ПО АВТОБАНАМ ГЕРМАНИИ

ОЧЕРК

 

День первый

 

начинал май 2006. В гости с девятилетним сынишкой Димой с Алтая приехал ко мне племянник.

Родню, далёкую и не очень, разбросало по всем землям, и гость, сочетая полезное с приятным, решил проехать дорогами предков и познакомиться со страной и родственниками. "Новым русским" он не был, но взял напрокат "Мерседес" -"не намного дороже", - прихватил с собою тётю и ранним утром выехал из Берлина.

В глаза сразу же бросились высокие, рассчитанные на защиту ограждения, разные по цвету, прочности и какому-то даже изяществу. Они везде: на мостах, у населённых пунктов и просто в горах... Ограждениями служат и высокие трапециевидные насыпи-горы, стены которых, как зелёные ковры... На плюшевых насыпях с букетами жёлтых пышных кустарников разбрызганы белые ромашки, алые и красные тюльпаны. Свежих, голых насыпей мало.

Сёла похожи на города. Широкие, вылизанные и освещённые трассы, как отшлифованные. Ремонт угадывается по временной жёлтой разметке или полосатым красно-белым ограждениям-"петрушкам". Выезды... Въезды... Заправки... Парковки... Магазины, кафе и рестораны... Стоянки - с комфортными туалетами... Посадки, если зелени не достаёт, как близнецы... Разметка - в три-четыре полосы.

От противоположной, такой же широкой и роскошной трассы разделяют барьеры с насаждениями - движущийся навстречу транспорт не ослепляет. Добротны и красивы не только белые дома с черепичными крышами, но и разноцветные ухоженные поля. И так по всей трассе.

За шесть дней объехали почти всю Германию, а усталость - только в глазах. Первые три дня всё дождило, но тем не менее игра серого неба и скорость были изюминкой. Перевалы, прямоугольные, треугольные и плоские крыши домов, похожее на лоскутное одеяло небо... И леса, леса, леса... Иногда казалось, что вся Германия - это сплошные леса.

Скорость, несмотря на дождь, как правило, 120. Бывают ли на такой скорости благополучные исходы аварий? Навряд ли... Впереди идущую машину шваркнуло о барьер заграждения, и мы испытали небольшой испуг... Неприятный звук - и машину развернуло, но за какую-то долю секунды задремавший было шофёр успел выровнять руль. Если бы не это, быть бы несчастью.

Голая земля встречается редко, и она совсем не такая, как на Алтае. Чёрная там, здесь она - цвета тёмно-красного кирпича. Зелень - как тёмный омут с картины Левитана. Мы двигались по широкой кудрявой аллее к Майнерцагену, что недалеко от Кёльна. Начинало закладывать уши...

Выросшая в глухом алтайском селе, я и помыслить не могла, что когда-то на "мерседесе" буду знакомиться с убранной Германией. В душе росло чувство обиды за просторы степного и лесостепного Алтая: как эта земля, он не был ухожен.

На дорогах ни бумаг, ни пластмассовых бутылок... Оказывается, чистота - стимул экономический: пустые бутылки стят дороже полных и принимаются во всех магазинах. На каждой стоянке - мусорные контейнеры и вывески: "Просим соблюдать чистоту". И соблюдают: плевать в чистое не хочется и стыдно.

Во всём - аккуратность. За 45 км до Франкфурта встретились срубленные деревья. Они - и рядом камни - сложены лесенкой.

К вечеру дымчатый воздух высветился, но небо всё ещё было в тучах-кратерах. Лобовые стёкла встречных машин, будто зажжённые фары, которые никогда не выключаются.

И вот опять мокрыми мошками запрыгали на стекле маленькие точки. Увеличившись, они зашумели по крыше - пришлось включить дворники. Дождь разбивается о стёкла, из-под колёс обгоняющих машин летит чистая мокрая пыль, мелькают надписи...

Вертушки, светлые и с оранжевыми лопастями, почти по всей трассе. Недалеко от Билефельда впервые встретили, как и везде в России, высоковольтную линию передач. Оказывается, здесь она тоже наземная.

Выглаженная дорога - вверх-вниз, вниз-вверх. Горный зелёный массив смотрится иногда огромным зелёным медведем.

Над головой - бездна неспокойного разноцветного неба, на нём - бледные дымящиеся озёра, местами - покрытая снежными шапками голубизна. При желании можно разглядеть знакомые контуры Эемли: Кордельеры, остров Мадагаскар, сапог Италии, айсберги и многое другое. При подъезде к тихому Mайнерцагену, расположенному высоко над уровнем моря, тучи задымились... Так восхищаться небом удавалось, пожалуй, мне только в детстве.

Заканчивался первый день путешествия... Навигационная система безошибочно вела нас к дому двоюродной сестры.

С семьями детей (двумя сыновьями и дочерью) она вот уже 16 лет, как выехала из-под Караганды. У всех - свои дома, ухоженные, хорошо меблированные... Вечером посидели, как и полагается, за столом. Вспоминали, сравнивали... Просмотрели фильм, сделанный на проводах ещё там, в Казахстане, - совсем другую жизнь... Кто-то из участников тех событий этот мир уже оставил. Живые в большинстве своём живут сейчас здесь, в Германии. Ни о чём не жалеют, хотя зубы показывать тоже приходится...

 

День второй

 

начинался дождливым. При выезде из Майнерцагена встретили маленькие, почти игрушечные, грузовые машины с кабиной только для шофёра и открытым, длиной в полметра кузовом, похоже, - полицейские или лесничие.

Обзор местности закрывался туннелем из могучих лип. Он закончился, и справа открылся обрыв горной дороги. Повернули головы и онемели: под нами - не только равнина, но и огромное серое небо. Зримо ощущалась округлость земли с окружающей её атмосферой...

Эту необычную и удивительную картину сменили квадратики полей, зелёные, салатные, жёлтые. Дождь застучал по лобовому стеклу - опять работали дворники.

И вот уже мы в Кёльне, четвёртом по величине городе страны. Основанный римлянами, он имеет двухтысячелетнюю историю.

Готический собор Святых Петра и Марии с остроконечными башнями - символ города. Он ослепил великолепием, изяществом, монументальностью и лёгкостью одновременно. Ажурные, устремленные ввысь формы одного из крупнейших соборов не только Германии, но и всей Европы поражали, удивляли, восхищали... Совершенство этого мастерства просматривалось почти из всех точек города...

Воздвигать это чудо средневековья начали в XIII веке. Храм, что в IХ веке стоял на этом месте, сгорел, и вместо него было решено построить новый. Горожанам захотелось, чтобы собор не только не уступал великолепию французских, но и превосходил их по размерам и красоте, и в 1248 году его начали воздвигать по замыслу архитектора Герхарда фон Риле. Но строительство превратилось, к сожалению, в один из самых длинных долгостроев Европы.

Возобновили его только в ХIХ веке. В 1842 году король Пруссии Фридрих Вильгельм IV велел завершить сооружение по первоначальному проекту, и в октябре 1880 года состоялось празднество в честь его открытия. И теперь восхищало всё: мозаика, фрески, алтари, статуи апостолов, кружево камней... Несмотря на дождь, собор запружен туристами...

Серое полотно неба за Кёльном разорвалось, но дорога по-прежнему мокро "пылилась". Видимость трассы в мокрой позёмке была ограничена, но скорость и количество машин не уменьшалось. Мы летели вниз, и навстречу двигался живой, светящийся многочисленными точками склон противоположного полотна. Иногда казалось, будто машины просто выстроились в ряд...

Трассу высушило только недалеко от Гиссен. Небо дымилось, в унисон ему клубился покрытый облачной вуалью лес, вдоль дороги красовались пёстрые лоскуточки полей.

Мы мчались высоко вверху по острию гладкой ленты, и небо в мохнатых тучах было совсем рядом. Казалось, протяни руки - и вот оно!.. С высоты нашей трассы-ленты видно, как красиво гнездится внизу, по левую сторону, селение... по правую, глубоко внизу, - бесконечная зелень гор... Чудо - да и только!

Ступенчатообразная зелень гор, полосатые склоны полей восхищали, свежезасеянные ограждения-насыпи удивляли: работал каждый сантиметр земли!..

В Вюрцбурге жил дядя племянника. О приезде мы никого не предупредили, и он был дома один, без жены.

На Алтае (ему было чуть больше тридцати) у него умерла жена, и он остался с двумя маленькими сыновьями. Встретив разведённую, тоже с двумя детьми (двумя дочерьми) немку, дядя женился. Сыновья (один стал певцом, другой - детским врачом) выросли, и в середине девяностых немка уговорила его уехать в Германию.

Мы не виделись лет пятьдесят и, всматриваясь в заросшее лицо, я пыталась вспомнить того завидного, красивого парня из далёкой молодости. Не смогла... Пристрастившись к спиртному, он совсем деградировал. Тяжёлое тягостное чувство...

Как только отъехали от Вюрцбурга, дождь снова зашуршал по крыше.

Мёкмюе. Справа - лес-трапеция, слева - треугольник. И вдруг туннель... Туннель в лесу - это так неожиданно, что не сразу понимаешь, что это Альпы, классические, как и полагается, каменные горы.

Наш путь лежал в Бад Раппенау. Здесь жила моя кузина, с которой я когда-то училась в одном классе в глухом алтайском селе. Из Кабардино-Балкарии, когда там стало неспокойно, семья её выехала в начале девяностых. По разговору чувствовалось, что жалели: "Жили, мол, король-королём"... Но здесь, по всему видать, бедствовали тоже не очень: свой трёхэтажный дом уже... Не всё ещё, разумеется, выплатили - экономили...

Темой нашей вечерней беседы были общие знакомые, голодное детство военных и послевоенных лет. Сестра поведала, как два месяца в годы войны добиралась в трудармию к отцу. На "блатной" работе он там был - конюшне. За три месяца, что рядом с ним прожила, на овсе отъелась: украдкой его и жарили, и парили... Вернулась в деревню, и всем в глаза бросились её розовые щёки...

Муж кузины, уткнувшись взглядом в стол, вспомнил, как при переходе через речку на его глазах ушла под лёд мать - хотели в соседней деревне выпросить кое-что из еды... Отец с ярлыком "враг народа" находился тогда в заключении, и четверо сирот оставались выживать одни. Зимовал мальчик с лошадьми в колхозной бригаде, летовал, где придётся. И, взмахнув рукой, миролюбиво закончил: "Выжил, слава Богу, вот только безграмотным остался... Дети, внуки, правнуки есть... Все, слава Богу, выучились - всё, как у людей..."

День третий

 

Нашь путь лежал во Францию, в город Метц, родину нашего предка Каспара Шнайдера. Он умер по дороге в Россию, куда добралась только его семья: жена, сын (наш родоначальник) и дочь.

Знакомый по школьному учебнику Рейн... Длинный мост с красивыми оранжевыми тросами и могучей высокой опорой. Фотографируем... Ближе к Франции простор расширился - взору предстали пушистые, ворсистые и зебрастые поля с ковровыми, точкообразными и параллельными насаждениями.

Начинались скалы. Ограждения кирпичные, с колоннообразными выступами, железные, прозрачные... В дымящихся горах кудрявого леса различаем знакомые с детства берёзки. Худенькие... Мощных, раскидистых, как в России, берёз-великанов не встретили...

Заплатили на границе в еврах 3.80 и проехали в глубь страны, напоминавшую холмистую Башкирию...

И вот она, с трёхтысячелетней историей, земля предков!.. О великом историческом прошлом Метца свидетельствует одна из самых древних церквей Франции Сан Пьер О Нонэн. Готический Собор Святого Этьена начали строить в XIII веке, и по красоте он ничем не уступает собору Кёльна - разве только размерами.

Всю эту красоту видел и Каспар Шнайдер, спасавший в 1765 году семью от разгоравшейся семилетней войны. По указу императрицы Екатерины II, разрешавшей переселение в Россию, Шнайдер в том году навсегда покидал Лотарингию. Мы ходили по узким улицам, по которым ходил и он, любовались (как и он, возможно) удивительной архитектурой, древними каменными домами, вобравшими в себя черты всех минувших столетий.

В записях Антона Шнайдера, правнука Каспара, значится, что Метц - "красивый провинциальный город". Слова эти преувеличением не оказались. Здесь сплошь церкви, монастыри, парки с экзотическими прудами... Это "Французская Венеция" и"город камней", а по озеленению второй самый зеленый город Франции.

В нас жило ощущение, будто предки, наблюдавшие за нами, радовались, что мы почтили их память... Немцы с русской душой, мы острее воспринимали красоту земли всемирной - русской, немецкой, французской...

Скупое вечернее солнце высветило белый, как в сказке, город, с которым мы расставались... Слева и сзади было солнце и синева неба. Справа и впереди темнела зловещая стена дождя, навстречу которой мы неслись... Казалось, предки, не желая расставаться, предостерегали... Чувство и зрелище непередаваемое...

Узнали мы также, что значит в Германии "пробки", - длина их достигает порою десяти километров. Маленький Дима, жестикулируя, звонко командовал отцу: "Внимание: сзади - скопление машин! Не давай себя перегнать! Переключай скорость! Вставай в тот ряд! Ура! На немецкой машине по немецкому автобану! Переход на высокоскоростной режим! Внимание: скорость 120!"

Взрослые, мы улыбались... Сравнивая детей конца сороковых и начала пятидесятых с ним, я видела, как по раскованности и интеллекту он отличался от детей военных и послевоенных лет.

Мы подъезжали к дому сестры в Бад Раппенау, чтобы утром следующего дня проститься с нею и её мужем и продолжить своё путешествие.

День четвёртый

 

встретил нас солнышком. На небе - удивительные букеты дымчатых роз с бледной у горизонта рваной голубизной.

Наш путь - в Штуттгарт. Нарушитель дорожных знаков сморчок "Смарт" обогнал наш "Мерседес", и Диме обидно: "Папа, как и эта машина, попробуй!.. Долой ограничения!" Племянник, строго соблюдая все знаки, улыбается...

Расположенный на берегах Неккара, Штуттгарт - столица земли Баден-Вюртемберг. В античные времена это была римская крепость. Основанная в X веке, она получила статус города лишь в XIII-м. Сейчас здесь находились представительства крупных международных корпораций: DaimlerChryssler, Porsche, Bosch, Hewlett-Packard и IBM.

Расположенный в горах, ступенчатообразный Штуттгарт чисто визуально поразил нас ещё издали. На городских холмах экзотично смотрелись террасы виноградников... Современный центр в большинстве своём из стекла и бетона. Вершина горы, как и положено, очеловечена телевизионной вышкой. Мы поднялись на верх открытой смотровой площадки, и старый город с многовековой историей оказался внизу. Проехали по улицам и отправились дальше, в Мюнхен.

Начиналось предгорье... В долине отдыхало с десяток пшеничных овец, лениво паслись три чёрные в белую крапинку коровы, курганились стожки... Звенящая чистота воздуха ощущалась даже в машине. Это сродни Горному Алтаю, и не восхищаться такой экзотикой было невозможно. Чудная горная дорога, как и везде, выметена. Бетонные, во избежание обвалов ограждения... Внизу, справа, - селение. И опять туннель, но уже короткий - всего в 625 метров. Он закончился лугами, и пейзаж напоминал теперь алтайскую лесостепь. Перевал остался позади, навстречу неслись поля со стайками, наподобие русских колков, деревьев. Защемило...

Скупое солнце приласкало, и мы застыли от неожиданной солнечности удивительно ярких и сочных полей... Невзрачные и одинокие домики на непривычно просторных полях напоминали полевые станы... Густой сосновый лес сродни Алтайскому бору, только там - могучие сосны, а здесь - худые сосёнки, и куцые верхушки голых ствол в сравнении с кудрявыми сибирскими выглядели уныло...

Посевы стрункой - даже на полях-холмах...

По кузову грозно застучал дождь. Ещё немного - и он превратился в ливень. Дворники едва успевали работать...

И вот мы уже в Мюнхене (основан в 1158г.), столице Баварии, одной из самых больших земель Германии. Навигатор привёл нас в центр, когда уже было около пяти вечера. Припарковали машину и отправились на Мариенплатц, своеобразную Красную площадь. Вывернули из-за угла и заколдованно застыли: готическая красота Новой Ратуши с пышным кружевом камня, воздушными балюстрадами, арками, фигурками и всяким прочим волшебством поразила... Площадь так запружена, что между людьми трудно протиснуться. Начинался бой курантов, и все смотрели вверх на балконы, где происходили в это время танцы и рыцарские турниры чудо-кукол. Этот фонтан изящества воспринимался нами, как "чудо света".

"Фрауенкирхе" (Женская церковь" или "Церковь Богоматери"), памятник архитектуры поздней готики XV столетия, - ещё один символ города. В Мюнхене много церквей. Самая древняя - Церковь Святого Петра, построенная в XI веке. По узким каменным ступенькам, на которых с трудом помещался человек крупных габаритов, поднимались туристы на башню старинной церкви, чтобы полюбоваться великолепием города и Альп. Несмотря на возраст, поднялась и я. И возгордилась: есть, оказывается, "ещё порох в пороховницах"...

Английский сад, ещё одна достопримечательность города, - один из самых больших в Европе.  

Начинало моросить, и мы поспешили к родственникам в Ингольштадт, небольшой провинциальный городок Баварии, которому более трёх столетий. В нём есть свой университет и крупная компания "Aуди", что входит в состав концерна "Фольксваген".

Здесь в Доме для престарелых живёт моя девяностолетняя тётя по отцу (Роза Шнайдер, в замужестве Экгард), двоюродные братья и сёстры. В гости из Ташкента приехал сын старой тёти. Мы к ней наведались. Очень больная, она не узнала меня. Пришлось объяснять... Тётя - в кресле, я, держа её за руки, сижу напротив. Неотрывный, изучающий взгляд старой женщины... Узнала!.. На следующий день, когда к ней пришла дочь, рассказала, что приезжала я.

 

День пятый

 

При выезде из Ингольштадта выглаженный зелёный туннель дороги закрывал обзор, и мы опять любовались небом - роскошными, дымчатыми облаками-пионами. И вот уже начиналось предгорье с чудными, игрушечными поселениями-террасами. С одной стороны были голые скалы, с другой - река. Холмистые поля - в полоску... с худыми пока ещё посевами... сочными ковровыми дорожками... на некоторых - густой уже, высокий волос трав.

Мы ехали в Регенсбург, откуда в 1765 году отплывали по Дунаю в Россию наши предки. Здесь происходила вербовка в директорат Ле Роя, после чего люди попадали в прямое к нему подчинение.

Регенсбург, как и Метц, - красивый старинный город. Когда-то его населяли древние кельты - племена с широкими лицами, тёмными глазами и тёмными волосами. Во второй половине первого тысячелетия до новой эры они обитали на территории современной Франции, Швейцарии, Австрии, Германии и т. д.

В середине первого века до нашей эры их покорили римляне. Возможно, поэтому Регенсбург и превратился в лагерь римских легионеров. В 739 году монах Бонифаций основал здесь епархию. Свободным городом Священной Римской империи он стал с 1245 года, а в эпоху Средневековья - торговым и культурным центром южных земель.

В день нашего приезда в центре старого города проводился оздоровительный забег. Петрушечные ленточки отгораживали тротуары от узкой улицы, по которой шли и бежали участники: молодёжь, пожилые и люди среднего возраста. Улыбающиеся, хохочущие и просто любопытствующие, свои и чужие, кричали, хлопали, улюлюкали под звуки бравурного оркестра весёлых оркестрантов. Одеты, кто во что: футболки, майки, свитера, шорты, трусы, джинсы... Всем весело - нам любопытно и непонятно...

Понаблюдали и отправились к Дунаю. Прошлись по чуду Средних Веков - широкому Каменному мосту, самому старому в Германии (1135-1146 гг.). Он 800 лет был единственным в Регенсбурге мостом через Дунай, и наши предки, навсегда прощаясь с Германией, конечно же, тоже по нему ходили. Прошлись по набережной у самой реки, омыли в воде руки.

В центре старого города одна из красивейших готических церквей Баварии - Собор Святого Петра. В середине ХIХ века к нему были пристроены две 105-метровые ажурные башни. Побывали мы и в других церквях. В одной из них спустились в подземелье, где есть захоронения и предметы, относящиеся к римской эпохе и периоду раннего Средневековья. Посетили филиал Баварского государственного музея с ценными коллекциями декоративного искусства.

Ближе к вечеру отправились к телевизионной вышке и там в тиши пообедали.

До конца дня оставалось время, и мы решили ещё раз съездить в Мюнхен. На этот раз изучали его чисто визуально. В стеклянных небоскрёбах из стекла и бетона, иногда даже целых таких улицах, красоты я не видела, но Димочка возмущался, что "эти бабушки ничего не понимают".

Ночевать вернулись в Ингольштадт, чтобы утром следующего дня отправиться в Берлин.

 

День шестой

 

был связан с Нюрнбергом и Лейпцигом, городами, что по пути в Берлин.

Утро обрадовало солнцем. На ярко-голубом небе - узнаваемые изображения: бегающие муравьи, распластанный, с огромной пастью крокодил, бездонные пропасти и бьющие фонтаном гейзеры.

Вся местность в сплошных холмах с мини-полями: квадратиками, треугольниками, ромбиками... тёмно-зелёными, салатными, жёлто-зелёными... Деревья растут даже на скалах. Как и чем они там питаются, непонятно: знаний моих на это не хватает...

Змеевидные горные развороты, белые дома в лощинах, спуски и подъёмы, раздваивающаяся в горах дорога, белые пунктиры на тёмном фоне - всё впечатляет и радует... При подъезде к Нюрнбергу, второму по значимости городу Баварии, ландшафт экзотикой не баловал.

Первое упоминание о городе относится к 1050 году. Когда-то он был столицей Реформации, но из-за тридцатилетней войны пришёл в упадок.

Старая часть города представляет собою крепость, обнесённую могучей стеной. Перед нею - глубокий ров. И ров, и стена с 80 башнями полностью сохранились. От зданий, улиц и даже земли веет стариной. Расхаживая по ней, мы ощущали поразительный дух того времени.

Как с арсеналом вооружения и снаряжения того времени можно было захватить или уничтожить такое укрепление, фантазия понимать отказывалась: предстояло преодолеть подступы к первой стене, затем - глубокий каменный ров, который, по всей видимости, заполнялся водой, и уже потом - крепостную стену с башнями.

В 1806 году, когда по приказу Наполеона город перестал быть императорским, он превратился в крупный торговый центр со своими искусствами и наукой.

Церкви Св. Себальда (1225-1379г.г.), Св. Лаврентия (1260г.), Фрауенкирхе (1352-1361гг.) на Рыночной площади украшают город. Церковь Св. Лаврентия в годы второй мировой войны была полностью разрушена, но в 1952 году её восстановили в первозданном виде. Гордость Мюнхена - большой музей, в котором более миллиона экспонатов из истории искусства и культуры немецкоговорящих стран. Возраст некоторых - 32000 лет.

Начинался дождь, и мы отправились в Лейпциг, с которым знакомились чисто визуально. Ландшафт за Мюнхеном - не наглядеться: серпообразные в предгорьях повороты, зелёные горы, покатые ухоженные поля...

Небо - опять в однотонной серости, и из-под колёс пульвизатором летит туман. Вдалеке на противоположной трассе ползут с высоты жуки-машины. Поравнявшись, проскакивают, ну, совсем не по-жучьи!

За 80 км до Лейпцига начинался дорожный ремонт, но на скорости это не сказывалось.

При въезде в город в глаза бросилась красивая архитектура и трапециевидные углы перекрёстков. Прямые улицы и величественные дома сродни Санкт-Петербургу.

Статус города Лейпциг получил в ХII веке - 1165 году, а с 1507 года стал городом ярмарок. Таковым и остался. Ещё его называют "маленьким Парижем". Наверное, это верно: красив он одинаково. В 1723-1750 годах здесь творил и работал Йоганн Себастьян Бах. С 1950 г. его останки хранятся в церкви Святого Томаса.

Как только выехали из города, опять начался дождь. Зелень полей и деревья напоминали лесостепь алтайских просторов...

За шесть дней путешествия племянник ни разу не притронулся к машине, но она, несмотря на дождь, была чистой. Это ли не чудо?

День заканчивал неделю. Сравнивая знакомую Россию и незнакомую Германию, я грустила: они разнились не в пользу первой. Дело, видимо, не столько в климате, сколько в тысячелетнем окультуривании земельных площадок, которые приучили ценить и землю, и людей...

Окультуривать в России каждый клочок неубранной земли ещё только предстоит...

Антонина Шнайдер