Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум --> Первая десятка "Русского переплета" Темы дня:

Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад?

| Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?

От дома Марины до " Элизабет " , где она работала, было минут десять на автобусе. Но Марина всегда выходила на полчаса раньше, чтобы зайти по дороге в интернет-кафе. На углу Дарлингхерст и Уорд, напротив фонтана, это место было открыто круглые сутки и привлекало самую разнообразную публику - в зависимости от времени дня. Но редко кто приходил сюда с севера-востока , со стороны Залива Элизабет, из одноименного района Элизабет Бэй, где работала Марина, - там жили благополучные люди , и не было дешевых отелей.Только несколько тихих переулков ее детства, положенных на холмы, между Бульварным и Садовым Кольцом.

Рано утром в интернет-кафе было малолюдно, и Марина быстро занимала свое место в углу, чтобы проверить почту. На этот раз ее ждали два письма от давних друзей по университету в Лос Анжелесе . Она на мгновение ощутила себя дома в Калифорнии. В это время дня - пока солнце не перегреет подушку - она была бы еще с книгой в постели. Там сейчас лето, а здесь в Австралии - зима, похожая на русскую осень.

Но она не могла отдаться этому чувству более, чем на несколько секунд, потому что очень ждала совсем другого письма . И его не было третий день.

С Андреем она познакомилась на русском форуме, и они обменялись несколькими стихами еще до ее отъезда в Австралию. Оказавшись в разных полушариях, они стали переписываться чаще, иногда по несколько раз в день, и теперь она не представляла своей жизни без его писем.

Она уже видела себя на середине пути от нетерпения до досады, когда послышался знакомый голос:

- Как дела?

Конечно, это был Кевин. Он стоял рядом с ее столиком и по-утреннему улыбался. Кофе с этой улыбкой давали ей заряд бодрости до обеда .

Уже больше месяца Марина жила в Сиднее. С тех пор , как они встретились на автобусной остановке, Кевин провожает ее каждый день до работы , - у него свободный режим, он работает в газете , - семь минут по прохладному воздуху. Мимо нищего, спящего в стороне от фонтана, - его волосы такого же цвета, как куртка и штаны, темно-серого, на этом фоне деловито подбирающие крошки чайки кажутся покрытыми люминесцентной краской , мимо булочной - центра мини-жизни всей улицы в этот час, мимо массивных дверей частных домов. Они обменяются несколькими фразами и расстанутся у " Элизабет " с легким дружеским объятием. No worries mate.

Марине нравилось шагать без слов, с Кевином всегда казалось легко. Но сейчас хотелось быть одной. Заметив, что она задумчивее обычного, Кевин улыбнулся серьезнее и отодвинул прядь ее темной челки с лица. Сегодня они молча согласились пройти до ее работы обходным путем: вниз по длинной лестнице, выходящей в соседний переулок, потом вверх по переулку до угла, где помещалось " Элизабет ". " Он не пишет, потому что, наверное, сломался компьютер...ну мог бы использовать чей-то еще и сказать про это...не мог же он не подумать ..." Она дотронулась до черного металла перил, и их холод приблизил ее к реальности. Мистер Колби не будет возражать, если она немного опоздает . Она остановилась и несколько секунд старалась утопить свой взгляд в серых глазах Кевина . Он улыбнулся ей - " Пройдет ", - повернулся и побежал вверх по лестнице. Марина продолжала спускаться вниз, собирая ладонью утреннюю влагу с перил.

В переулке не было ни души, кроме владельца прачечной , подновляющего " А " зеленой краской: первая буква вывески LAUNDROMAT уже ярко контрастировала со стенами недавно побеленного здания. Кисточка двигалась медленно вверх и вниз, казалось, в страхе нарушить утренний покой улицы, потом бесшумно опускалась в ведерко с краской. Марина остановилась. Ей нравилось ощущать себя частью этой тягучей тишины. Прачечник обернулся и обмерил ее взглядом с какой-то хитрой улыбкой. Ее это смутило: к вывеске от относился серьезнее; она прибавила шаг и через две минуты была у дверей своей работы.

Мистер Колби привык справляться с работой вдвоем с женой, но с появлением Марины он мог позволить жене отдохнуть. Небольшое кафе принадлежало Дэйву Феннеру, с ним Марина познакомилась в Калифорнии. В то время, проработав пять лет после окончания университета в инвестиционной фирме, она пресытилась рутиной и устроилась в местную библиотеку на несколько часов в день, - тихо, не надо одеваться по форме и все время доказывать, что успела сделать больше, чем могла бы. Там она и встретила Дэйва, он заходил почти каждый день и обращал на себя внимание неаккуратной стрижкой, мальчишеской походкой и австралийским акцентом, смешным в его сорок с лишним лет. Такому наивному виду можно было сразу верить. Они провели вместе всего несколько вечеров, когда Дэйв предложил Марине поехать с ним в Австралию, и она, не задумываясь, согласилась. Ни осторожность ее друзей ( " а что ты про него знаешь " ), ни реакция матери ( " не надоело ли русское лихачество " ), как будто не касались ее.

Марина хотела начать новую жизнь.

Конечно, если бы не Дэйв, она бы не смогла работать. Сейчас она готовит кофе " подпольно ", за наличные, - десятки нелегальных капучино и лате в день помогают ей прожить почти независимо в маленькой студии недалеко от Элизабет Бэй. И не дают забывать Элиота: " я меряю жизнь кофейными ложками... "

В кафе уже сидели несколько посетителей; Марина поспешила к кофейному аппарату. Впереди полдня в запахе завтрака: кофе-гренки-яичница-кофе... " Но почему он не предупредил, что не будет писать... раньше всегда предупреждал, если уезжал... наверное, в Москве сейчас очень жарко , и он поехал за город... но почему так надолго? " Несколько раз он писал про какую-то игру, и она понимала это как игру словами. Сейчас она вдруг подумала, что его молчание может быть с этим связано. " Слов не должно быть , потому что это очень сложно " . Она хотела бы просто к нему прикоснуться.

Марина обращалась с кофейным аппаратом увереннее, чем в первые дни, но все равно не могла координировать свои движения безупречно. Ей все время казалось, что в двери вот-вот появится Дэйв, руки начинали дрожать, пульс стучал в горле. Вот и сейчас, откручивая ручку пара, чтобы делать молочную пену, она вдруг услышала имя " Феннер " и мгновенно повернулась к входу, смахнув со стойки кофейную ложку. За ложкой отскочила на пол ручка , подающая пар . Аппарат зашипел в тот момент, когда она стала наклоняться, чтобы ее поднять. Змей Горыныч выпустил из своей пасти порцию горячего воздуха прямо на Маринино ухо. Она тут же отскочила, но ухо уже горело.

Мистер Колби сразу же подоспел на помощь. В его руках Змей Горыныч моментально превратился в детскую игрушку и затих - пока не сломают. Марина отошла в заднюю комнату - там было всегда прохладно , - и приложила к уху мокрое полотенце. Она сидела на ящике с молочными пакетами и в дверную щель наблюдала за женой Дэйва. Миссис Феннер была знакома нескольким посетителям. Все спешили обменяться с ней вежливыми фразами. Марина видела ее впервые . " Знает ли она обо мне? Только бы не пришлось знакомиться с ней сейчас... "

Наблюдая за ее простыми манерами и такой искренней улыбкой, она быстро успокоилась.

Через полчаса боль ослабла, но ухо, наверное, выглядело необычно, да и сам вид Марины был очень растерянный: Мистер Колби отпустил ее домой.

Дома, приложив к уху пакет с замороженными овощами, она бросилась на кровать лицом вниз. Полоска тела на ровной поверхности кровати была неподвижна несколько минут. Потом, перестав чувствовать ухо, она отодвинула холодный пакет и разбросала руки по сторонам . Она думала об Андрее. Она знала, как он выгдядит по фотографии, которую он как-то прислал, и помнила звук его голоса по нескольким телефонным разговорам. Он выглядел старше Дэйва, его нос был прямее, а голос грустнее, - может быть, это просто русский язык... Но сейчас она совсем не представляла его: она могла думать о нем только кожей. Ей казалось, что каждая клетка ее тела ощущала прикосновение, особенно лицо и ладони. Она повернулась на спину, закинула свитер и удивилась белизне своего тела. " Почти как стены прачечной... " Ее груди легко помещались в ладони, передавая им свое тепло. Она закрыла глаза. " Так ты касаешься меня... слов нет, их вообще не существует потому что они не нужны... не знаю, что нежнее, моя белая кожа или твердый, уткнувшийся в нее, кончик твоего носа... Что важнее, я уже знаю... " Пальцы постепенно теряли свою прохладу и становились просто частью тела. Ей не хватало этой прохлады, она сбросила всю одежду, снова легла лицом вниз и несколько минут слушала свое мерное дыхание пока не заснула.

Марина проспала почти четыре часа . Впервые за последний месяц она видела сон . Ей снился подмосковный лес, потом лес превращался в дачный сад, и она лежала на траве под яблоней. Ей казалось, что подул сильный ветер, как перед августовской грозой, стало холодно и неудобно, она хотела уйти из сада в дом, но никак не могла подняться. Она заворочалась и проснулась.

Ветер задувал в приоткрытое окно. Только сейчас она заметила, что не задвинула шторы, и почувствовала неловкость, предвидя двусмысленный взгляд владельца продуктовой лавки напротив ее дома. Начинало темнеть, в желтом свете фонаря сверкали мелкие капли дождя. Уличная тишина сменилась на почти непрерывный шелест шин, изредка перемежающийся скрипом тормозов - как неожиданной фальшивой нотой в заунывном пении. Марина задвинула шторы, закрыла окно, и стала одеваться.

Она уже надевала свитер, когда в дверь постучали. Невольно вздрогнув, связав стук с незадвинутыми шторами , она быстро подошла в прихожую.

На пороге стоял Дэйв с немного растерянным выражением лица. Его неуверенный вид ее успокоил.

- Ты не забыла сегодня ключи в кафе? - Он протянул ей увесистую связку.

Этот предлог ее почти рассмешил, и она совсем успокоилась. Он же прекрасно знал, что у нее не было такого количества ключей, даже если бы она привезла все из Америки.

- Нет, я не забыла.

Видно было, как Дэйв хотел начать разговор, но не находил слов. А искать их было слишком долго, - его замешательство усиливалось. Марина окинула его внимательным взглядом - совсем незнакомое лицо.

Казалось, он хотел войти в комнату, но Марина как будто не понимала. Она не отступила ни на шаг и повторила еще раз , с более доброжелательным выражением ,

" Спасибо, но это не мои ключи " , мягко закрыла дверь и снова бросилась на кровать.

Странно, думала она, еще недавно я бы опустилась на пол у двери и слушала его удаляющиеся шаги, желая его вернуть. Что так изменилось за несколько недель?

Однако она не могла ни на чем сосредоточиться. Болело ухо, но еще больше ее мучил голод: только сейчас она вспомнила, что последней была та чашка кофе в интернет-кафе. Дома есть было нечего , и Марине не пришлось долго наблюдать борьбу ног и желудка , - через минуту она была уже на улице.

Мокрая свежесть ей всегда была по душе, но сейчас она приносила особое облегчение. Ухо притихло под прохладной изморосью, собирающиеся на ее коротких волосах мелкие капли стекали по тонкой шее за шиворот свитера и дальше, по желобу спины, в джинсы. " Надо скорее поесть, чтобы брюки сидели туже " , она стала придерживать воротник рукой , плотнее к шее , и ускорила шаг. Марина зашла в ближайшую лавочку и купила греко, но сама удивилась, что не смогла закончить и половины; у нее начинала болеть голова.

Она зашагала в сторону Элизабет Бэй.

Всю дорогу мысли кружились вокруг Андрея . " Так хочется верить каждому слову... так - физически , - кажется, невозможно не верить... но почему тогда он не пишет? Оттого, что ждать становится тяжелее, хочется верить еще больше... " О чем они вообще писали друг другу, - она не могла ответить. Слов не было, наверное, с самого начала. Десятки писем, описаний простых дел в обычные дни, споров и философии, каждое с какой-то сутью, которая сама по себе, по-настоящему, не значила ничего, но существовала только настолько, насколько несла в себе линии его губ, форму его носа, настойчивый взгляд. Усмешку...

Свитер начинал промокать, и она почему-то вспомнила бродягу у фонтана. " Как его зовут? Может быть, он и сам не знает... если я знаю больше, чем он, то эти знания ведут только к неразмеренности жизни... у него вот все уши в порядке... "

Через полчаса она была уже у знакомого фонтана. К вечеру жизнь здесь начинала разгораться. Нищий сидел под тентом интернет-кафе на сухой полоске асфальта , по одну сторону от него стоял бумажный стаканчик с монетами, по другую, в таком же стаканчике, остывал кофе. Бродяга не обращал на кофе внимания, его бессмысленный взгляд был устремлен на людей . Марина стала искать в карманах мелочь, но только сейчас вдруг поняла, что он не хочет денег. " Он просто хочет поговорить, но у него нет слов, поэтому все, что он может, - это протянуть руку... но как с ним заговорить? У меня тоже нет слов... когда слов нет, жизнь превращается в простые движения руки... "

Ее место в углу было занято, и она села за столик у выхода: оттуда она могла видеть бездомного. Лужи подходили близко к его вытянутым ногам и почти касались разбитых ботинок. Вокруг все были заняты своими делами и разговорами. Все настойчиво напоминало о Беккетте: человек - остров.

Марина подумала, что у всех бродяг одинаковые ботинки .

Письма по-прежнему не было.

Минут двадцать она собиралась с мыслями, чтобы начать. " Это мое третье письмо, а ты ничего не пишешь. Сегодня я обожгла ухо. " Она подумала секунду и стерла последнее предложение. Сейчас это было не важно. Она написала все о Дэйве, о своих первых сумасшедших днях в Сиднее, когда узнала, что у него есть семья, и что он живет в Воклуз. Тогда все ее свободные часы принадлежали месту у окна в 32 4 автобусе, который объезжал этот район просторных усадеб и гольфовых полей. Она так и не узнала его адрес или номер телефона. Ей много раз повторяли, как здесь красиво, - с зеленых холмов виден океан и залив, - но она отказывалась это замечать. Она привыкла к таким пейзажам в Америке, а название - Воклуз - ей казалось отвратительным, оно проделывало дырку в кишечнике. Она любила Залив Элизабет .

Кофе-гренки-Элизабет Бэй. Конечно, это была неправда. Был Кевин , были новые знакомые, которые специально заходили в кафе, чтобы с ней поговорить. Был бродяга... Но все же это была больше правда, чем неправда.

Марина посмотрела в окно и ей показалось, что нищий оживился и даже собирается с кем-то заговорить. За последний час ее одежда подсохла и ухо снова горело. Она взяла выданную ей " сдачу " и вышла на улицу. Нищий устремил на нее свой взгляд и протянул руку. Ничего не оставалось делать. Тепло ее тела не успело перейти к желтому металлу: двухдолларовая монета бесстрастно опустилась в полураскрытую грубую ладонь .

Дождь продолжал идти.

Она направилась в сторону знакомой лестницы. Фонарь светил на стены прачечной, которые белели даже под дождем. Недокрашенная часть вывески казалась особенно блеклой. Жизнь остановилась на букве " А ".

Она пошла бесцельно бродить по городу.

Была почти ночь, когда Марина снова обнаружила себя у интернет-кафе. Промокший насквозь свитер тяжело висел на плечах, стекающие с него капли временами попадали в туфли. Она этого не замечала: в промокших носках ноги давно замерзли.

У фонтана жизнь продолжалась, но бродягу она нигде не видела. Столик в углу был свободен, и она просидела несколько минут с закрытыми глазами, ничуть не стараясь унять дрожь. Потом, автоматически набрав адрес и пароль, даже удивилась, когда появилось одно письмо. " Неужели мое последнее откровение заставило его так быстро ответить? "

Она начала медленно читать. " ...не мог писать под наблюдением жены... женщину легко увлечь словами... природа устроила мужчин так, и нечего на нее обижаться... " В ухе стучало, голова болела сильнее, и теперь еще стало тошнить. Ей было совсем безразлично, как " природа устроила мужчин ". " Его всегда удивляла неразборчивость моего воображения " , она грустно усмехнулась себе, " разборчивость, наверное, приходит с благородством. " Не дочитав, Марина направилась домой.

Подходя к двери своей квартиры, она чуть не споткнулась о бумажный пакет. Марина его подняла и принесла на кухню; сама опустилась рядом на стул. Ее уже не слушались не только ноги, бунтовало все ее тело: оно стонало и ныло, и, казалось, отказывалось ей принадлежать. Прочитав на пакете свое имя, она уже хотела в него заглянуть, но ее привлек мигающий огонек автоответчика . За часы ее отсутствия появилось два новых сообщения.

Она нажала PLAY , и, как первое облегчение за вечер, услышала голос Кевина:

" Хэлло, я звонил несколько раз и заходил к тебе на работу. Что случилось? Куда ты пропала? Я очень волнуюсь. "

Она уже собиралась заняться пакетом, предполагая, что второе сообщение тоже его, как вдруг услышала по-русски:

" Марина! Только что послал тебе E- мэйл, - не читай! Я совсем не то хотел сказать. Позвоню еще раз, попозже. "

В пакете были мандарины и какой-то тюбик. Она высыпала содержимое на стол. На дне оказалась записка.

" Мне очень жаль, что мы не познакомились раньше. Дэйв сказал мне, что Вы уже месяц работаете в его кафе. Попробуйте эту мазь, она хорошо помогает от ожогов.

Сможете ли Вы прийти к нам на ужин?

Позвоните.

Элизабет. "

Внизу был номер телефона.

Марина только что поняла, что никогда не знала имени его жены.

Голова уже начинала кружиться, она ничего не знала и не хотела что-либо решать. Рука сама предприняла последнее усилие: потянулась под стол и выдернула телефонный шнур из розетки.