ЧЕГО НАМ СТОИТ ЭТА СИНЕВА?

 

День космонавтики отмечается 12 апреля, однако весь апрель проходит под знаком Космоса. Среди сокровищ моей домашней библиотеки — книга Космонавта №2 Германа Титова «Голубая моя планета» с автографом: «Наташе Рожковой с добрыми пожеланиями от автора». А знаменитый поэт подписал свой сборник лаконично: «Наталье Рожковой вместо цветов. Ю. Кузнецов».

 

 

 

 

 

 

 

Юрий Кузнецов (1941-2003)

ОТЕЦ КОСМОНАВТА

Вы не стойте над ним, вы не стойте над ним, ради Бога!

Вы оставьте его с недопитым стаканом своим.

Он допьёт и уйдёт, топнет оземь: — Ты кто? — Я дорога,

Тут монголы промчались — никто не вернулся живым.

 

— О, не надо, — он скажет, — не надо о старой печали!

Что ты знаешь о сыне, скажи мне о сыне родном.

Не его ли шаги на тебе эту пыль разметали?

— Он пошёл поперёк, ничего я не знаю о нём.

 

На родном пепелище, где угли ещё не остыли,

Образ вдовьей печали возникнет как тень перед ним.

— Я ходил на дорогу, — он скажет, — а в доме гостили...

— Ни французы, ни немцы — никто не вернулся живым.

 

— О, не надо, — он скажет, — не надо. Есть плата дороже.

Что ты знаешь о сыне, скажи мне о сыне родном.

Ты делила с ним стол и ночей сокровенное ложе...

— Он пошёл поперёк, ничего я не знаю о нём.

 

Где же сына искать, ты ответь ему, Спасская башня!

О медлительный звон! О торжественно-дивный язык!

На великой Руси были, были сыны бесшабашней,

Были, были отцы безутешней, чем этот старик.

 

Этот скорбный старик не к стене ли Кремля обратился,

Где начертано имя пропавшего сына огнём:

— Ты скажи, неужели он в этих стенах заблудился?

— Он пошёл поперёк, ничего я не знаю о нём.

 

Где же сына искать, где искать, ты ответь ему, небо!

Провались, но ответь, но ответь ему, свод голубой, —

И звезда, под которой мы страждем любови и хлеба,

Да, звезда, под которой проходит и смерть и любовь!

 

— О, не надо, — он скажет, — не надо о смерти постылой!

Что ты знаешь о сыне, скажи мне о сыне родном.

Ты светила ему, ты ему с колыбели светила...

— Он прошёл сквозь меня, ничего я не знаю о нём.

 

 

 

***

Ещё мягкий шарик вербы не прикоснулся к руке, а Предчувствие великого Праздника уже рядом:

 

Игорь Северянин (1887-1941)

 

ПРЕДВОСКРЕСЕНЬЕ

На восток, туда, к горам Урала,

Разбросалась странная страна,

Что не раз, казалось, умирала,

Как любовь, как солнце, как весна.

И когда народ смолкал сурово

И, осиротелый, слеп от слёз,

Божьей волей воскресала снова, —

Как весна, как солнце, как Христос!

 

Эту церковь нарисовал художник-акварелист Николай Дмитриев (1933-1948), трагически погибший в 15 лет…

***

Листая семейный альбом, сожалею, когда на фото не указана дата. А тут — повезло: «2 июня 1945». Отец и сын (жена и мама умерла, не дожив до Победы). Генерал-майор авиации Иван Васильевич Рожков и юный Женя. Мои дедушка и папа.

 

 

 

 

Автор стихотворения — фронтовик Владимир Сергеевич Прибытков, опубликовавший позже исторические романы «Тверской гость», «Андрей Рублёв», «Иван Фёдоров» и др.

Постоянный автор «Русского переплёта», известный поэт Дмитрий Цесельчук рассказывает: «На первом послевоенном съезде Союза писателей СССР стихотворение В.С. Прибыткова “После боя” было процитировано с трибуны I секретаря правления СП СССР, как пример неподобающего советскому поэту «пацифизма». Прибытков был единогласно исключён из рядов писателей… Спустя годы на общем собрании Профкома при Литфонде СССР мы познакомились с ним и подружились. Со временем меня избрали в бюро профкома, и я частенько обращался Владимиру Сергеевичу за советом. Справедливость лежала в основе всех его рекомендаций, да и собственных поступков».

 

Владимир Прибытков (1923-2011)

 

ПОСЛЕ БОЯ

Ещё убитых не считали,

Ещё раскалены стволы,

Но каски стали тяжелы

И узкими траншеи стали.

Всё.

Кончено.

И распрямляясь в рост,

Как будто смерти нету после боя,

Впервые вижу небо голубое…

Приду с войны,

Расскажут ли слова,

Чего нам стоит эта синева?