральный директор и привез нового. Новый был его родным братом. Молодой человек лет тридцати, уже почти лысый на макушке, но с маленькой косичкой под затылком, был затянут в кожу и похож на рокера. Как потом оказалось, он на самом деле обожал мотоцикл и почти все время ездил на нем. Во время знакомства почти все время молчал, а говорил прежний директор. Потом они оба уехали.

В этот день новый директор опять приехал, но ближе к вечеру. Представился Игорю: "Дмитрий Альфредович Капитонов" и внимательно посмотрел ему в глаза. "Наверное решает - спрашивать ли, где я был вчера"-подумал Игорь. Он почему-то сразу прозвал директора-"плешивый Дима Капитонов". Тот спрашивать ничего не стал, а полез в сумку и достал несколько бутылок и приличную закуску. Все, кроме Игоря, оживились и обрадовались. А ему Дима не понравился...

Посидели за столом, выпили, закусили, поговорили за жизнь. Кое-кто набрался весьма прилично, в том числе- Валера и Юра. Игорь только пригублял, хотя вы-

пить и очень хотелось после вчерашнего. Дима тоже почти не пил, хотя приехал не на мотоцикле. Он внимательно всех рассматривал. Потом сказал Игорю, чтобы сигнализации реализовывали в основном по фирмам и частным лицам и за налич-ные, а не по магазинам и по безналу. На том и расстались... Когда за Димой зак-рылась дверь, Игорь в сердцах влил в себя остаток содержимого последней буты-лки. Он понял - наступают новые времена...

Изменения и правда начались. Поначалу внезапно исчез Юра Нилов-он работал не по трудовой книжке. Спустя несколько дней он позвонил, извинился, сказал, что надоело ему ишачить и хочет он побыть свободным художником. Правда не понятно было, что он будет "рисовать"...

Однако, свято место пусто не бывает и на место Юры пришел отличный мужик, бывший мичман Колька Воронков. Ему всего 35 лет; был он коренаст, невысок, но-крепок. Игоря уважительно называл: "Борисыч". В последствии они многократно состязались в армрестлинге и Игорь каждый раз побеждал, что вызывало у Коль-ки искреннее недоумение: он считал себя силачом. Николай взял на свои плечи ремонт телевизоров, что он делал гораздо лучше Игоря. К тому же он был ассом в ремонте автомобилей.

Как-то Игорь позвонил Синильге. Ее состояние выправилось, она сказала, что вызывала тогда врача и он снял у нее алкогольный синдром. С работы ее не выг-нали и она обещала Игорю больше не пить. Он предложил встретиться, но Лена уклончиво отказалась, заявив, что у нее много дел.

Проявил себя плешивый Дима Капитонов. Приезжал на работу он редко, но каж-дый раз давил на то, чтобы продукцию продавали за живые деньги. В очередной приезд Димы прибыли представители охранной фирмы, которые тут же оплатили сто сигнализаций и увезли их. Капитонов споконенько собрал деньги, сунул их в карман и двинулся к выходу. "Дмитрий Альфредович, надо же деньги через бух-галтерию оприходовать"-крикнул ему в спину Игорь. Тот обернулся, смерил Игоря презрительным взглядом и сказал: "Работай". Через секунду он исчез. Взбешен-ный Игорь, на людях никогда не матерящийся (разве, что в хорошем коллективе, после изрядной выпивки он мог позволить себе ненормативную лексику), на этот раз сорвался и длительно и витиевато выругался. Мимо, широко раскрыв глаза, проскользнула Наталья-главный бухгалтер. Игорь долго еще стоял и смотрел на дверь, за которой только что скрылся Капитонов...

Глава 14 -

"...Я убью тебя, Масляная Рожа..."

Джек Лондон "Мартин Иден"

Была уже весна 1993 года, ситуация в стране продолжала ухудшаться, инфляция достигла невероятных размеров. Дима Капитонов продолжал свирепствовать, забирая все наличные вырученные деньги. Покупать комплектующие радиодетали было не на что. В том случае, если удавалось установить кому-то сигнализацию, деньги приходилось откладывать на комплектующие, что ударяла по семейному бюджету. Женя уже целый год не работала, так как зарплату в НИИ не платили по несколько месяцев, а когда вы-давали минимум денег из заработанного, то инфляция уже съедала почти все. Женя взяла, как и многие другие, отпуск без сохранения содержания и сидела дома. Сейчас можно было заработать лишь занимаясь торговлей или, устроившись в какую-нибудь частную фирму уборщицей, так как на другую должность из-за возраста рассчитывать не приходилось. Женя мрачно сказала, что и торговать, и работать уборщицей или быть каким-нибудь риэлтором она не может. А сын учился в МГТУ им. Баумана и тоже пока не зарабатывал. Так что Игорь отдувался один и денег катастрофически не хватало. Такая же ситуация была и у Валеры.

Уже довольно давно они стали отмечать любую халтуру, оставаясь на работе, после того, как все уходили. Колька-мичман с удовольствием к ним примыкал. С каждым ра-зом застолья становились все длиннее. Это Игоря удручало, но переломить ситуацию он не мог. Дошло до того, что по утрам Валера стал упрашивать его пропустить по стакану портвейна. На работе это пока не отражалось, но Игорь уже не верил в светлую перспективу.

Синильга опять стала звонить и просить Игоря приехать с бутылкой. Он приезжал раза два и оба раза уезжал в совершенно подавленном состоянии: Лена совершенно потеряла себя, с работы ее попросили уволиться, она сидела дома на небольшую материальную помощь мужа, а также на деньги друзей. Независимая и гордая, красивая и обаятельная Синильга превращалась в обыкновенную алкоголичку с полным отсутствием тормозов. Игорь уезжал, оставив порцию спиртного и денег, хотя понимал, что это-не помощь, но по иному помочь не мог. Он вспоминал их длительный служебный роман и ловил себя на мысли, что Синильга спилась в тот промежуток времени, когда он решил с ней порвать и они не виделись два года. Но в очередной раз спрашивая се-бя-любил ли он Синильгу, Игорь не находил ответ; он пришел к заключению, что лю-бовь это чувство труднопостижимое, неуловимое, не всем дарованное и очень даже может быть его обошедшее...

Однажды Валера пришел на работу расстроенный и удрученный - утром он обнаружил, что у него из кармана пропали деньги, оставленные на личные расходы. Надо сказать, что оба друга давно уже питались отдельно от семей, отдавая алименты в размере двух третей от заработка. Если приходилось выпивать, то деньги брались только из доходов за установку сигнализаций. Валера стал допрашивать Мещерскую с пристрастием, но та с пеной у рта кричала, что денег не брала. И не нашла ничего умнее сказать, что деньги, наверное, взял Игорь. Игорь дал Валере денег из фонда на покупку радиоэлементов, но на следующий день они опять пропали. Валера кричал и ругался на Нинку, но та держалась твердо, утверждая, что это Игорь по пьяному делу обобрал Валеру. Игорь рассвирепел, дал Валере опять денег и сказал, чтобы тот их пометил карандашом и притворился вечером пьяным. Валера так и сделал. Когда он, якобы, пьяный лег, то вскоре в комнату крадучись вошла Мещерская, взяла его брюки и вытащила из них деньги. Валера вскочил, обвиняя ее в воровстве; она же сначала растерялась, но потом стала кричать, что брала деньги для детей. Кричала она так долго, что Валера сник и Нинка ушла с его деньгами.

Совпало так, что у Валеры через несколько дней был день рождения. Игорь уговорил его вместе пойти к нему домой, отметить день рождения; а заодно он хотел пристыдить Мещерскую за то, что она оставляла Валеру без копейки и даже на дорогу у него не было денег. Но когда они вошли в квартиру, то действительность превзошла ожидание. Мещерская истерично кричала: "Твари поганые, убирайтесь! Я милицию позову!" Игорь спросил: "Почему мы должны уходить, Валера ответственный квартиросъемщик и здесь живет, да и квартиру эту оплатил его отец. К тому же Валера ее приватизировал." Мещерская заорала, что выбросила приватизационные документы, а милиции она скажет, что они пьют и хулиганят. Игорь смотрел на эту толстую, краснолицую, противную женщину и ему стало жалко Валеру. Он плюнул, вывел друга из квартиры и они пошли в Царицынский парк. Там посидели на поваленном дереве, основательно выпили, вспомнили юность, вспомнили, как хотели стать учеными... Потом пошли в ближайшую палатку...

Утром проснулись на диване у Игоря, по всей вероятности он не хотел отпускать Валеру к Мещерской и увлек друга к себе домой. Выслушали гневные тирады Жени и пошли опохмеляться. Приехали на работу, Колька-мичман сразу все понял и побежал в магазин. Сели в свой закуток и продолжили выпивку, рабочий день пропал. Игорь думал, что если сейчас появится плешивый Дима Капитонов, то он набьет ему морду...

Ситуация продолжала ухудшаться, сигнализации покупали все меньше и меньше. Игорь понимал - приближается катастрофа. На зарплату денег уже не набиралось, рабочие роптали, Валера находился в полнейшем унынии. Гайдар, сделавший свое дело, преспокойно ушел в отставку и почил на лаврах. Борис Николаевич продолжал бороться с компартией. Народ уже начинал голодать. Один из станочников жаловался Игорю: "Пришел домой, жена плачет - даже хлеба не на что купить..." Дима Капитонов строил трехэтажный коттедж...

Неожиданно подвернулись покупатели на полсотни сигнализаций, договорились что заплатят наличными. Капитонов был накануне и сегодня не ожидался, о покупателях он не знал. Игорь решил раздать деньги коллективу, взяв с народа слово, что директору ничего известно не будет. Но когда деньги были уже получены и покупатели отбыли с товаром, неожиданно появился Дима. Он спокойно переложил наличность в карман. Игорь впервые не выдержал и взмолися: "Дмитрий Альфредович, людям зарплату нечем выдать, оставьте хоть половину." Капитонов спокойно посмотрел на него и сказал: "Плохо работаете, я вас уволю"-и направился к выходу. Игорь стоял в оцепенении несколько секунд, но когда дверь за Капитоновым захлопнулась, он сорвался с места и одним махом оказался на улице. Плешивый Дима одевал шлем, стоя у своего мотоцикла. Игорь с ходу ударил его кулаком по уху, вложив в удар всю силу. Дима был коренаст и крепок, но рухнул, как подкошенный, шлем загремел по асфальту. Игорь накло-нился, ухватил его за косичку и что было силы рванул - половина волос осталась у него в кулаке, Дима застонал. Игорь промедлил несколько мгновений, потом не сдержался и ударил Капитонова сверху кулаком по затылку. Тот затих. Игорь наклонился вытащил из кармана Димы пакет с деньгами, а потом огляделся по сторонам. Во дворе несколько бабушек гуляли с детишками, но они кажется ничего не заметили. Игорь повернулся к дверям и увидел, стоявшего с испуганным лицом Валеру...

Игорь лихорадочно думал, Валера тихонько бубнил о том, что это-конец... Не сговариваясь стали собирать личное имущество. Потом Игорь дал Валере денег и сказал, чтобы он быстро купил бутылку хорошего вина и коробку конфет. Валера ушел, а Игорь быстро расписал кому и сколько денег положено от проданных сигнализаций. Пришел Валера и Игорь с первого взгляда понял, что вино и конфеты тот купил в ближайшей палатке и значит все это-подделка и дешевка. Но времени больше не было - надо было уходить. Игорь пошел к Наталье - она была бухгалтером, заодно - кассиром, а также вела документацию по отделу кадров. Симпатичная, стройная женщина лет тридцати семи, она кокетничала с Игорем частенько, а во время отмечания на работе нового года они, помнится, даже целовались... Он вошел, улыбаясь и положил деньги на стол: "Выдай согласно списку!" Наталья всплеснула руками: "Игорек, ты - прелесть! Откуда деньги?". Игорь сказал, что всем объяснит, а пока пусть она идет-собирает народ. Наталья мгновенно выскочила из помещения, а он также быстро открыл шкаф, где лежали трудовые книжки, выхватил книжки - свою и Валерину, потом достал из стола Натальи печать предприятия и шлепнул ее на тех местах, где будет значиться увольнение. За тем быстро заглянул в шкаф, где лежали личные дела и вытащил оба необходимые ему. Тут стали подходить довольные рабочие, а Наталья быстро выдала им деньги. Валера и Игорь получили свою долю последними. Все уже разошлись, Игорь поцеловал Наталью, она густо покраснела. Он положил ей на стол конфеты и бутылку и коротко объяснил, что произошло. Потом, не дожидаясь реакции растерянной Натальи, они быстро направились к выходу. Валера уже успел объяснить Кольке-мичману суть дела и он увязался за ними. Отошли в лесопарковую зону, сели на травку и как следует выпили. Колька трудовую книжку не сдавал и сказал, что на фирму больше не вернется - нечего ему без них там делать. На том и расстались, пообещав друг другу созваниваться.

На следующий день Игорь позвонил из дома на бывшую работу, хотел спросить у Натальи, как дела? Но трубку поднял Капитонов. Не дав ему сказать ни слова Игорь быстро объяснил, что если он будет пытаться их преследовать, то они сообщат в налоговую инспекцию о всех его махинациях с деньгами; все его купли-продажи черным налом Игорь, якобы, фиксировал и у него есть вся документация (на самом деле - ничего не было). Далее он сказал Диме, что если тот будет преследовать Наталью, за то что они обманным путем похитили у нее свои документы, то Игорь-лично-переломает ему ребра. Здесь, сопевший в трубку Дима, наконец разразился тирадой, состоящей из матерных выражений, но Игорь разговор закончил.

Однако надо было думать о поисках работы. Как раз после звонка Диме Капитонову он вдруг услышал объявление по радио-фирма набирает грузчиков. Он позвонил по нужному телефону и услышал, что зарплата там раза в четыре выше, чем была на их фирме. Он позвонил Валере и они поехали по названному адресу.

Оказалось, что фирма специализируется по завозу сахара, с которым тогда были большие проблемы. Впрочем проблемы были со всем, особенно с деньгами. На территорию фирмы завозили вагоны с сахаром, расфасованным в мешки по 50 кг и их перегружали на склады или прямо в машины, если были покупатели с машиной (как правило они были почти всегда). Мешки брали по двое и бегом выносили из вагона. За полностью разгруженный вагон полагалась еще сразу премия наличными. Кроме того денег подбрасывали и покупатели за быструю загрузку машины. Был и хороший бесплатный обед. Игорь и Валера были поражены подобной щедростью и после каждой смены (а работать приходилось по 12 часов - через сутки) они приходили домой с приличной суммой денег. А уж, когда получили точно в срок первую зарплату, и при этом ни на копейку не обманули, то восторга их не было предела. Конечно работа была тя-желая: в конце смены болели пальцы и кисти рук, и особенно уставал Валера.

Зашли как-то к Юре, хотели пригласить старого каратиста тоже поработать грузчиком, но застали его в бедственном положении: он мучился радикулитом и сильно болел поврежденный в юности локоть. Юра перебивался случайными заработками. Игорь начал развивать мысль о том, чтобы открыть свою фирму, поднакопив денег, и продолжить выпуск сигнализаций, а может и посредничеством заняться. Юра грустно заметил, что у него деньги появятся неизвестно когда, а Валера скептически улыбался.

Игорь начал копить деньги и делал это весьма успешно, причем даже отдаваемая жене сумма, ее вполне устраивала. Она даже ругаться перестала. Чтобы открыть свою фирму денег надо было не так уж много, но как двигаться дальше - Игорь имел весьма смутное представление. Через четыре месяца работы он уже сделал набросок устава фирмы и собирался идти попробовать ее зарегистрировать, хотя знал, что будет много препонов. Он завел с Валерой разговор по-поводу того - по скольку денег надо скидываться, но Валера вдруг сказал, что в успех фирмы он не верит и денег лишних у него нет. Игорь почувствовал обиду. Валера также сказал, что устал работать грузчиком и переходит на днях работать в свой бывший НИИ. Расстались друзья холодно.

Валера действительно уволился. Игорь позвонил Кольке-мичману и предложил ему войти в будущую фирму. Тот очень обрадовался звонку, но сказал, что взял денег в долг у "крутых" ребят и открыл свое дело: купил грузовик и развозит по деревням продукты. Пригласил Игоря принять в этом деле участие. Игорь ответил уклончиво, ибо знал заводной и через чур рисковый характер Кольки. К тому же тот впадал иной раз в запои. Игорь стал раздумывать: с кем бы еще скооперироваться? Он продолжал работать грузчиком и для страховки не хотел это дело бросать. Но когда на следующую смену вышел на работу, то случилось несчастье. Водитель автопогрузчика неудачно опустил поддон с мешками и придавил большой палец на ноге Игоря. Боль была сильная он еле-еле доковылял домой. На следующий день в травмопункте определили перелом. Игорь выбыл на двадцать дней, да и больничный лист ему не оплатили, так как он работал без трудовой книжки. Когда его выписали он вернулся на старое место, но уже начиналась зима, было скользко и бегать с мешками было больно и тяжело. Палец распухал, а врач сказал, что болеть он будет ровно год.

Накопленные деньги таяли - он сидел без работы, - а жена продолжала находиться в бессрочном отпуске; сын пытался где-то подрабатывать, но без особого успеха. Игорь всегда отличался оптимизмом, но теперь порой он испытывал глухую тоску. Наконец он признался сам себе, что открывать фирму не имея уже никаких накоплений, не имеет смысла.

Встретился с Валерой и Юрой. У Валеры дела шли с перебоями - зарплата была нерегулярно и небольшая, но иногда выручала халтура. Юра ремонтировал медицинское оборудование, но с зарплатой также было туго. Выпили на еще остававшиеся деньги Игоря. Потом он позвонил Синильге и поехал к ней.

Там его ждало глубокое разочарование. Лена кажется бросила пить (возможно временно), но сразу же призналась в обрушившемся на нее событии: она влюбилась в тридцатитрехлетнего милиционера (ей самой было уже тридцать девять). Тот кажется испытывал к ней аналогичные чувства, но при этом бешено ревновал ее к окружающим мужчинам и бил. Синильга показала свою правую руку, всю покрытую синяками. Сейчас он уехал в отпуск домой - куда-то в Подмосковье - и она без него совсем пропадает. "Снотворного что ли принять пачку и покончить со всем этим"- спрашивала она Игоря. Кажется впервые за время их знакомства он чувствовал, как его охватывает злоба; ему хотелось ударить ее: значит она все-таки никогда не любила его. Она просто считала его своей вещью и даже порой ревновала его к другим женщинам, и даже плакала, когда он признался ей, что в спортлагере МИФИ у него был роман с одной из отдыхающих. Но она никогда не говорила ему, что любит кого-то, хотя и не скрывала, что изменяла ему. Впрочем изменяла она наверное в первую очередь мужу.

У Синильги началась истерика и Игорь реализовал свое желание ударить ее: он дал ей несколько пощечин, правда не очень сильных. Елена тут же пришла в себя и вскричала: "Почему ты бьешь меня?" Игорь объяснил, что надо было снять истерику. Синильга и правда успокоилась. Игорь посидел еще немного и стал прощаться. Она попросила у него денег, он не смог отказать, отдав ей почти всю оставшуюся наличность. Ехал домой и думал, что больше не хочет ее видеть. Тогда он не мог знать, что видятся они действительно в последний раз...

Игорь задумался, как и где зарабатывать, как содержать семью. Сын скоро уходит на диплом, жену пора заставлять идти на работу, но пока они денег не приносят и надо за них отдуваться. После тщательного изучения рынка вакансий он остановился на частной охране. Обзвонил ряд организаций и остановился на известной фирме. Очередь в отдел кадров была большая, почти все были недавно демобилизованные военные или уволившиеся милиционеры. Начальник отдела кадров выслушал Игоря с рассеянным видом и сказал, что у него критический возраст (через месяц ему исполняется 45 лет). К тому же он штатский, поэтому пусть придет как-нибудь попозже. Игорь не умел просить и уговаривать, он даже не стал рассказывать, что был неплохим самбистом. Встал и пошел к дверям, но на пороге столкнулся с низеньким, худеньким человеком. Он машинально взглянул на него и вздрогнул: перед ним стоял старшина Мирошник.

Обнялись, стали тискать друг друга в объятиях. Начальник отдела кадров смотрел на них во все глаза. И даже не выслушав объяснений, сказал, что Игорь принят на работу инспектором охраны. Игорь с Михаилом пошли в ближайший бар - выпить по кружке пива. Стали рассказывать о прошедших годах; Мирошник дослужился после училища только до капитана и в конце концов ушел в запас. Будучи проездом в Москве, задержался в столице и женился. Сейчас у него десятилетний сын. В охранной фирме он отвечает за оружие и преподает боевые единоборства (Мирошник дополнительно ко всему изучил еще и русский стиль). Игорь рассказал о своих злоключениях. Вечерком договорились встретиться еще...

Несколько месяцев он отработал на одном из выставочных комплексов, охраняя с улицы павильоны; было тяжело, особенно по ночам, но приходилось терпеть. Потом понадобился охранник в офис одного из павильонов и Игоря, как человека дисциплинированного откомандировали туда. Работа была весьма тупая: пропускать надо было или сотрудников офиса, или прибывших по предварительной заявке. Если кто-то прибывал вне плана, то охранник звонил секретарше и выяснял, надо ли пускать посетителя. Еще следовало принимать почту. Ночью неофициально можно было поспать, хотя официально это не разрешалось. Работали сутки, потом двое отдыхали (хотя по КЗОТу положено отдыхать трое суток). Вскоре Игорь получил лицензию на частную охранную деятельность, что привело к увеличению зарплаты. Жена по-прежнему не работала, а сын после защиты диплома сразу поступил в аспирантуру (Игорь предполагал, что в первую очередь он сделал это, чтобы не попасть в армию). Так, что прибавка к зарплате Игоря ими не была оценена, они считали, что он зарабатывает все равно мало.

Игорь стал посещать спортзал, где занятия проводил Мирошник. Он преподавал русский стиль самообороны. Сначала Игорю не хотелось отказываться от самбо, но потом он убедил себя, что самбо - всеобъемлюще, и он просто разучивает дополнительные приемы, которые не характерны для его любимого вида борьбы, но в его арсенал введены могут быть. Постепенно русский стиль захватил Игоря.

Все вроде бы было не так уж плохо, но неожиданно случилась беда. Игорь отработал в пятницу и отдыхал в субботу и воскресенье. В понедельник он, как ни в чем не бывало, пришел на работу. Чуть позже пришла секретарша. Через несколько минут она в ярости бросилась к Игорю, крича, что из ее стола пропали дорогие подарочные часы (ее комната не запиралась). Игорь вызвал старшего объекта - хорошего, справедливого мужика, лет тридцати пяти. Выяснилось, что в субботу ночью постоянного охранника офиса подменял парень по фамилии Хлебников. Его срочно вызвали на работу. Он прибыл и, глядя на всех честными глазами, клялся и божился, что ничего не брал (кстати пропали еще чай и кофе, а на столе было все разбросано и насыпано много пепла от сигарет). Разбирательство зашло в тупик. Тогда директор офиса позвонил директору охранного общества и тот дал указание уволить всех четверых, работавших с пятницы по воскресенье. Старший объекта пытался заступиться за Игоря, не возражал и директор офиса, но директор охранной фирмы был непреклонен. Через час Игоря заменили и он поплелся сдавать форму.

На КПП к нему подошел один из охранников и сказал, что Хлебников подставил всех. Игорь заметил, что возможно это все-таки не он - уж больно твердо держался на допросе. Охранник засмеялся: "Да он только что здесь прошел довольный и часы украденные показывал. Воровская у него натура - мы давно знали. Он на автобус пошел." Игорь, взбешенный подобной беспринципностью, едва не ударил охранника, но сдержался и побежал к остановке. Но автобус уже ушел.

Игорь сдал форму и поговорил со старшим объекта. Тот предупредил его, что охранные фирмы держат, как правило, между собой телефонную связь и если кто-нибудь увольняется из одной фирмы и пытается перейти в другую, то о нем наводят справки. Поэтому Игорю пока лучше из охранников временно уйти, переждать, а то на запрос в отделе кадров такое ляпнут, что его уже никогда никуда не возьмут.

Впрочем работа охранником засела у Игоря в печёнках. Особенно после нынешних событий и он твердо решил из охраны уйти. Наряду с отличными ребятами много было здесь всяческой швали. Он заторопился в центральный офис за расчетом и трудовой книжкой, а заодно надеялся подловить Хлебникова и набить ему морду.

Однако Хлебников уже ушел и из центрального офиса фирмы. Игорь зашел к Мирошнику и тепло с ним попрощался, обещал по-возможности приходить на занятия русским стилем...

Надо было опять искать работу...

Для начала Игорь решил не раскисать. Надо сына наконец на ноги поставить, чтобы закончил со своей учебой и стал зарабатывать. Как ни плохие были отношения с женой, но надо и ее поддержать. И наконец, на себе рано крест ставить.

Занимаясь поисками работы Игорь снова обзванивал НИИ и заводы, на которых у него когда-то были производственные контакты. Однако ответ был всегда один: его готовы взять с превеликим удовольствием, но новых заказов нигде не было, старые большей частью прикрыли, поэтому зарплату платят совершенно мизерную и нерегулярно.

Как-то для того, чтобы встряхнуться, поехал в спортзал к Мирошнику, памятуя о его приглашении. Тот почему-то был не в духе. Видимо и его достала работа в охране. Среди сотрудников было много ребят со "сдвинутой" во время вооруженных конфликтов психикой. Многие запойно пили, кто-то употреблял наркотики.

После тренировки, в нарушении правил пошли выпить по кружке пива. Мирошник вдруг стал нападать на русских: дескать, много пьете; ждете, когда манна небесная с неба упадет; свое дело редко, кто может начать и продолжить, а потом ходите и ноете.

Игорь, у которого нервы были на пределе, стал накаляться. Первым делом он сказал, что евреи были едва ли не главными организаторами Октябрьской революции, а потом составляли верхушку руководства СССР: Свердлов- председатель ЦИК, Троцкий- Главкомверх, Зиновьев и Каменев- тоже при власти, Урицкий... (тут Игорь стал на память цитировать "Убийство Урицкого" Марка Алданова, подчеркивая, что Урицкого застрелил еврей Канегиссер, возмущенный страшными, кровавыми репрессиями, организованными Зиновьевым и Урицким в Петрограде). Вспомнил он и Емельяна Ярославского (Губельмана), и Кагановича, и даже Блюмкина...

Потом Игорь извлек основной аргумент: по некоторым данным вроде бы и дед Ленина был вовсе не Александр Бланк, а - Израиль Бланк. "Вот мы и расхлебываем до сих пор"- резюмировал он.

Михаил побагровел: "А вам грузина надо было?"

"Да как еврей Юровский посмел застрелить русского императора? Сбежал из своего местечка и решил, что он - самый великий... Даже детей расстреляли, больного мальчика. Свердлов приказал и- расстреляли"- уже почти орал Игорь. Мирошник кажется готов был полезть в драку, глаза его вылезали из орбит, усы топорщились во все стороны. Игорь хотел уже вспомнить распятого Христа, но вспомнил, что является атеистом и усилием воли остановился...

На них зашикали завсегдатаи пивной и спорщики стали затихать. Постояли, по-молчали, продышались тяжело... Допили свое пиво и пошли на улицу. Прощаясь едва кивнули друг другу...

Игорь подумал, что в спортзал больше не пойдет.

Глава 15

"Когда Атос начинал пить, полубог исчезал,

едва оставался человек..."

А. Дюма "Три мушкетера"

Несколько дней Игорь провалялся дома, находясь в полнейшей прострации. Ничего не хотелось. Сын смотрел укоризненно, жена шипела. Но только, когда денег почти не осталось он наконец встал со своей "досадной кушетки". Просмотрел в газетах многочисленные объявления о приеме на работу, в основном предлагали, как минимум 600 долларов. Туда можно было не звонить-это жулики. Позвонил в фирму распространяющую чай, его пригласили немедленно. Работа была несложная: получив, сколько желаешь чая разных сортов, надо было ходить по организациям и этот чай продавать, а часть выручки оставлять себе. Конечно, светиться на улице не хотелось, но Игорь скоро нашел неплохое местечко - в ведомственной поликлинике у метро "Коломенская".

Игорь оставлял пачку чая для персонала, а потом стоял у входа и продавал чай всем желающим, а посетителей было много. Недели две он торговал неплохо, каждый день принося домой наличные. Но потом опять случилось несчастье. Однажды в поликлинику походкой страдающего геморроем человека вошел подполковник милиции. Сначала он, не взглянув на Игоря, пошел делать свои процедуры, а тот тоже на него не среагировал. Но на обратном пути подполковник вдруг набросился на Игоря. Отвел его в закуток и стал всячески стращать, обещая срок заключения за незаконную торговлю. У Игоря еще не было наторговано денег, да он и стеснялся давать взятки. Наконец мент устал от словоизлияний, взял у Игоря самые дорогие четыре пачки чая, вывел его на улицу и сказал, что если увидит его еще раз здесь, то...

Игорь распродал остатки чая, все-таки получив небольшой барыш, выпил пару пластиковых стаканов водки, сдал обязательную выручку на фирму, сказав, что работать больше не будет и поехал домой. "Мент поганый"-сверлила его мысль,-"Хоть с голоду подыхай." Выпил еще пару стаканчиков водки и "на бровях" ввалился в квартиру. На попытку жены устроить скандал, ответил впервые такой дикой руганью, что она прикусила язык... "Завтра немедленно оба на работу-устраиваться..."-орал он на весь дом.

Несколько дней опять провалялся дома, время от времени выходя на улицу к ближайшей палатке - покупать пластиковые стаканчики. После очередной порции спиртного перемывал косточки предателю-Ельцину, а также его команде: Гайдару, Чубайсу, Бурбулису и другим. Заодно материл и компартию: имела такую колоссальнейшую власть и умудрилась ее бездарнейше разбазарить, поставив страну на грань полнейшей катастрофы... Неожиданно позвонил Колька-мичман, предложил встретиться.

Встретились... Колька был щедр- купил пива, шашлыков. Стал уговаривать Игоря работать у него: развозить продукты по деревням. "Ты много денег вернул, что в долг брал?"-спросил Игорь. Колька ответил уклончиво, сказал, что мафия пока подождет. Игорь подумал и отказался, он знал, что товарищ его безудержный авантюрист. Тогда Колька предложил ему поработать продавцом в коммерческой палатке, в которую он вложил часть денег. Игорь подумал, что выбора у него пока нет, и уж если он проработал четыре месяца грузчиком, то сможет стать и продавцом.

Его немного подучили и скоро он уже сидел в коммерческой палатке на западе Москвы. Не такая уж это была и страшная работа. Милиции и местной мафии было заранее

проплачено. Правда местная молодежь, а также пьяницы и бомжи время от времени подходили, клянчили или требовали выпивки или сигарет, угрожали, но Игорь не поддавался. Было лето, он одевал легкую, обтягивающую футболку и его мускулатура выглядела весьма рельефно, бицепс все еще был 41 см. Пару раз пришлось наподдать все-таки кое-кому из самых настырных. А в целом-работа не такая уж плохая.

Однако фортуна видимо решила окончательно повернуться к Игорю спиной. Однажды к окошку палатки, что-то купить, подошла стройная, элегантно одетая женщина. Ее лицо показалось Игорю знакомым, а она тоже внимательно на него посмотрела. Он долго

вспоминал, кто это? И вспомнил... Когда он еще только пришел в свой первый НИИ, почти одновременно с ним в его отдел устроилась молоденькая стройная худенькая симпатичная Аня Бусел. Давно это было, лет двадцать назад... Аня прилежно трудилась, краснела от каждого замечания и напоминала элегантного ангелочка, но без крылышек. Она только что вышла замуж и у нее были проблемы с сердцем. Потом после долгих пребываний в больницах, она уволилась и никто не знал о ее дальнейшей судьбе. Сейчас, увидев Аню, Игорь обрадовался: значит она победила свои болезни. Но назавтра Аня опять пришла что-то купить, опять внимательно смотрела на него и как будто бы хотела у него что-то спросить. Неужели узнала? Игорь похолодел... Сейчас начнутся расспросы, как он дошел до жизни такой, почему торгует в палатке? К счастью Аня ушла...

На следующий день Игорь поехал на встречу с Колькой-мичманом и сообщил ему, что не сможет больше работать в палатке. Тот слушал рассеянно, а потом рассказал, что у него крупный прокол с последней массой товара: он приобрел большую партию сливочного масла, загрузил его в машину и повез в один из областных центров на продажу. При этом масло было без сертификата качества-Колька понадеялся на русский авось. Но в магазинах масло без сертификата все-таки не взяли. Он погнал масло обратно, надеясь пристроить его в какой-нибудь склад-холодильник. Но недалеко от Москвы сломался грузовик и в конце концов на масле пришлось поставить крест.

Игорь посочувствовал мичману, тот сказал, что ему теперь все равно-будет Игорь работать в палатке или нет. Николай взял водки, пива, закуски; потом пошли в ближайший скверик и основательно там нагрузились. Впервые Игорь видел Кольку таким мрачным и подумал, что не за свое дело взялся его товарищ. Надо сказать, что в конце распития горе-бизнесмен был опять полон оптимизма и уверял в своей везучести.

Игорь проснулся рано утром, голова болела, тошнило. Как ехал домой - он не помнил. Полез по карманам - хоть какую-нибудь мелочишку найти на пластиковый стаканчик водки. Нашел неожиданно довольно приличную сумму - значит добрый Колька сунул ему деньги в карман. Игорь тяжело вздохнул и пошел в ближайшую палатку. Было полпятого утра...

Придя в себя через пару дней, Игорь вызвал в коридор жену и сына и обратился к ним с тщательно продуманной речью, в которой пытался объяснить им, что он не может их больше содержать. Видимо его старания в тот день были тщетными: сын, презрительно фыркнув, ушел в свою комнату, а жена обрушилась на него с градом упреков. Он пытался выяснить, почему она - в привилегированном положении и сын тоже, а он обязан на них ишачить в разных дырах, да еще и спасибо никто не скажет. Евгения кажется его даже и не слушала, а только продолжала распаляться. Она кричала, что совершила роковую ошибку, выйдя замуж за неудачника и алкоголика, который не может в самый тяжелый момент помочь ей и сыну.

-Я содержу тебя уже четыре года, а сына - теперь уже взрослого мужика-больше двадцати лет, - стал распаляться Игорь.

-Господи, почему я не вышла замуж за Поруцкого? - Патетически восклицала жена, заламывая руки. - Он-то мужик умный, наверное, стал бизнесменом и добился своего - не то, что ты - недотепа, грузчик, охранник проклятый!

-Как же ты замуж за него бы вышла, если он был женат, да и ко всем бабам клеился. - Зло засмеялся Игорь.

-Вышла бы, заставила его развестись и женила бы на себе. - В запальчивости кричала жена. - Да, вот ты, дурак, подвернулся...

Волна ярости охватила Игоря: "Может у тебя с ним было все-таки что-то?"

Женька уже сорвалась с тормозов и стала орать благим матом, что конечно же-было и только Игорь-дурак этого не заметил, и никогда она его не любила, а сейчас - ненавидит. Потом она осеклась и испуганно взглянула на дверь, за которой скрылся сын.

Игорь стоял весь багровый, в висках стучало, во рту пересохло; он почувствовал, что покрылся с ног до головы потом. Словно что-то толкнуло его - он сделал шаг вперед и влепил Женьке пощечину. Та отлетела в сторону и завопила: "Дима, меня отец бьет!" В следующее мгновение Игорь почувствовал, как сын обхватил его левой рукой за шею, а правой заломил за спину его правую руку...

Сын тряс Игоря и кричал: "Не смей бить маму!..." Освободиться от его захвата было не сложно: надо было лягнуть его ногой, причинив боль, и в этот момент сделать кувырок вперед. Но бить сына Игорь не хотел - мелькнула мысль: последние годы они стали совсем чужие, но ведь это все-таки сын, хотя до него и не доходит, как тяжело приходится отцу. Так они простояли с полминуты, потом Дима подтолкнул отца вперед, а сам скрылся за дверью своей комнаты; щелкнул замок. Жена тоже заперлась на замок. Игорь, совершенно равнодушный прошел в свою комнату и лег на диван.

Несколько дней он сидел в своей комнате почти безвылазно, иногда только выходил подъедать остатки съестного. Потом все-таки вышел на улицу, купил на остатки денег спиртного, вернулся домой, выпил и стал размышлять. Конечно ситуация - аховая, коммерсант или, попросту торговец, из него уже не выйдет. Его до 1985 г. учили, что настоящему мужчине торговать - стыдно. Инженерам сейчас практически не платят. В охрану возвращаться противно, да и не возьмут после той истории с часами. Учиться на водителя троллейбуса или прочего транспорта-уже поздно по возрасту: все-таки сорок шесть. Разве что, попробовать учителем в школу...

Через несколько дней он уже преподавал математику в ближайшей школе. Зарплата, конечно, ему была положена - только одному с трудом прожить, да и его предупредили, что выплачивается она с приличными опозданиями. Но надо сказать, что жена и сын видимо начали работать, так как по утрам уходили и приходили вечером.

Математика Игорю нравилась, он щелкал любые задачи, как орех. Но вот нынешние дети овладевать ей не очень-то стремились. В классах было несколько отъявленных разгильдяев, которые делали все, чтобы срывать уроки. Особенно изощрялся совершенно дебильный мальчишка со странной фамилией Прокопчик. Преподаватели-женщины вечно ходили или с больной головой, или даже со слезами от выходок всех этих

лоботрясов. Порой во время занятия можно было услышать нецензурное выражение, пару раз даже зажигали сигареты... Игорь решил сделать так, чтобы его стали побаиваться. Однажды он сказал, что для тех, кто будет себя нормально вести он может организовать кружок по изучению боевых искусств. На него посмотрели с интересом и на

некоторое время дисциплина подтянулась.

Прошло три месяца, Игорь в материальном плане еле сводил концы с концами. Однако даже такая незавидная карьера неожиданно оборвалась. Однажды Прокопчик во время урока совершенно расхамился, он был горд и надут, как индюк, оттого, что на нем концентрируется всеобщее внимание. Игорь сделал ему резкое замечание и пообещал, что вышвырнет его из класса. Прокопчик посмотрел на него, сплюнул на пол и пробормотал в полголоса: "Пошел ты..." Дикая ярость охватила Игоря, он почувствовал себя, как тогда, когда ударил жену. Одним прыжком он оказался рядом с Прокопчиком, схватил его обеими руками и, не смотря на приличную тяжесть, поднял его в воздух. У мальчишки лязгнули зубы, глаза округлились от ужаса и он пискнул, как котенок, на хвост которого нечаянно наступили. Игорь вынес его в коридор и отшвырнул в сторону-Прокопчик упал. Даже не взглянув на упавшего, он вернулся в класс. Тишина стояла гробовая, это быстро привело Игоря в чувство. Он почти довел урок до конца, но перед самым звонком дверь класса открылась и вошел директор школы...

Игоря в очередной раз уволили, вернее предложили уволиться по собственному желанию за антипедагогическую деятельность. Правда, когда он получил уже расчет, к нему подошли несколько бывших учеников и сказали, что они набили Прокопчику морду и больше он верховодить в классе не будет. Просили заняться с ними боевыми искусствами, Игорь пообещал, что подтянет спортивную форму и обязательно к ним придет.

Но события складывались совершенно непредсказуемо. Спустя несколько дней, вечером он пошел в палатку - купить пластиковый стаканчик водки. Купил, выпил и двинулся к дому. Около самого подъезда дорогу преградили трое юношей-лет по восемнадцати и потребовали денег. Это было настолько неожиданно, что Игорь даже не успел удивиться и сконцентрировать свое внимание на происходящем. Он только успел сказать, что денег у него нет, и это соответствовало действительности. Тут же самый высокий из парней, видимо неплохой каратист, нанес Игорю удар ногой в левый глаз и он, потеряв равновесие, упал. Тут же мальчики обступили его и обработали ногами. В голове у него помутилось - Игорь только чувствовал, как чужие руки торопливо шарят по его карманам. С верхних этажей кто-то закричал, чтобы перестали хулиганить и он услышал топот ног - это мальчики рванули прочь. Придя домой Игорь взглянул в зеркало и вздрогнул: все лицо было иссечено царапинами, а левый глаз затянул огромный кровоподтек. Жена обрушилась с руганью, крича, что он совсем спился и опустился. Пришлось отлеживаться несколько дней дома, повреждения заживали медленно.

Когда уже синяк сошел, Игорь стал названивать друзьям и знакомым, пытаясь разыскать Кольку-мичмана - он хотел с ним встретиться. Старый соратник-Анатолий Иванович - помедлив, сообщил, что Кольки больше нет: деньги он вернуть не смог и однажды его зарезали у подъезда дома, где жила женщина, у которой он иногда ночевал.

Игорь тяжело переживал потерю: взбалмошный крепыш Колька был для него, как младший брат. Он давно понимал, что мичман кончит плохо, но повлиять на него не мог. Несколько дней Игорь поминал Кольку, денег не было, но он нашел, где на ближайшем рынке можно продать кое-что из вещей. Однажды позвонил Валере и Юре, встретились в Царицынском парке. Молча посидели, помянули...

Потом заговорил Валера... В последние несколько недель он потерял сразу трех человек. Сначала от сердечного приступа умер его двоюродный брат, ведущий специалист в области переработки ядерных отходов. Понервничал на работе, утром следующего дня стало плохо, скорая приехала поздно. Игорь и Юра его хорошо знали, в молодые годы частенько встречались.

Следующим умер, также от сердечного приступа, начальник Валеры-тридцатисемилетний Дима Сафонов. Молодой мужик огромного роста и приличной комплекции надо признать попивал прилично, да и Валера с ним. Димка завел традицию: перед тем, как вечером идти домой, выпивал из горла залпом бутылку водки. Утро начинал с опохмелки, добавлял в обед. Потом - вечером - была очередная бутылка.

Умер Юра Донцов (Дункель). Дункелем его прозвали после того, как однажды он с друзьями поехал на рыбалку в брезентовом плаще с низкоопущенным капюшоном и оказался похожим на матерого шпиона из популярного фильма "По тонкому льду". Юра в последнее время сильно болел и уже совсем слабый попал под машину. Игорь и Юра хорошо знали и Диму Сафонова, и Дункеля.

Юра Нилов рассказал о смерти общего знакомого Игоря Овечкина...

Умер и Дюша - Андрей Горшков...

Друзья опять выпили и опять помолчали. С чего началась череда смертей? Конечно, после провала антиалкогольной кампании народ в большой массе внушительно запил горькую, которая к тому же стала отвратительного качества. Портвейны превратились в совершеннейшую дрянь. А народ продолжал пить... Но дело-то, конечно, еще и в том, что углубились другие проблемы: нет работы, плохо с жильем и т. д. и т. п. Все плохо... Какая-то волчья яма...

Игорь смотрел на друзей - плохо и они выглядели: красновато-коричневатая кожа стала заметно дряблой, у обоих выпало уже много зубов. Обрюзгли. Поседели. Полысели.

Вот тебе и - три мушкетера... Игорь никак не мог понять: неужели же и он так выглядит?

Впрочем - какая разница?!

Глава 16

"Ты у ног своих скоро увидишь меня,

В куче праха и сора увидишь меня,

Где-нибудь под забором увидишь меня,

В полном блеске позора увидишь меня"

Омар Хайям "Рубаи"

Игорь несколько дней отлеживался дома. Сил идти и искать работу не было. После достопамятной последней встречи с Валерой и Юрой он уже успел поработать грузчиком в магазине и даже дворником. Однако в магазине при начислении зарплаты бессовестно обсчитали, а краснорожий, пузатый директор орал, что всякие там бомжи могут убираться в задницу. У директора была накачанная бычья шея, а рядом с ним стояли еще два ухмыляющиеся бугая и Игорь в драку не полез - шансов не было. Поработал дворником - подальше от дома, - но и там нарвался на знакомую. Толстуха Паршина, одолевавшая его в прежнем НИИ, кажется не поняла, что он делает с метлой в руке - она пожирала его глазами и выдвинула на передний план хорошенькую маленькую девочку - видимо внучку. Игорь непроизвольно улыбнулся маленькому симпатичненькому человечку и подумал, что толстопопая Паршина и без него нашла, кажется свое счастье. Впрочем, нашла ли? После этой встречи из дворников он ушел, о чем сильно не расстраивался - уж больно противно чистить мусоропроводы.

Несколько месяцев он не работал, перебиваясь тем, что продавал кое-что из одежды и книги. Звали в прежний НИИ, но при этом честно предупреждали, что зарплату почти не платят. Иногда Игорь ездил к своим двоюродным сестрам-отъедаться. Иногда отсыпал себе немного какой-либо крупы из банок жены, или брал луковичку или несколько листьев капусты. Как-то жена устроила скандал по-поводу того, что он ворует у них продукты, Игорь даже не стал ей напоминать сколько лет ее содержал...

...Тот день начался, как и все предыдущие. Правда побаливало сердце и тупо ныла печень. Игорь размышлял, куда бы устроиться на работу - ведь нельзя же все время уповать на помощь двоюродных сестер. Один раз он позвонил Валере и попросил денег в долг; тот долго что-то подсчитывал и наконец сказал, что если он даст денег, то ему не хватит до получки покупать в день по четвертинке водки. А без нее - родимой - ему тяжело. Игорь бросил трубку...

Вдруг зазвонил телефон. "Валера, что ли?"-подумал Игорь. Но на другом конце провода была женщина. Она сообщила о смерти Лены. "Какая, еще Лена?"-произнес Игорь. Женщина назвала Фамилию. "Синильга!!!"- вздрогнул Игорь и уронил трубку. Потом все-таки трубку взял; женщина рассказывала, что Елена погибла трагически - выпила целую упаковку "Элениума". В короткой записке просила, чтобы Миша - муж - позвонил Игорю, все ему рассказал и, чтобы хоронить помогал именно он - Игорь. "Позвоните Мише" - попросила женщина-"мы все поможем, но Леночка хотела, чтобы ему помогли именно - вы". Игорь опустил трубку...

Сколько времени он лежал- Игорь не знал. Пришли сын и жена, он попросил купить водки. К его удивлению принесли пол-литра. Игорь почти сразу все выпил. Ему стало плохо - он позвал Женю и сказал, что хочет написать завещание на сына. "Что ты можешь ему завещать?" - грустно спросила жена. Игорь допил водку и его прорвало: словно в бреду он рассказывал (даже не думая, слушают ли его) о том, как первый раз увидел Синильгу, как ходил с ней в "Розу ветров", как они ругались и мирились... Женька удивленно, но довольно спокойно его слушала и даже сказала по поводу смерти Синильги: "Бедная женщина..." Кажется сегодня она не собиралась устраивать мужу скандал... Игорь заснул...

...Он не стал звонить мужу Синильги, оправдывая себя тем, что не хочет видеть ее мертвой. Женька сказала, что может дать ему денег и даже помочь с похоронами, но он отказался- эпоха Синильги ушла с ее смертью. Он догадывался о том, что на похороны Лены придет много народа и думал о том, с каким презрением вспомнят о нем. Мишка - ее муж - человек, кажется добрый, готов был отдать ее Игорю, лишь бы забота с плеч упала... Какой же Игорь все-таки подлец- боготворил Синильгу столько лет и убежал... Да она-то ведь не любила его... Игорь Борисович Федоров выдал себе индульгенцию...

Прошло еще несколько дней. Однажды, когда очень хотелось выпить, Игорь не выдержал и пошел к Валере. К тому же хотелось и поплакать в чью-то жилетку. Игорь вспомнил: Синильгу он никогда Валере не показывал-боялся, что тот отобьет. Теперь бояться уже нечего. Кажется Валера даже не очень верил в существование реальной Синильги.

Дверь открыла заспанная, противная Мещерская. Последовал очередной невероятный взрыв эмоций. Нинка кричала так, что соседка открыла дверь и посмотрела, кто это там разоряется. Игорь не мог понять, почему же он- тварь поганая, если Валера пьет уже несколько лет без него. Он повернулся и хотел уже уходить, когда Нинка вдруг крикнула, что Валера с инсультом лежит в реанимациии седьмой больницы. Вот почему эта стерва так орала! Лучший друг умирает, а он ничего не знает...

Игорь вдруг почувствовал, как Нинка всем своим маленьким телом повисла у него на шее. Она уткнулась носом в его рубашку и выла, по Валере, как по покойнику. Рубашка Игоря быстро намокала от слез и соплей, и он вдруг с ужасом понял, что тоже плачет, и даже не просто плачет, а ревет, как белуга, сотрясаясь всем телом, гладит Мещерскую по голове, трет свои слезы и лепечет какие-то слова оправдания. Нинка орала так, что из двери выглянули ее испуганный сын и зареванная дочь, они с ужасом глядели на происходящее, хотя в общем-то знали "дядю Игоря", но не понимали, почему их мать бьется в такой истерике. Игорь внес маленькую Нинку в квартиру, положил ее на диван и сотрясаясь от рыданий, поплелся домой...

Всю дорогу он плакал по Валере, как по умершему. Другу он поклонялся всю жизнь, считая его образцом мужчины. Пожалуй, в первый раз в августе у Белого дома он понял, что друг струсил и это уже не тот парень, - что надо, -и не рыцарь без страха и упрека и просто Валерка - стал слабак. Но он надеялся, что все это-проделки проклятого времени... Валера тяжело заболел, а может уже и умер, и все ушло в небытие...

Игорь вспомнил, как после наступления этапа полного разрушения семейных отношений у Валеры с Мещерской, он советовал другу начать новую жизнь, развестись - ведь дети, практически стали на ноги, - может даже еще раз жениться, но Валера только махал безнадежно рукой и говорил, что все бабы одинаковы и ничем не лучше его стервы

Нинки. "Лучше я водки попью"-говорил Валера.

Несколько дней Игорь опять провалялся дома, не в силах выйти на улицу. Потом от элементарного голода поехал к сестрам. Около их дома его кто-то окликнул. Он увидел Вову Виноградова и еще одного однокашника из их студенческой группы- грузинского еврея или еврейского грузина - длинного Женю Ульянова. Как он себе такую фамилию выбрал- трудно сказать... У Вовы рожа, как всегда блестела, и он показывал на Игоря пальцем. " Морды что ли им разбить"- подумал Игорь, но рисковать не хотелось. Он ушел...

Долгое лежание дома способствовало размышлениям. Сначала Игорь стал вспоминать, кто такой Ленин и откуда он взялся? До семнадцатого года много лет жил за границей, ничем, кроме изрядного количества заумных статей себя не определив. В юридическом деле (еще в России) провалился. Восхищался подвигами Камо - если это были подвиги. Определил Сталина - "замечательный грузин". Вместе с женой существовал на деньги своей матери, которая в свою очередь зарабатывала эти деньги путем сдачи в аренду земельных угодий, купленных еще Ильей Николаевичем Ульяновым.

Завел кажется в свое время Ильич романчик с едва ли не единственной красивой революционеркой Инессой Арманд (кажется жена Дыбенко была все-таки красивей).

В Разливе - в шалаше - ночевал много дней с Григорием Зиновьевым. Уважал Каменева. Видимо восхищался Троцким, организовавшим вооруженное восстание в Петрограде (кстати, слухи о предательстве тогда Зиновьева и Каменева оказались блефом). Считал Бухарина любимцем партии. Личный охранник Ленина-финн Эйно Рахья - спас Ильича 25 октября, но верные последователи вождя уничтожили и его в тридцать седьмом году. Заварил Ильич кашу, которую Россия до сих пор проглотить не может...

Есть ли возможность досконально определить, каким же человеком был на самом деле Сталин? К нему кажется никто не относился- серединка на половинку. Или обожали, или - ненавидели. Наверное, последнее слово о нем еще не сказали. С одной стороны при Сталине погибло много народа, с другой стороны страна все время шла вперед, одержала победу в ужасающей войне; СССР уважали (может просто боялись?). Огромная, трагическая фигура вождя до сих пор витает над страной, вызывая ненависть одних и тоску по порядку у других...

Хрущев, Брежнев, Горбачев, Ельцин... Каждый творил свои дела, забывая о народе... Хрущев умудрился за восемнадцать лет до наступления объявленного им самим коммунизма, санкционировать расстрел мирной демонстрации в Новочеркасске. Семнадцать лет прошло после окончания войны, а народ продолжал жить бедно. Директор завода крикнул рабочим: "Нет денег на мясо - жрите ливер..." Для этого, что ли совершали Великую Октябрьсккую Социалистическую революцию!? В рабочих стреляли, арестовывали их, тайно судили, расстреливали...

Леонид Ильич закончил войну генерал- лейтенантом. Это, конечно, его предел. Но, тем не менее, его поднимали все выше и выше. Семнадцать лет рулил страной, оставаясь в сущности тем же генералом. Впрочем, об Ильиче вспоминать не хотелось...

Горбачев- удивительная фигура. Благие намерения привели едва ли не в ад... Великая страна развалилась... Не хотел Горбачев идти на компромисс с Ельциным, свято верил в КПСС, которая уже перестала верить в него. Когда Рой Медведев представлял

Анатолия Лукьянова- кандидата на должность Председателя Президиума Верховного Совета, - то получалось, что они с Горбачевым чуть ли не друзья. Но пришло время и Лукьянов предал Горбачева. Как предал его и "друг" Янаев и многие другие "друзья".

Как предал потом и зам. начальника личной охраны (теперь он пишет мемуары), который, подчиняясь лично Горбачеву, умудрился выполнить указания трех ставленников ГКЧП, собрал спокойненько чемоданы и уехал...

Однако, думая о Горбачеве, и веря, что со временем все сестры получат по серьгам, Игорь подумал, что не смотря на многие ошибки бывшего президента СССР, когда страсти улягутся, то в оценке его деятельности будут преобладать светлые тона.

Так же, наверное, будут вспоминать и деятельность Ельцина. Конечно Борис Николаевич часто вел себя, как слон в посудной лавке. А сейчас, будучи больным, забыл о народе. Вообще-то он стал забывать о народе давно, уже когда почувствовал себя единственным и неповторимым. Но КПСС хребет он все-таки сломал. Конечно с помощью того самого народа, который его в определенный момент боготворил... Борис Николаевич, Борис Николаевич, - импульсивный, непоследовательный, вы, человек... А народ-труженик и войны выиграл, и целину поднял, и продовольственную программу выполнял. Но сейчас даже уже не мог найти для себя нормальную, оплачиваемую работу, не мог позволить себе лишний кусок хлеба.

Зюганов-дядюшка "Зю" -так и не понял, что коммунисты уже все проиграли. Все что-то тужится и пыжится. Игорь представлял, как по аналогии с расстрелом царской семьи, осенью 1993 г. ночью в квартиру Зюганова входят вооруженные люди и сообщают ему, что принято решение расстрелять его самого и его семью... Эх, товарищ Коммунистенко, кончилось время вашей партии...

Или взять его антипода - Григория Явлинского... Умный мужик, честный, но никак не поймет, что в белых перчатках работать сейчас нельзя- надо дерьмо разгребать. А Григорий Алексеевич надеется всех словом пронять.

Игорь стал вспоминать, когда от ярых коммунистических взглядов он сместился значительно правее. Пожалуй это произошло осенью 1987 г., когда началась оголтелая травля Ельцина, несмотря на то, что его выступление на тогдашнем Пленуме было весьма мягким - все было сказано им в сослагательном наклонении. Большое влияние на мировоззрение Игоря оказала и книга Бориса Викторовича Савинкова "Конь вороной". В ней сподвижник Савинкова - Серж Павловский - показан не оголтелым убийцей, а нормальным человеком. Человеком, борющимся за свою идею (Игорь вспомнил при этом и родного брата отца-Ивана). В книге были правдиво описаны все перипетии борьбы между красными и белыми. Все-таки гражданская война- одно из самых страшных преступлений нашей жизни...

Парадоксальная сложилась ситуация: демократия победила, молодежь занялась реформами и тут вдруг выяснилось, что целый пласт общества оказался как бы не нужен. В большинстве государственных предприятий практически прекратили платить зарплату и если уж выдавали деньги, то раз в несколько месяцев и- ничтожное количество. В коммерческих структурах кое-где платили неплохо, но попасть в такую фирму было трудно: было ограничение по возрасту ( не старше 40-45 лет). Таким образом, будь ты хоть семи пядей во лбу, но тебе приближается пятьдесят, то рассчитывать тебе не на что.

У Игоря один за другим умерли два двоюродных брата: один был кандидатом медицинских наук, опытный врач- анестезиолог- ему было под 60; второму перевалило за 60 и он работал начальником конструкторского отделения крупного оборонного НИИ. Они оба получали зарплату раз в пять меньше, чем Игорь, когда он работал рядовым охранником. У обоих началась депрессия, потом стремительно развился ряд болезней. Брат - врач - был в свое время чемпионом Москвы по боксу- сильный, уверенный человек. Перед смертью превратился в подавленного вялого брюзгу... Второй отличался потрясающей работоспособностью, а в редкое свободное время увлекался туризмом. Его другом был бард Володя Файн, вместе с ними Игорь частенько пел: "Жить стало скучно, женщинов нету, файн-дули, файн-дули, файн..." Сейчас нет уже и Файна.

А женщинам на работу было устроиться еще сложнее... Или- уборщицей в коммерческую фирму, или- иди торгуй, или... Так как не умереть с голоду, как вырастить детей? Да это- в Москве, а что творилось на периферии?!

Однако, как лихо принялись обогащаться правые придя к власти! Лозунг "Грабь награбленное" оказался им весьма кстати. Впрочем обогащение - не единственное, чем отличились правые. Дальнейшее расчленение России для них было в порядке вещей. Пусть сначала отделится Чечня, потом отобьют Дагестан, Ингушетию, Кабардино-Балкарию и т. д. А Егор Гайдар во всеуслышание не постеснялся заявить, о выдвижении на президентские выборы Сергея Адамовича Ковалева, который, в свою очередь, не постеснялся назвать Шамиля Басаева Робин Гудом. Хоть бы сказал: "Шамиль Басаев, конечно, ужасный убийца, но он вообразил себя Робин Гудом." Нет, для Адамыча Басаев - борец за справедливость!

Изощрялись не только политики, но и отдельные граждане, вроде бы с политикой не связанные. Солженицын вообразил, что он единственный правдолюбец и объяснял, как надо обустраивать Россию. Много лет до этого не проживая в стране. Охаивал Шолохова, хотя проза того - значительно выше. Пытался в свое время внушить Варламу Шаламову, как и что надо писать... Но Шаламов и так писал гораздо сильнее его. Много появилось различных воспитателей и пророков в своем отечестве. Безусловно Солженицын человек мужественный, но как же можно с таким презрением описывать советских людей хотя бы в том же романе "В круге первом"!? Если ты не борешься против Сталина - значит ты подлец! То есть наши родители, дедушки, бабушки- трусы и ничтожества? Один из главных героев "Круга первого" - кавторанг Володин - пытаясь бороться со сталинизмом не находит ничего лучше, как позвонить в американское посольство и сообщить, что в определенном месте в США намечается передача секретов производства атомной бомбы советскому резиденту. Если отринуть литературную подоплеку, то прообразом нашего резидента являлся Рудольф Иванович Абель, а людьми, которые эти секреты передавали - супруги Розенберг. Милый сердцу Солженицына кавторанг Володин, да и сам автор, видимо забыли, что американцы уже успели разбомбить Хиросиму и Нагасаки, совершив самое страшное преступление в истории человечества... Володин решает пожертвовать Советским Союзом, нашими людьми, а заодно и своими родными и близкими, обрекая их на гибель под американскими атомными бомбами... Игорь в свое время прочитал с трудом треть романа, потом убрал его в самый дальний угол...

В конце концов Игорю надоело перемывать кости политикам и близким к ним людям. Он пытался посчитать сколько в последнее время у него умерло молодых и среднего возраста родственников, друзей и знакомых и сбился со счета... Вот вам и антикоммунистический режим! Неприспособленными мы оказались к таким катаклизмам: переход из социализма в капитализм, а также от коммунистических, атеистических идей к царству Божьему дались дорогой ценой.

Игорь решил, что лучше треснет, но ни в какую партию больше никогда не будет вступать, хотя, наверное его там и не ждут. И как был атеистом, так атеистом и останется. Что-то боженька наказывает в основном не насильников и убийц, а также не тех, кто денег наворовал, а неимущих и безобидных...

Игорь наконец позвонил родителям Валеры и узнал, как дела. Другу стало несколько лучше, но похоже - впереди инвалидность. Созванивался с Юрой, договаривались съездить к Валере, когда тому станет лучше, но - когда это будет...

Несколько раз звонил мужу Синильги, хотел поговорить, съездить к ней на могилу. Но, когда слышал голос того, то непроизвольно бросал трубку. Нет, не о чем им говорить. А Синильга уже где-то далеко-далеко, словно бы ее никогда и не было. Все беды и невзгоды ей уже не страшны. И любовь ее, которая была или, которой никогда не было, ушла с ней в небытие... Наверное, там ей лучше...

Глава 17

Когда умру, схороните меня с гитарой, в речном песке.

Когда умру- в апельсиновой роще старой, в любом цветке.

Когда умру, буду флюгером я на крыше- на ветру.

Тише... тише... тише... когда умру...

Ф. Г. Лорка

Игорь проснулся рано, хотя была мысль поспать подольше- пока жена и сын не уйдут на работу. Но словно железная рука крепко сжимала сердце и не давала спать, к тому же было душно, даже в шесть утра.

-Кажется здоровье- совсем барахло, - сказал сам себе Игорь. Он лежал еще бо-льше часа, ожидая, когда пройдет боль в сердце, и, слушая, как на кухне стучат тарелками жена и сын. Не хотелось выходить из своей комнаты, но мучила жажда. И есть хотелось, но еды не было совсем, и Игорь надеялся позаимствовать после ухода родных кусочек хлеба и немного какой-нибудь крупы. Или еще чего-то.

Все-таки пить так хотелось, что Игорь пошел на кухню . Налил стакан воды, сде-лал несколько глотков.

- Вот так заканчивает жизнь поколение победителей. Еще каких-то пятнадцать лет назад казалось, что весь мир у наших ног...- с мрачным пафосом думал он.

Сын как-то странно смотрел на него, наверное, опять будет ругать и упрекать в бездействии...

-Сейчас по радио передали, в Париже умер Булат Окуджава, он там лечился- ос-торожно сказал Вадим.

Вот почему он так смотрел, - понимал, что отец расстроится... Но, к своему удив-лению, Игорь был абсолютно спокоен. Пошел в свою комнату и лег на диван. Ему казалось, что сын стоит за дверью и вздыхает. Наверное, понимает, что отец до-веден до "ручки". Жалеет.

Наконец хлопнула дверь и Игорь остался один. Пошел на кухню, но есть уже не хотелось. Подумал: "Надо бы помянуть Окуджаву". Но денег не было ни копейки. И продавать нечего. К сестрам ехать не хотелось, начинается жара и к тому же у них придется выслушивать нотации. Да и ехать далеко.

И тут он увидел, что дверь в комнату Вадима неплотно захлопнута. Заглянул внутрь- на столе лежали деньги, мелочь- рублей двадцать.

- Нет, не возьму, пересилю себя, - подумал Игорь.

Он опять лег и в очередной раз предался воспоминаниям. Быстро же пролетела жизнь! Совсем, кажется, недавно- весной 1965 г. - первый раз он услышал, как Валерка играет на фортепьяно и поет песни Окуджавы: "Вы, слышите грохочут сапоги..." Юные, спортивные, веселые, радужно настроенные... Тридцать с небольшим лет прошло, а превратились в старых развалин; может не телом, а - душой, - во всяком случае. Как же рубанула по нам жизнь! Что сотворили с нами этот причмокивающий толстячок Егор Гайдар и его команда! Они действовали по принципу: лес рубят- щепки летят... Людские щепки... Что-то часто в России их отрубают. Когда мы вообще жили хорошо (кроме узкого круга привилегированных лиц)? Родной брат отца - Иван - не смог изменить присяге, и остался в белой гвар-дии. Погиб на Перекопе... Какое у него было счастье- треть жизни в холодных, грязных окопах. Отец почти то же самое получил в красной армии. Игорь знал, что если бы они повстречались на поле битвы, то Иван не рубанул бы младшего шаш-кой, а Борис не всадил бы ему штык в живот, потому что они любили и уважали друг друга.

Младший брат отца - Юра- погиб, будучи двадцатипятитысячником, повторив судьбу Семена Давыдова из "Поднятой целины". Только у Давыдова детей не было, а брат отца прочно осел в деревне, женился и к моменту гибели имел троих маленьких детей.

До войны жили плохо, после войны- еще хуже. Партия обещала златые горы, на энтузиазме строили новые города, поднимали целину, запускали ракеты и спутни-ки... Надрывались, болели, умирали, боялись сказать лишнее слово, сидели в ла-герях... Но, - что странно - оптимизма не теряли, как правило, и верили в будущее, пусть не такое уж светлое. Игорь опять вспомнил, как спрашивал мать о тридцатых годах: "Весело жили"- отвечала мама. Как все это совмещалось с действительностью? Метаморфоза!?

Игорь вдруг вспомнил рассказ мамы о том, что после многолетнего стояния в очереди на бирже труда, она была направлена на работу "Точизмеритель". Рабо-тать приходилось даже со ртутью. Мастером на одном из участков работала жен-щина по фамилии Максимова. Красивая, интеллигентная, добрая женщина. За несколько лет до войны мама перешла в ВИАМ и Максимову больше никогда не видела. В семидесятые годы Игорь прочитал книгу "Подвиг Рамзая", посвящен-ную Рихарду Зорге. Там упоминалась жена Зорге - Екатерина Максимова- и было сказано, что она работала на заводе "Точизмеритель". Игорь показал фото в кни-ге маме и она узнала своего мастера. Так как же жестоко обошлась судьба с самим Зорге и его женой... Компартия не пожелала спасти разведчика, хотя была возможность обменять его на пленных японцев. А жену его сама упрятала в лаге-ря, где та при неясных обстоятельствах погибла. Это не отдельные люди отказывали им в праве на жизнь, не компетентные органы, а партийная система. А ведь Зорге спас Москву зимой 1941 г. ! Справедливости ради надо сказать, что при социализме Зорге в конце концов отдали должное, а сейчас имеем "Рамзай" назвали фирму, торгующую мороженым...

... Сердце билось неровно, ладони покрывал холодный пот, во всем теле- сла-бость. Все-таки Игорь пошел на кухню и что-то съел. "Ничего, я сколько лет их кормил"- подумал он.

Зашел опять в комнату сына, включил телевизор. Показывали фильм "Все будет хорошо". Главного героя играл Александр Збруев. Актер уже много лет нравился Игорю, еще после фильма "Два билета на дневной сеанс". Симпатичный, строй-ный, подтянутый. Он был всего на несколько лет старше Игоря и в новом фильме выглядел отлично.

-Хорошо смотрится мужик, - подумал Игорь- и я бы мог сейчас быть таким. Но и сам виноват, во многом конечно- сам. Раскис...

Он внимательно рассматривал молоденькую, хорошенькую актрису Ольгу Пони-зову - она играла главную героиню. Как раз в этот момент она обнажила свои юные прелести. "Отличная девчоночка, - сказал Игорь сам себе - вот бы мне та- кую!" Тут же подошел к зеркалу, посмотрел на свое отражение: непричесанный, небритый; лицо бледное, одутловатое. Некогда мощные мышцы еле-еле обозна-чались . Ему стало стыдно перед Понизовой, словно она могла с экрана телевизо-ра видеть его. Игорь не выдержал и плюнул в сердцах: "Старый хрыч, да девчон-ка и не взглянула бы на тебя".

Почему он все-таки заинтересовался ей? И вдруг понял - она напоминает ему Синильгу, только Лена была намного старше и в ней чувствовалась к тому же восточная кровь, - волосы прямые и иссиня-черные, чуть удлиненный разрез глаз. Тем не менее- похожи. У Понизовой к тому же глаза были чуть раскосые- точь в точь, как у Елены.

Решил, что выпить все-таки необходимо. В последний раз. Точно- в последний раз. Силы воли хватит. Хватит? А, будь, что будет...

Игорь вышел на улицу и стал ждать, - может пройдет кто-нибудь из знакомых и удастся занять денег на пластиковый стаканчик водки. Последний стаканчик...

Стоял с полчаса, знакомых не было. А выпить хотелось еще больше. К сестрам ехать далеко, а выпить надо сейчас... Он чуть-чуть не заплакал от слабости и бес-силия. Вспомнил вдруг, как несколько лет назад они с Валерой у метро "Щукинс-кая" отмечали продажу партии сигнализаций. К ним привязался мужик- доходяга, просил, чтобы ему оставили пару глотков... Валера послал его, мужик заплакал. Игорь хотел отлить алкашу из своего стакана, но Валера его одернул... Сейчас все стало на свои места...

Игорь сорвался с места и бросился к подъездной двери. Скорее- взять деньги, оставленные сыном. И вдруг похолодел от ужаса: а не захлопнул ли он дверь в комнату Димы? Ворвался в квартиру- слава Богу, дверь была открыта. Телевизор работал, героиня Понизовой на экране изменяла своему жениху... Игорь отключил телевизор и подошел к столу. Сердце опять стало колоть. Отдышался и хотел сгрести все деньги, но взял только на один стаканчик. Сын наверное специально оставил эти деньги для него. После того, как выкручивал отцу руку, практически они не разговаривали...

Игорь посмотрел на часы- скоро пять; удивительно, как быстро прошло время. Совершенно не заметил, что близится вечер. Он захлопнул дверь, вышел на ули-цу и быстро направился к метро "Орехово". Прошел по всем палаткам, выбирая, где бы найти стаканчик повместительнее: они были от 100 до 150 г. Последняя палатка была закрыта, но вдруг сбоку открылась дверь и вышла продавщица с ве-дром; она подошла к краю тротуара и быстро вылила содержимое ведра в зарешеченный сток для воды.

-Палатки ставят, а туалетов у них нет. - Догадался Игорь.

-Что, мужик, смотришь? Водка нужна? - Крепко сбитая хохлушка смотрела нас-мешливо, но не зло.

Игорь кивнул головой: "Мне бы пластиковый стаканчик..."

-Хочешь, возьми два. Они сверху немного рваненькие, но - полные. По цене одного отдам.

Игорь кивнул, подумав при этом, что все-таки придется выпить двойную порцию. Продавщица наклонилась и откуда-то снизу достала осторожно два пластиковых стаканчика. Во время этой манипуляции ее полные груди едва не вывалились из широкого выреза футболки. Она перехватила взгляд Игоря и засмеялась, а тот облизнул пересохшие губы.

-Эй, мужик, водку взял и- проваливай, - из-за двери высунулся еще один участник событий - сержант милиции. Он оказывается сидел у продавщицы в палатке, наверное, они там решали неотложные дела. Милиционер был краснорож и потен, толстое пузо вываливалось из расстегнутой форменной рубашки.

-Я сказал - дуй отсюда!

-Ух, я бы тебя! - подумал Игорь, глядя на этот жирный, бесформенный кусок мя-са. Он перешел дорогу и двинулся в сторону Царицынского парка.

Пока шел, водка от тряски расплескивалась, мочила ладонь. Подойдя к первым деревцам, Игорь уже не думая, что находится пока еще на виду, выпил первый стакан. Водка была теплая и противная. Он почувствовал приступ тошноты и стал глубоко дышать, чтобы подавить неприятное ощущение. Прошла минута- другая и чувство тошноты стало проходить, наступила обычная в последнее время реак-ция: что-то словно бы ударило по печени. Игорь пошел вглубь парка. Сдобренная ацетоном водка начало свое действие - стало легче.

А может быть все не так уж плохо? Мы еще поборемся... Он медленно шел меж-ду деревьев и чувствовал, как свежий ветерок обдувает его; снимает напряжение дня и ему становится легче дышать...

Он прошел еще немного и ему удалось "стрельнуть" и прикурить сигарету. Пос-ле этого он отошел поглубже, выпил залпом второй стаканчик, сделал пару затя-жек. В голове зашумело, настроение стало едва ли не благодушным.

И тут только он вспомнил, что выпить-то он хотел в память о Булате Окуджаве. Но даже мысленно забыл произнести слова прощания.

-Прости, Булат Шалвович, столько в последнее время я потерял родственников, друзей, знакомых... Столько было в последние годы плохого, что голова отказыва-ется соображать.

Игорь остановился, кажется он зашел уж очень далеко в лес. Отдышался и мед-ленно пошел назад. Алкоголь выветривался через все поры, терзало чувство го-лода...

Но он все-таки переборет себя. Придет домой, поспит, а утром примет душ, по-гладит одежду и пойдет снова искать работу. И обязательно найдет. И еще пока-жет, что представляет собой старая гвардия. Да и вся ситуация в стране изменит-ся к лучшему. Игорь недавно читал в газете интервью с чешским предсказателем-экстрасенсом (по национальности русским), эмигрировавшим в Чехию много лет назад. Так тот утверждал, что в начале нового века в России будет новый руково-водитель и все войдет в новое русло. Он даже назвал интервьюеру, незнакомую для того фамилию. Фамилию он потребовал держать в тайне. Кого же назвал предсказатель?

Становилось все темнее, значит уже поздно. Он не заметил опять, как быстро летит время. Подумал, что когда придет домой, будет ругаться с женой и сыном по поводу изъятых денег; по поводу того, что опять выпил. Стало противно... Еще бы выпить. Игорь усилием воли заставил себя идти. Стали попадаться редкие гу-ляющие, вот-вот покажется первая улица. Справится он с собой или нет? Вопрос риторический...

Недалеко от выхода он сел на поваленное дерево- зачем спешить, еще жарко, лучше посидеть здесь. Вернется, как можно позже. А может и не надо возвращаться, дома ведь и есть нечего. Но спать в лесу будет все-таки холодно. Значит надо идти домой, а утром заняться поиском работы. Игорь встал и тут же почувствовал, как опять сжалось сердце...

Он держался за ствол дерева, его била дрожь, рубашка стала мокрой от пота. И тут он увидел между деревьев силуэт человека. Силуэт двигался в его сторону. И двигался он как-то странно: плавно, и, словно бы бестелесно проходя сквозь деревья.

-Попрошу помочь, когда подойдет, - Подумал Игорь. Никогда в жизни ему не было так плохо: в правую половину тела воткнулись как будто бы тысячи тонких иголок, голова кружилась...

Силуэт продвинулся еще ближе, но шагов не было слышно. Игорь всматривался в лицо, пытаясь разглядеть, кто это идет? Наконец стало ясно- это женщина. Еще

шаг, другой... Игорь уже мог различить отдельные черты лица, они казались знакомыми. Еще шаг... Синильга! Леночка! Как она здесь очутилась?! Она же умерла... Или его обманули и она жива? Он хотел шагнуть навстречу, но ноги сло-вно бы вросли в землю, дышать стало совсем тяжело... Еще мгновение и Синиль-га стояла в полуметре от него.

-Ты за мной пришла, хочешь меня с собой увести?! - Спросил Игорь. И понял, что он только думал, а не произносил слов. Синильга мягко и медленно кивнула головой. Ее колдовские глаза словно бы проникали внутрь его тела, души, а губы светились нежной улыбкой...

-Бедный мой, что с тобой сделали... Пойдем со мной...

-Нет, рано еще. - Хотел сказать Игорь, но язык как будто прилип к высохшей гор-тани. Он заплакал...

-Бедный мой. - Повторила Синильга и обхватила его руками. Игорю показалось, что руки теплые...

-Значит- жива. - Подумал он. И тут Синильга властно поцеловала его в губы. По-целуй этот длился долго... Но губы ее были холодные.

-Пойдем со мной. - Сказала Елена.

-Пойдем... - Согласился на этот раз Игорь. Сильная боль опять пронзила его сердце, но страшно не было.

Игорь Борисович Федоров качнулся, захрипел и сполз по стволу дерева на зем-лю...

Заключение

"Коль обо мне вдруг весть принесут,

Скажут: устал он, отстал он, он уже мертвый, -

Не верь, дорогая..."

Муса Джалиль "Не верь!"

...Санитары взяли мертвое тело за руки, за ноги и швырнули на носилки, раздал-ся отвратительный стук. Неожиданно лежащий открыл глаза... Он лежал непод-вижно несколько секунд, потом руки и ноги его судорожно задергались и он сде-лал попытку сесть. После нескольких безуспешных попыток, он все-таки сел. Ок-ружавшие его люди смотрели на него, выпучив глаза; кто-то из них кажется был близок к обмороку. Потом человек сделал попытку встать, и - встал. Потом, раска-чиваясь на негнущихся ногах, двинулся к жилому массиву. Присутствующие про-должали с изумлением смотреть на его удаляющуюся спину...

Был ли это Игорь Борисович Федоров - я не знаю...

Проголосуйте за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?

268434  2006-08-01 10:49:55 ОС /avtori/soldatov.html - Это пока, пожалуй, походит на первую пробу пера пузырей предостаточно, а пороху нет в помине...

268570  2006-08-20 14:31:31 Куклин - Уважаемый ОС, вы не правы. Можно критиковать автора за некоторую замороженность характеров и бюрократический стиль, но они оправдываются изрядной долей документализма и редкой для нашего времени честностью в описании событий недавнего прошлого. Если это - пера лишь проба, то достаточно смелая и требующая доброго отношения к автору, пытающегмуся напомнить нам о том, о чем ныне стараются забыть. О нашем поколении, например. Валерий Куклин

268574  2006-08-21 10:13:29 ОС-Куклину /avtori/soldatov.html - Дорогой Валерий! Согласен с Вами, это смелая попытка, требующая доброго отношения к автору. Именно так.

268588  2006-08-23 22:11:41 Дьяков Борис Викторович - Уважаемые соратники, уважаемые читатели! Спасибо и за крити-ку, и за теплые слова. Хочу уточнить некоторые обстоятельст-ва:"Поцелуй Синильги" написал я- Дьяков Борис Викторович-, а рассказ "Яблонька" - Виктор Дьяков . Почему произошла такая путаница- я не знаю. С Виктором Дьяковым я даже не знаком. С уважением, Дьяков Борис.

268594  2006-08-24 19:13:00 -

268858  2006-09-20 09:04:38 Федоров Александр Павлович - Сначала "Синильга" читалась не очень успешно, было скучнова-то. С восьмой главы- увлекся, чтение захватило. Понял- это написано и обо мне тоже. Спасибо автору, что не забыл о нашем поколении. Желаю дальнейших творческих успехов! Еще раз спасибо, и от меня, и от тех, кто в те годы был рядом со мной. Александр Павлович, радиоинженер, 57 лет, Москва.

269725  2006-11-13 14:48:47 -

279977  2008-03-06 21:04:12 Ершова-Дьякову - Уважаемый Борис! А вот Ваш эпиграф из Лорки. И еще Ваша цитата за ним. Когда умру, схороните меня с гитарой, в речном песке. Когда умру- в апельсиновой роще старой, в любом цветке. Когда умру, буду флюгером я на крыше- на ветру. Тише... тише... тише... когда умру... Ф. Г. Лорка "Как же рубанула по нам жизнь! Что сотворили с нами этот причмокивающий толстячок Егор Гайдар и его команда! Они действовали по принципу: лес рубят- щепки летят... Людские щепки... Что-то часто в России их отрубают. Когда мы вообще жили хорошо (кроме узкого круга привилегированных лиц)? Родной брат отца - Иван - не смог изменить присяге, и остался в белой гвар-дии. Погиб на Перекопе... Какое у него было счастье- треть жизни в холодных, грязных окопах. Отец почти то же самое получил в красной армии. Игорь знал, что если бы они повстречались на поле битвы, то Иван не рубанул бы младшего шаш-кой, а Борис не всадил бы ему штык в живот, потому что они любили и уважали друг друга. Младший брат отца - Юра- погиб, будучи двадцатипятитысячником, повторив судьбу Семена Давыдова из "Поднятой целины". Только у Давыдова детей не было, а брат отца прочно осел в деревне, женился и к моменту гибели имел троих маленьких детей. До войны жили плохо, после войны- еще хуже. Партия обещала златые горы, на энтузиазме строили новые города, поднимали целину, запускали ракеты и спутни-ки... Надрывались, болели, умирали, боялись сказать лишнее слово, сидели в ла-герях... Но, - что странно - оптимизма не теряли, как правило, и верили в будущее, пусть не такое уж светлое. Игорь опять вспомнил, как спрашивал мать о тридцатых годах: "Весело жили"- отвечала мама. Как все это совмещалось с действительностью? Метаморфоза!?" Не правда ли похоже на то, о чем мы говорим с Аллой Олеговной?

279985  2008-03-07 10:14:42 Борис Дьяков- Марине Ершовой - Марина, здравствуйте! Да, эпиграфы по теме совпали удивительно и мысли тоже. А в моей цитате упоминается Иван; и я был бы Вам очень признателен, если бы Вы- при наличии свободного времени- прочитали моего "Ротмистра Иеронимова" (он под Вашей "Америкой") и может быть потом сделали критические замечания. С уважением, Борис.

Copyright (c) "Русский переплет" 2004