Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?
| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?|
|
|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Дебют
15 августа 2008 года
НИТОЧКИ
Солнце протискивалось в больничное окошко. Постепенно, украдкой, тонкими
щупальцами лучиков. А затем, не схлопотав по носу, обдало комнату золотом,
заискрившись крупинками в пепельно-льняных волосах девочки. Крошка вскочила
и подбежала к окну. Искрящееся личико потянулось вверх.
- Мама, откуда такое солнце? - с акцентом выговорила девочка.
- Какое такое, Энни? Всегда одно и то же, - женщина присела на койке.
- Нет. Ну, Разве ты не видишь? Оно же совсем другое! - что-то таинственное
звучало в словах малышки.
- И что же с ним?
- Тёплое и .. нежное! Как ты!
- Родимое, - прошелестела из угла старушка.
- Что такое .родимое., бабулюшка? - девочка вскинула бровки.
- Родное, Анюта, это то, что близко тебе. Очень. Как будто твоё уж оно,
отродясь и до самой смертушки, всегда помнишь об том и любишь. Когда туточки
греет, - та похлопала себя рукой по кофтёнке.
- Родное - это мама?
- Мама. И я тож. Как и солнышко.
Женщина на кровати помрачнела.
- Ну зачем голову забивать ребенку? И так вон., - на глазах выступили слезы,
. Пропадет же.
Руки ее прильнули к лицу.
Девочка было потянулась к ней, да осеклась.
- Пойдем, милая! Маме время побыть одной - бабушка коснулась её ладошки,
потянув за собой.
Шли молча. Санитары кричали, больные стонали. Но в Энни отдавалось одно .
как в палате, удаляясь, рыдает мама. Одна-одинешенька. Потому что не может
плакать вместе. Потому что никогда не могла вместе.
Солнце заполонило улицу, играя в капельках дождя.
- Бабу! (так называла она бабушку, когда никого не было рядом) Бабу, а
.родина. - это от .родимое.?
Присев на лавочке, они невольно прижались, словно озябли под палящими
лучами.
- Родина, Анюта, земля твоя, где ты родилась. Там, где предки похоронены.
Где, что ни тронь - всё, милая, твоё, родное, вот и .родина..
- Родное? - глаза распахнулись, - А разве так бывает?
- Конечно, - бабушка вновь улыбнулась, - Вот наша с тобой туточки, в Расее.
Я - с Урала, ты - с Москвы.
- А мама?
- И мама с Москвы.
- А Даллас-сити? Мама говорит, что там наш настоящий дом.
Бабушка вздохнула.
- Можешь жить где те взбредет. А родина всегда в тебе бьётся, памятью
бередит. Как забудешь, шибко плохо на душе станется. Можешь потеряться. Как
вода из речки утечь. Когда бежит вся слившись - жива, едина. А коль капелька
выбьется с потоку, упадет на землю, да и высохнет. То и люди.
- Мама тоже. высохла? - слёзы подступили совсем близко.
- Не ведаю, милая. Знаю токмо, что не лечиться приехала сюды (у вас-то ведь
там и своих дохтуров хватает), а воротилася воздухом родным надышаться. Хоть
и сама не уразумела ещё, - голова девочки лежала на коленях, от нее пахло
сеном и детством.
. Да вот только не припозднилась ли, боюсь.
Она срослась с больничной койкой. Уже месяц не вставала. Смотрела большими
своими глазами, так внимательно, как будто хотела запомнить навсегда вот
этот миг, и следующий, и тот, что будет после следующего. Запомнить всё. И
её, маленькую девочку, её ладонь в своей руке, её улыбку в своем сердце..
- Энни ! Энни, звонил Сэм. Помнишь дядю Сэма? - Анечка кивнула. - Он сказал,
что устроит тебя в пансион для девочек, в Далласе. Будешь там жить, пока.
Будешь там жить, - белым укором блестнули зубы на желтоватом лице.
И Анечка поняла, вот сейчас поняла, что мама больше не встанет.
- Мам, а вчера приходил дядя, твой друг, с фотографии. Помнишь?
- Нет.
- Ну, с той фотографии, которую ты сожгла. Помнишь?
- Нет, - её лицо окаменело.
- Очень-очень хотел тебя увидеть. Цветы принес. Но его не пустили. Он цветы
тогда выбросил и ушел. Но я один цветочек оторвала и принесла тебе. Ты
всегда такие любила. Тюльпаны, беленькие. Вот, - она протянула привядший
цветок.
- Белые тюльпаны, - по выражению лица казалось, что для неё нет приятней
этих простых слов.
- Да. Ты знаешь, он так посмотрел на меня. Хорошо-холошо. И я подумала, что
вот бы он ещё пришёл.
- Он не придет больше, - она устало закрыла воспалённые глаза.
- Бабушка тоже так сказала. Но я знаю, он обязательно ещё придет. У него
взгляд был такой.
В утренних сумерках солнце едва проглянулось из-за горизонта. Она лежала.
Она лежала. А рядом на диванчике спала девочка - её девочка. И больно тикали
часы, отдаваясь в каждой жилке тела, напоминая, что время идёт вперёд, всё
идёт вперёд. А она лежит. И холод. Ей давно стало холодно. Словно тепло в
ней самой иссякло, а тот, новый, заграничный мир затаил своё тепло внутри,
не делясь. Сэм, ее мужчина в Далласе, он любил её, наверное. Но его любовь
тоже не грела, а лишь саднила порою болью непонимания. Но всё это
неважно.
Чуть слышно отворилась дверь. Возник человек в белом халате. Она одернула
ночную рубашку, скорее по привычке, чем от стеснения. Но он не подходил
ближе. Стоял себе в темноте у двери и не подходил.
- Доктор! - позвала она, - Водички можно?
Человек в халате шагнул вперёд, но остановился. Первые лучики солнца
пробежали по белоснежным складкам. Только сейчас она увидела, что в его
руках белели тюльпаны.
- Мариш..., - этот голос хлестнул её электрическим разрядом. Его голос.
Марина прикрыла лицо простынёй.
- Уйди , - хрипнула она.
Человек в халате подошёл ближе и присел на краешке простыни.
- Я не уйду, - он склонился к ней и обнял. Как тогда. Было больно, каждой
клеточке её тела, измождённого болезнью. Она не вскрикнула, потому что без
этого было бы в тысячу, в миллион раз больнее.
- Почему пришел? Ты. ты ещё - любишь.?
- Не знаю. Не знаю. Как будто ниточками к тебе привязан.
- Порвала я тогда все ниточки. За мужика заграничного тебя бросила. Ради
жизни сладкой. А я, знаешь, Володь, и не любила его вовсе-то.
- Знаю. Это ничего. Ты вот поправишься и - и все как прежде станется. Вот
увидишь. Ниточки такие ..., хрен порвёшь! - он улыбнулся.
- А я вот порвала., - Марина заплакала.
- Ты знаешь, я тут девочку одну видел, головку льняную такую, как ты! И вот
подумал, а если бы у нас была такая же девочка, ниточка. Все сшила б заново.
И никуда бы ты не уехала тогда, глядишь.
Марина разрыдалась, в голове застучало.
- Прости - прошептала она. - простите. меня оба...и ты и она...
- Мариша, кровь! - он с испугом вскочил. Марина прикоснулась к лицу - из
носу и впрямь ливанула кровь. - Мариша! Врача! Врача! - его голос сорвался в
хрип.
Резанул свет. В комнату вбежали люди. Руки тряслись. Он плохо понимал
происходящего.
- Ребёнка примите! - крикнул кто-то. Только сейчас Володя заметил, что в
углу дивана свернулась калачиком белесая девочка, разбуженная переполохом.
Он лишь прикоснулся к ней, а она уткнулась ему в живот, который скоро стал
мокрым.
Марина кричала. Долго. Часа три. Потом стало тихо.
На похороны прилетел Сэм... Он стоял в стороне, постоянно промокая платком
мокрое то ли от слёз, то ли от пота лицо. Он подошел к Аннушке, взял ее за
руку:
- Энн, не переживай, я все устроил. В пансионе тебя ждёт комната, - голос
вибрировал добрым гортанным английским, но каким-то невероятно далёким, как
будто отдавалось эхо, - Я буду приезжать.
- Спасибо, - Аннушка вынула руку из его влажных ладоней. - Я остаюсь здесь,
Сэм.
- Почему?
- Здесь Родина. Солнце - мое! Небо - мое! И бабушка - моя! И мама - моя! .
она присела на корточки и упёрлась ладошками в землю, - И - Папа!
Присутствующие обернулись. Бабушка заплакала. У Володи кольнуло изнутри, как
будто кто-то рванул трос, влеплённый в сердце. Он подошел к девчушке.
- И ты тоже - мой! Да? Правда? - она смотрела на него синими бездонными
глазами.
- Правда. Ты-то откуда узнала?
- Разве сам не чувствуешь? " Родное"...,- она глянула на старушку,
все еще с акцентом, делая ударение на первом слоге.
- Ниточка моя..., - прошептал он, крепко сграбастав дочурку, за себя и за
Маришу.
Когда потом уже в русской школе на уроке Аннушку спрашивали, что же такое
Родина, она тихонько отвечала: Родина - это такие ниточки из тебя, которых
никому не порвать.
|
Проголосуйте за это произведение |
╚Смотрела большими своими глазами, так внимательно, как будто хотела запомнить навсегда вот этот миг, и следующий, и тот, что будет после следующего╩ - словоблудие. Странно. Почему отзыв на ╚Солнце вдоль проспекта╩ ? Ведь Екатерине Князевой пишу.
|
|
И как ей удалось передать предсмертное состояние женщины: несколько предложений, и читатель схвачен мёртвой хваткой. А словечки из просторечья славные подобраны, автор умничка. А она замужем?
|
|
|
|
