Раз вышла на Земле пора такая,
Что и вороне стало нечего украсть
(Случится же напасть).
И с голоду воронья стая
Такой подняла крик,
Что даже неба он достиг,
И сон властителей нарушил!
(А всякий, кто имеет уши,
Тот знает, что вороньи крики
Однообразны и безлики,
Но коль они сольются в хор,
То он с низин достигнет гор).

И вот с Олимпа вниз спешит Меркурий
В сопровожденьи гарпиев и фурий,
Чтоб, своему согласно чину,
Узнать волнений сих причину,
И наказать шумливый сброд,
Коль дело миром не сойдет.
Но увидав издалека
Сколь тьма воронья велика,
Спросил, приблизясь, осторожно:
"Что вижу я! Ужель возможно!
Скажите, братцы, в чем беда?
Аль птенчик выпал из гнезда?"
Вороны же ему в ответ:
"Ни мочи, ни терпенья нет!
Совсем забыли вы о нас,
Среди амброзевых прекрас,
У вас полным-полно всего!
А нам-то сирым каково?
Мы тут от голода уж пухнем
И вскоре все на землю рухнем┘"
Меркурий лишь повел бровями:
"Ох, братцы, и морока с вами!
На небесах без вас хлопот,
Как говорится, полон рот,
За всеми разве уследишь?
Кого-нибудь, да обделишь!
Поступим так: пусть те из вас,
Чей неподкупен зоркий глаз,
Со мной взнесутся на Олимп,
Где всяк из них получит нимб,
Дабы исправно наблюдать,
Чтоб вам не бедствовать опять".

Тут поднялся такой галдеж
Что слышать было не в терпеж┘
И так и эдак всё рядили,
И самых шумных, наконец,
Принять порфиру и венец
Для высшей цели снарядили -
Тотчас Меркурий их умчал
К истокам царственных начал.

Проходит день другой - все тихо,
Вороны скрылись по лесам,
Да коли раньше было лихо,
Так вовсе худо стало там.
С небес спустили предписанье,
Мол, должно внесть на содержанье
Уполномоченных ворон
Отборных перьев миллион!..
Бедняжкам уж куда податься?
И носа высунуть бояться.

А что ж избранницы? О них здесь ходят слухи,
Что от обжорства стали они глухи,
Глазницы их заплыли жиром,
И что теперь творится с миром
Им абсолютно все равно -
Он ими позабыт давно┘

Навряд ли б вышло по иному,
Случись такому,
Что выбор пал бы не на них,
А на ворон других -
Сильна к служенью тяга,
Но истина, меж тем, ясна вполне:
Всяк для себя лишь только жаждет блага,
Хоть каркает с другими наравне.