Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?
| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?|
|
|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
|
Анастасия Романова
*** половцы - овцы паства - молчание в голь приколоться в поле отчаянья чайтесь полковники царские церберы звезды паломникам светятся серебром катятся скатом каются каинам братья без брата страна без окраины порох беспамятства быль подколодная в оболонь мается небо холодное руки да об руку блеск вознесения отроков обморок в морок спасения молох березовый гордая странница вечными лозами, вечная бранница. щели меж латами пристав на пристани где виноватые близко пречистые воины воинов рать москворецкая скобы оскомины песнь соловецкая. половцы порознь росль далекая катится оползень с неба высокого. нам ли спасение нам ль упования длань воскресения до расставания. саваном кружится нам ли за мукою в темное кружево связан порукою в вольное плаванье с паствой пологою к пастве молчания богова бога.
*** Что вы ищете мытари, блудники? Там паскуды ваши сыны. На распутье стоят распутники, Да нет воинов - без вины, Но раскаянье - частая вестница Вам, терявшим заоблачный крен, И отвесная на землю лестница Пахнет вереском перемен.
*** Дышала холодом удача захлопнула входную дверь пляшу, как Соломея , плачу, - иначе что же мне теперь... безглавый арлекина клянчит мою грошовую судьбу, - ⌠меняю сердце на тюрбанчик и сахарное марабу■ молчи, меняла, дух разъятый, исчезни в бестелесный дым. И в пламени петух проклятый сверкнет под гребнем золотым.
*** Колода карт, посмертие, - не думать ни о чем? а в космосе отверстия вскрываются ключом, а в комнате - окошечко уводит в ясный сад, по ниточкам по крошечкам на волю пустишь ад, лети, лети, кукушечка, на крыльях мармелад, а я шепну на ушко ей, где этот божий сад.
*** Ах, на юге молва не беда, где под солнцем поет тамада, как на уличную круговерть ходят под руку музыка, смерть, на базарах течет серебро, в тень адамово прячут ребро, танцовщицы в браслетах и мгле дышат холодом и божоле, там просеяна ввысь бирюза, звездным сумраком блещут глаза, там, в изгибах горной реки я оставлю свои башмаки.
*** я смотрюсь в свои колодцы из зеркальной пустоты слышен рокот первородства безупречной черноты там братва моя и морок бравых орд перченый прах и судьба шипит как порох в моих каменных шатрах
*** Легкость - липко душа моя дышло хриплая скрипка что вышло то вышло
Андрей Полонский из цикла "ИРОНИЧЕСКИЙ ТРИПТИХ"
Свалка на стройке. Нежится кот. Солнце над свалкой. Под солнцем плакат. Каркает ворон: солнце зайдет. Кот соглашается: будет закат. Прожектор и тот же плакат. Не гаснет окно у соседних ворот. Двое в постели. Молча лежат. Каркает ворон: это пройдет. Кот соглашается: будет восход, Солнце и тот же плакат.
II. На корабле у дураков я видел стаю мотыльков, четыре книжечки стихов, шестнадцать тысяч васильков. Там базилевс и бог Зевес, в бокалах пенится цикута, для всех людей довольно мест, нарядно прибрана каюта. Под стрекот кинокамер кот там мышку серую жует.
ПРЕДМЕСТЬЯ. Володе Адамовичу. I Утратив сочувствие к нищим, потерянный в микрорайонах, он нежность забытую ищет, дитя комнатушки заемной, в портретиках рок-музыкантов и в снимках старинных парадов, где всякий поручик, но с кантом, как фраер, - красавица рядом. А дождь, обратясь камнепадом, для поздних влюбленных нелаком, гноятся, хоть клиника рядом, их струпья, покрытые лаком. Автобус спешит к остановке, он трогает грудь у подруги, хоть честный, но слишком неловкий, - напрасно вздымаются брюки. Пол суток до центра отсюда, когда ты отправишься пехом, дорога от быта до блуда, от скурвленных лет - к скоморохам. В метро хороша облицовка, она ж хороша на подружке, а лет через восемь он ловко приладится к общей кормушке. Декабрьский снежок засыпает его обстоятельства места, и медленно в нем засыпает звенящее чувство протеста.
II. Колыбельная безумной прабабки. Бог покинул этот край, на гнедых умчался в рай, спи, малютка, баю-бай, засыпай. У Него большой возок, сам Он кучер, сам ездок, а у нас такой видок, не дай Бог. Ходим-бродим кое-как, душу губим во грехах, жизнь проводит в кабаках, в дураках. Рай пускай и недалек, да не пустят на порог, и рождественский пирог нам не впрок. Жаль, Господь послал стареть, не случилось помереть, спи, малютка. Подрастешь, начнешь вставать, церкви Божьи разорять, сладко, сладко...
III. Но кто здесь жил, предместья славил и по подъездам кайф ловил, не соблюдал доступных правил и ринулся в пролет перил. Пусть огражденьями богата судьба любая, только в ней найдется брешь для виноватых: чем больше правды - брешь крупней. Видать, таков морали атом, гусарский кодекс наших дней. Теперь продолжим речь о благе соития. Его бумаге не передать. Но, слово чести, и воздержанье- благодать, особенно в подобном месте. Спешит автобус к новоселам, не каждый кажется веселым, но смерть равно им не мила. Скользит автобус. Солнце село. Любовь вздыхает то и дело, а сумку мужу отдала. На муже грязная сорочка. Их дома ждут щенок и дочка.
IY. Жизнь грешна, а смерть- смешна, на дворе- одна шпана, только выйдешь- вот те на- ты и сам уже она.
Y Зимнее утро. Поздно. Солнце прячет лицо. Люди идут по звездам к автобусу на кольцо. Автобус набит под завязку, труден его маршрут, утренний город неласков, все у нас устают. Контроль невозможен в давке- смешно пробивать талон. Друг, не проси отставки раньше собственных похорон.
YI Я еще что-то стою и на чем-то стою, проклятый мир с любовью кое-как, но пою. Первая мудрость к сроку хотела меня придушить, но не достала, сука, до главных глубин души.
Сергей Ташевский КРАЙ * * * А в оные годы вам было что терять, И как ни бейся с волнами, будешь вспоминать, И приплывешь в объятия Бога. ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ Мы пишем строки о землетрясении, Мы поем о землетрясении, О том, как раскачивается дом, как рушатся стены, Но беспомощны наши песни, наши слова! Дом стоит неподвижно, как крепость... И только Стоит навек замолчать - Земля содрогнется, И красной кирпичной пылью Наполнится воздух. Мы шепчем слова о вере, Мы молимся старой мерой В одно зерно Перед горами, у которых Нет никаких резонов С места сойти. Мы даже не усомнимся, заранее зная, Насколько будет беспомощной наша вера, Но если умолкнем надолго, если забудем Высокий мотив молитвы, и отвернемся, Сделает шаг гора за нашей спиной. Мы говорим о любви...
* * * Что повезет? Как вековечно вам везло - Не будет так, Ведь то добро, а это зло, А вы - дурак. Но, просыпаясь, иду курить - Приговоренный, Без мысли быть или не быть Определенной. Басы храпят. Все исполняют приговор, И сладко спят, И ждут покойных... И думают, что в этих войнах Я недостоин их в упор. Яна Юзвак
1
|
|
Проголосуйте за это произведение |
|
|
Интересное явление - авторы некоторые слова знают только на слух, не понимая их содержания. Характерно для провинции, где нынче почти исчезли библиотеки. Стихи напоминают лепет детей, которые мало общаются со взрослыми людьми, такое бывает в круглосуточных детских садиках. Это отражение подлинной жизни, это, если хотите, документы.
|
|
|
Исключение, может быть, составляет Москва, город, обреченный на вечную провинциальность в силу своей судьбы. Даже мыши в Москве имеют вкус залежалой сальной свечи. Столицей России был и остается Санкт-Петербург.
|
|
