* * *

Они войдут (и негде спрятаться,

Не остановит их никто!) -

Красивые, как два гестаповца,

В шуршащих кожаных пальто.

Я книгой заслонюсь беспомощно,

Поэты, проходимцы, сволочи -

С такими жизнь прожить нельзя,

Но... посмотреть еще минуточку -

И что-то стронется в судьбе,

И я, зародыш, институточка,

Открою женщину в себе.

* * *

Как оставить без ответа

Фразу, брошенную залпом:

"Ты пошла бы на край света,

Если б я тебя позвал бы?!"

Как же объяснить, мой милый,

Чтобы не смотрел нахмурясь?

Я туда уже ходила -

Постояла и вернулась.

* * *

Он моложе меня, он моложе.

Становлюсь я надменней и строже,

И улыбку на взлете давлю,

Чтоб не стать откровенней и ближе,

И за это себя ненавижу,

И уже безвозвратно люблю.

Ничего мне не надо, не надо.

Там какая-то девочка рядом,

Он о чем-то ей весело врет,

А она голубыми глазами -

(Мы такими бывали и сами) -

Ему преданно смотрит в рот.

Но уже не порвать эти нити.

"Мне пора, - говорю, - извините"...

И я чувствую даже спиной,

Что сожгла б меня девочка эта,

И летит на асфальт сигарета -

Он уходит, уходит за мной.

* * *

Легок, как случайная связь,

Ветер приласкал на бегу.

Я тебе ни в чем не клялась,

И винить себя не могу.

Скоро будет Яблочный Спас.

Слезы отложу на потом.

Ты меня немножечко спас.

И тебе спасибо на том.

В опыте наметился сбой.

Сохнет на губах молоко.

Просто я играла с тобой

* * *

Свежей краскою пахнет ограда

И просохнет на солнце за час.

Вот и все. Ничего вам не надо.

В церкви свечку поставлю за вас.

Замоли ли, заплачу долги я,

Но пока не на том берегу -

Это все, это все, дорогие,

Что для вас теперь сделать могу.

* * *

Россия сушит сухари.

Я это вижу изнутри,

Поскольку здесь живу. По срокам

Уже не нужно быть пророком,

Чтоб знать, что будет наперед.

Как русский опытный народ -

Включаю вечером духовку

И обородинский режу ловко -

С названием победным хлеб!

И сессиями полон телек,

Народ ведь тоже не бездельник -

Пока токуют главари,

Россия сушит сухари.

* * *

Не плачь. Тебе мужчина в дверь звонит.

И, значит, жизнь терпима в этом мире.

А у тебя такой усталый вид.

А у тебя не убрано в квартире.

А у тебя изъедена душа

Сомненьем, нелюбовью, отчужденьем

И страхом одиночества. Спеша,

Над левым глазом поправляя тени,

Чтоб слез не оставалось и следа -

Ведь часто выдают нас наши лица -

Откроешь дверь, так, словно никуда

Тебе уже от счастья не укрыться.

* * *

Виталику

Этот парень, он очень сильный,

И рука у него тверда.

Если мы о чем-то просили Ч

Не отказывал никогда.

И красивые капли пота,

И надежность Ч ему к лицу.

Если трудной была работа Ч

Помогал моему отцу.

А потом покурит немного,

Выпьет стопку, не закусив,

И своей непутевой дорогой

Пропадет со случайным такси.

Сколько брошенных денег и женщин,

Сколько всяких работ и квартир.

Но мы с мамой его отыщем,

Когда рухнет на голову мир.

Будем с нею смотреть исподлобья,

Превращаясь в одно существо,

Как летят снежно бурые комья

Из-под ловкой лопаты его.

Никакая другая сила

Нам не в силах будет помочь,

Потому что сомкнется могила,

Над которой Ч жена и дочь.

* * *

За печаль, что не вместить,

И за муки, что не меряем,

Бога хочется простить

И не мстить ему безверием,

Даже если здесь, теперь

Вновь друг друга не обрящем мы.

Изо всех моих потерь

Все потери - настоящие.

Но когда с лучом косым

Над пророчеством кукушечным,

Выспавшись, хохочет сын -

Все мне кажется игрушечным.

И уверена вполне,

И не надо подтверждения,

Что отпущено по мне

Мое местонахождение,

Что не грежу наяву,

Убегая от отчаянья,

Что я с теми жизнь живу,

С кем должна - не со случайными,

Что на голову мою

Ниспадает небо сивое,

Что мы встретимся в раю -

Молодые и красивые!

* * *

Перебирали абрикосы -

Варили на зиму варенье,

И проходило воскресенье

Не просто как-нибудь, а с пользой.

Впуская в форточку прохладу,

Я пенки желтые снимала

И где-то как-то понимала,

Зачем все это было надо.

Я знала, знала, что варенье

Еще наслушается споров,

Интеллигентных разговоров

И философских словопрений,

За милую проскочит душу

Под выгнанных и убиенных,

И скажет мама непременно:

"Поэтам тоже надо кушать".

Его съедят, почти не глядя,

Как оно дивно янтарится:

"Да вы окститесь, Бога ради -

В России страшное творится..."

Подружка абрикос подцепит

И ловко в рот себе положит:

"Ведь он меня совсем не ценит.

Он - сволочь", - тихо подытожит.

В отечестве темно и страшно.

И так уютно в доме нашем.

Чтоб было счастье полной чашей,

Глотайте горе полной чашей,

И эти баночки тугие

Я растаскаю по больницам,

Где будут гнить, а не лечиться

Любимые и дорогие.

И кто-нибудь их них без силы

И как простое откровенье

Мне скажет: "Вкусное варенье".

И я скажу: "Сама варила".

* * *

С тобою утром распрощавшись,

Своих сограждан одичавших

Улыбкой раздражаю я.

Я раздражаю их походкой

И тем, что чувствую весну,

И тем, что извиняюсь кротко,

Им это кажется опасным -

Когда я взгляды их ловлю,

Они становятся причастны

К тому, что я тебя люблю.

Х Х Х

Прошлой ночью, дорогой, прошлой ночью -

Без скандалов, без обид, без истерик -

Я не стала рвать судьбу твою в клочья

И на карте не искала америк.

И по лунному лучу не скользила,

Балансируя от крыши до крыши.

Не знобила я тебя, не сквозила,

Вместе с ветром не срывала афиши.

Стрелки башенных часов не крутила, -

Ночью слишком это дело простое.

И возлюбленным былым не светила

Прямо в окна лунною наготою.

Ты не знаешь, над тобою какая

Прошлой ночью нависала опасность,

Я смотрела на тебя, не мигая,

На челе твоём - и детскость, и ясность.

И смирилась. И любовь по вселенной

Не развеяла песочком межзвёздным.

Хоть я знала, что с утра непременно

Ты проснёшься отстранённым и взрослым.

Х Х Х

А летом для страданья нет причины,

Когда эрот слетает к изголовью,

А летом все разгладятся морщины -

Под солнцем, под загаром, под любовью.

И на лугу расступятся ромашки,

Готовые во всём принять участье.

И так распахнут ворот у рубашки,

Что кажется, сойдёшь с ума от счастья.

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ЗОНГ

Алексею Дидуру

Логика своры проста:

Чуждых загрызть до кости.

Рядом не будет Христа,

Чтобы беду отвести.

С ними один на один

Выйду, молчанье храня,

Бросите, мой господин,

Первым булыжник в меня.

Выживу. Через века

Как же она далека -

Эта Его благодать.

Ведьмой взойду на костер.

Площадь шарахнется - ах! -

Свидимся ли, монсеньор?

Свидимся. На небесах.

Годы - как волны - взахлест.

Хоть ненадолго - отсрочь.

Что это - Вест или Ост?

Что это - день или ночь?

К Вам дотянусь сквозь туман,

И просветлеет на миг.

Видите, мой капитан? -

Новый встает материк.

Войны проносятся. Сил

Сколько же нужно? - просить:

Господи, не уноси

Мальчиков на небеси!

Из безрассудных команд

Главную крикну сквозь дым:

Помните, мой лейтенант,

Надо вернуться живым.

Театр заполнится вновь.

Всем не достанется мест.

Что же такое любовь?

Молча протянете крест

И, вынося приговор,

Бросите кратко: "Молись..."

Слышите, мой режиссер,

Вас вызывают на бис.

А вечером пройдёшься по посёлку -

Вразвалочку и семечки грызя.

Здесь можно жить размеренно и долго.

Уклада только нарушать нельзя.

Ходить на море, к полдню чистить рыбу,

Срывать в саду румяный абрикос,

И звёздам ночью говорить спасибо,

И никакой не задавать вопрос.

И быть со всеми тихой и согласной,

Чтоб дни, как молоко в бидон, лились,

И без любви, без роковой и страстной,

Вполне здесь, вобщем, можно обойтись.

МОНОЛОГ ЕЛЕНЫ

в осажденной Трое

(из пьесы "Две жизни Париса")

Ире Ермаковой

Афродита - нет суровей плена.

Я в своих поступках не вольна.

Говорят - Прекрасная Елена.

Думают - неверная жена.

Мне теперь уже не будет хуже.

Я о снисхожденьи не молю.

Но, поверь, ведь я любила мужа.

Я и до сих пор его люблю.

Невозможно и необъяснимо -

Страшное я все же существо -

Но из тех, кто были мной любимы,

Я не разлюбила никого.

Пристально посмотрит Лаодика -

Как ее упрек жестокий тих.

Это может показаться дико,

Но во мне любви не на двоих,

Не на шестерых, не на десяток -

Я сгорать могла бы вновь и вновь!

Человечий век мой слишком краток,

Чтоб растратить всю мою любовь!

И не Менелая гневной кровью

Подняты ахейские войска,

А моей нерозданной любовью,

Вдруг войной прорвавшейся в века.

Вон они - готовясь к бою, встали,

Каждый поднимает по мечу,

Потому что мне любить не дали

Сколько, и кого, и как хочу!

Но когда мы отстрадаем все же,

И когда закончится война,

Обо мне в веках запомнят что же?

Что была неверная жена?

Афродита! Лгунья и актриса,

Сводница, ты ставишь новый риф:

Вижу - за плечами у Париса

Возникает юноша - Кориф.

Х Х Х

Какой хороший тихий день.

Какая солнечная лень

Во всём и всюду.

Ребёнок роется в песке,

Собака лает вдалеке,

Душа как будто налегке -

Готова к чуду.

Как важно - что жузжит пчела,

Сползает по стволу смола,

Клубника посреди стола

Мерцает влажно.

Ив круге света и тепла

Сгорает прошлое до тла.

А всё, что я пережила, -

Не важно.

ВЗГЛЯД ИЗ ЭЛЕКТРИЧКИ

Ховрино проеду. Боже мой,..

Можно выйти и пойти домой.

Да куда, куда тебе домой?

Этот дом давно уже не твой.

В этом доме - мама, папа, я,

Кукла говорящая моя.

Рядом - школа, горка и каток...

Детства ностальгический глоток.

Папа умер. Школьные друзья

Разлетелись в дальние края.

Адрес у меня другой давно.

Ховрино - как старое кино -

Там никто меня уже не ждёт.

Ховрино проеду - Боже мой! -

Можно выйти и пойти домой!..

Х Х Х

А она - само очарованье -

С некрасивым толстым парнем ходит,

Будто в этом всё её призванье -

Снизу вверх глядит, глаза не сводит.

Ерунде какой-нибудь внимая,

Радуется нежно и умильно...

Что-то я ещё не понимаю

О любви, которая всесильна.

* * *

На ощупь, Господи, на ощупь,

К Тебе идущая впотьмах.

Случайный на бумаге росчерк,

Случайный взгляд, случайный взмах...

Туда, где свет - река и роща,

Где в радости проходят дни.

На ощупь, Господи, на ощупь,

Помилуй - руку протяни.

* * *

Я знала - нужно быть какой:

Как та веселая красавица,

Легко махнувшая рукой

И ускользнувшая таинственно,

Я знала - нужно быть единственной,

Неповторимой и... чужой.

И притягательно изменчиво,

И, зная, что лишает сна,

Вот так всегда смеется женщина,

Когда в другого влюблена.

Как выпивать умеем соки мы

Из тех, кто покорен и тих.

И я была такой со многими,

Поскольку не любила их.

Но ты губил во мне красавицу

Смущением, как паранджой.

Я знала, как тебе понравиться,

Но не умела быть чужой.

* * *

Ты сказал мне неприятное

(Впрочем, и не ты один),

Что я слишком уж понятная,

Что проста, как апельсин.

Здесь ответить вроде нечего.

Я не стала возражать.

А тебя дождливым вечером

Нужно было уезжать.

И неважно Ч понял кто кого,

Кто кого не превзошел...

По шоссе бежать по мокрому

Ох как было хорошо!..

И автобус твой догнали мы.

И, обиды не держа,

Распрощались. Он отчаливал,

Как груженая баржа.

А потом брела обратно я,

Вытирая дождь с лица,

До конца тебе понятная,

А себе Ч не до конца.

Х Х Х

Сыну

Чему я научить тебя могу? -

Когда сама родным и близким лгу.

И нету дня, чтоб не была в долгу.

И снова оступаюсь на бегу.

Чему я научу, когда сама

Схожу от дисгармонии с ума,

Когда кругом и всюду не права,

Когда еще жива едва-едва.

Чему я научу? - как обижать?

Как вместо разговора губы сжать,

Как все хотеть и ничего не смочь?

Как дальнему, случайному, помочь,

А ближнего при этом не спасти

И не успеть сказать ему опростип.

Как душу по беспечности губить

И все-таки - сквозь все это - любить!

* * *

"На синий огонь, моя радость, на синий огонь..."

Булат Окуджава

Пора, моря радость, пора, моя радость, пора...

Уже собираются стаи и тянутся к югу.

И я покидаю твой город сегодня с утра,

Пока мы еще не успели привыкнуть друг к другу.

Позволь, моя радость, позволь, моя радость, позволь

К улыбке твоей на прощанье губами приникнуть.

В который уж раз ты снимаешь улыбкою боль.

В который уж раз я к тебе не успею привыкнуть.

Прости, моя радость, прости, моя радость, прости

За эти набеги в твой город, а, может, и в сердце,

Но где-то внезапно застыв в середине пути,

Я вдруг понимаю, что больше мне некуда деться.

Поверь, моя радость, поверь, моя радость, поверь,

Что нету в других городах мне тепла и уюта.

И ты в ожиданьи оставишь незапертой дверь,

А я - отправляясь к тебе - в утешенье кому-то

Скажу: "Моя радость, пора, моя радость, пора!

Уже собираются стаи и тянутся к югу,

И я покидаю твой город сегодня с утра,

* * *

Не трави мне душу, не трави!

Не заставляй рыдать ночами.

Не такой хотела б я любви -

У меня такая за плечами:

Там, где безысходность и тоска

Горло перехлестывали туго,

Где себя искали по кускам,

Вдребезги разбившись друг о друга,

Где глухая мучила вина,

Не давая счастья и покоя...

Этого-то было дополна!

Ты бы предложил чего другое -

Ты бы предложил меня любить

Без тоски, без боли, без надрыва,

Чтобы я могла с тобою быть

Беззащитной, глупой и счастливой!

Ты предложил готовить щи.

А на эти грусти и печали

Ты другую дуру поищи,

У которой счастье за плечами.

* * *

ПАМЯТИ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ

ЕЛИЗАВЕТЫ ФЕДОРОВНЫ

Да что ж она - дармштадская принцесса -

Могла бы изменить в моей стране? -

Где в очаге вселенского процесса

Внутри себя - любой - как на войне.

Где словно в прорву - красоту и нежность,

Где даже милосердье и любовь

Не пересилят эту безнадежность -

Террор, и революцию, и кровь.

Где вечно буераки и окопы,

Где ничего не знаешь наперед,

Где первая красавица Европы,

Смиренная, в монахини идет.

И кто б здесь только не искал дорогу,

Свернет он кверху, прочие забыв.

Куда идти в России, как ни к Богу?

Во все другие стороны - обрыв.

НА МОТИВ РОБЕРТА ЕСАЯНА

О, зачем тебе нужно, Господь,

Чтоб ходил я по улицам этим,

Вспоминал ее голос и плоть,

Вспоминал, как застенчивый ветер

Приподнял ее платье, и вновь

Тонкой стрункой звучало дыханье...

Точно знаю, что это - любовь,

А иначе нам нет оправданья.

О, зачем Тебе нужно, чтоб я

Замирал вдруг от боли, ссутулясь?..

Это машет мне нежность моя,

Пропадая в извилинах улиц,

Это ветер беспечной рукой

Треплет мысли, как волосы. Боже!

Вновь бессмысленной встречи с тоской

Избежать мне никто не поможет.

И опять мою бренную плоть

Будет бить в лихорадке недужно...

О, зачем это нужно, Господь?

Но... Ты знаешь, зачем это нужно.

* * *

Сквозь дым, сквозь платье выпускное,

Окно, сирени кисею -

оНе уходи, побудь со мною,

Я так давно тебя люблю...

Сквозь перекрестки, скверы, парки,

Сквозь институтский коридор,

Такси, случайные подарки,

Сквозь слезы, грезы, смех и вздор,

Сквозь раненый мотив знакомый,

С пластинки льющийся, как кровь,

И сквозь мою любовь к другому,

Большую, сильную любовь,

Сквозь все, что так манило ложно,

И что себе придумал ты,

Сквозь "никогда", и "невозможно",

И все сожженные мосты,

Сквозь тишину, что перепонки

Пугает так - хоть закричи!

Сквозь радость моего ребенка,

Когда он рушит куличи!

Сквозь одиночество, болезни,

Потери, беспросветность дней

(Хоть просьбы нету бесполезней,

Глупей, прекрасней и сильней),

Сквозь жизнь, сквозь все пережитое,

Сквозь все, что будет впереди,

(Как трудно - самое простое) -

Побудь со мной. Не уходи.