|
17.05.2002
09:43 |
О сюрреализме Как-то я обратил внимание, что употребляю некоторые приемы сюрреализма в утилитарных целях. Мне приходилось перемещаться по местности столь радиоактивной, что долго выжить на ней было нельзя. Но и думать о радиоактивности постоянно было совершенно невозможно, так как следовало по мере продвижения совершать довольно сложную аналитическую работу, постоянно создавая и проверяя гипотезы, но это не было связано с радиоактивностью. Радиоактивность - вещь довольно сложная, особенно в применении к человеку. Чтобы обеспечить собственную безопасность при передвижении по зараженной местности, тоже необходимо думать, анализировать, создавать и отбрасывать гипотезы. Заниматься двумя серьезными проблемами одновременно нельзя, что бы не думал по этому поводу мой древний тезка. Я заметил, что проблема безопасности ушла у меня в подсознание, то есть я передвигаюсь, останавливаюсь и меняю направление как бы интуитивно, без участия сознания. Естественно, что в процессе такой деятельности постоянно нарастает страх совершить ошибку, обычный страх, с которым знаком каждый, только, в силу обстоятелств, очень интенсивный. Несколько раз страх достигал такой величины, что проблема безопасности мгновенно возвращалась из подсознания в сознание и я запоминал некий стоп-кадр, который, очевидно, существовал в подсознании и высвечивался в силу психологического напряжения. К этому следует добавить, что перед этим я несколько ночей практически не спал, что весьма способствует превращению края сознания в некие сюрреалистичесике лохмотья.
Альфа-излучение было чем-то вроде ядовитого мха, ярко-зеленого и липкого, который выстреливал злой пылью, перемещавшейся с малейшим дуновением ветра. Бета представлялась инфернальными живыми кустами, выметающими душу словно метлой, растущими без направления, но с протяженностью в десять-пятнадцать метров. Гамма была за пределами обычных образов, нечто вроде бы невинно-круглое, но страшное и пронизывающее одновременно, не похожее ни на что, прежде виденное или даже возникавшее когда-либо в воображении, было в этом нечто от чужого бреда.
Все это вместе было странно дружественным, оно мне помогало выжить, но и создавало ощущение, что я сейчас, сию минуту, плачу за эту инфернальную дружбу слишком дорого.
Высветилось это очень ярко, потому я все и запомнил.
|
