04.04.2002
10:06

О Викторе Конецком

28.03.2002
00:52

ДК Завлабов?

19.03.2002
18:32

России нужны избирательные цензы

14.03.2002
19:46

Один человек - один голос?

13.03.2002
14:06

В ватнике с председателем Мао

07.03.2002
16:31

Мы, нижеподписавшиеся...

25.02.2002
23:35

Так ли уж плохо жилось художнику при "развитом социализме"?

21.02.2002
15:03

Несколько слов г-ну Сердюченко по поводу того, чья "мимикрия" унизительней...

17.02.2002
10:16

Райчиха

... Зимой, когда полуметровый термометр на стене деревянного барака, где размещался штаб дивизии, застывал на отметке минус тридцать пять, утренняя уборка казармы превращалась в сущее мучение - стоило воде, разлитой по полу, застояться, как лужица покрывалось тончайшей корочкой льда. Ноги, если они были обуты в сапоги, а не в валенки, мерзли так, что на глаза наворачивались слезы. Никогда там, в Москве, не мог бы подумать, что от мороза (вернее, от своего бессилия перед ним, да и не только перед ним) может захотеться плакать, а вот поди ж ты...

Говорили, что причиной этому было то, что казармы строили на скорую руку, прямо на земле, и не заложили в фундамент сколько-то там слоев всяческих щебеночных и прочих прокладок. Не знаю. И проверить уже не смогу. Не смогу потому, что вряд ли когда-нибудь приеду в Райчихинск, чтобы двадцатью годами спустя снова посмотреть на те же амурские сопки. А это неправильно. Неправильно потому, что без этой поездки те полтора года моей жизни так и останутся такой же замерзшей лужицей в самом темном углу моей памяти. А полтора года - это немало для человеческой жизни.

Но новая поездка в Райчихинск - это как минимум неделя сборов, полетов и поездок да еще (тоже немаловажное обстоятельство) сотни четыре, а то и пять долларов, и если мне когда-нибудь вдруг захочется предпринять такое вот путешествие в пространстве и времени, то я лучше потрачу эти деньги и дни на поездку, к примеру, в Прагу, где на международном кинофестивале за три года до Райчихинска мы с одной чешской девочкой вдруг влюбились в друг друга на один вечер и одну ночь. И найду в Праге тот кабачок, где пожилой чех, глядя на нас с девочкой, подсел без приглашения к нашему столику и на ломаном русском (а ведь память о пришедших сюда в 68-м советских танках еще кровоточила) рассказал о том, как много лет назад у него ⌠была любовь■ с юной деревенской девчонкой на стоге сена, и о том, как вечером стог был ⌠в-о-о-т такой■ (раздвинутые от пола к потолку руки), а к утру стал ⌠в-о-о-т такой■ (пальцы, собранные в щепоть). Наверное, мы с пражской девочкой выглядели очень счастливыми, если ему вдруг захотелось рассказать нам это.

Может быть, как раз об этом кабачке я вспоминал, глядя тремя годами спустя через ограждавшую расположение дивизии двухметровую железную сетку на окраину Райчихинска, где за вертолетной площадкой местного аэродрома катился под сопкой обычный маршрутный автобус с вольными (⌠гражданскими■, как говорили мы тогда, вкладывая в это слово свой особый смысл) пассажирами, а, может быть, о своей оставшейся в Москве восемнадцатилетней жене, эдакому российскому изданию героини боттичеллиевой ⌠Весны■, которую очень любили приглашать позировать для их шедевров всяческие богемные фотохудожники, а, может быть, о том, что любой рядовой райчихинский гражданин, всю жизнь не выезжавший из своего шестнадцатитысячного городка, сейчас, в эту минуту, свободнее и счастливее, чем я, уже успевший немало поездить и повидать за восемь тысяч километров отсюда, не помню...

Слишком уж много времени прошло с тех пор.

А казармы действительно строили вопыхах - за несколько лет до моего приезда краснознаменная N-ская мотострелковая дивизия снялась со своего постоянного месторасположения под Волгоградом и, проехав пол-Союза, передислоцировалась сюда, прямо на голое поле между сопок, чтобы защищать Родину от китайской угрозы. Об этом не писали в газетах, но внутри самого расположения дивизии возле штаба стоял двухметровый плакат, изображавший узкоглазого потенциального противника со зверской физиономией и штыком наперевес. Сверху плаката была надпись: ⌠Воин, будь бдителен, враг за сколько-то там километров!■

Впрочем, надпись могла быть и другой. Для того, чтобы проверить, не подвела ли меня память, надо залезть в дальний угол антресолей и достать пачку писем, которые я в то время написал своей юной, родом из Ренессанса, жене. А я не перечитывал их уже лет двадцать, с тех пор, как через полгода после моего возвращения из армии мы развелись, и я забрал у нее эти письма, которые она, представьте себе, все-таки хранила, и я до сих пор не знаю, когда, наконец, решусь посмотреть в глаза себе тогдашнему, столь мало и много пережившему, столь счастливому и потерянному... проще говоря, одному из тех нескольких почти незнакомых и чужих мне сегодняшнему людей, которыми когда-то был я.

Так что стоит ли вспоминать все это? Ведь такая проза - это прежде всего профессионально упакованная боль. И еще - пусть ничтожное, пусть незаметное для них, но все же предательство тех, кого ты любишь сегодня. Такие вот дела.

14.02.2002
16:01

Что предполагалось?

20.11.2001
16:13

ПИСАТЕЛЬ ПОПИСЫВАЕТ- ЧИТАТЕЛЬ ПОЧИТЫВАЕТ (Почему мне "не нравятся современные писатели").

08.11.2001
21:30

Беглые строчки об эссеистике Петра Вайля и Александра Гениса