Романы и повести
9 марта 2020 года

“И просто так –

Без дальних слов –

Как будто был и не был…

За частоколами штыков

Так тяжело смотреть на небо…”

Иосиф Уткин

А когда начнется настоящее веселье и, в чем оно будет заключаться? Чем не повод для раздумья! И, в самом деле. То, что казалось так интересно раньше, незаметно потеряло свою привлекательность. Возраст ли стал тому причиной или жизненные обстоятельства? Трудно сказать, но приоритеты поменялись, это точно. После того, как приятель дочери починил в компьютере звук, Евгений принялся было смотреть по нему фильмы, по которым успел соскучиться. Телевизора то у него давно не было. Продал все, какие имелись. Так вот, не без удивления он осознал, что ему совершенно неинтересно смотреть на происходящее, на экране. Ну, бродят герои по лесу в поисках пищи. Так у него каждый день в поисках куска хлеба проходит, и каменные джунгли подчас опаснее, чем естественные. Воюют? Так и у него идет ожесточенная борьба за место под солнцем. И драматизма там более чем достаточно. Аварии? Так и у него машина сломалась. Предают экранные герои друг друга? Так его давно все продали, с потрохами! Никого из друзей уже не осталось. Впрочем, к эротическим фильмам это не относилось. Их-то Евгений смотрел весьма охотно и без звука, так как вполне разбирался в том, что происходило на экране. Да и перевод, особенно в немецких фильмах, мало что добавлял к содержанию. – Я хорошо все делаю? – Да, да, ты хорошо все делаешь! – звучало на экране. – Тебе точно все нравится? – Да-да, все нравится! Продолжай! Впечатляюще!

А солнце пригревало все сильнее, и наступила пора для привычного времяпровождения у городских прудов. В основном для творчества, но и для загара тоже. Поскольку машина встала, то довольствоваться Евгению пришлось близлежащим прудом. Ну и ладненько! – решил писатель и принялся загорать на новом месте, благо маршрут занимал всего двадцать минут и машина для этого не требовалась. А загар то он везде одинаков, и на новом месте, как выяснилось, ложился неплохо. А по Коломенскому сейчас девушки бродят, красивые! - нет-нет, да и вспоминал мужчина. Но нет, так нет. И на Борисовских прудах тоже неплохо лежалось бы, - вздыхал он еще, но не слишком тяжко. Девушек и на новом месте хватало. Они тоже приходили загорать и радовали глаз своими формами.

На новом месте он освоился довольно быстро. Солнце в Москве грело действительно везде одинаково. Оно радовало людей и на Борисовских прудах, и в Коломенском, и на водоемах в спальных районах. И развлечения у людей оставались все те же. Шашлык, выпивка, приятная беседа. Иногда на повышенных тонах, правда. В тот день, когда он лежал у пруда, смотрел на девушек и размышлял о своем бедственном положении, ему позвонила его знакомая Алла, та самая, которая изредка спонсировала его выходки. Ее звонок означал одно - появятся какие-то деньги. Как кстати!

Приезжай на маршрутке! – на всякий случай начала она издалека. Вредничала. Оплата его проезда для нее мало что значила. Может мне еще пешком дойти до тебя? – возмущенно парировал Евгений и отключился. Пусть подумает. Муж ее, значит в отъезде. Ему перезвонили снова. Ладно, куда прислать за тобой такси? – примирительно поинтересовалась Алла. У пруда я сейчас работаю, сюда и присылай, - вроде как нехотя согласился великий писатель. У них была твердая договоренность – за ним присылают такси, на такси его отвозят и дают немного денег на бедность, и продукты еще, если рядом с магазином окажутся. Нарушение недопустимо. Девушки поодаль удивленно повернулись в его сторону – что за гусь такой лапчатый загорает? Жила Алла, кстати, в большом особняке в престижном районе за городом. – Хорошо, жди! - То-то! Таксист перезвонил ему через пятнадцать минут, уточнил, где встать. Под любопытными взглядами девушек Евгений не спеша собрался. Поехали.

Алла встретила его в приподнятом настроении и слегка в подпитии и смотрелась вполне прилично. Похохотали они в тот день от души, под водочку да под хорошую закуску. Тут Алла не скупилась. Всем знакомым косточки перемололи. И, мужа ее обсудили, и подруг, Татьяной особенно Алла интересовалась, и на женушку бывшую Евгений не забыл пожаловаться. Денег по-прежнему не дает. Всех пропесочили. На женушку жаловался он напрасно. Жалеть его никто не собирался. Одной из подруг Аллы, женщиной тридцати пяти лет, Евгений заинтересовался. Да она как раз перед тобой уехала! – равнодушно просветила его Алла. Как же так! – воскликнул мужчина. Задержать ее надо было! Творческими планами поделился еще, не без этого.

Большой участок в сорок сток позволял развернуться им без стеснения. На мангале жарили мясо, загорал Евгений, естественно, на камень декоративный, размером с два этажа забирался, в пруду рукотворном в ледяной воде плескался. После водочки можно. В пруду водилась рыба, и его облюбовали две утки. Утка, наверное, уже и яйца отложила, - предположил догадливый Евгений, сидя на завалинке и щурясь на ласковом солнышке. Алла возилась со своей огромной собакой, отгоняла ее от утки. Ты что, они с кладки не слезают, - просветила его она. Да? – удивился Евгений. Даже погулять не отходят? – Нет! – Надо же! Вот и змеи кладку греют, - вспомнил он картину из Дарвиновского музея. Там большая змея, похожая на его женушку, лежала, свернувшись вокруг кладки. Лучше не подходи! Оставайся на ночь! – перебила его рассуждения Алла. Пять тысяч давай, тогда останусь, - назначил дорогой гость себе цену. Проститутка и та дешевле стоит, - поморщилась Алла. Это, смотря какая! – живо парировал мужчина. Как ни упрашивали его, ни призывали к совести, он не остался. Подругу свою приглашай в следующий раз, тогда подумаю, – обозначил он свой бубновый интерес, садясь в вызванную для него желтую машину. Вернулся он без приключений, сытый, в легком подпитии и с деньгами. Такие поездки, нечасто, но скрашивали его серые будни.

Неожиданно в двух шагах от дома обнаружилось еще одно подходящее место для загара. Благодаря усилиям местного депутата снесли гаражи над оврагом, где протекала река и на их месте разбили вполне приличный парк. Силами трудолюбивых узбеков из ЖЭКа посадили деревья, разбили дорожки, установили лавочки и лежаки для загара. Теперь Евгений загорал на лежаке, не смущая граждан голым торсом. Место для загара! Как кстати. На новое место потянулись и красавицы. Появилась там и его знакомая девушка, как выяснилось, ее звали Вера из соседнего подъезда с маленькой собачкой. Слава богу, загорала она без собачки. Изредка они общались. Характер у Веры оказался легкий, и болтали они весело и непринужденно. Иногда во время оживленного разговора Евгений, увлекшись, садился к ней на лежак и посматривал на ноги девушки. Она относилась к этому с пониманием, не меняла позу, даже если лежала открытая для солнца. А у него аж, дыхание перехватывало. Отдыхала она в бикини, вблизи было видно, как тонкая полоска ткани врезалась в ее тело, а там все было брито. Казалось, только протяни руку…. С большим трудом мужчине удавалось сидеть смирно, не давать воли рукам. Возвращались они тоже вдвоем, но приглашать ее куда-нибудь еще Евгений не торопился, памятуя ее отказ сходить с ним в театр. Не к спеху теперь. Пусть подумает.

Загар загаром, но жизнь вокруг бурлила и била ключом, причем во всех проявлениях. Люди все охотнее появлялись на улице. Бродили парами, семействами, гуляли. Что значит солнечная погода! Хорошая погода в Москве, видимо понуждала граждан к действиям не только в личной жизни, но и в общественной. Оно и понятно. Чем сильнее пригревало солнышко, тем больше находилось желающих выйти на улицы. Но чем активнее вели себя граждане в общественной жизни, в частности участвуя в протестном движении, тем жестче становилось противодействие прослойки, взявшей власть в свои руки. В очередной раз Евгения удивила жестокость и бесцеремонность действий полицейских, при задержании мирно протестующих граждан, молодежи по большей части. По какому поводу происходили протесты в тот раз, он не запомнил. Протестуют граждане, и все тут. Похоже, что это становилось уже привычным для города занятием. В последнее время протесты шли один за другим. Но, методы! Спокойно гуляющих молодых людей выхватывали из толпы по наводящей указке засланных казачков, заламывали им руки и волокли в автозаки. Бродящие в толпе сомнительного вида граждане, на которых, как сразу определил наметанным взглядом Евгений, была надета какая-то одежда желтого цвета, иногда даже футболка на футболке, указывали “космонавтам”, кого именно хватать в этот раз. Те, положив руку на плечо впереди стоящего товарища, “змейкой” из шести-восьми человек, отправлялись на дело. Вязали без разговоров. Наваливались скопом, раз – и готово! В поход, за следующим!

На другой день Евгений прочитал в газетах по интернету, что распоясавшуюся оппозицию полиции помогали задерживать активные граждане. Надо понимать, те самые, в желтых одеждах, - догадался обыватель. Интересно – сколько они получают за свою активность? Похоже, что неплохо прикормлены, старались больно, - сделал он заключение, вновь пересмотрев кадры задержаний гуляющих граждан. Смотреть на эти картинки ему быстро надоело. Все понятно. Будут еще протесты и будут задержания. Договариваться с оппозицией власть явно не собиралась. Зачем? Сил для поддержания порядка достаточно, и активные граждане помогают. Сегодня в желтых одеждах, завтра наденут оранжевые.

Насытившись городскими новостями, Евгений вновь сосредоточился на своих ощущениях. Своя рубашка ближе к телу. Чередовать интересы целесообразно. Заботиться о своем здоровье следует при любом режиме! – напомнил он себе. Жаркие денечки в начале лета позволили ему уже основательно загореть и, Евгений нет-нет, да вспоминал свои прогулки по набережной у Черного моря, в Лазаревском. Были же времена! И сейчас там, на набережной точно весело, холодное пиво, девчонки, только не для него теперь все это. Другие люди веселятся. Отдохнув немного, он возвращался-таки к новостям из общественной жизни города. Без свежих новостей ему чего-то не хватало. Как там? По-прежнему воюют или успокоились? Я ведь, не могу существовать вне общества, - признавался он самому себе. Да и писателю это не нужно. Так или иначе, но взаимодействовать с обществом придется. Если запахнет жареным, отсидеться в затишке не получится. Уехать бы куда-нибудь, да денег нету! Может быть, успокоиться и стать частью режима? Заманчивые предложения в завуалированной форме давно ему поступали. Продайтесь! – твердили собеседники и собеседницы по телефону. Продайтесь за медный грош! Больше Вам все равно никто не предложит. – Я подумаю. Или еще хлеще звучали посылы. Мы подуем в дудочку, а ты попляши под нашу музыку! Продаться, разве? – не раз прикидывал серьезный писатель. Надоело, ведь, бороться в одиночку. Союзники если и есть, то действуют сами по себе. Но сама мысль о том, что ему предстоит разделить идеологические посылки режима, мало того, стать их проповедником, казалось ему противной. Всю жизнь я честно работал! – напоминал себе писатель запомнившуюся фразу старого рабочего времен перестройки. Зачем я должен перестраиваться? И, в самом деле – зачем? Жить тяжело? А когда жилось легко? Ну, были времена, да прошли. Не вернутся больше. Одному мне тяжело живется? – спрашивал он себя. Нет, ведь. Полстраны уже стонет от гнета.

Отсутствие работы у граждан действительно стало массовым и привычным явлением. Работа! Нет работы! – все чаще слышалось в разговорах людей и в магазинах и на улицах. Никого это уже не удивляло, люди привыкли. Даже пенсионеры на лавочке, где обычно сидела бывшая теща, громко и без стеснения костерили правительство. Пенсию свою обсуждали. Да, они добавят, последнее заберут! – громко дискутировали бабушки. Да, одни бабушки. Дедушек, похоже, в их подъезде уже не осталось. В магазине опять все подорожало! – доносились до Евгения слова, когда он проходил мимо. Да, жизнь в Москве становилась все дороже. На окраинах надо понимать тоже.

А время не стояло на месте, оно шло вперед. Оно не просто шло вперед, оно меняло людей. Время! Если судить по отражению в зеркале, то Евгений выглядел не хуже, чем десять лет назад. Может быть даже чуть лучше. Так, по крайней мере, ему казалось. Август десять лет назад и сейчас. Большая разница! Тогда, в августе восьмого года он сидел за дощатым столом в большой компании в подмосковном доме отдыха, и локтем касался красивой женщины, сидящей рядом с ним. Она не убирала руку. Напротив, сама давила в ответ незаметно для окружающих. Впрочем, их энергия сразу привлекла внимание людей вокруг. На них посматривали с интересом. И любимая жена Лена, тогда они еще были вместе, сидела за тем же столом через два человека от него. Гадал тогда Евгений – неужели у них все получится? Красивая сидела рядом женщина, стройная, в легком платье. Немногим уступала его любимой женушке. Интересно! Было. Сейчас вот август месяц, а волнующих встреч не предвидится. Один я остался на белом свете, - вздохнув, напомнил себе Евгений. Подразумевалось отсутствие любимой женщины. Мимолетные знакомства душу не грели. Тут или есть подруга, или нет ее. Подруги у него по-прежнему не было. Старею, - вздыхал он все чаще. Пенсия уже не за горами. Дождаться бы, вот жизнь наладится! Как бы ни так! И здесь власть приготовила ему подарок, да и не только ему.

Известие о повышение возраста выхода на пенсию он воспринял спокойно. К этому все и шло давно. Надежды на безбедную старость? Какие игры могут быть с наперсточниками! Если играть по их правилам и дальше, то без денег точно останешься! Даже несмотря на отмеренные ими дополнительные годы. Придумают что-то новое. В войну, говорят, пенсии совсем не платили. Не до того было. Вполне возможно, что прослойка у власти вновь объявит – Нет денег, и искать их не будем. Держитесь! Не до вас нам сейчас! Что-то подобное уже звучало, кстати. А вот если обществу удастся поменять правило их игры – тогда другое дело. Тут Евгений усмехнулся. Правила, значит, поменять осталось. Хорошо бы! Только не простое это дело. А заманчиво сыграть бы с наперсточниками по новым правилам. Как? Тут он вновь усмехнулся. Да очень просто! Прикладом по зубам, ствол в затылок, удар сапогом по тумбочке с наперстками, чтобы разлетелись в разные стороны, а самих прохиндеев на север, отрабатывать украденные у народа годы. Транс-Якутская магистраль стоит заброшенная. Восстановить бы надо. Еще границу с Китаем укрепить не мешало бы. Работа найдется! Мечты, задумки! Кто осуществит их только?

В тот год лето выдалось жарким. Загар у московского пруда хорошо лег на Евгения, но тоска по былым развлечениям у моря не отпускала его. Оно и понятно, ностальгия! Время от времени он украдкой, как бы кто не увидел, стал включать на компьютере веб-камеру в Лазаревском и внимательно смотрел на хорошо знакомые картины. Набережная, кафешки, море, раздетые люди прогуливаются. Море казалось спокойным и плескало ласково так, нежно даже. Чуть-чуть. Девушки, не спеша ходили туда-сюда. Полуголые. Ай-ай-ай! Людей-то как мало! – вздыхал Евгений. Самое бы время сейчас посидеть на берегу на теплой гальке, посмотреть на море, послушать тихий плеск волны. Подумать, поразмышлять о бренной жизни, прикинуть – чего достиг и по силам ли достичь еще чего-нибудь. Многое в его жизни изменилось с тех пор, когда он в последний раз сидел на камнях и смотрел на море. Восемь лет минуло с тех пор. И сам он изменился. Не внешне, а внутренне. Тогда это был во многом наивный еще мужчина, теперь же он стал закаленный боец, выдержавший суровые испытания с поменявшимися жизненными приоритетами. Тогда и сейчас…. Небо и земля. А ведь, с морем можно и разговаривать. Он знал это. Советоваться даже. Пошептаться, доверительно так. Сидишь себе на берегу, изливаешь душу, а море отвечает тебе ласковым плеском волны, раз за разом – все будет хорошо, все будет хорошо. Морю ведь сотни тысяч лет, если не миллионы уже, оно много чего повидало на белом свете, ему можно верить. Когда? – вопрошаешь только. Скоро, скоро, жди, надейся, - шепчет волна. Как тут не поверить! Картинки завлекали, уносили героя далеко, но долго смотреть на экран писатель себе не позволял. Рано! Рано расслабляться! Много дел еще ждет впереди. Пока есть силы, нужно действовать. Для возвращения в действительность достаточно было бросить взгляд улицу. Там ждали привычные заботы, суета и никакого моря там не было и в помине.

Да, время шло. Все чаще на улицах, у магазинов особенно, Евгений слышал непривычное обращение к себе – отец! – Отец, дай закурить! – Не курю я! – Отец, не найдется ли немного мелочи? – Нету, сам бедствую! – Понятно. Нет, так нет. В драку никто не лез. Что же вы довели себя граждане до такого состояния? – мысленно обращался к ним Евгений. Не надоело мелочь клянчить? Неужели непонятно, что кроме вас порядок в стране никто не наведет! Пели ведь, раньше, - ни бог, ни царь и не герой! Неужели забыли все? А новое поколение таких песен и не слышало. Речитатив все больше, сомнительного содержания.

Отец! Может быть, начать использовать это слово как литературный псевдоним? – подумал он даже. Звучит красиво, но непривычно. Отец нации. Нет, это уже слышали, да и масштаб не тот. Но подходящие варианты со словом он продолжал прокручивать в сознании, созвучия ради. Все тренировка. Отец, надо же! Наконец. Он нашел, куда уместно пристроить это слово. Вот, заведу себе молодых девчонок, пусть и называют, мня отцом! – нашел он подходящее решение. Он ведь, проходил это уже. Знакомо! Как раз десять лет назад, когда сошел с трапа самолета у моря, и пожилой таксист, кавказец, предлагал ему свои услуги. Учтиво поинтересовался он тогда – с дочкой приехали? Евгений с ухмылкой глянул тогда на свою высокую молодую спутницу, капитана милиции, кстати, и не дочку вовсе, но вдаваться в объяснения не стал. Махнул только рукой – поехали! Найдя выход, он успокоился. Пусть называют отцом, теперь тем более подходит. Да, все сразу встало на свои места. Он живо представил себе. Как молоденькие девушки, щекоча своими длинными волосами его душу, ласково шепчут ему на ушко – папуля! Погладь нас еще! Хотим еще! Ближе подвигайтесь, девчонки, ближе! – шепчет им в ответ красавец-мужчина. Но я уже не молодой человек! – добавляет он еще на всякий пожарный случай. Те лишь, хихикают в ответ и охотно подвигаются ближе, прижимаются к нему. Что с них взять, с девчонок! Ах! А потом пусть дедушкой называют! – подсказал он еще себе. Дедуля!

Кстати, во времена застолий, которые изредка устраивала его дочь дома, ее подруги оказывали ему знаки внимания, в состоянии подпития, в основном. Растерявшийся Евгений, конечно, обнимался, целовался с ними, но как-то нерешительно. Ее подруг он помнил еще детишками. Но детишки выросли и превратились в молодых и привлекательных женщин. Некоторые были замужем уже. Выпить, правда, любили. Дело продвинулось так далеко, что подчас дочь решительно вставала между ним и подвыпившей подругой. Действовать ему приходилось с оглядкой, то есть безрезультатно. – Дай хоть попрощаться с человеком? – обращался он к строгой дочери. Обойдешься! – следовал ответ. Интересы мамочки своей блюдет! – покачивал головой мужчина. Тут не поспоришь! С такими мыслями ему должны были бы сниться девушки, но во сне он их почему-то не видел. А снились ему, по большей части глупости какие-то!

Вот приходит он на родной завод за деньгами, ему недоплатили маленько. Заходит через проходную прямо в плавках с улицы, загорелый и подтянутый. Ему рады девушки в бухгалтерии, они суетятся, улыбаются. Но это по работе. Все в белых халатах, так у них на заводе было принято. А молодая девушка, которая им занимается, подходит все ближе и ненароком касается его. – Да, сейчас все оформим. Не хотите ли чаю? – Не откажусь! За разговорами перед ним ставят подстаканник, пустой, правда. Евгений берет его в руки и оценивает со знанием дела. Сколько таких подстаканников из своего хозяйства он продал в былые времена, чтобы удержаться на плаву, серебряные попадались даже! Продержался, да подстаканников не осталось. Поодаль сидит и секретарь парторганизации завода – Валентина Егоровна Чекина. Она проводит короткое совещание. Доносятся приглушенные голоса. Из того угла на него не обращают внимание. Да, работал такой подающий надежды молодой руководитель, в партию его приняли, да весь вышел. Ни к чему теперь. А с деньгами получается заминка, денег ему не дают. Молодая девушка выходит куда-то, но вскоре возвращается и объявляет – приходите завтра, мы все подготовим. – Завтра, так завтра. Уходит он несолоно хлебавши. И здесь промашка!

Проснувшись, Евгений открыл глаза. Наступал очередной летний день восемнадцатого года. Несмотря на раннее утро, солнце светило основательно и под его ласковыми лучами ночные видения повитали мгновение в воздухе и растворились окончательно, без остатка. Взамен замаячили привычные дела и вполне ожидаемое развитие событий. Бытовых в основном.

В тот год в Москве проходил большой футбольный праздник, а потому в жизни города ощущались видимые изменения. Улицы Москвы заполонила разношерстная публика, не только центр, но даже спальные районы и окраины. Прогуливаясь привычным маршрутом, Евгений не без удивления смотрел на стайки гостей столицы. Мексиканцы в узнаваемых сомбреро, атлетически сложенные африканские парни, еще какие-то латиноамериканцы. Давненько иностранцев я не видел в таком количестве! – удивлялся мужчина. Надо же, так много и так близко! Гости заполонили дешевые гостевые дома поодаль. Подумать только, простая публика, а может себе позволить через океан путешествовать за любимой футбольной командой! – удивлялся Евгений. И не лень им. Вот что значит любители футбола! Сам бы он не пошел на футбольный матч и задаром. Но, беспокоился отчасти. Не натворили бы они чего в городе! Но это только на первый взгляд казалось, что гости предоставлены сами себе. Нет, все было под контролем.

Наметанным взглядом Евгений обратил внимание на то, что на улицах города появились группы крепко сбитых молодых мужчин по семь-восемь человек каждая. Вроде как болельщики. Болельщики, не болельщики? Не понятно, но ясно, что при деле люди. То, что это не простые любители футбола, ему стало понятно сразу. Уж, больно они отличались от привычного вида футбольных фанатов. Те выглядели моложе, в большинстве своем хлипкие, передвигались неорганизованной толпой, вели себя шумно и время от времени выкрикивали лозунги. Эти же были постарше, молчаливые, крепкие как один, производили впечатление организованной команды, готовой повиноваться приказам старшего. Похоже, что среди них был и старший. Под контролем город, можно спать спокойно! – сделал вывод после наблюдений Евгений. Ни враг, ни оппозиция не пройдет!

Да, ситуацию явно держали под контролем и обстановка в городе, несмотря на наплыв гостей, оставалось спокойной. Что порядок поддерживали в столице, это радовало, да и гости, вроде вели себя прилично. Впрочем, у писателя свои заботы. Футбол футболом…. Что-то не работалось ему тем летом. В Москве кипели футбольные страсти, иностранцы толпами бродили по улицам, но не это служило причиной его вялой творческой деятельности. Он просто устал и весьма охотно отдыхал, а вернее бездельничал, валяясь под солнышком у пруда, дремал, на девушек посматривал и так сильно загорел, как и на юге, ему не всегда удавалось. Не много ли я валяю дурака? – изредка для приличия спрашивал он себя. Спору нет, это у меня хорошо получается. Но послужит ли это примером? Скажем для дочери? Вот спросит она – как надо правильно бездельничать, у тебя это хорошо получается папуля? Тут он сможет дать дельный совет. Надо просто стать писателем, дочурка, и тогда любое действие, будь то прогулка или сон, можно списать на творчество. Творческая прогулка по парку, творческая поездка к морю. Хорошо звучит. Разве поспоришь? А мамуля так не считает! - парировала бы дочурка. Мамуле всегда не хватало широты взглядов! – - ответил бы он. Только, стоит ли этому учить дочурку? Неверное не стоит. А, что же с творчеством? Может быть, следует волну поднять в интернете, напомнить о себе, привлечь внимание? Пусть пообсуждают творчество, пока загораю, а то ненароком забудут о писателе. Пожалуй, нет, гнать лошадей не следует, - решил он после короткого раздумья. Заставлять себя ни к чему. А то получится, как у тех работников. Шуму много, а толку мало. Да, видел он такой наглядный пример намедни и отметил про себя его значимость. Хороший пример для писателя.

В тот день недалеко от его дома, как раз где гостевые дома, проводились дорожные работы. Техники нагнали немеряно, асфальт завезли, рабочие суетились вокруг, да все с лопатами! Шум, гам. Здоровенный дядька в белой майке, водитель погрузчика, для верности залез на капот своей машины и, протянув руку, словно Ленин на броневике, с высоты полета охотно давал советы рабочим внизу. В два слоя кладите, одного мало будет, осядет! – кричал он на всю улицу. Не осядет! – не соглашались с ним рабочие, да тоже все криками, вразнобой. Осядет обязательно! – громко возражал дядька с капота. – Не осядет! Структура крепкая! Всем прохожим, и иностранцем даже стало понятно – люди работают. Грохот стоял неимоверный. Как же веселился Евгений, проходя по месту работы на следующий день. Две скромные заплатки, метр на метр каждая, смотрелись весьма скромно. А по крикам судить если, ожидалось, что пол-улицы замостят по-новому. Ан, нет! Треска то, сколько было, а толку чуть! – расплылся в улыбке тогда Евгений, отметив про себя, что этот пример весьма показателен. Так что творчество пока подождет, гнать лошадей не стоит, - успокоил он себя, переварив увиденную картину и сделав правильные выводы. Солнце больно ласково светит.

Но это не относились к переписке с редакторами. Тут ума большого не требовалось, а потому техническая работа шла полным ходом. Свежие публикации, новые редакторы, дежурная рассылка благодарностей, поздравления с юбилеями и с творческими успехами, участие в конкурсах и прочее, прочее. Все так, все нужно. Но редакторы по большей части находились далеко, за океаном даже, и близкого общения не предвиделось, а потому Евгению стало казаться, что о нем все забыли. Даже подруги, ни Татьяна, ни Алла лишний раз его не беспокоили. Сидят по своим особнякам с мужьями, ну и ладненько, - сокрушался лишь, мужчина. Ну и пусть, в конце концов, каким я был, таким и остался!

Может быть из-за снижения творческой активности, а может быть по какой-то другой причине, но ему стало казаться, что он забыл сделать что-то важное. Что именно? Что-то. Ощущение преследовало его в течение всего дня. Да что же я такое забыл сделать? – спрашивал себя он удивленно. На тренажерах утром размялся, на солнышке у пруда повалялся, винца легкого пригубил, дынькой на обед полакомился, с девчонками взглядами обменялся. Ничего не упустил? Ничего, вроде. Дочь на практике, сама по себе. Пауза в творчестве? Да и черт с ним, с творчеством. Подождет, пока плод не созреет. По режиму очередной удар не нанесен свежими опубликованными текстами? Так он же не робот. Пусть отдохнут от него маленько. Кстати, и шпионы что-то давно не маячили на горизонте. Скучно без них стало, даже. Неужели, забыли про него? Шпионами с некоторых пор он стал называть всех людей, относящихся к нему с повышенным вниманием. Независимо от ведомственной принадлежности. Не работается? Не пишется? Так, наработался уже досыта. Сколько можно! Славы на четверых вполне хватит. Что же еще? Да все, вроде. Все по полочкам разложил, ничего не забыл. Но ощущение того, что что-то важное им не сделано, таки угнетало его. Тяготило сознание того, что откровенно валяя дурака он тратит время попусту. Силы то таяли, а возраст свой он ощущал все чаще и чаще.

Насчет шпионов он зря волновался, о нем не забыли. Несмотря на лето, они вновь появились в поле зрения. За шпионами он наблюдал теперь не то чтобы охотно, но и без боязни. Свыкся. Бывший директор охранного предприятия, запеленговав слежку, покачивал головой. Чем не угодил на этот раз? Анализировал он ситуацию скорее из любопытства, чем по необходимости. А работают то, как топорно! Светятся, надо не надо. Плохо работать стали? Да нет, если бы захотели, то я ничего бы не увидел. А здесь, напротив показывают – смотри, анализируй, делай выводы! Демонстрация. Как им не надоело! Не помочь ли им посильно? Дать письменные показания? О чем, только, или лучше – на кого? Писатель стал перебирать круг знакомых литераторов, тех самых, из президиума. Так там стукачей и без меня хватает! – отметил он как само собой разумеющееся. Точно, хватает! А эти, поди, и совещания по делу проводят время от времени. Вот бы поприсутствовать, послушать! Он живо представил себе красочную картину, как за большим столом в огромном кабинете сидят люди и в форме и в штатском, и обсуждают его, любимого. Обсуждение, конечно, незатейливое. Когда брать будем? – раздаются нетерпеливые голоса. – Рано! Не суетитесь. Еще не раскрыл себя полностью. Темнит больше. На солнышке все для отвода глаз валяется. Черный уже, как негр стал. – А публиковаться не забывает! Ничего, вот возьмем, у нас быстро расколется. – Рано. Свалит все на художественный вымысел. Отвертится. Еще и шум поднимет среди своих зарубежных приятелей. – А что с девчонками у него, нашел себе бабенку? Из Израиля к нему в гости женщина, редактор известного издания собирается. – Вот, гад! И тут сподобился! А что с социальной активностью? – Темнит все, записался в группу “коты и собаки”. Вот, хитрец! Так и норовит увести следствие в сторону! – Ничего, пусть потешится, все равно никуда не денется, рано или поздно возьмем голубчика. – Давно пора! - Ничего, сколько веревочке ни виться…. - Через неделю соберемся, доложите результаты.

Итак. Очередная демонстрация! Для чего? Может быть, предложение заманчивое собираются сделать? Пора бы уже, а то ходят все вокруг да около. Предложение! Какое, интересно? Тут опять появился повод для веселья. Писателю это недолго. Нарисовалась красочная картина, как сидит в кресле один вальяжный деятель, хорошо знакомый массам по интернету, и важно вещает. – Не хотите ли какое-то время поработать замполитом батальона? Место освободилось. - Да? А я как раз старший лейтенант запаса. – Мы знаем, небрежно кивает он. – А куда? Не в Сирию ли? Ему не ответили. - Соглашайтесь, а то отправитесь по специальности командиром саперной роты минные поля разминировать. – А можно подумать? – Думайте, только недолго. Времени у Вас почти не осталось. Так обстоит дело? А может быть все проще? Может быть, методички блогерам писать некому, вот и подбирают кандидатуры? Бог ведает.

И в самом деле! Странное что-то стало твориться вокруг него за последнее время. То, что машины сопровождали по знакомому маршруту, так это привычно. Но вот намедни сначала белая машина остановилась рядом, а сопровождавшие его машины почему-то все были белого цвета. А когда он свернул на дорожку в парк от греха подальше, за ним, не обгоняя его, покатился мотоциклист. Мужчина на мотоцикле был легко одет, в майке, но в шлеме, полностью закрывавшем его лицо. На поясе сумка, с пистолетом да со спецсредствами, надо понимать. Это что-то новенькое! – занервничал Евгений. На что деньги народные тратятся! Вертолет бы еще прислали! Ну, чем не приключение? Женщин только вот, не хватало! Да, чего-чего, а женщин ему по-прежнему не хватало.

Зато хватало других развлечений. Появились и женщины. Так или иначе, но скучать ему не давали. Медийная персона, как ни крути, ни верти. У Вас усталый вид, Вам следует отдохнуть, пишите мне на почту, я готова свозить Вас на отдых, обсудим детали, - прочитал писатель комментарий к своей публикации на Фейсбуке. Написала ему ровесница, приятная и ухоженная женщина, с деньгами и возможностями, судя по ее фотографии. Мужчина лишь вздохнул, глядя на экран компьютера и не стал отвечать на столь заманчивое предложение. Все это уже звучало в прошлом, и приглашения от женщин и готовность оплатить совместную поездку в Венгрию и даже предложения денег. Много денег сулили по тем временам, так он и тогда не согласился. Ну, как много, нормально. Для чиновницы средней руки доступно. И эта теперь туда же. А то съездить?

Новостью он поделился с Аллой во время очередного визита к ней за город. За ним, как обычно прислали такси. Сидели они в ее большом особняке, пили, закусывали и веселились от души по обыкновению. Алла оживилась, услышав новость. – А что, съезди! Так она, наверное, под юбку полезет? – осторожно предположил мужчина. Конечно, полезет, - охотно подтвердила подруга, и как показалось Евгению ехидно. Ну, тогда я не поеду, – разочарованно ответил он ей. Надежда на бесплатный отдых теплилась, но теперь последние сомнения развеялись. – Поезжай! Ничего с тобой не случится! – не унималась подруга. – Как это ничего не случится, душу всю истерзают! – Не беда, в крайнем случае, выпьешь Виагру, - со знанием дела посоветовала она. Произнесла она это с невинным видом, но в словах угадывался скрытый подвох. Не иначе, как себя вспомнила. – Нет уж, спасибо. Сама пей! – категорически отказался Евгений. Не понимаете вы тетки, что мужчинам моего возраста нужны молоденькие девчонки, - пояснил он ситуацию. Иначе не оросит. Предложи для жилья свою трехкомнатную квартиру, найдешь и молоденькую, - посоветовала Алла без видимой обиды. Шиш им с маслом, а не квартиру, - решительно отказался мужчина. – А где же ты собираешься жить тогда с женщиной? Одиноких бабенок полно, с квартирами, - пожал плечами собеседник. – Понятно! А, поезжай, отдохнешь зато! – не унималась подруга. – Нет! - Вот уговариваю тебя. Оно мне надо! – продолжала наседать на него коварная женщина средних лет. Ты бы успокоилась! – посоветовал ей мужчина. Не поеду я, не уговаривай! – Ну, выпей тогда пивка! По случаю приезда дорогого гостя на столе красовался бочонок импортного пива. Нет, мешать не буду, водочкой ограничусь, - ответил мужчина, крякнув, опрокинул очередную рюмку и принялся терзать ножом окорок. Окорок какой-то невкусный, мало прокоптили, с трудом в себя впихиваю, - поморщился он. Не переживай, собака за тобой все доест, - ответила Алла и, подозвав любимицу и кинула ей в пасть крупный кусок. Евгений лишь, покачал головой. Куда добро уходит! Ну, попробуй немного пивка, – предложила Алла после паузы. – Мне еще возвращаться от тебя. Путь не близкий. – Все равно на такси поедешь. – Баул твой вот, тащить еще придется, - кивнул он в сторону большого пакета с продуктами, собранного в дорогу заботливой хозяйкой. – Подожди, я еще яичек деревенских попрошу у соседки. Попробуешь настоящих, деревенских! – Оставь! Без химии и вкус не тот! - Ну, тогда выпьем водочки! – Это можно. Славно они посидели в тот вечер, славно!

Однако разговоры разговорами, а душой отдохнуть ему удавалось пока лишь во сне. Там он выступал как герой, что с женщинами, что на поле боя. Наяву все было буднично, ничего не добавилось, ни битв, ни женщин, ни зарубежных поездок. Зато, во сне! Как же грамотно он бил в том сне, который увидел после визита к Алле. Странно. Обсуждали глобальные проблемы, а приснились какие-то частности. Да еще и глупости страшные. Старательно так бил бывший боец, акцентированно, поочередно угощал недругов ударами то справа, то слева. Так и натаскивал его когда-то дядя Толя, мастер спорта международного класса, призер Мюнхенской Олимпиады. У него было чему поучиться. Каждый удар шел на поражение. Евгений чувствовал мякоть лица противников. Поработал на славу. Хорошо угостил он тогда кавказцев. Лежали все. Теперь – за нож в кармане и резким движением по горлу каждому. Мелькнула ясная мысль. А надо ли? Не наяву же, во сне! Во сне можно.

Давненько я наяву не дрался, - озадачился, проснувшись Евгений. Что-то больно решительно бил. Надо ли так? На ринг захотелось вернуться, подвигаться? Почему тогда кавказцы? Спортсмены среди них попадаются неплохие. Он вспомнил, как это происходило наяву, на ринге когда-то. Как раз с крепким кавказцем проводился бой. Его удар правой рукой навстречу достиг цели. Из носа у противника хлынула ручьем черная кровь. Бой остановили. Ты, что! – шепнул тогда тренер, этнический немец, уехавший вскоре в Германию. У него носовая перегородка сдвинулась! На встречный удар нарвался, - так же тихо ответил Евгений. Получались у него в то время встречные удары. Держался тот парень мужественно, хотя едва стоял на ногах. Пожали друг другу руки, обнялись. Как и положено. Соперника следует уважать. То наяву. А во сне? Нож зачем? Порядки наводить? Не одному же! Даже опытному бойцу не дадут махать кулаками на каждом перекрестке. Глобально решать вопрос дружбы народов предстоит. Свежими силами. Однако, к чему такой сон? А, это аллегория! – предположил догадливый писатель. По живому резать придется. Теперь понятно! А так я за дружбу между народами, писателю нельзя иначе.

Но сон и явь – большая разница! Наяву его ждали другие развлечения. Как же это я раньше в упор не видел то, что в Москве бывает так жарко? – удивлялся загорелый мужчина. Мог бы перед поездкой на юг загореть, подготовиться. А то ведь, случалось, обгорал порядком. На солнце потом днями не показывался, денечки терял драгоценные. Но то на юге, а тут! Жара в Москве! Уже длительный период стоит жара да еще такая устойчивая! – удивлялся Евгений, как будто не он валялся целыми днями у пруда на солнышке. Старательно загоравший почти каждый день мужчина стал уставать от яркого солнца. Начавшиеся в первых числах августа дожди принесли лишь кратковременное облегчение. Раскаленный асфальт высыхал почти сразу же. Даже поливочные машины на дорогах разбрызгивали воду вверх во время движения, пытаясь облегчить участь водителей в раскаленной Москве. Помогало, но ненадолго.

Ближе к вечеру прошел дождь и Евгений, пытаясь уловить прохладу, вышел на неспешную прогулку для моциона. В глаза ему, как опытному водителю, бросилась одинокая машина недалеко от подъезда, даже не сама машина, а водитель рядом с ней. Как-то неестественно стояли и машина и водитель. Мужчина, уловив взгляд Евгения, засуетился и быстро плюхнулся на водительское сиденье. Так-так, - в который раз озадачился Евгений. Опять шпионят! И вчера на этом же месте стояла машина, и в ней сидел человек. И, позавчера. А машина то, какая роскошная! Вот молодцы, не поскупились! – похвалил он оппонентов. Давно пора! А то такую рухлядь бывало, присылали – смотреть страшно! Однако веселого в это было мало.

Ему даже захотелось сесть на поезд дальнего следования и уехать к любимому Черному морю, от Москвы подальше. Дочь взрослая уже, в состоянии о себе позаботиться. А, так. Лежишь себе на полке в купе, размышляешь о бренности бытия под стук колес, строишь планы на будущее, на спутницу симпатичную поглядываешь. Так ведь и ездил. Красота! Винца хорошего пригубить не грех будет, а дынькой сладкой закусить. Эх! И никаких шпионов рядом, пока пробьют билеты, пока спохватятся. А поезд идет и идет к морю. А, там! Поплавать, в горы походить, с красавицей, может быть удастся познакомиться. Красавицы! У моря они покладистые. Вот прямо сейчас взять билет и уехать. В купе кондиционеры работают. Но на все нужны деньги! Где взять? Не начать ли мне играть в лотерею? – усмехнулся писатель. Предлагали ведь, недавно. Отказался. Да, предлагали ему на почте лотерейные билеты, и не только ему. Всем людям старшего возраста предлагали. Некоторые брали. Во что верили? На лотерею теперь вся надежда! – усмехнулся еще писатель, мельком бросив взгляд на дорогу и чуть обернувшись. А хорошо дышать прохладой! Нет, никто за ним не ехал и не шел. Показалось, наверное.

Загорать и бездельничать, да прогуливаться по прохладе для моциона – приятное времяпровождение, кто бы спорил! А летнее время уходило безвозвратно. Летело, вернее. Август сменил сентябрь. Но и он выдался в тот год в Москве довольно теплый. Вечером Евгений, проходя мимо церкви, поднял глаза к золотым куполам и, принялся было напоминать святой Матрене о необходимости подбросить ему деньжат. С ней, с Матреной у него имелась, договоренность, она ему купюры подбрасывает на дороге, пятидесятирублевые хотя бы, а он ей свечку ставит. По крайней мере, так он думал. Срабатывало, но не всегда. На купола следовало смотреть во время просьбы. Забыла про меня совсем! – принялся было укорять он святую, глядя на позолоту. Давно ничего не подбрасываешь! Хотел еще что-то добавить, но впереди него шла девушка в короткой юбке, и его взгляд с куполов опустился на грешную землю, а именно на стройные ноги девушки. Не дают о боге подумать! Он вновь поднимал глаза к небу и вновь его взгляд, поневоле устремлялся на девушку. Разговора с богом не получалось. Нет, так я не скоро разбогатею, – хмурился мужчина. Но если появится девушка, то переживу как-нибудь, - успокоил н себя разумным компромиссом.

Но видимо не зря он напомнил Матрене о себе. То один журнал прислал гонорар за публикацию, то другой запросил данные для гонорара, то третий расщедрился на выплаты. А много ли надо старому солдату! Довольный Евгений накупил крупы, сахара, соли и почти не сомневался, что и дальше переживет все невзгоды. Свечку бы не забыть, благодетельнице поставить, - напомнил он себе. Уговор дороже золота!

Не хотелось ему заниматься сторонними делами, загорал бы только да прогуливался для здоровья, да Матрену теребил бы своими просьбами. Ан, нет, оградиться от мира не получалось. Не на острове. С волками жить, по-волчьи выть. Не удавалось мечтать только о женщинах и предстоящем веселье. Надолго расслабиться ему не позволяли. Хочешь, не хочешь, а раз писатель – вникай в суть происходящего, а то народ на смех поднимет. Приходилось вникать.

В интернете он все чаще натыкался на приводимые факты коррупции и воровства в России. Масштабы поражали. Уже не только сами коррупционеры, но и детишки их, и внуки даже имели роскошную недвижимость в Лондоне, да и по всему миру тоже. Приводились фотографии их скромных домишек, замков вернее. Они впечатляли своими размерами. Люди как могут, борются с коррупцией, на моих глазах происходят знаковые события, а я по-прежнему остаюсь сторонним наблюдателем, – сокрушался писатель. Бездельничать, конечно, неплохо. Да только ворье все жиреет и жиреет. Что бы такого сделать без привлечения к себе внимания? Не бросить ли клич в массы – реконкиста! Пусть подумают. Происходило уже такое когда-то в Испании. Все вернули и воров наказали. И на Руси не грех порядок навести, можно ведь, если решительно взяться. Только кто возьмется? А если бросить клич, а народ пусть сам решает, как жить дальше? Что-нибудь да придумают. Народ найдет выход. Это он судил по своему опыту работы руководителем на керамическом заводе. Поломки, нехватка запчастей. Но люди всегда находили выход. А здесь разве по-другому? Эта идея показалась ему интересной, только вот, он с трудом представлял себе, как этот возврат будет осуществляться.

Представить себе будущее он не мог, как ни старался. Жизнь так изменилась за последнее время, что все что на отдалении казалось, покрыто густым туманом. То, что казалось значимым в недалеком прошлом, поблекло и потеряло ценность. Купить квартиру в Лазаревском как хотелось когда-то? Стоит ли? Не дадут мне спокойно жить ни там, ни здесь в Москве, - равнодушно отмечал про себя писатель. Везде достанут. Безопасности не будет, тем более, если все полыхнет ярким пламенем. А то, что полыхнет рано или поздно, на его взгляд становилось все более очевидно. Хорошо, если удастся сохранить порядок, а если нет, то каток беззакония покатится по российским просторам, подминая под себя, в том числе и невинные, души. Знаем, проходили уже.

А как действуют доведенные до отчаяния люди, он видел недавно в соседнем дворе, и далеко за примером ходить не надо. Как раз по пути к уличным тренажерам. Причем с небольшими изменениями дважды повторялась красочная картина. Случайность? Да нет, не случайность! На высокой скорости желтое такси намеренно направлялось на стоящие, на стоянке машины. Самого удара Евгений не застал, но проходил тот двор явно сразу после драматических событий. Сначала это был удар в комфортабельный автобус, Мерседес, кажется. Удар пришелся в борт и Евгений, как опытный водитель, сразу отметил про себя намеренность этой аварии. Это таран. Мерседес удар более-менее выдержал, а вот такси оказалось разбито всмятку. Второй удар выглядел похлеще первого. Под сознательный таран попали сразу три машины, не считая виновницу аварии, желтое такси той же компании, что и первое. Ну и ну! – покачал тогда головой Евгений. Не доплатили, наверное, человеку, подставили. А тот, от безысходности, решился. А не надо доводить людей до отчаяния, не надо! За топор ведь, возьмутся рано или поздно. Так ведь, довели уже многих до отчаяния, и не боятся закручивать гайки все сильнее. Думают, что терпение народа безгранично? На что надеются?

И вообще, на чем держится этот режим уже столько лет? – удивлялся Евгений, старательно разминаясь на тренажерах и поглядывая в сторону аварии. Там подъехавший эвакуатор как-то по-быстрому грузил на платформу разбитое такси. Дорожная полиция почему-то так и не появилась, впрочем, они могли составить протокол и раньше. Ох, полыхнет скоро, ох полыхнет! – убеждал он себя, старательно повторяя движения гребца на снаряде. И если действительно запахнет жареным, то мало никому не покажется! Или, не полыхнет? Бог ведает. Уж, больно у нас народ терпеливый.

Наверное, трудности бытия формируют мрачные мысли, - сделал он вывод после короткого обобщения. С этим не поспоришь. Быт, несомненно, накладывал свой отпечаток и на него, да и на остальных граждан тоже. Кто-то, как генерал ФСБ из его подъезда откровенно нагуливал жирок, менеджеры среднего пошиба жили своей насыщенной жизнью, устремляясь на блестящих машинах на службу и поздно вечером возвращаясь с нее, а пенсионеры, к которым с некоторых пор относил себя и Евгений, ходили по магазинам да обсуждали новости на лавочке. Обсуждение шло бурно, на повышенных тонах и с жестикуляцией. Доходило даже до криков. А новостей хватало, что ни день, то новость!

Той осенью он много прогуливался по паркам, да не просто так, а по делу. Занимался биологическими наблюдениями, слушал голоса птиц, о смысле жизни размышлял, не без этого. Старался подняться над сиюминутными бытовыми заботами, о себе любимом поразмыслить – откуда шел, куда пришел? Дочь-студентка озадачивала его мелкими поручениями, то ей мох принеси для исследований, то кору, то грибы-паразиты с деревьев, и он охотно выполнял ее просьбы. Все при деле. Много птиц появилось в парках. Может быть от того, что заводов в Москве почти не осталось? Как бы то ни было, но пытливому взору открывалась интересная картина. Бегали по деревьям белки, дятлы выдавали барабанную дробь, какие-то перелетные птицы верещали на все голоса. Интересно! Городской житель, а на природе! – радовался Евгений. А то ни машины, ни дачи не осталось, карабин стоит в углу, пылится, а податься некуда. Кстати вспомнился ему и невольно подслушанный разговор двух стариков. Они остановились отдохнуть рядом, когда он сдирал мох с коры тополя. Так и отдал им ключи от дачи! – говорил один старик другому. Все, говорю, дальше рулите сами. Сами дом подлатайте. Теплицы. - И что? Больше не будешь туда ездить? – интересовался собеседник. – А зачем? Участок маленький, а их там восемь человек. Он, жена, дети, внуки. Им и самим повернуться негде. Надо же! – покачивал головой, слушая их Евгений. Конечно, на старой машине за город не накатаешься! Бензин больно дорогой стал. Ему недавно жаловался сосед по подъезду, старик, кажется единственный оставшийся в их подъезде. – Глаза плохо видят, четверку, - Жигули четвертой модели, значит, - деть некуда! А сколько сил вложил дед у той крохотный участок в свое время! И, дом поставил, и сад какой никой разбил. А сам, значит, туда теперь ни ногой. Печально! Молодым, конечно, помогать не грех, а самому-то куда податься? А у меня и дачи-то не осталось! – напомнил себе, слушая их Евгений.

Время собирать каменья, время разбрасывать каменья. Он удивлялся тому, насколько другим человеком стал за последнее время. Не внешне, а внутренне. Внешне он оставался таким же стройным и подтянутым мужчиной средних лет, разве что седины прибавилось, но короткая стрижка скрывала и это. А вот, внутренне…. Небо и земля. Да, приоритеты изменились, но писатель отметил про себя то, что слава, богатство и женщины здесь ни при чем. Многие стремились к славе, тут никого не удивишь. Изменился его взгляд на жизнь в целом.

Раньше он по наивности полагал, что следует делать все для блага общества, а сильное общество уже позаботится о каждом своем члене в отдельности. Практика показала, что он ошибался. Прослойка у руля и не думала заботиться о нем. Их заботы вырисовывались все отчетливее не только для него, но и для многих сограждан. Заботы камарильи оказались незатейливыми – набить себе карман и остаться при этом безнаказанными. Принимались новые законы, устанавливались новые правила, и все для этой цели. Теперь он все чаще задумывался о том, как бы очистить общество от въевшейся в него грязи. Очищать придется острым ножом, соскабливать грязь придется. Не может быть развития без очищения. Но как поступить ему: Как?

Но четкого ответа найти ему не удавалось. А что бы сказать свое веское слово, нужно иметь четкое представление о предмете. Но как ни стремился он разложить все по полочкам, как ни старался отделить зерна от плевел, на все у него не хватало ни сил, ни времени. Сформулировать четкую программу не удавалось. Кто, когда, каким образом, какими силами? Вопросы оставались без ответа. Лишь, текучка удавалась. И то не без труда. Очередной текст, необходимые покупки, рассылки по редакторам, уборка, магазины. И, все на этом! Быт! Быт постоянно опускал его с небес на землю. Быт напоминал, что не глобальные проблемы предстоит ему решать в дальнейшем, а разбираться с мелкими заботами здесь и сейчас. А дочь уже выросла, и сам постарел незаметно. Подняться над грешной землей удавалось ему лишь во сне, и то недолго. Случалось, что перед сном он обращался неслышно к неведомым силам с просьбой – пришлите весточку, подскажите хоть, во сне – как быть, что мне ждать дальше?

После очередных душевных терзаний накануне какой-то отрывок из сна запомнился ему и то лишь под утро. Сколько тебе лет? – улыбаясь, спрашивала стоящая рядом с ним девушка. Пятьдесят восемь! – уверенно отвечал он ей. Не может быть! – все улыбалась она. Пятьдесят восемь! – также улыбаясь, подтверждал подтянутый и стройный мужчина. Тренировки на свежем воздухе! Пятьдесят восемь!

Ну и что дальше? – озадачился Евгений, проснувшись, ненадолго, правда. Пусть будет пятьдесят восемь, я и не отказываюсь. Слава богу, что дожил до седых волос, не всем это удалось, кстати. Слежу за собой. Почему только меня никто не любит? Но осмысливать свои сны ему быстро надоедало. Да, просил подсказку. Было, такое. Подсказали, называется!

Подъем! Дела ждут решения. Много времени у него стало уходить на дочь. Она выросла, заневестилась, набралась опыта и пережила вместе с ним немало. Запросы, требования – куда же без этого! Мать помогала, конечно, но на расстоянии. Заботливый папаша учился подстраиваться под новые условия, крутиться ему приходилось все больше и больше. Лаки, краски, расчески, кремы. Прочие женские безделушки! Да все расставь по местам, разложи по полкам! Особенно умилял его валик для сбора шерсти с одежды. Очень ценное приобретение! То, что казалось незначительным для старого солдата, как называл себя Евгений, для молоденькой девушки оказалось неприемлемо. Не работает душ в ванной? Да и черт с ним, кран же работает. Вода льется, и ладно. Как бы, не так! Ошибки приходилось исправлять на ходу.

Как-то утром, собираясь в институт, дочурка объявила, что если к вечеру не будет починен душ в ванной комнате, то она займется этим сама. Напугав папашу, молоденькая женщина удалилась. Ох! – только и вздохнул Евгений, проводив любимую дочку. На последнюю тысячу пришлось вызывать сантехника, и душ был починен. Ох! – снова вздохнул папаша, подсчитав оставшиеся копейки. Опять придется сидеть на крупах без молока, без масла. О бутылке вина, на которую он втайне надеялся, не стоило даже мечтать. Починку душа дочурка одобрила. Халат свой постирать не забудь! – напомнила она в виде благодарности. – Так стирал недавно, месяца не прошло! – Постирай! – настойчиво порекомендовала девушка. Пришлось стирать. Какое уж, тут творчество! Лишь перед сном он вспомнил, что так и не поблагодарил заморского редактора за очередную публикацию. А, потом поблагодарю, - решил писатель, натягивая на голову одеяло. Присниться что-нибудь дельное на этот раз? Имелись в виду, конечно женщины.

Но смотреть сны по заказу, как и вариться в собственном соку ему не удавалось. Жить в обществе и оставаться вне общества? Шалишь, брат! Хочешь, не хочешь, но он обращал внимание на события, казавшиеся ему знаковыми и по мере сил анализировал их. Со своей колокольни, разумеется. Наяву, а не во сне получал он подсказку. Приближение катаклизмов ощущалось по той мышиной возне, что поднималась вокруг него периодически. На карандаш его взяли давно, и он прекрасно понимал это. Формы только менялись, добавлялось что-то новенькое. Обычно мышиная возня затихала довольно быстро, но в тот раз, как по команде ему принялись названивать и мужчины и женщины. Они представлялись сотрудниками опросных центров и настоятельно просили его ответить на интересующие их вопросы. Платный опрос или бесплатный? – строго спрашивал их привыкший ко всему Евгений. Бесплатный! – отвечали они, кто уверенно, кто в замешательстве. Вы разве не знаете, сейчас все платное! – урезонивал их писатель. А женщинам еще и добавлял, для порядка – как Вам не стыдно обращаться без оплаты! Усмехался про себя при этом. Я-то вам платил, было время! По мере роста славы росло и внимание. Он даже стал угадывать следующие шаги интересующихся им людей. Так, скоро должны на меня посмотреть, - делал он вывод после очередных очевидных посылок. На него смотрели. Должны побеседовать по телефону. Беседовали. Должны пощупать. Щупали. Понимал он и то, что отсидеться в сторонке в случае потрясений ему не удастся. Не дадут, просто. Потребуют четкого ответа – Вы с кем? С нами? Тогда становитесь в строй! Против? Конвой! Уведите его! Так, что же ответить?

От расклада сил многое будет зависеть, - прикидывал он возможные варианты развития событий. А какие такие варианты, пусть и теоретические? – задал он себе вопрос и постарался дать на него ответ, не лукавя. Ни к чему себя обманывать.

Режим крепок, и ставка сделана на силовое решение вопроса, чтобы никто не мешал прослойке залезать в закрома Родины, - это понятно всем, кажется, - начал он глубокий анализ. Разрозненные выступления граждан не в состоянии пошатнуть его. Это давно не вызывает сомнений. Тогда что? Переворот? Внешняя интервенция? Если переворот, то какой? Дворцовый? Одного ставленника сменят на другого? Народу от этого ни горячо, ни холодно будет. Как говаривали на родном заводе – нам что ни поп, то батька! Ничего не изменится. Новое вино в старые мехи. Военные возьмут власть в свои руки? Тогда возможны глобальные перемены, в обе стороны, кстати. Но что-то не видно ни активности, ни посылок. Враг нагрянет? Кто? Китайцам по силам. Войдут как нож в масло. Но они и так хозяйничают в Сибири. Зачем им утруждаться? Режим и так отдаст все, что попросят, продаст вернее. Отдали тайгу, отдадут и Байкал. Прилагается. Как говорится – территориально-политическое переустройство. Выходит, навечно режим установился? Что-то сомнительно. Скорее всего, рухнет в обозримом будущем. Государственность на последнем издыхании. Страна живет не по законам, а по понятиям. Как рухнет? Тут ответа не было, даже теоретического. Как ни прикидывал крупный стратег возможные варианты, ничего путного представить себе не мог. Где уж, обывателю судить о глобальных проблемах! Поломав еще голову, он махнул рукой, так ничего и, не надумав. А, будь, что будет! Скорее всего, произойдет все по такому сценарию, который и вообразить невозможно. Это что же? Тут Евгений усмехнулся. Инопланетяне, потоп, эпидемия? Да, ну! Устал я что-то сегодня! – напомнил он себе. Надоело ломать голову над вопросами без ответов. Не лучше ли взглянуть на новые купальники эстрадных шлюшек, отдыхающих по заграницам и широко обсуждаемые в интернете? Он повернулся к экрану и посмотрел на купальники. Ничего особенного он там не увидел. Вообще-то у него сложилось мнение, что прослойка давно разбежалась бы по загодя подготовленным углам, если бы чья-то невидимая рука не удерживала их на месте. Не раздавался бы грозный оклик – сидеть, еще не все сделано! Еще не развалили страну, не сдали ядерное оружие! Сидеть! Война это не только когда стреляют. Идеологическая война не менее страшная. И, он боец на этой войне, - напоминал себе писатель. Так-то вот. Все сложно. Он снова посмотрел на купальники. Вот там казалось все понятно.

Что глобальные вопросы, что бытовые мелочи, а время шло и шло себе вперед. Ой, опять зима в разгаре! – удивился Евгений бегу времени, но не особенно. С возрастом стал привыкать уже. То снег то солнце, все повторялось под луной. И снова без денег! А как же рождественская утка? Утку хорошо бы попробовать! К кому бы обратиться? От бывшей жены денег не дождаться, да и Алла что-то пропала, давно не звонит. Не позвонить ли ей самому? Заодно и творческими планами поделиться? Пусть порадуется. Попытка не пытка. Он набрал ее номер и принялся терпеливо ждать ответа, она могла бродить по своей огромной территории без телефона. Гудки. С тобой ни о чем нельзя договориться! – вспомнилась ему брошенная ей как-то странная фраза. Припомнив, Евгений чуть усмехнулся. Он и раньше не сомневался в способностях Аллы, да и в прокуратуре она работала, а тут…. Не шпионка ли? Все может быть. Со мной теперь не договариваться надо, - расплылся он в улыбке, на этот раз широко и искренне. Опоздали! Теперь только блага предлагать следует творческой личности в неимоверном количестве и не ждать благодарности. Кивну благосклонно, и ладненько. А предлагать надо было бы лет пятнадцать назад. Глядишь, и продался бы по дешевке.

Но после не отвеченного звонка Алла сама решила осчастливить его своим визитом. Инструкции получила или сама надумала? Бог ведает. Явилась она на такси ни свет, ни заря, в дорогущей шубе с большой породистой собакой, с бутылкой водки в руке и похоже, без денег. И жиличка и дочь еще спали по своим комнатам. Деньжат сколько привезла? – хмуро поприветствовал ее хозяин, не ожидавший от столь раннего визита ничего хорошего. Дай раздеться! – хмуро бросила гостья. Евгений затосковал. Дело в том, что у Аллы было две степени опьянения, которые сильно отличались друг от друга. Первая степень наступала тогда, когда она выпила немного, относительно немного. В этом случае она становилась веселой и остроумной собеседницей, находчивой и понимающей шутки с полуслова. Она умело подхватывала тему и развивала ее, добавляя свои остроты. Шутки-прибаутки. Нравилось ему общаться с ней в таком настроении. И вторая стадия это когда наступал перебор. Тогда Алла становилась злой, мрачной, нелюдимой. Никакого удовольствия от общения! Мужчина сразу уяснил, что, не смотря на раннее утро, гостья прибыла, увы, во второй стадии опьянения. Гостья сняла свою роскошную шубу и бросила ее ему на кровать.

Деньги давай! – поторопил Аллу Евгений. Сколько привезла? Нисколько! – зло процедила сквозь зубы гостья, достала из сумки большую белую пеленку для собаки и постелила ее на полу. Так! – рассвирепел Евгений. Легко понять состояние мужчины, давно сидевшего на сухарях да на крупах. Собака по-хозяйски устроилась на пеленке. Последнее особенно разозлило Евгения. Собака разве что с золотого блюда не кормилась. Так, ты сейчас домой поедешь! – произнес он, неприветливо но, все еще надеясь поживиться чем-нибудь. Сколько дашь? – Нисколько! Вот, полезла в бутылку. – Вызывай такси! У Аллы были знакомые водители, и Евгений знал это. Они и его к ней возили, а Алла с ними рассчитывалась. Такси прибыло через пять минут. Спасибо за дружбу, - процедила Алла вместо прощания и, запахнувшись в свою дорогую шубу и, позвав собаку, удалилась.

Слава тебе господи! – вздохнул мужчина, переводя дух и усаживаясь в кресло. Выпроводил без скандала, хорошо, что девочек не разбудили. Он посидел немного. А все-таки жалко, что так все вышло, - размышлял он после ее ухода отчасти с облегчением, отчасти с печалью. С облегчением потому, что избавился от ненужных ему разговоров под рюмку водки, а вернее не разговоров даже в выслушивания бессвязных реплик Аллы на отвлеченные темы. В таком состоянии с ней не поговоришь, не повеселишься. А с печалью оттого, что лишился последней подруги, все-таки с ней было весело, да и денег нет-нет она да подбрасывала. Больше не подбросит. Печально. А, сама виновата! – махнул рукой мужчина, чтобы не сильно расстраиваться. Мало того, что явилась спозаранку с собакой, с бутылкой водки, так без денег! Верх неприличия! Всему есть предел. Денег у нее для него нету. Не смешила бы! Собака-то аж лоснится от переедания. Еще и окорок мой тогда съела! – вспомнился к месту один из его визитов к Алле. А воображение услужливо нарисовало собаку размером с теленка, сытую, довольную и небитую. Килограмма три ведь, мяса съедает ежедневно. Наверное, так оно и было, да вот только ни к чему считать деньги в чужом кармане. Тут на память пришла еще и собака Татьяны, тоже лось еще тот. Да что же это такое делается-то! – чуть было не заплакал мужчина. И та по курице в день съедала, да кефиром запивала! С Татьяной, кстати, он тоже расстался недавно. Забудь ко мне дорогу! – объявила она. Надоело ей терпеть барские, ни на чем не основанные выходки Евгения. Надо же! Все, какие обидчивые! – вздохнул лишь мужчина. Все вокруг хорошие, один я плохой! А память услужливо подбрасывала новые сюжеты. К месту вспомнилась и бывшая женушка. Вот уж, у кого не разгуляешься! Никогда жалости к нему не испытывала! И где поклонницы творчества, где восторженные толпы читателей? Их не было. Поделился с Аллой творческими планами, называется, - ворчал он про себя, выходя на улицу. Если бы Алла появилась в меньшем подпитии, то разговор, скорее всего, получился бы, и деньги бы ему дали. А так, нет. Печально.

На улице он стал успокаиваться. Было относительно тихо, падал легкий снежок, ненадолго покрывая привычную грязь и придавая московским улицам давно забытую свежесть. Завернуть в магазин, разве? Мне сало, пожалуйста, - обратился он к знакомой продавщице из ларька у входа. – Большой кусок? – Рублей на двести. Что-то в прошлый раз не такой нежный кусок попался, - на всякий случай отсчитал он продавщицу. Во рту не таял! У меня все сало хорошее! – заволновалась та, заменяя один кусок на весах другим. Ну, может, показалось, - миролюбиво согласился покладистый покупатель. Потом, разминаясь на тренажерах, он успокоился окончательно. Он вновь стал самим собой и по-прежнему занимался любимым делом. И выглядит молодцом, а держать форму в его возрасте непростое дело! Надолго ли меня еще хватит? – нет-нет да проскальзывала во время занятий тревожная мысль. А Алла сама виновата. Напиваться раньше времени не следовало бы! – вернулся он в мыслях к недавнему визиту бывшей теперь подруги, но уже отрешенно, спокойно. Проехали. Надо же, без денег явиться, не запылиться! – ворчал он еще по инерции на обратной дороге к дому. С собакой! Но уже без особых эмоций! Друг, называется!

Вечером он вновь осмыслил события. Итак. Ушла, похоже, насовсем Алла, летом еще он поссорился с дворовым приятелем Аркадием, с которым изредка выпивал за компанию на природе, Татьяна намедни отказала в гостеприимстве. Да что же это такое! Кстати пришло на ум и то, что у всех его знакомых были собаки, да все такие здоровые, с теленка! Что у Аллы, что у Аркадия, что у Татьяны с Сашей ее, даже две собаки они держали. Конечно, им есть чем заняться и без него. Собака ведь, все понимает, всегда рада хозяину. Кормить ее только надо не забывать регулярно. Евгений понимал, что в этом сравнении он явно проигрывал. И, что? Больше не с кем дружить? Бывшая женушка не в счет. Он прокрутил друзей в сознании. А, Саша еще, друг техникумовский остался. Давно зазывал к себе за город в гости. Тоже участок отхватил немалый. Да со мной возьни много, - отнекивался Евгений. Я капризный! Выделим тебе второй этаж, сиди там и капризничай! – отвечал приятель. – Нет, когда никто не видит, это неинтересно. Значит, Саша еще остался. Но без машины к нему не наездишься. Не упустил ли еще кого? Нет, никого не упустил больше, один остался. Дружить ему больше было не с кем. Никак собаку завести пора! – чуть усмехнулся маститый писатель. Чем кормить только? А, крупы вместе со мной есть будет!

Мало елочных базаров открылось той зимой, не до елок, надо понимать, стало народу. И ему было не до елки, не до запаха хвои и ожидания чего-то сказочного. Что ожидать еще? В тот год он продал свою машину. Последнее время она все равно стояла без движения. Даже летом он не ездил в Коломенское, не позволяли мелкие поломки да отсутствие бензина, но деньги за стоянку платил исправно. А после ссоры со всеми приятелями и ездить на ней стало некуда. Несколько таких Волг, как у него, причем куда лучшей сохранности застыли в окрестных дворах и постепенно врастали в землю. Век их закончился. Никуда больше не поедут, это было понятно. Не он один был такой. За его Волгой приехали ближе к ночи трое молодых парней, и после короткого торга, машину забрали. С большим трудом ему удалось завести ее. Доедут ли? – все волновался Евгений. Отдал, ведь, любимую игрушку за бесценок. А что поделать! Жизнь пора менять кардинально, вот что! - в который раз отметил он про себя. Как? Выбирай! Выбор есть. Или садиться вахтером на вахту, или валить отсюда к чертовой матери, все равно работать здесь мне не дадут. Стоило ему подумать о работе, о творчестве вернее, как эмоции переполняли мужчину. Трудиться он стал действительно с оглядкой. Стоило ему отправить письмо зарубежным редакторам, как тут же обрушивался шквал звонков с разных номеров, но с одним и тем же записанным на пленку голосом. – Здравствуйте! – медленно начиналась привычная молитва. Дальше Евгений обычно не слушал. Ничего нового ему не скажут. Теперь ему приходилось править тексты не только по литературному содержанию, но и на предмет возможных вопросов к нему. А то, что отвечать на вопросы, рано или поздно все равно придется, уже не вызывало сомнения. Писатель свыкся с этой мыслью. А тут елки, машина! Заботы! В остальном же все шло своим чередом. Перемелется, мука будет.

Незаметно быт его упорядочился. Скромный мужчина давно научился тратить каждую копейку с умом, а потому худо-бедно умудрялся справляться и с бытовыми трудностями и с безденежьем. Поскольку он все чаще был предоставлен сам себе, у него появились новые привычки. Он пристрастился слушать классическую музыку на маленьком радиоприемнике, и отдыхал душой и телом во время исполнения знакомых мелодий. Музыка, живопись – все творчество! Мастеру оценить мастерство исполнения недолго, даже будучи неспециалистом в этой области. Но даже во время прослушивания, когда казалось, что душа витала в небесах над грешной землей, краем глаза он наблюдал за тем, чем были заняты его девочки – дочь да жиличка. В отличие от него, бездельника, у девушек жизнь просто кипела. Глядя на них, Евгений отмечал про себя то, что и он был когда-то молодым человеком, полным сил и энергии, легким на подъем и неприхотливым. Сорваться и бежать куда-то? Тогда – запросто! Была бы честь предложена. Но сдвинуться с места сейчас? Нет, уж! Спасибо! Эх, годы! Приведя себя в порядок, девушки убегали, оставляя мужчину в возрасте наедине со своими мыслями. Пока, папочка! – бросала ему дочь перед уходом. Когда вернешься, дочка? – кричал он ей вслед – Поздно! Опять не получится выспаться! Пока! – махала рукой жиличка, стуча сапогами на высоких каблуках. Пока! – махал рукой ей вслед Евгений. Когда вернется она, он не спрашивал. Ушла и, слава богу! Ах, да! Мысли! Мысли его тоже изменились. Ни пенсии, ни спокойной старости теперь не видать! Дочери я становлюсь, не нужен, путаюсь только под ногами, - констатировал он пока еще спорное утверждение. Да не только дочери - вообще никому не нужен!

В одну из зимних ночей, когда за окном завывала вьюга, приснился ему сон. Для ясности, надо полагать. Он же просил подсказки…. Подсказали. Зимняя река, а на ней затор. Огромная масса движущегося льда ломала бревна как спички. Лед все прибывает, бревна накатываются друг на друга, ломаются, прессуются.

Катаклизмы назревают, да еще какие! – сказал себе утром Евгений. Куда уж, яснее! Когда только и к чему готовиться? Впрочем, катаклизмы назревают уже давно, это и без подсказок понятно. Во что только выльется? На это ответа по-прежнему не было.

А тем временем сразу несколько литературных журналов ответили, что его тексты приняты к публикации. По всему миру. Германия, Штаты, Канада, Голландия. Радость-то какая! Еще бы денег прислали. Ждите! Опять ожидание! Когда все это обернется в материальные блага? И, обернется ли когда-нибудь? Все чаще писатель испытывал большие сомнения. Ждите! На Амазоне даже уточняли – мы делаем все, чтобы подсчитать Ваши доходы. Подсчитывали они уже не первый год. Дождусь ли? – спрашивал себя писатель. И в этой ли жизни? Материальные блага это еще не все.

Евгений отметил про себя, что как-то успокоился он насчет материальных благ. Привык довольствоваться малым. Дочь? На жизнь им хватало, а дочь, как и многие ее сокурсницы, стала подрабатывать репетиторством, значит, появились у нее деньги на карманные расходы. Копейки, конечно, а все-таки, опыт, какой-никакой. Слава богу, что она учится, а студентам к экономии не привыкать! – решил заботливый папаша. Я ведь, и сам такой был когда-то! На глаза его чуть было не навернулась слеза. Где она, молодость! Как-то во время таких глубоких размышлений зашла к нему Лена по какому-то делу, и дочь оказалась дома, заговорили о практике. Евгений оживился. Практика!

- Берите пример с меня! Я сейчас расскажу вам длинную, но поучительную историю из своей практики…, – начал было он охотно и увлекательно. Не надо! – в один голос воскликнули бывшая жена и дочурка. Не надо! И та и другая хорошо были осведомлены о возможностях одна своего папаши, а другая бывшего мужа. И тут же они заговорили о своем, о женском. А на него ноль внимания. Ну и пожалуйста! – надулся, было, Евгений. Но, поразмыслив, нашел подходящее решение. Отражу ту поучительную историю в своих текстах, все равно все станет достоянием общественности! – надумал он и повеселел на глазах, хитро поглядывая на своих женщин. Это так, поскольку любой его текст публиковали сразу шесть-семь литературных изданий, то угроза казалась реальной. Тут он даже поморщился, представив на мгновение, что опять придется выслушивать нытье редакторов по поводу неправильно расставленных запятых. Ничего, переживут! Сами расставят. Приняв мудрое решение, он успокоился. Детишкам будет чему поучиться! – растрогался даже немного. Достав платочек, обмахнулся. А рассказать он хотел о том, как в лагерях, на сборах, ходил за бутылкой водки и как ловко, потом с бутылкой уходил от патруля. Чем не пример для подражания! Озадачился он еще ненадолго – кого бы первым из редакторов осчастливить очередным шедевром? И тут решение нашлось быстро. Всех. Дальнейшее казалось уже технической стороной дела. Все оказалось довольно легко решаемо.

Казалось бы, все шло более-менее приемлемо, но подкосившая его болезнь после новогодних праздников напомнила ему о бренности бытия. Планы, планами, задумки задумками, а все в руках божьих! – размышлял мечась в жару Евгений.

Еще утром во время разминки он почувствовал слабость, а к вечеру слег с температурой под тридцать девять градусов. Давненько я к врачам не обращался, давненько, да видимо придется, - признался себе закаленный невзгодами мужчина. Действительно, к врачам он обращался лет пятнадцать назад во время стычки с Бандюком, когда на него завели уголовное дело и матерый адвокат потребовал срочно взять медицинскую справку о болезни. Тогда болезнь имитировалась, а вот теперь….

Время было позднее. Где там телефон вызова врача на дом? Ждите ответа, ждите ответа! – обнадеживал его автоответчик минута за минутой. Прослушав целый час о пользе вакцинации, мужчина услышал короткие гудки в трубке. Его вызов сбросили. Набирай теперь по новой и битый час слушай про вакцинацию. Все забота о гражданах. Вакцинация! Если ваш возраст кратен трем…. Но на повторный звонок сил у него не осталось. Забылся сном.

Дозвонился он только на следующий день. Грипп! – констатировала опытный врач, бегло осмотрев его. – Я тренируюсь регулярно, мне погибать нельзя, рано еще. – Будем надеяться, выкарабкаетесь. – Хотелось бы. Дочь на мне. – Работаете? – Писатель. Понятно. Напишем простуда. – Что так? – Нам про грипп писать не рекомендуется. Эпидемия. – Понятно. – Больничный нужен? – Нет, предъявлять некому. – Хорошо. Принимайте то и это. Лежать! Мне позвоните, если что. – Договорились. Неделю он провалялся в жару, но выкарабкался. Навещать его никто не приходил, естественно, даже Лена. Да он и не ждал никого. В тот раз бог миловал. Оклемался. Теперь за работу! Всю следующую неделю тренировался он аккуратно, приходил в себя, восстанавливался. Восстановился, вроде.

Вскоре после выздоровления, переполняемый эмоциями, он вновь увидел красочный сон. Будто-бы вечер. Стемнело. Заходит он в автобус. Всего-то одно остановку и надо проехать, такое и наяву нет-нет да случается. И осмотрелся вроде – контролеров не видно. Предъявите билеты! – неожиданно раздался голос женщины-контролера рядом. Тоска! Но она занялась безбилетной пассажиркой, а время идет! Успею выйти! – прикидывает мужчина. Он вышел, но женщина-контролер с сумкой через плечо, в форме направляется за ним. – Мужчина, Вы ехали без билета! - Сейчас выпишет штраф по максимуму! – слышны голоса. Я не ехал на транспорте, - отнекивается герой и ускоряет шаги. Подворотня. Он переходит на бег. Бежит он, как это и бывает во сне, медленно, с трудом преодолевая сопротивление воздуха, как будто бредет по грудь в воде. Он даже наклоняется вперед, но это мало помогает. А вокруг темно, привычная грязь московских улиц, перерыто все, доски лежат какие-то. Жуть! Бегом. Скорее прочь! А сам движется еле-еле! Куда? Метро уже близко, но в метро нельзя, его могут ждать у входа. Уходил он во сне, как уходят от настоящей погони, с полным напряжением сил и неподдельным ощущением опасности. Лишь бы уйти, лишь бы спрятаться, никак нельзя попадаться! Штраф выпишут!

Забавные у меня сновидения, забавные! – усмехнулся писатель проснувшись. А главное – все жизненно! Все по подворотням да по подворотням в темноте да по грязи! Поднявшись, он подошел к окну. Несмотря на ранний час, а вставал он всегда в семь утра, жизнь в городе уже кипела. Машины сплошным потоком катились по проспекту, полицейская машина с работающей мигалкой зачем-то остановилась на дороге, длинный автобус подошел к остановке, забрал уже многочисленных пассажиров и поехал себе дальше. Очередной день начинался в Москве. Февраль девятнадцатого года.

За февралем последовал март. Весна! Снег лежал еще плотно, но солнышко припекало уже не шуточно, по-весеннему питая граждан иллюзиями надежности, спокойствия и скорого благополучия. Понятно было, что эти иллюзии скоро развеются. Тепло теплом да вести поступали разные. То одно, то другое новшество! И все это заставляло насторожиться, думать, а вернее гадать о будущем. Что происходит? Что ждать дальше? Развернута танковая армия. Зачем? В Советском Союзе не было танковых армий после Победы сорок пятого, а тут группировка постоянно усиливается. Для чего? Танковая армия – это ударный кулак. Долго держать танковую армию без дела не с руки. Тут, или, или. Если она будет и дальше стоять без дела, то станет поглощать все больше и больше ресурсов. Ну, а уж если двинется…. Интересно, в каком направлении? Во многих местах дымком потянуло. Где полыхнет? На Кавказе ли? На Украине? И, скоро, ли? Неужели таки поставят меня, старика в строй? – гадал старший лейтенант запаса. Мне ведь, в отставку скоро, до шестидесяти лет недолго осталось. Дотяну ли? Да, тут оставалось только гадать, а вернее, по обыкновению уповать на всевышнего. Авось, пронесет! Авось, уцелею!

А тем временем…. Возраст! Весна! Апрель! Пятьдесят девять лет стукнуло-таки герою. Важное открытие сделал он той весной, осознав свой возраст. Звучало это так – важно все успеть сделать на этом свете! Чтобы не стало неожиданностью, когда придут за тобой и скажут – пошли, время твое вышло! Чтобы не плакать, не суетиться, не мельтешить – как же так? Я надеялся…. Еще столько предстоит сделать! Нет, не предстоит больше. Все! Собирайся по-быстрому. Что успел сделать то твое, а на большее времени у тебя не осталось. Так чтобы не стало это неожиданностью, спокойно так улыбнувшись ответить, – пошли, я все успел сделать на этом свете. Я добыл себе славу, обеспечил комфортное проживание для дочери, наказал своих врагов. Их собачьи головы пылятся в овраге. Я готов. Куда прикажете становиться?

Но это рассуждать было хорошо, а той весной он почувствовал себя совершенно разбитым. Обычная весенняя усталость? Пройдет? Может быть и так, но ему не работалось. Он брал перо, замахивался им наотмашь и в изнеможении опускал руку, так ничего и не написав. Не работалось. Стало понятно, что требуется пауза. Хорошо. Пауза так пауза. Чем бы пока заняться?

Евгений вновь попробовал смотреть сериалы и даже фильмы ужасов, но происходящее на экране лишь веселило его и вызывало недоумение – а ужасы-то когда начнутся? То у героев машина ломается на дороге, а помощи ждать неоткуда, то в мороз электричество отключают, то продукты заканчиваются. То зомби по деревням бродят. Кошмар! Так морозами на Руси никого не удивишь, и зомби у нас почти в каждой деревне найдется, да и городские жители давно зомбированы. Нет, все не то!

Но выход был найден. Он сообразил смотреть фильмы на венгерском языке и все поменялось. Не сразу, но нашел он и подходящие ему темы. Конечно, когда Мел Гибсон начинает говорить на венгерском языке это неинтересно. Зато как пристально стал он смотреть хронику про разгром второй королевской армии на Дону в сорок втором году. Венгерской армии. А еще фильмы про пещеры, подвалы замков в Венгрии. Многие места были ему хорошо знакомы, и он сожалел, что не забрался раньше в тот подвал и без их подсказок. Мог бы! А еще мультфильмы на венгерском языке, восстанавливающие исторические события. Все практика. И, интересно! Иногда, правда, бегал за словарем, подсматривал. Не без этого. Оно и понятно. Давно не катался по Венгрии.

Стремительно приближающееся лето не вызвало у мужчины прежних положительных эмоций. Через неделю по прогнозам можно начать загорать, такое и раньше случалось перед майскими праздниками частенько. Да что-то пропало желание. Надоело валяться на грязном берегу у грязного же пруда. Загар? Ну и что? Ну, станет он стройным, загорелым и подтянутым красавцем, как это и происходило за последние годы. Минувшей зимой Евгений увеличил нагрузку во время разминок, и положительный результат почувствовался. Он окреп, подтянулся, приобрел уверенность в себе. А женщины это ценят. Только вот, где они, женщины? Никто не кинулся знакомиться с ним раньше, и вряд ли они кинутся теперь. Вот, если бы лопатник пухлый на пояс, повесить, из которого зелень выглядывает, тогда конечно, набегут! – усмехнулся мужчина. А так никого на горизонте. А весной душа оживает, требует полета! С кем бы? Разве что, с девушкой на качелях? Она все качалась и качалась во время его выхода на тренировки и все смотрела и смотрела в его сторону. Ладно, подойду как-нибудь, познакомлюсь, - нехотя наметил он себе дело. Но, немного и урезонил себя – что это я все о девушках да, о девушках! Мне о боге пора подумать!

Весна! Весна оживила не только его душевные чувства, но и политическую активность граждан. На первомайскую демонстрацию они вышли с потешными лозунгами над представителями власти. Надо же, народ перестает бояться! Серьезный удар по режиму! – оценил акцию Евгений. Смех это сильное оружие! При умелом использовании результат гарантирован.

Как и прежде он внимательно смотрел на лица людей, несущих флаги да знамена. Что он надеялся увидеть? Решимость, злость, готовность к самопожертвованию? Но нет. Ничего необычного лица не выражали. Люди шли спокойно, разговаривали. Хвататься за топор или за вилы, похоже, никто не собирался. Прошлись, аппетит нагуляли и ладно. Но они-то хоть, вышли на улицы! Обозначили свою позицию.

А что же я? – напомнил он себе. По-прежнему остаюсь сторонним наблюдателем? Довольствуюсь тем, что публикациями якобы вношу свою лепту в протестные настроения? Может быть и так, да нового ничего нет. Все что опубликовано за последнее время, было написано раньше, а новых текстов кот наплакал. Застой! И что мешает двигаться дальше? Если остановлюсь, забудут обо мне и очень скоро. – признался себе писатель. Сколько таких примеров прошло перед его глазами за пятнадцать лет творчества! Не счесть. А путь то верный! Нашел ведь, своего читателя. Действительно, он почувствовал свою известность, когда потехи ради разместил объявления в социальных сетях о пожертвовании писателю, то есть себе, любимому. Ему звонили, спрашивали, действительно ли говорят с писателем и, называли его имя. Да, - несколько растерянно подтверждал Евгений, не ожидавший такой реакции. – Надумали перевести? Очень кстати! Но дальше разговоров дело не шло, особенно когда он спрашивал, - а с кем я разговариваю? Клали трубку. Странно. Присматриваются, - решил писатель. Это еще лет на пять растянется.

Такая же реакция последовала и на его объявление о продаже своего архива. Звонили, интересовались, - что именно выставлено на продажу, возможен ли торг? И вновь он удивился. Подумать только, откликаются! Так я, пожалуй, смогу многократно продавать свой архив, бумаги то хватит, - быстро смекнул оборотистый мужчина. Но для славы пора продолжать работать, а я все валяю дурака! – не забывал упрекнуть себя он для приличия. Но, как ни подгонял он себя работа не шла. Сколько времени ушло впустую!

Действительно, такого длительного застоя у него давно не случалось. За весь май он не написал ни строчки! Писатель честно брался за перо, садился с чистыми листками в кресло, если дома или на лавочку, если на природе, глубокомысленно смотрел на бумагу, вспоминал былые обиды, замахивался пером и…. Дальше дело не шло. Как будто чья-то сильная рука перехватывала его руку, он не мог ею двигать и возвращался в привычное состояние лишь тогда, когда бросал перо. Нет, не работалось. Никак. И стыдил он себя и упрекал, и к совести призывал, да все напрасно. Безделье уже утомляло, не сильно, правда. Вот-вот должны быть опубликованы его тексты в солидных литературных журналах, которые он отсылал ранее. Самое бы время, под предлогом благодарности отослать новые тексты на рассмотрение, а их не было. Непорядок. Забудут так обо мне скоро, - вяло размышлял мужчина, ворочаясь под солнышком с боку на бок на берегу пруда недалеко от дома. Определенно, забудут!

Зато к началу лета привычный бронзовый загар лег на его стройное тело. В Турцию летал, не иначе? – поинтересовалась соседка, противная тетка двумя этажами ниже, окинув его оценивающим взглядом. Да где там! – отмахнулся польщенный Евгений. У пруда посидел часок-другой без рубашки, утками любовался, птенчиков то уже вывели! Плавают. Вот и обветрился. Он хотел было еще добавить, что копал грядки на огороде без рубашки да передумал. Не поверят. В Коломенское, разве что пешком податься? – подумал даже писатель после заслуженной похвалы. Там загар равномерно ложится, и всего-то два часа хода! Туда-то еще ничего, а вот обратно с устатку тяжеловато будет. Нет, без машины туда не добраться, - без особой тоски прикинул мужчина. Ехать на автобусе без билета он не собирался. Оштрафуют. Во сне вон, снится! А и чего тосковать-то! Раньше он столько времени проводил в Коломенском, что соскучиться по хорошо знакомым местам еще не успел. Ну, погуляю, ну обветрюсь. Да, и у дома отлично загорается, - успокоил он себя, отложив Коломенское на потом.

Это касательно загара. А что же дело? Дело! Это, смотря какое. Если рука с пером у него совершенно не двигалась, то к мысли его в голове, напротив неслись, опережая друг друга. Не задерживаясь. Да и думалось ему хорошо под солнышком! Лежишь себе на покрывале на берегу пруда, посматриваешь то на плавающих уток, то на девушек и размышляешь. Почему не идет творчество? Ну, конечно! Внимательно рассматривая спинку лежащей поодаль девушки, он нашел подходящее решение. Ну, да! Как же раньше он не догадался об этом. Ведь он на войне! И то, что война идет идеологическая, ничего не значит. Она уже унесла миллионы жизней сограждан. Цифры потерь, озвучены! Неужели, правда? Это ему припомнились данные из интернета о реальной численности населения. Бойцу, свернувшемуся в грязном окопе в обнимку с винтовкой не до творчества! Конечно! Даже если, к примеру, у него и тяга к живописи, и мольберт под рукой, разве он потянется к кисточке! Нет. Конечно. Тут одна мысль – уцелеть бы! На мгновение он представил себя, любимого в окопе. Взрывы, свистят пули, а он, согнувшись, жмется к сырой земле! Нет, не до творчества! Можно и дальше бездельничать, - тихо подсказал себе он. Тут и девушка с голой спинкой перевернулась на другой бок, отвлекла внимание. Не дают девушки, сосредоточиться, отвлекают! – в который раз отметил про себя подтянутый и загорелый мужчина.

Он столько времени проводил под солнышком у пруда, что, казалось бы, пруд ему и должен сниться. Но, нет! Во сне он увидел совершенно другую картину. Сон, красочный, эмоциональный! Какое-то огромное помещение и в нем много людей, оживленное движение. Все перемещаются толпами. Лена! Его бывшая жена. Вот она! У них договоренность о встрече на вечер, но она колеблется. – Нет, сегодня не получится. – Почему? – Возьми билеты в театр на завтра. – Завтра? Хорошо. На мгновение он представил себе, как у них это происходило. Он ее резким движением под себя – раз! Она резко ноги вверх и в стороны – раз! Ах! За билетами он карабкается по вертикальной пожарной лестнице на стене, она достаточно широкая, но шаткая. И сверху над ним по ней поднимаются люди, и снизу под ним тоже. Наконец ниша. С трудом, но можно стоять, но надо держаться. В двух окошках продают билеты, они зарешечены. Во сне он четко знал название спектакля, а проснувшись, забыл. – Мне два билета, пожалуйста. Есть? – Есть, две тысячи. У него с собой три тысячи, но денег жалко. – А дешевле не найдется? – Рублей за двести! – подсказывает стоящий рядом мужчина. Евгений усмехается. – Можно и за тысячу. – Нет. Если кто-то сдаст только. Ждите! Тут его осеняет. Зачем вообще покупать билеты? Ему же администраторы и так дают их бесплатно. Держась за стену, Евгений отходит от зарешеченного окошка и спускается вниз по другой лестнице.

А внизу кружит толпа, движение усилилось. Солдаты, солдаты! – раздаются голоса. От греха подальше он направляется к выходу. Как бы не попасть под раздачу! Широкая мраморная лестница ведет вниз, кажется в гардероб. Наверху стоят парни в гражданской одежде и девушки, а внизу солдаты. Но не те привычные “космонавты”, а бойцы внутренних войск времен СССР. Гимнастерки защитного цвета, штык-нож на ремне. Видимо только что произошла стычка. По лестнице размахивая руками, поднимается возбужденный боец, штык-нож болтается на ремне. Ну, иди сюда, иди, сейчас поговорим! – обращается он к кому-то из парней. Нет, здесь выхода нет. Вот он, рядом! Оказавшись на улице Евгений, дышит полной грудью. Избежал, не задержали! Проснувшись поутру, он даже не стал осмысливать сновидение. Лежал только и переваривал свежие впечатления. Надо же! Все понятно и без перевода. Он силился вспомнить название спектакля, на который поначалу стремился, но так и не смог этого сделать.

А солнце уже светило вовсю. День обещал быть хорошим. После привычной разминки мужчина, довольный собой, отправился обветриваться, но не на пруд, а в новый парк над оврагом недалеко от дома. Для разнообразия. Скинув рубашку, он устроился на скамейке, достал толстый как кирпич учебник венгерского языка, разложил листочки для порядка и положил сверху ручку. Авось, пригодится. Вдруг, посетит муза? Хотя, вряд ли, но кто знает. Поодаль на детской площадке играли мамаши с детьми ну да ладно. Под ногами возились голуби, подкармливаемые сердобольными гражданами, дул едва ощутимый ветерок. Тишина, идиллия. Откинувшись на спинку, он раскрыл учебник, опустил его на колени, закрыл глаза и подставил лицо солнечным лучам, чтобы всем стало понятно – человек загорает! Любимое занятие! Часами можно предаваться. Мамаши издали посматривали на него. Детишками занимайтесь! – посоветовал он им мысленно.

Солнце припекало, радовало душу. Поразмышлять, разве что, о душе подумать немного? – решил писатель. Все при деле и для творчества полезно. Не открывая глаз, он кратко прогнал в памяти свой жизненный путь. Вот он молодой перспективный ученый, кандидат наук. Но! Перемены! В институте прекратилось финансирование, научным сотрудникам предложено самим заключать договоры со сторонними организациями, самим искать деньги на хлеб насущный. Из института он ушел.

Дальше работа на Братца. Деньги, оружие, машины, земли, женщины. Интересно. Только хозяин всего этого Братец. Денег он не дает, но кормит Евгения обещаниями, - наше все будет, наше! Но вскоре он женится на своей секретарше и объявляет, - мое все теперь! Я отделяюсь от вас. Вы еще мне и должны остались! Типичное поведение начинающего нувориша. Не хотел верить тогда в это Евгений. Как же так! Родственники, ведь! А, так вот! Другие наступили времена. Родственники не в счет, родными стали зеленые купюры. Одна эпоха сменила другую. Привыкайте, граждане!

Евгений открыл глаза и посмотрел на мирно копошащихся под ногами голубей. Один из них подошел так близко, что едва не касался его ноги. Другой, взлетев, уселся на спинку скамейки, на которой он сидел. Совсем людей бояться перестали, - равнодушно отметил про себя мужчина. Жаль, не захватил им хлеба! Затем он взглянул было на солнышко, но тут же зажмурился. Яркое. Не открывая глаз, он вернулся к воспоминаниям.

Что потом? Потом он взял бразды правления небольшим бизнесом в свои руки. Директор охранного предприятия. Вкус свободы, но и ответственность. Постоянные проверки, новые друзья в милиции, а еще женщины, деньги, поездки в Венгрию и к Черному морю по три раза в год с удовольствием. И так восемь лет. Продажа бизнеса. Работа исполнительным директором другого охранного предприятия. На Бандюка трудился, почти три года. Там никакой свободы не предполагалось, одна ответственность.

Тут ему показалось, что кто-то касается слегка его живота, да и шелест непонятный послышался. Голуби, наверное, - равнодушно подумал мужчина, не открывая глаз.

Потом? Ну а потом понеслось! Стычка с Бандюком, уголовное преследование. Англия. Отбился. Попытки найти себя в новых условиях. Нашел. Писательство. Пятнадцать лет минуло с тех пор. Нелегко приходилось все это время. Тяжелая болезнь и уход отца, выкуп у алчного Братца доли в квартире, он явился за ней, о своем куске не забыл. Разрыв с любимой женой, репетиторство, забота о дочери и о хлебе насущном. И творчество не прекращалось ни на минуту. Идеологическая борьба не терпит пустоты. Отступишь, враг займет твое место. Только вот, жена ушла, друзей растерял. И, к чему пришел в итоге?

Тут ему снова показалось, что он ощущает легкое касание, да и непонятный еле различимый шорох продолжался. А касание легкое, ну точно перо птицы! Ну, конечно, голуби! – вновь подумал Евгений, сидя с закрытыми глазами. Мешают загорать только. Снова легкое касание. Да что же это такое! Совсем уже совесть потеряли! На голову скоро начнут садиться. Опять касание. Безобразие! Это уже слишком! Пора схватить за хвост. Мужчина открыл глаза.

Перед ним стояла девочка лет четырех и мягкой, как пух ладошкой дотрагивалась до него. Сзади молча но, настороженно наблюдая за ними, стояла ее мамаша. - Привет! как поживаешь? – улыбнулся уяснивший, в чем дело мужчина. Малышка ничего не ответила, но продолжила щупать его живот своими нежными ручками. Не мешай дяде отдыхать! – подала голос, наконец, мамаша. Ничего, ничего, пусть изучает! – вновь улыбнулся мужчина и мельком оценил взглядом женщину. Ничего, сошла бы, с натяжкой. Сидите тут раздетый рядом с детской площадкой, - позволила себе добавить мамаша с недовольным видом. Не твоего ума дело, - равнодушно подумал Евгений, но не удостоил ее ответом. Она потом приходила еще, бродила со своей дочкой вокруг да около, когда он загорал поодаль на лежаке. Как побродила, так и ушла. Завязывать знакомство с ней ему не хотелось.

В тот день до обеда он отчего-то чувствовал себя не в своей тарелке. Что такое? Какие- то простые вопросы возникали сами по себе. Что дальше? Долго еще? Когда, наконец? Люди живут своей жизнью, довольствуются простыми земными радостями. А, я? Казалось, что он ощущал еще касание детской ладошки на своем теле. Возмущался про себя. И куда только мамаша смотрела! Разрешить ребенку трогать незнакомого мужчину! Могла бы и одернуть. А неплохо я обветрился сегодня! Солнце хорошо припекало. А, после обеда…. Жаркое ли солнце стало тому причиной? Его разморило, и он задремал. Не часто снились ему красочные сны, а тут…. Не успел перевести он дух от последних сновидений, как вновь весьма красноречивая картина поразила воображение в том послеобеденном сне. Во сне….

Можно я буду с тобой дружить? – спрашивала его миловидная девушка-жиличка, стоя близко и касаясь его своими волосами. Во сне все происходило, наяву они не дружили. – Конечно! – соглашался он. Давно пора. Хорошая погода, пойдем, погуляем! – А куда пойдем? – А куда ты хочешь? – А мне все равно – Тогда пойдем в парк, в Коломенское. А куда же еще! Или лучше в Царицыно? Там много памятников. – Пойдем, решим по дороге. - Только ты оденься соответственно, для похода, кроссовки не забудь. Я оденусь, собирайся и ты, - торопит его она. Вот они гуляют, залезают на красивые развалины, похоже, что это Царицыно. Вокруг толпы народа, им весело и интересно. И вдруг – крики, автоматная стрельба. Все побежали, бегут и они. Что происходит?

Громко хлопнувшая дверь разбудила мужчину. Это вернулась та самая девушка, которая ему снилась. Она всегда громко хлопала дверью, обозначая свое присутствие. Поставив чайник на плиту, девушка удалилась в свою комнату и закрылась. Наяву ей с ним было не интересно. Там, откуда она пришла, казалось куда веселее. Там были молодые мужчины с деньгами, выпивка, машины, развлечения. Поднявшись и накинув халат Евгений, прошел на кухню, отдельно поставил воду в кипятильнике на огонь. Пятичасовой чай. Пора пить. Традиция. Затем он сел за стол и посмотрел на темный экран монитора. Не слишком ли я увлекся виртуальной жизнью? Не пора ли вернуться в реальный мир? Вода в кипятильнике закипела, а он все сидел и смотрел на темный экран, не включая его. Вошла жиличка. – Привет! – Привет! Она заварила чай и удалилась в свою комнату. Мужчина все так же сидел перед темным монитором. Вот оно что!

Я прекращаю борьбу, - медленно сказал он себе. Все! Баста. Я осуществил почти все, что задумал. Главное для писателя это реализовать себя творчески, донести свои тексты до читателя. А это мне удалось. Они, публикации, живут теперь своей жизнью, от меня мало зависящей. Наверное, со временем мой труд и принесет свои плоды. Со временем! – тут он усмехнулся. Пятнадцать лет творчества! Разве этого мало! Какое еще нужно время? Похоже, что результата своих трудов я так и не увижу, - признался он себе и продолжил. Я бы поборолся еще, да устал! Сил не осталось. Машу уже кулаками по воздуху, да все мимо цели, да и удары стали слабенькие, так себе. Комариные укусы. Таким ударом соперника с ног не свалить.

Подобное он ощущал много лет назад в бою с сильным соперником на ринге. Обмен ударами. Гонг! Время! Снова гонг. Считаешь каждую секунду, а руки становятся слабыми, тело не слушается, удары не акцентированы, смазаны, движения замедленны. И хочется ударить, да не получается уже. Все. Буду доживать свой век скромно, в посте и молитвах, как впрочем, живу и сейчас, - добавил он для порядка и вновь усмехнулся. Что, правда, то, правда. Значит, проиграл? – спросил он себя. Может быть, и не проиграл, но пал в борьбе как писатель, как и предсказывала когда-то любимая жена. Моральных сил для творчества не осталось, а борьба за кусок хлеба быстро подточит и оставшиеся физические силы. Как говорят в интернете – вышло время ожидания! Привести приговор в исполнение мне вряд ли удастся. То, что я прекращаю идеологическую борьбу, еще не значит, что можно меня списать со счетов, - добавил он для порядка. Если народ решит покарать подлецов, то я встану в их ряды, пусть и рядовым солдатом. А там уж, как получится. Однако, пора присматривать себе тепленькое местечко вахтера или менеджера, пока жиличка не съехала, - еще наметил он вяло.

Звонок мобильного телефона прервал его внутренний монолог. Звонила его бывшая жена Лена. Ты встретишь меня на остановке, поможешь донести сумки? – обратилась к нему она. В последнее время она все чаще теребила его со своими просьбами. Да, сейчас буду, - ответил он и, быстро собравшись, вышел на улицу. Обратно они брели не спеша. Погода стояла хорошая. Он шел увешанный сумками, она шла налегке рядом. Как твои дела? – поинтересовалась бывшая жена, вызвав у него немалое удивление. Обычно о его делах она не спрашивала. Правда, что тебя исключили из Союза писателей? – Правда. – Почему? Взносы не плачу им уже пятый год, - похвастался писатель. – И много ты им задолжал? – Десять тысяч. Лена хотела что-то добавить, но он опередил ее. - Я им не то, что десять тысяч, я им рубля не дам больше. Меня и так хорошо публикуют. Редакторы, правда, утомили своей простотой, - пояснил он для важности. Мало того, что безбожно сокращают тексты, так еще и ждут за это благодарности. Лена ничего не ответила. Посадив ее с сумками в лифт, он снова вышел на улицу. Пройтись захотелось, проветриться.

Он шел медленно, с интересом посматривая на граждан. Это для них он столько лет старался, работал, хотел быть услышанным. Услышали? Ну и как? Не давит гнет кабалы? В охотку кормить воров и их детишек? Проснетесь ли вы когда-нибудь? – мысленно обращался он к прохожим. Вряд ли они читали его, но читали такие же, другие. И, куда все так торопятся? Почему никто не гуляет не спеша, как он? Даже мамаши с колясками все бегут и бегут куда-то. Евгений перешел на другую сторону проспекта, туда, где стояла относительно новая церковь. Послышался звон колоколов. Вечерний звон! Били маленькие колокола, мелодично так, с перезвоном. Мужчина замедлил шаги, поднял голову и посмотрел на колокольню. Там молодой человек, в обычной одежде, ничем не примечательный, старательно дергал за несколько веревок. Играл. Такого встретишь на улице и не угадаешь, что звонарь. Но у него хорошо получалось. К маленьким колоколам добавились средние колокола, потом большие. Звучало красиво! В сквере перед церковью стояло несколько лавочек и, выбрав одну из них, Евгений охотно опустился на нее. Послушаю! – решил он. И церковь перед глазами. Он осмотрелся. Людей вокруг было мало. Поодаль две мамаши играли с детьми. Служительница в длинном платье прошла из церкви в церковную лавку. Одинокий собачник бродил вдалеке со своей собакой.

Колокола вскоре замолчали, и он вновь вернулся к своему недавнему решению. Не поспешил ли? Нет, не поспешил, все правильно. Когда-то я мечтал о том, что смогу приобрести квартиру в Лазаревском да и в Будапеште тоже, – напомнил он себе. Купался бы сейчас, поочередно с девчонками то в Черном море, то в термальных ваннах Будапешта. Не вышло. И не выйдет. Какие квартиры! Теперь даже такие мелкие развлечения, как бассейн или прогулки в Коломенском, стали недоступны и вспоминаются ностальгически. Дочь подросла. Я взялся за непростую задачу и выложился до последнего. Но, сказать дочери – бери пример с меня, я не могу. Репетиторством она уже стала зарабатывать больше, чем платит жиличка за комнату. Я больше ей не нужен, путаюсь под ногами только. Какой уж тут образец для подражания! Тут он улыбнулся, глядя на золотые купола, поскольку доля правды в этом утверждении была, несомненно. Оставить бы ей квартиру да уехать куда-нибудь к черту на куличики. Куда? Где меня ждут? Не стало откровением то, что его нигде не ждали, а сил рвануть в Англию, как когда-то уже не осталось. Я проиграл борьбу за место под солнцем, - признался он самому себе. И пошатнуть режим мне не удалось. Ворье по-прежнему жирует. Все что мне осталось – это дождаться пенсии и радоваться доступным развлечениям для мужчины в возрасте. Каким? Как у всех. Прогулки вокруг дома, посиделки, бесплатные обеды. Слава быстро померкнет и даже шпионам я вскоре стану неинтересен. Ничего! – тут он вновь расплылся в широкой улыбке. Мне не привыкать. Выдержу и это. Переживу как-нибудь. Тут Евгений бросил взгляд на золотые кресты над куполами – переживу, с божьей помощью!

6 марта 2020 года

Copyright (c) "Русский переплет"