26.09.2006
14:19

Море волнуется. Раз...

Не читай чужих книг, никогда! Они сведут тебя с ума.

╚Иисус из Сант-Тропе╩. В. Лорченков

 

Самое страшное для меня, если человек балуется пером. Не сердце у него лопнет √ не излей он свое сокровенное и полуосознаваемое на бумагу (ну, или экран, или еще что), а так┘ Я-то нужен читателю лишь за открывание невольно сокрытого творцом (даже и от себя сокрытого). И если у автора не было сильной мотивации, то однозначно сказать, что он хотел сказать, мне вряд ли удастся.

Владимир Лорченков предупреждал меня, чтоб я оставил в покое его ранние опусы. Но я почему-то не послушался.

 

Уважаемый мой читатель, не согласитесь ли, что вот в таком абзаце есть подвох:

╚Черт. Я был очень молод и решил не отходить от Раду до утра, пока он не напьется и не уснет где-нибудь. Боялся, что он спонтанно покончит с собой. Так оно и вышло, конечно, за исключением самоубийства. Но в кабинете мне казалось, что Раду в отчаянии. Даже глаза полуприкрыл. А ему, наверное, просто хотелось спать╩.

╚Я-был╩ - романтик, чрезвычайно ценящий все необычайное, готовый увидеть необычайное в крайнем расстройстве Раду от поражения Снегура и победы Лучинского (необычно же √ покончить с собой от результата выборов!). Но┘ ╚я╩-повествователь, ╚я╩-в-настоящем сажает в лужу другого ╚я╩, прежнего, романтика.

Это √ в рассказике Лорченкова ╚Шеф, мы победили╩ из ╚Нескольких рассказов╩ (http://www.pereplet.ru/text/V.Lorchenkov-16.08.01.html).

Или самый конец этого же рассказика:

╚- Я выиграл выборы, ты только послушай, я выиграл выборы┘ ╩

Правда же необычно √ молоденькому журналисту всерьез переживать такое чувство. √ Это с точки зрения ╚Я-был╩ - необычно.

А с точки зрения ╚я╩-повествователя?

Это ж автор устроил (а повествователь приметил), что произносит эти слова в стельку пьяный человек. Который ╚глядел┘ влюбленно╩ на кого? На девушку, за которой, давеча, учась в университете, не ухаживал. И ведь не на нее смотрит, а в! В самую душу ей. Из своей души. Как дрозд, что кроме своего пения ничего не слышит, когда поет. Для ╚я-был╩ нет же ничего ценнее внутреннего переживания. Он √ романтик. И за то достоин подножки со стороны ╚я╩-повествователя.

 

В общем, то же самое в рассказике ╚Я √ ночной редактор╩.

Начало:

╚Стены, столы и освещение в кабинете были желтыми. Я как раз выгнал Мамалыгу √ едва получилось, думал уж, проиграю. Проигрыш, он опасен. По редакциям каждый день ходят хроники √ неудачники, которые зачем-то много пишут. Я тоже много пишу, но мне платят за это зарплату. К тому же, удовольствие, да, удовольствие, которое я получаю от процесса написания, ни с чем не сравнимое, оно не лучше и не хуже секса там, или выпивки, просто √ другое╩.

Не искусство для искусства важно как таковое, а ╚удовольствие┘ от процесса писания╩. Феномен внутренней жизни ценен. А на внешнюю √ плевать. Вон, Мамалыга. На внешнюю ориентировалась. На большие заработки журналиста. По сравнению с учительскими. А что вышло?

Это с точки зрения ╚я-был╩.

А что ему, этому не от мира сего, подстроили автор и ╚я╩-повествователь? Подкузьмили ж ему вляпаться в неприятное, в общем-то, ночное дежурство? К девушке ж своей планировал пойти ╚я-был╩. Вчитайтесь, почему не смог пойти? Почему и кушать не смог? Почему спасаться стало надо процессом писания? Ночью. √ Потому что вляпал-без-╚ся╩ его во ого какую внешнюю жизнь повествователь: в морг. Опростоволосил-без-╚ся╩ в аморализме, круто говоря, романтика. √ Будет теперь (или когда-нибудь) герой безэмоционально относиться к стараниям Мамалыги выбиться из послеперестроечного нищенства учительского? К мукам недофинансирования морга? К журналистскому разбою: ╚к людям, нужно относиться как к нефтяной скважине с малым запасом нефти╩?

 

Подножка романтизму и в рассказике ╚Олимпиада и груди╩.

Ну вот, например:

╚Ах да, я же влюбился╩.

Надо ли объяснять подколку?

 

Или ╚Фантазер╩┘ Там крысенок говорящий.

Лорченков пишет, что сочинил это а ля ╚Черная курица╩.

Но та лишь начинается нефантазией, а длится и кончается невыходом за рамки фантазии. Как и полагается произведению романтика.

А как кончает Лорченков?

╚А еще он [говорящий крысенок] придумал, что я все это написал, и вас, и то, что вы читаете то, что он придумал╩.

Смеется же повествователь.

 

А про ╚Морской этюд╩ я вообще забыл, размышляя о Лорченкове.

 

И получалось, что ╚Несколько рассказов╩ это прощальное помахивание рукой романтизму автора, пошедшего √ ну куда после романтизма? √ к реализму.

(С этих рассказов я начал знакомиться в Лорченковым.)

 

Но следующим для меня стал ╚Эйтела┘╩ (http://www.pereplet.ru/text/Lor_1.html). Типичная вещь романтика. Как Макферсон когда-то в пику классицистской (первой волны) норме-античности создал мистификацию о найденных списках песен Оссиана, как Мериме в пику классицистским (последней волны) ╚теориям, поэтикам и системам╩ мистифицировал издание найденной ╚Гузлы╩. Жуть, мрак и дикость против надоевшего Порядка. Вот и у Лорченкова, получалось, √ поэтизация наркодельца, беспринципного нового √ не русского √ цыгана, цыганских темных поверий. Против √ чего? √ заорганизованности тоталитаризма?.. И никакого подтрунивания.

Однако я был осторожен и спросил, что чему предшествовало. И Лорченков написал мне, что ╚Несколько рассказов╩ он сочинил раньше. И, мол, идеалов за душой у него так много, что... А ╚Эйтела┘╩ - оглядка, мол, на Павича.

Павич же это, наверно, ╚Хазарский словарь╩┘ Автор номинирован в 2004 году на Нобелевскую премию. (╚Эйтела┘╩ написан в 2000, но ╚Хазарский словарь╩ стал мировым бестселлером намного раньше.) Классика постмодернизма. Идеалов - нет! Кто как хочет √ так и прочтет ╚Словарь╩, как случится √ так и поймет. Нет истины!

 

И √ я в тупике насчет эволюции Лорченкова.

 

Но тут вплыл в светлое пятно сознания ╚Морской этюд╩. Под Хемингуэя, по Лорченкову, он, мол, написан.

И тогда я понял, что и хемингуэевское получило свою дозу подколок. Мужественный герой, столп описанного в рассказике образования - любовной пары посреди дикой природы, обеспечивающий собственно жизнь этого образования (ловлей креветок), опущен: рынком, ╚куда надо было идти два километра╩, базой со столовой, ╚где кормили непритязательно, но порции давали большие╩. Мистические залеты: ╚Мертвые перешептываются╩, ╚во тьме┘ не было ни моря, ни песка╩, ╚море вот-вот начнет наступать, и они не заметят, как вода покроет всю землю╩, - прямо издеваются над презрением Хемингуэя к переоценке внутренней жизни. А бессюжетность, выражавшая у Хемингуэя асоциальность как все же социальный протест потерянного поколения, у Лорченкова тоже есть, но в ней совсем не просматривается, то ли выхолощенная по неведению, то ли подколки ради. И - нет того, во имя чего стоит протестовать. (╚Идеалов нет!╩ что ли?)

 

С другой стороны, и ╚Хазарский словарь╩ можно воспринять не постмодернистским, а вполне имеющим идеал - романтический:

╚Яростная образность. Некий бикфордов шнур, который должен, по перечислению всех образов, взорвать ваше сознание. Но на тот случай, если вы не дотянете до конца, взрывает его на каждом образе╩ (Владимир Гандельсман. Страсти слов. 1997. http://pages.sbcglobal.net/vladimirgandelsman/page20.htm).

Я перемешал цитаты из Павича и Лорченкова. Попробуйте, если не читали ╚Эйтелу┘╩ и ╚Хазарский словарь╩, отличить, где чья.

╚Они (люди) ненавидят друг друга, потому все одинаковы и с ними нет проблем╩. ╚Богу ведь все равно, что блестит там, на земле, лишь бы блестело и радовало глаз╩. ╚Создателю дороги твои намерения, но не дела╩. ╚┘если земля не может простить своим сыновьям немного боли, то какая же она нам мать?╩. ╚┘появились с Востока, гонимые жаркой тишиной┘╩ ╚┘манна с того дня сыпала с неба, не переставая √ холодный снег, и южанам приходилось его есть, отчего они становились бледными и переставали спать╩. ╚Девочка пролила по отцу ручьи слез, так что муравьи, двигаясь вдоль этих ручьев, могли подняться до самого ее лица╩. ╚┘в детстве приснилась ему синяя птица, унесшая ребенка под самые облака. Тогда он и увидел, что они хрустальные, и тот, кто высоко взлетает, так же рискует разбиться, как и несущийся вниз камнем╩.

 

Или вот:

╚Июнь отравил землю колючим для горла пухом, и спасала их влажная ткань, которую обматывали на головы, по подобию бедуинов╩. ╚Города и веси наполнились людьми, пришедшими с востока, в пыльных одеяниях, с изодранными в кровь ногами╩. ╚┘многие из них умирали в лесу, не долечив свои страшные раны. Люди подбирали их, и перед тем, как отдать земле, исцеляли им ноги, чтобы могилы не стонали от боли, и не страшили хлеб, что собирается взрасти╩.

Это ╚Три нити╩ (http://www.pereplet.ru/text/lorchenkov1.html), про которые Лорченков сообщил мне, что они написаны раньше и ╚Нескольких рассказов╩, и ╚Эйтелы┘╩.

Можно ли серьезно относиться к такой романтической экзотике (написано красочно о┘ страшенном бедствии, всесторонней катастрофе в Молдавии после развала СССР; как Рубенс √ после поражения Бельгии в борьбе с Испанией √ писал счастливыми красками мучения святых)? Можно ли, если этот романтизм (или барокко? - романтики, впрочем, считали себя наследниками Рубенса), - если этот вот-вот сочиненный, а ля казни египетские библейские, миф вдруг перебивается журналистской информационной сухостью: ╚То было жаркое лето палящего 2000 года╩. Или: ╚Президент Академии наук Молдовы в своем выступлении основной проблемой, с которой сталкивается в настоящее время его научное учреждение, назвал отток высококвалифицированных научных кадров. За год работу покинули 786 человек с научными степенями. Средняя зарплата сотрудника с ученой степенью составляет 27 процентов стоимости минимального потребительского бюджета╩. Или: ╚В детских специализированных учреждениях сложилась катастрофическая ситуация - детям нечего есть. Маленькие пациенты интерната в Бодиченах год не ели мяса и молочных продуктов. В Брынзенском интернате четвертый день нет хлеба. В Кочиерах на 350 детей приходится 35 пар сапожек и ботинок╩.

Или эти выписки из кулинарных советов, как поступать с субпродуктами, чтоб они стали съедобными.

Сердце ж кровью обливается у автора. Он издевается и над романтизмом и над писателями, способными писать в ТАКОЕ время.

Но кончается вещь все же во вполне граждански-романтическом духе:

╚Хочу вырастить для нас новую землю╩.

 

Море волнуется. Раз┘ Два┘

Колебалось мировоззрение Лорченкова. Он как литератор начинал с насмешки над литературностью, над тем или другим стилем. Так, кстати, начал и Пушкин (см. http://art-otkrytie.narod.ru/pushkin3_2.htm). И так же перешел к гражданскому романтизму. (Каким явил себя и Мериме перед революцией 1830 года.) А Лорченков пришел к ╚Эйтеле┘╩.

Что было дальше, я не смотрю. Мне было важно разобраться с началом, раз уж я на него попал.

Согласится ли с этим автор? Вряд ли. Потому что он настоящий. Значит, творит всем организмом, в том числе и подсознанием. То есть ему в принципе не дано отдать перед самим собой объективный отчет о себе. Свой голос не узнаешь, если услышишь его воспроизводство.

И не в том дело, что мне жаль логичности, которой я достиг в объяснении раннего Лорченкова и которая подвергнется удару, если он станет возражать. Я в принципе не обращаю внимание на возражения авторов. Но┘ Все же хотелось бы, чтоб он не возразил.

 

26 сентября 2006 г.

20.09.2006
10:01

Мелочь, а приятно

02.09.2006
18:52

Путем наибольшего сопротивления

02.09.2006
08:27

Рассусоливание

01.09.2006
12:28

Зачем слова - с большой буквы