РЯБИН КУПИНА
И вечер, и ветер┘ кружащие перья √
Последние листья, последнее пенье┘
Колючая влага косматых высот √
Тягучие капли космических сот┘
Из жизни разъяты, рассеяны звенья┘
Повсюду, повсюду пришествие сна,
Дремотой кружит золотая вина.
И, в золоте снов обжигающе светел,
Вечерние смерти качающий ветер┘
И в смерти сгорает рябин купина┘
Над Богом-младенцем забылась Жена┘
Всё глуше свеченье берёзовых крыл.
Всё горше рыдает Эммануил┘
ПРАПАМЯТЬ
Слышишь жалейку? √ то светлый кудесник сентябрь
Лелю и Ладу поёт, никогда их не видев.
В осыпь осины уходит закатный корабль,
Жизнь уносяще Кощею в слепую обитель.
Слышишь жалейку? √ то плач перед тризной Любви.
Сводятся ветром курганы из листьев и стона.
Завтра туринная тризна в рябинной и бычьей крови,
Завтра Любовь провожают к высокому Родову трону.
Слышишь? √ зовёт безначальная память Земли,
Сердцу вещуя Отчизны святое бессмертье.
К ней припади, и ладони, и губы прижми,
Родине силу даруя снести лихолетье.
ОБРЕТЕНИЕ МОЩЕЙ
Подними нас, Господи, на славу,
Приклони нас, Господи, на труд:
Родина √ отрада и отрава,
Крест, до крови продавивший грудь.
Страхом оплетённые колена √
Но доколе ж этот сон раба?
Мощи подымаются из плена,
Прорастая древлие гроба.
По ночам шумы от множеств крыльев,
Солнце днём скрывается за дым.
Духом мира пробуждён не ты ли,
Преподобный отче Серафим?
Долог сон у русского народа.
Сон ли? Смерть? Слетелось вороньё.
Но святыни, как живые воды,
Размывают ржавое враньё.
Дрогнули ресницы, пробежала
По щеке горючая слеза:
Серафим, Россия ожидала,
Сердцем лобызая образа.
Поклонялась в тайне и обиде,
Но свеча всегда сгорает ввысь!
Ты пришёл, Святый, в свою обитель,
Так молись, отец, за всех молись:
За жнивьё, загаженное хамом,
За детей, не знающих отцов,
Чтоб как Лазарь, через смрад кагалов
Не ослепнув, зрить Его лицо.
ТЯГА
Ветер в лужах играет щербато,
Ветви тополя √ вздутие вен.
В небе сиром и близко-косматом
Птичьим кликом тоска перемен.
Нет торёней российской дороги
В бесконечность поблекших степей,
Тяга птиц в окрылённой тревоге
Указует стремление дней.
Но сродни нам такие напевы,
И в крови тот направленный лёт:
Это пущены Севером стрелы,
Тетивой приполярных болот.
Так, когда-то тропою Трояна,
Заворожены блеском Жар-птиц,
Деды шли за мечтой Несмеяны √
За пределы осенних границ.
Так же зябли свинцовые лужи
Через рвань оголённых ветвей,
И грудями, забывшими мужа,
Бабы сытили сыновей.
Чтобы вновь подрощённое племя
Жадно долго глядело на юг.
И в своё неотложное время
Натянуло отеческий лук.
И пуская пернатые стрелы
С наговором в промозглую даль,
Уходило разведать пределы,
Где за степью взыскует Печаль.
За отцами √ и дети, и внуки...
Осень в лужах, и птицы летят...
Уже нам эти трубные звуки.
И никто не вернётся назад.
БЫЛЬ ДА НЕБЫЛЬ
Как по полю, по осеннему
Слухом катится неясное,
Нечто смутное, несытое,
Низким гулом пыль вздымающе
Очень древлее,
Ужасное...
Вот всё ближе подбирается,
Марью солнце обесцветилось,
Вода в речках замутилася,
Птицы-звери все попрятались,
Даже сов уж нет √
Несмелятся...
У Прадеда лицо белое,
Рот немой тоской затянутый.
Плачет он, а дети кружатся
Буйно веселы, топочут посолонь,
Хмельным праздничком
Отравлены...
Промолчит Прадед утужившись,
Поперёк судьбы не выскажет:
Слепы души пока молоды.
Только младость та кончается √
Нечто близится
Несытое...
АЛЕКСАНДРУ СИДЕЛЬНИКОВУ
(убит снайпером у Белого Дома)
Отступаем. Всё меньше и меньше
Верных воинов стылой зари.
По-над копьями огненно плещут
Наши стяги в засохшей крови.
Завершили, что нам предрекали,
Искупая не нашу вину.
И вороньи голодные стаи
Закружили ночную страну.
Отступаем. Закончены битвы.
Нашим мёртвым положен покой.
Нашим вдовам открыты молитвы
В белой церкви над чёрной рекой.
Молчаливы в поломанном строе.
В слое пыли не блещут щиты.
Лишь сердца надрываются в стоне
Когда топчем и топчем цветы.
Когда всё, что могли √ совершили.
Когда главное всё √ позади.
Нас ломали, но нас не сломили.
Наша правда √ кресты на груди!
Наша вера √ в глазах на хоругвях,
Наша воля √ в нетварном огне.
Отступаем в порезах и струпьях,
Оставляя просёлки во мгле┘
Отступаем. Но сеем могилы
Самых близких и чистых друзей √
И земля восполняется силой
Из объятий своих сыновей.
ПОКРОВ
Изорванным лиловым покрывалом
Закат укрыл остылые луга.
Сегодня в ночь просыпятся снега √
Последних листьев стяги оборвало.
Подходят с юга облака устало,
На фоне леса чёрные стога
И чёрных елей мокрые рога
Двоятся в озере вечерне-алом.
Вдыхаю дыма зябкий аромат,
И слушаю, как горестно звонят
В монастыре оконченную службу.
Село томится нищетой дворов.
Но завтра все запрятанные нужды
Засветит снегом праздничный Покров.
ГДЕ МОЯ РОДИНА┘
Где моя Родина, где ты?
Годы пройдя и пути,
В талых апрельских рассветах
Сердце устало в груди.
Я не нашёл тебя в поле √
В солнцем окрашенной ржи
Ты в васильковой короне
Не преломляла коржи.
Ты под дождливой остудой
В даль не звала рыбарей,
Берестяною посудой
Зябь не пила ноябрей.
И, где пурга заносила
Босых, бездомных калик,
Где же была твоя сила,
В смерть утешающий лик?..
Я поистратился в вере
В добрые сказки свои.
С каждой нуждой и потерей
Горше чужие огни.
Но и роптания реже,
Сердце устало в груди...
О, моя Родина, где же,
Где я тебя проблудил?
СОНЕТ
Моей страны чудовищное бремя √
Здесь скифских стрел разбросанная медь
И Ольгин крест. Уменье умереть
И лобызать на верность хану стремя.
Взывает неразбуженное семя
Нас в долгом плаче научиться петь.
Таится взгляд, чтобы везде поспеть √
Стреножено, но дико наше время.
Несём в себе кудесные ключи:
Во тьме болот тревожные лучи,
Что бьют из-под земли, а не от неба.
От пришлых затопили Китеж-град...
Взыскуя жадно неземного хлеба,
Сбиваем немощных у Царских Врат...
МАЙСКОЕ
Нынче вышли в полночь из воды,
Поднялись по глинистой дорожке
Девушки, не мнущие цветы,
И с глазами ослеплённой кошки.
Белые рубахи под луной
До земли стекают рукавами.
На лугу особой тишиной
Лютики срастаются венками.
Сбились парами и посолонь кружат,
Шелестят зелёные браслеты.
В волосах распущенных горят
Фосфора блуждающие светы.
Лица бледны, губы иссиня.
Кружат, кружат журавлиным ходом,
Пока в лес не спустится луна,
И туман не встанет над болотом.
Ты на танцы эти не гляди √
В них тоска и сладкая истома
Змеями сползают по груди
И зовут в холодный чёрный омут.
Там, на дне у ледяных ключей,
Старый сом, покрытый синей тиной,
Средь проржавленных шеломов и мечей
Лижет кости вымытые глиной.
И туда уходят каждый год
Новые беспечные ребята:
Кто ночной подсмотрит хоровод √
Тот на дно уляжется когда-то.
Ты ж нательный крест зажми в ладонь,
Богородицу зови со плачем.
И беги, беги! √ глаза закрой √
На русалок не гляди┘ иначе...
СИБИРЬ
Ничего, что так сердце болит √
Что же в мире ему ещё делать?
Воспалённый восход прогорит,
И к обеду опять заметелит.
Где-то там, за Уралом, страна
Стерегущая древние были.
Нет величественней, чем она,
Нет богаче её и красивей.
Мехом рыси и соболей,
Ископаемым жёлтым бивнем
Собирала богатырей,
Самородками в тайне дарила.
А мороз алил маковый рот,
И девичьи щёки румянил,
Когда троек размашистый лёт
Цвёл в ночи ледяными огнями.
Там в озёрах бездонных болот
Или в рыбой кипящих реках,
Семь тысячелетий ждёт
Матерь Белого человека.
Там не выжить ни жадным, ни злым √
Слишком долог путь до зимовья,
Где случайным и даже чужим
Варят чай пополам с любовью.
Ах, зачем я сегодня не там?
Ноет вновь усталое сердце...
Что угодно наверно отдам,
Чтобы в кедр спиной упереться,
Чтобы вновь сквозь кору ощутить
Трудный спор корней с облаками.
И сквозь зубы долго цедить
Снег, вскипающий под руками.
ОБЕТОВАНИЕ
Я верую в серое небо,
Я верую в белую степь.
Я верую √ манна из снега
Не даст на пути умереть.
Как все мы выйдем из круга,
Из стылого рабства греха,
Туда, где божественным плугом
Мир разделила река.
За ледяной Иорданью
Помолимся мы о весне.
Пусть скорбною ляжет данью
Утерянный Моисей.
Но для живых забота:
Скотина, жёны и скарб.
Мы раскопаем болота
И высадим яблоней сад.
В нём будут детишки бегать
Не ведая зла и тоски.
И сыпаться будут с неба √
Древнею манной снега √
Им яблоневые лепестки.
ПЕРЕЗВОН
Где-то там - там - там -
За далёкой горой,
Стоит храм - храм - храм -
По-над смуглой рекой.
Там - храм,
Храм - там.
Высоко... Далеко...
Там, где солнце осело в пыли,
Туго рожь васильки оплели,
Кружат пчёлы в тяжёлом меду,
Родники пузырятся в пруду,
Вечер пьян облаками огня
От меня.
Где-то там - там - там -
За далёкой горой...
Знал я, знал мокрый лес и стога,
Где шиповник хранит берега,
Где царь-рыба в кочарах лежит,
Стрекоза над кувшинкой дрожит...
Вечер пьян облаками огня
Без меня...
Стоит храм - храм - храм -
По-над смуглой рекой...
Всё стремительней годы в глазах.
За беспамятством прячется страх.
Зацепившись, держусь за покой,
И уже каждый день дорогой.
В каждый вечер всё меньше огня
Для меня.
Где-то там - там - там -
За далёкой горой,
Стоит храм - храм - храм -
По-над смуглой рекой.
Там - храм,
Храм - там.
Высоко...
Далеко...
