Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум --> Первая десятка "Русского переплета" Темы дня:

Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?

| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?

Поэзия
15 мая 2021 года

Евгений Чепурных

* * *

— Что на Руси? Не таи!

Господи, вьюга и вьюга.

Как же там овцы Мои?

— Господи, режут друг друга.

Вьюга и ночи, и дни.

След от могилы к могиле.

То ль осерчали они,

То ли с ума посходили.

Лютый, садись на коня.

Добрый — в слезах умывайся.

– Что ж они? Верят в Меня?

Господи! Не сомневайся.

* * *

Лопни, глаза!

Это ж Витька пришёл из тюрьмы!

Маленький Витька,

угнавший по пьянке бульдозер.

Тихо прольётся

мелодия русской зимы.

Вечером тёплые окна ледком приморозит.

Я не спрошу его:

«Как тебе, милый, жилось?»

Вижу и сам: крутовато.

Да Бог с ним. Сгорело.

Рыжая шапка поверх поседевших волос,

словно коровья лепёшка, на голову села.

Да и не стоит остывших углей ворошить.

Витька вернулся улыбчивый, а не унылый.

Он улыбается и говорит: «Будем жить».

Будем, конечно.

Куда же мы денемся, милый?

Выпьем по маленькой в честь наступившей зимы.

Есть ещё козыри в нашей затёртой колоде.

Всё же нечасто случается, что из тюрьмы

к нам в лихолетье

хорошие люди приходят.

Худо ли, бедно, наполним свои закрома

хлебушком-солью,

а дальше и горюшка мало.

Смотрит в окно,

головою качая, Зима:

«Витька вернулся...

Давно я его не видала».

* * *

Константину Рассадину

Я закончил свой сладкий, свой радостный труд

И упал посредине болота.

Понимаю, что нынче лежачего бьют,

Но уж больно вставать неохота.

Мне мой сладкий,

Мой радостный труд стал тяжёл —

Вот что, Костя, и мучит, и ноет.

А что гол, как сокол, и что стар, как козёл —

Это, Костя, и хрен бы со мною.

Всё равно наша участь с тобою легка —

Словно двух ветерков в чистом поле.

И зачем нам с тобою лететь сквозь века,

Что мы, Костя, Державины, что ли?

Где упал, там лежу, кончив радостный труд,

Заплутав средь болотного смрада.

В назиданье идущим — лежачего бьют,

Так что ты не стесняйся, коль надо.

Без меня возвращайся в пустынный квартал,

Лишь тропу на болоте не путай.

А что я тебе десять рублей не отдал —

Это, Костя, от жадности лютой.

Ты и сам уже в зеркале не Аполлон,

Вот и я, заглянув туда, охнул.

Слышишь, Костя, вокруг очарованный звон? —

Это я своё зеркало грохнул.

Вообще все поэты пред Богом равны,

Потому, как бы ни был кто славен,

В зеркалах отражаться они не должны.

Даже тот... по фамильи — Державин.

БАШНЯ

Прямо не жизнь, а балет на карнизе.

Чудно и страшно.

В тёплой Италии, в городе Пизе

Падает башня.

Падает башня с мольбой и тоскою

В каменном взоре.

Это же надо — несчастье какое,

Горе, так горе!

Ночью проснусь сиротою казанской

И цепенею:

— Мать её за ногу, как там пизанцы

С башней своею?

Не предлагайте мне

Славы и лести,

Места в круизе.

Только бы башня стояла на месте

В городе Пизе.

Только бы пьяную башню спасли

Божья любовь и участье.

Мне, сыну стонущей Русской земли,

Этого — хватит для счастья.

* * *

Твой голос мне слушать досадно.

Сними несгораемый плащ.

Не плачь о России, Кассандра.

О Трое разрушенной плачь.

О Трое, об озере праха,

Что плещется ночью в окно...

О Трое...

А что о ней плакать?

Её уже нету давно.

В саду задымлённом и горьком

Упал, обронивший копьё,

Сатир с перерезанным горлом,

Последний защитник её.

И трубы взревели досадно,

И смолкли. И факел погас.

О чём же ты плачешь, Кассандра?

Ужели и вправду о нас?

О русском глухом безразличьи,

О тысяче путанных пут.

И вновь в тебя пальцами тычут,

И дурочкой бедной зовут.

Не плачь.

Не отмеривай сроки

И не хорони сгоряча.

Свои у России пророки,

Своя на окошке свеча.

И даже качнувшись от боли

В кругу смертоносных огней,

Она никому не позволит

Заранее плакать о Ней.

МЫШКА

Ходит мышка у экрана

Под моей ладонью тёплой

И попискивает мягко,

Если пальчиком нажму.

Нет у ней мышонка-мужа,

Нет у ней мышат-детишек.

Лишь экран голубоватый

Да полоски по нему.

Молочка она не просит.

Сыра с плесенью не хочет

(И без плесени не хочет).

Вот такая скука-грусть.

Но зато она, бедняга,

От большого впечатленья

Все мои стихотворенья

Долго помнит наизусть.

* * *

Путь предстоит тебе долгий

С солнечным светом в груди.

Победоносец Георгий,

Главный твой Змей впереди.

Он себе славы не ищет,

Козырь храня под сукном,

Не разрушает жилище

И не плюётся огнём.

Манит в прекрасные дали,

Рядом с престолом встаёт,

Храбрым вручает медали,

Преданным деньги даёт.

Доброй улыбкой лучится.

Но, непонятно с чего,

Падают замертво птицы,

Слыша шипенье его.

И прогибаются спины,

Как колоски вдоль межи.

Словно бы хвостик змеиный

Вырос у каждой души.

Скромницы и недотроги

Вдруг оказались в грязи.

Ты не жалей их, Георгий,

Только его порази.

Не соблазнись на застолье,

Если, раздвинув народ,

Именно он с хлебом-солью

Выйдет к тебе из ворот.

* * *

Лесник, конечно, брешет,

Что лешего встречал.

Он сам по виду леший,

Хоть и росточком мал.

Худая бородёнка,

Зато лохмата бровь.

Но чувствую печёнкой:

Есть в нём лешачья кровь.

Порой средь разговора

Глаза закатит ввысь.

— Ну, что ты брешешь, Жора?

А ну, перекрестись!

И крестится без звука,

В ухмылке сдвинув рот.

И только водку, сука,

По-человечьи пьёт.

* * *

В могиле неизвестного поэта,

В которую мы ляжем без имён,

Мерцают рядом свечка и комета,

Сроднившиеся в громе похорон.

Мы не прошли в анналы и в журналы.

Живя в тени, мы не отвергли тень.

Мы ляжем здесь —

Одни провинциалы

Из русских городов и деревень.

Смеясь, плутаем вдаль путей-дорожек

И крошим хлеб печали и страстей.

И, как ни странно,

Этих малых крошек

Хватает на прокорм России всей…

Проголосуйте за это произведение