Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?
| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?|
|
|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
О БЛОКЕ
(неопубликованная авторская запись доклада )
|
" ... Посмотрите на меня
Доклад возник случайно и не был записан. Несколько моих знакомых после вечера памяти Блока, устроенного в январе сего (1931) года союзом писателей и Большим драматическим театром по случаю 10-летия смерти поэта, не удовлетворившись поверхностностью докладов о нем и невыразительностью актерской декламации его стихов - кстати, неудачно подобранных - просили меня дать " введение в творчество поэта " , хотя бы в виде примечаний к чтению его стихов. В такой именно форме и было сымпровизированно мое сообщение. Оформить импровизацию, пожалуй, удобнее всего в тезисах, выражающих предпосылки моего подхода к Блоку.
Современность Российская, императивностью марксизма, принудительно наталкивает (в этом ее добро) на необходимость ВЫБОРА монистической системы мировоззрения, внутри которой надлежит " расставить на свои места " накопленные ценности культуры. Все в мире четко, потому что четно. С е й ч а с н е п о с р е д с т в е н н о о щ у т и м о, что мир расколот религиозным принципом: антитезис марксизму - только христианство (т.е. православие), религия человекобожия - религия богочеловечества. Наше время обнаружило природу спора: tentium nondatur . Или - или. Но для последовательного немарксиста "nondatur" и "secundum" ...........
В нем начала и концы, исчерпывающие совокупность общечеловеческих тем в их чистоте и отчетливости. Культура же, от культа оторвавшись, обречено их варьирует, обречено искажая. Так служанка, оставшись одна, повторяет, как свое, фразы и жесты госпожи. Творчество культуры, от культа оторвавшееся, по существу - ПАРОДИЙНО. Пародийность предполагает перемену знака, при тождестве тем. Тематика культа differentiam specifica - привилегия литературы - ..... - proximus genus для нее - направление искажения той или иной пародирующей темы. Отсюда - методологическая презумпция в отношении литературы, единственно подлинное изучение ее единого материала - выражение его " в терминах " тематики культа. Отсюда же и критерии " ценности ", " значительности " литературного явления: значительно то, что значимо в терминах тематики культа. Степень " ценности " соответствует легкости соотношения феномена литературного с ноуменом культовым, легкости усмотрения в тематике литературной глубинности религиозной. Эта ценность, разумеется, относительная, вытекающая из отношений двух областей и потому не являющаяся еще ценностью внутри каждой из них. Необходимо учитывать перемену знака, т.е. несовпадения пародии с пародируемым. Но всякая ценность относительна по природе, как очевидно, критерия ценности литературных явлений внутри самой литературы, как замкнутой системы, быть не может. Понятие ценности предполагает ...... выход в другую систему, - систему .... Мистические предпосылки символизма могут быть поняты и оценены только в предпосылках религии, т.е. православия. Любой неправославный подход к поэзии Блока должен считаться недостаточным дл\ ее понимания, а позивистические подходы к символизму без веры в причастность символа той реальности, которую он символизирует, должно считать оскорбительными, как смердяковское " про неправду все написано " . Блок или великий поэт, потому что говорит о подлинной реальности, или - если реальности нет - симулянт, " только литератор модный " без будущего, как всякая мода. Но и " слов кощунственных творец " есть уже поэт значительный, ибо кощунственные слова - неправда, сказанная о Правде; " кощунство всерьез " обязывает быть причастным глубине, предполагает укорененность в глубинах сатанинских. Видения его подлинны, но это видения от скудости, а не от полноты. В отчетливости демонизма у Блока " выходит прогресс даже супротив Лермонтова ". Культовый, а именно этот - исток блоковской темы совершенно несомненен: одновременно у Блока надписанно на тетради стихов о Прекрасной Даме эпиграфом: "Он имел одно виденье и проект писать кандидатское сочинение о чудотворных иконах Божией Матери (Письма Блока. Воспоминания С. Соловьева с. 12). Терминология его стихов данного цикла определенно пародирует церковную. "Он за Матерью Христа Это основной у него отдел его творчества, представляющий отчетливейшую в русской художественной литературе пародию 9-ой песни Утреннего канона, прославляющей " Честнейшую Херувим " , подобно тому, как Лермонтовский космизм пародирует мотив полиелейных псалмов, символизирующих в суточном богослужебном круге, вообще воспроизводящем собою шестоднев, - творческий акт 4-го дня - творение светил под ликование ангелов. Примечательно, что у Блока соседство книг " А.... " и стихи о Прекрасной Даме - 9-ая песнь в утрене - " Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим " - предшествуют великому славословию, встречающему рассвет. Остро интересна разработка проблемы об отношении философии о Софии к догматико-богословскому учению о Личности Богоматери. Проблема ждет исследования: не предрешая выводов, кажется возможным, однако, глубинное единство темы принять за предпосылку. Обломки софийных философем, попадающие в " низовые потоки культуры " - к романтикам в формуле " вечная женственность " , ассоциацией сходства возводят мысль горе, туда, где молятся Бого-Родице-Присно-Деве. Решающий же аргумент правомочности сближения тем о Софии и Марии дает Церковь, установившая чтение " законоположных для всякого софиста отрывков о Премудрости " (Притч. 9, 1-2) в качестве паремии именно в богородичные праздники (а в Благовещение - Притчи 8, 23-30) . Ветхозаветный символ, по свойству всякого символа, должен мыслиться и быть причастным символизируемой ему реальности, как причастен субстанции модус. Христианское учение о Софии не есть ли вскрытие одного из модусов субстанции - Новозаветное богословие, в котором раскидываются модусы другие; София - не есть ли вершина ветхозаветных предчувствий о " Честнейше Херувим "? Стихи утонченнейшего русского поэта и домыслы грубейшей русской секты соприкоснулись в своем глубинном. И " культура " и " некультурность " - от культа оторвавшись - одинаково его исказили, заменив культовую хвалу Владычице непристойной на Нее хулой. Хула на Богоматерь - существенный признак блоковского демонизма. Литературно это от " Гаврилиады ". Стихия темы, в этой поэме вскрывающаяся, названа начальными словами " черный вечер " . В плане тематики литературной поэма восходит к Пушкину " бесовидение в метель " (" Бесы "). Пародийный характер поэмы непосредственно очевиден: тут борьба с Церковью, символизируемой числом 12, - 12 красноармейцев, предводителем которых становится " И.Хр. " , пародируют апостолов даже именами: Ванька " ученик, его же любяше " , Андрюха - " Первозваного " и Петруха - " Первоверховного " . Поставлены под знак отрицания священник ( " А вон и долгополый... " ) и иконостас ( " От чего тебя упас золотой иконостас " ), то есть тот и то, без кого и без чего не может быть совершена Литургия. Значительность этого последнего кощунства уясняется раскрытием значения иконостаса в одной из работ о. Павла Флоренского (изложение по записи, хотя и почти стенографической, потому без кавычек): Храм есть путь к Богу. Богослужение ведется по 4-й координате глубины - горе. Храм - лествица Иакова: притвор-храм-алтарь-антиминс-чаша-Св.Тайны-Христос-Отец. Алтарь - пространство неотмирное. Небо от земли - алтарь от храма должен быть отделен видимыми свидетелями Невидимому - ликами святых. Они - как видения - возникают на границе видимого и невидимого: они на грани двух миров - " ангелы во плоти " . Иконостас - грань видимого и невидимого: агиофания и ангелофания. Иконостас в силу слепоты духовного зрения - дает в красках то, что мы должны бы узреть перед престолом Божиим - живой лик свидетелей. Иконостас - костыль духовный для полуслепых, хромых, увечных. Уничтожить иконы - замуровать окна. Алтарь без иконостаса был бы отделен от храма глухой стеной и "......" и перестал быть алтарем. Икона - линия обводящая видения. Икона - окно в этот мир. Окно есть окно - только если за ним свет. Тогда оно - сам свет, а не отношение к свету. Как недействующее, оно мертво и не есть окно. Если символ являет реальность, то он от нее неотделим, иначе он не символ, а лишь чувственный материал. Икона - энергия благодати Божией, а если этого прикосновения нет - она просто доска. Икону надо или неодоценивать, или переоценивать, но не застывать на ее понимании как " символа-напоминания " только.
...Блок, символист, не мог этого не понимать. Его недооценка нарочита, искусственна. В поэме имеется четкое отрицание крещальных отрицаний. Троекратное и не всегда в поэме мотивированно повторяющееся: " Свобода, свобода, свобода. Эх, эх, без креста " , мотивируется параллельностью в чине оглашения. " Отреклся еси сатаны? " - " отрекохся " , и " сочетаешься ли Христу? " - " сочетаюсь " . В этом понимании поэма - повторение второго крещения, отрицание крещальных отрицаний, отказ от крещальных стяжаний: креста (Эх, эх, без креста) и имени.... " и идут без имени святого все 12 вдаль ". В поэме отчетливо и не обинуясь говорят черти: Эх, эх, поблуди Это только перевод на смердяковский язык ивано-карамазовского " все позволено " , более изысканного раньше: "Сверкнут ли дерзостные очи, Характер прелестного видения, пародийность лика являющегося в конце поэмы " Исуса " (отметим разрушение спасительного имени) предельно убедительно доказывает состояние страха, тоски и беспричинной тревоги " удостоившихся " такого видения. Этот " Исус Христос " появляется как разрешение чудовищного страха, нарастание которого выражено девятикратным окриком на призрак и выстрелами, встреченными долгим смехом вьюги. Страх тоски и тревоги - существенный признак бесовидения, указываемый агиографической литературой. На вопрос по каким признакам можно распознать присутствие ангелов добрых и демонов, принявших вид ангелов, прп. Антоний Великий отвечал: " Явление св. Ангелов бывает невозмутительно. Являются они безмолвно и кротко, почему и в душе немедленно вселяется радость, веселие и дерзновение... Нашествие и видение злых духов бывает возмутительно, с шумом, гласами и воплями, подобно нашествию разбойников. От сего в душе происходят: болезнь, смятение, страх смертный... Поэтому, если увидев явившегося, приходите в страх, но страх ваш немедленно уничтожен, и вместо него в душу явилась неизгладимо неизглаголанная радость, то не теряйте упования и молитесь; а если чье явление сопровождается смятением, внешним шумом, мирской пышностью, то знайте, что это нашествие злых ангелов ". Блок говорил (Чуковскому), что написав "12" , несколко дней подряд слышал непрекращающийся не то шум, не то гул, но потом все это смолкло. Чуковский свидетельствует, что Блок " всегда говорил о своих стихах так, словно в них сказалась чья-то посторонняя воля, которой не мог не подчиниться, словно это были не просто стихи, а откровение свыше. Часто находил в них пророчества ". А в конце "12" , когда Гумилев заметил, что место, где появился Христос, кажется ему искусственным, Блок сказал: " Мне тоже не нравится конец "12" . Я хотел бы, чтобы он был иной. Когда я кончил, я сам удивился: почему Христос? Но, чем больше я вглядывался, тем яснее видел Христа. И тогда я записал у себя: к сожалению, Христос ". Противоестественное сочетание последних слов уясняет природу видения. Параллель ему в агиографической литературе читаем в житии преп. Исаакия Печерского (14 февр.) ..... у нас на Руси, - " однажды при наступлении вечера преподобный, утомясь после молитвы, погасив свечу, сел на месте своем. Внезапно пещеру озарил великий свет, яркий, как солнечный, и к преподобному явились два беса в образе прекрасных юношей, лица их светились, как солнце; они сказали святому: " Исаакий, мы ангелы, а вот грядет к тебе Христос с небесными силами " . Поднявшись, Исаакий увидел множество бесов, лица их светились, как солнце; один же среди них сиял более всех, и от лица его исходили лучи; тогда бесы сказали Исаакию: " Исаакий, вот Христос, пади перед Ним и поклонись Ему " . Не поняв бесовской хитрости, и позабыв ознаменовать себя крестным знамением, преподобный поклонился тому бесу как Христу. Тотчас бесы подняли великий крик, возглашая: " Исаакий, теперь ты наш! " и заставили его плясать до изнеможения. К МУЗЕ Есть в напевах твоих сокровенных Роковая о гибели весть. Есть проклятье заветов священных, Поругание счастия есть.
И такая влекущая сила, Что готов я твердить за молвой, Будто ангелов ты низводила, Соблазняя своей красотой. ..
И когда ты смеешься над верой, Над тобой возгорается вдруг Тот неяркий пурпурово-серый И когда-то мной виденный круг.
Зла, добра ли? - Ты вся - не отсюда. Мудрено про тебя говорят: Для иных ты - и Муза, и чудо. Для меня ты - мученье и ад. (1912) Демонизм этой саморекомендации предельно отчетлив. Но понимал ли Блок сам всю значительность своих признаний? Вот православный материал для ее уяснения (к строфе 3-й): из жития преп. Отца нашего Максима Консохольвата. Об умной молитве. Добротолюбие V. 475-47 6. Слова преп. Максима, обращенные к св. Григорию Синаиту: " Когда злой дух прелести приближается к человеку, то возмущает его ум, делает диким, сердце ожесточает и омрачает, навевает болезнь и страх, и гордость, очи извращает, мозг тревожит, свет не светлый и чистый, а красноватый, ум делает исступленным и бесноватым и уста заставляет говорить слова непокорливые и хульные ". (Св. Калистрат и Игнатий. Наставление безмолвствующим, гл. 63, Добротолюбие 7, 382): " К новоначальным и нравоучительным, и деятельным бес приходит ясными и неясными звуками. А в созерцательных производит некие фантазии, иногда окрашивая воздух наподобии света, а иногда производя огневые какие-то образования, чтобы такими искушениями прельстить подвижника Христова ". " Неяркий, пурпуро-серый " - эта окраска для многих блоковских стихов. ДВОЙНИК Однажды в октябрьском тумане Я брел, вспоминая напев. (О, миг непорочных лобзаний! О, ласки некупленных дев!)
И вот - в непроглядном тумане Возник позабытый мотив. И стала мне молодость сниться, И ты, как живая, и ты...
И стал я мечтой уноситься От ветра, дождя, темноты... (Так ранняя молодость снится. А ты-то, вернешься ли ты?)
Вдруг вижу - из ночи туманной, Шатаясь, подходит ко мне Стареющий юноша (странно, Не снился ли он мне во сне?).
Выходит из ночи туманной И прямо подходит ко мне. И шепчет: " Устал я шататься, Промозглым туманом дышать,
В чужих зеркалах отражаться И женщин чужих целовать... И стало мне странным казаться, Что я его встречу опять...
Вдруг - он улыбнулся нахально, И нет близ меня никого... Знаком этот образ печальный, И где-то я видел его...
А, может меня самого Я встретил на глади зеркальной? Это стихотворение и другое " Мой бедный, мой далекий друг " (1912) - литературные предки есенинского " Черного человека ". ПЕСНЬ АДА В сей час в стране блаженной мы ночуем, Лишь здесь бессилен наш земной обман, И я смотрю, предчувствием волнуем, Вглубь зеркала сквозь утренний туман.
Навстречу мне сквозь паутину мрака Выходит юноша. Затянут стан; Увядшей розы цвет в петлице фрака Бледнее уст на лике мертвеца;
На пальце - знак торжественного брака - Сияет острый аметист кольца; И я смотрю с волненьем непонятным В черты его отцведшего лица
И вопрошаю голосом чуть внятным:
И по кругам скитаться невозвратным? " Пришли в смятенье тонкие черты,
Сожженный рот глотает воздух жадно, И голос говорит из пустоты: " Узнай: я предан муке беспощадной За то, что был на горестной земле
Под тяжким игом страсти безотрадной. Едва наш город скроется во мгле, - Томим волной безумного напева С печатью преступленья на челе, Как падшая, униженная дева,
Ищу забвенья в радостях вина... И пробил час карающего гнева: Из глубины невиданного сна Всплеснулась, ослепила, засияла Передо мной чудесная жена! В вечернем звоне хрупкого бокала,
В тумане хмельном встретившись на миг С единственной, кто ласки презирала, Я ликованье первое постиг! Я утопил в ее зеницах взоры
Я испустил впервые страстный крик! Так этот миг настал, нежданно скорый. И мрак был глух. И долгий вечер мглист. И странно стали в небе метеоры.
И был в крови вот этот аметист. И пил я кровь из плеч благоуханных И был напиток душен и смолист... ............................................................ (1909) К тезису 8 и 10. Одно из самых жутких по предельному обнажению " тайного " , подсознательного стихотворение Блока. Поистине, страшно читать такую исповедь одержимой души. Я коротаю жизнь мою, Мою безумную, глухую: Сегодня трезво торжествую, А завтра плачу и пою.
Но если гибель предстоит? Но если за моей спиною Тот необъятною рукою Покрывший зеркало - стоит?..
Блеснет в глаза зеркальный свет, И в ужасе, зажмуря очи, Я отступлюсь в ту область ночи, Откуда возвращенья нет.
.....................................................
Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века - Все будет так. Исхода нет.
Умрешь - начнешь опять сначала, И повторится все как встарь: Ночь, ледяная рябь канала, Аптека, улица, фонарь. К тезису 7-му. Стихотворение выражает страдание, сопровождающее мысль о вечном круговращении. Идея к Блоку попадает от Екклезиаста ( " Нет ничего нового под солнцем " . 1,9) через Ницше и Достоевского: " Да теперешняя земля, может быть, сама-то миллион раз повторяется все в одном и том же виде до черточки. Скучища неприличнейшая! " ( Братья Карамазовы. Черт). Но ощущение этой незыблемой в человечестве эмоции у Блока совершенно непосредственно. Как растет тревога к ночи! Тихо, холодно, темно. Совесть мучит, жизнь хлопочет. На луну взглянуть нет мочи Сквозь морозное окно...
Что-то в мире происходит. Утром страшно мне раскрыть Лист газетный. Кто-то хочет Появиться, кто-то бродит. Иль - раздумал, может быть?
Гость бессонный, пол скрипучий? Ах, не все ли мне равно! Монотонной и певучей Вновь я буду пить вино!
Все равно не хватит силы Дотащиться до конца. С трезвой, лживою улыбкой, За которой страх могилы, Беспокойство мертвеца. (К тезису 7-му) Ощущение " кого-то " , бродящего в мире, повторено в " Возмездии " с большей (если здесь еще не ясно .......) конкретизацией: Двадцатый век... Ещее бездомней, Еще страшнее жизни мгла (Еще чернее и огромней Тень Люциферова крыла). Литературно это и следующее ( " Жизнь моего приятеля " ) восходит к пушкинскому " Когда для смертного угаснет шумный день " . Но для уяснения подлинной тревоги, страха, тоски и беспокойства, о которых говорит Блок, вот несколько параллелей. Нет нужды удаляться в " Добротолюбие " - пусть говорит блоковский современник: " Многочисленны и многообразны пути, которыми диавол входит в душу и удаляет ее от Бога, налегает на нее всем существом своим - мрачным, ненавистным, убивающим... Когда диавол в нашем сердце, тогда необыкновенная, убивающая тяжесть и огонь в груди и сердце; душа человеческая стесняется, все ее раздражает, ко всякому доброму делу чувствует отвращение... Большая часть людей носит добровольно в сердце тяжесть сатанинскую, т.к. привыкли к ней, то часто и не чувствуют ее и даже увеличивают ее незаметно. Иногда, впрочем, злобный враг удесятеряет в них свою тяжесть, и тогда они страшно унывают, малодушествуют, ропщут, хулят имя Божие. Обыкновенное средство прогнать тоску у людей века сего - вечера, карты, танцы, театры. Но эти средства после еще больше увеличивают скуку и томление сердца. Если же, по счастию, обратятся они к Богу, тогда спадает вся их тяжесть. И они видят ясно, что прежде на их сердце лежала величайшая тяжесть, хотя они часто и не чувствовали ее... Если ты иногда замечаешь в уме и в сердце крайний мрак, скорбь, тоску, тесноту, неверие... тогда знай, что в тебе сила враждебная Христу - диавольская. Эта сила темная и убивающая, прокравшись в наше сердце через какой-нибудь грех сердца, часто не дает призывать Христа и святых, скрывая их за мглой неверия... " (О. Иоанн Кронштадтский " Моя жизнь во Христе " т.1, с. 33-34, 85). ГОВОРЯТ ЧЕРТИ: Греши, пока тебя волнуют Твои невинные грехи, Пока красавицу вколдуют Твои греховные стихи.
На утешенье, на забаву Пей искрометное вино, Пока вино тебе по нраву, Пока не тягостно оно.
Сверкнут ли дерзостные очи - Ты их сверканья не отринь, Грехам, вину и страстной ночи Щепча заветное " аминь ".
Ведь все равно - очарованье Пройдет, и в сумасшедший час Ты в иступленном покаяньи Проклясть замыслишь бедных нас.
И станешь падать, но толпою Мы все, как ангелы, чисты, Тебя подхватим, чтоб пятою О камень не преткнулся ты... (1915) Блоковские черти с изумительной откровенностью, выражаясь современно, " обнажают прием " своих искушений - пародийность (шептать заветное " аминь " , как ангелы - пародия на псалом 91, 11). Но учат - глупости, грехам, вину, страстной ночи, т.е. злу - нельзя шептать " аминь " , так как грех не причастен истинному бытию и не может быть утвержден аминем. Грех - опасность потери бытия, ...... небытия по пречине греха...... ибо зло не существует (Дионисий Ареопагит " О церковной иерархии "). " Аминь " произносится над вином только единственный раз - " о еже в чаше сей " . И то тогда, когда оно онтологически уже не вино. ДЕМОН Иди, иди за мной - покорной И верною моей рабой. Я на сверкнувший гребень горный Взлечу уверенно с тобой.
Я пронесу тебя над бездной, Ее бездонностью дразня. Твой будет ужас бесполезный - Лишь вдохновеньем для меня.
Я от дождя эфирной пыли И от круженья охраню Всей силой мышц и сенью крылий И, вознося, не уроню.
И на горах, в сверканьи белом, На незапятнанном лугу, Божественно-прекрасным телом Тебя я странно обожгу.
Ты знаешь ли, какая малость Та человеческая ложь, Та грустная земная жалость, Что дикой страстью ты зовешь?
Когда же вечер станет тише, И, околдованная мной, Ты полететь захочешь выше Пустыней неба огневой, -
Да, я возьму тебя с собою И вознесу тебя туда, Где кажется земля звездою, Землею кажется звезда.
И, онемев от удивленья, Ты узришь новые миры - Невероятные виденья, Создания моей игры...
Дрожа от страха и бессилья, Тогда шепнешь ты: отпусти... И, распустив тихонько крылья, Я улыбнусь тебе: " лети ".
И под божественной улыбкой, Уничтожаясь на лету, Ты полетишь, как камень зыбкий, В сияющую пустоту. (1916) Вариант мотива лермонтовского " Демона " , близкий к подлиннику словарными и ритмо-синтактическими деталями (ср. 5-ю строфу с лермонтовским: " Ты знаешь ли какая малость "): И ты не знаешь, что такое Людей минутная любовь, Волненье крови молодое. Но дни бегут, и стынет кровь. Но ученик превзошел своего учителя. Стих абсолютно совершенен по форме и чистоте языка. Когда, вступая в мир огромный, Единства тщетно ищешь ты; Когда ты смотришь в угол темный И смерти ждешь из темноты;
Когда ты злобен, или болен, Тоской иль страстию палим, Поверь: тогда еще ты волен Гордиться счастием своим.
Когда ж ни скукой, ни любовью, Ни страхом уж не дышишь ты, Когда запятнаны мечты Не юной и не быстрой кровью, -
Тогда ограблен ты и наг: Смерть невозможна без томленья, А жизнь не знает истребленья, Так - только замедляет шаг. (1909) Это и следующее - жуткое свидетельство опустошенности души, прижизненной смерти, касания небытия, распад личности. Весенний день прошел без дела У неумытого окна: Скучала за стеной и пела, Как птица пленная, жена.
Я не спеша собрал бесстрастно Воспоминанья и дела; И стало беспощадно ясно: Жизнь прошумела и ушла.
Еще вернутся мысли, споры, Но будет скучно и темно. К чему спускать на окнах шторы: День догорел в душе давно. (1909) И для человека основное прошение просительной ектеньи: " Дне сего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим... " . Ектенья - схема всей человеческой жизни. Она объемлет все, что развертывается на фоне жизненного дня... А здесь - потух фон, " день догорел в душе давно ". С детских лет - видения и грезы, Умбрии ласкающая мгла. На оградах вспыхивают розы, Тонкие поют колокола. Слишком резвы милые подруги, Слишком дерзок их открытый взор. Лишь одна в предвечном круге Ткет и ткет свой шелковый узор. Робкие томят ее надежды, Грезятся несбыточные сны. И внезапно красные одежды Дрогнули на золоте стены. Всем лицом склонилась над шелками, Но везде - сквозь золото ресниц - Вихрь ли с многоцветными крылами Или ангел, распростертый ниц... Темноликий Ангел с дерзкой ветвью Молвит: " Здравствуй! Ты полна красы! " И она дрожит пред страстной вестью, С плеч упали тяжких две косы... Он поет и шепчет - ближе, ближе, Уж над ней - шумящих крыл шатер... И она без сил склоняет ниже Потемневший, помутневший взор... Трепеща, не веря: " Я ли, я ли? " И рукою закрывает грудь... Но чернеют пламенные дали - Не уйти, не встать и не вздохнуть... И тогда - незнаемою болью Озарился светлый круг лица... И над ними - символ своеволья - Перуджийский гриф когтит тельца. Лишь художник, занавесью скрытый, Он провидит страстной муки крест И твердит..... Это хула на Духа Святаго - очевидные побеги " пушкинского ствола " , повторение " Гаврилиады " , которая сама - вульгаризированный осколок несторианской ереси. Кощунство над " спасения нашего главизной " - предел всякого демонизма и свидетельство подлинности последнего. Тут в отрицании " еже от века таинства явления " заключено отрицание всех Таинств, особенно таинство Тела и Крови Христовых, отрицание Литургии. Говоря образно, Блок ломится к престолу ( " ложесна бо Твоя престол сотвори " ) через Царские врата, сокрушая центр иконостаса (Благовещенье). Примечательно, что в стихотворении, имеющем в виду католическую картину, упомянуты все символы христианских Царских врат: Благовещенье, следовательно и ангел, и гриф (т.е. голова орла у крылатого туловища льва, когтящего тельца). Мотив борьбы с иконостасом у Блока и в "12" - " от чего тебя упас Золотой иконостас ". ............................................................................................................................................... Сквозь серый дым от краю и до краю Багряный свет Зовет, зовет к неслыханному раю, Но рая нет. О чем в сей мгле безумной, красно-серой, Колокола - О чем гласит с несбыточною верой Ведь мгла - все - мгла. И чем он громче спорит с мглою будней, Сей праздный звон, Тем кажется железней, непробудней, Мой мертвый сон. Замечательно раздражение против церковного звона, то есть физического вторжения в сферу " князя воздушного ". И примечателен спектр стихотворения: " красно-серый " (сравнить выше - свет бесовидения). Разлетясь по всему небосклону, Огнекрасная туча идет. Я пишу в моей келье Мадонну, Я пишу - моя дума растет. Вот я вычертил лик Ее нежный, Вот под кистью рука расцвела, Вот сияют красой белоснежной Два небесных, два легких ркыла... Огнекрасные отсветы ярче На суровом моем полотне... Неотступная дума все жарче Обнимает, прильнула ко мен... (1914) Это и два следующих - как оправдание предчувствия: Предчувствую Тебя. Года проходят мимо - Все в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне и ясен нестерпимо... ...Но страшно мне: изменишь облик Ты. Полное совпадение " Ее лица " (во 2-м стихе) и лица " Демона утра " показывает, что подмена совершилась. Есть демон утра. Дымно-светел он, Золотокудрый и счастливый. Как неба синь струящийся хитон , Весь перламутра переливы.
Но как ночною тьмой сквозит лазурь, Так этот лик сквозит порой ужасным, И золото кудрей - червоно-красным, И голос - рокотом забытых бурь. (1914) Примечательно, что в молитве Златоуста на всякий час суток, если начать ее с первого часа по церковному счету, то есть с одного часа утра - прошение " Господи, покрый мя от человек некоторых, и от бесов, и от страстей, и от всекия иныя неподобныя вещи " приходится на 5 часов утра. А у Клюева (как и у Гоголя в " Старосветских помещиках " ) встречаем беса полуденного: На отмели греет оплечья - Полуденный бес, как тюлень, По тяге в сивушную лень Узнаем врага человечья. ............................................................................................................................................ ...Люблю высокие соборы, Душой смиряясь, посещать, Входить на сумрачные хоры, В толпе поющих исчезать. Боюсь души моей двуликой И осторожно хороню Свой образ, дьявольский и дикий В сию священную броню. В моей молитве суеверной Ищу защиты у Христа, Но из-под маски лицемерной Смеются лживые уста. И тихо с измененным ликом , В мерцанье мертвенных свечей, Бужу я память о двуликом В сердцах молящихся людей. Вот - содрогнулись, смолкли хоры, В смятеньи бросились бежать . Люблю высокие соборы, Душой смиряясь, посещать. (1902) Мотив пародийности, лежащий в основе творчества, обнажен здесь самим поэтом. " Что еще требуем свидетелей? Се ныне слышахом хулу его ": Был вечер поздний и багровый, Звезда предвестница взошла. Над бездной плакал голос новый - Младенца Дева родила.
На голос тонкий и протяжный, Как долгий визг ветерена, Пошли в смятеньи старец важный, И царь, и отрок, и жена.
И было знаменье и чудо: В невозмутимой тишине Среди толпы возник Иуда В холодной маске, на коне.
Владыки, полные заботы, Послали весть во все концы, И на губах Искариота Улыбку видели гонцы. (1902) " Но из-под маски лицемерной смеются лживые уста " - сказано было выше про себя. Значит - улыбающийся Иуда - автопортрет. " Ты в поля отошла без возврата " . Страстная суббота слышится в этом великосубботнем стихотворении, какой-то выверт мотива - " Не рыдай Мене , Мати , зряще во гробе... ". " Девушка пела в церковном хоре ..." Смысл этого стихотворения мне представляется как тонкое кощунство: ребенок, причастный Тайнам, то есть Тайнозритель, знает один, что молитва бесполезна, и что, следовательно, все, кому кажется, что " радость будет " - жалкие самообольщенцы. Тут параллель Тютчевскому: " И нет в творении Творца, И смысла нет в мольбе ". " Второе крещение " (" Открыли мою дверь метели "). Стихотворение говорит про себя . Это нечто повторяющее опыт Юлиана Отступника с раскрещиванием, попытка " отмыть воды крещения ". Здесь - отрицание купели и обетов при ней. Примечательно - крещеньем третим будет смерть. ПРОЧЬ ............................................... Трижды северное солнце Обошло подвластный мир! Трижды северные фьорды Знали тихий лед ночей! Трижды красные герольды На кровавый звали пир! Мне - мое открыло сердце Снежный мрак ее очей! Прочь лети, святая стая, К старой двери Умирающего рая! Стерегите злые звери, Чтобы ангелам самим Не поднять меня крылами, Не вскружить меня хвалами, Не пронзить меня Дарами И причастием своим! (1907)
НЕТ ИСХОДА Нет исхода у вьюг, И погибнуть мне весело. Завело в очарованный круг Серебром своих вьюг позавесило... Тихо смотрит в меня Тихоокая.
И , колеблемый вьгами Рока, Я взвиваюсь, звеня, Пропадаю в метелях . И на снежных постелях Спят цари и герои Минувшего дня.
В среброснежном покое - О, Твои, Незнакомая, снежные жертвы ...................................... И призывно глядит на меня: " Восстань из мертвых! " (1907) Это не единственное стихотворение у Блока, где он сам сознает безвыходность своей одержимости . По улицам метель метет, Сливается, шатается, Мне кто-то ркук подает И кто-то улыбается.
Ведет и вижу: глубина Гранитом темным сжатая , Течет она, поет она, Зовет она, проклятая.
Я подхожу и отхожу, Я замер в смутном трепете: Вот только перейду межу - И буду в стройном лепете.
И шепчет он - не отогнать (И воля уничтожена): " Пойми: уменьем умирать душа облагорожена... " ......................................... Ведет его (как четко выражен характер данности, сравните терминологию Н.О. Лосского " мое " и " данное мне " ) часто являющийся в метелях демон самоубийства. (Данное стихотворение сопоставить с " Демоном самоубийства " Брюсова). Диавол - не только дух небытия, но и дух самоуничтожения. Не имея средств уничтожить себя до конца, дух тьмы требует от Бога себе уничтожения ......... " И будет гореть в огне гнева своего вечно, жаждать смерти и небытия. Но не получит смерти " (Зосима в " Братьях Карамазовых "). Не получая уничтожения своей " ноуменальной личности " , диавол свою тягу к небытию осуществляет тем, что уничтожает в людях веру в свое существование и толкает на самоубийство одержимых. Уныние - один из смертных грехов. Оно прямой путь к небытию. Существо, впавшее в уныние, обыкновенно стремится покончить с собой путем повешения (от Иуды до Есенина) и готово было бы ежедневно совершать над собой тот отвратительный акт, если бы могло надеяться прийти таким путем к полноте небытия. Отсюда - вожделенность смерти для Блока. Но не самоубийства - тут бесполезного, - он понимает, но самого страшного - смерти второй - абсолютного метафизического самоуничтожения. " Крещеньем третьим будет смерть ". Христиане - " в смерть Его (Иисуса Христа) крестихомся ". Блок хочет креститься в свою смерть. Глубинная пародийность очевидна.
(Кое-что в этом примечании из статьи Лосского: "О природе сатанинской". По Достоевскому - "Сборник" под. Ред. Долинина). |
|
Проголосуйте за это произведение |
|
|
|
Уважаемый Сергей Сергеевич! Определение вы дали совершенно точное - текст Флоренского действительно "абсолютно гениальный", иначе и не скажешь. Однако есть у меня к Вам вопрос, за который, несомненно, некоторые товарищи меня побьют виртуальными камнями - то тут, то там глухо говорят, что Блок не просто баловался кокаином, но и умер, будучи зависимым наркоманом. Конечно, это объясняет не все - как и в случае с По или Бодлером - но многое - как опять же в случае с По или Бодлером. Говорят, метафизическая тоска особенно сильна время утренней "ломки" Кстати, в статье по этому поводу (хотя имел в виду Флоренский, конечно, другое)хорошо сказано о том, что видения Блока были подлинными, но шли от скудости,а не от полноты.
|
А упоминаемый Вами "метафизический ужас" вполне соотносится с абстинентным синдромом, иначе говоря "синдромом лишения"...
|
Дорогой Сергей! О наркотических эскападах Блока мне ничего не известно. Другое дело иные завсегдатаи Олимпа Серебряного века, к примеру, Брюсов, который в годы Гражданской войны через фронты доставал недавно открытый героин. На всю жизнь запомнил начало его письма к жене (1919 год): "дорогая Жанна! Уже три дня не ПЬЮ героин" (так !). Мы когда-то с соавтором А.В.Лавровым опубликовали "Краткую заметку о ходе болезни А.А.Блока" (27 августа 1921 г.) доктора А.Г.Пекелиса // Андрей Белый. Дневниковые записи. Предисловие и публикация С.С.Гречишкина и А.В.Лаврова // Литературное наследство. Александр Блок. Новые материалы и исследования. М., "Наука", 1982. С. 817. Так вот, "записка" эта написано врачом крайне осторожно (невнятно) с большим страхом перед большевиками. На самом деле Александр Блок умер не от голода (легенда), а болезнь была спровоцирована метафизическим ужасом перед советской властью. Незадолго до смерти, например, Блок попросил жену сжечь "все социалистические книжонки". Этот кусочек был выброшен тогдашней цензурой. Блок достаточно много пил, мог выборочно и редко попробовать опиаты и кокаин. Однако наркоманом он не был.
|
Юлий Борисович, друг мой высокий, полагаю, что Вы в наличие "бесов" не веруете.
|
Уважаемый Сергей Сергеевич! О том, что Блок якобы был кокаинистом и оттого умер, я услышал совершенно случайно в некоей передаче о вреде нарокотиков. Врач, сказавший это, был представлен как серьезный специалист. Сказано было буквально следующее: "Я считаю, давно уже пора набраться мужества и сказать, что Блок умер из-за кокаина". Брюсов, пьющий героин, и одновременно обучающий пролетарских поэтов теории стиха, это, конечно, замечательно. Получается, что не только большевистский штамп "опьяненный революцией", но и "белогвардейский" "одурманенный революцией", надо воспринимать буквально... Кстати, (видно такое уж у меня с младых лет было избирательное восприятие) с детства запомнил прочитанную в "Гадюке" Алексея Толстого фразу красного командира о том, что они "там, на фронте, чтоб не уснуть, спирт с кокаином пили." Почему ее не вычеркнул цензор (а собрание сочинение было - вы его несомненно помните - желтого цвета, самое совковое) - загадка. Может, считал, что это вполне нормально?
|
Очень меня расстраивает, что замечательную работу Флоренского сводят до уровня пелевинской кокаиномании.
|
Еще раз со всей ответственностью заявляю, что никогда ничего не слышал и не читал об употреблении Блоком наркотиков (ни в письмах современников, ни в мемуарах и т.д.). Спирт с кокаином, да, употребляли "революционные матросы", анархисты, краскомы и т.д. Четверь века назад мы с соавтором подготовили к печати замечательный "мемуар": Конст. Эрберг (К.А.Сюннерберг). Воспоминания. Публикация С.С.Гречишкина и А.В.Лаврова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1977 год. Л., "Наука", 1979. С. 99-146. Мемуарист (теоретик искусства, критик, поэт, переводчик, близкий друг поэта) зафиксировал эпизоды патологического опьянения поэта, что и было вырезано цензурой. По советским канонам автор "Двкнадцати" не мог употреблять горячительные напитки в неописуемых (опасных для жизни) количествах. Блок пил, но наркотики не употреблял, по крайней мере, мне ничего не известно об этом. В прошлой жизни я был неплохим специалистом по творчеству Ал.Ал., Царствие ему Небесное.
|
Уважаемый ВМ! Какя и полагал, Вы первый бросили в меня камень. Работа о.Флоренского не просто замечательная, она, как верно заметил Сергей Сергеевич, абсолютно гениальна. Ее не обсуждать надобно, а читать с наслаждением и по буквам. Вам же честь и хвала за публикацию, которая, помимо всего прочего, доказывает - если уж хотите услышать "о высоком" - что горизонты, если можно так выразиться, духовного видения текста несравнимы с литературоведческими, сколь бы изощренны последние не были.
|
СОВЕРШЕННО СПРАВЕДЛИВО. Осмелюсь рекомендовать всем прочитать этот замечательный текст (медленно-медленно, обдуманно заполняя авторские "лакуны" и т.д.). Богословие - ВЫШЕ историко-литературной науки...
|
|
|
|
|
Культ есть порождение умов, напуганных величием мироздания, а поэт мирозданию равен. Флоренский был слишком робок, чтобы это понять. Культ никогда не был равен культуре. Культура -- это сумма всех знаний человека и артефактов, созданных его воображением.
|
И Блок, и тем более Флоренский - личности, чей масштаб несоизмерим с ярлычками, которые Вы к ним вздумали приклеить. Я сейчас даже ничего не буду говорить о статье, во первых, потому что, зная в общих чертах мировоззрение Флоренского, мог заранее представить выводы взятой им темы (кто-то говорил мне, что Флоренский вообще считал литературу "блудом ума"), во-вторых, потому что любые разговоры о мировоззрении бесполезны. Тут нужен либо диалог, либо молчаливое изучение предмета. Либо просто молчание, когда понимаешь, что предмет пока не настолько тебя захватывает, чтобы выносить о нем суждение. "Культ есть порождение умов, напуганных величием мироздания, а поэт мирозданию равен", - пишете Вы. Эффектно, но только на первый взгляд. Вы, значит, не напуганы величием мироздания, сударь? Почему? Потому что возвели замок сложных и не очень рассуждений, поселились в нем и встречаете всякого, кто приближается к вашему замку, картечью язвительных слов? Но ваш замок и есть ваш культ. Культ разума, культ науки, культ генетики, культ Юлия Логика Флоренского ведь очень проста. Жить без культа нельзя. Мы свободны выбирать тот культ, который нам кажется истинным. Но истинным может быть только один культ. Это - Православие. Флоренский кладет в основание своего миросозерцания Православие, и все остальное измеряет, находясь на этой точке отсчета. Вы же стоите на другой точке зрения, я - на третьей И так далее. Тут возможны три пути. Первый: то место, на котором стоишь, утверждать святым и истинным (источник тоталитаризма). Второе: допустить, что место значения не имеет, и любое мировоззрение и любой культ - относительны (источник либерализма). Третье - подобно Блоку не останавливаясь ни на первой, ни на второй возможности, вступить в область свободы, которая доступна только мистикам и поэтам. Но при чем здесь равенство с мирозданием? Поэт может быть самым ничтожным существом во всем мироздании, но только ему дана свобода (я - царь, я - раб, я - червь, я - Бог), которую другие могут клеймить бесовидением именно потому, что несвободны (ибо они выбрали эту несвободу, и, возможно, потому, что поняли, что свобода и истина несовместимы). А третьи свободны клеймить вторых, казалось бы, по той же самой причине, но без того же обоснования А четвертые третьих К тому же в Православии творение и Творец разделены и, приближаясь к Творцу, святой (каковым можно считать и о. Павла Флоренского, учитывая его мученическую смерть) становится выше мироздания, о чем Вы, вероятно, не вспомнили. Резюме: и Флоренский, и Вы, Юлий, в плену своих предвзятых умопостроений. Но у Флоренского за плечами тысячелетняя культура Православия. А что за плечами у Вас, Юлий? Вам, может быть, кажется, что крылья, но, поверьте мне, это пока не крылья Разве что одно крыло. Есть предметы, от которых вы оградились, но это не значит, что за оградой ничего нет. Меньше всего я защищаю сейчас Флоренского или Блока, они в защите не нуждаются прежде всего потому, что мертвы, с моей точки зрения. Но я допускаю, что могу ошибаться. Вы же определенно живы, поэтому я обращаюсь к Вам.
|
Благодарю за спорное, но чрезвычайно содержательное сообщение.
|
"Более четырех с половиной веков современной мысли представляют собой своеобразный эксперимент, демонстрирующий возможности знания, доступного человечеству, считающему, что нет Истины, данной в Божественном Откровении. Вывод, который из этого следует и который увидел уже Юм и попытался укрыться от него за удобной ширмой "здравого смысла" и "условностей жизни", очевиден сегодня для миллионов людей, не имеющих уже столь "надежного" убежища. Он состоит в полном отрицании: если нет Истины, данной в Божественном Откровении, значит Истины вообще нет. Поиск Истины за пределами Откровения зашел в тупик. Ученый признает этот вывод, ограничивается своей узкой специализицией и удовлетворяется относительной целостностью узкого круга собранных данных, и не тревожит уже себя вопросом о существовании какой бы то ни было истины, большой или малой. А большинство человечества, признавая этот вывод, ждет от ученого уже не Истины, но применения на практике знания, имеющего исключительно утилитарное значение, и ищет в иных, иррациональных, источниках всеобщие ценности, которые когда-то человечество надеялось обрести в Истине.
Из вышесказанного следует такой логический вывод: отрицание или сомнение в Абсолютной Истине - если только быть до конца честным и последовательным - ведет к пропасти солипсизма и иррационализма; единственная позиция, позволяющая избежать логических противоречий, заключается з том, что есть Абсолютная Истина, лежащая в основе всех частных истин и обеспечивающая их; и этой Абсолютной Истины нельзя достичь относительными человеческими средствами. Здесь заканчивается логика, и если мы захотим продолжить наше рассуждение, то попадем совсем в иную область. Но одно дело констатировать, что логика не ставит никакого барьера утверждению о существовании Абсолютной Истины, и совсем другое дело фактически утвердить это. Подобное утверждение может быть основано только на одном источнике: вопрос Истины упирается в вопрос о Божественном Откровении."
|
О "наркотиках". Настой из мухоморов или задержка дыхания - это лишь техники для начинающих. Блок был гениален - т.е. раскрыт тому миру по рождению, и не нуждался в катализаторах. Пил - чтобы заглушить звуки (для тех, кто понимает). Мы не выбираем формы своей одержимости. Но мы ОБЯЗАННЫ к ним относиться. Блок был ленив, небрезглив, "скуден" именно в ОТНОШЕНИИ к своим видениям. Тут как раз пора вспомнить Гоголя с точно такими же мучительными видениями. И поступком.
|
Робко осмелюсь вступить с Вами в учтивую полемику. Попробую процитировать некий фрагмент из работы, над которой сейчас труждаюсь. Весьма многозначный и богатый смысловыми обертонами, вошедший во все индоевропейские и тюркские языки термин ╚культура╩ восходит к латинскому существительному cultura, которое переводится, как: ╚1) возделывание, обрабатывание, уход, разведение; 2) земледелие, сельское хозяйство; 3) воспитание, образование, развитие; 4) поклонение, почитание╩. В усредненном общепринятом понимании в социологии и антропологии культура некий ключевой (однако чрезвычайно расплывчатый) концептуальный термин, применяющийся при анализе (и при описании) человеческих обществ и групп людей. Этим термином обозначается зачастую все созданное людьми в противопоставлении тому, что создано природой. Как правило, в него включают язык, образ мышления, характер поведения, религии, конфессиональные различия, традиции, обычаи, ритуалы, нормы права и морали (много исследований в последние десятилетия посвящено политической и правовой культуре), обязательно искусство и литературу. Конечно, термин ╚культура╩ характеризует определенный уровень развития того или иного общества, способностей и созидательных потенций людей, проявляющихся в духовных и материальных продуктах. Термин ╚культура╩ применяется в узком и широком употреблении. В узком смысле культура область духовной жизни и деятельности. В широком культура некая характеристика определенной исторической эпохи (например, культура Просвещения), дискретных обществ, наций, народностей, племен и т.д. (культура неолита, ассиро-вавилонская, русская, нганасанская и т.д.), культура специфических сфер деятельности (правовая, политическая, художественная и т.д.). Некоторые исследователи включают в понятие культуры и орудия труда, машины, механизмы, вооружения, новейшие технологии и проч. Впрочем, большинство ученых эти явления относят к области ╚цивилизации╩. Весьма распространено и мнение, что культура суть некая сумма духовных и материальных ценностей, созданных человечеством за долгие тысячелетия. Как правило, духовная и материальная культуры дифференцируются. В задачу данного исследования не входит рассмотрение остро полемического вопроса (дискуссии уже больше ста лет) о соотношении понятий культуры и цивилизации (от латинского прилагательного civilis, что переводится как: ╚1) гражданский; 2) государственный, политический; 3) достойный гражданина, подобающий гражданину; 4) учтивый, приветливый, вежливый╩. Одни ученые полагают, что эти термины синонимы. Другие (большинство) под термином ╚цивилизация╩ подразумевают просто определенный уровень сугубо материальной деятельности людей. К Ницше в интерпретации Шпенглера восходят положения о ╚сатанизме машины╩, о грядущей гибели западной ╚культуры╩, раздавленной ╚фаустовской╩ технической цивилизацией, о непримиримой и неслиянной дихотомии органической ╚культуры╩ и зловонной техногенной ╚цивилизации╩. Вульгаризируя мысли Ницше и его верного (единственного подлинного) ученика, можно сказать, что ╚философы жизни╩ возрастание и угасание непобедимого человеческого духа, его свершения и падения делили на две стадии (между которыми гибельная пропасть): от зарождения до расцвета культура, от расцвета до гибели цивилизация.
|
Можно ли к науке или к искусству (о которых, по сути, говорит Юлий) отнести этику, сферу сознательного саморегулирования поведения человека? По моему, нет. Но ведь именно по поведению человека судят о его культуре, а не по его начитанности и эрудированности. В каком-то смысле верным будет сказать, что этика, как и культура, - это полу-наука, полу-искусство. Человеку приходится постоянно приспосабливать абстрактные правила ("не укради", "не клевещи", "поступай с другими так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой") к живой и меняющейся, часто кошмарной, действительности (Б. Беттельхейм признает, что в концлагерях невозможно было выжить, не заключив союз с заключенными, имеющими доступ к относительным материальным благам - и тем самым оттесняя от них других, менее стремящихся к выживанию заключенных, обреченных тем самым на уничтожение). Можно сказать, что культура - это наука о невозможным, это искусство абсурда. Вот завтра, через десять-двенадцать часов, где-нибудь в Эфиопии или в Сомали, от голода умрет ребенок, шоколадная пятилетняя девочка с блестящими еще сегодня, но уже тускнеющими белками глаз. Если бы все, кто читает сейчас эту страницу ДК, сообща озаботились бы этим и захотели придумать, как спасти ее от смерти (самой настоящей, не виртуальной), возможно, ее удалось бы спасти. Можно отмахнуться от этого как от фантазии, но можно и остановиться, и задуматься в беге мыслей и дел (и почти невозможно договориться о том, чтобы ее спасти все же). Сахаров плакал, когда представлял, что от его бомбы через десятилетия будут умирать люди. То есть культура в каком-то смысле - это отгораживание от действительности. Знания, что в тот момент, когда мы говорим об изящном и интересном, кто-то умирает от элементарного недоедания или от болезни, вакцина против которой изобретена пятьдесят лет назад, но не доступна беднякам, не слишком отравляют существование "культурных" людей. Мы придумываем правила поведения, чтобы внести посильный вклад в постепенное улучшение человечества, но также и для того, чтобы успокоить свою нечистую совесть. Ответ религии универсальней, потому что она берет за образец для подражания того, кто перенес смертные муки ради других. Это величайший символ подлинной, неискаженной действительностью культуры (или культа, как вам угодно). Но только символ. Имея самое прямое отношение к этике, он не имеет никакого отношения к истине, к науке. Попробуйте доказать, что И. Х. был богом, у вас ничего не получится. А феномен "веры" наукой объяснен вполне удовлетворительно. И человек опять остается наедине со своей свободой. Так что Ницше, который одним из первых почувствовал и выразил это, и даже пропустил через себя безумие свободы (как и Блок), был не так уж и не прав.
|
|
|
Всё что вы пишете о культе для меня полная неожиданность, особенно: "Культ разума, культ науки, культ генетики..." До сих пор придерживался консервативных взглядов, усвоенных ещё со школьной скамьи, а именно: человеку присуще любопытство и любознательность, - он укрощал огонь, изобретал колесо и проч. не возводя всё это в культ. Культ, как чисто религиозное понятие появился позже, и как следствие, века религиозного мракобесия. Лишь четыре с небольшим века назад человек вернулся на путь познания мира - в этом, как говорил школьный учитель, основная цель и смысл жизни. Особо хочу подчеркнуть - не в физическом, материальном самообеспечении и не в совершенствовании собственной души, хотя и то и другое совершенно необходимо, а в познании мира, - вот, если хотите, по-настоящему богоугодное дело. Глаза человека, его разум, это как зеркальце в руках у природы. Заметьте, спорят обычно о первом и втором, о третьем, о главном, почему-то всегда забывают. Люди как будто запутались в трёх соснах и особенно хорошо заметно это у некоего С.Роуза (см. чуть выше вашего сообщения). Таким образом, г-н Граев, культ астрономии, с моей точки зрения, выражение совершенно нелепое.
|
|
Вы понимаете культуру более как музей артефактов, и отношение к ней у Вас скорее трепетное - ради Бога, представляйте себе это таким образом, Вы наверное, заметили, что один из участников дискуссии сводит культуру к образованности и воспитанности, в том смысле, который вкладывают, когда говорят "культурный человек". Наивно, но тоже имеет право на понимание. Думаю, что со временем определения отстоятся, и в школах будут недвусмысленно определять понятие "культура". Что меня действительно раздражает, так это растаскивание культуры по этническим квартирам, представление о "мультикультурализме". Редко можно встретить более нелепую и глупую теорию. Как будто бы правила арифметики меняются в зависимости от географической широты. Если данный этнос создал нечто, включаемое в общечеловеческую культуру, то это уже наднациональное явление. Так можно докатиться до того, что взрывы в Бамиане считать за оригинальный талибский "перформанс", который следует отнести к афганской национальной культуре.
|
Уважаемый ГПС! Ваше замечание ценно. Действительно, культа науки не должно быть. Но он есть. Наука ведь создается людьми. И отдельный человек просто физически не способен собственноручно проверить все выводы науки, которые на сегодняшний день считаются истинными. Получается "вера в науку", вера в "так сказал профессор Н.", от которой недалеко и до культа. Истина должна проверяться опытом, это аксиома. Но ученый может за истину выдать непроверенную гипотезу, которая ему снится по ночам. И обыватель поверит ему, потому что он - академик и написал тринадцать толстых книг. Но проверить выводы профессора обыватель не сможет и, скорее всего, не захочет. Потому что нет времени, нет лаборатории, и вообще, тот - ученый, ему видней. Если другой ученый не опровергнет первого. А тогда какому из двух верить? Тому, которого поддержит третий? Или тому, у кого пышнее пена у рта? И т. д. Причем обыватель в моем примере может оказаться весьма неглупым человеком и даже тоже ученым, только в другой, далекой от первой, области. Что не может быть предметом культа, так это единственно сам научный метод. Научный метод покоится на логике и на эмпирическом факте. И применим он к чему угодно. К исследованию ДНК или к стихотворению Блока. Хотя конкретный метод исследования диктует, конечно, сам предмет. Но наука как тезаурус так или иначе осмысленных фактов, гипотез, идей и высказываний авторитетов, вполне может в обывательском сознании стать "сверхновым заветом", по которому годится сверять свою жизнь. И в этом, в общем-то, есть свой позитив. Как есть свой позитив в "догме": "мир един и мир познаваем". Ведь гораздо важнее, чтобы обыватель понял, "как делается наука", какие принципы-догмы-аксиомы лежат в ее основе, понял бы, что наука - вещь практическая и довольно простая в своих основаниях. Это один аспект. Другой в том, что именно в области практического действия современный человек все еще где-то между австралопитеком и Дон Жуаном, несмотря на очевидные достижения науки, в том числе и в этой области. Истина нужна современному человеку как зовущее пение сирен. Но как только она у него в руках, ему с ней делать нечего. Он с ней поиграл, бросил - и бежит искать новую истину. В то время как любая истина, которой он добился, требует от него новой степени осознания собственной ответственности. Охота на истину как самоцель-самку, по-моему, такое же мракобесие, как инквизиция или как истребление коров Стерлинга. Не случайно лучшие ученые мира имели ярко выраженную общественную позицию, поняв в какой-то момент своего саморазвития простую и практичную истину, что они в ответе за этот мир именно потому, что им многое дано. Но этот же вывод справедлив и для любого здравомыслящего человека, не хватающего звезд с небес. Прежде всего надо стремиться к тому, чтобы мир стал лучше, а уж во вторую очередь решать, какой инструмент для этого пригодней. Иной раз и без всякой науки можно решить очень болезненную проблему, полагаясь на здравый смысл или на моральное чувство. Вот, собственно, главный пункт, в котором я с Вами не согласен.
|
Вы видимо совершенно не знаете историю науки. Например Галилей спорил с неким епископом(не помню имя) о природе приливов, считая их результатом сил инерции, и высмеял его в своих "Диалогах". В результате он нажил себе злейшего врага, а тот епископ, между прочим, справедливо полагал, что приливы вызваны влиянием Луны. Да и мог ли Кепплер без "культа астрономии" сформулировать свои законы? В одном из своих писем он говорит о Тихо Брагге как о неком царе, владеющем сокровищем, но лишенном силы им воспользоваться. Именно отношение к истине как к сокровищу, святыне помогло ему в тяжелейших условиях завершить свой труд. Можно сказать, что религиозно-философская и научная мысли, во многих случаях, были просто не разделимы.
|
Бессмысленно играть словами и углубляться в софистику. Материальным мы считаем мир, состоящий из элементарных частиц и физических полей, проявляющий некие устойчивые физические свойства. Если Вы хотите развить известное высказывание Ленина: "электрон также неисчерпаем как и атом" - то это, по-моему, ложный путь. Главное, не ошибиться в начале пути. Куда только не заводила людей кривая беспокойных умствований! Ницше - несчасный человек, устроивший бессмысленный яростный бой с тенью, и так и не набравшийся смелости сделать шаг за грань объяснимого. Найти источник сознания - вот главная отправная точка.
|
|
|
http://www.consciousness.arizona.edu/ccsmain/Tucson2002/Tucson2002index.htm и начать оттуда изучение вопроса, дабы не засорять форум безнадежно устаревшими мудрствованиями. Никто не сомневается, что загадки вселенной темны и глубоки, но это не значит, что столь же темны загадки происхождения паровой машины или сознания.
|
Это позволяет избежать многих недоразумений. Уверен, что не следует применять термин "культура" для определения этнических особенностей. В старину такие понятия как "русская культура", "французская культура" действительно широко применялись, пока не вошли в противоречие с понятием "мировая культура", которое, по непреложным законам познания было редуцировано до глобального понятия "культура", что и привело к противоречию, так как целое не может быть своей частью. Множественность толкования понятия "культура" смущает слабые умы, которые начинают толковать о "культуре белого богатого человека", о "культуре чернокожих" и так далее, что оскорбляет культуру, редуцируя это понятие до уровня межэтнических разборок. Люди, паразитирующие на вкусах толпы во весь голос и без всякого стеснения объявляют о существовании "американской культуры", понимая под этим омерзительные поделки Голливуда или гадкие песенки Пресли и ему подобных дешевых кривляк. Идет двадцать первый век, и пора прекратить растаскивание культуры по этническим квартирам. Есть культура, и есть развлечения для толпы, претензии на этническую исключительность, политические спекуляции и просто невежество, маскирующееся под "национальную культуру". Сегодня самым мощным стержнем, вокруг которого группируются все без исключения культурные явления, является наука, которую никак нельзя растащить по этническим квартирам, хотя и такие попытки предпринималсь и до сих пор предпринимаются. Недаром, кстати, уже и религию стали иногда связывать с наукой. Говоря о Переплете, я бы не стал и здесь употреблять термин "русская культура", скорее, речь идет про особенности русского национального сознания, которые проявляются и еще долго будут проявляться, и которые могут (или не могут) быть частью мировой культуры, а не отдельным самодостаточным явлением. Ни Элвис Пресли, ни русские непристойные частушки "распрягу да выпрягу" к мировой культуре, между тем, никакого отношения не имеют.
|
Образчик последовательного, отчаянно-романтического, позитивистски-наивного, полемически-талантливого воздвижения новой Вавилонской башни.
|
|
|
Вот здесь Вы промахнулись. Совершенно очевидно, что господин Дворцов допустил опечатку, которую коту, знакомому с человеческой психологией, следовало бы понять.
|
Или я идиот и не в состояннии владеть пальцами, или бес попутал - Вы ЯВЛЯЕТЕСЬ уважаемым, талантливым и эрудированным. Так я хотел написать... но что получилось... какая-то "не" - откуда?... фигня... Простите, если можете.
|
Постойте Юлий Борисович. Замечание Ваше вполне астрономическое. Должен Вас поправить - Земля, как и Солнце вращаются вокруг общего центра масс. Однако и это не есть Истина. Я готов продолжить разговор об абсолютной и относительной истине, но, боюсь, Вы быстро вспомните, что здесь литературный форум. И все-таки, даже в литературном форуме не следует упрощать вещи. Что такое Земля и Солнце, что такое центр масс и что такое масса? Галилей писал, что масса есть воля тела к движению. Может быть поговорим о том, что такое воля?
|
Вы поняли меня слишком буквально, действительно скорее всего сознвние находится где-то в голове у мыслящих существ, но, как говорил один мой приятель, дело то не в этом... Я пытался указать, что наше с Вами сознание не детерминировано полностью материальным миром, который нас окружает. И с чего Вы взяли, что человечество не приблизилось к Истине? Некоторая часть его очень даже приблизилась.
|
|
Не очень, на мой взгляд, симпатичны люди, которые с "ученым видом знатока" показыват вид осведомленности, ничего при этом не говоря о предмете разговора. Я сходил по вашей ссылке и попал на конференцию по проблемам сознания, на которую приглашают всех, от философов до актеров, и на которой вследствие этого представлены все мнения, как например и такое - сознания просто нет: William James's The Essays in Radical Empiricism Chapter 1: Does 'Consciousness' Exist? I believe that 'consciousness,' when once it has evaporated to this estate of pure diaphaneity, is on the point of disappearing altogether. It is the name of a nonentity, and has no right to a place among first principles. Вы знаете Юлий , я и без Вас могу набрать на поисковике слово 'consciousness' , Вы для этого, с Вашим самодовольным бурчанием, совершенно не нужны. Может быть Вам почитать Ганушкина и срочно скорректировать свое поведение, чтобы не выплескивать свои комплексы на окружающих? Если у Вас нет Ганушкина, спросите у меня, я пришлю Вам ссылку.
|
|
|
Уважаемый Diamond Dog! Поскольку Вы, очевидно, путаетесь в терминах, я остаюсь с А. П. Могилянским, который утверждает, что "деятельность сознания характеризуется неизменным автоматизмом", чему не противоречит и элементарный опыт интроспекции. Попробуйте все же понаблюдать за своим сознанием, Вы убедитесь, что все, что там появляется, имеет источник во внешнем мире. Даже если источник этот удален во времени и пространстве от настоящего момента. Другое дело, что мы, при наличии воображения и силы воли, свободны (при всей условности этого понятия) выбирать установки и ценности, которые затем, при регулярном подкреплении (тренировке), будут определять наше поведение в будущем. Такова сила идей. Для верующего человека таким подкреплением будет ежедневная молитва, для кого-то "животворящий настрой" Сытина или нейролингвистическая формула самоидентификации. Мне, например, нравятся некоторые настрои Сытина. В определенный момент своего саморазвития человек может оказаться в точке бифуркации, когда прежние ценности сломаны, а новых еще нет. В такой момент любое, даже не очень сильное, влияние извне может опрокинуть и перевернуть его внутренний мир. Но только в этих точках человек по-настоящему свободен. Любимый уважаемой Еленой У. Джеймс описал множество случаев "религиозного обращения", подпадающих под эту модель. Таков механизм. Такова логика синергетики, которая верна и для человека, являющегося частью вселенной, по-своему сложной, но частью. Задача зрелого человека давать себе по возможности отчет в происхождении своего внутреннего мира и поддерживать выбранную систему ценностей, краеугольным камнем которой все же лучше всего положить научно-критический и гуманистический подход. Величие и социальную значимость религиозных ценностей, в то же время, это никак не отменяет.
|
|
"действительно скорее всего сознание находится где-то в голове у мыслящих существ" Ради таких мгновений и стоит посещать Интернет!
|
|
|
|
|
В общем, имхо, M&M входит в сет культовой квазивеликой литературы, вместе с опусами Гессе, Ричарда Баха, Фейхтвангера, Кастанеды; сама общепризнанность величия ММ соответствует банальности, удобоваримости для обывателя, его (ММ) компонентов. Характерен одноименный шлягер Игоря Николаева. А вот что сказал о Булгакове в беседе с Петром Вайлем известный поэт и эссеист И.А.Бродский, ныне покойный: "ПВ: - В 20 в. был еще русский писатель, вплотную занимавшийся евангельским сюжетом, - Булгаков. ИБ: - Этот господин производит на меня куда меньшее впечатление, чем кто-либо. ПВ - Чем кто-либо из трактующих эту тему? ИБ - Чем кто-либо из известных русских прозаиков. Это относится ко всему, за исключением "Театрального романа". Что касается евангельских дел, то это у него в сильной степени парафраз Мережковского и вообще литературы того времени. Лучшее, что я могу сказать, - хороший коллаж. И потом, в этих делах Булгаков чрезвычайно себя скомпрометировал своими развлечениями с чертом." Сам я не читал вещей Мережковского, посвященных новозаветным делам, но могу сказать, что, к примеру, "Иуда Искариот" Андреева несравнимо ближе к делу, если уж сравнивать с ММ. Чудовищно претенциозно-пошл Воланд, заявляющий "люди как люди, квартирный вопрос их только немного испортил" или "тому, кто знаком с пятым измерением, ничего не стоит расширить пространство до черт знает каких пределов" Сам Булгаков, видимо, считал все это весьма оригинальным и остроумным.
|
Ну, Корри, с вами не соскучишься. Если не знаете, сообшаю, если забыли, напоминаю, что отец Михаила Афанасьевича был профессором богословия, а сын его в богословских вопросах мог заткнуть за пояс пару тысяч таких дилетантов по этой части как Леонид Андреев. Касаемо ваших претензий к Булгакову как человеку, который не соблюл ремесленных правил научной фантастики, то у меня просто "слов нет". Вас просто стало интересно читать - ибо "такого" ну нарочно не придумаешь...
|
|
|
Ну хорошо, посмотрим, был ли писателем г-н Булгаков. Мне кажется, что автора надежнее характеризовать не по самым сильным вещам, а по самым слабым. По нижней планке, так сказать. Талант ведь не спрячешь, и в бросовых вещах присутствие таланта заметнее из-за контраста с общим качеством произведения. Есть у Булгакова пьеса "Адам и Ева". Сюжет там такой - некий профессор изобретает лучи, исцеляющие от поражения любыми отравляющими веществами. Вот, значит, облучил он себя, идет по улице и встречает влюбленую парочку - Адама и Еву. Их он тоже облучает. Сразу же начинается газовая атака, все умирают, кроме А, Е. и профа, к-рый благословляет их плодиться-размножаться. Прочитав, я был действитльно обескуражен - и автор ЭТОГО считается большим писателем? В комментариях было сказано, что друзья Б-ва понимали важность "А и Е" в наше время научного прогреса и нарастающей угрозы т.д.
|
О П.Флоренском и А.Блоке
Вздымаются светлые мысли А.Блок О Психея, запомнись весенней, Ольга Гарпенко Лет пять назад я впервые познакомился с трудами П.Флоренского. Безумно понравился ''Иконостас''. А вот остальное, честно признаюсь, с трудом. То слишком витиевато, то наукообразно (это священник-то!), а кое-где и просто громоздко. И почудилась мне тогда некая двойственность: видно, что человек поистине непомерного кругозора, и в то же время постоянно увиливающий за ширмы избранной доктрины (в отличии, скажем, от В.Розанова и Н.Бердяева ). Иной раз казалось, что он подавляет в себе какую-то ''духовную прелесть'' - известное дело, православие все-таки ... Все это, повторяю, почудилось, показалось еще тогда, пять лет назад. И вот новая встреча. Тезисы о А.Блоке. Сразу видно, автор великолепно знает творчество поэта, любит его стихи, отдает дань его таланту, его гению, и вместе с тем, как ни странно, беспощадно судит его. Судит с позиции истинного, как ему кажется, православия. Он утверждает, что поэт опровергает, выворачивает наизнанку все основные догматы веры; что он есть выразитель демонских начал и что в этом он является учеником М.Лермонтова. Учеником, превзошедшим своего учителя. И все в таком духе, старательно подпирая свою правоту стихами самого А.Блока. На первый, поверхностный, взгляд это очень похоже на правду, но только на первый ... Каждый гениальный поэт такой же зритель и слушатель ''иных миров'' как и любой религиозный духовидец. С той лишь разницей, что живет он в миру со всеми вытекающими отсюда последствиями. Монах, принявший постриг и решившийся на духовный подвиг, и тот не гарантирован от искушений диавола. И как же после этого можно осуждать простого человека, наделенного неимоверно тяжким даром - слышать небо, бездну ... Я не оговорился, именно простого человека, потому что сложны талант, дар, умение, а сам человек - прост, грешен, охочь до счастья ... Мы привыкли все смешивать в одну кучу, а потом удивляться, что вот, дескать, такой великий, такой гениальный, а сам вон чего по жизни вытворял. А.Блок был простым человеком и гениальным поэтом. Он чутким слухом уловил первое неприятное и жуткое поскрипывание слепого общечеловеческого кома, раскачивающегося на самой кромке столетий и вот-вот готового покатиться в зияющую воронку 20-го века, на дне которой вырастут два уродливых гриба Хиросимы и Нагасаки. Когда тебя накрывают с головой волны мирового зла, ты слышишь, если дано, в первую очередь песни ада и уж лишь потом (надейся на слух!) - замутненные, искаженные райские напевы. Есть у раннего Блока такое стихотворение, которое, как мне кажется, является ярким свидетельством такого слуха, зрения. Не скрою, я очень люблю этот стих и потому рискну привести его целиком. ГОЛОС В ТУЧАХ Нас море примчало к земле одичалой В убогие кровы, к недолгому сну, А ветер крепчал, и над морем звучало, И было тревожно смотреть в глубину. Больным и усталым - нам было завидно, Что где-то в морях веселилась гроза, А ночь, как блудница, смотрела бесстыдно На темные лица, в больные глаза. Мы с ветром боролись и, брови нахмуря, Во мраке с трудом различали тропу ... И вот, как посол нарастающей бури, Пророческий голос ударил в толпу. Мгновенным зигзагом на каменной круче Торжественный профиль нам брызнул в глаза, И в ясном разрыве испуганной тучи Веселую песню запела гроза: " Печальные люди, усталые люди, Проснитесь, узнайте, что радость близка! Туда, где моря запевают о чуде, Туда направляется свет маяка! Он рыщет, он ищет веселых открытий И зорким лучом стережет буруны, И с часу на час ожидает прибытий Больших кораблей из далекой страны! Смотрите, как ширятся полосы света, Как радостен бег закипающих пен! Как море ликует! Вы слышите - где-то - За ночью, за бурей - взыванье сирен! " Казалось вверху разметались одежды, Гремящую даль осенила рука ... И мы пробуждались для новой надежды, Мы знали: нежданная Радость близка!.. А там - горизонт разбудили зарницы, Как будто пылали вдали города, И к порту всю ночь, как багряные птицы, Летели, шипя и свистя, поезда. Гудел океан, и лохмотьями пены Швырялись моря на стволы маяков. Протяжной мольбой завывали сирены: Там буря настигла суда рыбаков. Гудел океан ... Через какие-то жалкие полвека (в масштабах бытия Земли) он уже застонет в " Бухенвальдском набате "... П.Флоренский упрекает А.Блока в кощунстве, а тот лишь пел о том, что ему было дано видеть и, кстати, при этом никогда не обманывал ни себя, ни читателя насчет природы зла. Расплата? Не знаю; на мой взгляд, А.Блок и по сей день остается единственным из крупнейших русских поэтов, кто поплатился за все еще при жизни: тут и любовь вкупе с семейным счастьем, что у него так и не состоялось; и смерть единственного сына (крохотного такого - 9 или 10 дней всего), и поистине титаническая работа по свертыванию своего дара (да-да, бывает и так) ... Ведь, по сути, тот человек, которого хоронили в Петербурге в августе 1921 года, уже не был поэтом Александром Блоком.
|
Дорогой Андрей! Благодарю за чрезвычайно содержательное сообщение, однако Александр Блок, увы, не был ПРОСТЫМ человеком, а сложным и "темным" (мрак в душе, а не отсутствие знаний).
|
Разработаны и используются методы пропаганды, в которых нет ничего таинственного. Самый простой из употребляемых пропагандистскими службами методов - крупномасштабная ложь. Из последних достижениий пропаганды наиболее впечатляет вколачивание в головы западной общественности лжи о "злодеяниях сербов", которая была использована американцами для осуществления своих преступных намерений на Балканых. Сегодня для ослабления России США применяют пропагандистские методы для навязыванию миру лжи о "чеченских борцах за независимость".
|
|
Далее, искусство есть искусство, а психология есть наука. Не надо смешивать эти два явления. Ни один писатель, находясь в здравом уме, не превращает художественный текст в диссертацию. Поговорите спокойно с Вашей женой, если она преуспела в своей психологической науке, то сможет объяснить Вам, почему Вы видите в довольно безобидном романе Булгакова масонский заговор. Если жена к этому серьезно не отнесется, то через неделю-другую кто-нибудь на Переплете объяснит Вам причины Вашего поведения, познакомившись предварительно с другими текстами, которые Вы за это время напишете. И не волнуйтесь, совместными усилиями Ваши опасения будут развеяны, я в этом абсолютно уверен.
|
|
|
Конечно, Вы правы насчет сложности личности Блока. Я же под "простотой" в данном случае подразумевал обычное физическое существование. Будь ты хоть семи пядей во лбу - всё равно, ты обречён влачить бремя земного бытия. Душа-то у Блока ого-го-го какая; но душой человек, к сожалению, здесь почти не живет, иначе мы бы давно жили в преображенном мире. Кстати, у Блока есть еще одна загадка: при всей своей туманности он - понятен, чего не скажешь о многих его современниках. И, встретившись лицом с прохожим, Ему бы в рожу наплевал, Когда б желания того же В его лице не прочитал. Жуткая квинтэссенция безысходности... Думаю, было бы трудно найти человека в России, которому не было бы знакомо это состояние. Да что далеко ходить: пару лет назад Ваш покорный слуга состряпал ни к селу ни к городу две строчки, и долго сам потом размышлял, с чего бы это...А вот теперь догадался, откуда ноги растут. Дарю всем на случай: Головой упрёшься в тын - Вроде, ты и не один...
|
Уважаемый Андрей! Полностью поддерживаю Ваше высказывание и добавлю, что вся статья Флоренского является неочевидно ОЦЕНОЧНОЙ. Флоренский, на мой взгляд, гениальный постановщик проблем, а не разрешитель их. В какой-то мере можно сказать, что эта статья больше говорит о самом Флоренском, нежели о Блоке, в творчество которого, например, тема Христа проходит неявной нитью через все творчество и завершается жирной точкой в "Двенадцати". Почему? Этого вопроса в частности коснулся Дедушка Кот (╧17248), назвавший Блока человеком "сложным и темным (мрак в душе...)". Природа поэзии, та искра из которой она высекается, есть борьба страстного (желания) и запрета (мысль)... Блок был чрезвычайно страстным человеком и вместе с тем каким-то неземным, устремленным к небу... (Кого заинтересовала моя трактовка жизненного противоречия Блока приглашаю на сайт http://www.kcherepanov.narod.ru в раздел "Дневник критика" (запись седьмая "О природе прагматизма"). Бросить ему упрек в темноте - это значит упрекнуть поэта в природе (материи) его поэзии. Само же творчество поэта, несмотря так красочно и аргументированно (обильно цитатами из самого же Блока!) обозначенного Флоренским "дьяволизма", имеет совершенно светлое содержание, о чем и сказал Андрей Журкин. Ведь именно таким парадоксом завершается "Двенадцать", описание разгула в революционном Петрограде и "в белом венчике из роз - впереди Исус Христос". Блок вел потрясающую по своему мужеству одинокую борьбу с безверием, с временем, с судьбой, с близкими и несмотря на изъевшую его страстность какую-то проказу, увидел СВЕТ... "Рожденные в года глухие, Пути не помнят своего. Мы дети страшных лет России, Забыть не в силах ничего"..
|
Все, что вы говорили о Вампилове было для меня ясным и понятным. Но вот когда речь зашла о Блоке, - просто теряюсь в догадках. Что значит: "Отрицание ЗЛА есть БЕССИЛИЕ..." Боюсь, что этого не в силах постичь не только религиозная мысль, но даже я, грешный. И далее, г-н Черепанов, позволю себе длинную цитату, чтобы, так сказать, не выдирать из контекста: "Таким образом, остается резюмировать, что монах Флоренский не смог ПОДНЯТЬСЯ до Блока, который в разгуле революции, в вихре бесовского шабаша увидел Христа... Увидел КАК? Через свою боль, мучение, через изъевшую его плоть ПРОКАЗУ... Лишь СОЗНАНИЕ Блока увидело свет - свет ГАРМОНИИ ИСТИНЫ..." Во-первых, "увидеть" Христа было не трудно, не случайно этих 12 вооружённых человек называли "апостолами". Стало быть, всё упирается в "увидеть КАК?" Так вот, г-н Черепанов, извините за банальность, но то, КАК увидел Блок, сделало его произведение программным , т.е обязательным для изучения в советских школах. Если бы он увидел КАК-НИБУДЬ иначе, я бы знал сейчас о Блоке, наверное столько же, сколько о Флоренском, - но это уже, как вы понимаете, мои трудности. И второе, на что хотел бы обратить ваше внимание. Во Франции в конце 18-го века творилось то же самое, что у нас в начале 20-го, если не хуже. Но там обошлись без патетики и, по совести говоря, в данном конкретном случае она мне кажется излишней. Очень жаль, что никогда уже не удастся узнать отношение монаха Флоренского к "М&М" писателя Булгакова, разве что кто-нибудь возьмётся экстраполировать, так сказать..., а было бы чертовски интересно.
|
|
|
Благодарю за высокое внимание. Увы, и Блок, и Томас Манн, и Борхес, и Мандельштам, И Гумилев и т.д. были как ВСЕ, как все смертные и грешные люди. Как все... и всЁ...
|
Блок служил Красоте и Поэзии, и он был Рыцарем Бедным этих Прекрасных Дам. Его религиозные мотивы - это поначалу не более, чем эпатаж. Вспомните Пушкина: Между тем как он кончался, Дух лукавый подоспел, Душу рыцаря сбирался Бес тащить уж в свой предел: Он-де богу не молился, Он не ведал-де поста, Не путем-де волочился Он за матушкой Христа. Но пречистая сердечно Заступилась за него И впустила в царство вечно Паладина своего. Эпатаж во времена Блока выглядел несколько манернее, чем во времена гусарские, но для своей Дамы -- которая была воплощением красоты и поэзии, а вовсе не святости, Блок не скупился на самые рискованные образы. Сравнить Даму с Богородицей - на это всегда мог осмелиться только Рыцарь Бедный. Я стерегу Ее ключи И с Ней присутствую, незримый. Когда скрещаются мечи За красоту Недостижимой. Счастливые времена юношеской восторженности прошли, но жизнь продолжалась все так же блестяще и потрясающе, нечеловечески красиво: А под маской было звездно. Улыбалась чья-то повесть, Короталась тихо ночь. И задумчивая совесть, Тихо плавая над бездной, Уводила время прочь. (Здесь по закону жанра я должен остановиться и сказать, что это было написано в 1907 году, и прервать цитату, но я остановиться не могу, пусть логика и требует этого, и вот стихотворение до конца.) И в руках, когда-то строгих, Был бокал стеклянных влаг. Ночь сходила на чертоги, Замедляя шаг. И позвякивали миги, И звенела влага в сердце, И дразнил зеленый зайчик В догоревшем хрустале. А в шкапу дремали книги. Там - к резной старинной дверце Прилепился голый мальчик На одном крыле. Это было в мире поэтическом, а в мире реальном темнота все сгущалась, и большевистские бесы явственно и нагло посматривали из углов, а бесы ростовщичества и национализма собирали уже свои семь пулек для Сараева. Красота еще живет в стихах: Ты помнишь? В нашей бухте сонной Спала зеленая вода, Когда кильватерной колонной Вошли военные суда. Не думаю, что Блок рано начал предчувствовать будущие беды. Тембр его голоса становится со временем все менее и менее звонким скорее от вечного холода - от осознания того, что время необратимо. И замыкаю я в клетку холодную Легкую, добрую птицу свободную, Птицу, хотевшую смерть унести, Птицу, летевшую душу спасти. Это написано в конце 1913 года. Надежда не покидает Блока и в 1916 году Вот - свершилось. Весь мир одичал, и окрест Ни один не мерцает маяк. И тому, кто не понял вещания звезд, Нестерпим окружающий мрак. Тому, кто не понял... Он думал, что понимает. Взрыв злобы в 1917 году, поднявший мутную грязь с самого дна страны потряс Блока намного сильнее, чем мы можем себе представить. Потряс настолько, что он, никогда не бывший особенно религиозным, упал на колени перед злом, воображая его лишь темным вихрем, извещающим о приходе спасителя. Да простится мне грех, но пути поэта не есть пути Божьи. Как сказал Бердяев,"Путь спасения для греховного человечества нуждается прежде всего в ангельско-иерократическом начале. Путь же творчества остался самочинным человеческим путем, не освященным и неоправданным, и в нем человек предоставлен себе." Я Бердяеву не верю. Но только в первой части его утверждения. Поэты тоже спасают человечество.
|
В предисловии к поэме "Возмездие" Блок пишет: "...род, испытавший на себе возмездие истории, начинает, в свою очередь, творить возмездие; последний первенец уже способен огрызаться и издавать львиное рычание; он готов ухватиться своей человеческой ручонкой за колесо, которым движется история человечества. И, может быть, ухватится-таки за него..."
|
Осмелюсь напомнить Вам (и всем), что Блок отчетливо ощущал сверхкощунственность своей первой книги (ср. Стихи о Прекрасной Даме или, к примеру, Стихи о Пречистой Деве). Опасаясь преследований (справедливых, кстати) духовной цензуры, он убоялся цензуровать сборник в Питере или в Москве. Книга была разрешена к печати в Нижнем Новгороде, где служил цензором друг Андрея Белого, философ и музыковед Эмилий Карлович Метнер. Первая книга Блока была весьма компактна, в нее входило менее сотни стихотворений. Блок потом ее нещадно "разбавил" менее удачными (иногда слабыми) текстами. Кстати, помнит ли кто-либо, что Блок практически уничтожил свой лучший сборник "Земля в снегу", растворив его в каноническом "мусагетовском" трехтомнике. Еще занятная параллель: Державин написал оду "Бог", Лермонтов всю сознательную жизнь работал над поэмой "Демон". Державин, Пушкин, Майков - "солярные" (солнечные) гении, Лермонтов и Блок - "лунные" боги русской поэзии.
|
|
Дорогой Юлий Борисович! Блока никто не обвиняет в богохульстве. Его вина кроется совсем в ином духовном преступлении: кощунственное привнесение дамского начала в Божественную природу, точнее в природу Божества (чем грешили и Владимир Соловьев, да и все русские ╚софиологи╩). Молиться за них нужно. Кстати, сами символисты (Брюсов, Андрей Белый, С.М.Соловьев) считали, разумеется, Блока гениальным поэтом, но не (!) умным человеком в обыденном понимании. После ╚Двенадцати╩ Блок еще много чего понаписал (кроме стихов, правда).
|
|
Простите великодушно: рад был бы рассказать и Вам услужить, но не могу: тут надо целую книгу писать...
|
|
Дворцову: Обычно, говоря о Флоренском я использую приставку о. (о. П. Флоренский, что означает "отец П. Флоренский, в смысле священник). Слово" монах" я использовал впервые, но второпях, находясь в режине "on-line", не обратил внимание на второй смысл этого слова. Говоря о Флоренском "монах" я хотел подчеркнуть, противопоставление аскета, религиозного подвижника мирскому поэту (Блоку). Я конечно, не являюсь специалистом по Флоренскому, но его биография мне более или менее известна. Так что это, уважаемый г-н Дворцов, скажем так: некоторая погрешность, ибо слово выполняло стилистическую функцию. Но, я должен сказать, уважаемый г-н Дворцов, что Ваше небольшое замечание (17287) показывает, что Вы не поняли ни основную мысль моего сообщения, ни тем более - другие мысли, которые вытекают из основной идеи сообщения. Вы пишите, опровергая мой тезис: "... главное то, что он совсем не ОЦЕНИВАЛ заблуждений Блока... Он действительно сердечно по-пасторски его жалел. И предупреждал-то именно живых - "блюдите, как опасно ходите". И ниже - та же Ваша мысль, г-н Дворцов: "Опять предлагаю вернуться к поступку Гоголя. ... Если человек знает, что у него родятся только монстры, автор это долджен "предчувствовать" - по Тютчеву, то стоит ли быть отцом? Или честнее - и безумяще больнее - сжечь второй том?.." На мой взгляд, сопоставление судеб Гоголя и Блока - неточно. Если сказать литературоведчески, то Блок сбросил гоголевскую шинель (гоголевскую традицию русской литературы - см. Чернышевский "Очерки гоголевского периода русской литературы") и вырвался на свободу... То пространство, в котором обитала русская литература после Гоголя (в нем и Бунин, и Набоков), было прорвано именно Блоком... Я сейчас не готов развивать эту тему и потому просто обозначу свою мысль... Очевидно, что Вы остаетесь на позиции Флоренского и Блок для Вас, охваченный бесами безумец... (Как Вы понимаете, я слегка утрирую Вашу мысль). Тогда как для меня, Блок стоик, который мужественно смотрел на мир, на творящуюся в нем вакханалию, видел торжество злого начала, но ВИДЕЛ И ДАЛЬШЕ суетного, прежде всего потому,что он был - ПОЭТОМ!.. Он смотрел ка мир ВЛЮБЛЕННО и МУЧИТЕЛЬНО!.. Вот этого-то либо не замечает, либо не может видеть Флоренский в силу своего религиозного отношения к злу... Зло для Форенского - сатана, отношение одно "Изыди!", тогда как для Блока мир ОДНОВРЕМЕННО и любовь, и страдание... Поэтому-то я и сказал, что монах Флоренский не смог подняться до Блока, который в разгуле революции, в вихре бесовского шабаша увидел Христа...". Именно отношение к миру внешнему, миру в котором живут и страдают люди проявилось различие священника Флоренского и поэта Блока. Вам, г-н Дворцов, непонятно слово "оценивал". Напомню, как оно прозвучало в самом начале моего сообщения: "...вся статья Флоренского является неочевидно ОЦЕНОЧНОЙ. Флоренский на мой взгляд гениальный постановщик проблем, а не разрешитель их. В какой-то мере можно сказать, что эта статья больше говорит о самом Флоренском. Нежели о Блоке, в творчестве которого, например, тема Христа проходит неявной нитью через все творчество и завершается жирной точкой в "Двенадцати"." Оценка содержится в самом праве Флоренского как священника ОЦЕНИВАТЬ Блока и его творчество как "очевидно" имеющее бесовское содержание. Флоренский СТАВИТ ПРОБЛЕМУ, но НЕ РАЗРЕШАЕТ ЕЕ. Он собственно говоря, ничего и не говорит о Блоке, о его судьбе, о его творчестве, ибо НЕ ВИДИТ и НЕ ПОНИМАЕТ происходящего с поэтом, даже не с поэтом, а с человеком - Александром Александровичем Блоком и даже с САШЕЙ Блоком, который и умер в 1921 году. Да, мужество поэта проявилось в том, что умер не поэт, не светский человек Александр Александрович, а именно Саша, Сашенька Блок. Флоренский не видит ЧЕЛОВЕКА, но очень хорошо видит БЕСА, бесовское, то есть то, что ПОЭТ АЛЕКСАНДР БЛОК, мужественно ВИДЕЛ В ОКРУЖАЮЩЕМ МИРЕ и мужественно ВЫРАЗИЛ В СВОЕМ ТВОРЧЕСТВЕ... Это и есть НЕОЧЕВИДНАЯ ОЦЕНКА - право священника воспринимать мир и происходящее в нем КАК ЗЛО!!! Но эта оценка совершается методом зла - отрицанием, то есть РАЗДЕЛЕНИЕМ мира горнего и мира дольнего, дальнейшим его РАСЩЕПЛЕНИЕМ в полном соответствии со словами Иоанна Богослова "Неправедный пусть еще делает неправду; Нечистый пусть еще сквернится; Праведный да творит правду еще, И святый да освящается еще". Очевидно, что Флоренский ОТВЕРГАЕТ мир внешний и тем самым оценивает его, а Блок ПРИНИМАЕТ мир внешний и СТРАДАЕТ В НЕМ! Поэтому-то я и сказал, что Христос Флоренского и Христос Блока - это разное. Поэтому Блоку было дано увидеть Христа в революционных днях Петербурга, а Флоренский не смог и спустя десять лет после кончины Блока, увидеть в его творчестве ничего кроме беса и бесовского наваждения. Именно эта позиция и является, на мой взгляд, ОЦЕНОЧНОЙ. Здесь я перейду к сообщению ГПС (17286): "Г-н Черепанов! Все, что вы говорили о Вампилове было для меня ясным и понятным. Но вот когда речь зашла о Блоке, - просто теряюсь в догадках. Что значит: "Отрицание ЗЛА есть БЕССИЛИЕ...". Это означает, что Вы, уважаемый ГПС, во-первых, недостаточно знакомы с моими работами, представленными на авторском сайте (и потому незнакомы с определением "Зло есть вещь, которая находится не на своем месте" и недостаточно четко представляете себе ИДЕЮ ГАРМОНИИ), а во-вторых, что я видимо поторопился с сообщением и не учел, что данная тема и высказанная мной мысль СЛИШКОМ СЛОЖНЫ для рамок сетевого форума. Частично я исправляю свою ошибку, бОльшей подробностью этого сообщения, но все-таки тема остается слишком многостороння и слишком сложна для форума. Поэтому, повторяю, что посетители форума могут более подробно ознакомиться с моей позицией по Блоку в "Дневнике критика" (Запись седьмая "О природе прагматизма"). Частично я ответил на Ваш вопрос выше в ответе г-ну Дворцову, а сейчас подытожу, что метод зла есть ОТРИЦАНИЕ (расщепление мира), таким образом, религия отрицающая мир внешний тем самым его расщепляет, то есть пользуется методом зла. Верующий, передоверивший всевышнему всю причинность тем самым, отказывается от мира внешнего и тем самым как ни странно - отвергает жертву Христа, который именно ПРИШЕЛ В МИР ВНЕШНИЙ ради людей. Именно в этом прозрение Блока, увидевшего Христа в "Двенадцати" - подчеркиваю, двенадцати красноармейцах-апостолах. В этом месте - месте перехода от абстрактного рассуждения к конкретному - вопрос становится совершенно СЛОЖНЫМ для форумного диалога, ибо мы касаемся ИСТОРИИ - недавней истории СССР, которая современным обществом (ПОЧТИ ЕДИНОДУШНО ДЕЛАЮЩИМ ДЕНЬГИ!!!), почти однозначно оказалась выброшена на свалку истории. В этой записи седьмой из "Дневника критика" я приводил в пример дальнейший шаг, решительно сделанный Маяковским, который ВСЛЕД ЗА БЛОКОМ, но уже НЕ ВИДЯ ХРИСТА, ДВЕНАДЦАТЬ превратил 150 МИЛЛИОНОВ! Блок совершил кощунственный для верующих шаг, увидя в двенадцати красноармейцах Христа - пришедшего в мир внешний, иными словами, попытку ИЗМЕНЕНИЯ МИРА. Блок гениально почувствовал, что НОВОЕ именно в этих двенадцати "в даль идущих державным шагом". "В даль идут державным шагом, Кто в сугробе? Выходи! Только нищий пес голодный, Ковыляет позади.
|
Благодарю за чрезвычайно любопытное сообщение. Вы, вероятно, знаете, что Блок и Федор Сологуб просились за границу (правда, большевики после отъезда Бальмонта, обрушившегося на них после пересечения границы, не ПУСТИЛИ). А вдруг бы отпустили, Блок уехал бы в Финляндию, вылечился бы в тамошнем санатории, ВЫЖИЛ. Вот тогда он сумел бы сказать то, что он увидел в МИРОВОМ ПОЖАРЕ (экпиросисе). Полагаю, что мы с коллегами где-то в середине семидесятых издали бы ПЕРВЫЙ однотомник поэта... Увы, история не знает сослагательного наклонения.
|
Прежде всего позвольте мне подтвердить, что я отношусь к С.С.Гре-ну с огромный уважением! Ни в коей мере я не опровергаю ни одного Вашего положения или утверждения, а только высказываю свое собственное мнение. Только прелюбопытный у нас с Вами спор получается: Вы бьете меня фактами, а я высказываю свои толкования - идеологию, основанную на интуиции и на обобщении фактов в целостную картину. На ощущении того, что сложно выразить словами, но что основывается на ощущении поэзии Блока и на тех же самых фактах, только по другому интерпретированных. Что правильнее? Если спор есть - пока что я его не вижу - то нас рассудит либо время, либо читатели (быть может?) Либо мы с Вами найдем так называемый консенсус: поделим пополам дохлую мышь? (Нет так ли, Дедушка КОТ?) То бишь моя шутка основана на замечании Горького о том, что факт - это ощипанная курица и ее надо уметь приготовить и подать к столу? К чему все вышесказанное? Подытоживаю: 1. Я свидетельствую о своем неизменном уважении к Вам лично, несмотря на то, что осмелился вторгнуться в СВЯТАЯ СВЯТЫХ Вашего профессионального интереса. 2. Я утверждаю, что спор о фактах весьма спорен. Здесь либо идеология, либо согласие, которое достигается в процессе прояснения позиции при сохранении уважения к любой другой точке зрения. 3. Из пунктов ╧1 и ╧2 следует, что если Вы сообщите мне, что Блок планировал вооруженное восстание и любил стрелять уток из револьвера из окна своей квартиры на Пряжке, я буду думать что бы это значило? Но может быть хватит фактов самих по себе, уважаемый дедушка Кот? Ведь то, что составляет ТАЙНУ человеческой личности фактами (то бишь ощипанными курицами) не выражается. Точно так же как Дедушка Кот (как ученый) не измеряется количеством пойманных мышей и крыс (фактов и описаний)! С неизменным уважением Черепанов
|
Готовили Революцию прекрасные люди, которые не понимали, однако, что став достоянием скорбных умом вождей и толпы, любая идея превращается в пошлость и преступление. То, что наибольшую поддержку непрактичные идеи Маркса нашли именно в России, не случайно. Частично это, конечно, объясняется идиотизмом русского деревенского быта, с его "миром" и окровавленными ночными сорочками, но не это главное. Главное в том, что именно в России имелась некая критическая масса прекрасных людей, которая утопические соображения превратила в нечто вещественное, доказав тем самым, что выход существует, что если у них ничего не получилось, то это не означает, что человечество обречено не вечное прозябание под гнетом ростовщиков и глупцов. Несомненно, одним из таких людей был Блок, и то, что не очень талантливый, и не очень, на мой взгляд, глубокий Брюсов отказывал ему в уме, немногого стоит. Господин Черепанов, говоря о Блоке, отдает ему и России должное, что само по себе прекрасно, но по известной русской слабости перед "народом" не видит, что Блок испытал не одно, а два потрясения, которые совершенно различны по своей природе. Блок действительно увидел прекрасное лицо России, которое на миг мелькнуло и исчезло в снежной круговерти, но вдохновило его на сравнение красноармейцев с апостолами, ведомыми Спасителем. Вслед за этим, немедленно после этого, он испытал второе потрясение, когда понял, что красноармейцы - это всего лишь оборотни, что это та же чернь, те же ростовщики и глупцы, которые и делают жизнь уродливой. Если бы не ледоруб его "товарища", может быть и Троцкий основал бы в Мексике финансовую династию. Талантливому провинциальному мальчика Маяковскому понадобилось куда больше времени, чтобы осознать ту истину, которую Блок понял почти мгновенно, и которую многие не очень глубокие, но считающие себя интеллигентами господа так и не могут понять в течение всей жизни. Истина эта в том, что большинство всегда неправо. Не очень хорошо, что хотя и частично, но все-таки правильная и тонкая мысль г-на Черепанова утонула у него в груде необязательных слов, вроде бонмо "Зло есть вещь, которая находится не на своем месте" , которое скорее подошло бы слесарю-сборщику, а не литературному критику. Но у г-на Черепанова все еще впереди, и юношеская любовь к словам сменится у него со временем уважением к холодной материи смысла.
|
Дорогой Юлий Борисович! Благодарю сердечно за чрезвычайно содержательные сообщения, которые читал с огромным наслаждением. Сделаю несколько пояснений. Я в прошлой жизни - недурственный историк русской литературы конца XIX-начала XX веков. Ни в коем случае не блоковед, не брюсовед, не волошиновед и т.д. Конечно, и не литературовед, ибо историки литературы ничем не "ведают" в специфическом советском понимании. Ко всем этим "ведам" я всегда относился с опаской и насмешкой. Я не "бью" никого фактами. Я категорически никогда не истолковывал творчество Блока. Вот в моих статейках из "Кошачьего ящика" есть некие попытки истолкования текстов, но это мое частное мнение по частной проблеме. В изучении Серебряного века я всегда ставил на первое место документ и факт. К примеру, Блок и Лидия Дмитриевна снимали на Серпуховской (если мне память не изменяет) улице меблированную комнату. Из этого вытекает непреложно (тогда было другое время, и невеста была невестой), что они находились в опасной и чрезвычайно предосудительной в ту эпоху любовной связи. Что и как потом исковеркало их брак - разговор пустячный и ненужный. Еще: я нашел в архиве Сологуба сведения о том (паспорт его отца), что исходной фамилией писателя была фамилия Тютюнников (не Тетерников, т.е. еще один псевдоним). Такие примеры можно умножить. Я исповедую образ позитивистской науки. То, что я думаю о Блоке, не смею серИозно кому-либо сообщать. Недавно вышел сборник работ о Блоке, принадлежащий перу моего соавтора А.В.Лаврова. Совершенно блестящие работы, но совершенно конкретные (например, "Блок и Арцыбашев", "Блок и З.Красиньский и т.д.). Некое московское издательство хочет собрать в одном томе работы, написанные некогда мной и А.В.Лавровым. Смею вас заверить, что в них не нужно изменять ни одной запятой, хотя они были написаны в 70-80-е не слишком доброй памяти годочки. Мы ничего не придумывали: документ, факт, история текста, история (документальная) взаимоотношений и т.д. Потешу почтенную публику. Сектор новой русской литературы (в девичестве - сектор советской литературы, где сидят и сидели рептильные коммунисты) проводит в скором времени в Пушкинском Доме ПАСХАЛЬНЫЕ ЧТЕНИЯ. Верили товарищи в КПСС и коммунизм и вдруг - прозрели - уверовали в Господа Нашего Иисуса Христа. Вот таких кульбитов в моей жизни не было. Юлий Борисович! Брюсов (я не о стихах) был избыточно глубок, образован и культурен. Обратите благосклонное внимание на его прозу (прежде всего: на романы "Огненный Ангел", "Алтарь Победы"). Такой прозы в русской литературе до него не было и, видимо, не будет.
|
Простите, но почему слово ╚свобода╩ Вы произносите с таким безотносительным благоговением? ╚Свобода╩ это как-то ╚от чего╩? Вот в Церкви есть только одно толкование: от греха. Других свобод нет. Есть обязанности. Этим Закон Божий отличается от Конституции. Вот, ╚освободились╩ хорошие и иные люди от ╚гнёта╩, как дети от надзора родителей, взяли спички и сожгли Россию. И удивились... Поэт свободен (хотя тоже, весьма ограничен собственной природой) в ритмах и рифмах. Может быть (?), если он дитя советской истории, он свободен (от ответственности) в играх с обломками культовых предметов, утерявших для него смысл. Но! Ал. Ал. был совершенно ╚в материале╩. И о. Павел как можно из 21 века даже думать-то, что он не мог понимать поэта-современника! просто даёт систему критериев оценки русскости в литературе на примере творчества (не жизни) Блока. ╚Свобода, равенство, братство╩ кроме как в ╚Цыганах╩ или ╚Мцыри╩ и не помнится, чтобы эти были направлением поиска идеала нашей национальной думы. Обычно, всё же это была Правда. Правда как соединение Истины и Справедливости. Духовной истины и плотской справедливости. О чём мог ещё писать человек Церкви и философ Серебряного века? Как Вам ни странно: тоже люблю Блока. Много его иллюстрировал.
|
"Готовили Революцию прекрасные люди, которые не понимали, однако, что став достоянием скорбных умом вождей и толпы, любая идея превращается в пошлость и преступление." - перебор, Юли Борисович, явный перебор. Ведь начал готовить всю эту мерзость ещё Герцен со своим "Колоколом" - надо было деньги как-то зарабатывать на чужбине, продолжили все, практически все остальные. Закончили жидо-массоны, люди "прекрасные" в своём роде, но между делом Столыпина вот убили, окаянные. Кощунственное привнесение дамского начала в Божественную природу началось задолго до Блока, если мне не изменяет память, ещё в эпоху ренессанса. Осмысление же этого кощуньства началось сравнительно недавно и первым пострадало бессмертное творение художника Рембрандта, его осквернили не то серной, не то соляной кислотой. Да, кстати, не у вас ли в Питере сие случилось, Дедушка Кот?... или у нас в Москве? - вот ведь склероз проклятый... так и про бульдозеры забыть можно, чего доброго.
А, поди, нелегко сейчас художникам без бульдозеров-то... - что думаете, Дедушка Кот? Хотя с другой стороны, конечно: аресты, ссылки, кончины-поминки, отъезды, - это вам, господа, не пряники медовые.
|
Я не разделяю саму исходную посылку о. Павла Флоренского о том, что существует
"монистическая система, правомочная оценивать самое культуру", и философия
православия, на мой взгляд, так же не является высшей по отношению к
литературе, как и наоборот - нельзя оценивать философию православия, взяв за
исходное литературу. И то и другое суть разные
способы постижения и выражения вечной и прекрасной реальности, которая,
безусловно, существует. Однако ни одна из этих областей человеческой мысли не
является ни "служанкой", ни "госпожой".
Блок был глубоко религиозным человеком, однако это не означает, что
его вера и его видение мира были более или менее истинными, чем видение
о. Павла Флоренского или о. Сергия Булгакова, или еще чье-то, и что их можно
оценивать с точки зрения православия. Для меня
драгоценно индивидуальное восприятие каждого человека, который может
действительно видеть. Так, о. Сергий Булгаков в одной из своих работ
доказывает, что между Святой Троицей и учением о Софии нет противоречия. Это
вызвало у меня странное и грустное чувство: этот человек так видел, так
верил, почему было необходимо доказывать согласие философии, в которой все
прекрасно, с канонами, пусть даже достойными почитания? Что может быть
нечистого в привнесении женственного начала в Божественное? Ведь и в
православной традиции именно дева Мария - чистота и страдание;
Христос - страдание и спасение.
Точно так же я не вижу
необходимости соотносить философское и мистическое содержание поэзии Блока с
православием, ставя одно из мировоззрений в привилегированное положение.
Блок, по моему мнению, поэт совершенно иной, чем Лермонтов. Мне кажется,
что о. Павел Флоренский провел между ними параллель исключительно по
формальному признаку (мятеж, Демон). Лермонтов ясен и точен, его муки -
реальные муки, и даже его Демон - не настоящий Демон, это мятеж, но не против
Бога. У Блока в стихах много смыслов, отворив дверцу в цветущий и земной сад,
можно спускаться по ступеням и уйти далеко в прозрачные и темные пространства.
Проводить параллель между "Гаврилиадой" и "С детских лет - видения и
грезы..." совершенно невозможно. Вряд ли это требует обсуждения. "Гаврилиада"
- непристойная глупость, детская по уровню. Стихотворение Блока - чистота.
И в других стихах Блока о деве Марии нет кощунства; они все чисты. Он и пишет
все время о чистоте, стоящей превыше всего, способной подняться над страхом,
кровью и грязью, хранящей его вопреки всему, способной
явиться в любом образе.
Блок жил и чувствовал на пределе, так остро, что это было почти невыносимой болью. Я уже писала, что сумасшедший в рассказе Набокова, для которого звуки и краски были многократно отражены и усилены, кому многообразие и красота мира причиняли боль и погубили его, есть портрет многих поэтов. Блок пишет об этом в "Мыслях о смерти", обращаясь к своему сердцу: "Само устанешь, не вынесешь такой веселой жизни, какую я веду..." При такой остроте восприятия счастье и боль всегда связаны и неразличимы:
Сама себе закон - летишь, летишь ты мимо,
Блок чувствовал трагедию, растворенную вокруг.
Поэма "Двенадцать" - очень
странная вещь, действительно, как сказал Сергей Сергеевич, контрреволюционная
по сути. Блок чувствовал трагедию, гибель и в то же время - над меняющим цвет
океаном - далекий свет - вопреки буре и гибели. Россия,
обрекающая себя на муки, распинающая себя - не потому ли
Христос?
И в поэме "Возмездие" - освобождение, постижение высшей радости через отчаяние -
Для меня это - высшее свидетельство того, что видения Блока были не "от скудости", а "от полноты".
|
|
О войне. Вариант: все войны антирелигиозны. Всегда причина убийств золото, золото, золото. А зелёное, чёрное или красное знамёна так, как щепотка перца в хорошо заваренный, жирный борщик.
|
< Честно говоря, я, следя за дискуссией, всё ждал: упомянет ли кто-нибудь "Розу Мира" Даниила Андреева. Вот где творчество Блока рассматривается действительно в соответствующем настрое души и религиозного мировоззрения, причем никаким панегериком там и не пахнет. А если исходить из "православного подхода" Флоренского, то придется признать, что ни один (НИ ОДИН!) из великих русских поэтов не отвечает его меркам. Есть у А.К.Толстого замечательная поэма "Иоанн Дамаскин". В ней герой - певец, сочинитель божественных песнопений - удаляется от суеты мира сего в монастырь в надежде, что именно там он получит еще большую свободу воспевать Бога. Кто не читал или подзабыл, горячо советую прочитать, что из этого вышло
|
А. К. Толстой - любимейший мой автор, перечитываю часто. Впрочем, читал и св. Иоанна Дамаскина. Например - об иконопочитании. Но Вы здесь сами невольно ударили по Блоку: за творчеством св. Иоанна (по свидетельству жития и в пересказе А. К.) стояла сама Богородица. Как стоят ангельские видения за всеми "солярными" поэтами, в отличии от "лунных". Кстати мои друзья (старички из иммиграции "второй волны") в Аргентине утверждают, что Маркес, оставаясь католиком, был на КАЖДОЙ восскресной литургии в православном храме.
|
|
Кстати, и Флоренский в первую очередь поэт и потому пристрастен :) PS Вопрос православным на засыпку, укажите пожалуйста отца из церкви, естественно какой, который был бы крупным ученым, до, а не после.
|
Осмелюсь напомнить о докторе медицинских наук, архиепископе Луке (Войно-Ясенецком; по памяти мог неправильно написать фамилию), управителе Крымской Епархии, авторе гениального труда "Гнойная хирургия", спасшем сотни тысяч воинов в Великую Отечественную войну. Он и оперировал всегда в подряснике с наперстным крестом на груди. Сталин спросил его верует ли тот в бессмертную душу. Архиепископ ответил: да. Сталин спросил, а почему тот не видел душу, сделав столько операций. Архиепископ спросил у Сталина, мол, верует ли тот в совесть. Вождь задумался надолго:да. А где Вы видели совесть. Дорогой господин Черепанов! Благодарю за высокое внимание.
|
Кстати мои друзья (старички из иммиграции "второй волны") в Аргентине утверждают, что Маркес, оставаясь католиком, был на КАЖДОЙ воскресной литургии в православном храме. Хотелось бы знать, о каком Маркесе идет речь? О испанском ли виноторговце, аргентинском футбольном комментаторе, аргентинском же моряке, павшем в Фольклендской войне, чилийском инженере? Любой из них мог в душе тянуться к православию. Если же почтенные "перемещенные лица" имеют в виду нобелевского лауреата - то в каком именно году сей католик посещал Аргентину с ее православными храмами? Заранее благодарен за разъяснение.
|
ПОПУРРИ-ЭКСПРОМТИ на темы стихов А. Блока
Сквозь вихри вьюг идя за нею
И в мире сонном, отуманном,
И в переулках, в арках гулких,
Или влекомый ритмом четким
Тебя я видел в Клеопатре
Когда же город гаснет сонно,
И вижу вновь лицо тумана, Как ни странно, но именно эту шутка позволила мне понять, что Блок является неочевидным мастером стиха... Многообразие ритмов, форм в блоковской поэзии как бы скрытые "за туманом", так беспощадно обнажилось в проклятых "Двенадцати"... Рифма - это поэтическая мысль и с этой точки зрения Александр Блок чрезвычайно ИЗОЩРЕННЫЙ поэт... А изощренность поэтического языка, мастерства и есть то самое "бесовское" начало, о котором засвидетельствовал Флоренский...
К сожалению, у меня возникли проблемы с доступом в Интернет, поэтому я не могу сегодня продолжитьбеседу со многими собеседниками. Сделаю это чуть позже. Ожидал сегодня увидеть ответ Юлия Борисовича о формулировке мысли в поэзии и с примерами, ибо это тема, на которой г-ну Yuli есть где по-настоящему развернуться, но видимо г-н Yuli пока как настоящий "рыцарь Фон Гринвальдус" "все в той же позицьи на камне сидит"?.. А-у, Юлий Борисович, откликнитесь?.. (Враги приближаются!.. И Аннушка-пулеметчица уже разбила банку с маслом об пулемет системы "Максим"!)
|
В своем давнишнем стишке я никоим образом "не имитировал манеру" Андрея Белого. В своих стишках я никогда и никого не имитирую. О технических "ляпах" в стихах блока см.: С.К.Маковский. На Парнасе Серебряного века. Мюнхен, 1962 (называю книгу по памяти).
|
Опубликовав в предыдущем своем сообщении невинную шутку - подражание творческой манере Блока я совершенно неожиданно подвергся одновременному нападению сразу двух котов, которые все время ходят (совсем как у Пушкина) по стволу "Русского переплета": один идет налево - сказки говорит, второй - направо - кроет всё подряд Именно последний и "заметил" меня первым :
Тебя я видел в Клеопатре является образцом графоманской поэзии и превосходно смотрелась бы в альбоме ученицы восьмого класса школы для умственно отсталых детей. Связывать это, даже и в шутку, с Блоком есть предельно дурной вкус. Непонятно, какое затмение заставило Вас послать это на Переплет.
Милостивый кот Василий! Где-то в Дискуссионноми клубе прозвучало сообщение о наличии у Вас 2 (прописью - двух) отмороженных ушей. Мне эта версия представляется заслуживающей интереса, иначе непонятно, как Вы, уважаемый? могли просмотреть (точнее, НЕ УСЛЫШАТЬ) такую очевидную рифму. Только в знак глубокого к Вам уважения и в виду горького сочувствия к постигшему Вас несчастью: отморозить сразу 2 (прописью - два) уха я решаюсь объяснить Вам некоторые очевидные вещи: Рифма "Клеопатра - тонка, опасна" достаточно нестандартна, а само четверостишие разрешает достаточно неочевидную и весьма любопытную творческую задачу. Судите сами: о перекличке этих слов: в слове "Клеопатра" мы имеем два гласных звука "О" и "А": клеОпАтра, которые затем повторяются дважды, в вызвавших Ваше возмущение словах "тОнкА", "ОпАсна", в завершение еще здесь, на конце строк имеется еще одна неочевидная перекличка звуков: клеОПАТРА" - "ОПАСНА". По моему, уважаемый Вася, рифма заслуживает того, чтобы быть хотя бы в альбоме ученицы 8 класса НОРМАЛЬНОЙ школы. Не так, ли Василий?.. Теперь об еще одном обстоятельстве: о "разводе" двух половинок строфы. Действительно, первая половина строфы: Тебя я видел в Клеопатре//Лежавшей с змейкой на груди// "разводится" по звучанию со второй Ты была тонка, опасна//И мне оставила мечты что подчеркивает, что поэт задумался, отвлекся от объекта внимания и "размечтался". Поэтому нечеткая рифма на самом деле выполняет определенные задачи, которые коту Василию оказались непонятны и недоступны по весьма уважительной причине: "отмороженные ухи в количестве 2 (прописью - две) штуки". Есть еще один момент, он касается не сколько кота Васисуалия, а сколько его хозяина. Дело в том, что поэзию грубо говоря можно разделить (ГРУБО РАЗДЕЛИТЬ) на три формы: 1 - звук ненормирован (поэзия отражает природную реальность жизни и подражает ей), то есть имеет качественную форму (образ); 2 - звук нормирован (поэзия существует сама по себе, звук утрачивает связь с природной реальностью и достигает абстрактности - возможности сочетания со всеми звуками, что вызывает в поэзии профессионализм как способность искусственного нормирования речи поэта), то есть имеет количественную форму (рифму - повтор, мысль); 3 - звук интонирован поэтом (поэзия отражает мастерство поэта в владении словом, в сочетании естественной и искусственной реальностей), то есть имеет авторскую форму (интонацию). Итак, подытожу: звук ненормирован (1), нормирован (2) и определен (3). Соответственно, отсюда, три разные формы поэзии и три разных способа решения творческой задачи: естественный, искусственный и синтетический (творческий, авторский). Я понимаю, что для кота это сложно и потому скажэу просто, без затей: главное в оценке поэзии Вася не будь котом! Будь человеком и все остальное приложится! Теперь о том, что на мой взгляд было очевидно даже для школьников, но теперь я понял, что публика в "РП" бывает разная и потому многие очевидные вещи надо разжевывать и класть в рот. Говоря об изощренности поэтического мастерства Блока, которую я отметил на примере этой дружеской пародии, я имел ввиду то обстоятельство, что каждая строфа (о Фаине, Клеопатре, Кармен и т.д.) имеет свой размер и свой образ (звуков), то есть здесь очевидно (в многообразии ритмов и тем), что Блок решал при выражении своего туманно-эстетического мира достаточно сложные (технически) и далеко неочевидные (для других поэтов, пищущих в других манерах и стилистиках) творческие задачи. Именно это - высокую ТВОРЧЕСКУЮ ТЕХНИКУ я имел ввиду, когда говорил об ИЗОЩРЕННОСТИ Блока, которая обнажилась в "Двенадцати", когда такой тонкий и туманный поэт как Александр Блок сумел выразить (сжато и лаконично) МНОГООБРАЗИЕ РИТМОВ И ГОЛОСОВ УЛИЦЫ. Заговоритьтак чеканно и четко, так ритмично, жестко и выразительно, что даже в какой-то степени встать ЗДЕСЬ (в рифме) почти вровень с "граненых строчек босым алмазником" - Владимиром Маяковским. Но необходимо уточнить, что Блок решал совсем иные творческие задачи, чем послеоктябрьский Маяковский, который поставил свою поэзию на службу революции и пролетариату. Если в рифме Блок стал вровень с Маяковским, которым днем и ночью, да и вообще всю жизнь искал ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВО РИФМУ, то БЛОК ВСЮ ЖИЗНЬ ИСКАЛ ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВО - ПРЕКРАСНУЮ ДАМУ, то есть ГАРМОНИЮ. Именно в разрешении этой неочевидной творческой задачи ВЕЛИКОЙ РУССКОЙ ПОЭЗИИ опыт Блока является уникальным И ДО СИХ ПОР НЕДООЦЕННЫМ! Поэтому я очень осторожно здесь отнесся бы к книге, порекомендованной Дедушкой Котом, о технических ляпах Блока. Дело в том, КАК МЫ ОЦЕНИВАЕМ, И С КАКИМИ КРИТЕРИЯМИ ПОДХОДИМ К ОЦЕНКЕ ТВОРЧЕСТВА И ТЕХНИЧЕСКОГО МАСТЕРСТВА Не исключено, что мы имеем дело в этой книге с новым опытом рецензии в стиле кота Васи, когда творчество поэта ищущего в поэзии ГАРМОНИЮ оценивается с точки зрения "отмороженных ушей": то есть линеек, догматических критериев, шаблонов, догм Бедный Вася!.. Как же ты с этим набором-то мышей ловишь?.. Али совсем не ловишь и только преподаешь предмет молодым кошкам и котам: КАК ЛОВИТЬ МЫШЕЙ!.. Да, суха теория мой друг Васисуалий, но зеленеет вечно древо жизни и резвятся мышки на нем!.. В заключение позволю себе привести один эпизод, косвенно и прямо подтверждающий высказанные мной мысли. Свидетельствует современник Маяковского Л. В. Никулин:
|
|
Что же касается котов, то берегите пожалуйста бисер, он даже положенный им в рот вызовет лишь безобразный спазм. Это как "Мясо" Саши Черного.
|
Но, во всяком случае, Блок - поэт мятежной и одинокой юности, заправляет у него эротика и чувство смерти, так что он smells like teen spirit не менее, чем пресловутый рокинрол. Странно мне, что ученые мужи почтенного возраста могут всерьез участвовать в блоковских разборках. Комментарии Флоренского, конечно, интересны, но они есть не более, чем анализ с преобразованием в христианские термины. Причем сопоставление с Лермонтовым, имхо, неправомерно - Лермонтов был эгоцентричен и эгоистичен, он нес дьявола в себе... А Блок не был эгоистичен; скорее, он был проводником, а не источником. Если кому интересно, здесь - Соловьев о Лермонтове: http://www.lib.ru/HRISTIAN/SOLOWIEW/lermont.txt
|
Простите за то, что Вас прогневал. Я никогда и никоим образом на Вас не "нападал".
|
Лучшая рифма в русском поэтическом потоке принадлежит покойному И.А.Бродскому: Эдита Пьеха - иди ты...
|
|
1) Я не считаю "нападки" Флоренского на Блока личными, когда говорю, что статья Флоренского больше говорит о нем самом, нежели о Блоке и подчеркиваю, что Флоренский НЕ ВИДИТ и НЕ ПОНИМАЕТ происходящего с Блоком. Мысль моя проста: Флоренский сам оговаривает, что оценке поэзии Блока он пользуется "монистической системой православия". Именно эта самая религиозная призма, сквозь которую Флоренский преломил поэзию Блока и ограничила возможности его самого: он блестяще увидел беса (мирское и отраженную гниль мира), но не увидел ЧЕЛОВЕКА в Блоке, прежде всего потому что сам не был в этом случае человеком, а только священнослужителем. Религия и наука, ВЕРА и ЗНАНИЕ дают разное ПОНИМАНИЕ. Вера ставит ПРОБЛЕМУ, знание дает ОТВЕТ. Поэтому я еще раз повторяю, что статья Флоренского блестяще поставила проблему: которую на мой взгляд можно сформулировать как ПРОБЛЕМУ РУССКОГО ОБЩЕСТВА и его МЕТОДА, но эта же статья никак может быть принята за основу в ОЦЕНКЕ ПОЭЗИИ и ТЕМ БОЛЕЕ ЖИЗНИ Александра Блока... Я не спорю, что Флоренский искренне и сильно любит Блока и его поэзию, допускаю, что многие стихи его он знал наизусть, верю, что статья проникнута сочувствием к участи поэта и его судьбе, но ряса священнослужителя сказывается во всем, что делал Флоренский. Так, например, именно Флоренский, и больше никто в русской философии так четко и ясно не поставил перед ней ее ключевую задачу: ДЕДУЦИРОВАТЬ ТРОИЦУ (то есть ПОНЯТЬ, ОСМЫСЛИТЬ, СДЕЛАТЬ МЕТОДОМ) и он же поставил ЗАГАДКУ БЛОКА. Парадоксально , но факт, именно в творчестве БЛОКА проявилась РУССКАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ МЫСЛЬ, ибо ни для кого не секрет, что в основе поэзии Блока - личность и философия Вл. Соловьева, самого западного и самого законченного нашего мыслителя на рубеже Х1Х-ХХ века. Поэтому есть смысл говорить о загадке общества и о том, что РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ МЫСЛЬ столкнулась в оценке поэзии Блока с РУССКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛЬЮ... Флоренский сказал о Блоке, а самом деле сказал о СЕБЕ и о церкви... В зеркале общественной поэзии Блока отразилась религиозная мысль Флоренского... Обращаю внимание на тот факт, что самому Флоренскому НЕ ДАНО БЫЛО постигнуть ТРОИЦУ: ОН БЛЕСТЯЩЕ ПОСТАВИЛ ПРОБЛЕМУ (и Троицы, и поэзии Блока), но самому ему было НЕ ДАНО ОТВЕТИТЬ НА СВОИ ЖЕ ВОПРОСЫ, ибо ответ лежит за пределами возможностей РЕЛИГИИ... В этом биографическом и историческом факте, видят случайное совпадение, то есть Флоренского попросили и он написал статью о Блоке, тогда как ЗДЕСЬ СОШЛИСЬ ДВЕ ЛИНИИ ФИЛОСОФИИ РОССИИ: мысли церковной, которая поставила ПРОБЛЕМУ (ТРОИЦЫ) и мысли общественной, которая дала ответ (ГАРМОНИЯ)... Ведь, что такое проблема Троицы ? Это - ГАРМОНИЯ! Достаточно вспомнить божественную икону Андрея Рублева. Таким образом, сегодня в публикации в "Русском переплете"статьи Флоренский о Блоке эти две линии русской философской мысли- религиозная и общественная сошлись воедино и очень жаль, что эта дискуссия в последнее время притихла... Теперь ответ на второе замечание г-на Дворцова: "╚Свобода╩ это как-то ╚от чего╩? Вот в Церкви есть только одно толкование: от греха. Других свобод нет. Есть обязанности. Этим Закон Божий отличается от Конституции" Вновь мы сталкиваемся с дилеммой: религиозное (Закон Божий) - общественное (Конституция). Разрешение якобы только одно: либо религиозное берет верх над общественным, либо общественное берет верх над религиозным, как сегодня в России. Я сформулирую эту дилемму по-другому и сразу станет очевидна ее несостоятельность в постановке "или-или": "ТРОИЦА" или "ГАРМОНИЯ". Очевидно, что это как два крыла одной птицы - РОССИИ! Нужно третье: синтез этих двух подходов, то есть синтез веры и науки в создании ЖИЗНИ! В создании РОССИИ! Здесь я позволю себе процитировать несколько стихотворений Алексея Константиновича Толстого, чья поэзия является, на мой взгляд, ключом к поэзии Блока, если не наоборот! Но поскольку мы сейчас говорим о Блоке, то... Я должен здесь сказать спасибо А. Журкину, который обратил наше внимание на поэму об Ионанне Дамаскине и на "Розу мира" Даниила Андреева. В этом своем произведении Даниил Андреев уделяет самое пристальное внимание Блоку и в частности, акцентирует внимание на Алексее Толстом. Удивительно, но между этими двумя - на мой взгляд самыми удивительными и чистыми лириками в русской поэзии (самыми музыкальными!!!) есть прочная связь. Повторю еще раз: Алексей Толстой ставит ПРОБЛЕМУ, а Блок дает ОТВЕТ, правда пока еше неочевидный. Нижецитируемое стихотворение на мой взгляд дает ответ о демонизме Блока, которое я называю РЫЦАРСКИМ НАЧАЛОМ. Андреев говорит о небольшой работе Блока о Соловьеве, где поэт называет философа "рыцарем-монахом", это определение полностью подходит к самому Блоку. А ответ у Алексея Толстого:
Господь, меня готовя к бою, Я ранее говорил о том, что Блок для меня - стоик, человек, который мужественно сгорел на медленном огне в эпоху всеобщего безверия и разврата, тогда, когда в поэзии вовсю сгустились сумерки декадентства и всюду шныряли мелкие бесы Сологуба, юбилейную дату которого недавно отметили в Дискуссионном клубе. Какая КОЛЬЧУГА нужна была Алексею Толстому, но в которую оказался ОДЕТ Александр Блок: "Рыцарь-Монах ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ - ГАРМОНИИ РУССКОЙ ПОЭЗИИ"? На это дает ответ один неочевидный пример из поэзии Алексея Константиновича, и в частности, здесь также содержится ответ на еще одно замечание г-на Дворцова, цитирую "Флоренский говорит о демоновидении (духовном ущербе) Блока, как о мистической реальности. Мистическая реальность чисто религиозное понятие, противопоставляемое в православном богословии фантазиям на заданную тему католицизма". Здесь на мой взгляд ответ на то, какая своя правда есть у католицизма и вообще у западной ветви христианства, которая, на мой взгляд, увидела в Христе индивидуальное начало. Но вот следующее стихотворение А. К. Толстого:
"В монастыре пустынном близ Кордовы
Но в дни тоски, мне все являясь снова, Повторю слова, встретившиеся в тексте стихотворения - "жестокое искусство", вот вам природа католицизма и западного ЭТИЧЕСКОГО искусства. Это религия и искусство, которые закаляют душу, делают ее суровой и готовой к страданиям. Христос - жертва и западное христианство тоже эсхатологично: жизнь есть цепь поступков, ДВИЖЕНИЯ-СТРАДАНИЯ... Здесь нет эстетической радости ЖИЗНИ Востока и нет благодати православия, но это - тоже правда жизни... В отличие от Алексея Толстого Александр Блок был уже НЕОЧЕВИДНО СУРОВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ... Страстным и суровым... Он был открыт миру, но шел сквозь него, сквозь его снежную и холодную вьюгу-пургу за ИДЕАЛОМ ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ - ГАРМОНИЕЙ... Блок был по-западному одержим ИДЕЕЙ (этически), то есть был в определенной мере человеком БЕСЧУВСТВЕННЫМ, но в тоже время ОН БЫЛ ОТКРЫТ МИРУ (КРАСОТЕ), ибо во всем чувствовал присутствие божественной ГАРМОНИИ - ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ... Прозрение Блока в поэме "Двенадцать", как и вся его поэзия, было, повторю еще раз, ДВОЯКО... Христос вел двенадцать красноармейцев-апостолов, но они кощунственно (по замечанию Дедушки Кота) стреляли ему в спину... Теперь остается ответить на вопрос г-на Дворцова о СВОБОДЕ... К какой же свободе прорвался Александр Александрович Блок, который истлел просто заживо, всего за четыре года после революции? Вновь неочевидный ответ мы находим у Алексея Толстого:
Про подвиг слышал я Кротонского бойца,
В дни юности моей, с судьбой в отважном споре, Свобода Блока - его смерть! Смерть Сашеньки Блока, который истлел как ЧЕЛОВЕК в нечеловеческой обстановке этих бесовских лет: ОДИН МИР - ДВОРЯНСКИЙ сгинул в пучине, ДРУГОЙ МИР - СОВЕТСКИЙ нарождался b не сулил ничего хорошего, голоса бесов слышны были отчетливо, без галлюцинаций... БЛОК ОСТАЛСЯ МЕЖДУ ДВУМЯ МИРАМИ! Его поэзия - это поэзия Человека! И хотя поэму под таким названием было дано написать Вл. Маяковскому, вся поэзия Александра Блока рассмотренная сквозь призму ГАРМОНИИ, является ТВОРЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, ПОЭЗИИ И ИСКУССТВА... Свобода Блока есть СВОБОДА ТВОРЧЕСТВА В ПОЭЗИИ... Русская ПОЭЗИЯ получила в наследство от Блока, если можно так сказать, ПРИНЦИП ГАРМОНИИ... Иными словами, право ПОЭТА быть самим собой и говорить своим негромким голосом Человека... А ведь многие поэты вплоть до сегодняшнего дня тащут на себе этого тучного ТЕЛЬЦА - необходимость соблюдать правила, нормы, мерки, шаблоны, догмы ПОЭЗИИ КАК АБСТРАКЦИИ, поэзии как профессионального и оплачиваемого РЕМЕСЛА, ПОЭЗИИ ЗАПАДНОГО и ОБЩЕСТВЕННОГО толка, ТО ЕСТЬ ПОЭЗИИ НЕРУССКОЙ... Здесь-то и очевидно, что поэма "Двенадцать" неодооцена, а Христос Блока есть Человек... Повторю здесь то, о чем не раз писал в своих работах и говорил на форумах: особенность русского переживания Евангелия - Христос был увиден не как МУЧЕНИК (католический взгляд), а как ЧЕЛОВЕК, пошедший на смерть ради ЛЮДЕЙ (РАДИ ОБЩИНЫ, РАДИ ОБЩНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ)... Это и есть та негромкая и незаметная сила мужественной и человечной русской поэзии Саши Блока... Он дал нам в поэзии свою МЕРУ... Меру своей ЛЮБВИ, КРАСОТЫ И ГАРМОНИИ... Он умер на кресте... Вечная ему память, люди русские...
|
Моя версия: Бог-отец - вещь в себе, Христос - вещь, воспринятая человечеством, Св. Дух - трансцендентная апперцепция. Кто следующий?
|
Совсем было ушёл спать - обернулся. И не знаю - вдруг зря. Вы меня подкупаете своим искренним СОЧУВСТВИЕМ Ал. Ал.. Сочувствием в мистическом плане - камертональным созвучием ваших душ. Я так же во-второй раз искренне уверяю Вас, что много лет не расставался, более, чем на пару дней, с книгами Блока. И отиллюстрировал всю его драматургию - по картинам. И ещё: я не поклонник Флоренского - религиозного философа - заплывает опасно. Но! Есть долг русской (не только сегодняшней - вечной) литературы перед святыми Солунскими братьями - ибо она изначально - с первых букв! (надгробия звуков, т.е. дыхания - кто понимает) - благодаря им потекла самостоятельно из СОБСТВЕННОГО СВЯЩЕННОГО языка. Параллельно с уже существующей веками и соседствующей Европопейской и Арабско-персидской литературой сразу же в собственном же направлении. И она никогда теперь не сможет (не имея иных истоков) наплевать на своё родство. Вы, как человек, смеете ли отрекаться от своего рода?! А почему, вдруг, смеете отрекаться от него как автор? И ещё такая ярость против того, кто на это родство указал? Простите. Давайте-ка потом поговорим, утро вечера мудрЁнее. Но для спокойного разговора прошу Вас найти и прочитать небольшую книжицу Митрофана Васильевича Лодыженского "Свет незримый". Вот, не было тогда ещё большевицкого опыта, а так точно. Написано языком доступным и не навязчивым - ни кого не трогает - из наших знакомых. ВСё засыпаю. И про А. К. можно часами беседовать - мистик редких видений. С искренним уважением. И простите.
|
Tоварищ, винтовку держи, не трусь! Пальнем-ка пулей в Святую Русь - В кондовую, В избяную, В толстозадую! Ныне эти кощунственные слова смыты: и черный свет их погашен и духовный смрад их развеян... И.A.Ильин
|
Дорогой Сергей Сергеевич, это цитата из статьи И.A.Илюина Православная Русь. O книге "Лето Господне" И.С.Шмелева. Kонец такой: "Ныне эти кощунственные слова смыты: и черный свет их погашен и духовный смрад их развеян... Но для того, чтобы это состоялось, нужны были священные слова, детски чистые и искренние; и другой, белый и золотой свет; и духовное благоухание. Надо было художественно увидеть и священно показать подлинный лик Православной Руси. И Шмелев это совершил."
|
С ясной головой. За многие годы работ в разных храмах я стал свидетелем тысяч крещений. В этом обряде, как нигде явно и ярко проявляются разные формы одержимости. Так во время чтения ╚Запретительной╩ молитвы на отгнание злого духа, совершенно внешне не имеющие изъяна взрослые и младенцы вдруг начинают обмирать или активно бесноваться. Неофитов сие всегда пугает, а потом, попривыкнув, только удивляешься количеству одержимых в наше БЕЗДУХОВНОЕ (?) время. Но, для церковной практики в этих обмороках, судорогах, истериках и т.д. никогда нет окончательного приговора проказа, онкология, даунизм, а только лишь вовремя поставленный диагноз вполне исцелимой болезни, требующей, пусть долгого, но обязательного лечения. Это всё к тому, что в одержимости Блока не было для Флоренского ничего неожиданного или особенного. Более того, он даже не винит человека А.А. за то, что тот сам отказал себе от хорошо ему известного лечения. Он ╚осуждает╩ поэта Блока за то, что тот из своей болезни сотворил источник вдохновения, создавая одержащему его бесу материальные тела в виде распределения маленьких чёрных буквочек по белой бумаге. И, опуская разговор об ответственности за то ╚как наше слово отзовётся╩, проследил его судьбу к естественному в данном случае (миллионы типичных случаев) самоубийству. Алексей Константинович Толстой настоящий поэт, с истинными глубокими мистическими переживаниями: ╚Земля цвела. В лугу, весной одетом...╩ - это совершенно по Флоренскому. И его вдохновение было солнечным, солярным, с УМИЛЕНИЕМ СЕРДЦА (по Добротолюбию). Хотя враг рода человеческого никого не оставляет своими заботами: ╚Бывают дни, когда злой дух меня тревожит...╩. Но А.К. до конца имел совершенно обозначенную позицию христианина по отношению к этим искушениям, как бы и чем бы они не манили. Кстати, проследите связь его баллады о волках с сапсаном Бунина тот же тотемический (звероложеский) зов. Хотя Бунина Вы должны не любить и не знать слишком он жесток в своих высказываниях о Блоке. Люди русские с трудом могут поминать ╚светлую память╩ А.А.. Он, кроме прочего, окрылил формулу политической непримиримости эдипов комплекс гражданской войны: ╚О, Русь моя, жена моя╩. Русь нам всем (демократам, большевикам, монархистам и сочувствующим) всегда МАТЬ. Россию-Русь-Мать-Сыру землю мы все должны понять, а не поять. Если не изуверы. Флоренский как человек с очень хорошим (по понятиям того времени, о нынешнем стыдливо промолчим) образованием, своей рясой не только не был ограничен, а, наоборот, благодаря ей имел ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ опыт священства, которого мы с Вами никогда, увы, не обретём. Предстоянием перед престолом никого никогда не ограничивает ни в чём, кроме как во грехе. Тут, за попытками отторгнуть его высвечивающую некие тайны образованность, очевидно другое: в Ваших текстах звучит отчаянье, это от того, что Вас мучает тот же демон, или из того же легиона. Если честно, то Вы ведь защищаете не Блока, а вашего общего с ним хозяина. Если бы Вы поняли, что отказ от одержимости не помешает Вам понимать силу таланта поэта, то ... я был бы счастлив.
|
Спасибо большое за интересное сообщение 19479. Вы говорите, что Флоренский имел ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ опыт священства. В связи с этим вопрос: служил ли священником в каком-либо храме Павел Александрович или нет? Я не утверждаю, но мне кажется, что я где-то читал, что он никогда не служил в храме. Нужно сказать, что Флоренский - это первый православный автор в моей жизни и он произвёл на меня очень сильное впечатление. (Занятное воспоминание. Лет 20 назад, а то и поболе, его "Столп и утверждение Истины" можно было взять в БАНе - Библиотеке Академии Наук. Как сотрудник академического института я даже имел право брать его читать домой. А вот "Историю русской философии" прот. В.Зеньковского, изданную в Москве в 1956 г. не выдавали даже в читальный зал. Она находилась в спецхране, видимо вследствие "эмигрантской сущности" автора.) Да, но вот что интересно. Теодицея - это ведь совершенно неправославная, я бы даже сказал внеправославная традиция. Такой "юридический" подход к Богу чужд православию. (Совершенно невозможно представить себе, чтобы, например св. прав. Иоанн Кронштадтский писал теодицею.) Поэтому мне и интересно, служил ли Флоренский. Кроме того, интересно, почему он избрал именно форму теодицеи: то ли потому, что это было для него совершенно естественно, т.е. он ощущал внутреннюю потребность в теодицеи и, стало быть, сам был уже в значительной мере обмирщен, то ли же форма эта была выбрана сознательно, как наилучшая для читающей публики, т.е. с учётом степени обмирщенности, "апостасийности" тогдашнего общества? Мне было бы интересно услышать Ваше мнение.
|
|
Мы очищаем место бою Стальных машин, где дышит интеграл С биологической ордою.
|
|
|
