На бетоне мама навзничь,

Газировка из стакана пеной

Плещет в скалах скул,

В смерти

Целый миг сержант.

Вспышка. И его не стало.

У упавшей навзничь мамы

Зад в сметане.

Биополе сыночки

С верёвочки сдрыснуло,

Бесконечность разрывая

Пряди световой волны

Вылетают, выпадают.

Не видны.

Клином журавлиной стаи -

В зрачках тухнут пятнами -

Такая боль.

Бесконечность спозаранку

Треснула баранкой.

Из сержанта дырка в бублике растёт

Нагнетает, нагнетает,

Вот она, Чёрная дыра -

Внутри самого.

На полу бетонном

А с бетонной стенки

Лужа не стекает,

Слёзы не текут, нос не хлюпает.

Свист бича - и шорох сена,

Жив сыночек - нет сынули,

С мандражом до рвоты.

Здесь окопы - там траншеи,

Все прицелы под прицелом,

Там - банданы, здесь - афганки,

Белы шеи.

Цвет один всех нас окрасил,

В диком вое " Града " :

Отраженье голубое -

Неженатому обрубку -

После боя смерть награда.

Ложка. Кружка, Два рожка - на-бо-чок.

Руки ходиками рыщут, скошен рот.

Алкоголь не берёт.

За мешками Лысый дрищет.

Срёт.

Пот с подмышек по рёбрам

Муха лапками шею ласкает,

Чуть карябает :

Ищет пищу. Стряп-стряп !

Лютый взгляд у Шамиля.

Лютый взор в прищур Будана.

Одинокая Земля, есть афганка, есть бандана.

Перед смертью лют Будан,

В Русь плечами прирастая,

Перед смертью лют Шамиль,

В родовых корнЯх охраны

Батюшки-Царя

Шамиля щемит.

тОрги ! тОрги ! - выбор душ

На потребу, для Ток-шоу !

Отрыгнуть бы, -

Без ноги и на носилках ?

За решёткой в дальней ссылке ?

Лютый взгляд у Шамиля.

Лютый взор в прищур Будана.

Одинокая Земля, есть афганка, есть бандана.

Стрижик в небе голубом,

Бруствер, мясо на погоне -

Сержант к маме не поедет.

На бетоне маму навзничь

Подкосило

В эпи-центре смерти сына

Кромка слепит

Оборвавшейся волны

Синусом

В бесконечности обрезок

Изогнул крылА :

Разве память ?

Память мает.

Память вечность покрывает,

Стол дотла накроет память.

Снег закружился в смерче,

Напоминающий смерть,

Мама взмахнула - ею

Покрыла стол,

Ладонью погладила

Каждый угол

И позвала нас вечерить.

Я сел, положив локти на самый край,

И тут же стал пустотой,

Превратившись в горку

Белого снега

На белом сукне.

Мама стояла в сумраке, молча смотрела :

Застолье заледенело

В снежные пирамидки, поседевшие от золы.

Мама потянула скатерть за все углы.

Получился мешок с шуршащим,

Пересыпающимся снегом внутри,

Только-только бывшим

Мама вышла наружу,

На балкон,

И взмахом вытряхнула нас -

Вон,

В смерче, напоминающий смерть

Оставшись скучать в гимнастическом зале,

Послушное тело, выбрав движение,

перебирает её настроения,

покорно висящие на плечиках -

Музыки нет. В тишине,

вместе со светом в высоком окне,

льющимся в сумраке,

время с пространством в снежинках сминая,

Полуулыбка сквозь лик Моны Лизы

выправит нашей

Спой мне, Кайле, песенку в клетке телевизора,

Что-то мне невесело в мраморных карнизах,

Сквозняки с дверных петель,

Да варятся пельмени.

Успокой меня, малышка

Ручками с телеэкрана моё сердце обними

Ворожи мне, ворожи обликом русалочьим,

Растопи внутри ледышку -

Может, насквозь пробежит

Ручеёк проталый.

Знаю-знаю, захворала на далёкой стороне,

Знаю-знаю, очень страшно одинокой быть в беде

Выйди в ночь.

Австралийский тёплый ветер

Волосы всклокочет

Ты её узнаешь сразу,

Выйду в ночь в стране России

На свидание к тебе.

Русский ветер обожжёт

Лаской вьюг.

Я позарюсь на багровую звезду,

И в глаза твои проникну,

Озарюсь.

Задрожит багрянцем ярым та звезда,

И слетит к тебе румянцем.

Хворь исчезнет. Навсегда.

В этот миг мужик здоровый в доходягу обратится,

Ни таблетки, ни уколы не помогут этой хвори,