|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Человек в пути и во сне,
17 июня 2008 года
В фирме, где я работал в это время, сослуживцы подарили мне на юбилей
небольшой нательный христианский крестик из палладия. Вообще-то, я
хотел
носить иридиевый крест, но его ко дню моего рождения в магазинах не
оказалось.
Так
сложилось,
что к этому моменту в душе образовалась некоторая неразбериха в
жизненных ценностях, в целях дальнейшего
существования
в этом мире. Человек я крещёный, но креста не носил. Именно поэтому на
вопрос,
что мне подарить на юбилей, я и ответил: "Нательный христианский
крестик".
От друзей,
проживающих неподалёку, узнал, что один из наших сокурсников, бывший к тому
же
ещё и близким товарищем по общежитию, сейчас служит настоятелем храма
небольшого городка на западе России. Сразу после окончания МГУ его
пригласили
преподавателем в Читинский политехнический институт. По неизвестной мне
причине
через несколько лет вернулся
оттуда в свой родной городок, где начал ближе
знакомиться с христианским учением, а затем и вовсе посвятил себя служению
богу
и сейчас является настоятелем в местном храме.
Я хотел, чтобы именно он освятил крестик. Мне
казалось, что крест будет обладать дополнительной силой за счёт личной
дружбы
со священником. Однако прошло около полугода,
встреча никак не получалась,
тогда решил освятить крестик в Москве, в Елохиевском соборе. Он долгое время
был главным храмом патриархата России. После постройки храма Христа
Спасителя,
хоть и потерял главенство, но остался одним из ведущих и самых
"намоленных".
Я надеялся, что освящённый христианский крестик поможет мне преодолеть
сумбур в
душе и защитит меня от врагов, не столько внешних, сколько
внутренних.
В один из дождливых осенних дней, с утра поехал в
Елохиевский собор. В кармане плаща лежала коробочка, покрытая темно-синим
бархатом, в которой находился подаренный палладиевый крестик. Работал в это
время ответственным представителем авторского надзора по усилению оснований и фундаментов на
реконструкции
Государственного Академического Большого театра России (сокращённо - ГАБТ).
В
мои обязанности входило присутствовать в Большом театре с
8оодо22оо
ежедневно без выходных. Обычно с утра ни товарищи по работе, ни начальник
(он
же генеральный директор, он же владелец фирмы), не тревожили вопросами и
пожеланиями. В этот же день вдруг срочно понадобился и шефу (хотя и только для телефонной беседы),
и
сразу нескольким сотрудникам. Хорошо ещё, что офис фирмы был расположен на
некотором расстоянии от ГАБТ. Но, всё равно, звонки из офиса раздавались с
интервалом в пять минут.
Служители
храма
начали укоризненно поглядывать в мою сторону, так как трели мобильного
телефона
мешали богослужению, и вынуждали меня с поразительной регулярностью выходить
на
улицу. Наконец одна из монашек укоризненно в мягкой форме, но весьма
настоятельно посоветовала выключить его. Мне необходимо было дождаться
окончания службы, когда обычно происходит освящение крестов, икон и прочих
принесенных верующими предметов. Так как в этот день всем звонившим из офиса
людям, к счастью, кроме шефа,
совершенно
необходимо было срочно увидеться со мной, я отправлял их всех в Большой
театр,
с предложением немного подождать там, если меня вдруг не окажется. Вообще-то, я предполагал, что меня там не
окажется, но не видел ничего страшного в том, что 4-5 человек в кои-то поры
с
часик и подождут! Не графья! А я
доброе
дело сделаю!
Конечно, можно было освятить крестик и в другой
день,
но я воспринял все эти внезапно возникшие препятствия происками каких-то
тёмных, враждебных сил, и решил сразу проявить твёрдость и пресечь их
противоборство в корне - раз и навсегда. Крестик освятил в этот же день,
хотя
служба закончилась почти на час позже обычного времени. Вечером торжественно
надел его на шею. Было ощущение чего-то не совсем обычного, какого-то
умиротворения. Так называемые, "истинно верующие", которые отмечают все
церковные праздники, регулярно посещают церковь, соблюдают посты, в подобных случаях
говорят,
что "ощутили благодать". Не стал бы так высоко отзываться о своих
ощущениях, но некоторое душевное облегчение испытал, как если бы переложил
часть своих проблем на плечи кого-то, хотя и неведомого, но
могущественного.
В эту ночь лёг спать с ощущением лёгкости в душе, и
чувством
какой-то защищённости, хотя защищаться-то было вроде бы и не от кого, разве
что
от самого себя. Ночью приснился странный сон. Стоит солнечный зимний день,
хотя
и не холодно. Оно и понятно, ведь зима на исходе. По небу неторопливо плывут
небольшие белые кучевые облака неопределённой, постоянно меняющейся формы.
Лёгкий
ветерок колышет кое-где показавшиеся из-под снега стебли сухой прошлогодней
травы и голые чёрные ветки редких
кустов
около меня. Впереди простирается заснеженное поле, не очень ровное, с
поросшими
травой кочками, которые немного выпирают и
уже стали заметными под небольшим слоем снега, который частично сдуло
ветрами к перелескам.
Через
какую-то
сотню метров количество кустарников
постепенно увеличивается, и начинается низкий перелесок с отдельными
деревьями,
также плавно переходящий в густой высокий лес. В нём много елей, их зелёный
цвет немного оживляет чёрную полосу леса на фоне лишь немного посеревшего,
почти белого снега. Справа протекает река, саму её не видно, но рельеф
постепенно
понижается в её сторону, и изгибающаяся долина прослеживается на всём
видимом
пространстве до самого горизонта. Наша крепость расположена километрах в
двух
сзади и чуть справа от нас. Одна из её стен построена на берегу реки и
обрывается почти к самой воде. Я сосредоточил всё своё внимание на перелеске. Там разъезжают на
конях
какие-то люди, одетые в одежду из шкур мехом внутрь и меховые шапки. У
некоторых под меховой одеждой можно различить кожаные - и даже металлические
доспехи. В солнечных лучах посверкивают отражённым светом сабли, наконечники
копий, металлические части щитов и одежды.
Эти неведомые воины вооружены кривыми саблями (не
все),
копьями и луками. У всех на руку надеты щиты. Они явно враждебно к нам
настроены.
Для отражения их набега мы и вышли в чистое поле из-за надёжной крепкой
толстой,
рубленой из больших деревьев,
бревенчатой стены нашего города-крепости Торжка. Всадники беспорядочно заполнили всю кромку леса. Они находятся в непрерывном движении, постоянно сбиваются в
группки то здесь, то там, никакого строя не придерживаются, каждый сам по
себе. Чувствуют себя на чужой земле
уверенно,
по-хозяйски. Может быть потому, что их во много раз больше, чем нас, или
просто
привыкли быть хозяевами везде, где ступала их нога. На таком расстоянии
трудно
рассмотреть детально, поэтому пока не могу даже предположить: кто они такие,
и
откуда сюда прискакали.
Теперь о том, кто такой "я", и кто такие -
"мы"?
Вот здесь-то и начинается самое интересное! Я - один из воевод города
Торжка! Ни о какой другой деятельности ни мыслей,
ни
воспоминаний в памяти не всплывает, видимо ратное дело является основным для
меня. В этом бою командую отрядом дружинников Торжка. О существовании такого
города на северо-востоке России вспомнил на следующее утро после сна. А до
этого успел основательно забыть про него, хотя интересуюсь историей вообще,
и
историей древней Руси, в частности! Уточнил, что он был основан в 9-10 веке,
располагался на границе Новгородского с Владимирским и Суздальским
княжествами
и был форпостом Великого Новгорода на юге. По своему географическому
расположению,
политическому и военному значению, постоянно был в центре военных событий.
Поэтому, увиденный мной во сне, один из опасных для города Торжка дней, мог
быть вполне обычным для него в средние века!
Самое
интересное состоит в том, что в реальной сегодняшней жизни я никогда не был
в
Торжке и даже на фотографиях не видел: как он выглядел в древности, выглядит
сейчас, какая природа его окружает, как выглядит долина реки, окружающие
леса и
поля. Два раза я уже приобретал билеты на туристическую поездку туда, и оба
раза неотложные дела срывали их. Конечно, поеду в Торжок обязательно, потому
что заинтригован этим ярким необычным сном, сопровождавшимся к тому же
практически реальными ощущениями: холода, тяжести, волнений. Испытываю
огромное
желание сравнить увиденное во сне с реальными картинами города и окружающей
его
природы. Хотя всё пространство, где происходили описываемые события,
наверняка
застроено. Но долина-то реки за столетия, вероятно, мало изменилась, разве
что
положение русла в ней сместилось. Во всяком случае, постараюсь найти
знакомые
пейзажи или, хотя бы, отдельные детали рельефа, сохранившиеся с тех бурных, трагичных для города времён.
Сижу верхом
на
молодом горячем жеребце, который предчувствует развлечение, и из-за
ожидания, и
от нетерпения не может стоять спокойно: перебирает ногами, встряхивает
головой,
прядает ушами, время от времени издаёт негромкое ржание (в реальной
теперешней
жизни ни разу верхом на лошади не сидел). На голове у меня заострённый вверх шлем с полоской, прикрывающей
переносицу,
он оставляет открытым только часть лица. К нижней его части прикреплена по
кругу полоса кольчуги, закрывающая шею и подбородок. Чувствую, как и
подбородок,
и переносицу холодит металл. Лицо обдувает лёгкий прохладный ветерок,
который
тоже чувствую, но еле-еле. На мне чёрная, с синеватым отливом кольчуга,
состоящая из тысяч маленьких колец, через которые не пройдёт даже наконечник
стрелы. Разве только она будет выпущена сильной рукой с близкого расстояния,
почти в упор.
На груди к
кольчуге
прикреплён небольшой круглый лист тёмного тускло поблёскивающего металла. Он
слегка украшен незатейливым орнаментом, состоящим из тонких, чуть-чуть
вдавленных
плавных округлых линий без углов.
Плечи
холодят полоски металла, изогнутые при соприкосновении с шеей и прикрывающие
и
её сбоку, так же прикреплённые к кольчуге. На предплечье левой руки надет
круглый выпуклый щит, довольно лёгкий, по крайней мере, по сравнению с другими принадлежностями
моего
вооружения. Рука просто вставлена в
два
кожаных ремешка, прикреплённых к нему. Щит деревянный, обтянут кожей,
выкрашенной в красный цвет, а поверх неё частично окован по окружности
тонкими
полосками жёлтого металла (вероятно меди). Наши щиты яркой красной полосой
перегораживают белое заснеженное поле. Они как будто прочерчивают через
белое
пространство перед городом запретительную красную линию, заходить за которую
нельзя под страхом смерти!
В правой
руке держу
тяжеленный, "неподъёмный", хотя и не очень широкий обоюдоострый меч,
заблаговременно
вынутый из болтающихся на мне ножен, и положенный плашмя на холку лошади,
чтобы
рука не уставала раньше времени. Странно, но готовлюсь к конной атаке, не
имея пики!
Ещё более странно то, что это меня нисколько не тревожит. Видимо привык
именно
к такому вооружению и мне удобнее идти в бой без неё. Пика, несомненно,
хороша
в атаке, но обычно её хватает только на одну удачную схватку, после чего ты
должен будешь выпустить её из рук, В противном случае: либо она всё равно
сломается (в лучшем случае), либо вытолкнет тебя из седла. В случае же неудачи - она, даже
будучи
совершенно целой, больше тебе не понадобится! После этого необходимо будет
быстро, почти моментально выхватить меч для продолжения боя с другими
противниками. Вот как раз этого мгновенья у тебя может и не быть! Так что
постепенно начинаю понимать, что моё вооружение не так уж и безрассудно, как
может показаться на первый взгляд, особенно при хорошем владении мечом и
большом боевом опыте.
Приблизительно
через полгода после этого сна мне довелось попасть во внерабочее время,
вечером
после закрытия в небольшой антикварный оружейный магазин, расположенный в
центре Москвы, неподалёку от метро Белорусской. Заходил по делу к своему
близкому знакомому, который там работал. Здесь было развешано на стенах,
превращённых в покрытые стеклом витрины, старинное огнестрельное и холодное
оружие, в основном, европейских стран. Глаза разбегались от обилия красивых:
пистолетов, ружей, мушкетов и пищалей (в том числе и кремниевых).
Завораживающе поблёскивали ледяным синеватым отсветом обнажённые
клинки:
кинжалов, шпаг, рапир, палашей, мечей, сабель и другого режущего и колющего
холодного
оружия. Были представлены и защитные: шлемы, кирасы, щиты, и даже комплект
рыцарских доспехов. И пистолеты, и ножны, эфесы и даже иногда поверхности
клинков холодного оружия были украшены красивой инкрустацией. Иногда
встречалась отделка золотом, чернение серебром и вставки из драгоценных
камней.
Это был настоящий музей старинного оружия, причём,
- не самый бедный! Продажная цена (чтобы не
спутать с - истинной) каждого экспоната (язык не поворачивается назвать
товаром
эти бесценные образцы, дошедшие до нас из глубины веков) складывалась из -
исторической
и потребительской стоимости. (Потребительская, в свою очередь включала в себя спрос, тонкость обработки и ценность материалов
отделки). В числе редких дорогих вещей там продавалась сабля легендарного
французского
Наполеоновского маршала - Нея. Подлинность её принадлежности знаменитому
маршалу была подтверждена письменным
заключением компетентных экспертов,
что значительно повышало историческую значимость и продажную цену.
Попросил своего знакомого достать из витрины и
показать мне её. Ни владельца магазина, ни сотрудников, ни посетителей в
помещении не было, и осторожно снятая со стены сабля была торжественно
передана
в мои руки. У меня забилось сердце, и задрожали руки от прикосновения к
такой
реликвии. Немного успокоившись, ощутил её немалый вес и с жадным интересом
внимательно рассмотрел бесценный экспонат. Это была боевая сабля Нея без
ножен
(не сохранились). Она была довольно простой для холодного оружия
французского
маршала, чьё имя гремело в то время на весь мир (уж на всю Европу - во
всяком
случае!). Никаких особых украшений на ней не было. Рукоять была покрыта
простой
инкрустацией. К ней на полусантиметровой толщины витом шнуре длиной в десять
сантиметров прикреплялась небольшая кисть, состоявшая из коротких
трёхсантиметровых кусков того же шнура. Сам шнур состоял из множества
причудливо переплетённых между собой тонких нитей золотой парчи. Пожалуй,
это
было единственное украшение, достойное маршальской
сабли.
Взялся за рукоять сабли, и она вошла в руку, как
влитая. Возникло такое привычное ощущение, как будто выпустил её из руки
только
вчера. Отнёс это к удобной рукояти маршальского холодного оружия.
Нерешительно
медленно, прислушиваясь к своему впечатлению, провёл клинком перед собой
сверху
вниз: справа налево и, не прекращая движения - слева направо. Ощущение опять
показалось знакомым. И вдруг рубанул саблей, и она со свистом рассекла
воздух.
Дальше начал безостановочно вращать её перед собой с бешенной скоростью.
Приличного веса сабли уже не чувствовал, рука легко изгибалась, выделывая
немыслимые пируэты, и нисколько не уставала. В помещении безлюдного
московского
магазина раздавался только свист воздуха, разрезаемого остриём сабли
покрытого
неувядаемой славой героя. Клинка не было видно, в воздухе проглядывали
только
синеватые контуры отсвечивавших на
свету
кругов, да уходившая в основании
рукояти
жёлтая блестевшая на солнце воронка от вращавшейся на шнуре
кисти.
Это
молчаливое
действие продолжалось в течение нескольких минут. Мой знакомый побледнел, у
него перехватило дыхание, и он потерял дар речи. Он застыл в той позе, в
какой
застало его начало моего фехтовального показательного выступления, и как
заворожённый следил за чуть заметными светлыми кругами, которые рисовала в
воздухе моя рука клинком сабли прославленного маршала. Он немного приоткрыл
рот
от изумления открывшимся зрелищем, так как никогда прежде нигде, даже в
кино,
не видел одновременно двух вращавшихся пропеллеров, пересекавших друг
друга. Как одержимый и я вращал клинком, и не думая
останавливаться. Меня привёл в себя его изумлённый и отчаянный протяжный
крик: "Сто-о-ой!".
Я замедлил вращение сабли, и прекратил фехтовальный этюд. В ту же
секунду бесценная (не только в историческом
смысле)
сабля была выхвачена из моих рук и водружена на своё законное место на
стене.
Знакомый дрожащими руками закрыл стеклянную витрину на замок и только после этого вздохнул полной грудью, и вытер выступивший на лбу пот: "Я боялся, что вот-вот от рукоятки либо клинок отвалится, либо кисть оторвётся. Тогда бы я за эту саблю никогда не расплатился!". "Раз уж я взял её в руку, то это были бы не твои проблемы". Удивительно в этой истории было и то, что я крутил эт