TopList Яндекс цитирования
Русский переплет
Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум
-->
Первая десятка "Русского переплета"
Темы дня:

Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?

| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?
Rambler's Top100
Проголосуйте
за это произведение


Русский переплет

Человек в пути

Анатолий Заболоцкий

"Шукшин в жизни и на экране"

Записки кинооператора


Публикуются по изданию "Роман-Газета", N10, 1999 г.

"Уверуй, что все было не зря: наши песни,
наши сказки, наши неимоверной
тяжести победы, наши страдания,
- не отдавай всего этого за понюх табаку...
Мы умели жить. Помни это. Будь человеком"
21 августа 1974 г.
(За 39 дней до смерти)

Предыдущее

О подменах вспоминающих

Писатель Юрий Скоп озаглавил свои воспоминания - "Совсем немного о друге". В них есть зерна живые, а придуманностей больше. Быть может, я придирчив, но вычитывается мне в этих его воспоминаниях желание поднять свою значимость за счет имени ушедшего. Юра, ведь ты еще здоровый, крепкий, так, вспоминая глаза Макарыча, напиши, как после "Печек-лавочек" попросил ты денег у него для взноса за кооператив, и не однокомнатный. Макарыч не дал -- не было. Ты обиделся. Не здоровались. Видя тебя в ЦДЛ, Макарыч сокрушался: "Ведь ничем ему не обязан, а мне неловко. Ну нет у меня денег. Почему думают, что у меня их мешки? Когда в Сростках так думают - понимаю. Но этот же должен сообразить - три тощие книжки вышло, журнальные публикации - мелочь. От фильмов одни убытки, а меня за богача держат". Фильм "Печки-лавочки" получил 3-ю категорию, после смерти Шукшина категорию подняли и фильм выпустили на экран. Макарыч не успел материально помочь своим близким. Он и умер небогатым. Даже за "Калину красную" платили уже после его смерти. Хотел помочь и тебе, Юра Скоп, да не смог. Может, тогда и записал в дневнике: "Те, кому я так или иначе помогаю, даже не подозревают, как они-то мне помогают".

Не один раз ты обиженно проходил мимо, а потом вот вспомнил слова Шукшина: "Ни ты, ни я Львами Толстыми не будем... мы с тобой уйдем в навоз". Это соображение часто звучало в разговорах Шукшина, как и другие его слова: "Чтобы появился Достоевский, тысячи должны писать". У Макарыча была деревенская совестливость. Отказывать он не умел. Многие у него просили денег, часто и при мне, и он мучился, потому что не всегда мог дать. Сомнения житейские стоили ему немало нервных клеток. А жадным он не был. При расчетах его умудрялись обманывать даже администраторы: он никогда не пересчитывал - совал полученное в задний карман и молча уходил.

Прочитав воспоминания Буркова о Шукшине и книгу Коробова, решил я записать то, что знаю о фактах, в них затронутых, о взаимоотношениях Буркова и Шукшина, о коих слышал от самого Макарыча и в первый год после его смерти - из уст Буркова.

Для начала процитирую Коробова: "Можно указать на духовную близость, определенную родственность творческих интересов Шукшина и Буркова, и все это будет верно, но... высокая человеческая дружба - как настоящая любовь, как дар таланта. Она редка, как счастье, и столь же трудно объяснима обычными понятиями и словами. Люди тянутся друг к другу, им хорошо вместе, вот и все. В подлинной человеческой дружбе и любви присутствует что-то необъяснимое и неуловимое, которое чувствуется и бережется обоими: если все сохранится, а неуловимое исчезнет, исчезнет и дружба, а останутся только отношения... Буркову посчастливилось вдвойне: он стал другом Шукшина в самый исповедальный, самый "выверительный" период жизни Василия Макаровича". Такая оценка взаимоотношений, согласен, выверительного периода, как назвал его Коробов, явно завышена: для Шукшина понятие "дружба" было преувеличением даже для его отношений с Василием Ивановичем Беловым, а уж тем более с Бурковым.

Начну издалека. Шукшин впервые познакомился с Бурковым весной 1971 года в театре "Современник", когда тот находился еще на площади Маяковского. Тогда мы вместе были на спектакле "Майор Тоот и другие". На сцене больше всех был занят Олег Табаков, по его приглашению Шукшин и смотрел пьесу. Бурков исполнял роль ассенизатора. Выглядел затюканным, убедительно одиноким. Лег он на душу Шукшину... За кулисами они при мне познакомились. Шукшин тогда же пригласил Буркова на пробу в фильме "Печки-лавочки". В уме он его тогда уже утвердил на роль вора, и проводилась не проба, а поиск актерского рисунка. Шутовское начало, привнесенное Бурковым в репетиционных разминках, подогревало Шукшина настолько, что он говорил: "Не так и больно будет без Куравлева, сыщутся еще ребята!" Эпизод с его участием, к счастью, не подвергался урезкам, его пересказывали на лестнице и ходили смотреть во время рабочих просмотров. Короче, успех Буркова в "Печках-лавочках" был, пожалуй, ярким и единодушно одобренным всеми. Он принес немало приятного и самому исполнителю, и постановщику. Шукшин очень надеялся на рост "Жоржика", как он его называл уже на чистовой записи звука. Надеялся, что жизнь выпестует из него личность - талант есть. Со временем внешность из острой станет мягче. Проще говоря, жизнь души возьмет верх над "отрицательным обаянием". После удачного дебюта в "Печках-лавочках" Шукшин присматривался к Буркову как к претенденту на роль Матвея в "Степане Разине", хотя в сценарии писал эту роль, отталкиваясь от типажа и повадок Сани Саранцева (даже морщины у Матвея Санины).

До "Калины красной" судьба Буркова выпала из поля зрения Шукшина, хотя актер, судя по рекламе новых фильмов, что называется, "пошел", стал мелькать и на экране телевизора. Буркова, утвержденного на роль убийцы Егора Прокудина (главаря шайки по кличке Горе) без проб, мы с трудом дождались на съемки в Белозерск. Он был на гастролях то в социалистических странах, то в городах Союза. На съемки своих натурных сцен приезжал он всего дважды и на короткий срок. Приходилось за него снимать дублера спиной. Оттого и роль его в картине получилась эпизодичнее, чем написана в кино-повести. К слову сказать, немало было выброшено Шукшиным из "Калины..." при съемках из-за невозможности собрать всех исполнителей в одной сцене. На рабочих просмотрах Шукшин сожалел, что герой Буркова получился более поверхностным, чем тот, что жил в воображении автора. Но при озвучивании своей роли Бурков опять обрадовал режиссера: "Вот с Жоржиком - никаких проблем, ловит на лету, все тащит к делу со стороны, из жизни". Озвучивание "Калины..." Шукшин проводил изнурительно, добиваясь правдивости интонации в репликах, перелопачивал их, где позволяла синхронность, дописывал, вплетая их в панорамы и отдельные кадры. Строг был к "озвучке". Лев Дуров после рассказывал, что у него аж дух захватило, когда Макарыч распушил его за то, что расслабился и скороговоркой отбарабанил кусок текста. Шукшин всегда был требователен к актерам; с ними у него складывались чисто профессиональные отношения. С режиссерской точки зрения он оценивал и работу Буркова, но никакого особого родства душ, о чем фантазирует Коробов, у них не было.

"Калину красную" тормознули на первом же худсовете "Мосфильма", но после ее показа на правительственных дачах (с подачи Н. Т. Сизова, генерального директора "Мосфильма") картина была принята в Госкино. В Доме кино ее приняли так же, как когда-то - на моей памяти лишь один фильм - "Летят журавли". На тот просмотр Шукшин приходил из больницы.

После "Калины красной" он занимался своей пьесой в театрах Москвы и Ленинграда. Проводил дни в редакциях и издательствах. Читал свои рассказы на встречах. Ездил на съемки к Глебу Панфилову. В этот период с Георгием Бурковым он не общался, вплоть до работы на фильме Бондарчука "Они сражались за Родину", в процессе которой появились новые интонации в их отношениях. Однажды, в конце весны 1974 года, Шукшина вызвал к себе в кабинет Сизов, где присутствовал председатель Госкино Ф. Т. Ермаш, который неожиданно заявил повелительным тоном: "Исполнишь роль Лопахина у Бондарчука - и приступишь к своему "Разину", если у тебя других замыслов нет..." Ермаш держался снисходительно и, оглядев Шукшина, спросил: "Почему носишь брезентовые штаны?" - "Удобнее", - (на Макарыче - польские хлопчатобумажные брюки и монгольская кожаная куртка, в которой он снимался в роли Прокудина) ушел от пространных объяснений Шукшин. Я сидел рядом и с опаской ждал, когда достанется и мне за выцветшие джинсы; обошлось. Дома, на кухне, Макарыч рассуждал: "Конечно, не хотят "Разина" запускать, тянут. "Полезть в бутылку" -- уехать на Алтай, к маме? Отсидеться?" Были такие мысли. С другой стороны, хотелось заручиться поддержкой Бондарчука, даже на помощь надеялся, и, в общем, манил практический урок - как махину разинскую одолеть организационно, кого из исполнителей привлекать к своей картине; посмотреть, как идет работа, если в кадре одни "генералы" (так он называл актеров в звании "Народный артист СССР"). Без радости согласился исполнять роль Лопахина, погрузился же в нее плотно. У Бондарчука в группе он находился почти безвыездно на теплоходе "Дунай", служившем гостиницей и штабом съемок. У Буркова роль была меньше;

он и Леша Ванин - с еще меньшей ролью - жили на корабле так же безвыездно. Это - время плотного общения, долговременного соседства (каюта Шукшина рядом). Даже к середине съемок отношения с С. Ф. Бондарчуком, который всегда окружен "персонами", остаются официальными. "Не получится у меня с ним по-человечески, - сожалел Шукшин. - Хорошо, рядом свой человек, Леша Ванин, и интеллигент Бурков. Жорж тоже писать пробует на этих съемках; с ним по-настоящему столкнулся в долгих беседах за кофе, куревом, в прогулках по берегу Дона ночью... Пересказал ему, может, много и лишнего из своих дум и прошлого... Надо же и своих воспитывать, и с кем-то выговориться, а он настраивает и умеет слушать. С Жоржиком на дне рождения у Сергея Федоровича как бедные родственники у богатого дяди присутствовали, а потом обсудили мероприятие. Лешу Ванина туда даже не позвали".

На корабле сочинял Макарыч пьесу-сказку "Ванька, смотри!" (после его смерти она появилась в журнале "Наш современник" под другим названием - "До третьих петухов"). Шукшин наговаривает эпизоды или читает написанное Буркову. Воображение автора видит в Буркове обобщенного Ивана-дурака... Бурков тут же проигрывает сцены, фантазирует, как их ставить, - есть чутье. Шукшин выверяет написанные ситуации, соглашается с желанием Буркова поставить эту вещь на сцене в качестве режиссера. Шукшин загорелся: "Никому не отдам, публиковать не буду, пока не поставишь. Если не дадут в своем театре, ставь в периферийном, пусть даже в самодеятельном коллективе". Писал он ее с жаром, несмотря на занятость и перерывы из-за поездок. Случившаяся смерть помогла пьесе сразу быть напечатанной, со смягченным наименованием. Но ведь Бурков должен был помнить ее рабочее название, хотя в начале "перестройки" был слух на "Мосфильме", что собирался он снимать там "До третьих петухов", а мудреца, говорили, собирался лепить с Шолохова - вот уж был бы перевертыш и наведение очередного тумана на замысел автора. Однако нигде этой пьесы он так и не поставил, даже на самодеятельной сцене.

В конце лета 1974 года из Астрахани заехали мы с художником-постановщиком "Разина", Ипполитом Новодережкиным, в станицу Клетскую, ночевали на "Дунае". Снял я тогда Буркова с Макарычем в салоне "рафика". Помощница режиссера торопила обоих на съемки. Макарыч на корабле сказал мне: "Вот, Жора на два фронта жить давно научен. И нашим, и вашим. Бывает, едва сдерживаюсь, - говорил он. -- Лешу Ванина в упор не видит, тот ему не пригодится никогда, а с Юрой Никулиным, Сергеем Федоровичем, ух, преклонен... и находчив. А тут еще и его дядя (актер провинциального театра) - вот уж навязчив! Жора без меня определил его уже в разинское окружение. Скоро Жора и говорить за меня будет... Нет, не Матвея у него характер. Пусть поставит Жоржик "Ванька, смотри!". Посмотрим... Артистизм его нутро скрывает, но сколько веревочка ни вейся... А на Матвея буду звать Олега Борисова, ведь все одно типаж Сани Саранцева мне в Матвее видится". В этот момент входит в каюту артист окружения, боксер Коняшин, с ведром раков и сразу уходит. Макарыч продолжает: "Видите, все те же окружают. Помните, как он на "Калине...", тоже будучи в окружении, протестовал против съемки самодеятельности. Нынче подобрел. Не нравилось ему тогда, что самодеятельным хором старух дирижировал странный тип из белозерского Дома культуры. "Натурализм! - кричал. - Не снимайте, не переводите пленку", - шептал на ухо тебе, Толя, жаловался Дурову".

Вскоре после смерти Шукшина Бурков мне рассказывал (а потом и записал в своих воспоминаниях), что в Вешенской во время застолья у М. А. Шолохова, когда слово досталось Шукшину, он с ходу "расшифровался" - мол, много говорим о русском характере, а народ вымирает, пора искать путь русского единства. Слово в пустоту упало. Сник... Михаил Александрович неловкую паузу разбил, иронично предложив выпить за собирателя земли русской Васю Шукшина. Об этом же событии Макарыч мне рассказывал иначе: "С тостом я там вылетел не застольным, о гибели русской. Шолохов смягчил, все поняв - не для той компании мои слезы; предложил тост за меня, а когда увидел, что я не выпил, подошел ко мне и тихо сказал: "Ну, Вася, приеду в Москву, у тебя и чаю не выпью". Жора при мне неотступно, поэтому с Михаилом Александровичем поговорить мне один на один не удалось, но с сыном его перемолвился". В своих воспоминаниях Бурков сообщает: "Шукшин ждал, что его позовут для личной встречи с Шолоховым. Корил себя, что признался об этом мне, нервничал, открылся, слабость проявил, злился на себя". Нет, Георгий, злился он, что вылетел не вовремя с тостом, но твою наблюдательность переиграл. Заканчивая рассказывать о пребывании у Шолохова, Макарыч говорил мне позже: "Поедем на Дон, в Ростов, отыщем сына Михаила Александровича и съездим в Вешки без собачьей свадьбы. Договоренность и адрес есть". Так что Шукшин был далек от исповедальности перед Бурковым.

В последний приезд Шукшина со съемок в Москву - по-моему, это было в начале сентября 1974 года - он был испуган и взвинчен. По его рассказу, самым крупным событием прошедших дней было для него посещение съемочной группой М. А. Шолохова. По мнению, созданному в Москве о Шолохове, он представлялся надуманным классиком, который и "Тихий Дон" будто бы не сам написал. Макарыч вспоминал, как на пароме в Новочеркасске музейная дама втолковывала ему новые данные из Англии о плагиате Шолохова. Живой Шолохов оказался для Шукшина совсем иным. Когда он его увидел, то перед ним предстал мудрый человек, похожий на думного дьяка... Самостоятельный, понимающий, что творится в державе. "Обязательно по- бываем у него до начала "Разина", - весело надеялся Шукшин. - После Шолохова я по-другому взглянул окрест себя. Слишком уж я разговорился с журналистами. Суета - все публичные выступления. Правда, зрительский интерес к Калине..." требовал объясниться". (В газету "Правда" пришли мешки писем, причем, почти поровну "за" и "против"). После Вешенской Шукшин всерьез задумался о возвращении на родину навсегда: "Только там и выживу, и что-то сделаю". Перечитав пдаьмо Л. М. Леонова, в котором старейшина литературы советовал ему бросить кино и посвятить себя целиком писательскому труду, коль Бог дал дарование, вспомнил, как Михаил Александрович обронил: "Бросай, Василий, в трех санях сидеть, пересаживайся в одни, веселей поедешь!" С надеждой ждал общения, о многом собирался спросить "думного дьяка", прикидывал для облегчения переезда на Алтай снять такой сюжет: глухая тайга, избушка лесника; всего три артиста - Петренко, Федосеева, Шукшин. Живет в тайге лесник (Шукшин) с женой, появляется лесоустроитель (Петренко). Идут дни, недели, в возникшем любовном треугольнике лишним оказывается лесник. Душу вывернуть собирался Макарыч, чтобы найти выход в пользу одиночества.

Время начала съемок фильма "Они сражались за Родину" для меня было смутным. В силу обстоятельств я обитал в Москве, не имея в ней своего угла, хотя в Минске у меня пустовала квартира. Операторская секция на "Мосфильме", возглавляемая Волчеком, была категорически против того, чтобы я снимал "Разина". "Только через мой труп", - заявил об этом, как передавали мне, Волчек. До Федосеевой дошли слухи, что Урусевский и Пилихина считают, что я плохо снял "Калину...", особенно портреты Лиды. Она, смеясь, сообщала, что Юсов лучше меня снимет "Разина". Тут я и занервничал. Навалилась неуверенность. Не дадут мне снять "Разина". Снова услышал о том же, будучи у кого-то в гостях. Чтобы не рухнуть, стал готовиться отступить. Быть может, уехать в Минск. Тогда я говорил близкому мне Володе Голованову: "Чувствую - "Разина" мне не снимать. Даже если и запустят, то будет это моя последняя работа с Шукшиным. Или поссорят, или заменят административным приказом".

В это время приехал Шукшин для очередных переговоров по разинским делам. Был разгар лета и тополиного пуха. Москва пустынна. Лида - в поездке, дома с ребятишками оставался ее отец. Несколько вечеров мы с Макарычем провели в беседах без суеты. Он был настроен настороженно, но не взвинченно, как это было на Дону. При первой же встрече я выложил ему свои намерения разойтись без боли. Выслушав меня в тот "выверительный период" (очень верное выражение), он, поиграв желваками, заходил по кухне, глаза стали влажными: "Еще бить не начали, а ты уже согнулся?! Я тебе какие поводы дал к предательству? Говорят!.. Лида говорит - баба же она!.. Не видишь - идет игра?! "Разина" оттягивают, чтобы опять спустить все дело в песок. Да никому он не нужен, Разин этот, а с ним и молчаливый русский люд... Смотри, твой любимый Ростислав Юренев, что пишет в закрытой рецензии! Все против - Юткевич, Блейман, даже поэт Цыбин хлещет без пауз". Далее он нарисовал тактическую перспективу: "С "Разиным" все будет не просто, скорее всего, не дадут начинать под всякими уловками. Чувствую, что Сергей Федорович не станет драться за меня;

хоть бы не вредил. Понял я, братец, надо хитрить. Итальянцы, вот видишь, объявились с сериалом о Достоевском - роль на полжизни. Договорятся, загонят - куда денешься! - (Летом 1974 года к Шукшину обратились итальянские кинематографисты с предложением стать одним из сценаристов и исполнить роль Ф. М. Достоевского в многосерийном фильме.) - Вот она, свобода! Не только тебе яму роют... А против тебя мне льют даже твои знакомые в Питере. Оператор Мезенцев уж так меня от тебя отпугивал! И Лиде в уши вкладывают, и дальше будут... Давай с тобой будем вести двойную игру -- на людях будем грызться, особенно при администрации... Я буду говорил о замене оператора... Ты поливай меня... Больше узнаем, на каком мы свете, изредка сойдясь на кухне. Сейчас выйдет приказ, локальная группа начнет работать. Ты включен в нее вместе с Новодережкиным. А там, ближе к делу, будем думать, как действовать. Вот, брат, русский дух". Поведал тогда же о своих впечатлениях по поводу съемки народных, трудно собираемых, артистов: "Как представлю себе их всех вместе, облаченных в одежды разинских есаулов, - почти все разъевшиеся... Ну не верю ни одному слову Юры Никулина, одетого в солдата и говорящего из траншеи... Ну убей, не верю. А где добыть свежие силы? Опять актерский отдел примется назначать мало снимаемых артистов из своей картотеки".

В своих воспоминаниях Бурков пишет еще и о том, что Шукшин якобы очень болезненно переживал ярлык "деревенщик", страшно возмущался, когда его так называли... Если и обижался, то в первые послеинститутские годы, которые впоследствии заново оценивал, вспоминая прожитую жизнь. Но в дни, когда он был на съемках в Клетской, "деревенщик" ему уже льстило, он был зрелый, а обижали его другие ярлыки: когда он заговаривал о Есенине, Михаиле Воронцове, Победоносцеве, Столыпине, Лескове, об угнетении русских, то его клеймили националистом, славянофилом, антисемитом. "Только космополитом ни разу не окрестили", - успокаивал себя Шукшин. Сколько о том получал записок из зала, живых вопросов на встречах! Кто только не поносил его в любом застолье в Москве! А венцом подобных нападок была появившаяся вскоре после смерти Шукшина за подписью Фридриха Горенштейна (одного из соавторов Андрея Тарковского, который некогда был сокурсником Василия Макаровича) публикация "Алтайский воспитанник московской интеллигенции (Вместо некролога)". Настроения, выраженные в этом пасквиле "Вместо некролога", сопровождали последние годы Шукшина, а перед смертью, можно смело утверждать, захлестывали. Вот несколько показательных отрывков из упомянутого "Вместо некролога", лживые инвективы которых порядочным людям забывать нельзя:

"Что же представлял из себя этот рано усопший идол? В нем худшие черты алтайского провинциала, привезенные с собой и сохраненные, сочетались с худшими чертами московского интеллигента, которым он был обучен своими приемными отцами. Кстати, среди приемных отцов были и порядочные, но слепые люди, не понимающие, что учить добру злодея - только портить его. В нем было природное бескультурье и ненависть к культуре вообще, мужичья, сибирская хитрость Распутина, патологическая ненависть провинциала ко всему на себя не похожему, что закономерно вело его к предельному, даже перед лицом массовости явления, необычному юдофобству. От своих же приемных отцов он обучился извращенному эгоизму интеллигента, лицемерию и фразе, способности искренне лгать о вещах ему незнакомых, понятиям о комплексах, под которыми часто скрывается обычная житейская пакостность. Обучился он и бойкости пера, хоть бойкость эта и была всегда легковесна. Но собственно тяжесть литературной мысли, литературного образа и читательский нелегкий труд, связанный с этим, уже давно были не по душе интеллигенту, привыкшему к кино и телевизору. А обывателю, воспитанному на трамвайно-троллейбусной литературе типа "Сержант милиции", читательская веселая праздность всегда была по душе. К тому же умение интеллигента подменять понятия пришлось кстати. Так самонеуважение в свое время было подменено совестью по отношению к народу. Ныне искренняя ненависть алтайца к своим отцам в мозгу мазохиста преобразилась в искренность вообще.

И он писал, и ставил, и играл так много, что к концу своему даже надел очки, превратившись в ненавистного ему "очкарика".

На похоронах этого человека с шипящей фамилией, которую весьма удобно произносить сквозь зубы, играя по-кабацки желваками, московский интеллигент, который Анну Ахматову, не говоря уже о Цветаевой и Мандельштаме, оплакал чересчур академично, на этих похоронах интеллигент уронил еще одну каплю на свою изрядно засаленную визитку. Своим почетом к мизантропу интеллигент одобрил тех, кто жаждал давно националистического шабаша, но сомневался - не потеряет ли он после этого право именоваться культурной личностью.

Те, кто вырывал с корнем и принес на похороны березку, знали, что делали, но ведают ли, что творят те, кто подпирает эту березку своим узким плечом?

Не символ ли злобных темных бунтов, березовую дубину, которой в пьяных мечтах крушил спинные хребты и головы приемным отцам алтаец, не этот ли символ несли они? Впрочем, террор низов сейчас принимает иной характер, более упорядоченный, официальный, и поскольку береза дерево распространенное и символичное, его вполне можно использовать как подпорки для колючей проволоки под током высокого напряжения.

Но московский интеллигент, а это квинтэссенция современного интеллигента вообще, московский интеллигент неисправим, и подтвердил это старик, проведший за подпорками отечественных деревьев и отечественной проволоки много лет, а до этого читавший философов и прочих гениев человечества - вообще известный как эрудит. "Это гений, равный Чехову", - сказал он о бойком перышке (фельетонном) алтайца, который своими сочинениями заполнил все журналы, газеты, издательства. Разве что программные прокламации его не печатали. Но требовать публикацию данного жанра - значит предъявлять серьезные претензии к свободе печати.

И когда, топча рядом расположенные могилы, в которых лежали ничем не примечательные академики, генералы и даже отцы московской интеллигенции, приютившие некогда непутевого алтайца, когда, топча эти могилы, толпа спустила своего пророка в недра привилегированного кладбища, тот, у кого хватило ума стоять в момент этого шабаша в стороне, мог сказать, глядя на все это: "Так нищие духом проводили в последний путь своего беспутного пророка".

Вот такой человеконенавистнический опус, полный голословных обвинений. Подобного надругательства над только что усопшим не допускалось даже в первобытном обществе. Чем на него мог бы ответить нормальный человек? Пожалуй, лучше всего это сделал сам Шукшин за 39 дней до смерти, 21 августа 1974 года; в авторской аннотации к сборнику своих рассказов и повестей (который выпустило в 1975 году в виде двухтомника издательство "Молодая гвардия") он написал:

"Если бы можно и нужно было поделить все собранное здесь тематически, то сборник более или менее четко разделился бы на две части:

1. Деревенские люди у себя дома, в деревне.

2. Деревенские люди, уехавшие из деревни (то ли на жительство в город, то ли в отпуск к родным, то ли в гости - в город же).

При таком построении сборника, мне кажется, он даст больше возможности для исследования всего огромного процесса миграции сельского населения, для всестороннего изучения современного крестьянства.

Я никак "не разлюбил" сельского человека, будь он у себя дома или уехал в город, но всей силой души охота предостеречь его и напутствовать, если он поехал или собрался ехать: не теряй свои нравственные ценности, где бы ты ни оказался, не принимай суетливость и ловкость некоторых городских жителей за культурность, за более умный способ жизни - он, может быть, и дает выгоды, но он бессовестный. Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвел в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру:

честность, трудолюбие, совестливость, доброту... Мы из всех исторических катастроф вынесли и сохранили в чистоте великий русский язык, он передан нам нашими дедами и отцами - стоит ли отдавать его за некий трескучий, так называемый "городской язык", коим владеют все те же ловкие люди, что и жить как будто умеют, и насквозь фальшивы. Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания, - не отдавай всего этого за понюх табаку... Мы умели жить. Помни это. Будь человеком".

Последние месяцы жизни Шукшин нервничал. Торопился давать интервью, после каждого уговаривал себя - последнее. Чего-то внутренне боялся. На бегу успевал осмыслить накопленные сведения из добытых источников и архивов. "Что за беда навалилась на нас, русских? - мучился он. - Что происходит с нами сегодня? Я ищу героя нашего времени и, кажется, нащупал его; герой нашего времени - демагог. Не промахнуться тактически. Я достану его с помощью слова, а скорее - в кино".

Жизнь Макарыча ушла на постижение национального характера, и никакие премии и регалии не увели бы его с выбранного пути. Солнечным сентябрьским утром 1974 года мы ехали на такси по Бережковской набережной к "Мосфильму". Свежепозолоченные купола Новодевичьего монастыря веселили взор. Весело было и на душе - "Разин" запущен в работу, везем добрые вести из Госкино... Шукшин рассуждает: "Премии и ордена нынче не имеют значения, а вот Новодевичье кладбище, если снимем "Разина", пожалуй, завоюем", - и потер ладони, как согревают руки.

Держу под стеклом отрывок из письма Владимира Петровича Тыщенко, уважаемого филолога из Новосибирска, точно выразившего отношение к проблеме подмен и самой сути творчества Шукшина: "Попался мне тут Шукшин на немецком языке. Очень интересно читать на немецком, догадываться, как это звучало по-русски, а потом сверяться:

"Ист хир фрай, херр нахбар?" (Здесь свободно, господин сосед?) - это из "Случая в ресторане", а у Шукшина вместо этого: "Свободно, батя?"

После конференции поговорил со студентами о Шукшине, как я его понимаю. Поразительно, как много людей, которые к нему тянутся честно и понимающе, и как много вокруг него злой зависти и непонимания. На разных уровнях. От шофера ("Ну что Шукшин? Описал, какие мы дураки, - теперь весь мир потешается") до тех, кого Вы отлично знаете по личному опыту. Хочется писать о нем, да созреет ли? Если раньше о нем писали мало и плохо, то теперь много, но тоже редко хорошо".

Записи по случаю

Проходил международный кинофестиваль (не записал сразу, в какой вольной стране он состоялся), и Шукшин с Федосеевой отбыли за рубеж. Среди других мероприятий там случилось и посещение квартиры слависта, преподающего русскую литературу. Во время традиционного застолья хозяин пригласил Макарыча в свою библиотеку и любезно предложил осмотреть, а если что заинтересует, отложить. Макарыч пробыл там остаток вечера, глаза разбегались от одних названий. Отобрал стопку. Никаких денег, конечно, с него не взяли, так что с десяток книг он унес с собой. "Возвращались, как и приехали, поездом. Несколько границ пересекли, в купе заглядывали стражи границ, а когда въехали в Польшу, меня охватила тревога, - рассказывал Макарыч. - Покрутился, покрутился в тамбуре (ночь была), собрал эмигрантскую пачку, да и выбросил. А там были: "Красный террор" Мелыунова, Краснов, Ильин, Авторханов, конечно, Бунин. Вырвал только коротенький бунинский рассказ "Гимн" и спрятал в карман рубашки. В Бресте появились пограничники, а вслед за ними таможенники, весь вагон прошли махом, а в наше купе зашли и как начали шерстить, все исподнее белье переворошили тщательнейшим образом. Явно ищут, зная, что есть. Я побелел, - вспоминал Макарыч, - и тут же возрадовался. Недовольные, покинули купе".

А не выброси он книги, стал бы навсегда невыездной. И попробуй догадайся, кто заложил: хозяин дома или кто из кинематографистов попутчиков?

Рассказ Бунина Макарыч от греха подальше отвез в Сибирь, куда потихоньку спроваживал подборки бумаг.

Больше жемчуга бунинской прозы любил Шукшин его боль за Россию; две книжки были у него в ходу - 9-й том Бунина издания 1967-го и еще "Выбранные места..." Гоголя.

Увидев у меня коробку с фотокопиями кадров из фильмов Эйзенштейна, спросил: "Безоговорочно принимаешь фильмы классика? "Броненосец"? "Иван Грозный" или "Старое и новое"? "Бежин луг"?

Я вылетел на защиту "Ивана Грозного": "Первая-то серия - художество завидное". "Рассудочная пропаганда разрушения, дорого осуществленная", - утверждал он. Начинал перекладывать фотокадры "Старого и нового": "Смотри, типажи отобраны. Одни мордовороты, один хлеще другого. И это все россияне?! Как же надо нас не любить, чтобы такие лица отбирать... А кулаки из "Бежина луга" - да разве кулаки такие были? Почитай Максимова, маклаки (перекупщики) только и были с такими рожищами, а кулаки имели лица христианские, они же труженики, у трудяг обычно лица добрые. Какое хозяйство без труда сколотишь? А Павлик Морозов - тоже типажик, отца продал, куда уж дальше... а ты смотри, похоже, как подрастет, на Олега Кошевого в "Молодую гвардию" Сергея Аполлинарьевича угодит".

Опять нелепая смерть: в дороге, за рулем умер Леня Быков, душа-человек, артист и режиссер, запомнившийся всем Максимом Перепелицей. После просмотра "Калины красной" на киностудии имени Довженко он подошел ко мне: "Передай Василию - на любой эпизод, только свистнет, приеду, все брошу. Хоть табуретку сыграть приеду. Как же он Егора Прокудина уцепил!" Леня говорил с волнением и радостью, ровно о собственной роли. Последнее время я не раз подумывал напроситься снять ему фильм.

С показами белорусского фильма "Альпийская баллада" нам с артистом Станиславом Любшиным пришлось много ездить по просторам Советского Союза (режиссер Борис Степанов тогда болел). Так мы угодили на праздник дружбы Белоруссии с Россией. В Минске сформировали поезд из 17 вагонов и заполнили его ансамблями, оркестрами, солистами, писателями, кинематографистами и руководством в особом вагоне. Первые выступления - на Урале. Встречали хлебосольно, с лозунгами (запомнился плакат в городе Сухой Лог: "Сухоложане приветствуют посланцев Белоруссии"). В день у нас бывало по 5 встреч со зрителями и по 5 же банкетов. Выдержать такое не всем удавалось. Я, слава Богу, сидел всегда на окраине застолья и имел возможность избегать большинства тостов, видя, как наседали на известных артистов начальство и подвыпившие соотечественники. И везде была одна и та же комедия с автографами, с той поры я люто противился получать или оставлять их, считая эту странную традицию сродни писанию имен на стенах и камнях.

В 1965 году мы с художником Евгением Игнатьевым жарко и с верой трудились у режиссера Виктора Турова над фильмом по повести Павла Нилина "Через кладбище". Ругались с режиссером больше всего потому, что он рьяно старался на главную женскую роль утвердить свою жену, а она объективно не обладала должными актерскими данными, хотя внешне была привлекательна. Туров ссылался: "Александров, Ромм, Герасимов снимают своих жен, потому что лучше знают их возможности". Примеры обезоруживающие. Однако мы победили, хотя, как мне тогда казалось, картина не состоялась именно из-за того конфликта. (В 1995 году фильм "Через кладбище" включен ЮНЕСКО в сотню лучших фильмов века о второй мировой войне.)

Позже я и Шукшину задавал вопрос: "Жену снимать будешь во всех фильмах?" Он отвечал: "Эх, милый, раз уж беда случилась - на актрисе женился. Не стану ее сам снимать, вон пригласит Ростоцкий, а там пошло - уехала в командировку на полгода, и семья кувырком".

Тогда, к завершению съемок к нам в город Новогрудок - родина Адама Мицкевича - приехал автор сценария Павел Филиппович Нилин. Посмотрев съемки возле Мирского замка с участием Владимира Вячеславовича Белокурова, он оживился. Видно было, доволен и надеется, что получится интересный фильм. Перед отъездом пригласил меня зайти к нему. В конце теплой беседы подарил мне добротное издание повести "Через кладбище", а когда склонился, чтобы написать автограф, я петухом налетел и громко прокричал: "Не надо автографа, я их не собираю!" Павел Филиппович помолчал, не поднимая головы от книги. Я, помню, испугался, видя, как краснела его щека. "Ну, держи без автографа", - безучастно сгладил он мое хамство. Павел Филиппович, как же я теперь винюсь перед вами! Понял же я свою вину много лет спустя. Тогда вы иронически улыбнулись мне вслед, а я надолго еще так и остался противником авторских надписей, и потому нет их у меня от Володи Короткевича.

Когда стал работать с Шукшиным и увидел, как он часто и с видимым удовольствием подписывает свои книги, я посмеивался, пробовал его отговаривать. Он серьезно не воспринимал, отнекивался. Вскоре познакомил он меня с самым близким ему из живых писателей - Василием Ивановичем Беловым. И случилось - при нас в поезде Шукшин подписывал книгу за книгой встретившимся гуманитариям. Мы с Беловым не преминули вслух вышучивать его, сбивая с толку. Он вышел в тамбур и там продолжал демонстративно подписывать книги и раздавать их. Впоследствии, зная мое неприятие автографов, порою подчеркнуто напоминал: "А я тебе все же подписал свежую книжицу". Через годы после смерти я заново просмотрел все книги, подписанные им, и слова в автографах оказались провидческими. Теперь горько сожалею о былом неоправданном своем упрямстве и прошу Белова написать что-нибудь на его новой книге. Он посмеивается, как когда-то в поезде, и не торопится, но на подарочном издании "Бухтин вологодских" написал: "Не унывай, Толя! Оводы, как ни стараются, в болото не унесут. 1 ноября 1988 год - Москва".

Великий Устюг, 1972 год. Ходим по набережной Северной Двины, краевед рассказывает: "Две реки, Сухона и Юг, слились в одну, "сдвинулись", произошла новая река - Двина Северная". Город произвел впечатление такое же, как и Соловецкий остров, на который вскоре пришлось высадиться, - покинутая зона лагерей. В городе существу- ет промысел, чернь по серебру, предметы которого пользуются большим спросом за рубежом. Раньше были еще и перегородчатая эмаль, и мороз по жести, секреты которых напрочь утеряны. Шукшин тогда пошутил: "Мороз по коже секрета не теряет".

Вернулся с Енисея - ошеломила телеграмма:

умер Владимир Короткевич. Кляну себя - прособирался свидеться. Вот ^го последнее письмо без купюр:

"24 апреля 74 г.

Дорогой Телятина, дорогой мой Мухоед III!

Пишу тебе всего несколько слов: ты ведь знаешь, мы с годами все меньше склонны писать друг другу, хотя думаем друг о друге, пожалуй, чаще, чем прежде.

Но теперь просто невозможно не черкнуть тебе пары слов.

Смотрел недавно "Калину красную". Ну и молодцы, ну и сукины же вы сыны с Василием Макаровичем? Несмотря на то, что я человек совсем другого типа, я, может быть, как никто другой, понимаю, что вот именно это и есть то, что нужно:

простота - и ой какая непростота, и любовь, и злоба, и, что главнее всего, это здорово ткнет людей на очень важное и многих, наверное, заставит оглянуться. И покраснеть от стыда, что самое главное - в дерьме и позорном пренебрежении.

Трудно вам, небось, досталось. Видать, кусками летело, это кое-где заметно. Но и того, что осталось, хватит за глаза.

Василий обмолвился там фразой, которая для меня прозвучала как имеющая второе, более глубокое дно.

"Мужиков в России много". Когда это произнесено, то звучит не только как хамское презрение подонка, но и как большая надежда.

Действительно, пока мужиков в России (да и не только в России, а в Белоруссии и везде) много - не все еще потеряно и все совсем еще не так плохо. Таких, как он (хотя с ним, наверное, и трудно работать), таких, как ты, дорогой друг.

Вот так. Ходят слухи, что вам разрешили снимать "Волю". Если это так, если я не сдохну и если никто не будет против - я бы с удовольствием приехал к вам на пару дней и даже мог бы, если появится в этом такая нужда, сыграть какую-нибудь бессловесную роль из окружения атамана с надрывным и слезным пением над ковшом вина какого-либо "горемышного ежа" или "Коси". Ты знаешь, я это умею. Суть, впрочем, не в этом, а в том, что люблю видеть тебя на работе, люблю атмосферу, которая при этом складывается, и хочу тебя видеть, а ты, черт лозатый, не приезжаешь в Минск, а если и приезжаешь, то околачиваешься дьявол его знает где, а ко мне ни черта не заходишь. Я был недавно в Москве (выходят по-русски "Колосья под серпом твоим"), даже выпивши гонял к тебе на такси, да разве тебя застанешь?

У меня дела неважные. Зарезали новый сценарий "Рассказы из каталажки". Но зато выходит книга. И еще витебский театр взял к тысячелетию города пьесу "Колокола Витебска", и репетиции идут полным ходом.

Когда найдешь время - черкни мне пару слов о себе.

Обнимаю.

Твой Владимир.

Я обменял большую квартиру возле купаловского театра, так что останавливайся у меня".

Десять лет я работал на "Беларусьфильме", много дальних углов повидал благодаря Короткевичу. С ним сработали два фильма, а сколько замьшляли - и не перечесть. Короткевич был из того ряда одаренных личностей, которые не успевают при жизни реализовать все свои творческие возможности; он выше оставшихся после него трудов.

Специализировался он после окончания Киевского университета по славянским языкам, имел редкую памятливость, в поездках поражал познаниями в любой сфере людского бытия; всякую траву мог назвать и по-латыни, и по-народному, и о пользе, и местах произрастания поведать. Какой же он был патриот своей земли и языка!

Как весело было с ним бражничать, сколько же в тех застольях погибло оброненных шуток, поведано случаев - никто не записывал. Вот только те, что осели в памяти. Как-то мы допоздна засиделись в моем обиталище с балконом. Володя в любом состоянии собирался домой: "Мама беспокоится". Долго мы ждали транспорт. Вдруг подъехал "Икарус", сдвоенный, с "гармошкой" - в два салона. Володя стоял, опустив голову, а увидев автобус, промолвил со вздохом: "Ой, одинокая гар- монь приехала, слава Богу", - и впрыгнул внутрь.

Короткевич никогда не трогал салфетки накрахмаленные, холмиками стоящие в ресторанах, особенно картинно - в "Беловежской пуще". На вопрос "почему" отвечал: "Не начальство же их стирает, а старухи за копейки. Обойдемся", - и за много лет ни разу не отступил от своего правила.

В последнюю поездку в подземном переходе Минска я увидел плакат, извещавший о подписке на 8-томное собрание сочинений Короткевича. Как же все переворачивается, а ведь столько он в родной столице терпел неприятия!

Сколько же каламбуров, былей, им поведанных, не попало в его сочинения, лишь однажды повеселив сотрапезников! Память удержала вот эту пародию простенькую:

Ледоход, ледоход,

Побежал к реке народ,

И плывут по речке льдинки -

Четвертинки, половинки,

Битые и целые,

Пустые и полные.

А на самой большой (льдинке)

Литр стоит посерединке.

Наделенный природой артистизмом, он доигрывал слова жестами своих долгих рук и ужимками. "Это же сценарий короткометражного фильма", - говорили ему. "Кто знает, что есть сценарий. Вот принес я на студию "Христос приземлился в Гродно", прочли и говорят мне: "Вам нужен доработчик-профессионал-сценарист". "Как он должен меня дорабатывать?" - спросил я студийных. Долго меня вразумляли - словоблудили. Тогда я поставил редакторам условие: если ваш доработчик определит, с какой стороны корова наелась, а с какой напилась - сельским делом руководить пригоден, и пусть пишет свой сценарий, а моему - валяться".

Ершистый, неудобный человек, Короткевич гонителей имел немало, был прямодушен, ни в чем не дипломатничал. В бывшем архиерейском подворье открыли Дом искусств. Володя один из первых окрестил его - "Мутное воко", распорядитель не пускал его в зал, а название в те годы так и закрепилось за заведением.

Появившись в Минске, я зашел к нему с вокзала. Он сидит дома один, мрачный.

- Ты с чего горюешь? - спрашиваю.

- Ну, братец, смотри, как тут не загоревать! - На столе лежат две квитанции из ВААП: одна - на 8 инвалютных рублей за книгу, изданную в Чехословакии, другая - на 11 рублей за "Христос приземлился в Гродно", из Испании. - Ну, Толятина, разве ж так можно? Что они себе думают? Лучше бы уж совсем не платили.

Не знавал я в жизни человека, любившего свой народ искреннее Владимира Короткевича. В его устах батьковщина (родина по-белорусски) звучала как-то особенно напевно. Мурашки по спине, бывало, забегают, когда начнет он о прошлом Белой Руси говорить. От него я услышал впервые и белорусскую пословицу: "Бяда (беда по-белорусски) только рака красит", - которую ставил он эпиграфом к истории белорусского народа.

Шукшин, прочитав сценарий Короткевича "Христос приземлился в Гродно", ругал всех и меня, что по такому материалу фильм заморочили. А после писем Короткевича ждал непраздного знакомства. Но из-за мирской суеты не встретились Владимир с Василием. "Целый день кружишься в делах, а вечером оглянешься, - сокрушался Макарыч, - вроде бы ничего не случилось, можно было и не бегать. Пишу в основном в командировках. Нигде нет столько суеты, как в Москве. Сколько людей, с которыми надо бы общаться, - не удается".

В разговоре, случившемся в Болшеве, иронизируя над судьбой Разина в России, оппонент Шукшина ссылался на маркиза де Кюстина. На Кюстина ссылались и в другом споре. Шукшин не защищался, слушал. Разговор, однако, запал, и както он вернулся к нему: "Почему Кюстин, Олеарий, кто там еще, Русь, с дороги взглянувши, мерзавил? И никто не вспомнит немецкого профессора Шубарта, написавшего, между прочим, в начале века:

"Англичанин хочет видеть мир как фабрику, француз - как салон, немец - как казарму, русский - как церковь. Англичанин хочет заработать на людях, француз хочет им импонировать, немец - ими командовать, и только русский - не хочет ничего. Он не хочет делать ближнего своего средством. Это есть ядро русской мысли о братстве, и это есть евангелие Будущего!" И вот основное ядро жадных на работу тружеников назвали кулаками и истребили в первые годы советской власти. Уцелевшие затаились, быдло верховодит, и по нему судят русский народ".

Среди тех, о которых слова профессора Шубарта, Василий Макарович числил Алексея Ванина и Василия Ермилова. Первое время, когда мы приступили к работе, меня удивляло, а порой озадачивало многое во взаимоотношениях Шукшина с Ваниным и Ермиловым.

Василий Ермилов - с ним Макарыч служил на флоте - остался на сверхсрочную; он часто навещал Шукшина в ростокинском общежитии. Детдомовец. Слесарь высшей квалификации; впоследствии и жилье себе добыл в Москве, в Мазутном проезде, рядом с улицей Бочкова, где жил Шукшин. Он появлялся в доме Шукшина когда вздумается и никогда не получал окорота. Макарыч терпел его пьяным и трезвым, чувствовалось - уважал. Ермилов по праву старшего поучал Шукшина, житейски советовал, о чем писать, как член партии со стажем. Выговорившись, утомившись от жестикуляции и правды-матки, Ермилов исчезал. "Вот судьба! -- защищал приятеля Макарыч. - Беспризорник, никого из роду-племени не знает. Откуда он? А посмотри, какой темперамент, как памятлив, а руки какие - умелец, смотри, какой ножище сделал, а как скопировал портрет Лопухиной!.. Явно родители были крепкой кости! Кто они? Да попробуй он учиться, живописец случился бы не середняк". Чтобы его поддержать, Макарыч заказал написать с выгоревших фотографий деда и бабушку. "Мама считает, похожи, а это вернее, чем критики похвалят. Так душу щемит, когда вгляжусь в него!" - говорил Шукшин.

Алексей Ванин, успевший получить ранение в Отечественной войне, близкий земляк из Ребрихинского района Алтайского края. Был некогда чемпионом по вольной борьбе. Отыграл главную роль в фильме "Чемпион", когда они спознались в коридорах студии имени Горького. Шукшин занял Ванина в эпизоде своего фильма, одного, потом другого. Не терялись в житейских буднях. Когда я спрашивал: "Почему ты снимаешь Лешу Ванина?" - он даже сердился. Потом, когда наши взаимоотношения стали короче, при отборе исполнителей по "Калине красной" он без проб брал Ванина на роль брата Любы. Макарыч рассуждал: "Леша никогда не продаст и не подведет. Чего же больше?" На возражение: "Роль сложная. Ванин не обучался в театральном вузе", - Шукшин едва сдерживался: "Он искренний, а остальное - мое дело". Вот случай. Алексей Захарович в ту пору выглядел богатырски и молодо и всего более желал быть на крупном плане. Ко мне обращался не однажды: "Снимай меня крупнее". Макарыч чувствует, о чем речь, посмеивается. Снимаем Ванина крупно, прошли репетиции. И вот команда: "Мотор!" Пока снимается доска с номером кадра, Алексей успевает причесаться,

наблюдая себя в стекле объектива. И начинает говорить текст. Шукшин останавливает съемку и мне на ухо говорит: "Если он снова причешется, я его взлохмачу в кадре, а ты не выключай камеру, пусть сразу играет". Торопливо проговаривает: "Мотор!" Леша снова успел причесаться, а Макарыч пятерней взъерошил ему шевелюру и ревет: "Играй, пленки мало!" Леша произносит текст... Снято.

Ванина Шукшин опекал, как брата родного, ценил его прямодушие и конкретность. Сидим у телевизора, показывают съемки эпопеи "Освобожде- ние". По заснеженному полю движутся танки, за каждым бегут кучки солдат. Леша в тишине убедительно заговорил: "Да разве на фронте за танком бегал кто, кроме салаг? Да мы от них подальше убегали. В танк идет прицельный огонь; попади снаряд, да свой боевой запас - так все разом взорвется! Сам видел, как летали по небу гусеницы и ствол с башней вертелись. А грохот - в землю вгрызаешься! Ладно, если воронка попадется, а на голой земле застанет?! За танком много не набегаешь!"

Или еще случай. Стоим с Лешей Ваниным под часами на улице Горького (Тверской). Машин на проезжей части почти нет, а людей на тротуаре густо. Неожиданно проезжает сверкающий "ЗИЛ", и мы видим рядом с шофером Л. И. Брежнева. Леша взревел и даже присел: "Брежнев проехал! Брежнев проехал!" Прохожие стали останавливаться, и туг же к Леше подступил малый в темной гражданской одежде, с лицом публициста Щекочихина, и твердо осадил: "Перестаньте людей беспокоить!" Леша же весело убеждал блюстителя: "Разве вы не видели, Брежнев проехал!" Тот показал красное удостоверение, но Леша не унимался: "Разве вы не видели Леонида Ильича?" Вокруг копился народ. Парень рычащим шепотом просил Лешу замолчать. Я утянул Ванина в переулок. Охранитель наблюдал за нами. Потом Леша сожалел: "Будь у меня красная книжечка, заманил бы его в переулок, а там взял головку под мышку и вырубил. Пусть бы полежал. Я же "языка" брал покрепче этого бездельника".

Нет, Леша^ жизнь течет по-старому. Посмотрел я днями, с какой ненавистью передернулось лицо "министра телевидения", Егора Яковлева, устроившего конкурс программе "Время", когда журналистка сказала: "Чтобы передача ожила, необходимо помнить о задушевности русских". Нам или не жить, или уходить в леса.

Где теперь десятитомное собрание сочинений Сергея Васильевича Максимова, купленное Макарычем при мне в Ярославле в 1969 году? У меня остался перепечатанный отрывок, который Шукшин передал нам с художником Ипполитом Новодережкиным, когда мы уезжали в Астрахань на верфь, где предполагалось строить разинский флот, - как напутствие.

- Услышите Время, Атмосферу и мужиков, - строго сказал и весело обнял нас.

"Впрочем, и бурлак пьяный что мокрый: как высох, так и готов - опять тянет лямку и поет. Поет уже другие песни, веселые, про нынешние времена, и не очень веселые, про те времена, когда водились на Волге удалые разбойники, выезжали из-за горушек и из рек, впадающих в Волгу, на легких стругах, богато и красиво одетые, со своим лоцманом-атаманом. Хватались они крючком за хлебную барку, клали лестницу, входили на палубу. Атаман выкликал громким голосом: "Сарынь на кичку!" - что значило: ложись, бурлаки, навзничь, не шевелись и не поднимай головы! Не за "бедностью" (так часто называют самих бурлаков), не за бедностью разбойники пришли, не ее обирать, пришли за богатством, за хозяйским добром. Вызывали они хозяина, приставляли к груди его пистолет, отбирали у него все деньги и уплывали выжидать новых богатых хозяев и суеверных бурлаков. Один хозяин предупредил бурлаков, припугнул, сказавши, что первого, который свалится на палубе и покажет ему затылок, он сам застрелит. Бурлаки слову поверили и, когда пришли разбойники, навзничь не валились, но всех воров перевязали. Стыдно молчать двадцати человекам, когда семеро грабят, и не всегда ночью, а часто и средь белого дня. Теперь нашим бурлакам известно, что разбойники совсем вывелись, и на Волге в наши времена, как и на Невском проспекте, ходи без оглядки. Теперь они только разбойничные песни поют и рассказывают новичкам, не знающим про те места, где стоял станом знаменитый Стенька Разин, как брал он город Царицын, как плавал по Волге на войлоке, летал на ковре-самолете, отбивал от себя пули как орехи. Указывают даже под Саратовом любимый бугор Стеньки Разина, где сидит он в темной пещере до сих пор на железных цепях, жив и невредим, хотя и прошло с тех пор ровно двести лет.

Песнями да сказками подслащается отдых, а об работе хоть бы и не думать вовсе. На берега Волги и не глядел бы. Да и сколько ни гляди, от Самары до Рыбинска раньше шести-семи или восьми недель не поспеешь. Надо истратить время, надо с ума не сойти от скуки, а в лямке больше двадцати верст в день не уйдешь".

Василий Макарыч серьезно относился к работе над образом Степана Разина и "перелопачивал" неподъемные для одного человека горы книг.

Василий Макарыч загружал свое воображение в житейский факт и извлекал из него картину бытия. Изготовившись к труду со словом, трудно и вообразить, сколько бы он подарил рассказов за двадцать пять лет, что прошли со дня его смерти. Я представляю, как Макарыч бы описал факт, который рассказала директор московской школы. Начались уроки. Она идет с проверкой по школьному коридору, навстречу бредет с пожитками первачок:

- Ты почему не на уроке?

Мальчик докладывает, пересиливая боль:

- У меня живот болит, учительница велела покакать, не поможет - идти к врачу, а я только посикал и вот иду к врачу.

- Ну иди, знаешь, где врач?

- Знаю, - молвил маленький человечек.

У меня сегодня весь день не выходит из головы отчет по полной программе честного ангела. А ведь дай Бог вырастет, про таких скажут: "Честен до глупости".

Уверен - Макарыч бы трепетно взял в память этот факт, обрастал бы его душевными интонациями, и состояние понятным стало бы читателю и запомнилось. На моих глазах задевший его задушу житейский эпизод стал поводом рассказа "Веч- но недовольный Яковлев".

Говорили с Шукшиным о снах. Мне издавна запомнились лесистые долины с кучами соломенных крыш, места глухие, их я никогда не видел наяву, но помню, уже проснувшись, владетельную радость от пребывания в тех местах. Макарычу тоже во сне являлись жилища и лица, которых он в жизни не видывал. Некоторые сны он записал.

В первый год после смерти Макарыча я часто видел его во сне: то в белой рубахе он пытается выпрыгнуть из гостиницы, то в гриме Степана Разина идет по ГУМу. И радовался снам, но больше мучился ими.

А в то время на "Мосфильме" в съемочной группе "Слово для защиты" работала помощница режиссера Лена Судакова. Несколько раз подойдя к камерб, она молитвенно говорила мне одно и то же: "У вас все будет хорошо. Зайдите в церковь, поставьте свечку". Мы были мало знакомы, я думал: "Ну по какому праву она направляет меня?" Вслух помалкивал. Шло время, но Лена, встречаясь мне в коридорах студии или на улице, все спрашивала, был ли я в церкви. Я уклонялся и свирепел. Неожиданно Лена умерла. Увидев в очередной раз мучительный лик Макарыча во сне, я зашел в Филипповскую церковь в Аксаковском переулке и поставил свечку за упокой души своего отца, Макарыча и Константина Степановича Мельникова, и сны прекратились. Верь, не верь, а так было.

К чему я о снах?

Когда отданная на перепечатку моя писанина вернулась ко мне, то в папке с рукописью обнаружил я вот это письмо машинистки (привожу его без изменения):

"Уважаемый Анатолий (простите, не знаю Вашего отчества), еще прошу прощения за качество выполненной работы: машинка моя на ладан дышит, да и спешки я не люблю, так что уж не обессудьте, но когда я поставила последнюю точку в Вашей рукописи, я решила: расскажу свой сон.

Было это в 1975 году.

Я, молодая мама трех детишек-погодков, Шукшина видела только в "Калине красной", ничего из его рассказов не читала, и о нем тоже. Знала только, что он умер.

Приснилось мне, что еду я в длинном составе, каком-то скучном, с вагонами казенно-зеленого цвета... Я как будто и в вагоне, и смотрю на состав со стороны... Так часто бывает в снах. Едем по тайге. Сначала вроде настоящие деревья, высокие мрачные ели, а потом вижу: они просто выпилены из фанеры и раскрашены - декорация.

Потом - утро. Я в избе. Чистый пол позолочен лучами солнца, льющимися из окна. Ощущение покоя и радости после такой мрачной поездки.

Вижу, Василий Макарович стоит, одну ногу поставил на табуретку, сапог чистит. Посмотрел на меня, улыбнулся. Лицо доброе такое, просветленное.

Я удивилась и говорю:

- Василий Макарович, как же так, говорят, вы умерли?

Он хитро подмигнул и отвечает:

- Это я сам такой слух распустил, а то пристают все, работать мешают. Вот сюда приехал. Здесь не найдут. Только ты никому не рассказывай.

Тогда я спрашиваю:

- А почему, скажите, вся тайга на фанере нарисована, как декорация?

- Так оно и есть, - говорит. - Вы все, и я раньше, в декорациях жили. Вся эта жизнь - декорация. Только упаси тебя Бог по другую сторону этой декорации заглянуть ~ сердце лопнет.

Вот такой сон".

А может, еще пересекутся наши судьбы и продолжим если не работу с Василием Макаровичем, то хотя бы общение...

Слово вослед

Ипполиту Новодережкину, Павлу Чекалову, Вадиму Спиридонову

В 1979 году Шукшину исполнилось бы 50 лет, а миновало уже 5 лет со дня его смерти. Все эти годы я безрезультатно искал режиссера, пусть на него не похожего, но с его нравственными установками. Поиски помогли мне осознать Шукшина как единственного русского режиссера, любившего россиянина со всеми достоинствами и грехами. Попробовал работать с дебютантом в режиссуре В. Абдрашитовым, который пришел в кино из технического вуза с активными началами лидера. Картина называлась "Слово для защиты". В процессе работы я увидел режиссера, неприязненно относящегося к русским и тем приобретающего в некоторых кругах немалый авторитет. Ипполиту Новодережкину, художнику-постановщику фильма, вся атмосфера работы оказалась настолько не по душе, что подтолкнула его навсегда оставить кино; он занялся книжной графикой и живописью.

Вскоре я получил приглашение А. Салтыкова снимать фильм о Емельяне Пугачеве, но, оглядевшись в обстановке, отказался от работы и впрягся в другую, не менее сложную, - две серии по роману И. А. Гончарова "Обрыв" в постановке В. Венгерова. Владимир Яковлевич начальственно предупреждал меня, что он режиссер, уровня не меньшего, чем Шукшин. Кто спорить станет? Но шли годы, и я забыл все треволнения, связанные с "Обрывом", а Шукшин все больше вырастал для меня, когда вспоминал

беседы, его поступки, которые при жизни я не все воспринимал должным образом, а иные его мнения считал просто выдумками. И даже когда судьбе было угодно внедрить меня оформлять фотографиями юбилейный сборник "Слово о полку Игореве" - 800 лет" под руководством академика Д. Лихачева, я невольно сравнивал нравственные критерии всемирно известного филолога и моего покойного режиссера и видел, что Дмитрий Сергеевич гладко говорит по-русски, а по духовной своей сути он - гражданин мира и вполне мог бы иметь двойное подданство, как Хазанов. Подобная двойственность Шукшину была совершенно не свойственна. Он раньше других осознал, что идет атака не только на православие, но и на всех русских, и уже тогда копил знания и силы, чтоб сохраниться. С этой целью он тщательно подбирал единомышленников. На моих глазах проходило сближение в последние годы Шукшина и Новодережкина. О них - несколько подробнее.

Осенью 1970 года, когда окончательно провалилась надежда Шукшина поставить "Степана Разина" на родной киностудии имени Горького, директор "Мосфильма" Н. Т. Сизов предложил поставить только что напечатанную в 6-м номере журнала "Наш современник" за 1969 год киноповесть "Калина красная", да еще в самом желаемом всеми экспериментальном объединении Г. Чухрая. В это же время заканчивал съемки фильма "Пришел солдат с фронта" Н. Губенко. Шукшин снимался в этом фильме и немного помогал сценарно. В съемочной группе художником-постановщиком работал И. Новодережкин, а оператором был Э. Караваев. После рабочего просмотра отснятого материала Шукшин пригласил меня посмотреть вгиковскую ленту Губенко - Караваева "Настасья и Фомка", запомнившуюся мне до теперешних дней. Тогда верилось:

содружество Губенко и Караваева будет неразлучным, а если к ним пристанет Новодережкин, они сделают что-нибудь вечное... Я им завидовал, но жизнь разметала их содружество. Верю и сегодня: если только кино - искусство, оно добудется, когда режиссер, оператор, художник и композитор работают вместе три-четыре фильма, только тогда появляется сработанность в одной упряжке, но такая возможность едва удавалась разве что И. Бергману.

После просмотра "Настасьи и Фомки" Шукшин напросился к Новодережкину, и тот впервые привел нас в свою мастерскую. Поговорили натянуто. Шукшин оставил ему журнал с текстом повести. Ипполит на следующее утро отзвонил согласием работать. В те дни Шукшин вел многодневные переговоры с Чухраем и его главным редактором, Суменовым. В основном проясняли образ Егора Прокудина, Хозяева объединения боялись, как бы недавний уголовник в положительные герои не вышел. Уже февраль перевалил к марту, а к сценарию у худрука вопросов не убывало. Шукшин нервничал. По всему выходило - Чухрай не желает запуска "Калины красной" в своем объединении. Экспериментальное объединение манило всех экономически, да не всех пускали. Беседы с худруком проходили иногда на квартире Чухрая, которая находилась недалеко от мастерской Ипполита. Вернувшись после очередного говорения, Шукшин объявил нам, что решил перейти в Первое объединение С. Бондарчука, заключив: "Богатыми нам все равно не бывать". В считанные дни фильм принят в производство.

Съемочная группа собиралась в приказном порядке. Никто из настоящих профессионалов к нам не рвался. Только мягкий и чуткий Ипполит обрадовал Шукшина постановочными предложениями. От меня Ипполит долго держался на расстоянии, считая меня чужаком, выскочившим из Минска. Василий Макарович видел и не торопил события, полагая, что в работе все образуется или взорвется. В короткий срок Новодережкин сделал по всем объектам макетные выгородки с вариантами. К концу первого месяца он представил эскизы всех декораций. Он работал в мастерской на берегу Сетуни. Обычно в конце дня, после хлопот на студии, мы пешком шли к нему. Я обегал крыльцо, стучал в окно. Ипполит топал к выходу и впускал в темный тоннель коридора со многими дверьми. Мастерская маленькая, но с окном во всю стену. Хозяин раскладывал на полу наработанное за день. Василий Макарович беззвучно ходил меж листов, теребя руки за спиной. Спрашивал односложно. Ипполит же имел склонность говорить пространно. К понравившимся листам Шукшин возвращался снова и снова под говорение Ипполита. Если же повторял через паузы: "Ладно... Ладно... Ладно..." - с нажимом и окрашенностью голосовой под Сергея Аполлинарьевича Герасимова, - значит, радуется. Потом уже мы с Ипполитом отмечали переглядом, когда Макарыч, не замечая сам, голосом и манерой двигаться перевоплощался в Герасимова. Впервые мы сказали ему об этом в просмотровом зале, когда увидели все дубли с подложенным звуком сцены первого разговора Прокудина с отцом Любы (артист И. Рыжов). Сколько ораторской характерности Герасимова отщипнул для Егора Прокудина артист Шукшин! Когда мы заговорили по этому поводу, он замял тему: "Не разоблачайте до поры, критики сыщутся и без вас".

Бывало, Шукшин прерывал разговорчивость Ипполита вопросами, круто не на ту тему, что тот вел. Новодережкин настораживался, обиженно умолкал, Макарыч миролюбиво как бы пятился, однако ясно становилось и Ипполиту, что выяснял Макарыч его отношение не к сценарному эпизоду, вокруг которого шла беседа, а к бытию на студии или к самой жизни. Нащупывалось единомыслие. Вот он, русский характер. После такой неожиданной кончины Шукшина Ипполит досадовал: "Зачем я умолчал, не поговорил с ним, копил вопросы, даже записывал, все откладывал на потом, до будущих поездок по Разину. Отработал на тридцати картинах, но никто меня так не увлекал внутренне, как Шукшин", - говорил мне Ипполит. Его притягивала простота и доходчивость натуры Шукшина. Предложений работать у Новодережкина всегда было больше его физических возможностей. Он вполне мог руководствоваться собственным выбором, но, увы, не находил режиссера, для которого он работал бы как единомышленник. Как же оживился он к концу съемок "Калины красной", - после рабочего просмотра всего отснятого материала радовался авторским и исполнительским добычам Шукшина. Он готов был и год, и другой ждать запуска в производство следующей картины Шукшина, - и то были не просто слова! Он отказался от нескольких дорогостоящих картин и даже от предложения Бондарчука, начинавшего тогда "Степь", а потом и от "Красных колоколов". На долгое время осел под Звенигородом в фанерном домике, написав огромное количество этюдов маслом, ожидая работы, а когда случилась смерть Шукшина, прикрепил на внутренней стороне двери фотокарточку Василия Макаровича, обвел ее темной каймой, тем же фломастером написал: "I октября 1974 г. (день смерти Шукшина)". Долгожданный лидер, единомышленник изведен, как и многие другие на Руси, на взлете. Беда - то ли прикладной профессии, то ли национальная - ждать, надеяться: придет лидер! Кто-то всегда лучше, чем ты, знает - как надо. У Новодережкина были ученики, он многое мог и умел, да не верил в себя настолько, сколько вложено в него природой, трудом, происхождением. Умел ясно излагать мысли, но даже Шукшину не решился до конца открыться - ждал лучших времен.

Вот еще эпизод по "Калине красной" с участием Ипполита Новодережкина. Натурные съемки решили провести в городе Белозерске Вологодской области. Поехали малым числом в эти места для конкретной привязки съемочных объектов на местности. В нескольких деревнях Ипполит и я высматривали главный объект - "двор Байкаловых". Думали, как снимать, что достраивать, декорировать. Ночевали в деревянном тогда Доме колхозника Белозерска. В конце недели поехали по намеченным деревням утверждать отобранное. Шукшин, молча ездивший всю неделю, изредка делал беглые записи в машине. Осмотрев выбранные Ипполитом и мной места, все их забраковал по причине картинности (украшательства): "Вы отобрали самые выигрышные, удобные для съемки места, проще сказать, самые богатые и ухоженные, а не байкаловский двор и дом - рядовые в деревне, в таких и надо снимать". Наша изобразительная выучка была не нужна бытовизму и безобразности Шукшина - как я тогда думал. В отборе мест съемок он был твердо неумолим, зная, чего хочет. Красивость композиций Урусевского, живописность и динамика Юсова привлекали Новодережкина и меня. Шукшин отстаивал свой идеал пластического языка кино, он уважал эстетику Тарковского, но следовать ей считал предательством своего творческого поиска. Так, однажды перед Домом колхозника стояла привязанная лошадь, а мы сидели на втором этаже и вели разговор о будущих съемках. Вдруг несколько галок уселись на спину лошади и стали по ней прохаживаться - лошади это явно нравилось. Макарыч оживился, показывая на эту сценку: "Вот сними ты сейчас это безо всякой композиции, только внятно, и я освою эти кадры в ленту".

Новодережкин скорее меня почувствовал направление намерений Шукшина. Добиваясь живого знаемого им характера, Шукшин хотел видеть его в знаемой им обстановке, и ничего более, он требовал создавать атмосферу под жизнь, искать, отбирать, а не выискивать эффектное и красивое. "Дерева, ветром раскачиваемые, рапидом для красы снимаете, да церкви в каждый кадр суете, а в жизни все они порушены, зачем их без дела снимать?" - спрашивал. Всей предыдущей жизнью в кино Новодережкин был подготовлен пойти за установками Шукшина, они спелись скоро, а я еще шаперился, обижался - они одолели меня уже вдвоем. Не правы коллеги, считающие режиссера Шукшина не постигшим пластического языка кино, - у него он свой. Правда и то, что все свои фильмы он снимал в условиях дебютанта, когда и камера - что осталась после всех, и люди - которых не берут мастера. Всегда запускался в производство с упущенными сроками. Так было и с "Калиной красной". Ни разу у него не было условий, в которых работают уважающие себя мастера. Надеялся в будущем не гнать, а работать с оглядом. И подумать не мог о тех возможностях производственных, которыми располагал, к примеру, Алексей Герман, снимая в Ташкенте "Двадцать дней без войны", - это уж я своими глазами видел и дивился.

До окончания съемок Шукшин включил Новодережкина в группу своих будущих сотрудников. Он называл его штучным человеком. Никто не мог пожаловаться на неисполнительность Ипполита. В кочевой жизни мы попадали в разные переделки - и на Соловках, и в Астрахани особенно, - скверного слова Ипполит не уронил, избегал групповщины и сплетен. Знавшие его помнят рукопо- жатие его сильной руки, и был он искусный рукодельник. Профессией кинохудожника он владел академически. Мастерами, почитаемыми им, были С. Иванов, Е. Еней, И. Шпинель. В своей комнате он держал подаренный Ивановым эскиз декорации к "Волкам и овцам" А. Н. Островского. Богатырского сложения, он никогда не курил, не пьянствовал, занимался горнолыжным спортом, вдруг стал на глазах угасать и, угасая, бросился заниматься оставленной в юности ради кино живописью, которой обучался у Юона. В кронах, ветках деревьев, им написанных, энергия вечной жизни. Его живописные этюды той поры в салонах не залеживались. Портрет, что перед вами, я снял в последние месяцы его жизни. Кстати, "Мосфильм", которому Ипполит отдал более 30 лет жизни, не оплатил даже больничный лист перед его кончиной, какая же обида плыла в его глазах. Будь у Новодережкина национальная, отеческая ли поддержка, разве такой была бы его карьера? По иронии судьбы ли Ипполит давал рекомендацию в Союз художников А. Адабашьяну. Сегодня тот наезжает в Москву из Европы обучать Россию, сидящую у телевизора, и выглядит с экрана крупным, знающим себе цену, творцом. А ведь - маленького росточка, поди, без посторонней помощи пробился в Париже Адабашьян? Пожалуй, есть правда в забытой поговорке: чей берег, того и рыба.

Бегут дни. Отстоятся туман, обман, словоблудие. Оглянешься, и светло станет. Светло оттого, что были и есть еще на Руси такие мужики штучные, как Ипполит Николаевич Новодережкин, ждущие лидеров, а сами для того тихо и трезво работающие. С ними без огладу спокойно при их жизни. Зовет юдобру и посмертное о них поминание.

 

Композитор Павел Чекалов

 

Душа и сердце славянина Павла Владимировича Чекалова надломились, когда смотрел он по телевизору оглушаю- щие ли "Подробности" Доренко, или "Зеркало" Сванидзе, взглядом и мыслями ужалило, или антирусские издевательские репортажи Масюк, или кровавые - Невзорова. Он опустил голову на стол, так и не подняв ее. Домашние обнаружили застывшую его фигуру только под утро...

Незадолго до рокового дня мы случайно встретились, разговорились. Он рассуждал вслух: "Какое безнадежное время, посмотришь телевизор, и ощущение - с каждым днем ближе конец Державе. Раньше всегда ждал и верил: жизнь налаживается. Ну такая тоска, руки опускаются..."

Ушел из жизни еще один единомышленник из несостоявшейся артели Василия Шукшина. Павел Владимирович Чекалов писал музыку практически для всех фильмов Шукшина. Я увидел их вместе на фильме "Печки-лавочки". Общались они легко. Музыка к фильму была записана, как говорится, "играючи". Чекалов к тому времени утвердился на студии имени Горького. Он работал с худруком студии, самим С. А. Герасимовым, и с М. Донским. Его не трогали и не травили, как меня. Для его профессиональной жизни фильм "Печ- ки-лавочки" был звездным.

Следующий фильм Шукшина, "Калина красная", Чекалов провел, попав в житейский котел семейных неурядиц. Музыка к "Калине красной" была повторением сделанного в предыдущих фильмах. От природы наделенный могучим темпераментом и нежнейшей душой, он сорвался... По истечении многих лет как не оценить редкое качество Шукшина: не покидать своих единомышленников, если они не предавали его. Вася заслонил Павла даже на записи оркестра, и запись прошла формально. Вторую запись Павел провел уже сам. Администрация студии требовала замены композитора, даже я "налетал" с предложением заменить. Вася с улыбкой ударил меня по плечу: "Опомнись! Павел - это Павел! Поживешь - увидишь! Да и не лезь не в свое дело", - и быстро убежал в монтажную, взвинченный.

Когда появилась возможность начать съемки "Разина" на "Мосфильме", Шукшин подумывал о приглашении для работы Г. В. Свиридова или В. Гаврилина. Его круто охаживал композитор В. Овчинников. Однако, когда разговор зашел о группе, Шукшин сказал: "Пашу я никак не брошу, только бы он форму не потерял".

Через несколько лет после ухода Макарыча я встретил Павла в Воротниковском переулке. Счастливый, он вселился в выстроенную за свои деньги квартиру. "Прямо в этой башне на углу", - показывая жестом на вершину, говорил П. Чекалов. - На пятнадцатом этаже ночую". Паша повторил, что Макарыч хотел построить в этом композиторском кооперативе однокомнатную квартиру мне и спрашивал его, как бы совершить оформление, чтобы не дошло до студийной молвы.

В конце семидесятых годов "Беларусьфильм" позволил мне снять документальный фильм "Слово матери" о Марье Сергеевне Шукшиной. Я обратился к Павлу помочь мне его музыкой, он с радостью и скоро все сделал, не требуя денег. Марья Сергеевна не успела посмотреть этот фильм...

Хоронили маму Василия Макаровича зимой. Процессия шла по окраинной улице Сростков, возле одного дома был свален большой стог сена, на вершину которого забралась корова, она стояла неподвижно и жевала, не мигая смотрела на проходящую процессию. Я очень пожалел, что нет кинокамеры - в немигающем глазу коровы отражалась вся процессия. Было не холодно, снег подтаял, и тихо, тихо; только скрип снега и жующая корова. Какое прощание... Паша, слушая мое наблюдение, не сказал ни слова. А слезу украдкой смахнул.

Потом мы долго не виделись, и вдруг однажды с сокурсником Пятрасом Абукавичусом зашли в ресторан "София". Уже уходя кз ресторана, встретились с Павлом Чекаловым, которого обнимал швейцар. Вот опять тема для Шукшина. Вернулись к столу все вчетвером. Швейцар, он же подполковник авиации в отставке, сообщил, что Павел Владимирович был его командиром. Вместе они обороняли Москву, а здесь встретились случайно. А мне еще Макарыч говорил: "Паша - летчик, а там худых мужиков не бывает". Но как на него смотрел швейцар... с каким теплом!

Паша о летных делах говорить не любил: "А, давно это было, вспоминать не стоит. Не мое это дело".

В последние годы фильмов стало мало, его оперу "Степан Разин" собирались ставить в Сибири и на Урале - ждал. Много лет преподавал в институте культуры, потом перешел туда на постоянную работу. Стал зав.кафедрой, профессором и много еще мог бы отдать своим ученикам и музыке, но сердце не камень. Глядеть сегодня русскому человеку наставления Сванидзе, репортажи Масюк - то же, что гибнуть от пуль...

 

Вадим Спиридонов

 

Впервые столкнулся я с Вадимом в 1970 году на съемках фильма "Печки-лавочки". Он тогда только закончил обучение на актерском факультете ВГИКа и был актером окружения. Короче, то была группа из семи молодых выпускников. В их задачу входило создание живой атмосферы, на фоне которой действовали герои. Прописанных ролей для них не было. Они создавали фон для героев. Группа окружения вместе со съемочной Группой находилась в экспедиции весь период и обязана была ежедневно ездить на съемку. Помню, Шукшин сожалел, что нет возможности найти роль для Вадима Спиридонова и Людмилы Зайцевой, входивших в эту группу.

Вадим без претензий переносил существование в комнате из десятка коек, всегда был окружен женским обществом. Было в нем что-то от Герасимова, у которого он закончил курс. В Бийске мы часто пересекались на почте. Он звонил в Москву, ожидая запуска фильма, где ему "светила" большая роль. После фильма "Печки-лавочки" мы изредка встречались на просмотрах, в коридорах "Мосфильма" и в Доме кино. Даже нерегулярно посещая Сандуновские бани, я всегда встречал там Вадима Спиридонова. После говорений мы до изнурения парились.

Вадим в то время занимался на режиссерских курсах, взрослел, стал больше молчать, реже раздражаться. Интересовался подробностями съемки фильма "Калина красная". Он мне даже говорил, что его отношение к Макарычу он теперь перекладывает на меня, и очень сожалел, что на съемках "Печек-лавочек" шалопайски время убивал, а надо было больше крутиться возле Макарыча.

Он восстанавливал в памяти все встречи с ним и говорил, что в становлении его как гражданина Макарыч сделал больше, чем Герасимов. Последний держал его на дистанции, ни шага в сторону.

Шукшин, играя у Герасимова, слушая его, оставлял недосягаемой душу, думы... Молчаливо копил себя. И, главное, он истово работал, избегая необязательных компаний.

Мне довелось работать с несколькими актерами, которые пришли позже в режиссуру - с С. Никоненко, С. Любшиным, Н. Бурляевым. Вадим Спиридонов увлекал меня своей позицией и глубиной оценок житейских и художнических. Как раз тогда затевался фильм о Ермаке режиссерами Усковым и Краснопольским. Вадим очень готовился и ждал этой роли, но пригласили другого исполнителя... А с этими мастерами Спиридонов отработал на многосерийном фильме "Вечный зов", сыграл роль заводчика Демидова, прилаживаясь к роли Ермака. Недоверие режиссеров больно переживал. Зарабатывал на жизнь на озвучивании иностранных фильмов.

В 1983 году на киностудии "Беларусьфильм" добились в Госкино разрешения сделать фильм по повести 6. Белова "Все впереди". Сбили мы наспех съемочную артель: сценарист Михаил Шелихов, художник-постановщик Евгений Игнатьев, режиссером взялся быть Николай Бурляев, а я - оператором-постановщиком. Прочитав повесть, я сразу увидел Вадима в роли физика Медведева. Ознакомившись с текстом, Вадим обрадовался и начал готовиться к роли. Свою актерскую пробу он провел самым первым и, как мне с самого начала казалось, очень точно. Вскоре после пробы и по- шли у нас разногласия в съемочной группе, режиссер Бурляев решил сам играть физика Медведева. Он же убедил руководство не брать Спиридонова.

Мы с Вадимом уехали на две недели в деревню Гридинская на Вологодчине. Вскоре в соседнюю Тимониху приехал Василий Иванович Белов.

Белов, приглядевшись к Вадиму, оценил его трагическую молчаливость и нашел, что Спиридонов для роли физика Медведева подходит как нельзя лучше. Он позвонил на "Беларусьфильм" и попросил утвердить Вадима Спиридонова. Все разрешилось. Счастливые, мы с Вадимом уехали в Москву, будем работать. Приближалось время съемок, уже строились декорации, заключались договоры, и последний среди них договор со Спиридоновым.

Когда до начала съемок осталось пять дней, Вадим мне сообщил: на "Мосфильме" предложили срочный запуск его первой большой картины, которую уже несколько раз откладывали. Что делать? Вадим, чувствуя, как режиссер не расположен к нему, метался между собственной постановкой и ролью у Бурляева. Он был нежный, светлый, ранимый человек, хотя с виду занозистый и гордый. Однако принял твердое решение - отказался от запуска на "Мосфильме" своего фильма и позвонил в Минск, что купил билет и вечером выезжает на съемки. Вряд ли возможно представить, не побывав в подобной ситуации, как металась душа Вадима. Отказаться от собственной работы ради работы другой, где режиссер тебя не хочет снимать.

Утром следующего дня мы встречали его в Минске. Вадим не приехал. Позвонили в Москву, жена его в слезах сообщила: Вадим умер. Сердце не выдержало нагрузок....

Снимали в роли физика Медведева Борю Невзорова, а фильм как заколодило, все шло наперекос, особенно тяжки были отношения с Бурляевым, а сил истрачено так много, что по окончании съемок я решил уйти из кино навсегда...

Шукшинские чтения

Смерть В. М.Шукшина (1 октября 1974 года) всколыхнула зрительский интерес к фильму "Калина-красная". Зиму и весну его крутили все киноустановки Советского Союза. Вскоре к дате рождения Шукшина (21 июля) его земляки провели на Алтае Шукшинские чтения - в селе Сростки, на горе Бикет, у берега Катуни. По желанию сибиряков эти чтения стали ежегодными, на них со всей страны съезжались десятки тысяч людей. Мне довелось присутствовать на этих многолюдных собраниях. Дважды я получал возможность выступить перед огромной аудиторией; привожу магнитофонные записи этих выступлений.

Первое выступление

Книгу Василий Макарович называл "кирпич". Написать книгу приличного объема значило для него изладить крупный кирпич, и ох как опасался он, если ляжет кирпич тот на полках и долго не будет прочитан, а такие случаи на его веку были. "А если снимешь хороший фильм, его сразу посмотрят миллионы людей, - здесь одна из причин, затянувших меня в кино", - говорил он. Желание охватить побольше своих современников увлекало его проводить съемки на Алтае. Вот на этой горе, совсем недалеко от этого помоста-трибуны, мы снимали финал фильма "Печки-лавочки" (сцена, когда Иван Расторгуев - Шукшин - сидит на земле босой и в черной рубахе, смотрит на зрителя, бросает сигарету и говорит: "Все, ребята, конец", - но улыбка победная). Я живо помню это место, правда, кустарники за это время сильно выросли.

Василий Макарович с дрожью в голосе произносил - Алтай, Чуйский тракт, Катунь, Сростки. Душа его тянулась домой. Хочу рассказать, что происходит далеко от вас. По телевидению в этом году в своей авторской передаче главный редактор "Литературной газеты" Чаковский на вопрос о его отношении к Шукшину ответил (не цитирую, а передаю смысл), что он его признает, но совсем не разделяет нездоровый интерес, который возник вокруг его имени. Я, как близко работавший с Шукшиным и знавший все тяжести его производственной тропы, не понимаю, где и в чем нездоровый интерес. Однако подобные высказывания уже тиражируются телевидением и газетами. Тем не менее, судя по объявлениям в Москве у центральных книжных магазинов, за 20 килограммов макулатуры можно приобрести Дюма, Хейли или Шукшина. А в селе Шушенском в книжной лавке стоят особняком "Беседы при ясной луне" Шукшина и "Подорожники" Рубцова. Хотел купить их, но чтобы это сделать, надо, оказывается, выиграть в книжную лотерею, а книги Чаковского и Кожевникова продаются свободно, без лотереи. (Аплодисменты.) А студенты стройотрядов (с эмблемами городов на спинах - Томск, Тюмень, Ленинград, Киров) азартно играли в лотерею, пытаясь приобрести желанные книги. Неужели это и есть нездоровый интерес?!

Я думаю, зритель и читатель потянулся к Шукшину потому, что автор следовал установке говорить правду, какой бы горькой и непричесанной она ни была. Для него исповедальным всегда был Есенин, слова которого он часто повторял: "Любовь к родному краю меня томила, мучила и жгла". И это - порука тому, что мы все сегодня здесь. Спасибо за внимание. (Аплодисменты.)

Второе выступление

Нелепа, во многом трагична, смерть Василия Макаровича Шукшина... И даже вскрытие-то ему делали в городе Царицыне. Но вознеслась его слава скоротечно... Ведь только за 2 года после его кончины было издано его книг в 4 раза больше, чем за всю его жизнь... Известны взлеты и погромче, но бывало и совсем наоборот. Так, 2 месяца тому назад газета "Правда" опубликовала некролог бессменного директора института имени Стеклова - академика Виноградова. И лишь из некролога узнал я, что Виноградов был членом более 30 академий мира. А так тихо все ушло... ушел от нас человек, великолукский мужик... Виноградов. Так что в этом печальном смысле Шукшину еще повезло. Сейчас в его честь фонд организуется. Но думаю, что и фонд имени Шукшина - это еще одна бюрократическая структура будет. Какие могут быть у нас фонды? У нас нет ни купцов, ни богатых людей, и только государство может у нас обеспечивать материально какой-либо фонд.

Организовал фонд имени Шукшина Георгий Бурков. Он тут присутствует. И мне хотелось бы ему напомнить, что за несколько месяцев до смерти Шукшин написал пьесу, которую - как он сам говорил - задумал с тем, чтобы поставил ее Георгий Бурков. Она была напечатана посмертно в журнале "Наш современник" под названием "До третьих петухов". Первичное ее, авторское название было - "Ванька, смотри!". Василий Макарович говорил: "Когда Бурков поставит пьесу, хотя бы на любительской сцене, он проявится как гражданин, расшифрует себя, свою гражданскую позицию. И ставить ее не дам никому, кроме Георгия". Однако минуло уже 15 лет после смерти автора, а Георгий еще не поставил пьесу. Думаю, поставь он ее - вот и был бы самый настоящий фонд Шукшина, который организовал бы Георгий Бурков. (Аплодисменты.)

Меня нередко спрашивают, с кем был бы сей- час Шукшин, если был бы жив. Начну от противного: уверен, что не с Черниченко, с коим я имел счастье работать на картине "Скакал казак через долину". И с Адамовичем и Евтушенко, полагаю, он тоже не был бы. Думаю, что он плечом к плечу стоял бы за Родину вместе с Валентином Распутиным. И нам сейчас очень недостает и Василия Шукшина, и Федора Абрамова, и многих других, проникновенно говоривших о земле нашей, о заботе о ней, о бережном отношении к ней, о ее сохранности.

По этому поводу могу вам поведать, как мне повезло. Родом сам я - со дна Красноярского моря. И на моей родине теперь даже и зимой ловят рыбу со льда - над могилами моих предков... Все они покоятся там... на дне... Вот такая веселая история с биографией... Представьте себе состояние души, когда появляешься на родине, где ты ощутил себя человеком, а там - водища... и даже горы стали маленькими... и уплывают куда-то в эту воду... Мне часто приходится бывать на Енисее...

Два года назад побывал я на том месте, где у вас затевают запрудить реку Катунь и строить Катунскую ГЭС. Милые земляки, не позволяйте технократам строить эту пакость! Не должна она здесь стоять! Не должно быть этой электростанции! (Аплодисменты.) Два года назад на том месте расчистили дно, вбухали огромные деньжищи...

Однажды, беседуя с главным инженером Саяно-Шушенской ГЭС Кузнецовым, спросил его:

"Как же вы покинете эти красивые места, окончив строительство?" И он с улыбкой ответил, что переедут на Катунь и будут там строить ГЭС, и уже начинают перевозить свою технику.

Думаю, что ведомства, возглавляемые Полад-Заде (зам. министра мелиорации СССР) и Израэлем (председатель Госкомитета СССР по гидрометеорологии и охране среды), помогут технократам;

строить Катунскую ГЭС - если только не поднимутся всем миром российские люди, чтобы Катунь осталась тут светлая... А если уж построят здесь хоть одну плотину, то потом можно будет строить их десятками - вода от одной станет мутная, как сегодня в Енисее. Посмотрите, что делается у Красноярска! Горе!

Боритесь, люди, сами против грешного дела!

Не могу не привести слова, сказанные о Шукшине в Сростках актрисой Ольгой Гобзевой, ушедшей из мира кино в монастырь. Вот это выступление.

"Пока я училась, видела его глаза, а все остальное - ходит ли он в сапогах (все об этом говорили) - я не замечала, видела только глаза. Синие, как мне казалось, и очень смеющиеся.

Я еще знала, что Александрова - его подруга, очень красивая студентка. Я думала: хорошо бы и внутренне она была так же красива. Он любил красоту и тянулся к ней. Мне кажется, он всегда смотрел на всех с большим весельем. Я помню, он мне не то чтобы подмигивал, а двумя глазами сразу моргал. Но веселье это было какое-то внутреннее. Если такую радость у кого-либо я встречаю в глазах, - это ни с чем не сравнимо. Ни один бриллиант не сравнить с ценностью такой радости. Бьет как родник - и все.

Однажды я встретилась с ним возле студии Горького. Я снималась в каком-то фильме и страшно воображала, что я артистка. Он тогда с горечью посмотрел на меня без всякой радости. Какая-то страшная боль была у него в глазах. И говорит: "Ну хорошо, я погибаю, а что ты здесь делаешь?" И мне опять запомнился его взгляд. Вначале была радость в его глазах, а потом что-то противоположное - страшная боль. Я ни у кого не видела такой боли в глазах. Мне нужно было, может быть, пойти за ним, остановиться, сделать что-то такое, чтобы облегчить его страдания. Теперь-то я знаю, что бы сделала: просто помолилась бы за него.

В самом Василии Макаровиче, как человеке глубоко российском, глубоко русском, не могла не звучать религиозность. Но она звучала не напоказ, а часто неосознанно, как в "Калине красной". Может быть, таким воплем она вырывается и у нашего народа. Ведь мы тоже доходим до той крайней точки, до которой дошел Василий. Судьба народа - это судьба одного человека. Эту мысль высказал Гоголь, она, несомненно, подходит и к Василию Макаровичу, потому что его судьба - судьба нашего народа. Единственно, что еще раз хотелось бы сказать: "Господи, прости нас грешных". Чтоб мы не погибли.

Конечно, все творчество Василия Макаровича было духовным. Во всяком движении, во всякой искренности есть дар Божий. Потому что искренность близка к истине. Это одно и то же. Совсем не обязательно креститься, молиться напоказ, нужно быть таким, быть русским. Когда я побывала на Алтае, меня поразила его красота, его меняющийся пейзаж. Столько силы, мощи - просто было невыносимо! Становишься другим: и физически, и духовно.

Когда мы впервые приехали на Пикет - эту гору, о которой я много слышала, - меня поразила близость неба. Я постоянно чувствовала, что я не на земле. Здесь, как я узнала, был святейший патриарх. И освятил это место. И, может быть, от этого небо так близко - во всяком случае, я это чувствовала. Это священное место, где должен в будущем возникнуть храм, посвященный Василию, Василию Великому. И нашему великому мученику - Василию Шукшину.

Тут произошло какое-то чудо. Мне дали мешок целлофановый и сказали: "Ольга, собери на храм деньги. Может быть, доброе дело сделаем, деньги, может, дадут". Я даже не ожидала. И главное, что меня тронуло, - ко мне стали посылать маленьких детей. И давали им в руки большие деньги. Целлофановый мешок набился битком. А они еще приносили и приносили. Потом ко мне подошла одна молодая девушка и сказала: "Я тоже живу в Москве, вышла замуж за москвича, а родом отсюда. Я очень вам, Оля, хочу помогать". Теперь она одна из самых близких мне помощниц, подруг в храме.

Если в Сростках заложили храм, надо его строить. И если здесь храма не будет, то на Страшном суде Господь спросит: "А где ж вы были, люди, в Сростках живущие?"

Проголосуйте
за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?
253208  2003-08-29 04:29:09
Урга
- Вот уж модно как стало яркими именами на свой каравай зазывать. Про Шукшина, впрочем, как и про всех остальных ярких, - между делом. А так все больше о себе любимом. Ну так и назвали бы материал "Оператор Заболоцкий о себе - операторе Заболоцком", а ниже в качестве эпиграфа что-то вроде вот этого: "В тексте неоднократно упоминаются яркие имена в истории кинематографа, такие как Василий Шукшин, М.И. Ромм и др."

253209  2003-08-29 10:31:50
ВМ http://www.pereplet.ru/news/index.cgi?id=12792#12792
- Хочу подчеркнкуть, что пока опубликована примерно третья часть воспоминаний. В ближайшее время появится остальное.

253263  2003-09-02 10:45:54
ВМ /avtori/lipunov.html
- С раннего детства помнил один фильм, считал его лучшим среди нескольких. Лишь много позже, после "Печек-лавочек" полюбил Шукшина. А еще позже понял, что Василий Макарович Шукшин и есть автор моего любимого фильма из детства.

Фильмы Шукшина поражают. Даже в 70-е придумал ему "определение": "Достоевский в мелочах". Теперь понимаю, что не только в мелочах. Их обоих объединяло то самое важное в искусстве, что как-то сформулировал Лев Толстой по поводу Достоевского:

"Читая иного писателя, ловишь себя на мысли - как искусно и талантливо написано, и даже завидуешь его мастерству. Читая же Достоевского совершенно забываешь о том как это все сделано, потому что все это не написано, а выстрадано и живет уже само по себе."

Неделю назад Олег Павлов дал почитать воспоминания Анатолия Заболоцкого - оператора Шукшина. До сих пор хожу "под впечатлением". Сегодня (28,VIII.2003), в день смерти моей мамы, просидел несколько часов, сканируя "роман-газету". Мама любила фильмы Шукшина. Был он нам всем родным человеком.

253266  2003-09-02 16:16:51
- "Во вступительном слове Лев Аннинский высказал мысль, что Шукшин, сам будучи полуинтеллигентом, обрушился против интеллигенции. Из зала раздался громкий одинокий протест, что-то вроде того: сам ты полуинтеллигент! Аннинский, прервавшись, попросил объявиться кричавшего. Тот простодушно встал. Часть зала и оратор потребовали выдворить нарушителя из зала. Тут же нашлись и исполнители. Вслед изгоняемому кричали: Пьянь! Черносотенец!"

253267  2003-09-02 18:40:23
Бизон
- Никто не оспаривает талантов Шукшина. Речь может идти только о его моральной чистоте. Спрашивается, если он такой замечательный, то откуда при нем завелась такая благодать, как Лидия Федосеева-Шукшина? В этом мире случайностей не бывает.

253453  2003-09-16 14:08:28
Каменный Guest
- Три куска воспоминаний о Шукшине - просто подарок

254377  2003-11-17 12:15:45
- До окончания съемок Шукшин включил Новодережкина в группу своих будущих сотрудников. Он называл его штучным человеком. Никто не мог пожаловаться на неисполнительность Ипполита. В кочевой жизни мы попадали в разные переделки и на Соловках, и в Астрахани особенно, скверного слова Ипполит не уронил, избегал групповщины и сплетен. Знавшие его помнят рукопо- жатие его сильной руки, и был он искусный рукодельник. Профессией кинохудожника он владел академически. Мастерами, почитаемыми им, были С. Иванов, Е. Еней, И. Шпинель. В своей комнате он держал подаренный Ивановым эскиз декорации к Волкам и овцам А. Н. Островского. Богатырского сложения, он никогда не курил, не пьянствовал, занимался горнолыжным спортом, вдруг стал на глазах угасать и, угасая, бросился заниматься оставленной в юности ради кино живописью, которой обучался у Юона. В кронах, ветках деревьев, им написанных, энергия вечной жизни. Его живописные этюды той поры в салонах не залеживались. Портрет, что перед вами, я снял в последние месяцы его жизни. Кстати, Мосфильм, которому Ипполит отдал более 30 лет жизни, не оплатил даже больничный лист перед его кончиной, какая же обида плыла в его глазах. Будь у Новодережкина национальная, отеческая ли поддержка, разве такой была бы его карьера? По иронии судьбы ли Ипполит давал рекомендацию в Союз художников А. Адабашьяну. Сегодня тот наезжает в Москву из Европы обучать Россию, сидящую у телевизора, и выглядит с экрана крупным, знающим себе цену, творцом. А ведь маленького росточка, поди, без посторонней помощи пробился в Париже Адабашьян? Пожалуй, есть правда в забытой поговорке: чей берег, того и рыба.

Бегут дни. Отстоятся туман, обман, словоблудие. Оглянешься, и светло станет. Светло оттого, что были и есть еще на Руси такие мужики штучные, как Ипполит Николаевич Новодережкин, ждущие лидеров, а сами для того тихо и трезво работающие. С ними без огладу спокойно при их жизни. Зовет юдобру и посмертное о них поминание.

267565  2006-04-05 17:04:56
Анфиса
- Здраствуйте, Анатолий Дмитриевич Заболоцкий! Хотелось бы с вами поговорить. Я вам писала ранее, но вы мне не ответили.Мне очень интересна тема народного человека, каким был и есть Василий Макарович. Мне интересна тема кино.Хочу с вами поделится своими мыслями и идеями. А у меня их много! Я ведь тоже талантливый человек. Хочу с вами дружить.Мой адрес: г.Днепропетровск.ул. Наставников д 44. т 26-88-99. инд.49117

268270  2006-07-03 18:35:49
Анфиса
- НЕужели сейчас все боятся этого простого героя, что пришол " даьть волю народу"

268303  2006-07-10 16:24:52
-

268677  2006-09-06 18:46:04
Анфиса
- НЕужели некому высказаться? Не с кем поспорить? Ну, например,по тому вапросу, что нет сейчас ничего стоящего в современном кино? Я утверждаю, что нет! А вы как думаете? Прошу ответить хотя бы автора публикации на это. Я почему ещё так считаю,- потому во - первых, что мы все смотрим те фильмы с любовью, а на эти по привычке тратим деньги, надеясь однажды увидеть в кинотеатре стоящее и успокоиться, с уверенностью, что не всё ещё пропало в нашей "главной культуре", которой, наверное должен являться кинематограф.

268682  2006-09-06 20:56:53
Куклин
- Насчет спора по предложенной теме. Я считаб, что вы, Анфиса, не правы,утверждлая, что кино есть главное из искусств. Ленин, утверждая так, имел вввиду как раз его тогдашнюю художественную примитивность, доступность и массовость, а также тот факт, что можно копировать в больших тиражах строго регламентируемое партией мнение о том или ином факте, то есть он прекрасно понимал, что кино нужно политикам для манипуляции обыденным общественным сознанием миллионов с использованием и оплатой малого количества творческих единиц. Нынешнее кино России выполняет точно такое же задание новых хозяев жизни, отображает уровень их сознания и пропагандирует моральные ценности их. К примеру, сериал "Следующий" и последующие серии, а также "Бригада" - это и есть гимн современной РФ. Но при этом не так давно был создан гениальный и абсолютно русский фильм "Война", например, замечательная постановка "Идиота". Советую просмотреть эти две истории о том, кого на Западе почитают русскими дураками только потому, что душа у них чистая. Я не знаю, показывают ли в России отечественные фильмы, но когда в прошлом году я был там, все экраны Москвы были засорены голивудской пошлдятиной и пакостью. Люди ходят на эти фильмы, даже порой восхищаются. значит, они считают, что им подобной культуры достаточно. Вот "Последнее искушение Христа", к примеру, никто из моих московских знакомых и не видел. Потому как фильм гуманистический, его ненавидят папы римские, а потому русская верхушка его на экраны не пускает. И никто не печалится. Печально.

Валерий Куклин

268701  2006-09-08 17:25:44
Анфиса
- Ув Валерий!Я полностью согласна с вашим утверждением, что кино, не вполне соответствует образу главного из искусств.. Но.. Что же есть искуством вообще, и разве театр или музыка - обьективное представление образа искуства? Я думаю, что нельзя сказать обьективно точно, что кино - менее важно чем театр, тем более, что для его производства ( пусть это и грубое выражение) требуеться некое совмещение чувств и театральности, реалестичности и фантастичности образов, обьеденения человеческих чувств и музыкального сопроваждения? Это ли не высшая грань искусства? Но, по поводу американизации.. Это пройдёт только тогда, когда мы перестанем показывать на экранах только фильмы про войну, крутых шоу - звездачек, удачливых маньяков, пьяные деревни и, простите Идиотов, - неужели сценаристы наши и писатели ничего более не пишут? Что же это, как ни выраждение искусства? Мне горько и больно.

268703  2006-09-08 20:56:30
Kuklin
- Здравствуйте, Анфиса.

Ваш вопрос повисает в воздухе, ибо обращен не ко мне, а в пустоту, как всякий крик отчаяния. Хоть и пишете вы будто бы ко мне. Существует одна мудрая мысль: ╚Кто платит, тот и заказывает музыку╩, которую хорошо иллюстрировал В. И. Ленин в работе ╚Партийная организация и партийная литература╩, остающейся актуальной во все времена. Тот, кто оплачивал съемки фильма ╚Война╩ теперь волосы, простите, на собственной заднице рвет, оттого, что фильм получился об Иване-дураке, российском блаженном, вами почему-то непочитаемом Идиоте. Лучше б, думает, отдал те миллионы на сериал типа ╚Русские богатые прямо-таки только плачут и плачут╩, какие шлепают, как под копирку и весьма профессионально, ребятишки, крутящиеся вокруг казнокрада Никиты Михалкова. Режиссеру, чтобы оправдаться перед кинобратками, пришлось стряпать бесовский фильм по Булгакову. Вот и остается надеяться, что вскоре появится какой-ни-то чудак-режиссер или опомятовавшийся богач, который поставит хотя бы сериал по моему, например, роману ╚Великая смута╩ или три сериала по романам Виорэля Ломова, или про грандиозной эпопее Петра Алешкина ╚Русская трагедия╩. Только ведь надеяться на подобное чудо глупо. В Пекин на последнюю международную книжную ярмарку Кремль привез всю эту горбачевско-ельцнско-путинскую пишущую тусовку. А десять ребят из Группы 17 приехали на свои деньги. И знаетье, что они услышали там? Я имею ввиду кремлевских паханов. ╚Вы нам этих сказали китайцы, показывая на ╚кремлевских соловьев╩, - не привозите больше. Это не писатели. Вот Ганичев привозил настоящих русских писателей и Алешкин привез настоящих русских писателей╩. Но книгами ╚кремлевских соловьев╩ завалены все прилавки и склады России, а книги настоящих русских писателей еще надо поискать. Это я к тому, что основа каждого фильма сценарий, а то и книга, на базе которой создается сценарий. А за хорошую книгу в наше время могут и убить. Те самые люди, что заказывают музыку. О себе скажу. Прочитайте, пожалуйста, роман ╚Истинная власть╩ здесь на сайте мой роман. Поймете, почему его выкупают и уничтожают, почему катают на меня телеги в суды, почему по фактографии никто не опровергает меня, но обвиняет в невысказанных мыслях. Думаете, найдется кто-нибудь на Руси способный поставить по этому роману фильм? А ведь канва детективная, масса экзотических подробностей и география такая, что для любой киногруппы одно удовольствие помотаться по свету. И написано хорошо. Даже две премии за него получил в совокупности с первыми двумя томами о Великой смуте начала 17 века. И нужны обе книги именно государственнообразующей русской идее. Но Вы помните старый фильм ╚Алешкина любовь╩? Он потряс сознание всей смотрящей кино планеты. Ни один фильм в истории мирового кино не оказал такого впечатления на сознание людей, даже особо чтимый в СССР ╚Летят журавли╩ с блестящей драматургией Виктора Сергеевича Розова и с гениальным кинооператором. Может, по-вашему, выйти нечто подобное по гуманистическому звучанию хоть в одной современной стране? А ведь 1950-1960-е годы были едва ли не только самыми мирными годами на земле, но и самыми добрыми, мудрыми даже. Вспомните, пожалуйста, итальянских неореалистов или франко-итальянский фильм ╚Закон есть закон╩, разоблачающих сущность любого государственного образования, как системы селекции негодяев. И включите телевизор с нынешними реками крови, с оголтелой агрессией США по всему Востоку. Все это звенья одной цепи. Чтобы не снимали режиссеры кино об этом, деньги отдают псевдоисторической фантации-инсинуации ╚Кочевники╩ либо ╚Коду да Винчи╩. Вот когда рак на горе свистнет, тогда мужик и перекрестится. И банкир тоже

С приветом, Валерий Куклин

268713  2006-09-11 18:31:46
Анфиса
- Возможно я по своей молодости погорячилась... Простите! Я не люблю фильмы про войну. Хотя, фильмы про Великую Отечественную очень мне дороги, как часть прошлого моих родных людей. Фильм же " Алёша" - это просто прелесть и, честно говоря, я рада если фильм " Война" хотя бы на 1процент близок к моему представлению душевного человечного фильма о такой горькой, но такой важной части жизни нашего народа. Не важно, о какой войне ведется! Думаю, что это - героический подвиг поставить подобный фильм! Я обещаю посмотреть его. Хотя, фильм " 9 рота" мне почему -то совсем не понравился... Но вы уж простите, просто я - неблагодарный зритель и наверное, обладаю ужастным вкусом.. Но между прочим мой любимый фильм - " Овод" в исполнении С.Бондарчука и " Калина красная"- Василия Шукшина! Мне нравятся также наши замечательные сказки А. Роу. Больше сейчас ничего не нравиться! Хотя.. Пару лет назад я случайно посмотрела фильм " Надо жить!"( возможно, это не вполне точное название!) Этот фильм вызвал какое -то праздничное чувство обновления и я надеюсь ещё на чудо! Спасибо за общение, мне очень приятно с вами поговорить!

268723  2006-09-12 10:08:28
Куклин
- Анфисе.

Всю ночь писал вам ответ, а потом вдруг понял - ни к чему. Вам не важно, что вам пишут, что вам стараются сказатьи почему вас пытаются понять - вам просто приятно, что с вами общаются. Это - не плохо, но и нехорошо - приходится терять массу времени на то, чтобы слова ушли в мусор. Нет смысла повторять, что "Алешкина любовь" и "Алеша" - это не только разные фильмы, но и абсолютно противоположные друг другу по нравственному содержанию произведения. Как и объяснять вам, что "Калина красная" - пошлятина и пакость. При этом я очень почитаю два фильма Шукшина: "Живет такой парень" и "Странные люди", то есть не являюсь антишукшинистом в полном смысле этого слова. Мы с вами можем только переписываться, словно вести разговор слепого с глухим. Попробуйте не обижаться на меня за эти слова. И на прощание... Обратите внимание на фильмы А. Рогожкина, на фильмы В. Чикина. Это - современные режиссеры. Поверьте, им очень тяжело было снимать "Нац. особенности..." и ""Не послать ли нам гонца". Они - настоящие герои, что сумели сделать эти фильмы по собственным сценариям (А Рогожкин еще сумел и развенчать алкаша-генерала, столь полюбившегося любителям "Калины красной" в своем "Блокпосте"). Таким режессерам страшно тяжело работать на киношабаше, по-прежнему руководимом елдьцынским соколом Швыдким. Спасибо за внимание. Прощайте.

268766  2006-09-14 13:01:59
Анфиса
- Возможно я плохо знаю кино и путаю фильмы.. Но неужели же вы считаете такой человечный, открытый фильм как " Калина красная" пошлым? Я обязательно прочитаю то, что вы написали в литературе, чтобы понять вас.До тех пор хочу вас просить быть намного менее грубым по отношению к глухим - говорят они видят и чувствуют острее чем обычные простые люди. С ув. Анфиса

268769  2006-09-14 15:20:18
Куклин
- Видите ли, Анфиса, я всегда почитался у определенной категорией людей человеком грубым. Таким уж уродился. И считаю, что это не так уж плохо. Укор мой к вам заключался в том, что вы, обратясь на ДК с просьбой поговорить с вами на темы о проблемах сегодняшнего кинематографа, не соизволили просто прочитать ответ вам единственного человека, который откликнулся на вашу просьбу. Не попытались понять его (то бишь моих) доводов и либо опровергнуть их, либо развить со своей точки зрения. Вы просто наплевали на них. По-вашему, это не оскорбление? Я воспринял это именно так.

Что касается ╚Калины красной╩, то я писал рецензию на этот фильм когда-то давно - для перестроечной печати, потом она в кастрированном виде выходила в ╚Литературной России╩, но со сменой власти в этой газете случилось так, что 46 из 49 моих статей с сайта еженедельника исчезло, в том числе и оная. Потому я сомневаюсь, что вы найдете экземпляр развернутой статьи моей о ╚Калине красной╩. Разве что в Ленинке. Впрочем, другую статью - о самом Шукшине вы сможете прочитать на моем сайте www.valerijkuklin.narod.ru в рубрике ╚Цензура╩ после 19 октября, когда закончится год ее мытарства по СМИ России. Что касается слова ╚пошлость╩, то разные люди вкладывают в нее разные понятия. У Шукшина в фильме ╚Живет такой парень╩ оным словом определила одна из пассажирок героя, как наличие горки подушек на кровати и шеренгу слоников на комоде. Масса советских кинокритиков хором объявляла всякую мелодраму (пьесу ли, фильм ли, роман ли) пошлостью, равно как мною любимый Маяковский почитал пошлыми всех, кто притворялся марксистом, оставаясь, по сути, малограмотным хапугой. По мне пошлость это сопли вора-рецидивиста, обслюнявливающего березки и одновременно обманывающего и предающего впавшую в нищету мать. Пошлостью выглядит плач его по этому поводу под белой церковкой на зеленом холме под голубым небосводом. Я уж не говорю об откровенном анахронизме в описании образов уголовных дружков героя, равно как и о ╚малине╩, каковой она могла быть разве что в сороковых-начале пятидесятых годов, но никак не в семидесятых. Когда художник заставляет меня сочувствовать жулику, залезшему мне в карман, только потому, что тот в глубине души хороший, а вот жизнь его сделала подонком, я почитаю такого художника прохвостом, продавшим свой талант этому криминальному пахану. Жан Вальжан у Гюго мне симпатичен до того момента, как он стал бизнесменом. Гаврош никогда бы не стал капиталистом Жаном Вальжаном вспомните о тех малышах, что стали его приемышами и жили с мальчиком вместе в брюхе слона. Шукшин же вынуждает меня сопереживать будущему не то Березовскому, не то Гусинскому и прочим авторитетам. Герой его, которого предлагается нам любить, мерзок по отношению даже к женщине, которая пригрела его и стала настоящей опорой явлению уникальному в подлунном мире. Советую, раз уж вы заикнулись, прочитать мои рассказы на эту тему, выставленные сейчас на РП, ╚Любить по-русски╩. Шукшин едва ли не первым в русском киноискусстве заявил, что позволено все, а сейчас эта мысль стала основополагающей в современном кино, которое вам не нравится. Надеюсь, что хоть на этот раз вы внимательно прочитали написанное тут мной и попытались задуматься над поставленными вопросами. И последнее: не стоит учить меня вежливости. Достаточно не лукавить самой. СУВ. Валерий Куклин

268781  2006-09-15 13:15:18
Анфиса
- Уважаемый Валерий! Думаю, что ваше высказывание по поводу всё той же " Калины Красной" не совсем правильно. Я знаю, что надо быть Богом, чтоб суметь изменить мнение и чувства людей, которые они выращивают в себе с юных лет. Вы всеравно не будете менять ничего в отношении к "проблемному" герою "Шкушиновского" прошлого времени и нашего, несомненно же, нашего времени- в этом вы правы! Но разным героям - своё время! И вы правы - я не люблю сегоднешнего кино, точнее сегоднешнее реальное кино,его кровь и полные неновисти и алчности сюжеты бандитской реальности! Мир стоит на грани выживания из - за такого неграматного порабощения человеческого разума ! Именно поэтому даже американцы делают для себя свои фильмы, а мы смотрим рыночное, дешёвое. Я чувствую, что именно такие добрые и чистые фильмы как " бандитская" " Калина Красная" могут дать начало к возраждению человеческой нравственности. Я думаю, что вы не грубый человек - возможно вы просто так воспитаны. Я воспитана вобычной, сельской семье, но семье высоко маральной и культурной. Мне, как сельскому человеку, легко понять простую историю,простого человека. Это же не важно кто герой, не важно, что он мамаму бросил, -важно, что вернуло его что - то назад. Важно то, что встретился таки на его пути настоящий родной человек, хоть на час встретился - вот что важно! А вы про " малину"! Как мелко!

268782  2006-09-15 14:31:24
Игорь Крылов
- Уважаемый Валерий.

Приветствую вас и благодарю за комментарий к моей реплике. Но сначала немного о другом. О Шукшине. О ╚Калине красной╩. Сам я не поклонник блатного жанра и всех этих ╚шансонов╩ и зоновского душка во всех сферах нашей жизни. Но у Шукшина был советский характер. Его герой только по сюжету блатной, а на самом деле, как мне кажется, это типичный изгой. Советское общество плодило их пачками. Не обязательно все становились ворами и преступниками. Многих просто заносила судьба на край страны, расшвыривала по всяким стройкам и медвежьим углам, отрывала от семьи, лишала корня. Все это можно списать на издержки нашего советского строя. Думается что герой ╚Калины красной╩ такой человек. Так, по крайней мере, воспринимали этот фильм мои родители. Пошлым это стало только сегодня, когда всю эту нашу беду подняли на щит уже не как трагедию, а как фарс. Вы пишете, что отношения его к матери, его слезы пошлы. Но это не так. Просто это трагедия. Ему не нужна мать, таким людям, которые жили и умирали по разным причинам в дали от родных мест, где они и жили может быть только до совершеннолетия, не нужен был такой дом. У них не было дома, он был разрушен или войной, или политикой раскрестьянивания, или просто тем, что не сложилась судьба. Что общего у него и у матери-старухи? Таких вот примеров когда по стране можно было гоняться за птицей удачи, не задумываясь о том, что будет завтра, можно привести исходя личного опыта огромное множество. Например, была такая практика в советское время, когда дети платили пенсию родителям. Деньги слали, а сами домой не ездили. Наверно им живущим в городах это было сделать трудно, психологически тяжело приехать в родной колхоз, увидеть нищету и грязь по колено. В тоже время это порождало глубокую душевную драму. А какие очереди были в отделы кадров, чтобы устроиться на завод, получить профессию, работать и жить по-человечески. В чем тут пошлость? Как выразитель национального характера и души Шукшин передал эту трагедию, да, не без жаргона, как и поэт Н. Рубцов. Но тогда блатное не было эстетизировано и канонизировано (как в одной пьесе: у них пока о дни слова, и только самое начало╩). Ну, начинали уже эстетизировать, но кто же знал тогда, что именно эта часть населения возьмет социальный реванш за свою воторосортность, кто знал, что к власти придут такие вот личности, со своим мировоззрением и своей ментальностью, что все мы будем шагать по жизни под ╚мурку╩?

Что касается веры, то я человек верующий. Хорошо понимаю (ну в меру своего понимания) во что верят православные, особенно в части объяснения смысла символов веры и самых фундаментальных оснований веры в Бога. В этой части я думаю примерно так же, но по другим причинам, и исходя из других знаний. Мне например не нужно для того чтобы понять основы мира пережить откровение. Я и так знаю, что, где и почему? И с моей точки зрения вера православная самая правильная говоря языком не каноническим. Другое дело, как смысл учения растекается по древу церкви, сколько достается от истины каждому верующему в отдельности. Но за корни я спокоен, в этом мое отличие от атеиста, или просто не верующего человека. Я, например, запросто могу хоть сейчас придти в церковь и окреститься, и ничто уже внутри меня не напряжется и никакой ломки, от которой кричат научными статьями в атеистических журналах у меня не будет. А вот за науку не поручусь. Тут много писалось о судьбе атеиста. Мужественные люди, осознавшие пропасть между наукой и религией, между знанием и верой. Ну не хотят они поступаться своей верой в науку. Но верить в науку бред. Наука лишь способ более адекватного описания мира, но во многом и это иллюзия, созданная успехами эмпирических наук. Верить в способ, в язык суеверие научного характера. Легко, впрочем, разоблачаемое. В отличие от атеистов, и ученых без веры, я считаю, что этот переход от науки как формы описания мира к науке (в ее отдельной части) как средству обретения какого-то ответа по поводу оснований мира вполне возможен. Проблема на самом деле чисто техническая, и на данном этапе вполне решаемая. Наука уже дала нам такую картину мира, которая совпадает с религиозной по своей мировоззренческой функции. Пропасть между ними стала значительно уже, и ее просто можно перешагнуть. Уверен, что этот переход будет сделан.

Уважаемая Ия. Я просто хотел обратить внимание на несоответствие нашей логики и логики религиозных текстов. Меня беспокоит, что надо все время переводить с одного языка на другой. Я бы предпочел язык Оригинала, то есть язык науки.

Уважаемый АVD. Я вас прекрасно понимаю (надеюсь!). От вас ( в этом вопросе) меня отличает только то, что я не считаю обязательным для веры переживание откровения, а так же не считаю что жизнь вечная так важна в том ее смысле в каком она рассматривается верующими. Для меня достаточно рационального понимания. Страшный суд, или жизнь вечная для меня транспонирование наших страхов на физическую реальность. Со страхами же хорошо справляются психотерапевты и священники. Другое дело, что традиционно наука дает не полное рационально объяснение того, что действительно относится к основаниям нашей потребности в вере. Есть вещи, которые за пределами рациональности вообще, и отдавать себе в этом отчет необходимо. Это просто надо понять. Но в современной научной картине мира есть такие пробелы, которые делают ее непригодной для формирования веры. Пробелы эти чисто технические. Это не проблемы языка. Вообще неоправданны ожидания, что де физика, или какая другая наука укажут причину чего бы то ни было. ╚Этому╩ (что и разумом не постигается) нет причины. Есть такое слово ╚предвечное╩, оно мне больше нравится , хотя и оно не вполне удовлетворительно описывает то, что я хочу сказать. Вот законы не как форма отражения структурами мозга тех сигналов, которые он воспринимает и преобразует в структуры знаковые, а те, которые стоят ╚за ними╩ (за законами) - вот они однозначно предвечные. Есть простая форма констатации этого: мир таков потому что он таков. Об этом я даже и спорить бы не стал. Другое дело, что все наши проблемы касаемо формирования веры, связаны как раз с законами внутри нас, с недостатком осмысления частных законов. Я представляют себе эту проблему как отсутствие краеугольного камня, без которого вся картина построена на песке. Дело не в сложности вопроса, а в цене ответа.

А что касается трактовки образов Писания, то обыденное и религиозное их толкование разное суть. Меня лично (в глобальном смысле) беспокоит проблема перевода, необходимости говорить на двух мировоззренческих языках одновременно. Но это опять же мои личные проблемы (точнее, это не моя, а точнее даже не проблема, так как я при желании могу переводить и сам). Истинная трагедия в том, что на самом деле это никому не нужно. С одной стороны толкование Библейских сюжетов, с другой голый эмпиризм, позитивизм, сциентизм. Настоящих теоретиков (которые раньше проходили по философскому ведомству) нет.

Спасибо вам за добрые слова в мой адрес. Последнее время сильно увлекся политикой с практической стороны. Кажется наконец понял, как работают главные механизмы общественного организма. Очень интересно видится происходящее и будущее в России. На эту тему я обязательно что-то опубликую.

С уважением ко всем, Игорь Крылов.

268788  2006-09-15 17:22:20
Анфиса
- Всем! Я пришла к выводу, который для меня увы не очень приятен! Мы ещё слишком ненавидим простых лдей и их фильмы. " простых" - не потому что эти люди " парень -рубаха", нет! Их простота - их необычайный, самобытный талант, их реткосный дар понимания времени и вечности, всего того, что действительно надо человечеству. Я вижу следующее: - вы связываете по - прежнему творчество Василия Шукшина с бандитской темой. Это грустно. Но спасибо и за то, что вы усмотрели в его герои присущие России характеры. И не только России! Я всеравно считаю, что этот филь именно о любви, ( если хотите, о любви в понимании Божественного учения - хотя я обсалютно атеистка). Мне страпшно,что вы так мало понимаете о добре и так мало пережили, что опять таки далеки от истины. Я в свои 25 лет много поняла о жизни! Моя семья - поколение отверженных крестьян. Мой прадет потерял сыновей по тюрьмам, а также и в революцию. Я сама жеву на руинах тюремной империи и продолжаю жить как в тюрьме! Что же -" мурка" - это гимн нашей жизни!( Если говорите только о ней, как о главной линни сюжета фильма) С ув. Анфиса

268851  2006-09-19 17:04:29
Kuklin
- Куклин к АДВ

Здравствуйте. Сегодня просмотрел ╚Код да Винчи╩. Обычная голливудская кинодребедень с обилием компьютерных спецэффектов и массой многозначительных фраз и выражений лиц. Ничего крамольного для христианской церкви не увидел, ибо Магдалина, насколько мне известно, у католиков святая. Как насчет православных? И еще Грааль это сугубо католический атрибут или оный есть и в православной религии? Если есть, то почему только западная литература и только западное кино использует эту посудину для легенд и мифов? Конечно, вся эта болтовня о якобы дьявольской сущности этого произведения рекламный трюк. Но я попался. Не будь этого идиотского скандала, не стал бы смотреть. А уж читать и тем более. Прямо так и тянет засесть за какой-нибудь ╚Код жаренной картошки╩. После просмотра этой халтуры хочется вернуться к гениальному, хотя тоже оплеванному той же самой тусовкой фильму ╚Последнее искушение Христа╩. И вот у меня возникает вопрос: почему? Почему все, что касается проблемы осмысления Христа, как Богочеловека или вообще задуматься о коротком пребывании Его на земле в качестве смертного, который не только кормил пятью хлебами тысячи и спаивал народ вином, но и сморкался, кашлял, производил прочую продукцию для нужд опарышей, вызывает столь единодушный, но кратковременный вопль возмущения ревнителей чистоты веры в Него, а вольное описание сценического действия в помещении храма, то есть на сцене в присутствии зрителей, обернулось столь сильным гонением на Толстого, как угроза пусть даже не отлучить его от церкви, а как-то наказать? Не понимаю.

С уважением и ожиданием ответа. Валерий Куклин

268853  2006-09-19 18:35:11
Анфиса
- Смотрела фильм " Сволочи". Признаю что есть хорошие работы в современном нашем кино! Кроме того что это тяжёлый фильм.. Это фильм добрый. Спасибо за фильм тем, кто его оживил! С ув. Анфиса

268860  2006-09-20 10:12:44
Александр Фитц
- Сегодня у меня был праздник - я открыл для себя Анатолия Заболоцкого.

268868  2006-09-20 18:26:29
Анфиса
- Ув, Александар! Я не знаю, открыли ли вы Анатолия Дмитриевича лично, - если лично - просите его ответить человеку который 5 лет ждёт ответа. Вы, видимо, хороший человек, чувствительный и лирический - если хотите пишите мне. Прошу вас - пишите мне!

268975  2006-09-28 18:14:49
Анфиса Заболоцкому Анатолию Дмитриевичу
- У меня была мечта - поговорить с вами! Но я теперь понимаю, что вам мой разговор не нужен. ВЫ молчите и ни с кем не хотите вступать в переписку. Хорошо это или плохо - решайте сами. Для меня это ещё одна обыденная строка жизни. Но жизнь должна же человека радовать и поражать своими красками! Вот так и не поговорим мы с вами никогда и что с того? Одна пустота и зря живём. А может вы мне всё - таки ответите, если вы действительно друг Шукшина Василия? Он бы - ответил.

268978  2006-09-28 18:40:10
ВМ /avtori/lipunov.html
- Анатолий Заболоцкий не интернетовский человек. Он не отвечает Вам потомучто тут не бывает.

269050  2006-10-02 13:08:03
Анфиса
- Спасибо за ответ. Я рада, что меня услышали. Жаль, что Анатолий Дмитриевич - человек "не интернетовский". Это хоть и слабая, но форма общения между людьми.

269060  2006-10-02 18:28:11
Анфиса
- Молчат берёзы .. Всё застыло И осень входит в мир полей, И помнит осень, что здесь было.. Была весна, но нам не с ней.

За поворотом - незаметно, Приходит зимняя пора.. И только память, память - светла, И только дружба не стара

270413  2006-12-26 14:26:34
Анфиса
- Я хочу всех поздравить с наступающим Новым 2007 годом! Анатолию Заболоцкому - горячий привет с Украины.

270513  2007-01-04 12:29:26
Анфиса
- Мне хотелось бы всё -таки как-то связаться с Анатолием Дмитриевичем Заболоцким. Прошу помощи в этом у всех, кто сможет помочь.И также у тех, кто не может.Хотелось бы также поговорить просто с хорошими людьми, о разном. Пишите! Жду.

277895  2007-11-14 03:28:29
ФОМА andfomkin
- как не хватает нашему кинематографу шукшина. именно шукшина , в первую очередь, а потом тарковского или герасимова с бондарчуком. я совсем недавно еще раз убедился в этом посмотрев нашумевший и критикой обласканный попогребского "простые вещи". у шукшина был гениальный на эту тему хроника-современника "живет такой парень". как у шукшина широко глубоко по -русски и по- моцартовски изящно одновременно. и как здесь тяжело одышливо и грязновато .у шукшина простая изба сияет и жизнью дышит и герои один другого интересней красота

278321  2007-12-06 13:49:13
Анфиса
- Фоме.. Всего нам хватает, ув Фома: есть и люди талантливые и не хуже В. шукшина есть, - одно плохо, что никому они сейчас не нужны и оттого они либо так и живут всю жизнь, ростя детей и надеясь на их высокий полёт, их сильное гордое слово, дело великое, а больше таких людей спиваються и померают, так и не поняв своего великого предназначения. А может и хорошо, что не поняли они его, - что толку, ведь мест даже на Новодевьечем для талантов уже не осталось.

278322  2007-12-06 14:13:09
Александр Волкович-Анфисе
- На постинг 278321. Уважаемая Анфиса! Ваши яркие формулировки могут послужить эстетическим кредо, сюжетом художественного произведения. Очень хотел бы познакомиться с Вами. Если не в тягость и сочтете нужным, то прошу откликнуться на e-mail: kotlas@tut.by Когда-то в юности писал дипломную на тему: "Проблемы современного рассказа". По В.Липатову и В.Шукшину. Надеюсь найти в Вашем лице единомышленника. АВ

278604  2007-12-20 17:13:35
Снегурочка
- ВСех сНОвым ГОдом! Есть тут живые люди? Если есть - снова с НОвым годом!

281315  2008-05-13 08:41:13
Наталья
- Я думаю ,что для русской литературы это необходимо.Замечательный у Вас сайт!

281322  2008-05-13 12:47:44
ВМ /avtori/lipunov.html
- Уважаемая Наталья!

Спасибо за Ваш отзыв. Ведь материала о Шукшине не существовало в электронном виде и приятно, что недельная работа не пропала зря. Впрочем, работа с такими материалами в радость - на это не жалко времени.

281877  2008-06-05 00:28:55
Като
- Я вот тоже пишу диплом... одна из его частей касается его издательской судьбы... Как вам это???

К сожалению так и не увидело свет 8-ми томное собрание сочинений, которое должно было выйти под эгидой ЮНЕСКО. В марте 2005 года на официальном сайте администрации Алтайского края появилось сообщение об издании восьмитомного собрания сочинений Василия Шукшина. Администрация намеревалась приурочить проект к 76-летию писателя. Обещалось, что восьмитомник выйдет по инициативе ученых АлтГУ под эгидой ЮНЕСКО, что это будет самое полное собрание сочинений Василия Макаровича из всех, что когда-либо выходили. А предисловие должен был написать губернатор Михаил Евдокимов... Даже если бы работа над собранием сочинений началась в начале 2005 года. На его издание (предполагалось выпустить 10 тысяч экземпляров) потребовались бы год-два. Проект был рассчитан на несколько лет. Когда из администрации ушел главный его куратор Святослав Григорьев, о собрании сочинений все сразу и забыли. А что касается эгиды ЮНЕСКО... В московском бюро ЮНЕСКО было заявлено, что администрации Алтайского края в поддержке проекта отказано и что она невозможна в принципе - использовать знак организации можно только в юбилейном издании автора или в рамках проекта ЮНЕСКО. Знать об этом и все равно трубить о сотрудничестве с ЮНЕСКО

В общем при жизни не ценили, после смерти должное уважение не оказали, хотя везде пишут, что Шукшин классик...

281880  2008-06-05 12:12:51
Валерий Куклин
- К Като

Мне думается, что в понимании чиновников ЮНЕСКО Шукшин не может почитаться классиком. Вот Буш - это классик. Ни ведь даже к юбилею Пушкина не финансировали они издания полного собрания истинного классика на русском языке. Издательство "Воскресение" выпустило со скрипом и с огромным числом ошибок да обмана в комментариях собрание весом в добрый пуд и в ужасном переплете- и все. У нас даже Лев Толстой как следует до сих пор полным собранием не издан, даже Ф. Достоевского издавали с таким количеством дыр, что словосочетание академическое собрание сочинений явно фальшиво . Я уж не говорю о Блоке, о Есенине и многих, многих других классиках.

По-вашему администрации Алтайского каря лучше выпустить очередные книги Шукшина, чем пустить эти деньги на строительство какого-нибудь коровника или ремонт школы, сельской больницы? Что за похабное отношение к государству, как матке. которую модно почас подсасывать до конца жизни своей? Нет советской власти уж на Руси. Умерла - так умерла. Ищите спонсора среди нынещних бандитов, издавайте сами полное собрание сочинений Макарыча.

А что брешут алтайские власти, так вы их простите. Шукшин и сам прибрехнуть при жизни любил. Так что традиция. Вам бы ее в дипломной работе отметить. Если будете анализировать рассказ Шукшина о том, как его главный герой брал в плен во время войны Гитлера, например. Очень поучительный рассказик. Не будьте занудой.

Валерий

286153  2009-02-04 16:52:29
Анфиса с уважением к Куклину и грустью в глазах
- Ув ВАЛЕРИЙ! ЧТО вы ТАК ШУКШИНА НЕ ЛЮБИТЕ? НУ да, он не ╚девка красная╩, чтоб его любить, но все же, что: посочувствовать нельзя вместе со всеми, что книги не вышли талантливого человека? НЕт, вы просто трясетесь от возмущения и праведного грома! Ваша грозовая мощь "нелюбви к простому пишущему человеку", добившемуся всего сам, своей кровью и "враньем" - последнее у нас, простых жителей, называется хитростью...( для справки -если не знали) просто вызывает трепет и восхищение такого вот как я жителя нашей земли. Так вот ... Ваш гром донесся до меня спустя пол года и оскорбил. У меня есть вопрос: положите руку на сердце и нам, участникам сайтовой трепни, культурно общающимся так -сяк, скажите : ЧТОБ СТАТЬ КУКЛИНЫМ ВАЛЕРИЕМ - никому никогда не врали за всю сою жизнь?" БОГ, елси он есть, ответ услышит, оценит, вот и мы прочтем его здесь, массово порадуемся за вашу честность. ЕСТЬ истина " НЕ СУДИ _ СУДИМ НЕ БУДЕШЬ ДРУГИМИ" ВЫ же не святой канонизированный, чтобы осуждать грешника или нет... ТЕМ БОЛЕЕ... НАРОД осуждать коим и есть ВАсилий Макарович ШУКШИН! Да, не безгрешен наш народ, но его грехи это соль земли, т.к искупает он их слезами. Как хоронили Василия Шукшина? КТО? ЧТО - чиновники? ЛЮДИ, простые наши людишки!. А вы их мнение портите. Да все зря! Не трудитесь! Одно не зря "наши сказки, наши песни, наши..." Простите, А вас - будут помнить? НАС С ВАМИ? Ответьте честно. ХОРОШО? И перестаньте молнии метать, не ЗЕВЕС ведь, не Бог! С ув. Анфиса БукрееваФото автора.

286157  2009-02-04 18:09:11
Валерий Куклин
- Анфисе

Да фигня все это: любишь-не любишь писателя. Рассказы его для себя я лично открыл еще, когда Василий Макарыч только опубликовался в "Октябре" в первый раз. И пил с ним однажды спустя лет десять. На халяву, кстати. И фильмы его все имею в своей фильмотеке, вплоть до редчайших. Но... надоела патока вокруг него. Помню в институте у нас была встреча с А. Тарковским - однокурсником Шукшина, так вот Андрей Арсеньевич тогда впервые зародил в меня сомнения о том, что есть автор, и что есть его произведения, как раз на примере Василия Макарыча. А потом их однокашник Виноградов, ставивший мою радиопьесу, подтвердил многое из того, что сказал Тарковский нам, и добавил массу других деталей из жизни писателя-режиссера, которые утвердли меня в убеждении, сформированном Тарковским.

Вся нынешняя выспренность о Шукшине порождена его вдовой Федосеевой, актрисой средних дарований, но удиваительно парктичной в быту. Я раз всего был свидетелем их семейного конфликта по поводу нашей нетрезвой компании, слышал их перебранку - и этого мне хватило для того, чтобы завершить для себя образ писателя. К тому же я именно в те годы умудрился достать и прочитать рассказы театрального актера, критика и писателя 19 века Горбунова, которые по стилистике, манере изложения и набору характерных типов очень тесно смыкается с по-настоящему лучшими произведениями Шукшина.

Все это заставило мня понять одну простую, как гвоздь, истину: Шукшин - выразитель мыслей и чувств горожан первого и второго поколений, оставшихся сердцем на своей крестьянской родине и паразитически лишь принявших городскую цивилизацию. А горожане кровные любят его за то, что Шукшин смотрит на пришлых деревенских в городе свысока. Шпана уголовная любит его за то, что Шукшин ими любуется и им благоволит, люди искусства им довольны за то, что Шукшин при реализации его произведений образы простонародья оказываются лубочными и потешными.

Мне же он нравится, как мастер сюрреализма, при этом он сам не осознавал это. Достаточно посмотреть его фильм "Живет такой парень", чтобы убедиться, что это покруче будет Бунюэля. Но указанием свыше именно в таком свете рассматривать критиками творческий потенциал Шукшина было и продолжает запрещено, а велено почитать Василия Макарыча лапотником - его и почитают великим лапотником миллионы. А там, где почтение - там и визг до неба: "Великий! не замай!". "Навели хрестоматийный глянец", блин...

Мне не нравится роман его "Я пришел дать вам волю". Как не нравится и роман "Степан Разин" А. Чапыгина, хотя последний в сравнении шукшинским и по стилистике гениален, и по динамике сюжета превосходит, и по обрисовке психотипов, и по фактуре... да по всему. Плохи они тем, на мой взгляд, что исторически ложны одинаково, и свидетельствуют о наплевательском опустошении авторов к источникам. Если хотите, то лучшим романом о Степане Разине следует считать книгу С. Злобина, за которую он справедливо получил Госпремию СССР, и незаконченный роман того же Чапыгина "Гулящие люди", где сам атаман расположен на втором плане. И то, что эти авторы оказались за бортом сознания нынешней читающей публики по вине Л. Федосеевой и ее команды коммерсантов, превративших память о Шукшине в бизнес, мне тоже не нравится.

Ну. а вы клеймите меня за это позором и дальше. привык.

Валерий

286624  2009-02-25 18:57:26
Анфиса Волерию Куклину
- Ув. Валерий Куклин! "Ну. а вы клеймите меня за это позором и дальше. привык. " Я не люблю клеймить людей и не стараюсь. Ведь и меня клеймят частенько. Это больно и бессмысленно. Спасибо за ваш четкий ответ. Я не знакома с Л. Федосеевой но если она "делает бизнес" в наши времена на имени мужа - это хорошо. Что тут плохого? Порой бизнес делают из ветра. А то - имя! Разин - да.. образ тяжелый. Возможно глубже нужно было -кто знает... Я не знаю! Вот например, если читешь "Войну и Мир" - что там глубокого? Много разного: можно и Пьера выкинуть - зачем он... Пустой образ - что тень... Я, например бы, от Анны Павловны с ее насморкрм откровенно - избавилась. Ну, что с того что она всех на "тусовку" собрала? Что, нельзя было начать роман с другого? Ну например с битвы и исторических справок... Динамично, а? Или сразу "Москва в огне..." Откровенно Андрея Болконского - терпеть не могу. А "Анну Каренину" -ненавижу как женщину слабую: ребенка оставила, одурела от мужика, подлого, ничего не стоящего... Не знаю где стоять Разину Шукшина... Между Войной и Миром, Анной Карениной или позади? Но, это произведение имет место БЫТЬ. Я думаю, что оно еще скажет свое слово. Надеюсь, что скажет, ведь что ни говори человека жаль оттого что он столько хотел - и не успел. с ув. Анфиса.

287402  2009-04-26 00:16:45
Анфиса
- Всем! С ВЕСНОЙ ВАС!

287420  2009-04-27 13:28:24
Л.Лилиомфи
-

КСТАТИ, О ВЕСНЕ

Анфиса: / Всем. С Весной вас!/

---

Всем до Вас дела нет. / А вот того мазурика, / Что исподлобья / На Вас глядел / И был отвергнут ... / Его позвать Вам кто мешает? / Тем более Весна Вам шепчет - / Он не так уж плох. / И право слова, / Может это перст Судьбы.

/ Н., 27 апр 2009 /

287421  2009-04-27 14:27:29
Л.Лилиомфи
-

"Летят журавли"

--

В Ленинграде нас застало триумфальное шествие фильма Летят журавли. Много раз мы смотрели этот фильм. На Невском проспекте в теперешнем ВТО два сеанса подряд не выходили мы из зала, завороженные пластикой фильма, и видели, как рыдали кинематографисты. Все вроде просто: каждый профессионал подготовлен исполнить такое художество, ан не успел. Выходило, искали все, а нашли Калатозов, Урусевский.

--

Да, Летят журавли. Я его смотрел разов двадцать, не меньше. Но никто почему-то никогда не вспоминает о композиторе М.Вайнберге, который такой же Автор, как и Калатозов и Урусевский. Разумеется для меня зрителяЮ нет смысла знать, как это сделано!

Но это сделано здесь. И меня распирает чувство гордости. Знай наших, проклятые америкосы со своим "Убить Билла - 2" или прочей хренью. С этой бабой, кот. с фонариком в гробу. ... Свят-свят! - Лучше не вспоминать!

Летят журавли! - это радость. Летят журавли - это счастье! Этот пробег по лестнице, эта воображаемая свадьба.

Чего там говорить. Хорошо.

/ Н., 27 апр 2009 /

287424  2009-04-28 01:04:10
Анна
- В.Куклин пишет: "...Шукшин - выразитель мыслей и чувств горожан первого и второго поколений, оставшихся сердцем на своей крестьянской родине и паразитически лишь принявших городскую цивилизацию. А горожане кровные любят его за то, что Шукшин смотрит на пришлых деревенских в городе свысока. Шпана уголовная любит его за то, что Шукшин ими любуется и им благоволит, люди искусства им довольны за то, что Шукшин при реализации его произведений образы простонародья оказываются лубочными и потешными. Мне же он нравится, как мастер сюрреализма, при этом он сам не осознавал это. Достаточно посмотреть его фильм "Живет такой парень", чтобы убедиться, что это покруче будет Бунюэля..." Когда-то кто-то из критиков/исследователей Шукшина выразил очень верную, на мой взгляд, мысль, суть которой: герои Шукшина вышли из деревни, но до города не дошли. Не соглашусь с Вами, что Шукшин смотрит "свысока" на деревенских, свысока он, скорее всего, смотрит на городских. Но это тема близка к социологии, а пишет (писал!) Шукшин о людях мающихся (мятущихся?), ищущих смысл своей (!) жизни, т.е. в высоко философичное не вдающихся. И это для меня самое дорогое в его творчестве. А вот "лубочность" Шукшина мне как-то не заметна, трудно найти менее лубочного из писателей того времени (60-70-е). "Живет такой парень", действительно, самый лучший, цельный, фильм Шукшина. Остальные поражают какой-то нескомпонованностью и в сценарии, и сбоями ритма, даже желанием объять необъятное и сценами, сопровождающимися ощущением неловкости (встречи с "березками-невестушками"). Правда, при этом вряд ли следует принижать Бунюэля, он велик в своем, а как режиссер неизмеримо выше Шукшина. Что там говорит его вдова или другие, спекулирующие на известном имени, вряд ли важно, это временное, а рассказы Шукшина будут жить еще очень долго, намного дольше слухов/сплетен/вранья/воспоминаний/правды о личности писателя.

287425  2009-04-28 01:09:42
Анна
- Лилиомфи пишет: "...И меня распирает чувство гордости. Знай наших, проклятые америкосы со своим "Убить Билла - 2" или прочей хренью. " А просто порадоваться своему (?!) достижению, не унижая чужие, никак не получается? Надо стараться, такая гордыня отдает высокомерием, дорогой(ая).

287433  2009-04-28 09:04:13
Л.Лилиомфи
-

ПАРУ СЛОВ НА:

--

[79.181.200.196] Анна

- Лилиомфи пишет: "...И меня распирает чувство гордости. Знай наших, проклятые америкосы со своим "Убить Билла - 2" или прочей хренью. " А просто порадоваться своему (?!) достижению, не унижая чужие, никак не получается? Надо стараться, такая гордыня отдает высокомерием, дорогой(ая).

--

Согласен, грубо. Но Билла невозможно оскорбить, унизить, уверяю Вас, Анна. Где-то по TV показали карту Америки 1799 г. /год рождения А.С.Пушкина, между прочим/. И что? - спросите Вы. Так вот, там соседствуют Русская Америка и Новая Англия. Где сейчас Русская Америка? Правильно, нет и в помине.

То-есть, цивилизация Биллов оказалась более живучей, более наглой, более агрессивной, чем другие соискатели на Американском континенте. А фильм "Убить Билла", бессопрно сделан талантливыми людьми. И он убедительно показывает зрителю, что в жизни надо идти по трупам, выдирать глаза.

И это очень клёво и прикольно. Так вот, мне как-то не светит перспектива повторить судьбу американских индейцев И ЗАСЛУЖИТЬ ПОЧЁТНОГО МЕСТА В СИБИРСКИХ РЕЗЕРВАЦИЯХ. Так что, я бы поостерёгся черезчур западать на чудесные американские боевики и неотразимую Уму Турман. Кстати, любопытно, что небезызвестные музыкальные братья назвались группой "Ума 2rman"/

/ Нов - ск 28 апр 2009 /

287451  2009-04-28 23:18:28
Анна
- Лилиомфи пишет: "...Где сейчас Русская Америка? Правильно, нет и в помине." Вот когда заполните Америку тем же количеством инициативных людей, как, в свое время, англичане, шотландцы и ирландцы, вот тогда и появится резон для Ваших претензий. "...То-есть, цивилизация Биллов оказалась более живучей, более наглой, более агрессивной, чем другие соискатели на Американском континенте..." Ни агрессивность, ни живучесть не подразумевают "наглость", иначе придется очень многие народы назвать наглыми, начиная с великороссов. "... А фильм "Убить Билла", бессопрно сделан талантливыми людьми. И он убедительно показывает зрителю, что в жизни надо идти по трупам, выдирать глаза...." Это, простите, ерунда. Возникает предположение, что это первый Ваш кинобоевик. Кстати, Вам не пришло в голову, что, возможно, можно научиться у этого фильма противоположному? Вы же вчера родились, т.е. не являетесь tabula rasa? "...Так вот, мне как-то не светит перспектива повторить судьбу американских индейцев И ЗАСЛУЖИТЬ ПОЧЁТНОГО МЕСТА В СИБИРСКИХ РЕЗЕРВАЦИЯХ." А это к какому месту?

287455  2009-04-29 09:40:47
Л.Лилиомфи
- Ответ на реплику Анны /

"...Так вот, мне как-то не светит перспектива повторить судьбу американских индейцев И ЗАСЛУЖИТЬ ПОЧЁТНОГО МЕСТА В СИБИРСКИХ РЕЗЕРВАЦИЯХ." А это к какому месту?

---

Да, не берите в голову, Анна. Возможно это в ближайшем будущем нам не грозит: увидеть янки на просторах Сибири. Но кое-кто рисует карты, где часть Сибири под флагами соседних держав.

Хотя, помнится служил я в Советской Армии, в ТуркВО. Ездил в экспедиции в районы Тянь-Шаня, между Капием и Аралом. Кто бы мог тогда подумать, что это будет заграницей.

Такие дела.

/ Н - ск, 29 апр 2009 /

287650  2009-05-11 23:06:56
Анфиса
- Л.Лилиомфи простите.. вы верите в перст судьбы??? Так покажите мне его! Я верю лишь в то, что человек должен что -то отдать людям иначе он теряет себя. С ув. Анфиса Букреева ПОЗДАВЛЯЮ ВСЕХ С МАйсими днями и загадочными вечерними буднями!

287655  2009-05-12 14:47:34
Л.Лилиомфи
-

Я ВЕРЮ В ПЕРСТ СУДЬБЫ

/ Анфисе / Вы будете смеяться, но я верю в перст Судьбы. Я перебираю институтские стенгазеты "Хроника вечеров общества книголюбов" Сибирского НИИ Энергетики. А там темы:

- Сюрреализм Сальвадора Дали и социализм с человеческим лицом

- книга В.Высоцкого "Нерв". Песенные тексты в книге, воздействуют или не живут без голоса В.В.?

- Стихи А.Денисенко, это приём сокровеного или деревенские стишки?

- etc. etc/

И становится понятно, если Вы не верите в чудеса и волшебный мир, то всё вокруг тускло и безрадостно:

--

И в старый, престарый прабабкин ларец

Был каждый припрятать готов

НЕ ВЕТОШЬ ДАВНО ОТЗВЕНЕВШИХ КОЛЕЦ,

А СТРОЧКИ ЛЮБИМЫХ СТИХОВ.

--

/ Всех благ, ув. Анфиса, Н - ск, 12 мая 2009 /

287706  2009-05-16 00:40:54
Анфиса
- Л.Лилиомфи Вы загадочный человек!Это - плюс! Я тоже верю в сказки, домовых, леших и добро. Приятно, что есть еще люди, которые думают так же. Но, все ж.. Откуда вы меня знаете? 12 мая. Интерестно. А по поводу перста судьбы... думаю, что все мы живем -не зря, у каждого свой -перст или же -крест. Вот только знать наперед бы для чего он дан , чтоб время на пустое не тратить. А то мается человек, мечется, как птичка в клетке и думет - взлетит. А может и не надобно ему летать, сидел бы себе сытно: щеки набивал дармовым зерном и ни о чем не жалел. может так и надо? Да я все бьюсь. Что называется "СВОБОДА -ПОПУГАЯМ!" Вот вам -перст судьбы. Боль в душе! А когда переболит -то? С ув. Анфиса Букреева

287707  2009-05-16 01:04:27
Анфиса Букреева
- Поздравляю создателей "Русcкого переплета" с 10-Летием! Спасибо за подаренное общение с хорошими людьми! Думаю, что благодаря вот таким сайтам, их разговорам, рассказам, повестям, новеллам.. спорам и дисскуссиям - рождается что -то, достойное жить вечно. Огромное спасибо всем, с кем доводилось спорить и говорить!!! С ув,Анфиса

287750  2009-05-17 19:56:56
Л.Лилиомфи
-

/ [92.113.119.60] Анфисе /

- Л.Лилиомфи Вы загадочный человек!Это - плюс! Я тоже верю в сказки, домовых, леших и добро. Приятно, что есть еще люди, которые думают так же. ... ... Интересно. А по поводу перста судьбы... думаю, что все мы живем -не зря, у каждого свой -перст

.....

Понимаете, Анфиса. Фокус в том, что сегодня очень модно СЧИТАТЬСЯ ПОЭТОМ, ПИСАТЕЛЕМ, ХУДОЖНИКОМ.

Поэтому какой-нибудь модельер Зверев делится с читателем своими детскими фантазиями и т.п., Рома Зверь наваял книгу и пр., пр., пр. У нас, обычных людей, без наполеоновских комплексов осчастливить человечество, просто нет выхода. Мы обязаны, подчеркну это слово обязаны из той макулатурыц, которая на нас сыпется из почтовых ящиков (бесплатные газеты, журналы), из других источкиков - ОТОБРАТЬ стоющее,

ТО, В ЧЁМ ЕСТЬ ИСКРА БОЖЬЯ.

Отобрать и показать тем, кому это интересно. Если Вам интересно то, что запслуживает внимания, обращайтесь: / lisinkerls@mail.ru /

/ Нов - ск, 17 мая 2009 /

291950  2010-02-23 00:00:41
И
- всем привет.Смотрю я на вас(дискурсантов) и думаю: вы на свет Божий выходите, кроме интернета еще что-нибудь видите? В лесу когда были? а в поле7 Что вы З. в интернете ищете, вы по выставках походите,на фестивали поездите,авось и увидите.Только выставка мне не понравилась-нет любви ни в одной фотокартине-как же так можно?-только слезы да грусть вековая, а это грех.Жить надо, творить, а не плакаться о прошлом и о несостоявшемся.Господь дар нам какой дал-жизнь, талантов понадавал, так что вспомните об этом.С нежностью и любовью.

Русский переплет

Copyright (c) "Русский переплет"

Rambler's Top100