В.Попов-Островитянин

ТЕНЬ

ЖИЗНИ

.....

Пока отбрасываем тени -

мы существуем.

Безусловно.

Благодаря условности теней,

в которых Свет и Мрак из ничего

создали Нечто,

равное по смыслу

бессмыслице,

на ткани Бытия

рисунку точки,

временной и вечной,

как пустота,

подобная нулю,

вместившему в себя

Ничто и Все.

И смысл существованья,

каким бы ни был он

ничтожным и великим,

лишь в том, что тень

отбрасываю я

до той поры,

пока стремится к свету

Душа,

а Тень

бежит его

во Мглу.

Все остальное - лишь условность.

Кунштюк,

воспринятый всерьез

и названный с какой-то стати

Жизнью.

7.02.00

..... NN

К чему мундир придворного поэта

Для местных дам и сельских

королей?

Стихи мои лишь нынешних кровей

И жалкие подобия сонета.

Но не могу оставить без ответа

Ни дружбы рук, ни нежности Твоей,

Ни губ, что все ж надежней и

теплей,

Чем под листвой затерянное лето.

Простят меня за искренность сюжета

Любовницы, друзья текущих дней...

И потому - судите лишь за это,

За искренность - она всего верней.

А все, что избежит печных углей,

То унесет спасительная Лета.

.....

Все суета. Все в мире - суета,

Одни твои глаза необъяснимы.

Они какой-то тайною томимы

И ясно вижу: это неспроста.

За ними вмиг - последняя черта,

Последний день житейской пантомимы,

Один для всех, для всех неодолимый,

Что стынет горькой складкою у рта.

А, может быть, как Сфинкс у пирамид,

Блестя, зрачок бессмертие хранит,

И станем вечны, глубже загляни мы?

Весь мир бескрайний

до смешного прост -

От атомов, до черных дыр и звезд -

Одни твои глаза необъяснимы.

1985

.....

Забавный мальчик, грезящий мечтою,

В глаза мадонн

глядящийся с тоской...

В аллеях бродит ветер городской,

И бредит осень горечью и болью.

А ты уснешь, прижавши к изголовью

Неистовой и трепетной рукой

Ее волос неласковый покой,

Наивно показавшийся любовью.

И скажется, и сложится в слова,

И, может быть, вскружится голова...

Но только сон...

Качнувшись отразится

На стынь луны угрюмость фонарей,

Поищут губы: "где ты, обогрей...",

Заплачется полуночная птица...

1985

.....С.Д.

Она босая бегает по лужам,

Велит не провожать - она строга

И на меня глядит как на врага:

Ей близкий враг,

наверно, нынче нужен.

Бреду один. Ну, что ж, бывает хуже.

Но тешит мысль, беспечна и легка:

Не я сегодня в роли дурака,

А дождь, ведь он -

обижен и остужен.

Он так старался

сделать мир прекрасным,

Да все его старания напрасны -

Пошла домой, не хочет замечать.

Но дождь - хитрец.

Ведь если он захочет -

Подстережет -

и всю насквозь промочит,

Мне ж остается только промолчать.

1985

.....

Простите мне, не так уж я и пьян...

В предчувствии душевного разлада,

Как тихий лес

в преддверье листопада,

Уже согласен на любой обман.

А в час, когда над озером туман,

И осень в нем - вечерняя прохлада,

Дрожит листва,

как будто хочет падать

В чужой и зыбкий звездный океан.

Касаясь рук, спешу глаза искать,

Но забываю, что хотел сказать

Про мир тревожной,

сумрачной пустыни.

Так близок срок

лесам в снегу стоять,

И никому друг друга не понять

Без этих слов, что на губах остыли.

1985

.....

Душа суха, ни капли доброты.

Напрасен труд искать ее в пустыне.

Глаза мои колодцами пустыми

Глядят, и в них не отразишься ты.

Оставь, оставь во мне свои следы.

Ты - Первая, вовеки и отныне,

Как солнце воспаряющее - в ливне,

Как в осени - весенние черты.

Ах, эта осень...

Святость не по ней:

Она, порой, щедрот не уменьшает

На краткий срок

согретых солнцем дней,

Порой весны желанней и нежней...

И все отдаст, и все в себя вмещает,

Но ничего взамен не обещает!

1985

.....

Рассвет затянут пыльной пеленой,

То ль там дымят невидимые трубы,

То ль облака...Зарю всего одну бы

Увидеть этой странною весной.

Но пролит мир под полог ледяной

Как взор чужой, бессмысленный и

грубый,

Как призраков придуманные губы,

Что в спешке сна целуются со мной.

Не оттого ль столь хмуры наши лица

Столь солона озерная вода,

Что солнца опечаленная птица

Давно не вьет рассветного гнезда,

И повторяешь ты, что никогда

Того, что было, с нами не

случится.

1986

.....

Услышишь ли, когда меж нами нить

Как паутинка: тронь - и оборвется,

Почувствуешь,

как больно сердце бьется,

Пытаясь хоть надежду сохранить?

Смогу ли я понятно объяснить -

Не в глубину ль бездонного колодца

(Она смертельно, глухо отзовется) -

Что значит эта тоненькая нить?

Я сам себе кажусь на свете гостем,

А там внутри, в обыденной коросте,

Горит, горит лампадная свеча -

То миг за мигом в сумрачные бездны

Роняя свет живой, но бесполезный,

Душа тебя зовет, кровоточа.

1986

СМЫСЛ

1

Тревожный мрак внезапно ослепит

Волна огня - и в ночь окно

раскроет

Грозы порыв - и нет нигде покоя,

Все ждут, никто, никто уже не

спит.

Земная ось, вертясь, во мгле

скрипит,

Мешая нелюдское и людское,

Свершает круг свой колесо мирское

На перепутьях судеб и орбит.

Что нам еще сегодня предстоит,

Что сердце ждет,

что ищут наши руки?

В пустынной тьме -

предчувствие разлуки...

Упавший в ночь слепой метеорит

И в плеске волн родившиеся звуки

Пусть кто-нибудь словами повторит!

2

Пусть кто-нибудь словами повторит

На дне ночном

больной свечи мерцанье -

Ему сродни лишь самоотрицанье,

Но смысл огня

не в том, что он горит.

Нас этот мир стократно растворит

В творенья мысли и речей звучанье.

Слова - лишь отрицание молчанья,

Но смысл не в том,

что кто-то говорит...

Ничто - и мрак,

ничто - и дня свеченье -

Имеют равноценное значенье,

Слепой закон космический верша.

Им нужен дух,

чтоб вырасти Вселенной.

...И плазма слов

становится нетленной,

Когда в ней заключается Душа.

3

Мой бедный разум...

Разве нужен мне

В ночи твой бред усталый о покое?

Вдали, ************************ **************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************** **************************************************************************************************************************************************************************************************************************************** бумаг уносит шумный шквал

Как письма адресатам неотложным.

В ночи все кажется

загадочным и сложным,

Но это чей-то брошенный привал.

А там, во мгле,

бредет за валом вал

И берег налит холодом тревожным,

В такой момент становится

возможным

И звук шагов среди пустынных скал.

Зачем он здесь? Кого и кто искал,

По ком сейчас безмерно тосковал

Среди кустов и сыпей каменистых?

Иль путник, запоздалый, как и я,

Здесь так же бродит в поисках

жилья

Под шквальные порывы,

хрипы, свисты?

1986

.....

Спокойствие рождается во мне

И тонет взгляд

в бунтующем просторе,

Где с грохотом валы швыряет море

На россыпи прибрежные камней.

Но, бурей пьян,

вдруг в пенистой волне -

Мираж, фантом

с безумием во взоре -

Сорвусь туда и ярко вспыхну вскоре

Средь мириадов брызнувших огней!

Я сам как океан, и сам - волна,

Парящая меж пропастями птица,

Жемчужина таинственного дна

И редких звезд ночная вереница...

У чувств и слов -

мгновеньем живы лица,

Душа вмещает все. Она одна.

1986

ТРЕВОГА

В пустынной тьме

не видится ни зги,

Колючий снег ночной в окно

стучится

И что-то обязательно случится

С людьми, что так любимы и близки.

Предчувствия коверкают мозги.

Какой-то бред,

но мысль - перекреститься...

А там, по бездорожью,

вестник мчится

Через леса, болота и пески.

И ясно вижу в спешном приближенье

Привычного грядущее крушенье,

Несчастий открывающийся путь...

Безумие? Каприз воображенья,

Родившийся от снежного скольженья?

Когда б я мог забыться и заснуть!

1986

.....

Не в том беда,

что писем нам не пишут -

И мы,?AqЙ_??_?_?_?_

????_Й_?_?_?_?_____?__?__?__]_A_A_A_A_I_I_I___ё_ё_ё_ё_8_р_,_?_?_ё_?_?_?_?_"_?_?_?_?_?_?_?__?_?_?_(_?_G_?_G_?_$???V?(tm)_I_?_?_?_?_?_?_ашно мне

среди постылых стен,

Где вечер, водка,

стол, стакан и... тлен

Видений каждодневных одиночеств.

Беда-то в том, что бесполезен труд

Писать туда, где нас уже не ждут,

И слов больных

никто читать не хочет.

1986

ПАПИРУС

Я развернул папирус ветхо-черный,

Как тьму, как пыль стряхнув с него

века,

Но возглас вдруг сорвался с языка

И я застыл, печально удрученный.

Я жил одной надеждой увлеченный,

Что мрак могил несет, наверняка,

Премудрость древних нам издалека,

Но свиток нем, годами иссеченный.

С тех пор как скрыл хозяин

торопливый,

К нему не прикасался взор

пытливый,

Папирус изветшал и стерлись

письмена...

Так водворяя с воли в клетку птицу

И воздвигая для души гробницу,

Поверьте мне: она обречена!

1986

.....

Забытое не раз еще вернется:

В сырой траве вечерней на холмах,

В замшелых, позаброшенных домах,

В живом зрачке вечернего колодца

История вдруг ликом обернется,

Не тем - в хронологических томах -

В ее чертах оживший древний прах

Зовет и любит, плачет и смеется.

И ветхий сук поднявшая рука

Вдруг ощутит железный вес клинка,

Пахнет земля тяжелым конским

потом.

И слышится в шуршанье камыша:

Шаги, шаги - толкаясь и спеша...

Река. Непрядва. Там, за поворотом.

1986

.

......

Меня сплетают путами корней

Цветы степи на сумрачном кургане,

В них плоть моя рождается и вянет,

За веком век - все ярче и пышней.

Сойди к земле, прижмись щекою к

ней.

Послушай: кровь клокочет в старой

ране,

И слышны вопли в разоренном стане

И топот дико мчащихся коней.

Россия... Вновь, пред новым Диким

полем,

Меж тем, кто здрав, и тем, кто

ложью болен,

Возведена засечная черта.

И тот же бой...

Ни славы, ни победы.

Все та же боль, все те ж над нами

беды,

Слезится та ж бессонная звезда.

1986

.....

В Путивле Ярославна на стене,

И вздох мольбы как боль тоски

щемящей -

В душе Руси, живой и настоящей, -

Хранит, хранит спасение в огне.

Костры горят. Заря в кромешной

мгле,

Тревожный зрак, взирающий из чащи.

На черных досках тот же взор

горящий -

Из черных изб - давно живет во мне.

Векам истлеть, святым испить

забвенье,

Проклятой ложью станет откровенье -

Мы только боль, нас некому лечить:

Разлучены, растоптаны, распяты...

Мы - совесть каждой, Русь, твоей

утраты,

Лишь от нее вовек не отлучить!

1986

.....

Года идут, становятся все строже

К надеждам, вере, мыслям и делам,

И каждым днем с души счищая хлам,

На будущих мы более похожи.

Устремлены в грядущее, но все же

Есть грань, что вечно делит

пополам,

И жизни часть, оставшаяся там,

Нам, как ни странно, ближе и

дороже.

Как трудно знать, что мы всегда

стоим

Меж прожитым и будущим своим,

В небытие, но вечности касаясь,

И жить среди обыденных забот,

Ни день, ни час не зная наперед,

И все забыть однажды опасаясь.

1986

ПОЭМА EGO

Черная дыра

1

Я мрак огня, я - черная дыра,

Меня во тьме пустыня возрастила

И пламенем безумным обратила

В ночную тень угасшего костра.

Небесных сил жестокая сестра,

Былой души бездонная могила -

Влеку на гибель встречные светила.

Я - вечность

между "завтра" и "вчера"!

Куда, зачем, в миры еще какие

Игрушкой необузданной стихии

Швырнет меня нелепая игра

Превратностей кошмарной пантомимы?

Удар судьбы, клинок неотвратимый -

Я мрак огня, я - черная дыра.

2

Я мрак огня, я - черная дыра,

Святейший жрец, несущий с

небосклона

Созвездия на жертвенник Амона,

За мною - тьмы кровавая кора.

Я - пристань ведьм,

священная гора,

Ступень подножья

дьявольского трона,

Я - факел, обессмертивший Нерона,

Предсмертное блистанье топора.

В следах моих

мучительных скитаний,

Неистовых порывов и желаний,

Ищите - не отыщете добра.

Мой путь клеймом проклятья

искалечен

И облик безысходностью отмечен:

Я мрак огня, я - черная дыра.

3

Я мрак огня, я - черная дыра,

Ужасный жребий, брошенный судьбою,

Вселенной боль таскаю за собою

Как падший ангел черные крыла.

Но знаю, приближается пора,

Когда, промчавшись тучей грозовою,

Душа сверкнет над бездной мировою,

Блеснет молниеносная искра.

Пространство озарит она мгновенно

Мечтой неистребимо-дерзновенной,

Как солнце землю сонную с утра.

Пока ж она, до времени, до срока,

Запрятана надежно и глубоко -

Я мрак огня, я - черная дыра.

Пыль

1

И что же - Я?

Ничтожество, не боле!

Сторонний звук, расколотый орех.

Я жалкий шут, чьи пошленькие роли

Уже ни чей не вызывают смех.

Я падший раб, не помнящий о воле,

Обыденно принявший этот грех:

Живу подачкой от чужих утех,

Объедками на жизненном застолье.

Едва влачу отмерянный мне век,

Почти забывши званье "человек",

В невежестве,

без радости, без боли,

Постыдной лжи проказой поражен,

Клинком судьбы отравленным сражен.

И что же я? Ничтожество, не боле!

2

И что же я?

Ничтожество, не боле...

Как пыль на лакированных туфлях -

Зачем же знать до времени, доколе

Ей домом будет вытоптанный шлях?

Я - след росы,

в ночном пустынном поле

Сухой травы холодный темный прах,

Свернувшийся, забытый всеми страх,

Песчинка, похороненная в море.

Когда-нибудь безжалостный прибой

Швырнет на берег ракушкой пустой

И кто-нибудь шутя ее расколет...

Возьмет с собой, наверное, любой

Смолы вчерашней слиток золотой,

И что же я?

Ничтожество, не боле...

3

И что же я? Ничтожество, не боле?

В пространстве растворившийся

фотон...

Я - муравей: у*********************************************************************************************************************************************************** *********************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************

Дервиш

1

Я - дервиш,

нищий раб степных дорог,

Заснеженных путей на перевалах,

Меня судьба счастливцев миновала

И гонит вдаль неумолимый Рок.

Я - пыль земли. От холода продрог,

От зноя высох как трава на скалах,

Цветов одежда запахи впитала

И дым костров, и пепел, и песок.

В лице года свой ход запечатлели,

Как листья в осень волосы истлели,

И только взгляд

пронзительно глубок:

В нем жизнь и жажда

истины познаний,

Что не убить ни страхом,

ни деньгами:

Я - дервиш,

нищий раб степных дорог.

2

Я - дервиш,

нищий раб степных дорог.

Для городских базаров и селений

Средь мировых

злодейств и преступлений

Я сны сказаний древних уберег.

Меня ханжи не пустят на порог,

Не избежать хулы и оскорблений:

Они привыкли к лести восхвалений,

Какой же им

от правды горькой прок?

А бедняку, дай бог ему терпенья,

В сказаньях этих

ложь и правда - звенья

Одной цепи волшебных слов и строк.

И, обходя покой дворцов и башен,

Один бреду среди лугов и пашен,

Я - дервиш,

нищий раб степных дорог.

3

Я - дервиш,

нищий раб степных дорог.

Идут года в скитаниях бесплодных.

Богатство -

лишь от милостей народных,

Безумие - назначенный урок.

Мелькает жизни суетный поток.

Среди миров, пустынных и холодных,

В толпе больных,

измученных, голодных -

Я боль свою чужою превозмог.

Чужой тоски невнятное моленье,

Чужой свечи болезненное тленье

Судьба ссудила на короткий срок

Мне вместо человеческого сердца.

Моим теплом Земле не обогреться...

Я - дервиш,

нищий раб степных дорог.

1985-87

ПОЗДНИЙ ОСЕННИЙ СОНЕТ

Все брошено и предано огню,

Деревьям нет ни сна, ни утешенья,

Разграблены цветные украшенья,

Лишь скорбь и тлен - раздолье

воронью.

А я зачем-то бережно храню

Вопросы, что не требуют решенья,

Забыв о неизбежности лишенья

И веря только прожитому дню.

Чего я жду? Пытаюсь жить попроще,

Но бродит ветер в опустевшей роще,

Течет по сучьям иневая дрожь,

Стволы скрипят, качаются, стенают,

И, кажется, они лишь правду знают,

А вслушаться - все вымысел и ложь.

1986

ФИЗИК

Перечертив на белые листы

По формулам рассчитанные схемы,

Судьбы необъяснимой теоремы

Эмпирикой доказывае?AqЙ_??_?_?_?_

????_Й_?_?_?_?_____?__?__?__]_A_A_A_A_I_I_I___ё_ё_ё_ё_8_р_,_?_?_ё_?_?_?_?_"_?_?_?_?_?_?_?_???(?G?G?$???V?(tm)_I_?_?_?_?_?_?_аешь, сколь недолговечны,

Несовершенны наши чертежи.

1989

МОЛИТВА

Не дай, однажды, Господи, уйти

Совсем, во тьму,

в осеннее ненастье,

Лишь маету оставив позади

И не познав неведомое счастье!

В карманах лет сумел бы наскрести

Я серебра на жалость и участье,

Когда б не пепел, ноющий в груди,

Не лезвием сожженное запястье.

Но разве ж мне вовек не суждено

Ни утереть

ни чьей слезы печальной,

Ни удержать

ни чьей руки прощальной,

Ни разделить горбушку и вино?

О, Господи, не дай упасть на дно,

Без этого,

сознательно ль, случайно ль!

1989

ДУЭЛЬ

Плащи в снегу.

Барьер. Скрипят шаги.

Метель.

Стволов пронзительные льдины,

Кровавины рассыпанной рябины,

Смятенный вздох,

слепая дрожь руки...

На белом тенью - черные круги.

Сквозь красный мрак

явился зрак звериный -

В сплетенье жил

телесной сердцевины -

Ознобом электрической дуги.

Качнувшись, пал.

Чужой вороний крик...

Прервался стон.

Открылся тайный лик -

Нагой, сторонний,

мертвенно-восковый...

Кивнул, немой, ушел...

Возок во мгле...

На синем припорошенном челе

Уже венец просвечивал терновый!

1989

.....NN

Мы разошлись по краешкам земли,

За стены, за года, за сновиденья,

Нас развели чужие заблужденья

И развезли чужие корабли.

Почти пропали образы вдали,

В осенней неизбежности забвенья,

И только гороскопов совпаденья

Орбиты наши заново свели.

О, странный мир,

ты словно отрешенный

Художника эскиз незавершенный,

Судьбы неузнаваемый портрет...

Нам только ждать с бессильною тоскою

Когда чужой ведомая рукою

Слепая кисть вмешается в сюжет.

1993

РОЛЬ

Давно Стрелец оставил свой колчан

В чулане, где фантазии пылятся,

Напялил на себя костюм паяца

И колпаком дурацким увенчал.

Напрасно он бубенчиком бренчал,

Коль обделен

талантом притворяться -

Умел мечтать, но не умел смеяться

И равнодушных лиц не замечал.

Где лицедей легко меняет маски,

Играет роли, смешивает чувства

И драму превращает в балаган,

Стрелок живет без искуса искусства

И пользуется кровью вместо краски,

Но создает бездарнейший роман.

1996

.....

Судьбу не стану милостей просить:

Я тем богат, чем вовсе не владею,

А то, к чему однажды охладею,

Всегда излишне, мучаясь, носить.

Но захочу потери воскресить -

И памяти бессильем тяготею:

Не оттого, что помнить не умею,

Но бесконечно жаль произносить.

Ошибок прежних поздние прозренья,

Усталость неисполненных желаний,

Надежд и дум несбывшиеся сны

Бредут во мне как странные

виденья,

Как спутники чужих воспоминаний,

Почти лекарство - боли и вины.

1996

.....

Вплести в узор прелестного сонета,

На ниточки четырнадцати строк,

Ромашку с поля, розы лепесток,

Росу с травы и с листьев -

брызги света,

Нанизывать на букву или слог

Туманное блистание рассвета,

Трепещущий березовый листок

И шумный ливень радужного лета.

Легко, непринужденно и шутя

Жонглировать послушными словами, Полутона и образы рифмуя...

Но никогда сравняться не смогу я

С июльскими цветущими лугами,

С поэзией текучего дождя.

1996

ПРЕДНОВОГОДНИЙ СОНЕТ

Минует осень. Краски растирая,

Придет зима, достанет чистый холст

И, новую картину предваряя,

Пройдется в нем голубизною звезд.

Я буду там прохожим, доверяя

Движеньям кисти, пред судьбою прост,

Лишь подниму полночный первый тост

За счастье и любовь родного края.

Вдали от ярких, шумных городов,

У стен, что люди отняли у бога,

Среди берез, оснеженных по пояс,

Я не хочу пустых и громких слов.

Взгляну на звезды, встану у порога

И закурю, и сердцем успокоюсь.

1996

.....

Я жизни том хотел пересмотреть,

А в нем всего-то на всего

страница:

В бумажной клетке замкнутая птица,

Не разу не сумевшая взлететь.

Но символов теряется граница,

Лишь памятью заброшенная сеть

Влечет на свет, распахивая клеть,

Живые краски, образы и лица.

Мгновенья встреч и позднее

прозренье,

Рутина дел и пыль моих дорог -

Они , наверно, в пару строк

вместятся.

Но вижу в том судьбы

благословенье,

Что я хотел, пытался, пусть не

смог,

Над суетой обыденной подняться.

1997

ФИЛОСОФИЯ

Макушка лета. Моросная хмарь,

Пропитанная прелью и болотом.

Бубнит свою обедню над кивотом

Лугов скомлящих дождик-пономарь.

Лишь изредка блеснет за отворотом

Дождевика небесного фонарь,

И тотчас, как остуженная гарь,

Земля исходит упарью и потом.

Суглинок развезло на всем пути,

Брести травой, что речку перейти:

То по колено, то по пояс вброд.

Не мудрено и насморк подхватить,

И некогда портянки просушить.

И жизнь как дождь.

Идет себе, идет...

1998

.....

Порой желаньям лучшим вопреки,

Вольны, как недолюбленные чада,

Ослушные и буйные стихи,

Сбегают из ухоженного сада.

Канонов обветшалая ограда

Не держит их капризной чепухи,

Пырей, чертополох и лопухи

На пустырях - им большая отрада .

Их не влечет пустой парадный лоск

И критики пощечины не ранят...

В свече души они совсем не воск,

А жаркое, бунтующее пламя:

Цветущее без нашего участья,

Оно лишь то,

что надобно для счастья.

12.11.98 г.

БЕЛОЗЕРСК

Глубинка неустроенной страны,

Обыденный, слегка сентиментальный,

Российский городок провинциальный-

Осколок легендарной старины.

Д************************************************************************************************************************* **************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************** *************************************************************************************************************************************** тюрьме,

Разрушенная церковь на холме

И месяца большая запятая.

И где же ты, кондовая, святая?

Неужто здесь, в сгущающейся тьме,

Страницы жития покорные листая,

Еще живешь? В своем ли ты уме?

От прежних сел остались пепелища,

Жильцы их перебрались кто куда:

Одни с крестом на нищие кладбища,

С котомками другие в города.

И все мы, Русь, как будто на

чужбине,

Прохожие и дачники отныне.

1999

.....Л.

Хотя б на час оставь свои заботы,

Поговорим немного по душам...

Я в лед оконный лунку продышал -

В ней темные вечерние пустоты.

Осточертело дотошна, до рвоты,

Пустых речей бряцанье по ушам,

Нелепо прилепляющийся шарм

Богемности и внутренней свободы.

Не жду ни распинаться, ни распять,

Сказать - и то бесстыдное желанье,

Но сумерки опустятся опять,

Оставив по привычке в испытанье

Постельно-пограничное молчанье,

Когда не отступить и не понять.

12.04.99

.....

Устал и жить, и мерить по шаблону,

Привычно быть, казаться, говорить,

Устал остерегаться походить

Повадками на белую ворону.

К чему бродить мечтой по небосклону,

На грязных лужах лунный блик ловить,

На женщину смотреть как на икону,

Искать судьбы утраченную нить?

Пора понять и, верно, примириться,

Что в гальке быта россыпь золотая

Подобна льду, что царствует не тая,

Пока весна однажды не случиться.

Но белая, наверно, тоже птица,

Пускай чуть-чуть, немного,

не такая?!

12.04.99

.....

В окно вольется солнечная блажь,

Качая пыль и сумрачности пятен,

И станет вдруг доступен и понятен

На стены опрокинутый пейзаж.

Но сколь бы явно не был вероятен

В том оттиске знакомый персонаж,

Он чужд ему,

нелепый, странный страж,

И утру восходящему отвратен.

Так сумрак не сдающийся ночной

Присутствует - и зримо, и незримо -

То рядом, то поодаль, но со мной,

То в рубище скитальца-пилигрима,

То в образе шута, где из-под грима -

Стеклянный взгляд в личине ледяной.

19.04.99

.....

Замкнется круг и вечности волна

Затопит память яростным накатом,

Взойдут во мгле другие племена,

Чужие дни, события и даты.

А мы, как встарь последние солдаты,

Чья участь навсегда предрешена,

Еще храним заржавленные латы

И ветхие, как время, стремена.

И только ждем. И горько виноваты.

И памятью неправедна война,

И мертвецы цепляют ордена

На прежние и новые заплаты.

Но кровью век изведавши сполна,

Очнется ли похмельная страна?

11.11.99 г.

UMBRA VITAE

Е.Л.Х.

(венок сонетов)

Латунь латыни здесь не прозвучит,

Европа - старой бредни амальгама.

На ладан дышит в сумрачности храма

Аккорд веков, застыв под пылью плит.

Харизма дней из ветоши и хлама

Родит полынь, лишь тайнописью крипт

Уединенный дух еще творит

Святыни душ, безмолвно и упрямо.

Толпы тенет избегнуть мудрено,

А тех, кто смел, уловит в паутину

Людская блажь, как в омутную тину...

Едва ль затем уменье нам дано

Владеть пером, чтоб дар напрасно

сгинул,

А век издох, как скисшее вино.

.....

1

Латунь латыни здесь не прозвучит,

Не звякнут колокольчики Тибета

И песнопенья Ветхого Завета

Не возвратятся в шелесте молитв.

Но тьмой теней незыблемая Лета

Омоет стоп святилища гранит,

И редкий гость молчанием почтит,

Не отыскав желанного ответа.

Покаявшийся будет ли спасен?

Какую ношу и куда несем,

Потерянно бредя, через века мы?

Неужто я - все тот же прежний скиф:

Восток - лишь Беловодья древний миф,

Европа - старой бредни амальгама?

2

Европа - старой бредни амальгама:

В кольца времен разомкнутую связь

Причудливой мозаикой вплелась

Навязчиво-плакатная реклама.

Христос распят. Мария отреклась.

И Скагеррака сумрачная яма

Влечет плоды, созревшие упасть

К стопам Судьбы наследием Приама.

Спектакль на бис. Охрипли музыканты,

Актеры сплошь одни комедианты.

Театр битком. Толпа обречена

Под занавес на фарс.

А мнилась драма.

Лишь тенью Слов священная струна

На ладан дышит в сумрачности Храма.

3

На ладан дышит в сумрачности храма

Огонь свечи. Колеблется коктейль

Тенет и затхлости. Таинственная Дама

Давно притвор сменила на панель.

Ее предел - трехзвездочный отель

И портмоне купца из Амстердама...

Покой провинциального Нотр-Дама

Озвучивает гулкая капель.

Приют мышей, тенет и влажной гнили.

Обломки дерева чернеют и скрипит

Крошась кирпич, но в сумраке хранит

Тень тех, кого отпели и крестили,

Безмолвно-страшной горестью усилий

Аккорд веков, застыв под пылью плит.

4

Аккорд веков, застыв под пылью плит

Развалин, осужденных на забвенье,

Устало ждет живой призыв молитв,

Дыханье губ и рук прикосновенье.

Но крыши скат лишайником обжит,

Дожди и вездесущие растенья

Лишь довершат однажды запустенье

И время скорбным прахом облачит.

Часы и дни слагаются в века,

Алтарным камнем давит ожиданье

Среди тщеты всесветного бедлама,

Но нить Любви прядет уже тоска

И тайно ткет обещанные знанья

Харизма дней из ветоши и хлама.

5

Харизма дней из ветоши и хлама,

Из мусора, что пал, за слоем слой,

Как вечный грех на нищий аналой,

Своих слепцов приветствует:

"Осанна!"

Чадящий след разъятого Корана

В который раз ложится крестной мглой

На жертвенник, осыпанный золой,

Как лепестками черного тюльпана.

Не мир незряч,

пускай жесток и темен.

Угрюмый мрак его каменоломен

Грядущий плод прозрения растит

В утробе дней, где тенью человека

Тщеславный бред минующего века

Родит полынь, лишь тайнописью крипт.

6

Родит полынь (лишь тайнописью крипт

обречена болеть и причаститься)

Земля в глуши. Полночная волчица

Святит луну, взошедшую в зенит

Над логовом, иссякшая криница,

Томясь, пустынным бременем скорбит,

Ущербен дол, как выморенный скит,

Кровавит ночь и тлеет Плащаница.

И темных лет рассыпана колода

На свиток рун и немощь пирамид,

Зазубрен меч, до дыр проржавлен щит,

Бессмыслен лик последнего кустода...

Но здесь,

под сенью выщербленной свода

Уединенный дух еще творит!

7

Уединенный дух еще творит

Священный слог знамением Предтечи

В руинах дня, и путь его отмечен

Каскадом звезд в небесный аксамит.

Ярмо сует, сгибающее плечи,

Сомкнет уста и сердце истончит

Тоской забот, бессонниц и обид,

И расточит молитвы человечьи.

Лишь тень его - бездонный антифон,

Застывший воск, оплавленный на звон

Вечерни - точно сумеречный саван,

Истлевшая, редеющая ткань...

Растит под ней неведомая длань

Святыни душ безмолвно и упрямо.

8

Святыни душ безмолвно и упрямо

Несут свой крест и памяти зарок

Над торжищем, повергшим декалог

На жертвенник безумства и обмана.

Избыт завет, не выполнен урок,

Кровится разбереженная рана...

Глазницами замшелого болвана

Скорбит звезда над росстанью дорог.

Молчит стерня

и стелет свет сумерний,

Прогорклостью пустырника и терний -

Не видящим и видящим равно -

Сумятицы свивая пыльный кокон.

И даже ясновидцам и пророкам

Толпы тенет избегнуть мудрено.

9

Толпы тенет избегнуть мудрено,

Когда и сам из множества крупица,

И след - любой - падений вереница

Остывших солнц на жизненное дно.

Как образ и подобие, зерно,

Что щедрая рассыпала десница,

Взойти б должно...

Но маски, а не лица

Передо мной... Грядущее темно.

Мелком-табу очерчен жалкий круг

Подмостков жизни.

Ложь над ним - паук,

Сплетающий привычную витрину

Из мелочей обыденных и дел,

Что стережет не смеющих удел,

А тех, кто смел, уловит в паутину.

10

А тех, кто смел, уловит в паутину,

Смешав с враньем невольные слова,

Не знающая милости молва,

Из подворотни целящая в спину.

Как знать? Ведь ложь -

и та порой права,

И кривда правде родственна по чину,

Порой меж ними ищешь середину,

Когда ценой за выбор голова.

А между с тем, судьбой обречено,

Небытию событие равно,

Недвижно заключенное в картину,

Привычную... И память об ином

Затянет не кончающимся сном

Людская блажь как в омутную тину.

11

Людская блажь, как в омутную тину,

Влечет в предел запретов и забот:

Табу пасет земной "священный скот",

За ним привычка тащит хворостину.

И тяжек******************************************************************************************************************************************************************************************************************************************* **************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************************** *********************ов разгадывать химеры

И ткать любви цветное полотно,

Внимать сердцам; взяв образы и меры,

Слова и числа связывать в одно

Гармонии звучащее рядно,

Знать имена и помнить символ веры.

Кому среди беспечности людской

Неведом сон, и призрачный покой

Кого в полночной праздности покинул,

Едва ль затем пульсацией виска

И тайной силой поднята рука

Владеть пером,

чтоб дар напрасно сгинул.

13

Владеть пером...

Чтоб дар напрасно сгинул -

Привычки маска и лукавства сеть...

...Озябших листьев льющаяся медь

И ветра вздох, наполнивший долину -

В пустых ветвях остыть и замереть

Холодной каплей, лишь наполовину

Живой... В туман тоскующему клину

С утра без нашей помощи лететь,

Без нас, вне нас,

все так же будет плакать

Осенний дождь в распутицу и слякоть

Пустых полей... Неужто, суждено,

Чтоб мы прошли, испив его прощенья

И яд наитий вместо утешенья,

А век издох, как скисшее вино?

14

А век издох, как скисшее вино,

Как хлебный злак в объятиях полыни,

Как тень холодной мудрости латыни,

В чужих речах иссохшая давно.

Изжаленное ржавчиной звено,

Творенья крепь, издревле и доныне,

Вот-вот уже рассыплется оно.

Я - Моисей в объятиях пустыни.

Пускай не я, но светлые, другие,

Коснувшись храма выщербленных плит,

Ночных оков рассеют монолит,

Как пыль молчанья древней литургии:

Не заскрипят здесь варваров шаги и

Латунь латыни здесь не прозвучит.

июнь 99 - 23.03.00 г.

Проголосуйте за это произведение