Копия.

ПОСОЛЬСТВО ПОЛЬСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В БЕРЛИHЕ

# 1/182/38.

Совершенно секретно.

27 сентября 1938 года.

Г-ну министру иностранных дел,

Варшава.

I. Сегодня в 7 часов меня пригласил на беседу в министерство иностранных дел статс-секретарь г-н Вейцзекер. Затем, по приглашению г-на фон Риббентропа, состоялась беседа с ним.

Г-н фон Вейцзекер информировал меня о результатах сегодняшней беседы сэра Горация Вильсона с канцлером. При этом он зачитал стенограмму.

В этой беседе канцлер занял ту позицию, что чешское правительство должно принять меморандум, и заявил, что он с этой позиции не сойдет.

Во время беседы сэр Гораций Вильсон следующим образом определил возможность выступления Англии против Германии (цитирую стенограмму дословно):

"Если Чехословакия отклонит меморандум, то неизвестно, чем окончится дело. Если Германия нападет на Чехословакию, то Франция выполнит свои договорные обязательства по отношению к Чехословакии, и если это случится и при этом французские вооруженные силы ввяжутся в войну с Германией, - случится ли это, он этого не знает, - то Англия будет считать себя обязанной оказать помощь Франции".

Г-н фон Вейцзекер пояснил, что Вильсон, подчеркивая эти слова, заявил, что они верно передают мысль Чемберлена.

Я сказал Вейцзекеру, что эта формула является типичной для английской политики. Г-н Вейцзекер далее отметил, что Вильсон в ходе беседы указал на возможность англо-германского соглашения по ряду вопросов. Одновременно он усиленно подчеркнул необходимость избежать катастрофы. В конце беседы он якобы отметил, что будет действовать в этом направлении.

Г-н фон Риббентроп, с которым я имел беседу после этого, считает, что английское правительство еще сделает весьма сильный нажим на Прагу, что-бы последняя приняла меморандум. Hа мой вопрос, остается ли в силе завтрашняя дата и срок - 2 часа пополудни, статс-секретарь ответил мне, что потому, собственно, он и просил меня сохранить все это в абсолютной тайне, чтобы этот срок нигде не стал известен. Таким образом, он является ус-ловным.

II. Затем, в соответствии с сегодняшней Вашей телеграммой, я информировал как министра иностранных дел, так и статс-секретаря о ходе наших переговоров с Прагой, подчеркнув, что мы не позволим поймать себя в ловушку и будем требовать конкретных решений.

III. Г-н фон Вейцзекер, имевший перед собой карту генерального штаба, отметил, что он хотел бы, чтобы завтра наш военный атташе, с соответствующим компетентным лицом из штаба, нанес на карте демаркационную линию с тем, чтобы на случай возможных операций не произошло столкновения между нашими вооруженными силами.

Я ответил г-ну фон Вейцзекеру, что прежде всего я считаю необходимым установить с ним территорию наших политических интересов в Чехо-словакии. Поскольку г-н Вейцзекер не имел при себе такой карты, я условился с ним, что завтра, пораньше, мы обсудим этот вопрос. Вопрос о разгра-ничении, в случае необходимости, сфер военными экспертами временно был отложен.

IV. Когда беседа со статс-секретарем перешла на общие темы, мы коснулись позиции Франции и Англии.

Г-н Вейцзекер сказал, что его служебный аппарат информирован о позиции Франции, к сожалению, слабо, так как французский посол Франсуа Понсэ вот уже почти две недели не показывается в министерстве иностранных дел и получает информацию из другого источника, а посла Вельчека нет в Париже. Статс-секретарь констатирует вместе с тем значительное охлаждение французского общественного мнения.

V. При общем обмене мнений с г-ном фон Риббентропом он подчеркнул свое предположение, о котором я упомянул выше, что английская сторона произведет еще весьма сильный нажим на Прагу. Он полагает, что английское правительство сделает все возможное, чтобы мирно урегулировать вопрос и не допустить вооруженного конфликта. Он считается с возможностью локализованного конфликта, однако, не исключает, как он сказал, и всеобщего конфликта, к которому он подготовлен. Ссылаясь на предыдущие с ним беседы, я констатировал важность локализации конфликта.

Что касается России, г-н Риббертроп настроен скорее оптимистично.

Hа вопрос г-на фон Риббентропа, выступит ли Польша в случае, если меморандум будет принят мирным путем, я ответил, что не могу предрешить позиции своего правительства.

Затем г-н фон Риббентроп высказал предположение, что чехи не примут меморандума, и тогда, как он выразился, Чехия будет уничтожена. Он, между прочим, поставил вопрос, выступим ли мы в этом случае активно и в какой момент. Причем, из его слов я мог заключить, что г-н Риббентроп понимает, что, поскольку главным бременем для польского правительства является восточная граница, оно приняло бы участие в конфликте лишь тогда, когда стало бы ясным, носит ли конфликт местный характер или это мировая война. Hа случай занятия Германией всей Чехословакии г-н фон Риббентроп считает полезным еще более уточнить взаимные политические и военные интересы. Он просил, чтобы я обратил на это Ваше особое внимание и получил инструкции.

VI. 1) В заключение имею честь констатировать, что дальнейшие переговоры о германском меморандуме уже беспредметны, так как канцлер окончательно определил свою позицию в беседе с Вильсоном.

2) Ввиду конкретного предложения статс-секретаря о создании демаркационной линии на территории наших интересов в Тешинском районе, я просил бы, по согласовании с генштабом, выслать мне инструкции.

3) Прошу также выслать инструкции на случай военных действий и выхода Германии за линию ее непосредственных интересов в Чехословакии, на что намекал г-н Риббентроп.

Посол Польской республики

ЮЗЕФ ЛИПСКИЙ.