ВОЗРОЖДЁННЫЙ ИЗ ПЕПЛА

 

"Лето - это маленькая жизнь", - в унисон нашему первомайскому-2010 настроению поёт с диска Олег Митяев в машине по дороге в Дрезден. За стеклом - рёбра свежевспаханной земли, ярко-оранжевые рапсовые поля, лениво вращающиеся "вертушки", без которых невозможна экономная Германия, - России дешевле атомные электростанции... Равнинные, небольшие прямоугольники сродни полям в предгорьях Алтая. Всходы, как зубья расчёски, - от светло-зелёного до тёмного.

Букетами висят дорожные ограждения, видеть какие ещё не приходилось. Весёлым мухомором промчалась эксклюзивная машинёшка - "Люди головы теряют..." Мчимся со скоростью 130 километров в час, но нас обходят. Коричневое тело соснового леса сквозит, как свет в конце туннеля. Сосновое однообразие сменяет распускающееся лиственное кружево, что молодо кудрявится салатно-тёмно-бледно. В разделительной полосе жёлто-зелёная неподстриженность закрывает несущийся навстречу транспорт - подстриженность торчит корягами, всё открывая...

Свежесрубленные сосновые пеньки торчат румяными оладьями. Их сменяют вывороченные техникой корни - длинноногие пауки, огромные серые тарантулы и всевозможные каракатицы. И "память плёнкой рвётся, как в кино": для растопки кизяка в военные и послевоенные годы в степном Алтае полуголодные колхозницы извлекали жилы берёзового колка вручную.

Чёрные заплатки на дорогах не влияют на скорость, равнинные просторы сменяются зелёными волнами гор, и вот уже перед нами предстаёт дымная панорама ступенчатого Дрездена, дымная от испарений многоводной Эльбы, что делит город на две части - нагорную и луговую, город новый и старый.

К 1206 году относятся первые упоминания о Дрездене, но столицей Саксонии стал он только с 1485 года. С этого времени начался его расцвет, и он всё более и более превращался в город искусства, науки и культуры.

Во второй мировой войне Дрезден оставался островком мирной жизни до зимы 1945 года, и сюда, спасаясь, стекались беженцы: старики, женщины, дети. Однако 13 февраля началась трёхдневная бомбардировка, в огненном смерче которой вместе с городом гибли люди - сгорали, плавились, задыхались в бомбоубежищах, на улицах, в парках. Те, кто бросался в Эльбу, сваривались в кипящей воде. В третий день с воздуха расстреливали уцелевших, даже если это был хотя бы и трёхлетний, беспомощно плачущий малыш. Официально признано, что за три дня уничтожено 25 тысяч жизней, неофициально называют 500 тысяч.

20% зданий сохранилось лишь на окраине города.

К знаменитому дворцу Цвингера, причудливой архитектуре которого завидовала вся Европа, примыкают широко известные ныне музеи: оружейная палата со своими доспехами-шлемами, картинная галерея, музей фарфора, исторический и др.

После галереи сын с невесткой решили перекусить в открытом кафе старого города. Свободных столиков не оказалось, и мы присоединились к клиентам длинного стола. С мужчиной средних лет, что сидел рядом, завязалась у нас беседа.

- Город бомбили, чтобы вызвать ненависть к русским?

- Да не-ет! Мы знали, что это англо-американцы, - знаки ж были видны.

- Здесь не было воинских подразделений, военных предприятий - зачем же бомбили?

- Обыватели этого не знают, - пожала плечами солидных лет дама.

- Производили сигареты и фарфор, к войне отношения не имели, но пострадали больше, чем кто бы то ни был, - с горечью сказал мужчина.

- А как спасались - в огне? - обратилась я к даме.

- Мне семь было, а вот ей восемь, - показала она на свою соседку. - Мы на окраине, у бабушки, жили и всё видели: огонь и дым, самолёты и бомбы, но у нас можно было дышать, а здесь даже воздух и асфальт горел...

- Значит, окраину не бомбили?

- Не так густо, как центр, однако пЕкло и на окраине стояло: февраль, но хотелось сорвать с себя даже лёгкое платьице.

- А впечатление, будто город не пострадал, - сказала я, - здания в стиле барокко и рококо живы...

- Не уцелело ни-че-го! - акцентировал мужчина. - ВСЁ было разрушено, если не считать сохранившуюся стену или её кусочек.

- Город в руинах лежал, - подтвердила та, что годом старше была, - и разбирать их начали нескоро. А когда стали расчищать площадки под строительство, не выбрасывали ничего - нумеровали каждый вывезенный за город камень. Дворцы восстанавливали по фотографиям, чертежам и рисункам. Оперный театр, к примеру, только через сорок лет открыли - в 1985 году, а Frauenkirche (церковь Богоматери) через 60 лет - целую жизнь!..

- Стены, как правило, чёрные - это специально?

- Чёрные, потому что горели. Есть и свежие камни - светлые клочки. Многое планируется воссоздать...

- А как сохранились картины знаменитой галереи?

- Они не все сохранились - сгорело, по-моему, около трёхсот. Пострадали даже те, которые успели спрятать в хранилища, толщина стен которых два метра. Эти картины увезли потом в СССР и там отреставрировали. Через десять лет восстановили 1200 картин, если я правильно помню.

- Картинная галерея и в России есть, только Третьяковская.

- Мы знаем - читали, - согласно кивнул мужчина.

- В Дрезденской хранятся полотна итальянских живописцев, французских, фламандских. Вы откуда? - улыбнулась дама постарше.

- Из России.

- А-а, хороших вам экскурсий.

Мы попрощались и продолжили знакомство с городом.

Рассказывать о "Сикстинской мадонне" (1483 г) Рафаэля, о "Мадонне с младенцем и святым Иоганном Крестителем" (1445 г) Сандро Боттичелли, о картинах фламандца Петера Рубенса и многих других нет смысла - их надо смотреть.

Живописные полотна наводили, однако, на неутешительную мысль: мир прогрессировал, но утратил, казалось, владение кистью и красками - на их смену пришли штрихи и мазки. Неужто в стремлении к новизне останутся лишь тени?

В погоне за исключительностью родились абстракцион-изм, куб-изм и прочие изм-ы, в которых простой народ мало что смыслит. У каждой эпохи своя, естественно, мода - плохо, когда в погоне за новизной утрачивается приобретённое и отказываются от накопленного.

В зале авангардистов случилось стать нам слушателями и очевидцами возмущённого диалога.

- Так черкает наш годовалый внук, - говорил мужчина стоявшей рядом даме.

- Пусть их - пойдём.

- Да-а, ничего не понять...

- Не для простаков это - думать надо!.. - попробовал устыдить их голос.

- Мы не ребусы разгадывать пришли - над полотнами Рафаэля тоже думать надо!

Напротив дворца Цвингера соседствует "Зелёный свод" ("Грюнес Гевельбе") - самая богатая в Европе коллекция драгоценностей: сосуды из горного хрусталя в эмалевой оправе, монеты, кулоны, перстни, вазы, чаши, бокалы, табакерки, всевозможные кубки - из яиц страуса, орехов кокоса, морских раковин, в форме слона, попугая, куропатки и т. д.

Уникальные шедевры начал коллекционировать Август II Сильный (Великий) - продолжил его сын.

Чудесны изделия из чистой слоновой кости: ажурные звёзды (1581), вазочки (1586), великолепный парусник (1620), алтарь (1731), домино (изобретение вовсе не двадцатого века!), два геркулеса с быком. Чем точили бечёвку, что смотрится самой что ни есть натуральной, ум понимать отказывается.

Шкатулки невиданной красоты, различные по величине и форме, - 1600-го и более ранних годов. Непонятно, что в них "шкатулили", если они сами по себе уже драгоценность - крышки в бриллиантах и дорогих каменьях...

Золотые подносы с перламутром и бриллиантами... Неужто хлеб-соль с них вкуснее?.. Или гаранты они бессмертия?..

Оригинальная золотая ложка. С тыльной её стороны можно выдвинуть вилочку - при желании. Вкраплённые бриллианты и жемчуга едва ли прибавляли здоровья, зато подчёркивали сановную принадлежность!..

А какие, оказывается, делали в старину часы!.. Астрономические (1570 - Нюрнберг); солнечные - миниатюрной книжкой (1566-1606); музыкальные с двигающимися фигурками (1589, Дрезден); часы-перстни - с крышечкой и без; из слоновой кости, золота, перламутра; настенные, карманные, ручные.

А вот и шуточные изделия: на пивной бочке чёрт везёт обжору, в коляске раскатывают на свиньях. Высшей пробы не только золото - работа тоже.

И "Левша", оказалось, - достоинство не только России. Вздумалось ему сделать золотую серёжку с вишнёвой косточкой внутри, но прежде расписать на косточке 185 родственников. И ведь разместились!.. Только разглядывают их теперь через лупу. На другой косточке - одинокий красавец. Посетители недоумевают: как и чем всё это делалось? Ведь лобзиков не было! Или были? Тогда почему утратилось мастерство?..

И хотя в бриллиантах и золоте даже кожаные футляры, сановники тем не менее плевались, как и мы, смертные - в пепельницы из золота... 

А чего стоит макет двора великого Могола 1701-1708 гг.! Золота и бриллиантов в нём хватит на весь Алтай в придачу с Новосибирской областью. Красота двора - глаз не оторвать, и возле макета всегда толпятся.

В турецком отделе кони, сёдла, попоны, уздечки (серебряные, золотые и в бриллиантах), шатры, ружья, сабли (в каменьях), лук, стрелы, колчаны, копья - и всё натурально-реальное! Есть у турков в немецком "Эрмитаже" свой отдел - есть! Отвоевали!..

А вот мужской "костюм" из ХVI столетия: короткие рукава - "фонариком", короткие штанины - тоже "фонариком", а меж ними - мужское достоинство. Во всей красе. И воспринималось оно, скажем, как нос, - обыденно...

Приятно прогуляться по "балкону Европы" (выражение Гёте) - террасе Брюля со скульптурами, что символизируют четыре времени суток, пройтись по железному Голубому мосту, спасённому ценой жизни молодого солдата.

В плен интерьера знаменитого Королевского театра мы попали, едва переступили его порог. Аншлаг на симфонических концертах - редкость, но в тот вечер эта редкость случилась, и билеты купить пришлось нам с рук.

Театр славится акустикой и великолепным техническим оснащением, он прекрасен извне и изнутри, несмотря на трагическую судьбу: в XIX веке сгорел, во второй мировой был разрушен, в начале XXI-го пострадал от наводнения. Зал вмещает 1300 человек, но расстояние от сцены до зрителя, где бы он ни сидел, не более 23 метров. Слушали не дыша; кашляли и чихали, как по заказу, - в минуты, когда оркестр переключался на новую тему.

У нас не было программы, но когда среди торжественно-величавых, точно издалека, мелодий доносились вальсообразные звуки, узнавался Штраус. И, напротив, какими бы траурными или тягуче-печальными ни были звуки, они по-бетховенски переговаривались, жаловались и надтреснуто поругивались.

На обратном пути мы рассуждали о любвеобильном короле Августе II Великом и о царствовании Пётра I. Оба Великие, с родственными душами, они поддерживали друг друга. А недостатков у обоих было более чем... Выходит, для государственного деятеля главное не человеческие слабости, а умение жить жизнью своего времени, но при этом мыслить впрок...

Застраивать противоположный берег Эльбы начали при Августе Сильном (Великом). Если дом выстраивали за год, от налогов освобождали на пятнадцать лет; если выстраивали за пять лет, освобождали на десять. Умел король стимулировать - понимал: на голом "энтузазизме" в вечность не уедешь!

Дрезден по площади - один из самых больших и к тому же ещё один из самых красивых городов Европы. Живя жизнью барокко, старый город влечёт, как сказка. Новый в массе своей - спичечные коробки времён ГДР. Но и в нём много интересного, особенно на площади Шиллера и Гёте.

Невозможно не упомянуть об огромном здесь стеклянном заводе, где с контейнера сходит в день по 150 автомобилей, но стены из стекла музейно чисты, каким стекло быть и должно.

Миллионеры Дрездена, живущие в роскошных виллах, долго не желали присоединяться к городу плебеев. Часть приватных домиков нагорной части исписаны интересными мудростями, но сфотографировать их мы не успели и потому, к сожалению, не можем процитировать-продемонстрировать.

Как это ни прискорбно, память о человеке жива в одном-двух поколениях, а память о его творениях - тысячелетия и миллионолетия. И чтобы оживить память, сгоревшую, разрушенную или уничтоженную, одно поколение работает на другое.

Неужто смысл человеческой жизни в том, чтобы без конца уничтожать и без конца восстанавливать? Неужто безрукая Венера Милосская дороже 20 тысяч (или 500 тысяч) жизней только потому, что она память о творце не нашей эры? Если она вечность, зачем же её бомбить?..

Выросшая в глухой провинции в уважительном отношении к бумаге, ручке и книге, я понимаю, что рассказывать в век интернета о музеях - дело неблагодарное, но одно дело - картинка, а другое - увидеть вживую!.. Хочется думать, что пунктирные эти наброски заинтересуют... заставят задуматься...

Поезжайте в Дрезден - не пожалеете!

 

 

Антонина Шнайдер-Стремякова

 

 

А в заключение несколько картинок.

Православный храм в Дрездене. Вид с боковой стороны. Во время бомбардировок 1945 года пострадал незначительно. Её прихожанами были Тургенев И. С., в ней крестили дочь Ф. М. Достоевского - Любовь.

Вход в музеи Цвингера

 

Во дворе Цвингера

 

Королевский театр

Интерьер театра

Частная вилла

 

У подножия "Балкона Европы" - террасы Брюля

 

В новом городе. У памятника Гёте.

Настенная мозаика 1589 года (25000 плиток из майсенского фарфора) на бывших королевских конюшнях. "Шествие князей" - 35 фюрстов-правителей. Стена выстояла в бомбардировке 1945 года; панно, как это ни странно, уцелело в пожаре - ни одна плитка не отвалилась.

Памятник королю Августу II Сильному - Великому.