18.12.2002
14:08

Бери шинель, пошли домой┘

22.11.2002
13:27

Кому же грозила ╚Русская сила╩?

13.11.2002
16:05

Русская литература: возвращение смыслов

11.11.2002
11:23

О двух Россиях┘

05.11.2002
14:32

╚В поисках России┘╩

25.10.2002
15:45

Серое время

Среди широкой цветовой гаммы традиционных определений времени практически отсутствует одно: ╚серое время╩. А жаль, потому что это √ наше с вами время. Оно же √ послереволюционное.

Правда, в либеральной прессе, сделавшейся таковой, как мы помним, на волне разоблачений большевистской революции, и потому выработавшей стойкий антиреволюционный иммунитет (увы, только на уровне лексики) √ это наше с вами время стыдливо именуется ╚постсоветским╩. Но вряд ли кто сегодня усомнится в том, что живем мы именно в послереволюционное время, потому что события 1987-1991-1993 гг. были ничем иным, как очередной революцией, полностью подходящей под классическое описание с ╚насильственной сменой общественно-экономической формации╩ и т. д. Второй, напомню, революцией в России за минувшее столетие. Наверное, именно поэтому, в силу сравнительной исторической молодости этого явления, определение послереволюционного времени не получило еще у нас своей классической окраски.

Тем не менее, если время действительно имеет цвет, то наше с вами послереволюционное время имеет стойкий серый цвет. И это не метафора. Серый цвет √ цвет ожидания, цвет перемогания, цвет бесцветности, цвет отсутствия времени. Это √ цвет нашего самосознания, вперившегося в будущее, когда ╚все утрясется╩, ╚все встанет на свои места╩, когда ╚наступит (вернется, возникнет) порядок╩. О самом будущем порядке можно еще только мечтать: ╚русский порядок╩, ╚буржуазно-демократический╩, ╚цивилизованный╩ и т. д. Но то, что его нет √ очевидно для всех. В этом сходятся все политические крайности. С тою лишь разницей, что одни (пришедшие к власти и завладевшие госсобственностью революционеры) говорят: ╚еще, мол, не дореформировали (= не доприватизировали)╩ до ╚полного порядка╩, другие же (власть и собственность потерявшее население) вообще или растерянно молчат, или, спохватившись, кричат о рестоврации старого, дореволюционного (теперь уже ╚советского╩) порядка, потому как и он на фоне царящего беспорядка предстает образцом социальной и экономической справедливости и упорядоченности.

И если убрать эти составляющие нынешней либерально-демократической революции (довольное новым революционное меньшинство и ностальгирующее по старому традиционное большинство), то можно совершенно смело говорить о выжидательной, томительной серости любого послереволюционного времени или, еще точнее, о серости любого послереволюционного безвременья. Одинакового и для мужиков Тамбовской губернии времен Ленина-Троцкого, и для крестьян Вандеи времен Робеспьера, и для рабочих и учителей Выборга годины Гайдара-Чубайса.

Однако кроме своего абстрактно-философского наполнения серый цвет послереволюционного безвременья имеет еще, увы, и человечески-эмоциональное. Уже хотя бы только по одному тому, что любая революцию всегда и везде есть приход к власти непрофессионалов. А это значит, что во всех областях жизни тут же всплывает на поверхность легион непрофессионалов: в политике, в экономике, в искусстве и культуре. Далеко за примерами ходить не надо √ в какой еще ситуации, как не в постреволюционной возможно, чтобы экономикой ╚управлял╩ бывший редактор газеты ╚Правда╩, а государством капитан гозбезопасности? Только смутой и послереволюционным безвременьем объяснимы метаморфозы, не снившиеся и Овидию: когда скромный завлит одного из московских театров становится ведущим литературным критиком оппозиционного толка, а профессиональные журналисты и филологи - писателями. Какая критика такие и писатели!

Но Бог с ними, с писателями √ революционное потрясение, в какой бы словесный бархат его не обкладывали, рушит не только профессиональные преграды на пути дилетантов, не только традиционные нормы, устои и даже образ жизни оказываются отмененными, хуже всего другое: диктатура непрофессионалов тиражирует революционную нестабильность во времени и послереволюционное безвременье затягивается на годы и десятилетия. В результате мы имеем то, что имеем √ профессионалы, вытесненные революционными дилетантами с поверхности жизни, уходят в тень: от управления отраслями экономики в частные банки и фирмы, из государственной безопасности в бандитские группировки и охрану олигархов. И выходит, что жизнь Березовского лучше охраняется, чем безопасность граждан страны, воюющей с террористами, а преуспевание частных банков кажется вообще абсурдом на фоне финансового бардака в целом.

╚Частное крепнет за счет общего╩ √ если мне не изменяет память, это одновременно и принцип существованья биологических паразитов┘ и мечта революционеров либерал-демократов.

Вот и тянутся наши будни в постоянном ожидании: спасут-не спасут подводников, освободят-не освободят заложников, прорвуться-не прорвуться в очередной раз ╚полностью╩, ╚тройным кольцом окруженные╩ бандиты. А там еще что-нибудь упадет, сойдет с рельсов, отключится отопление┘ Из всего этого и складывается наше единственное, отпущенное Богом совсем для другого, так быстро летящее и какое-то неизбывно серое время.

22.10.2002
11:50

О литературной критике

10.10.2002
14:52

"Везде мне грезится священный образ Твой"

08.10.2002
12:09

В поисках ⌠мужичьей святости■ (к 75-летию гибели С.А. Клычкова)

04.10.2002
14:09

О "скотах, воюющих с нами", смертной казни и "русской деликатности перед Европой"

24.09.2002
12:46

Письма Смердякову ( от издателя)

09.09.2002
15:13

Письма Смердякову - 5

30.08.2002
12:36

Литературная Вологда

14.08.2002
14:43

Трагический голос России

07.08.2002
16:56

Долгие крики

27.07.2002
17:51

Письма Смердякову-4

25.07.2002
17:07

Письма Смердякову-3

18.07.2002
11:41

Письма Смердякову-2

14.07.2002
21:04

Письма Смердякову.

08.07.2002
19:24

На пороге дурной бесконечности