Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум --> Первая десятка "Русского переплета" Темы дня:

Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?

| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?

Поэзия
1 сентября 2020 года

Наталья Трясцина

СНЕГОПАД В МОСКВЕ И ПОДМОСКОВЬЕ

Мечтали взрослые и дети:

— О, где же снег на белом свете!

Как надоела эта грязь

В Москве и подмосковных рощах!

И снег ворвался на карете,

Завоевав мгновенно власть:

Бесцеремонно вырвав плети

Ветров из поднебесной толщи.

Он, отпуская их резвиться,

Напомнил про свои границы,

И, вихрем в небо пробиваясь,

Он бил прохожего в лицо!

И шел прохожий по столице,

Запрятав руки в рукавицы,

И пряча тонкое кольцо,

Вдруг забирался на крыльцо.

Входил он в дом и ставил чайник,

Пил чай с корицей и лимоном.

Смотрел в окно, где падал снег:

Ему казалось — это вечность.

Струей течёт. И сорван краник.

Зима пришла, пришла беспечно!

И снегопад продлится век.

И снег определён законом.

«О, РОДИНА, БЫЛА ТЫ ПЛАХОЙ…»

Что ж, пусть меня терпеть не могут

В любимом городе моём.

Зато в глаза глядит мне строго

Лесов уральских окоём.

Густы еловые ресницы,

Скрывает нежность гул озёр.

Мне снова родина приснится,

И позовёт в сосновый бор!

О, родина, была ты плахой

Для тех, кто истину любил.

И рвали на груди рубаху

У дорогих своих могил.

Но в путь-дорогу собирались,

Как журавли, взлетая ввысь.

И, возвращаясь, обнимались.

Напутствовали: — Устремись!

Не зря склоняют и осудят

Тех, кто способен так любить:

Берёзы. Каму. Сотню судеб

Оставить. Помнить. И простить.

Из цикла «О вечном карантине…»

* * *

Обсуждают вирус, такси, доставку…

Обсуждают вирус, такси, доставку.

Обсуждают Ницше, Кобейна, Кафку.

Обсуждают доллары, евро, закон, нефть.

Обсуждают порчу, корону, гробы, смерть.

Я живу в другом мире, пишу о Боге,

О душе, о любви, о добре, тревоге.

И о сытости всех, кто не знал нужды.

И о тех, чьи потребности мне чужды.

Мой единственный друг — Иосиф Бродский.

Мой остывший ужин — рожки по-флотски.

Сколько лет я живу на этом свете,

И теперь есть шанс на печать в билете.

Но сижу взаперти, алкаю воздух,

Здесь свободой дышать совсем не поздно.

Без любви свобода — почти удавка,

Как просроченная судьбой заявка.

Я живу, не таясь, на самой грани,

Разбираю мир на скелет и ткани.

Разбираю схемы, планеты, планы,

Возрождаю мифы, героев, страны.

Обсуждают вирус, такси, доставку.

Обсуждают Ницше, Кобейна, Кафку.

Я куплю беруши, приклею в уши,

Выбирая мокрую точку суши,

И укроюсь в строгости карантина,

Избегая сущности гильотины.

* * *

Ах, как хочу без маски

Я ехать на метро!

Спокойно, без опаски,

Купить себе ситро.

Мороженого шарик

На Сретенке лизать,

И солнечный фонарик

Ладонью отражать.

Из цикла «К 75-летию Победы»

* * *

Казалось, меня расстреляли.

И я лежу в старом овраге.

А неба высокие дали

Повесили красные флаги.

Рябина шумит надо мною,

И ягоды дарит пернатым.

И каждою новой зимою

Мне снится сгоревшая хата.

Казалось, меня расстреляли.

И я в опустевшей траншее

Лежу, почти век, каменею.

Забыли меня. Потеряли.

И сколько ещё нас, убитых,

Лежит по российским опушкам,

В болотах, в лесах позабытых,

Осыпанных хвойною стружкой.

Быть может, когда-то потомки

Найдут медальон с моим фото.

И сверят злой текст похоронки,

Что мать получила в субботу.

И памятник всем нам поставят,

И в храмах продолжат молитву.

Героев России прославят

За нашу великую битву!

ПАМЯТИ СОЛДАТ, ПОГИБШИХ НА КУРСКОЙ ДУГЕ...

А я вспоминаю огонь над полем,

И дым над Днепром, в Донбассе, в Алжире.

И я презираю любого тролля,

Который фашизм прославляет в мире.

Гремели танков железные зубы,

И дьявол оскаливался в улыбке.

Освенцим построил новые трубы,

И ждал, чем заполнить печную зыбку.

Европа молчала. Плакал ребёнок.

Герой возродился дубовой кроной.

На Курской Дуге, у старых воронок,

Найти ещё можно его патроны.

А я вспоминаю огонь над полем,

И дым над Днепром, в Донбассе, в Алжире.

И я презираю любого тролля,

Который фашизм прославляет в мире.

Из цикла «Памяти Алексея Решетова»

ОТЗЫВ НА ФИЛЬМ БОРИСА КАРАДЖЕВА

На родине — тоска,

На родине — морока.

И горького куска

Хватает мне до срока.

Рябины на снегу —

Коралловые гвозди.

От родины бегу,

Где моют мои кости.

Но вновь она зовёт,

И бьётся в виске жилка,

Когда идёшь вперёд,

С вокзала по опилкам

Свежайшим с тополей.

В Перми ты был хорошим.

Сорвали с сердца кожу.

Жалеешь Пермь? Жалей!

И с памятником Лёши

Вина себе налей!

ПРОРОКАМ

О ком мне сегодня ещё написать,

Кому посвятить эти горькие строки?

Отечеством нашим гордятся пророки,

Им полною мерой дана благодать:

Идти по кровавой стерне, вниз, вдоль поля,

И видеть, как реки заполнены плачем,

И быть благодарным в тоске и в неволе:

И верить, что Бог им дарует удачу!

Поэты, пророки, всегда одиноки,

Но даже в кольце из поклонников верных

Им горестно очень смотреть на пороки

За столиком белым дешёвой таверны.

ИТОГИ 42-ЛЕТИЯ

Прошлый год превратил моё сердце в кусок решета,

Я вставала в бреду и твердила: — Нужна высота!

Я теряла любимых, и в урны бросала цветы,

Шла по скользким камням, огибая кусты и мосты.

И теперь, по финальным аккордам последних побед,

Я смотрю, усмехнувшись, жестокому прошлому вслед.

И признаюсь, что сильно тоскую порой по нему,

Как любой, кто сидел, погибая, в красивом плену.

Воля Бога сильна. Он из плена меня извлекал.

И на ноги поставил. Услышало сердце сигнал.

Я пришла в другой мир, и другие я песни пою,

О потерянном счастье я больше Его не молю.

Проголосуйте за это произведение