Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум --> Первая десятка "Русского переплета" Темы дня:

Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?

| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?

Обращаясь к Вам, льщу себя надеждой, что Вы обратите внимание на некоторые неувязки, неточности и попросту искажения реалий, кои допущены Вами (невольно или сознательно - Бог весть?) в статье "Пантелеймон Романов - рассказы советских лет". А коли обратите внимание, то и в будущем постараетесь избегать подобных огрехов, дабы никто не мог попрекнуть Вас, маститого писателя и политического деятеля, в непомерной гордыне и небрежении к чужому слову.

Начну с того, что внизу страницы 197, где начинается Ваша публикация в Журнале "Новый мир"(1999, 7), стоит Ваш копи-райт. Я перелистал весь номер журнала и не нашел больше индивидуального копи-райта, значком помечена только Ваша статья. Пребывая длительное время вне России, Вы освоили некоторые юридические тонкости и потому умело огораживаете свои права. Однако Вы позабыли за долгие годы отсутствия, что в Советском Союзе как-то не было принято указывать на авторское право, поскольку считалось, что достаточно напечатать имя того или иного автора - и его произведение уже не будет считаться анонимным. Почему я вынужден напомнить об этом? Потому что сравнивая сборник произведений Пантелеймона Романова, составленный и прокомментированный мной, снабженный моей вступительной статьей, со сборником произведений этого писателя, вышедшим в 1927 году, пользуясь материалами моей статьи и комментариев, Вы умудрились ни разу не упомянуть моего имени! А ведь оно указано и на обороте титула (причем дважды), и в содержании. Создается впечатление, что сборник сам собой напечатался, и, подвергая некоторой критике его состав (собственно критических замечаний всего два: Вы считаете слабым рассказ "Русская душа" и упрекаете в отсутствии в составе сборника рассказа "Зеленая армия или умные командиры" - у Вас он назван неверно: "Зеленая армия и умные командиры"), Вы осуждаете как бы сам период "оглушающей гласности" за то, что "лучшего из 20-х годов он так и не смеет печатать".

Позволю себе возразить Вам. Прежде всего: сборник составлен мной и не по заказу издательства, а по собственному желанию, и выражает мои вкусы и мое стремление явить совсем забытого писателя новому читателю. Я хотел представить его творчество разными гранями, чтобы его облик явился более объемным. С произведениями Романова я познакомился примерно в те же времена, что и Вы - в 1945 году; мне, ученику третьего класса, попались две его книжки рассказов (было это в Риге). И еще тогда возникло у меня желание, чтобы другие люди тоже прочитали Романова. Однако, как Вы видите, прошло более сорока лет, прежде чем это осуществилось. (Был у меня и еще один любимец - Аркадий Аверченко, которого я прочитал в 1949 году, и вот, спустя 50 лет, я выпускаю, первое его собрание сочинений в 6 томах. Но это так, между прочим.)

Подготавливая сборник Романова, который был затем выпущен Худлитом, я вовсе не оглядывался на кого-то ("еще робок, оглядчив этот сборник" - пишите Вы), что же касается робости - мне этот термин вообще не понятен (по-моему здесь это слово просто неуместно).

Как вы почти справедливо отметили, этот сборник появился спустя почти полвека после последнего довоенного (1939) издания. Почему "почти"? Да потому что за два-три года до него сборник П. Романова вышел в Туле (к нему, правда, я не имел отношения).

Теперь относительно "перворазрешенности". Да, долгое время Романов числился критиками в антисоветчиках, и даже один Ваш хороший знакомый (не хочется афишировать его имя, поскольку лично Вас он много и усердно печатал) зарубил составленный мной сборник Пантелеймона Романова лет за десять до вышедшего. Так что не одному Вам приходилось бодаться с дубами. Спрашивается, почему же такой двойной стандарт? Свои действия Вы почитаете подвигом, а мою первую удачу, этот сборник избранного, называете "оглядчивым и робким"?

Конечно, я мог бы отделаться словами: "о вкусах не спорят". Но здесь дело не во вкусах, а в принципах.

Вы невнимательно прочитали мои комментарии и потому считаете, что рассказ "Русская душа" под этим "агитационным" (по-вашему) названием печатается в журнале Короленки. В комментариях четко сказано, что в журнале он был напечатан под заголовком "В родном краю", и там же, в комментариях, а также в статье я аргументировано (на мой взгляд) обосновал значимость этого рассказа - он отражал ту частицу русской провинциальной жизни, (даже времен страшной войны), какую не заметил ни один писатель. У Пантелеймона Романова существовало кредо: выбирать из современных проблем "на вид менее праздничное и более обыкновенное, но и более прочное, принадлежащее более человеку, чем эпохе".

И дело не в том, что его обошла война - мировая и гражданская. Да, в коей-то мере, война его не втянула в свою мясорубку. Его никто не брал на передовую, поскольку писатель с детских лет (после перенесенной болезни) плохо слышал. Но тем не менее какое-то время он все же выполнял кое-какую работу для фронта, работая военным статистиком, а в первые же годы после революции в течение нескольких лет участвовал в педагогической работе, обучая беспризорных детей, и добился в этом важных результатов. Он ушел полностью в литературу, поскольку видел в ней свое призвание и считал, что своими произведениями поможет становлению Новой России, в которую всегда верил.

Вы пытаетесь встроить Романова в свою концепцию "России, которую мы потеряли", этакой идиллической страны, которая перла мощными шагами к своему капиталистическому процветанию, а вот бяки-большевики ее остановили.

Но напрасно Вы берете Романова в союзники. Именно в "Русской душе" и немногих дореволюционных произведениях он показал тупик, в который уткнулась тогдашняя Русь - косность, дикость, сонное царство. Потому-то Романов, не состоя ни в каких партиях, но зорко наблюдая за действиями разных партий, приветствовал Октябрьскую революцию, всколыхнувшую страну, разбудившую силу, мощь народных масс. А что много было глупостей, несуразностей в действиях новой власти - об этом и писал искренне, честно, смело Пантелеймон Романов, не закрывая глаза на отрицательные черты в характере русского человека (о чем он также писал много); таких отрицательных черт он насчитал 16 и свою задачу видел в том, чтобы показывать эти, как ему казалось, неотъемлемые черты. Потому-то, быть может, и мало у него портретов конкретного человека, поскольку он давал собирательный портрет народа.

Что касается того, что он смотрит глазами горожанина на крестьян, так это вы, опять же, по неведению, решили. Крестьян, крестьянский труд он знал хорошо изнутри, поскольку с малых лет был приобщен к сельскому труду и сохранял связь с деревней до самых поздних своих годов, поскольку в Тульской области много его двоюродных братьев и сестер оставалось работать на земле.

Вы пишите, что "самые беспощадные рассказы не включены в сборник 1988". Упрек в мой адрес? Правда, Вы моего имени не называете. Но я все же отвечу. Я не мог включить в один - первый - сборник все его сатирические рассказы, потому что мне нужно было представить Романова - разного, в разных его ипостасях. Я выпустил 5 его сборников в 1988-1991 гг. И вот в сборнике: Пантелеймон Романов. Серия: Библиотека Юмора и Сатиры. Издательство "Правда". М., 1991 (подписан к печати 11.06.91) представлены все его юмористические и сатирические рассказы (в том числе и "Зеленая армия или умные командиры"). Там вы найдете все. Тираж 760 000 экз. Так что не надо меня упрекать в оглядчивости и осторожности. Не по тому адресу. Ни один острый рассказ Романова не был пропущен в "Огонек", когда его возглавлял В. Коротич. Вот где наши цензоры! Зато самые острые рассказы мне удалось напечатать в газете "Советская Россия" (которую возглавлял коммунист В. Чикин) еще в 1987 году! Так что все решают конкретные кадры, а не перевертыши.

С большинством же Ваших оценок писателя я согласен, ибо они совпадают с высказанными мною и в предисловии и в комментариях. Я рад видеть Вас среди тех, кто считает Пантелеймона Романова значительным русским писателем XX века.

Что же касается Ваших упреков к романовскому языку, то я могу Вам ответить той же монетой: "Однако завлекающий ветер эпохи и на нем же остался без влияния". (Эта штука посильнее, чем инкогнито! Не правда ли?)

С уважением Станислав Никоненко

сентябрь 1999 г.

P.S. Что до моего обращения к Вам как гражданину, так мы граждане одной страны, надеюсь, это не обидно. А вот новоявленные "господа" мне не по душе. Ибо где есть господа - есть и слуги. А я таковым никогда не был ни при советской власти, ни при нынешней "демократии". Ну а "гордое имя товарищ" Вам, кажется, не по нутру.

P.P.S. Есть в Ваших заметках и много других мелких ошибок (например, рассказ "Гайка" у Вас назван "Зайкой" - видимо, под влиянием Аллы Пугачевой), но это уже детали.