|
23.12.2002
12:26 |
Волшебная флейта искусства Волшебная флейта искусства часто выводит нечто настолько простое, что нам, сложносочиненным, и не понять. Папагено-Папагено-па-па-па-пагено, и солист приплясывает, и машет руками, кудахчет, чешется, рядом скачет солистка, и вам кажется, что они изображают попугаев. Если вы побывали на репетиции, то видели, возможно, пожилого, но тощего балетмейстера с лицом, похожим на старый кошелек, который орал на аристов и выглядел очень неприятно, пока вдруг не преображался и руки-ноги начинали у него жить непонятной и пронзительно талантливой жизнью, и вы немедленно верили каждому его движению, тому что это был самый настоящий, неподдельный попугай.
Между тем, ничего похожего не попугаев артисты не изображают. И балетмейстер учил их совсем не этому. Зачем нужен капризный и высокооплачиваемый балетмейстер, чтобы учить, как ведет себя попугай? Для этого достаточно иметь попугая с жалованьем в пригоршню кукурузных зерен.
Балетмейстер учил артистов вести себя так, как ведут себя талантливые люди, изображающие попугаев, а не как попугаи, вот в чем разница.
Настоящее искусство всегда вторично. Оно никогда не изображает факт, а всегда лишь некий артефакт, который не может жить без артиста.
Искусство вторично уже в самый момент своего возникновения. Древний художник изображал на стенах пещеры не медведя, а тот образ медведя, что он имел в своем воображении. Как составился у него этот образ - это его, художника, секрет. Что нам в медведе? Не медведь нам интересен, видели мы медведей, а художник, его личность, его лево-право, верх-низ и бессмертная душа.
Современное искусство и подавно есть зеркальный дом, где все
отражается десятки, а то и сотни раз, блики терзают вам глаза,
а порой и не только глаза, если боги вами недовольны.
На тележке Интернета трудно въехать в середину этого
лабиринта, что бы такое показать вам снаружи, уважаемые
господа? Имею честь представить Вам стихотворение О'Санчеса "Венок", посвященное... что-то меня останавливает, но нетрудно догадаться, какому поэту оно посвящено:
Роняет лес багряный свой убор.
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день, как будто поневоле,
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.
Роняет лес багряный свой убор
Вихрастому Борею на забаву.
Один лишь, лету верная застава,
Рассержен и упрям зеленый бор.
Наполнил воздух золотой пожар,
А на земле, покорный зимней воле,
С рассвета, как старательный маляр,
Сребрит мороз увянувшее поле.
Сребрит мороз увянувшее поле,
В студеной речке тает мягкий дым,
Гусиный клин под облаком седым
Собрался прочь на поиск лучшей доли.
Луна склонила изможденный лик,
Повисла на далеком частоколе
И ждет, когда сквозь петушиный крик
Проглянет день, как будто поневоле.
Проглянет день, как будто поневоле,
А все же разойдется в полный цвет,
И бабье лето, красному вослед,
Ненадолго воссядет на престоле.
Ему наскучит. И заполнит лужи
Дождливых капель заунывный хор.
Потом и осень убоится стужи
И скроется за край окружных гор.
И скроется за край окружных гор
Глухое ощущение утраты,
Когда, метельным пламенем объята,
Зима-бела примчит во весь опор,
Швырнет в окошко радостный снежок,
Снегурным бабам справит новоселье...
Долой печаль! На речку, на каток!...
Пылай, камин, в моей пустынной келье...
Пылай, камин, в моей пустынной келье,
Обузданный потомок очага...
Тебе в подмогу - вьюга, да туга,
Пока весна не постучит капелью...
Душа-весна! Не надобно хмельного,
Чтоб голова пустились в пьяный круг,
Примеря мыслям грешные обновы...
А ты, вино, - осенней стужи друг.
А ты, вино осенней стужи (друг
пустого сердца пагубной отрады),
ты, злое вдохновение распада,
Ты, смерть моя, отвяжешься не вдруг...
Но юный Пан возьмет свою свирель -
И распахнется небо звонкой трелью!
Так поспеши, божественный апрель,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье!...
Пролей мне в грудь отрадное похмелье
Хозяйских дум, весеннего труда...
Все в радость мне: и сельская страда,
И нянино простое рукоделье...
Весна тихонько обернулась зноем,
Приславшим пчел на медоносный луг,
Ах, лето-нега, царствие покоя,
Минутное забвенье горьких мук!...
Минутное забвенье горьких мук
Продлят подарки северной Помоны...
Но у природы крепкие законы:
Она и солнце вдавит под каблук.
Вот синева сменяется на просинь,
Но, отворяя холод и простор,
(Моя любовь приходит - сердце-осень!...)
Роняет лес багряный свой убор.
Как распознать зеркало в лабиринте искусства? Очень просто: подышите на него, и оно подернется туманом. Одновременно это будет означать, что вы еще живы.
Что говорят об этом в Дискуссионном
клубе?
|
-
Так поэт - зеркало?
Итак, нам предлагают подышать на зеркало поэтического текста. И если оно замутится от живого дыхания, то текст прошёл проверку на истинность.
ЗДОРОВО, НО НЕПОНЯТНО.
Нет, уважаемый критик. Это не критерий,
--
"в результате вещь яснее помидора
обволакивается туманом сизым"
--
А ведь всё просто - ощутил читатель прилив бодрости, радость после чтения текста, значит истинная поэзия:
--
"ЧТОБ ИЗ КНИГИ ЧЕРЕЗ РАДОСТЬ ГЛАЗ
ОТ СВИДЕТЕЛЯ СЧАСТЛИВОГО
В МУСКУЛЫ УСТАЛЫЕ ЛИЛАСЬ
ВЕСЕЛЯЩАЯ, БУНТУЮЩАЯ СИЛА" / В.М. /
--
/ Н - ск, 05 ноя 2009 /
|
|
