Закрывается то один провинциальный журнал, то другой - исчезают с карты России островки духовности и образования, наконец, исторической памяти народа. "Подъем" является именно одним из таких островков, к счастью, уцелевших, который собирает мыслящих людей, людей неравнодушных, болеющих за русский язык и вековые традиции нашей страны.

═ПРОЗА

═Юрий Гончаров

═╚БУДЕТЕ

═МЕНЯ ВСПОМИНАТЬ...╩

═Повесть

═Памяти бесстрашной═ разведчицы Евы Павловны Никитиной, чья судьба

беспредельно трагична.

═Могилы ее не существует.

═Имя ее известно немногим.

═ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

═1

═Едва научившись говорить, Клава Найденова - так записали ее имя и фамилию

в приемнике для беспризорных детей,═ куда═ весной═ двадцать═ первого года

она поступила Безымянной, почти прозрачной, синевато-голубой от голода,

истончившего ее до косточек, - сразу же выделилась изо всех детей ее

возраста═ склонностью к совсем═ взрослым, зрелым═ суждениям. Как будто

взятым из каких-то прочитанных ею книг или из речи старших. Но читать она

еще не умела, не знала═ ни одной буквы, да и взрослых вокруг нее было не

густо,═ в основном═ необразованные,═ деревенского═ происхождения═ нянечки,

уборщицы,═ прачки и посудомойки,═ и речь их была убогой, все больше в виде

строгих окриков: Не балуйся!═ Не кричи!═ Не путайся под ногами, играй,

где═ положено, а то зашибу, синяк вскочит!═ Не лезь в кашу═ руками, на то

тебе═ ложка дадена!

═Ведет, например,═ воспитательницы малышовую группу на прогулку═ по парку,

прилегающему к старому═ помещичьему дому,═ в котором обитают лишившиеся

родителей, материнской ласки и надзора══ разновозрастные═ дети,

рассказывает о деревьях: как они растут,═ какие плоды═ на них появляются,

на садовых - яблоки, сливы и вишни, на соснах - шишки, на дубах - желуди;

объясняет, для чего деревья предназначены: когда═ они полностью вырастут,

их спилят, одни, похуже, пойдут на дрова, прямые и высокие - на бревна, из

них построят дома, распилят на доски, наделают столы, лавки, табуретки. А

плетущаяся═ в самом конце детской вереницы Клава, будто ей все это уже

известно, видено в прожитой═ ею жизни, тоном═ окончательного заключения, с

долькой горести в своем═ голосе добавляет: "И останутся в лесу только

пеньки..."

═Откуда она могла знать про пеньки - непонятно. Даже само это слово.

Воспитательница ни разу его еще не произносила. Но трехлетняя Клава

откуда-то о пеньках уже знала.

═Ее подобрали на одном из железнодорожных вокзалов, густо пропахшем

карболкой, которой пытались защититься от свирепствовавшего тифа,═ с

толпами мешочников, куда-то═ в поисках═ более благополучных═ месть

кочующих крестьян, оборванных,═ вшивых, с костистыми от голода═ лицами,

тусклыми, провалившимися═ глазами, уже и не чающих выжить самим,═ только

бы═ спасти, сохранить от смерти═ своих детей.

═По вокзальным помещениям═ шныряли═ стайки═ одичавших═ мальчишек═ в

лохмотьях, часоточных струпьях. Их одолевала одна забота, одна страсть:

выпросить черствую корку,═ хотя бы═ полугнилую картофелину. А нет, не

получается, так стянуть что-нибудь═ съестное, что можно засунуть в ром.

═Отчаявшиеся═ удержать живыми═ своих малолетних детей═ матери═ оставляли

их в гуще═ снующего,═ ждущего═ поездов, спящего на полу и на лавках

народа. Заводили═ в какой-нибудь═ уголок, говорили═ им: постойте═ тут, я

скоро вернусь, принесу вас поесть, - и═ исчезали. Авось, найдется

какая-нибудь═ добрая душа, что-то сделает, предпримет,═ чего не может

сделать она, мать,═ подберет═ брошенного ребенка,═ накормит,═ не даст ему

полностью пропасть. Поступок почти не человечески, совсем не материнский,

но в нем все же теплилась═ надежда.═ На Бога, на его милость,═ на

счастливый случай.═ А иначе - верная смерть...

═Так было поступлено и с девочкой═ в коротком═ городском пальтишке,

перешитом═ из чего-то поношенного, в мальчишечьем облезлом═ треухе,

которую в приемнике═ записали Клавой,═ потому═ что в ответ на вопросы═ об

имени═ она едва═ слышно═ произносила═ что-то нечленораздельное, можно было

разобрать только последний слог: "...ава". А фамилию - Найденова - ей дали

полностью═ придуманную,═ чтобы═ была═ хоть═ какая-то, а не пустая строчка

в анкете.

═Ни родной своей═ матери, ни места═ и дома,═ где она═ прежде═ жила,

девочка не помнила, не могла═ ничего═ про это сказать, сколько ее ни

расспрашивали. Пережитый ею испуг, когда═ она осталась одна среди

множества чужих людей, равное ужасу непонимание,═ куда пропала═ ее всегда

ласковая мама, полностью отбили у нее═ всякую память═ о прошлом.═ И даже

речь - все те слова, что она уже═ умела═ произносить, живя со своей

мамой.═ В детском═ доме═ она училась говорить заново, повторяя слова

нянечек,═ лепет окружавшей═ ее детворы.

═Заканчивался двадцать первый год, тяжелейший год для России,═ для ее

городов═ и сел,═ для обнищавшего,═ изголодавшегося народа, изнуренного

болезнями, эпидемиями═ сыпного тифа═ и холеры,═ катившимися волна за

волной. Разруха,═ остановленные,═ замершие═ в мертвой═ тишине,═ без

малейшего движения заводы═ и фабрики. Ни еды, ни═ обуви,═ ни одежды.

Скудные═ пайки, измеряемые═ на осьмушки═ фунта,═ на граммы, на которые

раньше═ никто═ ничего═ не═ мерил, не═ знали═ даже о существовании такой

меры. Но и такие пайки не для всех, только═ для особо нужных

новорожденному═ государству═ работников, для тех, кто с партийными

билетами,═ для═ инженеров и техников, ставших служить советской═ власти. И

бескрайнее море═ так называемых "лишенцев" - из бывших состоятельных,

привилегированных сословий: дворян, чиновников, купцов, духовенства,

теперь - отторгнутых═ от участия═ в делах продолжающей═ свой═ ход истории,

наделенных пугающим,═ несмываемым═ клеймом═ почти преступников, без всяких

гражданских═ прав, даже на образование,═ получение═ мало-мальски стоящих

профессий, кроме как черного труда, обреченных бороться═ за существование,

выбираться═ из бездны бедствий, кто как сумеет...

═Так же рано, как способность Клавы═ к сложным═ умозаключениями,

несвойственным малым детям,═ проявилась в ней═ и какая-то═ тревожная

предопределенность, все время═ толковавшая═ ее на гибельный риск. Одна из

нянечек═ так прямо про нее═ и сказала,═ как бы заранее═ ее обрекая: ей

долго не прожить!═ Такие рисковые долго не живут.

═Однажды она играла═ с подружками в мяч. Отскочив═ от ее руки,═ он

покатился - и прямо на главную дорогу═ в усадьбе.══ А по ней═ как раз

довольно быстро═ ехал грузовик, привезший для детдомовской═ кухни

картошку.═ Рогожные мешки═ горой высились в кузове. Тяжеленный═ груз,═ с

ним быстро не затормозить,═ не остановиться.

═Надо было пропустить автомашину, дать ей проехать.═ Но Клава═ кинулась

за мячом═ и выхватила═ его буквально из-под колес.

═Все, наблюдавшие это, ахнули. Ахнула и воспитательница,═ находившаяся

неподалеку. Лицо═ ее окрасил холодный мел. Тут же с колотившимся═ сердцем

она напустилась на Клаву:

═- Зачем ты побежала?!═ Ведь тебя же могло в лепешку═ раздавить!═ Неужели

нет соображения, себя не жалко?═ А если бы задавило, что тогда?

═- А ничего, - без всякого═ волнения и страха,═ что так могло произойти,

ответила Клава. - Будете меня═ вспоминать.

═Воспитательница просто опешила═ от этих совсем спокойных Клавиных слов.

═Другой случай был такой. Поздней═ осенью в большом═ фруктовом═ саду при

усадьбе,═ почти полностью═ порубленном окрестными крестьянами═ на дрова═ и

всякие домашние поделки (раз не стало хозяина, теперь его добро ничье, так

отчего же им не попользоваться,═ не урвать для себя хоть малую толику?),

еще оставалось с десяток═ яблонь, и на одной═ из них, уже═ без листвы, на

самом верху═ моталась с порывами ветра═ пара небольших яблочек. Даже

детдомовские═ мальчишки,═ мало чего боявшиеся,═ не решались лезть═ на

такую высоту за этими последними плодами. А Клава - полезла.

═Верхние═ ветви были совсем═ тонкие. Она стала на одну═ из них,

согнувшуюся под ее тяжестью, и, держась левой═ рукой═ за ствол, тоже

тонкий, гнущийся, потянулась правой к яблокам. Рука не доставала. Клава

двигалась по ветке все дальше от ствола,═ а ветка прогибалась все сильнее,

и═ было ясно: еще чуть, ветка не выдержит, обломится,═ и Клава═ полетит

вниз. Высота двухэтажного дома. Живой не остаться. Это понимали даже

самые малые═ среди собравшихся═ под деревом. Задрав головы, детвора

расширенными глазами═ смотрела вверх,═ как балансировала Клава,═ как

гнулась под ней ветка.

═- Клава, не надо! Клава, слезай! - кричали с десяток голосов.

═Но Клава═ продолжала═ отдаляться═ от ствола, тянуться рукой. Кончики ее

пальцев коснулись яблок. Тут же затрещала ломающаяся ветка, а яблоки

полетели вниз, в толпу детворы, сорванные═ со своих черенков.

═Бог или кто-то, вопреки новым научным утверждениям, что Бога нет,═ это

только выдумки═ темных, невежественных людей,═ все-таки находящийся на его

месте═ и исполняющий═ его обязанности, и тут охранил Клаву,═ не дал ей

убиться.═ Ветка только треснула,═ но не обломилась полностью, и Клава,

мелькая розовыми трикотажными штанишками под серой, казенной═ детдомовской

юбкой,═ благополучно спустилась на землю.

═Яблоки разделили на кусочки═ по числу═ зрителей Клавиной═ цирковой

проделки, чтоб досталось каждому,═ и с аппетитом съели. И не было в кучке

мальчишек и девчонок никого,═ кто не был бы убежден,═ что такое═ могла

совершить только Клава со своим бесстрашием перед любым риском═ и

неизменной═ удачей.═ А никому═ другому═ такое ни за что бы не удалось...

═2

═В дни празднования десятой═ годовщины═ Октября город был пышно украшен:

над улицами сверкали═ гирлянды═ разноцветных лампочек, на Доме Советов, в

котором помещались все главные═ учреждения, ярко горел огромный

транспарант: рубиновый серп, скрещенный с таким же рубиново-красный

молотом. Их окружали пучки золотых колосьев.

═Днем 7 ноября═ на центральной площади═ собралось═ чуть не все население

города. С пылающей кумачом трибуны произносились речи, играл духовой

оркестр.

═В воздухе плавали вкусные запахи: почти в каждом доме по случаю праздника

пекли пироги, готовились всякие угощения. Жить стало легче. Власть

разрешила свободную торговлю, рынки наполнились продуктами, открылись

частные магазины, лавки и лавочки,═ тоже с разнообразными товарами,

хлебом. Даже кондитерские. В них можно было купить трубочки с кремом,

маленькие шоколадки═ в виде рыбок, медвежат.

═Этот праздник Клава═ встречала уже не в сиротском приюте, а в доме

Мильды Карловны Кюменталь, которая взяла Клаву═ на воспитание.

═Мильде Карловне было уже много лет. Почти полвека назад, в молодые свои

годы, повенчавшись с аптекарским провизором Густавом Кюменталем, рослым,

стройным красавцем-шатеном,═ они приехали═ из своего родного Ревеля в этот

российский провинциальный═ город, тогда еще═ совсем небольшой - вить здесь

гнездо для совместной жизни и обоюдного═ счастья. Старший═ брат Густава,

тоже аптекарь, обосновался═ здесь на═ несколько═ лет раньше, открыл

собственное заведение, для═ себя═ и семьи арендовал просторную квартиру. В

письмах он очень хвалил здешний═ климат, полезный для здоровья, с жарким

летом, не слишком морозной зимой, природу: возле города═ чистая, глубокая

река, в десяти-пятнадцати═ верстах - широкий,═ полноводный═ Дон. Нравилось

ему местное население,═ его доброжелательность,═ спокойные═ нравы. Для его

профессии,═ начатого═ дела здесь мало═ конкурентов, уже сейчас его═ аптека

популярна у горожан, а в дальнейшем она может═ стать в городе главной,

завоевать доверие большинства. Но обязательно нужен═ помощник. Никто не

смог бы так подойти═ ему, так его устроить, как родной брат.

═Тридцать с лишним лет для обоих братьев и их семейств═ протекли═ в полном

благополучии. Когда старшего брата, как принято говорить, призвал к себе

Господь,═ аптечное дело продолжал Густав. Но пришло и его время;═ без мук

и страданий, что выпадает только достойным людям,═ отошел═ и он в мир

иной. И к несомненному═ благу═ для себя,═ ибо тут же вскоре═ забурлили

революционные═ потрясения,═ замелькали═ повсюду═ красные флаги. Попавших в

разряд═ буржуев-эксплуататоров══ стали выгонять из собственных домов,

заселять их беднотой. Это называлось экспроприацией, "уплотнением".

═Аптеку Кюменталей национализировали.═ Но маленький═ уютный═ домик═ с

садом, огородом, колодцем и высоким журавлем на манер═ недалекой

Хохландии, построенный═ и облаженный супругами в прежние═ счастливые годы,

не тронули, оставили владелице.═ Даже из уважения к многолетней полезной

деятельности в городе братьев Кюменталей выдали Мильде Карловне═ какую-то

охранную бумагу - в соответствии с новыми═ советскими законами.

═Собственных детей у Мильды Карловны═ не было. Племянница, замужняя дочь

старшего Кюменталя с тремя═ несовершеннолетними═ детьми,═ сразу же, как

только═ начались революционные преобразования, зашаталась вера в прочное

будущее, наспех продав все,═ что у нее было, уехала назад,═ в

прибалтийские края, в надежде, что там еще═ есть кое-кто из родни, еще

действуют═ старые═ родственные═ и не родственные═ связи,═ там ей помогут,

не дадут пропасть.

═Как на самом деле сложилась у племянницы жизнь среди═ "своих" - Мильде

Карловне узнать не довелось. Уехав,═ племянница═ не прислала═ ни одного

письма. Может быть, она и писала, но письма не доходили. Эстония═ и Россия

разделились,═ возникли═ границы,═ всякого рода сложности,═ препятствия.

Теперь, если═ бы Мильда Карловна═ даже очень═ захотела вернуться═ в

Ревель, при всех стараниях,═ она бы═ не смогла.

═Но ее туда и не тянуло. Она ни за что не решилась бы покинуть свой

уютный, низенький, теплый зимою домик,═ выращенный═ ее руками сад,══ в

котором═ были собраны═ плодовые деревья═ чуть ли не всех сортов,═ что

произрастают═ в здешней═ местности.═ И вообще она уже настолько привыкла

к городку,══ в котором═ прожила═ всю свою зрелую жизнь,═ что он стал для

нее настоящей родиной, а не тот постоянно сырой, серый от частых морских

туманов═ Ревель,═ в котором═ она когда-то родилась и выросла.

═Будучи═ по крови═ и происхождению немкой, Мильда Карловна═ обладала

крепким, волевым═ характером,═ была очень═ организованным, четким

человеком═ во всех своих═ поступках,═ правилах,═ бытовом поведении.

Оставшись в провинциальном русском═ городе═ без═ близких, по сути - в

одиночестве, она═ не пала духом, не дала овладеть собою тоске, унынию;

образ жизни, будничное ее поведение нисколько не изменились. В доме═ ее

продолжала сохраняться═ внешняя═ идеальная чистота, так же щебетала═ и

посвистывала в гостиной═ в своей клетке канарейка, прозванная═ Глашей,

так же все лето играли красками═ на дворовых═ клумбах═ разнообразные,

подобранные═ по сезонам,═ всегда═ вовремя политые цветы. Их было столько,

что в дни торжеств - рождений, свадеб, юбилеев,═ к Мильде Карловне

обращались с соседних улиц═ горожане, и она охотно═ собирала═ для них

пышные═ букеты, что за них щедро расплачивались, а для Мильды Карловны

даже самые малые═ деньги═ никогда не были лишними.

═Не пустовал═ и ее огород: на аккуратных прополотых═ грядках зеленели

стрелки лука, тянулся═ шпинат,═ круглились плоские═ зонтики укропа.

═Но одиночество, при всем множестве дружеских знакомств══ в городе,

существовавшая═ в жизни Мильды Карловны═ пустота,═ особенно ощутимо

обозначившаяся с отъездом═ племянницы, все же ее═ тяготили. Убывали силы,

все═ труднее══ становились═ домашние═ хлопоты: стирки, приборки,═ мытье

полов. Требовалась═ помощница во всех═ этих делах.═ Надо было думать,

как-то готовиться═ и к тому,═ что неизбежно═ приближалось: кто унаследует

все═ то, что═ создавалось годами,═ десятилетиями,═ трудом═ ее, Мильды

Карловны,═ неутомимых рук? Тревожило, требовало═ устройства даже такое:

кто, когда не станет хозяйки, накормит═ голодную═ канарейку,═ которая сам,

на воле,═ если ее выпустить═ из клетки,═ уже не сможет══ прожить═ и дня,

кошку═ Аришу,═ такую же несамостоятельную,═ беспомощную, к тому═ же совсем

уже старую, потерявшую нюх, слепую═ на один глаз...═ Кто-нибудь═ другой

даже не подумал бы═ об═ их дальнейшей═ участи, но для═ Мильды Карловны

они были родным, близкими,═ дорогими ей существами,══ составлявшими как бы

ее семью, которых она не могла═ бросить на произвол судьбы.

═С детства Мильда Карловна═ играла на фортепьяно,═ знала ноты. Училась

этому делу долго, у хороших настоящих учителей. В Советской России═ после

национализации, а проще═ говоря - отнятия большой, прекрасно устроенной,

оборудованной═ всей нужной═ техникой═ аптеки, кормившей═ Густава и Мильду

Карловну, музыкальное образование стало для Мильды═ Карловны═ спасением.

За небольшую плату она давала частные═ уроки═ детям,═ чьи родители желала

приобщить к музыке своих чад.═ Ради продуктивного пайка в годы═ разрухи

после═ гражданской═ войны═ и так называемого═ военного═ коммунизма, ради

грошового══ жалованья═ и чтобы═ называться советской═ служащей, а не

кустарем-одиночкой,═ подлежащей обложению═ непомерными═ налогами, когда

наступил═ НЭП, Мильда Карловна обучала═ хоровому пению воспитанников того

детского дома, в котором═ находилась═ Клава.

═Клава ей нравилась: сообразительная, любые знания хватает буквально на

лету, ясно наделена музыкальными═ способностями: у нее тонкий═ музыкальный

слух, красивый голос - с богатыми═ модуляциями, широким═ диапазоном. Если

ею по-настоящему═ заняться - она сможет играть на фортепьяно, петь ведущие

партии в хоре.

═Сделать окончательный═ выбор Мильда Карловна═ не спешила, примерно с год

внимательно присматривалась к Клаве.

═О желании взять Клаву═ в свой дом═ поговорила═ сперва═ с начальством.

Отдавать детей в семьи, желающие═ принять═ их под свой═ патронаж═ или

сделать даже большее - усыновить,═ удочерить - всемерно приветствовалось.

Дома═ для сирот после пережитых страной═ бедствий - перегружены, средств,

чтобы═ нормально═ содержать детей - кормить, учить, воспитывать - у

государства не хватает. К тому═ же дети, скучая о нормальных домашних

условиях, сами рвутся═ под домашний═ кров,═ хотят═ иметь отцов, матерей

или═ какое-то их подобие,═ кого═ они могли═ бы называть═ такими словами.

Хотят, чтобы═ у них были═ свои личные, собственные игрушки, а не общие,

для всех,═ что надо═ захватывать с боем.═ А не схватил - завидуй или

плачь.═ Хотят свои книжки, не═ замусоленные чьими-то грязными руками, с

порванными страницами. Свои═ ложки, тарелки,═ свою постоянную═ кружку

для чая,═ а не каждый раз те, что═ достанутся═ в столовой═ при раздаче

пищи, что швыряет на стол═ утомленная,═ с═ вечным═ нескрываемым

раздражением детдомовская работница...

═Клаве Мильда Карловна тоже нравилась:═ всегда═ аккуратно причесанная,

волосок═ к волоску, всегда на ней═ белоснежные кофточки, под воротничком

или брошь, или, что смотрится═ еще более═ привлекательно, маленький

изящный═ галстучек из черного бархата. Строгая,═ темных цветов═ удлиненная

юбка, лакированные туфельки - как у артистки═ на театральной═ сцене.═ И

так звонко,═ весело, молодо стучат ее каблучки...

═На лице Мильды Карловны═ морщинки,═ особенно - под глазами,═ но все оно

молодое, свежее. И всегда на нем словно теплый свет, всегда играет улыбка.

Жизнь у всех трудна, конечно же, есть свои═ горести и у Мильды═ Карловны,

но все ее переживания - где-то внутри, спрятаны═ от окружающих, им они ни

к чему, особенно - детям,═ с которыми═ она занимается. Для учеников═ у

Мильды Карловны═ всегда═ только одно: светлая,═ как луч солнца,

заражающая═ бодростью улыбка. Как═ будто ей хочется сказать: жизнь,

несмотря ни на что, все-таки═ хороша.═ Да, есть печаль,═ есть много

такого, что наводит на душу═ тень, заставляет хмурить брови,═ не каждый

день над головою сияет солнце. Но есть вокруг и радости, надо их только

видеть, находить, чувствовать. Ценить каждую из крупинку. И тогда═ легче

дышать, легче═ покажется═ бремя,═ что называется жизнью...

═Наконец,═ в один из дней, после занятий с хором,═ задержав в зале═ Клаву,

Мильда Карловна, осторожно выбирая слова, необычно для себя волнуясь,

заговорила═ с ней о своей мечте: чтобы Клава═ жила в ее доме как свой

человек. Даже, если захочет, как родная дочь. Клаве будет═ хорошо═ в ее

доме. У нее будет═ своя маленькая═ комната═ с мягкой═ постелью, ковриком

возле═ кровати. Клава любит музыку; у Мильды Карловны есть хорошее

пианино, граммофон с широкой═ трубой, много═ пластинок═ с ариями

знаменитых певцов.═ Даже с голосом Энрико Карузо. Ты слышала

когда-нибудь, как поет Карузо?═ А у меня услышишь.═ Это замечательный

певец,═ его знает весь мир. Тебе═ уже═ на следующий год учиться в школе. А

школа═ от моего дома совсем недалеко, только═ повернуть за угол и пройти

еще половину квартала...

═Едва Клава поняла, что предлагает ей Мильда Карловна, как лицо ее

вспыхнуло, глаза═ жарко═ заблестели.═ Она ни о чем не стала═ спрашивать

Мильду Карловну, только: можно ли ей взять с собой═ баночку из-под

желудевого кофе, в ней растет посаженный═ ею лимон.═ Однажды Клаве

попалась косточка, она═ воткнула ее в банку с землей, и косточка дала

росток. Он уже длиннее указательного пальца,═ на нем═ два продолговатых

листика.═ Но нянечка,═ что убирает═ в спальне,═ приказывает лимон

выбросить, нельзя держать═ на прикроватных тумбочках никаких цветов,

никаких растений,═ плошек,═ горшочков и тому подобного,═ от низ, ворчит

она, только грязь и сырость...

═Мильда Карловна не была═ наивным человеком, слабо представляющим себе

настоящую жизнь, да еще в те архитрудные═ времена, когда═ один строй, один

уклад был бесповоротно═ сломан, а новый только налаживался,═ искал пути

для своего укрепления, двигался во многом═ способом проб и ошибок. Она

прекрасно понимала всю сложность═ задачи, что ей предстоит с появлением в

доме девочки из сиротского═ приюта. Если бы═ дело заключалось только═ в

том, чтобы просто вырастить Клаву здоровой,═ крепкой, обеспечить для этого

все нужное: одежду═ на все сезоны, нормальное═ питание. Надо было еще══ -

и это было куда важней - превратить ее в полноценного, развитого

человека, способного на вполне═ самостоятельное═ существование,

вооруженного всем,═ что может═ понадобиться═ на длинном═ жизненном пути.

═Предстоящий труд не пугал Мильду Карловну. Смущало, стесняло ее только

одно: ограниченные средства. Если═ не сказать: почти полное═ их

отсутствие. В минувшие, сделавшиеся теперь═ только═ воспоминаниями годы═ у

Мильды Карловны с мужем были некоторые═ накопления═ на черный день, хотя

тогда совсем═ не предполагалось, что черные═ дни могут наступить. Но

сбережения эти, хранившиеся в местном банке,═ пропали тогда же, когда═ в

одночасье рухнуло═ все, что═ называлось Россией,═ разбежались правившие

ею чиновники, представители и охранители власти, закрылись все прежние так

называемые═ присутственные═ места═ с двуглавыми═ орлами═ на парадных

вывесках,═ а с ними исчезли, подверглись национализации и все прежние

банки.

═В наступившие же времена═ Мильда Карловна могла рассчитывать лишь на свои

незначительные заработки,═ которых едва хватало ей одной, да, как

абсолютное большинство жителей, на старые═ запасы белья, одежды,

различных тканей═ в домашних сундуках.

═Но, стоит подчеркнуть это еще раз, Мильда Карловна══ не паниковала, не

впадала в уныние, напротив, была полна горячего энтузиазма. Природа

создала═ ее═ отзывчивой, чужое═ горе трогало ее до слез, она была═ готова

немедленно придти на помощь, поддержать всем, что только в ее силах,

многое═ пожертвовать. Но при этом═ в ней все же═ не угасал,═ действовал

чисто немецкий═ разум, призывавший═ ее сдерживать═ свои порывы, поступать

расчетливо, помнить, что кроме═ сегодняшнего дня наступит день завтрашний,

а там придут и другие═ дни, потянется═ их длинная череда.

═Мильда Карловна понимала, как тяжко натерпелась Клава, как многого была

она лишена═ все годы, что находилась в детском═ доме,═ и старалась

кормить ее не только═ питательно, вкусно, но даже═ кое-чем и побаловать.

Как ни высоки были базарные═ цены, особенно на привозные═ фрукты═ и

особенно зимой, но перед Клавой═ в ее рационе регулярно═ появлялись и

яблоки, и мандарины, и даже - правда, случалось такое редко, лишь в

праздничные дни - медово-желтый крымский виноград.

═Но если Мильда Карловна приносила с рынка два яблока, она давала Клаве

только═ одно, как бы═ ни хотелось девочке еще, а второе═ приберегала═ "на

потом",═ на следующий═ день или даже═ на третий. Виноград она тоже никогда

не давала═ сразу весь, отщипывала═ от кисти веточками, растягивая его иной

раз на целую неделю.

═С одеждой, а лучше сказать, экипировкой, имея в виду все: и туфельки,

ботики, галоши, - у Клавы тоже все обстояло благополучно. Туфельки для нее

Мильда Карловна покупала в лавках нэпменов,═ пока они существовали,

выбирая такие, что известны хорошим качеством═ своих товаров. А платьица

для Клавы, юбочки, пальтишки, в том числе и зимние, Мильда Карловна═ шила

из своих припасов═ сама на своей═ безотказной зингеровской═ машинке.

═Но денег═ катастрофически не хватало.

═К счастью, открылся "Торгсин",═ куда═ можно было отнести золотое колечко,

брошку или перстенек с камушком, получить советские рубли, дороже, чем

даже═ на рынке,═ или какие-нибудь═ хорошие ═продукты в красочной

упаковке.

═Перламутровая коробочка Мильды Карловны, где хранились ее праздничные

украшения, подарки покойного мужа,═ постепенно пустела, но Мильда

Карловна не жалела═ об этом, она была счастлива, что Клава растет, весела,

деятельна, ═у нее═ увеличивается ее маленькая личная библиотека. В город

приезжала с гастролями═ саратовская опера, давали три представления:

"Кармен", "Демон", "Севильский цирюльник", и═ на всех═ трех представлениях

Мильда Карловна═ и Клава═ смогли═ побывать. И сидели не на═ галерке за

чужими спинами и затылками, а в партере, в самой═ середине - для слушания

оперы, певцов это лучшие места, лучшие в зрительном зале не найти...

═Готовя для быстро растущей Клавы═ какую-нибудь═ очередную обновку,

постоянно следя, как она выглядит, не выпуская на улицу,═ в школу, без

того, чтобы═ не осмотреть═ ее с головы до ног,═ что-нибудь на ней

поправить, Мильда═ Карловна, однако,═ при этом всегда═ говорила ей,

стараясь, чтобы ее слова═ звучали для Клавы как заповедь, как руководство

на будущее,═ на всю ее дальнейшую жизнь: все на воспитанном,

интеллигентном человеке, особенно на женщине,═ должно быть в первую

очередь чистым,═ свежим,═ радовать глаза, украшать человека,

подчеркивать все лучшее,═ что есть в его внешности. И при этом выглядеть

скромно, не кричать окружающим: вот я какой или какая, совсем не то, что

вы все, посмотрите на меня, посмотрите! Такое хвастовство, горделивость

обижают тех, кто рядом, стеснен в средствах, не может═ тянуться═ за теми,

у кого═ потолще кошельки. Появляется═ чувство═ приниженности,═ зависть, а

это портит людские отношения. В═ них привносится═ что-то нехорошее.

Простота, скромность - вот качества и признаки═ истинно порядочного,

по-настоящему воспитанного человека!..

═Это было только одно из многих поучений, что довелось выслушать и

запомнить Клаве. А сколько Мильда Карловна погрузила в ее память чисто

житейских советов, рецептов═ всяких кушаний, солений, мочений! Как квасить

в дубовых бочках═ на зиму капусту,═ с какими специями═ заливать яблоки,

знаменитую антоновку,═ чтобы она к январю пьянила, как штоф крепкого

самодельного вина, сохраняла весь свой═ волшебный аромат, за который это

русское яблоко так славится по всему миру, никакой другой сорт не может с

ним равняться...

═Однажды на Рождество в дом Мильды Карловны должны были собраться гости,

много гостей. Остатки того близкого круга знакомых, что когда-то

собирались по праздничным случаям в доме═ Кюменталей. Мильда Карловна

стала волноваться═ еще за две недели до назначенного═ числа, предстояло

нелегкое дело: приготовить разнообразную закуску,═ несколько═ блюд с

учетом того, кто что любит, предпочитает, что подавалось═ на стол в доме

Мильды Карловны в прежние времена. Несмотря на все свое═ волнение и страхи

- Мильда Карловна, тем не менее, справилась═ блестяще. Перед приходом

гостей═ надлежало накрыть длинный═ стол под крахмальной═ скатертью,

освещенный розоватым═ светом═ абажура. На двенадцать═ кювертов, - сказала

Мильда Карловна. Клава впервые═ услышала═ это слово. Оказалось,═ накрыть

по всем правилам стол - это целая хитрая наука;═ надо четко═ знать, как

расположить тарелки и тарелочки, рюмки для водки и бокалы═ для вина,

прохладительных напитков, большие и маленькие ложки, вилки, как снабдить

каждый кюверт персональной═ накрахмаленной═ салфеткой, вложенной═ в кольцо

из кавказского самшита.

═Показывая Клаве, как подготовить стол, Мильда Карловна═ попутно

напоминала ей о правилах═ застольного═ поведения, которые═ Клава уже более

или менее═ знала:═ рыбу и котлеты не режут═ на тарелке═ ножом, разделывают

вилкой, помогая═ себе═ корочкой═ хлеба; если ешь из стакана═ или фужера

компот - косточки нельзя═ выплевывать изо рта на тарелку, поднести═ к

губам чайную или десертную═ ложку и косточку аккуратно поместить на нее...

Много═ чего еще узнала Клава═ в канун═ того вечера под Рождество - с

маленькой, убранной═ серебряными шарами и сверкающей═ разноцветной

канителью елкой посередине тесного зальца в доме Мильды Карловны,═ под его

низким потолком...

═Вечер этот навсегда остался в памяти Клавы. Трогательно было видеть, как

старательно принаряжены═ гости Мильды Карловны, их старомодные пристежные

воротнички,═ твердые═ накрахмаленные═ манишки, золоченые═ запонки═ в

белоснежных манжетах - из настоящего золота дано уже были снесены═ всеми

присутствующими за столом в приемные═ пункты "Торгсинов"...

═4

═Почти сразу же, приняв под свой кров Клаву, Мильда Карловна принялась

учить ее немецкому языку. Прожив в России теперь уже без малого полвека,

Мильда Карловна говорила по-русски совсем чисто, лишь с очень небольшим

акцентом, даже мало кто догадывался,═ что это не ее родной язык.═ Но и

свой она не забывала, хотя после смерти мужа,═ отъезда племянницы ей было

уже не с кем разговаривать по-немецки.═ Она поддерживала свою память,

словарный запас тем, что регулярно читала немецкие книги, декламировала

вслух стихи. При этом очень хотела, чтобы и Клава овладела в полной

степени немецким языком.

═Клава упрямилась:

═- Зачем он мне? С кем я буду разговаривать? Я же═ никогда═ не поеду в

Германию,═ там не любят русских, не пускают их к себе...═ Там вон что

происходит: коммунистов сажают═ в тюрьмы, на митингах призывают народ к

новой войне...

- Пригодится, - отвечала Мильда Карловна. Сказать что-либо заманчивое о

заграничных путешествиях, про возможное═ общение═ с немцами тогдашней

Германии она не могла,═ поэтому═ говорила другое. - Каждый═ человек, кроме

своего, родного, обязательно должен знать еще═ какой-нибудь язык. Это все

равно,═ что иметь внутри себя еще одно, второе "я".═ Не помню, кто именно,

но кто-то из великих людей сказал: человек═ столько раз является

человеком, сколько языков═ он знает.═ Не упускай возможности,═ пользуйся,

в домашней═ обстановке═ овладеть языком═ гораздо проще, чем по учебникам,

в классе...

═- Но зачем он мне, для чего?! - продолжала упрямиться Клава.

═- Германия дала миру огромную, интересную литературу... Столько═ научных,

технических знаний...═ Будешь свободно, самостоятельно читать...

═Видя, что доводы═ ее бесполезны, Клава═ их не воспринимает, Мильда

Карловна, не зная, что еще применить, поступала так: переходила в общении

с девочкой на немецкий язык, как будто она совсем не умеет говорить

по-русски, а Клава═ понимает или должна понять ее и на немецком═ языке:

═- Их виль мит дир нихт штрайтен... Ладно, не будем спорить. Ду ферштейст

данн... Не доходит до тебя сейчас - дойдет потом...═ Садись за стол, будем

ужинать. Поставь тарелки,═ вынь из буфета═ ложки, положи═ из горшочка═ на

тарелки рисовую кашу...

═Когда у Клавы═ набрался═ уже достаточный═ запас слов, Мильда Карловна

вообще перешла в домашних разговорах═ на один немецкий язык.

═Достигнув третьего класса, Клава, вернувшись из школы,═ о своих ответах

на уроках, о полученных оценках, обо всех классных и школьных

происшествиях докладывала Мильде Карловне полностью по-немецки. Иногда от

поспешности сбивалась, путала слова, не сразу═ находила, как выразить свои

мысли. Мильда Карловна, как опытный═ театральный суфлер,═ незаметно

подсказывала. Клава подхватывала, и получалось правильно и будто бы она

полностью говорит сама.

═В пятом классе ей было уже все равно,═ на каком языке говорить с Мильдой

Карловной. И вообще говорить. Если случалось начать по-русски так и

продолжала, начинала═ с немецкого слова, потому═ что оно само собой

слетело═ с языка - дальше ее речь лилась уже═ по-немецки.

═Гораздо больше мук приняла Клава═ от занятий═ музыкой. Мильда Карловна

столь же железно, как с обучением немецкому языку, решила, что Клава

обязательно должна играть на пианино, ее обязательно надо этому научить. В

той среде, где выросла Мильда Карловна,═ считалось, что умение петь,

знать ноты, играть на каком-либо инструменте - это одно═ из естественных

свойств каждого цивилизованного человека. И каждый═ день после школы,

обеда, краткого отдыха Клава должна была провести═ полтора═ обязательных

часа═ за желтыми от старости═ клавишами Беккеровского пианино,═ стоявшего

среди фикусов в гостиной.

═Хотелось бездельничать, пойти к реке,═ где═ соберутся ее соклассники,

будут жечь костер, играть в мяч, петь песни, хотелось побаловаться с

котенком, который сменил в доме старую кошку,═ отбывшую свой земной═ срок,

но Мильда Карловна═ открывала═ дверь в Клавину комнату, если она была═ в

эти минуты там, или выходила на дворовое крыльцо, если Клава═ находилась

на═ дворе или в саду, и раздавался═ ее мягкий, добросердечный, но

неумолимый голос:

═- Клавуша, дорогая, наступил час занятий. Пианино тебе ждет.

═Тут же начинали гулко, протяжно бить большие═ настенные═ часы═ в гостиной

-═ в деревянном═ футляре, с мерно═ качающимся═ маятником.

═В ласковом, обволакивающем голосе Мильды Карловны, в математической

точности, с какой призывала она Клаву на музыкальный урок, в бое старинных

часов в ореховом═ футляре - во всем этом был столь несокрушимый, чисто

немецкий, ничем не оборимый педантизм, что сопротивляться было бесполезно.

Понурившись, с тоской═ в душе Клава шла═ в гостиную, садилась к

ненавистному пианино,═ начинала долбить еще более ненавистные═ гаммы с

пожелтевших нотных листов - те самые═ гаммы, что долбила когда-то в Ревеле

сама Мильда Карловна, пока ее пальцы не приобрели беглость и из-под них,

рождаясь как бы сами собой, не полились═ сонаты Шопена═ и Бетховена...

═Столь же педантично, неотступно═ действовала═ Мильда Карловна═ и тогда,

когда═ учила Клаву═ кроить сукно и ситцы, строчить на своей═ зингеровской

машинке. Или готовить═ воздушные═ торты и пирожные, прокручивать в

мясорубке свинину═ и говядину, а затем начинять фаршем колбасы.

═На все Клавины попытки отбиться от этих занятий,═ ее непонимание:═ "Зачем

это нужно? Я совсем не люблю колбасу! И не стану═ ничего шить сама, проще

пойти в магазин,═ на толкучий рынок,═ выбрать там, что нужно,═ что

понравиться", - Мильда Карловна произносила═ всегда═ одно и то же,═ свое

любимое: "Пригодится!"

═Иногда═ она добавляла:

═- Ты еще═ совсем молода, не знаешь жизни. Она изменчива,═ преподносит

такие сюрпризы, какие совсем не ждешь,═ даже во сне не приснятся. Знания и

умения═ еще никому не вредили. Ты еще будешь═ меня благодарить!

═Клава считала,═ что═ Мильда Карловна═ просто страдает причудами, как

многие пожилые люди, и больше═ ничего. Ей и в голову═ не приходило,

насколько права безжалостная Мильда═ Карловна, как действительно

пригодятся, окажутся кстати преподанные═ приемной═ матерью науки.

═И время это не за горами.

═5

═Несколько лет в городе═ ходили слухи, что учредят, откроется учительский

институт; он крайне нужен, не хватает преподавателей для местных школ, а

также всего южного края области. Их число все увеличивается, нехватка

кадров просто катастрофическая.

═И вот институт, наконец, открылся, объявил прием студентов. Произошло

это═ как раз в тот год, когда═ Клава окончила десятилетку.═ Не приходилось

раздумывать, где учиться дальше. В институт она поступила легко, училась

без всякого напряжения, словно играючи, окончила его на "отлично". А

получив "красный" диплом,═ была назначена═ преподавать немецкий язык═ в

той же городской школе, в которой═ три года═ назад училась сама.

═Это было═ радостным═ событием для Клавы. А еще больше═ ее успехам

радовалась Мильда═ Карловна. Ее старания, труды вложить в Клаву все, что

только═ было в ее силах═ и возможностях, ее надежды,═ мечты - блестяще

сбывались.

═ Тот год вообще═ принес═ много удач. В саду═ уродилось множество═ яблок,

на вырученные деньги═ купили═ кровельное железо, хорошие═ мастера

перекрыли на доме крышу, давно просившую ремонта. Другие═ мастера

почистили═ и углубили═ колодец,═ в котором═ стала иссякать вода.

═И еще═ была одна удача,═ маленькая, но приятная: по лотерейному билету,

что стоил всего тридцать копеек,═ Мильда Карловна═ и Клава выиграли

детекторный═ приемник, мечту многих людей в те не баловавшие═ особыми

радостями времена.═ Он представлял собою черный деревянный═ ящичек═ с

диском, делениями и названиями городов: Париж, Лондон, Рим, Дели, Москва.

Почти все столицы═ и крупные═ города мира. К ящичку подключались наушники,

их надо было надеть на голову. Диск═ с названиями═ городов═ вращался

рукой,═ в наушниках слышался шум ветра, несущегося по верхушкам деревьев,

сильный═ треск, как от мелькнувших═ молний, мышиный═ писк,═ какая-то

непонятная возня, и через этот довольно плотный шум временами пробивались

человеческие голоса═ на разных языках, музыка.═ Чаще всего слышалась

немецкая речь.═ В Германии были мощные радиостанции, их было много,═ они

вещали═ круглые сутки, не замолкая,═ разносили по миру═ свои вести,

хвастались успехами, что непрерывно одерживает═ германское правительство

во главе с Гитлером,═ стремясь═ вернуть Германии═ былое═ могущество,

утерянное═ после поражения в Первой═ мировой═ войне. Иногда═ можно было

услышать голос самого Гитлера. Казалось, он говорит на берегу бушующего

океана. Это Гитлер выступал на═ очередном═ митинге, а ревела стотысячная

толпа,═ охваченная═ восторгом═ и ликованием от его слов, обещавших немцам

скорую═ сытую жизнь, райское благополучие на тысячу лет вперед.

═Мильда Карловна, послушав недолго Гитлера, приходила в негодование:

═- Какой у него ужасный выговор! Настоящие═ немцы так не говорят.═ Он же

ведь═ родом не из Германии, родился где-то за═ ее пределами, а═ претендует

на роль вождя. Кричит о чистоте расы, Германия только для тех, у кого

настоящая═ немецкая кровь. Но сам-то он кто? Как могут немцы такое

терпеть? Он просто им многое═ обещает,═ и потому═ такой успех. Но ведь

большие обещания═ невыполнимы, это же известно, история полна таких

доказательств. Неужели═ немцы в Германии═ этого не понимают?═ Зачем же они

так слепо═ идут за ним?

═Чем дальше продвигался═ Гитлер в своих планах, чем больше успехов

приносила Германии его политика, захват═ и присоединение═ соседних стран,

тем сильнее негодовала Мильда Карловна.

═Когда Германия напала на Советский═ Союз, первое, что услышала═ Клава от

своей═ приемной═ матери, было:

═- Зачем он это сделал? Это же безумие! Австрия, Чехия, Польша, Франция...

Только что Норвегия, Крит. А теперь и Советский Союз. Столько же не

удержать. Народы═ не сложат оружия, будут бороться. В интервентов═ станут

стрелять из-за каждого угла. Завладеть такой═ большой территорией - это

все равно, что змее═ проглотить быка. Он разорвет ее изнутри. История и

этому═ учит, полна таких уроков. Все большие═ империи рухнули. Как же он

этого не понимает? Немцы═ осмотрительны,═ они═ всегда═ думают, прежде═ чем

на что-то решиться. А сейчас они═ как ослеплены, в гипнозе!.. Боже,

неужели═ не видят, какой ждет═ их конец, во что им все это обойдется? Ведь

против них весь мир, Англия, Америка, теперь вот и наша страна...

═Победное═ движение═ гитлеровских войск по советской═ земле,═ захват

Минска,═ Смоленска, Киева, Крыма, десятков, сонет больших и малых городов

не меняли у Мильды Карловны══ ее твердой веры, что полной победы за

Гитлером═ все равно═ не будет, она невозможна.

═Холодной, снежной═ зимой═ сорок═ первого года, когда из-за═ убыли

мобилизованных дворников в городе═ прекратились на улицах уборки снега,

скалывание═ на тротуарах наросшего═ льда, Мильда═ Карловна,═ возвращаясь с

рынка с тяжелой═ сумкой══ в руках, поскользнувшись упала, сильно повредила

ногу. Нормально ходить после этого она уже не могла, кое-как ковыляла с

костылем под мышкой.

═Летом развернулась трагедия, которую═ никто═ не ждал, даже сам Сталин в

Кремле═ со всем генералитетом═ Красной═ армии. Считали, что немцы опять

полезут на Москву,═ готовились сражаться═ с ними там,═ а они═ внезапно

ударили от Курска и Харькова в сторону Дона, к Волге,═ на Кавказ,═ к

Бакинской═ нефти.

═Старинный═ придонский═ город, в котором═ жила Клава, оказался в полосе

наступления гитлеровских войск.═ Огненный═ вал войны═ приближался═ с

каждым часом, жестокие бои гремели совсем неподалеку.═ Сказать: тревога -

это совсем не выразить того, что началось.═ Паника═ охватила горожан. Шла

поспешная═ эвакуация всех главных предприятий, учреждений. Даже

художественный музей лихорадочно паковал в ящики и увозил═ свои картины.

Через город к речным переправам═ потоком═ текли═ телеги═ беженцев═ с

запада,═ из тех мест, районов, куда уже═ вторглись немцы,═ конные═ фуры

армейских═ госпиталей с ранеными,═ разрозненные═ толпы измученных

красноармейцев,═ отбившихся═ от своих частей, потерявших с командованием

связь. Не надеясь═ на═ поезда, потеряв═ надежду пристроиться═ на еще

какой-нибудь колесный═ транспорт,═ боясь "юнкерсов",═ то и дело

появлявшихся над кишащим═ людьми вокзалом, многие═ горожане, большинство -

женщины, уходили═ из города═ пешком, с мешками за спиной, малыми детьми на

руках.

═Клава буквально металась по городу,═ ища хоть какого-нибудь способа

уехать и увезти═ Мильду Карловну. Уйти пешком═ они не могли. Но и

оставаться не хотели, особенно Мильда Карловна.═ Она═ согласна была

бросить и свой═ дом, и все находившееся═ в нем имущество, только бы═ не

попасть под власть оккупантов. Трудно сказать, почему, но она была

уверена, что если в город придут немцы, они обязательно расправятся═ с

таким, как она, немцами по крови, за то, что долгие годы═ жили в России,

работали═ на чужую═ страну, на русских. Или увезут в Германию, работать

там.═ А она не хотела═ в Германию. С немецким именем══ и фамилией,

немецкой национальностью в паспорте,═ она была русской, такой═ она себя

чувствовала, считала, и такой она была══ на самом деле.

═Ни директор школы, в которой Клава═ была учительницей,═ ни═ в институте,

где═ ее помнило и знало═ все начальство, вплоть до завхоза, ни в райкоме

комсомола, тоже охваченном паникой,═ что захватила всех -═ нигде═ и никто

не мог ей помочь.

═С последней═ надеждой она отправилась в горком партии. Она не была

партийной, но знала - все важное всегда решалось и сейчас решается там.

═Картина, открывшаяся═ в здании горкома,═ поразила═ Клаву.═ Раньше═ при

входе═ всех останавливал вахтер,═ пропускал только тех, кто явился═ по

вызову,═ значится в списках на его столе. Сейчас═ все двери были раскрыты

настежь; бегали, суетились люди; чуть не во всех комнатах надрывно

звонили═ телефоны. Пылали печи, в них жарким огнем═ горели бумаги, труды

папок═ высились═ перед печами═ на полу.

═В коридоре Клав наткнулась на Василия Васильевича Орлова. Он был

единственный═ горкомовец, с которым Клава была знакома. В своей всегдашней

темно-зеленой═ гимнастерке, но без знаков различия, только═ он один═ среди

взволнованных, суетно бегающих людей═ производил впечатление═ человека,

полностью═ сохраняющего рассудок.═ Командир запаса,═ долгие годы

отслуживший══ в армии,═ он и в═ горкоме партии═ ведал═ военными═ делами:

подготовкой═ допризывной═ молодежи,═ стрелковыми кружками на предприятиях,

курсами шоферов и мотоциклистов,═ которым═ вскоре отправляться на военную

службу. В городе существовал аэроклуб, на речном берегу═ все лето белели

палатки курсантов, в ясную погоду═ поднимались в небо и кружили═ над

полями зеленые═ двукрылые═ У-2; аэроклубом, тренировками молодых═ пилотов

ведал тоже═ Орлов. Как и спортивными═ состязаниями в городе═ и районе.

Весной═ в честь первомайских праздников═ проводилась═ спартакиада

школьников. Клавина═ школа═ завоевала═ на ней все первые═ места; вот когда

Клава═ и Орлов═ виделись и разговаривали═ в последний═ раз.

═Орлов был бледен, его осунувшееся лицо и═ красные, воспаленные глаза

говорили, что он не спал уже несколько суток. То и дело═ к нему подбегали

люди, совали ему какие-то бумаги, что-то спрашивали, о чем-то просили,

буквально рвали═ его на части.═ Но, увидев Клаву,═ он тут же отключился

ото всех,═ завел ее в свой═ кабинет, плотно═ прикрыл дверь,═ и не только

прикрыл,═ запер═ ее на ключ.

═Сначала он внимательно, не перебивая, выслушал Клаву.═ Но при этом═ было

видно, что мысли его - о чем-то совсем другом. Чуть помолчав, пристально

на нее глядя═ утопленными,═ с краснотой, глазами, он произнес:

═- Хорошо, что ты сюда заскочила. Наши товарищи за тобой уже дважды

ходили, ищут тебя по всему городу.

═- Какие товарищи, для чего я им?

═- Сейчас все поймешь. К тебе очень большая-пребольшая просьба. Мы над ней

крепко подумали. Не надо тебе уезжать═ из города, оставайся═ здесь со

своей матерью. Придут немцы, к сожалению, придут, такова═ обстановка, наша

армия отступает за Дон. Так вот, при немцах - не прячься. Станут тут

хозяйничать. Предложат поступить к ним на службу - поступай. Постарайся

проникнуть повыше,═ в какой-нибудь штаб, в полицию, в городское

управление.═ Они тебя обязательно возьмут, такие им нужны: ты говоришь

по-немецки,═ твоя приемная мать - чистокровная немка,═ она тебе даже свою

фамилию дала - Кюменталь. Ты вполне можешь═ и себя за немку выдать. И

собирай сведения. Всякие, обо всем. Какие в городе, в окрестностях

воинские части, где прячут они свои танки,═ где базируется авиация. Кто из

местных к немцам служить пошел - в полицию, в сельские═ старосты. Они

таились, скрытничали, прикидывались═ нормальными гражданами,═ а советскую

власть ненавидели. Теперь настало время им себя проявить, урвать свои

кусочки. Немцы обязательно будут═ вербовать среди═ местного═ населения

для себя═ агентов, на случай, если их погонят назад.══ А их погонят, как

пить дать. Так, чтоб остались тут шпионить, устраивать диверсии. Мы

должны этих сволочей заранее знать. Сама, понимаешь, какая это опасность,

если они запрячутся в наших тылах, начнут бить нас в спину...

═Орлов говорил, а сам, скашивая глаза, посматривал на наручные часы. Он

спешил, время его поджимало.

═Клава совсем не ждала того, о чем заговорил с ней Орлов. Но она не

перебивала, не произносила ни звука. Только спросила в конце:

═- И что же мне делать с тем, что я узнаю? Куда нести, кому передавать?

═- Самой не надо делать ничего. Сама ничего не предпринимай. Наши люди

сами тебя найдут. Придут, скажут═ пароль. Кто будут эти люди - сейчас я

сказать не могу. Не знаю. Тебе надо запомнить только пароль. Вернее -

пароли. Потому что связники будут разные. И пароль═ будет каждый раз

другой. Ну как - что мне на это ответишь?

═Орлов испытующе смотрел═ Клаве═ в глаза.

═Клава молчала, мысли═ в ее голове═ прыгали. Как сказать, что объяснить

Мильде Карловне? Да ее хватит сердечный приступ,═ если она узнает,═ что

они═ с Клавой остаются в городе...

═- Можешь отказаться, если боишься, мы тебя не принуждаем, - произнес

Орлов. - Но ты смелая, я знаю. Поэтому═ мы тебя и выбрали... Полагается

взять расписку, что ты согласна, обещаешь═ исполнить задание. Но я не буду

с тебя═ ее брать. Бумажка - вещь рискованная. Может попасть═ в чужие руки,

могут увидеть═ чужие═ глаза. А твоя═ миссия═ чрезвычайной═ секретности. О

ней будем знать только мы двое:═ ты и я. Да еще═ те, кто станут

связниками. Поэтому═ я ограничусь только═ твоим═ устным═ обещанием.═ Твоим

словом.═ Если слово═ от души - давшему═ его человеку можно верить...

═Когда Клава═ шла по улицам города═ домой - все в ее глазах как-то странно

кривилось, плыло. На щеках ее горел═ жаркий румянец. Если бы═ дать ей

сейчас═ медицинский═ термометр - блестящий═ ртутный═ столбик═ подскочил

бы, наверное, до сорока. Это начинался приступ═ малярии.═ Каждый═ год в

одну и ту же пору,═ в начале═ лета, ее сваливала малярия, подхваченная еще

в раннем═ детстве. Клаву лечили, мучили══ профилактическими═ уколами,═ но

бесполезно. Наступали первые═ дни июля - и жесточайший малярийный═ приступ

валил ее с ног...

═6

═От объяснений с Мильдой Карловной═ Клаву═ избавила ее болезнь═ с на

редкость высокой в этот раз═ температурой, многодневным беспамятством.

═Когда Клава, наконец,═ поднялась на ноги,═ смогла═ ступить за ворота,═ на

улицу, - а выйти═ было═ необходимо,══ в доме═ не было ни крошки═ хлеба,

ни крупицы соли - власть═ оккупантов в городе длилась уже вторую═ неделю.

═Внешне═ город выглядел почти по-прежнему,═ как до вступления═ в него

немецких войск.═ Сильных боев═ в городской═ черте не происходило,═ ни

крупные здания в центре, ни═ обывательские дома═ и домишки═ на прилегающих

улицах не═ пострадали. Лишь═ кое-где на крышах,═ где разорвались

авиационные бомбы, ударили мины, дыбилось, свисало═ кусками═ кровельное

железо. Да в отдельных домах зияли═ пустотой═ оконные═ рамы,═ из которых

взрывные══ волны═ вышибли═ стекла═ в наклеенных═ бумажных полосках.

═И все же город стал другим. В нем словно═ изменился сам воздух. Что-то

самое═ существенное, основное, что наполняло его прежде.

═В сквериках под деревьями, в некоторых дворах═ стояли серо-зеленые, с

желтыми разводами, крытые брезентом═ немецкие грузовики; проезжали

мотоциклисты═ в таком═ же серо-зеленом, мышином═ одеянии,═ приплюснутых

касках. Они смотрелись как нечто совершенно чуждое═ для города═ и делали

его тоже═ чуждым,═ как бы═ не совсем═ знакомым.

═Однако, роевое, чисто житейское, направленное═ на пропитание,═ поддержку

жизни═ копошение═ горожан═ не замерло,═ не остановилось. И═ не могло

остановиться;═ насущные═ нужды, потребности, которые═ нельзя═ было

отменить, заставляли двигаться, действовать,═ выходить из своих домов.

Кто-то═ нес в ведрах воду из уличных водоводных колонок,═ которые

недолгое время═ бездействовали, а═ сейчас были═ уже снова═ налажены, из

них опять лилась прозрачная═ питьевая вода. Многие═ торопились в сторону

рынка - с базарными сумками в руках,═ в надежде купить или выменять

что-нибудь═ съестное.

═Но и люди═ выглядели═ не так, как выглядели прежде:═ в их движении,

походках, даже в контурах═ фигур═ сквозило═ что-то новое,═ пугливость,

неуверенность,═ настороженное ожидание═ беды, которая══ может постичь

каждого═ в любую следующую минуту.

═Звук проезжавших немецких автомашин, даже легковых - а неслись они

быстро, словно═ демонстрируя═ этим═ свою власть победителей, новых хозяев

- заставлял═ прохожих═ шарахаться═ от булыжных мостовых═ ближе═ к домам, а

то и вжиматься в подворотни. На бортах немецких машин═ значились

нанесенные белой═ краской═ разнообразные эмблемы - это были "фирменные"

знаки тех частей,═ которым они принадлежали.

═Ничего═ еще толком═ не рассмотрев,═ не узнав, Клава,═ однако,═ отойдя от

своего дома═ всего═ на сотню-другую шагов,═ уже уловила═ совершившиеся═ в

городе═ перемены, его новый дух.

═На всех═ городских учреждениях,═ теперь уже бывших, бездействующих,

все еще висели прежние═ вывески,═ но они═ были уже как бы мертвы,

представляли лишь═ память о прошлом,══ и чувствовалось, что их скоро

заменять на другие═ или вовсе═ снимут. На Доме═ советов═ уже═ значилось

другое═ название "Городская управа" - двухметровой длины═ фанерный═ лист

с черными буквами═ на голубом═ фоне.

═У подъезда═ стояла═ обшарпанная═ "эмка" - та самая знакомая всем горожанам

"эмка", на которой═ ездил═ председатель═ райисполкома. Их трехэтажного

здания вышли═ трое═ в гражданской═ одежде, один из них═ с портфелем═ в

руках,═ сели в "эмку". По тому, как они садились, как шофер═ еще до ═того,

как они устроились═ на сиденьях,══ захлопнули═ за собой дверцы, запустил

мотор, стало═ понятно, что══ пассажиры═ "эмки" - это новое═ городское

начальство,═ и один из них,═ наверное,═ тот, что с портфелем, главный,

городской голова,═ поставленный══ на эту должность немецкими пришельцами.

═Перед Городской═ Управой═ посреди═ пустынной═ площади═ стоял большой

зеленый═ немецкий═ автобус═ с зашторенными окнами.═ С крыши═ его в разные

стороны═ топорщились═ три рупора═ наподобие граммофонных.═ Из них═ звучал

женский голос. Автобус заменял пока еще═ молчащий═ городской═ радиоузел═ и

черные═ карточные══ радиоточки═ в домах горожан. До их сведения

доводилось═ очередное═ распоряжение═ оккупационных властей.

═Голос═ женщины-диктора═ звучал═ мягко,═ он был опрятен, чувствовалась

профессиональная выучка, слова═ произносились══ на чистом русском═ языке.

Но его подкупающая мягкость, даже музыкальность,═ были совсем

несовместимы, составляли неестественный═ контраст с тем, что содержал в

себе текст:

═- ...немецкое военное═ командование═ объявляет, - читала═ женщина-диктор,

находившаяся внутри═ радиовещательного═ автобуса, - что за хранение у себя

на дому═ огнестрельного оружия и боеприпасов═ к нему,══ за несдачу═ их в

комендатуру, несмотря═ на приказ═ германского военного командования об

обязательной═ сдачу любых видов оружия и боеприпасов,═ жители улицы 2-й

Трудовой Бедин Алексей═ Васильевич, Моргунов═ Василий Иванович═ и Протока

Пантелей Миронович приговорены═ военной═ комендатурой═ к повешению.

Приговор приведен в исполнение.

═Протянулась короткая пауза.

═- Параграф второй, - произнес═ женский голос. - Предлагается═ всем

гражданам,═ у кого═ еще═ имеется═ на руках═ огнестрельное оружие,═ сдать

таковое═ в военную комендатуру══ города. Тех, кто этого немедленно═ не

выполнит,═ постигнет═ участь граждан,═ указанных в параграфе═ первом

настоящего объявления.

═- Параграф третий... - после═ новой═ паузы═ прозвучало═ из автобусного

рупора.

═В третьем параграфе объявлялось,═ что══ хождение═ граждан═ по улицам

города═ допускается только═ с 5 часов═ утра до 9 часов═ вечера. Кто

появится на═ улицах ранее 5 часов═ утра и позже═ 9 вечера═ без пропуска -

тот будет═ без всякого разбирательства═ тут же расстрелян...

Прочитав═ еще одно объявление, приказывавшее═ горожанам держать своих

дворовых собак на привязи,══ не выпускать на улицы, сделать═ им всем

прививки против бешенства═ и получить═ об этом на ветеринарных═ пунктах

справки установленного образца,═ женский═ голос,═ обретя совсем═ медовую

сладость, произнес:

═- А теперь═ слушайте═ музыку═ из немецких═ популярных патриотических

кинофильмов.

Зашипела═ игла, поставленная на пластинку,═ зазвучал оркестр. Нежный голос

запел об эдельвейсах,═ цветущих═ на горных склонах южной═ Баварии.═ "Мы

любовались ими, мой═ милый, той незабываемой═ весной, когда ты ушел от

меня в воинском══ строю под знаменами═ рейха,═ и будем═ любоваться═ ими

снова, когда ты вернешься с победою═ из далекого похода..."

═7

═Первой,═ кто встретился═ Клаве в═ городе═ из═ близких знакомых, была

Люська Рожнова.

═В начальных классах Клава и Люська═ учились вместе, Люська═ хватала

"неуды",═ осталась═ на второй год, а потом═ и вовсе бросила школу, пошла

работать. Но вообще была══ она девчонкой═ смышленой, хваткой, разбитной.

Недолгое время═ нянчила═ малышей═ в детском саду,═ разучивала с ними

песенки про елочку, что родилась в лесу,═ про дедушку Ленина: "Когда═ был

Ленин маленький, с═ кудрявой головой..."═ Потом перешла═ на кондитерскую

фабрику, в═ один из цехов. Потом еще═ куда-то, еще═ куда-то. Все═ хотели

хорошо одеться, беспечно, весело жить, и все не получалось по ее

желаниям.═ Но она═ не унывала, имелся еще═ один шанс: удачно,═ выгодно

выйти замуж. Люська═ старалась,═ но и с этой═ хитрой═ задумкой═ у нее не

ладилось.

═Столкнувшись с Клавой, Люська═ разулыбалась═ во все═ свое═ скуластое, с

татарщинкой,═ лицо,═ вместо═ приветствия, ничего не говоря,═ тронула

снизу, у шеи, рукой═ свои═ подвитые,═ покрашенные═ в рыжий═ цвет кудряшки,

крутнула═ головой, показывая═ ее с боков, сзади, дескать, смотри, какая я

теперь красавица, хороша? Раньше у Люськи═ волосы были гладкие, прямые,

блеклые, желтовато-серые.

═- Ничего перманентик? - спросила она горделиво.

═- Откуда? - удивилась Клава.

═Перманентные═ завивки═ были мечтой═ многих═ городских═ девушек.══ Но в

местных парикмахерских их не делали.═ Хочешь на голове═ шестимесячные

кудри - поезжай═ в Россошь═ или в Острогожск.═ А лучше - в областной

центр. Там═ не только═ кудри, там и маникюр тебе сделают═ на загляденье,

потом ни стирать, ни═ посуду═ мыть не станешь,═ жалко будет ноготков.

═- На базарной═ площади новая парикмахерская. Желающих - навалом,

записываться надо, очередь на неделю вперед.

═- И кто же ее открыл, немцы?

═- Ты что, немцы, делать им больше нечего? Серафим Артамонов,═ мастер из

Харькова. Так на вывеске. Цены - закачаешься,═ но делает - классно. Под

музыку. А зеркала какие!═ Как только═ он их довез? Обслуга - целых три

человека.═ Ассистируют ему, точно═ хирургу══ в операционной.═ Уборщицу

нанял, она═ мне знакомая,═ без очереди меня пропихнула.

═- И за какие же деньги?

═- А всякими берет. И рубли, и марки.

═- Марки? Они-то у клиентов откуда?

═- Ну, не настоящие, конечно,══ а те, что у немцев═ для нас, для русских.

А ты почему═ спрашиваешь,═ не то не знаешь, какие теперь═ деньги в═ ходу?

═Клава═ не стала═ объяснять═ рыжей═ Люське, почему═ на десятый═ день

оккупации она все еще═ не в курсе, как расплачиваются═ в городе.═ Но

своего═ удивления все-таки скрыть═ не смогла: как же так, пришли враги,

такая страшная,═ беспощадная═ война,═ а вчерашним═ комсомолкам═ вроде

безразлично═ - сразу же побежали═ к ловкачу-парикмахеру завиваться. И

радуются, как дикари! Чему радоваться-то? Что на голове кудри═ появились?

═И тут же Клава пожалела, что эти слова у нее вырвались. Не надо было бы

их Люське говорить.

═0 А ты что ж думала, что я побегу═ с бутылкой═ керосина═ ихние казармы

жечь? - со смехом заявила Люська. - Как эта дуреха Зоя? Бутылкой═ керосина

их не победишь. Да и не надо их побеждать. Ты посмотри, как сразу═ все

изменилось. Какой рынок стал. Свободная торговля!═ Сколько лавок разных. В

один момент. А это только начало, что дальше будет! Чем хочешь,═ тем и

торгуй. Никто не запрещает, полиция не гонит,═ товар не отбирает. А

милиция═ наша родная что делала?

═На Люське было нарядное═ светлое платье,═ через плечо на ремешке═ висела

═черная лакированная сумочка. Туфли═ были тоже═ новые,═ "выходные".═ Та

═одеваются═ только═ "на парад",══ по праздничному═ случаю.

═Но она шла═ на работу.

═- И где же ты работаешь?

═- Секретаршей═ в райпотребсоюзе.

═- А он разве═ действует?

═- А как же! Немцы дают═ колхозам команды: сдавать продукцию═ для армии,

ее везут на старые═ базы, больше-то принять═ негде, а у райпотреба

склады═ вместительные, холодильники. Райпотреб принимает, приходует, все

как прежде, та же механика. И работники почти═ все те же самые.═ Немцы

приказали всем служащим вернуться═ на свои рабочие═ места,═ все и

вернулись. Куда деваться, жить-то хочется, семьи кормить надо. Только

начальник═ новый. Прежний, Огурцов Иван Иваныч, тот удрал. Ему нельзя

было оставаться, он партийный.

═- И кто же вместо него?

═- А первый его зам. Он в партии═ не состоял. Свой дом, в саду═ ульи

пчелиные,═ пасека; две дочки, одна совсем еще маленькая. Зачем═ ему

куда-то бежать? Теперь вот - главный.

═- И немцы его не трогают?

═- А они никого═ не трогают, кто к ним на службу пошел. Все председатели

колхозов на своих местах.═ Бригадиры, агрономы,══ завфермами...═ Лишь═ бы

человек═ исправно═ работал. У немцев═ сейчас═ главная═ забота - урожай═ в

районе═ собрать. А кем человек═ при советской власти═ был, коммунист, не

коммунист,═ сейчас их это не волнует. Когда-нибудь═ после разберутся.═ Так

что жизнь продолжается,══ колеса вертятся. Новый═ начальник═ руководит,═ а

я при нем. На телефонные═ звонки отвечаю, куда прикажет - бегу, что скажет

- делаю. Но это временно. Скоро моему═ секретарству═ конец.

═- А потом?

═- А потом - ту-ту! Нах Берлин.

═- То есть?

═- То есть - я уже согласие подписала, уеду на работу═ в Германию. Условия

отличные. Денег скоплю, заграницу погляжу. Чего тут сидеть? Я тут

двадцать три года═ отбухала, что хорошего видела? А ничего. Даже пальто

себе приличного справить не могла.═ И дальше бы так же, до самой

старости. Могла я или ты, например,═ в Европу═ поехать? Да ни за что! Сиди

на месте, как чурка, гвоздем═ прибитая,═ и не рыпайся! А теперь═ житуха

совсем═ иная будет!

═Люська счастливо улыбнулась, как будто все, о чем она мечтала═ раньше,

что виделось ей сейчас,═ было уже═ у нее═ в руках.

═- Ну, а ты - какие планы, где═ устроилась? - в Люське сквозило

превосходство человека,═ которому═ повезло, дела у которого гораздо

лучше,═ чем у других.

═- А почему═ надо куда-то═ устраиваться, я там же, где═ и была,═ в школе.

═- Школы действовать не будут,═ это я точно знаю.═ Наша, твоя, то есть,

под солдатским госпиталем,═ в ту, что возле═ станции,═ какая-то часть

въехала... Да и зачем═ немцам═ русских═ детей учить, ты подумай сама.

Зачем═ им знать═ математику, физику, историю? Если чему и научат - так

лишь бы только вывески читали. Ты их листовки видела,═ что они населению

раздают?═ Там про это═ открытым═ текстом═ так и написано. Ты═ не медли,

вот мой совет тебе, уже сейчас═ ищи себе работу. Тебя немцы сразу возьмут,

ты ихний═ язык знаешь, на машинке═ печатаешь... С такими данными и хороший

паек═ можно═ отхватить, и жалованье═ приличное. Иди в городскую═ управу,

там штат═ комплектуют,═ как раньше в райисполкоме,═ человек═ полтораста.

Машинистки позарез нужны. А уж переводчики - и говорить нечего...

═Люська═ спешила. Улыбающаяся, веселая,═ махнула Клаве═ ладошкой,

каблучки ее дробно застучали═ по кирпичному═ тротуару.

═Клава═ побывала на базаре. Там действительно шла торговля, но не столь

бойкая и обильная,═ как можно было ожидать после Люськиных слов. Лавок

прибавилось, но выглядели они наподобие грязноватых,═ мрачных деревенских

потребиловок,═ где и гвозди, и капуста с морковкой, и ситчик, и керосин

вместе,═ с одного прилавка. Заметно увеличилась только та часть рынка, что

звалась толкучкой, где пытались сбыть ношенное, лежалые вещи из своих,

еще бабушкиных, сундуков. Горожане═ всех возрастов,═ больше═ пожилые,

образовав═ длинные═ изогнутые═ ряды, топтались на месте,═ держа в руках

старую одежду,═ резиновые═ галоши и ботинки, женские═ туфли═ всевозможных

фасонов. Некоторые вещи, похоже, были только что сняты с самих себя.

Продавали по нужде - чтобы выручить хоть сколько-нибудь рублевых бумажек

на хлеб и прочную еду.

═Возвращалась Клава═ домой═ опять═ через центральную площадь. Она была так

же малолюдна, если не сказать пустынна. Рупоры═ на крыше немецкого

радиоавтобуса═ продолжали═ действовать. Мягкий, теплый, проникновенный

голос женщины-диктора, каким═ стараются═ заворожить, околдовать,

произносил:

═- ...ни в коем случае не следует═ верить═ распространяемым

коммунистическими агитаторами═ слухам, что с русскими рабочими,

уезжающими по вербовке в Германию,═ там, якобы, обращаются как с

бесправными рабами, подвергают безбожной═ эксплуатации, в результате чего

многих постигает смерть...

═Клава догадалась, речь шла о том, что она уже слышала═ от Люськи: сколько

заманчивого, какие блага ═ждут ту местную молодежь,═ что завербуется в

Германию, где сейчас═ острая нехватка рабочих рук.

═- ...Естественно, - продолжал═ из рупора═ вкрадчивый═ голос, - было бы

заблуждением думать,═ что восточных рабочих на германской земле ожидает

жизнь, полная безделья, изобилия и радостей. Возможность подобной═ жизни

не дана в настоящее время══ и германскому народу, ведь Германия воюет уже

более═ трех лет, вся промышленность страны═ работает═ исключительно на

военные нужды. Тем не менее, всем завербовавшимся══ в Германию

предоставляются там условия для свободного и радостного существования.

Каждый, кто едет на трудовой═ фронт═ в германское═ государство, является

также борцом═ за благо своей═ страны, так как способствует скорейшему

окончанию войны. А это поднимет═ общий жизненный═ уровень и благополучие

народов═ всех═ европейских стран, возможность═ ввозить в Россию

европейские товары═ и наладить торговлю.

═Послышался шелест, женщина-диктор переворачивала страницу═ текста,

который═ она читала.

═- ...Каждый завербовавшийся лично ознакомится═ с действительной

Германией, увидит ее подлинное, не═ искаженное═ большевистской

пропагандой, лицо, ощутит известную═ всему миру доброжелательность

немецкого═ народа. Хоть и в ограниченных═ военными условиями═ пределах,

но все ═смогут приобрести себе новое═ белье и одежду. Накопленные

сбережения═ восточные═ рабочие, вернувшись позднее на родину═ и участвуя

в жизни своей═ обновленной═ страны, смогут═ использовать в своих личных

интересах,═ так как деньги,═ вопреки распространяемым провокационным

слухам, полностью═ сохранят свою ценность и высокую═ покупательную

способность...

═Зазвучала приглушенная музыка. Под льющуюся═ вальсообразную═ мелодию

женский голос═ из рупора═ произнес: "Уважаемые жители═ города═ и района,

молодые люди, которым уже исполнилось шестнадцать лет, дорогие═ юноши и

девушки! В заключение═ хочется═ повторить еще раз, что к данным═ вам

обещаниям═ немецкого═ командования═ вы должны относиться с полным

доверием,═ ибо их правдивость═ и серьезность каждодневного═ подтверждается

практикой жизни, и вы должны═ также═ ни в одном═ слове не верить агентам

большевиков и распространяемой═ им лжи. Все те, кто сейчас═ по долголетней

привычке═ к большевистским═ пропагандистским трюкам еще идет у них на

поводу, непременно убедятся в их лживости═ в первые═ же часы═ и дни

своего пребывания═ на гостеприимной немецкой═ земле... А теперь мы снова

включаем для вас═ вокальные═ номера═ из лучших═ немецких═ кинофильмов═ в

исполнении═ популярнейших═ певцов Германии..."

═Отсутствие Клавы в доме длилось более полутора часов. За это время

Мильда Карловна═ изнервничалась до того, что у нее стали трястись═ губы.

Клава ушла в город═ в поисках хлеба еще совсем═ слабой, полуглухой═ от

акрихина, который═ она глотала═ две недели═ подряд, с ней могло случиться

все что угодно: она могла═ потерять═ сознание, упасть. А сколько еще

всяких бед═ грозило ей в городе, занятом оккупантами, солдатами передовых

частей, еще не остывшими от горячки боевых столкновений, которым═ ничего

не стоит═ нажать═ на курок своего оружия...

═- Я тебя очень прошу, - сказала Мильда Карловна═ с бледным, без кровинки,

лицом, принимая из рук Клавы купленный═ ею на базаре══ круглый, домашней

выпечки, ржаной═ каравай. - Я тебя очень═ прошу - в следующий раз, если

пойдешь═ куда-нибудь═ из дома,═ скажи мне точно, сколько══ продлится твое

отсутствие. И вернись═ минута═ в минуту.═ Я тебя очень═ прошу. Умоляю.

Иначе═ я сойду с ума!

═Это свое заявление Мильда═ Карловна═ произнесла═ по-русски.═ С того

момента,═ как немцы═ вошли═ в город, она стала═ говорить═ только

по-русски.═ Это был ее протест, демонстративное═ отчуждение═ от

оккупантов. Мильда Карловна не хотела, чтобы═ хоть что-то═ соединяло ее с

ними. Ничего другого═ сделать против═ них она не могла, никакой═ другой

возможности у нее═ не═ было, только это: не говорить с ними═ на одном

языке. Стать, как все вокруг, русской═ - и разделить═ с русскими═ людьми

общую судьбу...

═8

═На улице, на которой жила Клава, появился═ немолодой═ сухощавый

немецкий═ офицер с переводчицей═ в военной═ форме.═ Их сопровождали══ двое

солдат с автоматами - охрана.═ Офицер и переводчица заходили в дома,

придирчиво их осматривали, определяли, годятся═ ли они═ для поседения в

них командных лиц различных немецких тыловых служб.

═Квартирьер зашел═ и к Мильде Карловне═ с Клавой. Он внимательно осмотрел

каждую комнату, кухню, поинтересовался,═ куда выходит═ каждое═ окно.

Походил═ по двору, по саду,═ распахнул═ дверь дворового туалета.

Поморщился. Ему не нравилось, что туалет═ во дворе. Но такими были все

туалеты═ у жителей частных домов══ по всей России,═ офицер═ это знал,

предъявлять какие-либо претензии, требовать перемен, улучшений══ не мело

смысла.

═Услыхав, что Мильда Карловна вдова - спросил, кем был ее покойный═ муж.

При слове аптекарь - смягчил═ выражение═ своего сурового, костистого лица.

По традиции═ у немцев═ существует═ уважение═ к людям═ таких профессий, как

служители медицины═ всех видов═ и рангов, фармацевты, подобно

средневековым алхимикам,══ колдующие над порошками, растворами,

пробирками.═ Еще такое же стародавнее═ почтение═ принято═ проявлять к

юристам:═ адвокатам, судьям, даже нотариусам. Выше них на лестнице

почитания только священнослужители - пасторы, встречающие═ приход человека

в жизнь и провожающие═ его из бренного═ мира навсегда.

═Узнав же, что Мильда Карловна═ родом═ из Прибалтики═ и по родителям

своим чистокровная═ немка, смягчился совсем,═ даже что-то вроде═ тепла

тронуло каменную═ застылость═ его черт, почти мертвое═ выражение глаз.

═О предстоящем появлении квартиранта═ он сказал, что жизнь═ в доме═ Мильды

Карловны═ будет майор, в немецкой═ армии это высокий чин, он займет

большую комнату, то есть зал с пианино, фикусами═ в кадках.═ На фикусах

надо каждый день обтирать═ влажной═ тряпкой═ листы,═ чтобы═ не

скапливалась═ пыль. Клетку с канарейкой надо вынести, птицы просыпаются

рано, начинают свистеть═ или чирикать,══ прыгать по жердочкам, словом -

шуметь, это будет портить═ майору═ спокойный═ отдых. Утром майору

полагается═ подать горячую═ воду═ для бритья═ и заваривания кофе═ или чая.

Что именно - кофе═ или чай -══ определит сам майор═ в зависимости═ от

своих═ настроений, заваривать будет тоже он сам. Заварка - дело тонкое,

щепетильное, ее надо сделать══ в полном═ соответствии═ с желанием в

каждый из дней, заварку майор═ не доверяет никому. Обедать═ и ужинать═ он

будет в офицерской столовой. Но вечером к его возвращению═ в дом на отдых

следует═ снова приготовить горячую воду,═ много воды,═ целое ведро, не

меньше - майор Фок, его фамилия Фок, очень чистоплотен,═ он никогда═ не

ложится спать, не обтерев═ мокрой═ губкой═ всего своего═ тела, не помыв

особенно═ тщательно своих ног, не прополоскав носки. У майор Фока нет

денщика, хотя офицерам═ в подобном═ чине полагается денщик. Но у майора

Фока сложный характер, ему сложно угодить, вряд ли нашелся═ бы такой

человек═ среди солдат, который═ сумел бы исполнить═ роль денщика═ при

майоре Фоке. Поэтому он предпочитает обходиться═ в одиночку, все делать

сам. Тем важнее═ становится═ помощь═ хозяев═ дома, в котором═ он

квартирует. Керосин для разогревания воды, дрова═ и уголь═ для отопления

комнаты майора, если его проживание продлится═ до зимы, будут═ доставлять

солдаты═ хозяйственной═ команды, самой═ Мильде Карловне═ о дровах и угле

беспокоиться═ не придется.

═Сейчас майор Фок, - сказал квартирьер, - находится в служебной

командировке, но должен═ скоро вернуться. Пока же надо═ тщательным

образом═ подготовить квартиру═ к его появлению: промыть═ оконные═ стекла,

дважды, не═ один раз, а два - старательно вымыть═ в комнате═ пол с

добавкой═ дезинфицирующих средств (их доставят из той же хозяйственной

команды), прокипятить с хлоркой кувшины, тазы, всю прочую═ посуду, которой

будет пользоваться майор Фок. Убрать со стен═ фотографии в рамках, майору

не нужны чужие незнакомые лица, он повесит═ свои фотографии - портреты

своих родных и близких. Также═ надо убрать с комода стоящие═ на нем

баночки═ с кремами, пузырьки. Словом, комната должна быть идеально чиста,

продезинфицирована, освобождена═ от всего лишнего. Если майор Фок═ будет

удовлетворен условиями проживания,═ точным═ исполнением═ его просьб и

желаний, Мильда Карловна будет получать даже плату. Говоря это, офицер с

холодным костистым═ лицом дал понять,═ что его═ обещание надо

рассматривать как особую милость, благородство немецкого командования -

ведь можно было═ бы═ и не платить, это совсем не требуется, немецкая армия

присутствует в городе по праву победителей, а победители - это всегда

полная власть, полные хозяева на земле═ побежденного противника. Но

немецкая армия═ и ее командиры - не гунны, и даже не те сравнительно

недавние═ тевтоны,═ что вошли═ в историю своей═ грубостью, жестокостью,

презрением к обычаям всех других народов. Нынешние═ немецкие═ солдаты и

командиры══ на высоте═ самых═ современных моральных норм,═ соблюдают═ все

правила═ цивилизации...

═9

═Появление═ квартирьера═ с переводчицей═ и солдатами произошло утром,═ а в

полдень Клава предприняла то, что═ было намечено═ еще накануне:

отправилась═ на поиски работы, ибо═ Люська оказалась права,═ в Клавиной

школе действительно был развернут госпиталь для немецких солдат, другие

школы═ города═ тоже освобождали от парт,═ вытаскивали═ их наружу,

громоздили высокими кучами. Ничто не говорило, не давало═ надежды, что

осенью═ занятия со школьниками будут возобновлены.

Из всех тех знаний и умений, которыми обладала Клава, более всего

подходило предложить себя в качестве═ машинистки. Мильда Карловна

постаралась═ снабдить Клаву═ и этой специальностью. Зимой, когда Клава

одолевала в учительском институте второй курс, в железнодорожном═ клубе,

где действовали всякие кружки: кройки и шитья, вязанья═ на спицах,

художественных вышивок, открылись платные курсы═ машинописи и

делопроизводства. Плату брали только═ за расход═ бумаги и печатающих лент

в процессе практических занятий.═ Мильда Карловна═ уговорила, чуть ли═ не

силой═ заставила═ Клаву поступить на эти курсы. Плата═ грошовая, занятия

по вечерам, всего три раза в неделю.

═- Зачем мне эти курсы, зачем мне машинопись? - как всегда

сопротивлялась, старалась отбиться Клава.

═- Пригодится! - с железной настойчивостью═ повторяла═ свое обычное Мильда

Карловна, ломая═ Клавину неохоту.

═Учиться Клаве было═ несложно, ее пальцы═ пианистки быстро освоили

буквенную клавиатуру, приобрели беглость. Первой═ из всех═ курсантов,

уже на втором═ месяце обучения, она стала печатать слепым═ методом, не

глядя на клавиши, всеми десятью═ пальцами.═ А еще═ через месяц═ она уже

обладала═ скоростью═ профессиональной═ машинистки, отдавшей═ работе═ на

машинке═ не один год.

═В Городской═ управе,═ куда она═ обратилась, ее долго═ выспрашивал

щуплый, лысоватый═ человек═ с изрытым═ оспой═ лицом - в каком году

вступила═ она в комсомол, какие выполняла поручения.══ Подоплекой═ его

вопросов являлось, что═ ею при этом═ руководило: собственное═ желание═ или

она была просто═ вовлечена, как большинство,═ нельзя было═ отказаться.

Особенно его интересовало, кто ее родственники,═ где═ в настоящее═ время

находятся.═ Есть ли═ среди═ них коммунисты, кто именно,═ какие занимают

должности? Он ни за что не хотел═ поверить, что у Клавы═ нет никаких

родственников,═ они ей неизвестны,═ потому═ что она детдомовка без всякого

родства. У нее есть только═ приемная═ мать - и больше никого. При этом

рябой курил одну за другой немецкие сигареты, беря их из коробочки═ с

зеленой═ цифрой 5. С куревом═ в городе═ до появления═ немцев═ было туго,

курящие═ вместо═ настоящего═ табака и даже деревенского самосада,

дерущего═ горло═ словно литое стекло, употребляли разные сушеные═ травы с

сильной добавкой═ донника.═ При немцах═ стало не лучше,══ табачный дефицит

не уменьшился,═ но те,═ кто пристроился═ к ним на разного══ рода службы,

стали получать пайки,═ и в этих пайках══ и вот такие═ сигареты═ с

непонятной═ цифрой 5. В непрерывном═ дымопускании═ рябого,═ что выяснял

подробности═ Клавиной══ биографии, была не только═ жадность курца,

имеющего═ возможность═ утолить═ свой табачный══ голод без ограничений, но

еще═ явное═ хвастовство═ человека, который═ имеет то, что так═ хотели═ бы

иметь, но лишены═ другие.

═В немецких сигаретах═ с цифрой═ 5 на коробке═ табак═ был тоже═ не

настоящий,═ ═лишь ловкая═ имитация его, эрзац: просто тонкая, мелко

нарезанная═ бумага,═ пропитанная═ красителями,═ ароматическими веществами,

слегка═ щипавшими язык,══ как это делают═ настоящие══ табаки,═ и

пьяноватого═ кружившими голову.

═Понаслаждавшись ролью══ начальника,═ который═ может задавать═ какие

угодно═ вопросы,══ сделать═ с обратившимся══ к нему═ человеком═ все, что

угодно: прогнать, а может и обойтись═ снисходительно, с лаской, рябой

повел═ Клаву══ к═ другому начальнику,═ повыше,═ главней, уже настоящему.

Перед кабинетом═ он попросил═ Клаву подождать, вошел внутрь один, с

Клавиным дипломом═ машинистки в руке.═ Минут через пять вышел═ без

диплома,═ сказал Клаве: заходите! - и сам открыл═ перед нею дверь.

═В просторном кабинете с ковровой дорожкой, большим письменным столом под

зеленым покрывалом. Клаве═ прежде всего бросился в глаза═ свинцово-серый

орел с прямыми═ крыльями,═ с венком═ из дубовых листьев═ и свастикой═ в

когтях. Орел красовался═ на освещенной═ солнцем стене═ на том самом

месте,═ на котором═ полагалось═ висеть и совсем═ недавно═ висел портрет

кого-нибудь из вождей═ советского═ государства: Ленина═ или Сталина.

═Какая стремительность, быстрота - как в калейдоскопе! - мелькнуло═ у

Клавы. Та же ковровая═ дорожка═ на полу,═ что лежала═ и прежде, ═тот же

стол, то же сукно на нем,═ те же стулья, но уже германский═ орел на

стене, фашистская свастика...═ А в других кабинетах, наверное,═ портреты

Гитлера - на тех же гвоздях,═ что крепили═ портреты═ советских вождей...

Откуда они - и эти портеры═ под стеклом═ и в рамах,══ и орлы со свастикой?

Не здесь же, в захваченном═ городе, их изготовили═ в считанные═ дни...═ В

пыли, в дыму, в грохоте═ бомбовых и═ снарядных разрывов двигались═ на

восток═ серо-зеленые═ танки, горячие═ от летнего═ зноя и перегретых

кипящих моторов═ грузовики, роями неслись═ на═ "цундапах"══ с пулеметами

юркие═ мотоциклисты,═ и где-то в недрах═ этих═ колонн,═ вместе со всей

броневой,═ огнедышащей══ лавой, среди запасов══ продовольствия, пулеметных

лент и снарядов, цистерн с бензином═ и питьевой═ водой, среди всякого

всевозможного имущества, всяких иных припасов═ тряслись по кочкам

грунтовых дорог,═ а то и прямо═ по целине, и вот эти, тщательно

упакованные, тщательно оберегаемые═ орлы и портреты═ невзрачного человека

с челкой═ над низким лбом,═ сапожной═ щеточкой═ черных усов под носом,

породившего весь этот═ бушующий═ безумный══ кошмар, - чтобы═ вынырнуть

из своих укромных хранилищ и═ появиться═ символами═ новой,═ незыблемой

власти на той земле, которую достигнут,═ подомнут под себя═ колеса и

гусеницы═ германской═ военной лавины, которая отныне и на веки═ веков

станет═ территорией Германии, а славянские, потерявшие═ всякую силу,

племена никогда себе═ уже не вернут.

═За столом, за которым сидел прежде кто-нибудь═ из заместителей

председателя═ райисполкома═ или начальник═ какого-нибудь═ отдела,═ Клава

увидела═ пожилого человека═ в новом,═ но дешевом,═ хлопчатобумажном

костюме,═ который,═ чувствовалось,═ он надел на себя═ всего пару-тройку

дней назад═ и еще═ не═ совсем═ к нему привык.═ Да и костюм еще не успел

полностью═ обмяться═ на его плечах, по его фигуре.═ А до этого

восседавший за столом═ человек═ явно носил═ другую одежду,═ и она была

ему куда привычней.

═Клаве═ показалось, что человек═ в кабинете═ под орлом═ и свастикой═ ей

знаком, прежде она его не раз видела. Но где, когда, при каких

обстоятельствах? Облечь бы его в ту одежду, что носил он всегда═ - и

Клава, наверное, смогла═ бы его припомнить, узнать.

═В своих руках человек═ за столом═ держал Клавин диплом. Кисти рук═ у него

были большие, узловатые, в синих, набухших═ венах.═ Это были руки

человека физического труда, с застарелыми мозолями═ на ладонях,═ которые

задубели настолько, что уже никогда═ не сойдут, даже═ если═ ими

специально заняться, а руки═ держать═ в неге и холе.

═Продолжительным взглядом блеклых глаз═ посмотрев═ Клаве═ в лицо,

протягивая ей через стол картонную═ книжечку═ диплома, человек═ за столом

сказал:

═- Вопрос - принять ли вас в число сотрудников═ на постоянную═ должность

или не принять - будет решать═ лично городской═ голова═ господин Рыбников.

Сейчас═ он в отсутствии. Как только═ он возвратится - ему будет о вас

доложено. Я принимаю вас временно, всего на неделю,═ меня вынуждает к

этому бумажный═ завал,═ затор с рассылкой документов. Некому═ их

размножать, заниматься отправкой═ по адресатам. При этом я вас

предупреждаю, - блеклые глаза его по-прежнему═ были устремлены на Клаву,

прямо═ в ее лицо, - и вы должны будете дать письменное═ обязательство, что

не разгласите сведения,═ которые═ вы узнаете, занимаясь═ документами,═ их

перепечаткой. Предупреждаю и о том, что если═ вы являетесь═ секретным

агентом Красной═ армии═ или энкавэдэ, то вы будете═ непременно

разоблачены и поплатитесь═ своей жизнью. Вы являетесь секретным агентом

Красной армии или энкавэдэ?

═- Нет! - рассмеялась Клава. - Не удостоилась такой═ чести.

═- Я тоже так думаю, что вы не агент. Иначе я бы не стал с вами

разговаривать═ и брать вас даже═ на временную═ работу, Девушка,

воспитанная Мильдой Карловной═ Кюменталь в традициях немецкой,

интеллигентной,═ добропорядочной═ семьи - не может быть советским

агентом.

═Клава поняла, что заместитель══ городского═ головы, в кабинете═ которого

она находится,═ неотрывно,═ с намерением═ проникнуть в═ самую

сокровенную═ ее суть═ смотрящий═ ей в лицо, знает═ ее не только═ из тех

слов, что успел═ сказать ему═ рябой═ подчиненный,═ у него есть о Клаве

еще и какие-то═ свои впечатления,═ он знал ее, имел о ней═ представление и

раньше.

═Удивляться нечему:═ городок═ маленький, люди на виду друг у друга, о

каждом известно чуть ли не все. Тем более - о таком человеке, как═ Клава.

Она приметна своей необычной историей,═ ее удочерение═ Мильдой Карловной

обсуждалось широко, разговоры об этом═ обошли═ все═ улицы,═ побывали═ в

каждом доме. Пора бы уже и позабыть,═ но такие═ случаи═ не забываются,

памятны═ всем.

═Человеку═ за столом═ было далеко за пятьдесят. Лицо в глубоких морщинах,

волосы - в густой седине. Глаза═ сухие,═ без тепла, в красных жилках.

Глаза человека,═ чей путь по жизни был не прям и не легок.

═И вдруг Клава поняла, кто перед ней: да это же учитель физтруда═ из той

семилетней═ школы,═ что в рабочем поселке═ по другую сторону

железнодорожной═ станции.══ Школа═ построена еще в дореволюционную═ пору

для детей тех, кто работает на железной═ дороге: паровозных машинистов,

кочегаров, слесарей, путейцев.═ Сразу═ же при ней были образованы и

учебные═ мастерские, чтобы дети железнодорожников═ с малых лет набирались

производственных знаний. Традиция═ эта═ потянулась═ и дальше, в советские

уже времена. Долгие═ годы теперешний══ городской═ начальник═ учил в

поселковой═ школе═ ребят═ столярному ремеслу: строгать═ рубанком, пилить

доски, вколачивать═ гвозди. Под его руководством═ дети ладили

скворечники, развешивали их весной═ по деревьям. За это их═ хвалили,

награждали═ грамотами. Награждали и учителя. Он принимал═ знаки почета и

уважения═ с благодарностью, казался═ польщенным. Тихий,═ простой, скромный

человек.═ Ничем не выделялся, ни на что не претендовал.═ Учитель физтруда

- это самое═ большое, что ему═ надо, чего он хочет, предел═ всех его

мечтаний. На собраниях сидел молча, никогда═ не просил себе слова,

никогда═ ни по какому═ поводу не высказывался. Если надо было═ голосовать

"за" - голосовал "за",═ надо "против" - поднимал руку "против".

═А был, оказывается, совсем═ другим человеком,═ не тем, каким═ выглядел,

казался, как о нем═ думали окружающие: его коллеги, соседи по улице. Он не

просто жил, работал═ учителем, получал зарплату, копался в своем

огородике при доме, сажал, растил, а потом, под осень, убирал картошку. Он

ждал. Каких-то перемен, какого-то поворота═ в жизни, в ее устройстве.

Может быть, именно такого: вот этого места,═ за этим столом═ в большом

здании═ с названием Городская Управа,═ которое, спасая═ свои жизни,

покинут═ все те,═ кто начальствовал═ здесь прежде, назывался коммунистами,

носил═ в нагрудных карманах красные═ книжечки с профилем Ленина═ и никогда

не думал,═ не предполагал, не верил, что их власть может═ когда-либо

кончиться, не устоять. Ведь "от тайги до британский═ морей═ Красная армия

всех сильней!.."

═Клава смотрела в дряблое, изрезанное═ морщинами лицо недавнего═ школьного

учителя,═ который всем его знавшим представлялся самым обыкновенным,

безобидным, ничего не значащим═ человеком, и на ум ей шли слова Василия

Васильевича Орлова═ о людях, что долго, скрывая свою суть, таясь, играя

разные═ благовидные═ роли, ждут подходящего═ для═ себя═ часа - и при

немцах═ обязательно═ себя обнаружат.

═Кем же был во времена своей уже далекой молодости, расцвета сил этот

скромный, незаметный═ учитель, что он таил в себе, что надо было ему═ так

долго═ скрывать, старательно═ прятать, прикинувшись всего лишь учителем

столярного дела, шоркая вместе со всем и учениками в подвальной═ школьной

мастерской═ рубанком, пилой, прорезая коловоротом дырки?

═Значит, было - и что прятать, таить, и чего хотеть, терпеливо,

мучительно долго═ ждать.

═Дождался? Того самого, что хотел?

═Выцветшие, усталые, безрадостные═ глаза...═ В них должно бы гореть

торжество, но торжества═ нет. Вместо него - тревога.═ Прочна═ ли

наступившая перемена? Не прогадал ли он, не обманулся,═ сбросив═ с лица

свою маску?═ Не лучше ли было так и оставаться незаметным═ учителем

физтруда в своем привычном═ подвале, возле═ верстаков, среди═ древесной

цепы, вороха═ стружек?..

═В Городской Управе уже во всю действовало несколько═ отделов. Самым

большим═ по числу═ служащих═ был административный, занимавшийся делами,

связанными с налаживанием═ городской жизни,═ функционированием всех важных

объектов на новых═ началах. Суета,═ многолюдье царили в торговом отделе,

выдававшем═ разрешения═ на частное предпринимательство, открытие лавок═ и

магазинов. Не менее═ суетливо═ и шумно═ было в отделе═ труда, чья задача

состояла в том, чтобы обеспечить═ рабочей силой все участки хозяйства,

большие и малые═══ предприятия, которые должны были теперь═ питать в

первую очередь нужды═ германской═ армии, всех ее═ тыловых служб, и

действовать═ не как прежде, вразвалку, а с максимальной═ энергией. Уже

наполнялись работниками отделы═ статистический, транспорта, финансовый.

Говорилось, что возникнут═ еще═ и другие, которые═ займутся больницей и

лечебными═ пунктами для населения, школами. Учить детей, хотя и в

сокращенном объеме, все-таки придется, чтобы они не шлялись бездельно по

улицам, не занялись воровством═ и хулиганством.

═Во всех этих кабинетах═ сочинялись═ распоряжения, приказы, писались

бумаги, а комната, где раньше═ сидели машинистки и стучали═ на своих

"Ундервудах", была пуста, только голые═ столы да плетеные, тоже пустые,

корзины под ними═ для бумажного мусора. Пишущие═ машинки═ увезли═ при

отступлении, а, может, припрятали где-то═ в городе, в неизвестных

местах. Новым властям удалось найти только одну более═ или менее

действующую═ машинку═ в конторе какой-то промартели. Буквы она печатала

неровно, некоторые были стерты настолько, что на бумаге═ получалось лишь

темное пятно. Но других машинок пока не было, Клаве предстояло работать

вот на этой, инвалидной, еще дореволюционных времен, имевшей в своей

клавиатуре "и" с точкой, фиту, дребезжащей, как раздрызганная телега═ на

булыжной═ мостовой.

═С кругом обязанностей, с тем, что надлежало исполнить в первую очередь,

Клаву знакомил Рябой. Он принес═ в машинописное бюро═ стопу═ картонных

папок, наполненных исписанными фиолетовыми чернилами листками, показал

очередность, какой держаться при перепечатке. Потом положил перед Клавой

еще пару страниц, соединенных проволочной скрепкой, сказал, что их надо

перепечатать немедленно, это обращение немецких властей к городскому═ и

сельскому═ населению,═ основные═ правила,═ как себя вести,═ чего в

дальнейшем ждать. Текст═ пойдет═ в типографию, которая уже начинает

действовать, он будет отпечатан═ в виде больших плакатов,═ их развесят═ по

городу во всех людных местах, разошлют═ по всем═ селам и деревням района.

═Рябой═ ушел, а Клава, прежде═ чем заложить в древний═ "Ундервуд"═ чистую

бумагу, сначала═ прочитала═ страничка═ с первого═ слова до самого конца.

Так учили на курсах машинисток:═ приступая к работе, прежде надо,═ не

торопясь, ознакомиться с текстом, уяснить его содержание, правильно

прочитать все неразборчивые строки, тогда═ и напечатанное будет═ без

искажений═ и ошибок.

═Данный═ ей Рябым═ текст═ начинался═ с осуждения═ Красной═ армии и

большевиков, которые, "отступая перед победоносной═ Германской армией,

стараются ничего не оставить позади себя, уничтожают все запасы,═ что

могут использовать немцы. Взрывают═ электростанции,═ фабрики, заводы,

угоняют═ скот, сжигают═ хранилища═ с хлебным зерном═ и прочими

продуктами, опустошают целые═ местности. Такое═ уничтожение всевозможного

добра, хозяйства страны - бессмысленно, заявляло═ воззвание, ибо оно═ не

может помешать продвижению немецких войск,═ не устранить и не изменит

главную цель═ войны═ - уничтожение большевизма, только доставит

тяжелейший вред населению, которое═ уже═ и без того═ достаточно

натерпелось в годы правления большевиков, ограблено и изнурено.

═Несмотря на трудности, говорилось далее,═ возникшие из-за разрушения

транспортной сети, мостов, шоссейных и железных дорог, гибели═ запасов,

имевшихся═ на "освобожденной от тирании большевиков территории", все-таки

удается═ полностью обеспечить продовольствием действующую═ немецкую армию

и более-менее (именно так были═ написаны═ эти два слова) наладить питание

гражданского населения в городах. Урожай этого года будет собран почти

полностью, перед тружениками деревень═ поставлена═ задача произвести в

прежних═ размерах═ посев═ озимых и яровых культур.

═Это успех, утверждало воззвание, достигнут,═ благодаря умелому немецкому

управлению,═ а также привезенным═ из Германии═ сельскохозяйственным

машинам времен тех, что уничтожены и увезены═ отступившими большевиками.

═Но урожай═ этого года, говорилось в воззвании далее,═ из-за═ военных

обстоятельств═ не может═ быть большим. Поэтому необходимо самое

"экономное═ употребление═ продуктов═ и строжайшая дисциплина═ расходов".

Для достижения этой═ цели немецкое управление═ издало соответствующие

приказы. Немецкие учреждения ожидают═ от городского══ и сельского

населения══ самого точного═ исполнения всех приказов═ и постановлений.

Если население, подчеркивалось в тексте, отнесется═ с должным доверием к

известной═ всему миру═ и всегда оправдывавшей═ себя на практике

организаторской═ способности═ немцев,══ поддержит старания═ немецкого

управления - то трудности, угроза голода будут побеждены. И, звучала

мажорная нота, "под защитой═ победоносной═ Германской═ армии═ уже в

следующем году для всего населения═ на освобожденных территориях═ воссияет

заря═ лучшего и счастливейшего будущего".

═Клава══ еще раз═ перечитала═ текст, неясно, с провалами═ почти═ до

полного исчезновения строк,═ напечатанный═ на ротапринте,═ изделие

германских служб по идеологической═ обработке═ населения═ на захваченных

землях России.

═Как и многие предыдущие═ плакаты═ и листовки,═ уже расклеенные по городу,

оглашенные рупорами пропагандистского автобуса,═ непрерывно

действовавшего на центральной площади, и не только═ на площади,═ но и

курсировавшего теперь по городским улицам, это═ новое═ обращение═ к

жителям═ требовало того же═ самого, что было═ нужным═ в первую═ очередь

для оккупантов:═ покорности, повиновения. Будете покорны, подчинитесь, не

сопротивляйтесь нигде═ и ни в чем - и все будет═ для вас хорошо. Избегнете

голода, грубого обращения, более того - над вами даже═ засияет═ "заря

счастливейшей жизни!"

═Но немецкая власть, как всякая власть, знала, что добрых посулов - мало.

Одни лишь═ пряники═ действуют═ только наполовину.═ Нужен═ еще и кнут. И в

последних строках раздавался его свист: "Принужденные═ к войне═ немецкие

войска отважно═ сражаются, соблюдая═ гуманность и придерживаясь

международных правил. Они не причиняют═ зла тем, кто мирно выполняет═ свою

работу и подчиняется необходимым══ военным═ постановлением.═ Но

остерегайтесь провокаторов! Кто из граждан, полагая,═ что партизанскими

наскоками,═ из-за═ угла, можно сокрушить непобедимую Германскую═ армию,

возьмется═ за оружие - тот непременно поплатиться═ за это своей═ жизнью".

Заканчивать такими═ словами, взмахом кнута, оскалом волчьих зубов - не

годилось. Немецкая власть - гуманная, добрая, щадящая и даже родственно

опекающая всех, кто лоялен, признает ее силу, без ропота═ ей подчиняется.

В конце надо было опять показать пряник - и его показывали:

═"В ранее освобожденных западных областях═ хозяйственная═ и культурная

жизнь, несмотря═ на войну, уже═ в полном═ расцвете. Новая и лучшая═ жизнь

начнется и для═ вас".

═Стояла═ подпись: "Главнокомандующий".

═Главнокомандующим был Гитлер. С такой═ подписью═ на плакатах,═ что на

следующий═ день покроют═ весь провинциальный═ городок═ на степной═ равнине

близ донских═ берегов, Гитлер═ как бы═ сам лично═ появлялся═ на его

улицах, лично═ сам говорил с его жителями;═ посулы, обещания═ скорой

"зари═ счастливейшей жизни", вперемежку═ с угрозами смертных кар за

ослушание,═ исходили как бы═ из его личных уст. Это он говорил═ с плакатов

всему местному═ люду: успокойтесь, не переживайте, наоборот - радуйтесь,

что на улицы вашего города═ вкатились═ на грохочущих гусеницах

серо-зеленые═ танки.═ Это вовсе═ для вас не беда, а счастье,═ свобода,

скорая райская жизнь. Только будьте послушны, распластайтесь под сапогами

наших солдат!

═11

═Ночью═ на первое═ августа═ жителям города═ не пришлось═ спать ни минуты.

Лишь только═ стемнело,══ в низкой═ облачной═ вате,═ нависшей над крышами

домов,═ послышался═ рокот моторов двукрылых У-2,═ и то там, то здесь

стали═ рваться бомбы.═ Они были═ некрупные,═ килограммов═ в 25,══ но

попадали═ точно в нужные═ летчикам═ цели. Загорелся═ эшелон═ с

боеприпасами на станционных═ путях, склады═ неподалеку, цистерны с

горючим.

═Квартировавшие в домах немцы═ выбегали═ во дворы, кто в трусах, кто в

нижних рубашках,═ торопливо рыли лопатами щели, пугливо═ поглядывали═ в

небо, бормотали проклятья: "Нахтхексен!═ Нахтхексен!" - ночные═ ведьмы!

Считалось, что легкими, почти бумажными═ самолетиками═ управляют не

мужчины,═ а девушки-летчицы, советские камикадзе, потому═ что лететь и

бомбить на таких═ ненадежных, легкомоторных, времен Первой═ мировой═ войны

аэропланах могут только═ заранее обреченные, попрощавшиеся с жизнью

фанатички.

═В небе═ шарили═ прожекторные лучи,═ выхватывали и ярко═ освещали═ клочья

облаков;═ иногда═ в них мелькал серебристый═ силуэт;═ длинными очередями

палили═ в небесную тьму═ автоматические═ зенитные═ пушки,═ друг за другом,

вереницами летели═ разноцветные═ снаряды, но ни═ один У-2 так и не был

сбит. Это еще═ больше═ подтверждало веру, что в небе═ - ведьмы, которых

хранит, которым помогает═ нечистая сила, иначе в один У-2,══ немцы бы

попали.

═День наступил серый, мглистый,═ трудно было понять, то ли это начинается

ненастье,═ рожденное═ природой,═ то ли в воздухе еще не развеявшийся

полностью дым ночных пожаров.

═Но это было ненастье,═ крутой═ перелом═ погоды═ после многих═ солнечных

дней.

═Ближе к вечеру═ взвыл═ ветер,═ понесло═ тучи═ пыли═ вместе═ с уличным

сором, клочьями сена,═ соломы, загрохотал═ гром -═ и хлынул═ ливень с

градом═ величиной═ с лесные═ орехи,═ из тех, что называют═ обломными.

Сточные═ канавы переполнились вмиг, улицы═ превратились в бурные реки.═ В

их пенное═ клокотанье,═ пенные═ буруны,═ перегораживая═ проезд, рухнули

старые деревья, сломленные═ ураганом.

═Прекратился дождь - потянуло═ резким холодом═ с запахом льда и снега.

Град лежал═ во дворах,═ на огородах═ пластами,═ толстым═ слоем, будто

вдруг среди═ лета вернулась и вновь═ покрыла землю═ своим═ снежным пологом

зима.

═Вот тут и появился в доме═ Мильды Карловны══ и Клавы долгожданный═ майор

Фок.═ Он прибыл в открытой═ машине, только═ с шофером,═ из Валуек,

последнего═ крупного железнодорожного узла═ перед Донским═ фронтом

немцев, где день и ночь═ шла разгрузка═ эшелонов, прибывших из Германии═ с

предназначенными для действующей═ армии═ подкреплениями, минами и

снарядами,═ военной═ техникой.═ Ливень застиг═ из неподалеку от города.

Ураганным ветром с майора Фока═ сорвало═ и унесло в степь═ плащ-палатку, в

которую он═ был закутан,═ фуражку. Найти их, вернуть═ не было═ никакой

возможности, и Фок═ не стал этого делать. Он и шофер═ поехали дальше, к

городу,═ под секущим ливнем в одних френчах,═ вымокли═ насквозь,═ до

нитки,═ иззябли══ до лязганья зубов.

═В доме сначала появился═ шофер, внес═ тюк с походной═ постелью Фока═ и

его большой, кожаный,═ коричневого═ цвета═ чемодан,═ тех размеров═ и

конструкции, что у немцев═ называются═ кофрами.═ Затем═ вбежал═ сам Фок, с

которого текла═ вода, как будто═ он только что вынырнул═ из реки.═ Его

колотила═ дрожь,═ он размахивал═ руками,═ чтобы═ хоть чуть согреть себя

этими движениями. С его═ головы═ свисали═ косицы мокрых волос

огненно-рыжего цвета, какой═ бывает═ только═ у цирковых клоунов.

Забрызганные══ очки мешали ему видеть; сдернув══ их с носа,═ он протирал

стекла пальцами, снова═ насаживал═ очки на переносицу,═ но с головы

стекала вода, тут же═ опять заливала его очки -═ и он опять их сдирал. Ему

было известно, что хозяйка дома - немка. Сбивчиво выговаривая

закоченевшим языком═ слова, он═ закричал Мильде═ Карловне, по-немецки,

чтобы она немедленно═ поставила самовар, он будет согревать═ себя

кипятком, выпьет═ его много,═ иначе═ его свалит простуда.═ Бегая═ по

комнате, он═ стаскивал с себя одежду: френч с майорскими погонами, свитым

из серебристого шнура узором═ на них, брюки═ с таким же серебристым

кантом; сбросил неподатливые,═ не хотевшие═ слезать с ног, тоже насквозь

мокрые, хлюпающие═ сапоги. Через пару═ минут═ он бегал═ по залу═ в

полосатом домашнем халате, мягких войлочных тапочках,═ достав═ их из

своего кофра.══ Руками═ он размахивал еще шире, еще═ энергичней. При этом

он громко ругал русский═ коварный, непредсказуемый климат, внезапно

разразившуюся бурю,═ и еще═ злее, самыми непечатными словами - скверные

русские дороги, без всякого покрытия,═ при любом, даже самом

незначительном дождичке, вмиг превращающиеся в месиво═ грязи, сплошные

лужи по колено═ и выше. Его машина дважды═ застревала, ему и шоферу

приходилось вылезать из кабины, толкать автомобиль, звать на помощь солдат

из грузовиков, тоже безнадежно буксующих в глубоких ямах, которых═ не

должно быть на дорогах и которые,═ тем не менее,═ тянутся почти сплошь.

═У Мильды Карловны═ для растопки═ самовара═ всегда имелись заранее

заготовленные═ лучины,═ поэтому═ самовар не потребовал═ долгой возни,

минут через десять уже фырчал паром═ на крыльце═ дома,═ пыхая═ сизым

дымком═ из жестяной═ трубы.

═Шофер уехал. Рыжий Фок═ выложил на стол консервы в металлических и

стеклянных банках,═ какие-то съестные═ припасы═ в бумажных пакетах,

кирпичик консервированного хлеба═ в вощаной бумаге.═ И Клава, и Мильда

Карловна═ уже знали, что такой хлеб в вощаной═ бумаге изготовлен в

Германии═ предприимчивыми═ и предусмотрительными немцами еще═ накануне

войны, ему, как минимум,═ три или четыре года, но, благодаря═ особой

технологии, он═ свеж,═ сохраняет и вид, и все═ свои вкусовые качества, как

будто═ его испекли═ только что.

═Предупредив намерение Мильды Карловны, Фок═ сам в нем клокочущий

самовар с крыльца в комнату,═ поставил═ на стол.

═Сердобольная Мильда Карловна, при всем своем неприятии═ оккупантов, тем

не менее,═ не смогла═ удержать себя от желания═ помочь═ иззябшему,

могущему═ серьезно═ заболеть человеку. Она появилась на пороге═ зала═ с

коробочкой═ какого-то медицинского снадобья══ в руках,═ еще из аптеки

своего покойного мужа, предложила его Фоку.

═- Нет, нет! - закричал он,═ решительно отвергая. - Никаких пилюль. У меня

есть лекарство лучше. В таких случаях═ надо принимать только его.

═Он полез═ в свой поместительный═ чемодан, достал и═ со стуком═ грохнул

на сто бутылку русской═ водки.

═А еще═ через минуту он закричал так, как будто═ его ужалила═ змея.

═Перепуганные═ Мильда═ Карловна и Клава═ не могла═ не кинуться═ в зал на

этот═ истошный═ крик.

═Майор Фок держал в руках раскрытым═ свой═ портфель, что, входя, он внес

с собой═ в комнату.═ В него тоже попала вода,═ толстые пачки═ находившихся

в нем бумаг были мокры, как будто═ только что═ приплыли═ в дом в тех

бурных потоках, что все═ еще═ струились по улицам.

═- О-о!.. О-о!.. - стонал═ Фок, разделяя на странички ═слипшиеся═ бумаги,

на которых═ расплывались═ и текли═ струйками фиолетовые печати═ и

подписи.

═Продолжая стонать, Фок═ стал раскладывать бумажные═ листы═ на диване, на

стульях, на комоде. Но места═ для всех не хватило, половину═ бумаг он

разложил на полу, вдоль одной═ из стен.

═А потом он занялся═ спасением═ своего═ организма.═ Заварил в большом

фаянсовом чайнике крепкий чай, налил полный граненый стакан водки,═ в три

звучных глотка осушил его и захрустел маринованным огурцом из банки,

смачно закусывая.

═Вел он себя за столом шумно, словно сидел не один, а с компанией:

восклицал что-то, сам себе═ говорил, стучал и═ звенел посудой, ножом,

отсекая═ от бруска ветчины толстые ломти. Моментами даже═ начинал═ петь

негромким баритоном.

═А спустя полчаса затих. Мильда Карловна═ и Клава═ прислушались:═ ни

звука. И пять минут, и десять.═ Это показалось ненормальным, тревожным.

═Осторожно постучав═ и не получив ответа, они приоткрыли═ в зал дверь и

увидели такую картину: бутылка═ с водочной этикеткой═ была пуста, Фок

сидел═ за столом на стуле, протянув═ под стол голые ноги═ в искорках рыжей

щетины, опустив вдоль тела═ безвольно висящие руки. Голова его была

склонена набок, на плечо, он крепко спал. Рыжая, подсыхающая шевелюра его

горела, как костер.

═А вокруг═ него по всей комнате белели═ листы═ секретных документов,

содержащих важнейшие тайны═ о всех войсках на германо-советском фронте

от Коротояка до Богучара, об их численности, составе и количестве

вооружения, об имеющихся у них и движущихся═ к ним по грунтовым и железным

дорогам боевых и продовольственных припасах.═ Пока майор Фок, согретый

чаем и водкой, безмятежно спал глубоким сном, можно было спокойно

перечитать все эти бумажки с первой═ и до последней, сделать с ними что

угодно: сфотографировать, переписать.

═Фантастика! Такого бы не придумал и сочинитель приключенческих═ романов!

═Но фотографировать Клаве было нечем. Да они и не═ умела. Умела многое -

но только не═ это. Ни ей самой,═ ни ее наставнице═ Мильде═ Карловне,

научившей═ ее про запас многим═ вещам,═ что могли═ когда-нибудь

пригодиться, и в голову═ ни разу═ не пришло,═ что вот это - фотография -

Клаве тоже может═ понадобиться. И окажется гораздо нужней,═ чем умение

кроить═ платья, строчить на швейной машинке, выпекать в духовке═ пироги и

булочки...

═12

═Типография действительно ожила. Гонимые нуждой, заботами о пропитании,

соблазном хороших пайков,═ да к тому же припуганные═ строгими═ приказами

властей, которым типография была нужна═ позарез,═ в нее вернулись - а что

делать, куда денешься, некуда! - прежние═ наборщики,═ печатники, прочие

служившие═ и трудившиеся в ней люди,═ и она стала═ выдавать продукцию:

печатать═ листовки и призывы═ к населению, как за подписью═ германского

фюрера,═ так и═ местного военного══ коменданта, главы Городской Управы,

всякого рода объявления: о платных курсах немецкого═ языка, об открывшейся

в городе═ недорогой═ столовой══ с холодными закусками и пивом═ в буфете, о

новом книжном═ магазине, скупающем═ у жителей═ и тут═ же продающем книги,

изданные═ до 1917 года. На афишных щитах═ появились═ рекламы кинофильмов,

идущих═ в кинотеатре "Дружба",═ что прежде назывался "Пролетарий". Афиши

звали посмотреть═ немецкую═ комедию "Только любовь" в 9-ти частях, а перед

комедией - два журнала═ кинохроники.═ В одном═ из них,═ говорилось в

афише,═ зрители═ увидят═ майские═ победные═ бои немецких войск══ под

Харьковом, которые═ закончились разгромом══ нескольких═ советских═ армий

и пленением═ почти миллиона═ советских солдат и командиров.

═А затем═ в середине═ августа═ вышла и═ газета,═ на которой═ значилось,

что она орган Городской═ Управы. Называлась она "Возрождение".═ Первую

страницу занимала═ статья, прославляющая вождя═ немецкого народа Адольфа

Гитлера, сжато излагавшая═ его биографию. Начиналась она так: "Величие

Адольфа Гитлера═ неизмеримо!═ История немного знает═ подобных═ личностей,

чья жизнь═ и деятельность внесли бы так много изменений═ в общество.

Прославленный═ Наполеон═ не может быть сравним═ с этим человеком -═ так

велико его влияние═ на человечество. Гений и воля Гитлера═ сплотили

вокруг него весь немецкий народ═ в одно целое, повели на подвиги═ и славу.

Ни в какие времена,═ ни при каком═ деятеле Германия не была═ так велика и

могущественна, как сейчас!"

═До самого конца тон статьи═ оставался═ один:═ восторженный.

═"Освободив немецкий народ═ от ярма порабощения,═ навязанного ему

империалистическим державами в результате═ неудачного исхода═ Первой

мировой═ войны, избавив═ немецкий═ народ от═ голода, нищеты, безработицы,

Гитлер═ стремится освободить и другие═ народы═ мира, дать им свободное

дыхание, независимость, право устраивать жизнь═ по своему═ усмотрению.

Видя, что сделали═ большевики с Россией, Гитлер═ не мог оставаться

безучастным к этому═ явлению. Следуя своим принципам, Гитлер═ протянул

руку дружеской═ помощи нам, желая освободить нас от большевистского

гнета..."

═Под статьей стояла русская фамилия, которую никто никогда не слышал в

городе прежде.═ Да и фамилия═ редактора была странная, никому не

известная,═ явно придуманная: Гиацинтов. Скорее всего, это были

псевдонимы. А сами эти люди - не из прежних журналистов, об этом

свидетельствовала фразеология статьи═ о Гитлере и всей газеты,═ она была

не похожа на ту, что употреблялась в советской═ печати.

═Тираж газеты═ был для маленького города═ большой, несколько═ тысяч

экземпляров, стоила она 50 копеек,═ это в десять раз превышало═ те

пятачки, за═ которые═ в киосках═ "Союзпечати" прежде продавались "Правда",

"Известия", все прочие═ советские газеты. Но "Возрождение" раскупили

быстро. Главным образом, потому,═ что в газете═ было напечатано

постановление═ Городской═ Управы,═ определяющее═ нормы хлебных пайков.

Рабочим - по 400 граммов═ ржаной муки в день,═ служащим - по 300,

иждивенцам рабочих и служащих -═ по 200. Хлебные карточки, а по ним муку,

пока не заработают═ городские пекарни, будут получать инвалиды труда,

пенсионеры, все учителя═ бездействующих школ - при условии, что они

займутся какой-либо общественной работой. Эвакуированным из других

городов и мест═ надлежит═ отправляться вглубь страны,═ вопросы об их

снабжении, трудовом═ и жилищном устройстве═ будут решаться там.

═Безработным хлебные карточки═ не полагаются.

═Лица, направляемые═ на общественные работы═ по нарядам Отдела═ труда,

будут получать разовые═ талоны на 300 граммов═ муки═ за каждый

проработанный═ день.

═Второе постановление═ Городской═ Управы в газете тоже привлекало═ жадное

внимание═ горожан.═ Оно устанавливало цены на рынках═ города═ на продукты

питания. Пшеничная мука - 35 рублей за килограмм. Ржаная - 30. Килограмм

говядины═ в зависимости═ от качества - от 30 до 60 рублей. Килограмм

свинины═ - от 40 до 80. Сливочное масло - 130. Молоко - 30 рублей═ за

кувшин═ в два с половиной═ литра. Махорка - 10 рублей стакан.═ И так

далее. Ни один продукт═ не был═ обойден═ постановлением, упоминалось═ все,

чем торгуют.

═Действующие═ на рынках цены были═ гораздо выше. Кувшин молока═ стоил 50

рублей, махорка - 25 рублей стакан. А рыжая, дерущая горло, как наждак,

называемая═ "венгерской" - 30 и выше.

═Читая постановление═ Городской═ Управы═ о рыночных ценах, все горожане

прекрасно═ понимали, что напечатанное═ постановление═ цены═ не понизит,

рыночные═ цены формируются══ иным образом - спросом═ и предложением. Этот

закон существует с древнейших времен, он естественен и═ справедлив, как

сама природа,═ живущая═ по своим═ собственным правилам,═ управляемая

только ими и никакой═ другой═ силой. Воля и желание═ начальства, даже

самого═ высокого ранга, этот естественный, природный═ закон не могут═ ни

отменить, ни повернуть, наподобие дышла.

═Городская Управа, написавшая ═и опубликовавшая═ постановление═ о ценах,

тоже прекрасно эту═ древнюю мудрость═ понимала. Но Управе нужны были не

цены, а показать, что она заботится═ о народе, думает о нем,═ о его

благополучии, и в этом═ смысле═ неисполнимое═ постановление═ подходило как

нельзя лучше.

═Не стоит лукавить: многих═ горожан, безусловно, интересовал═ и═ Адольф

Гитлер. Воззвания и приказы═ от его лица═ звучали═ по городу из рупоров

пропагандистского автобуса, имя его═ стояло═ под наклеенными═ на стенах,

на афишных тумбах плакатами и листовками. Не кто-нибудь, а═ он лично,

непосредственно═ командовал═ теперь всей жизнью города,═ обширной

окружающей═ сельской═ местностью с десятками═ созданных в═ советские═ годы

колхозов,═ совхозов, машинно-тракторными станциями, распоряжался теперь

всеми делами. Так или иначе,═ но жизнь каждого селянина и═ горожанина,

большого и малого, даже тех, что еще═ попискивали в люльках,═ зависела

теперь от него одного, от того,═ что он носит═ в своей голове, захочет и

прикажет. Как же было═ не прочесть, не узнать об этом═ человеке,═ этом

могущественном повелителе больше того, что писали═ о нем═ советские

газеты и сообщало советское═ радио раньше, что было══ известно═ о нем

людям сел, деревень═ и города═ до сего дня?

═13

═Люська Рожнова забежала═ к Клаве═ на работу, возбужденная больше

обычного, больше обычного═ напомаженная,═ с начерненными═ косметической

тушью ресницами,═ бровями, сбивчиво, торопливо пригласила Клаву═ на

вечеринку═ по случаю ее отъезда═ в Германию на работу. Вечеринка состоится

у нее дома, будет девушка, которая═ тоже═ едет═ в Германию, еще три-четыре

школьных подруги. Клава всех их знает,═ все они ей знакомы.═ Надо же

отметить такое═ событие, попрощаться. Ведь может═ сложиться по-всякому,

даже так, что больше═ ей и Клаве═ не придется увидеть друг друга...

═Под мышкой Люська держала довольно толстую книгу, обернутую в газетную

бумагу. Оказалось - учебник═ немецкого═ языка.

═- Учишь немецкий? - спросила Клава.

═- А что делать, приходится. Теперь ведь без немецкого ни шагу. Тебе

хорошо, ты═ по-ихнему лопочешь, как на своем, а я - ни бум-бум. Как мне═ в

Германии без языка? Я же себе там даже купить ничего не смогу,═ ни

трусиков, ни заколки для волос.

═Клава про себя усмехнулась. Люська есть Люська. Уезжает в полную

неизвестность,══ сама же говорит, что может не вернуться, запросто там

пропасть, но и при этом в первую очередь═ думает═ о каких-то покупках,

приобретениях...

═Люська никогда не была═ интересна, близка Клаве,═ даже когда═ они учились

в одном═ классе,═ но Клава═ все же═ решила на вечеринку═ пойти. Любопытно

само совершающееся: отъезд═ знакомых девчонок═ в такую даль, в совсем

другой═ мир, где═ все совершенно иное: порядки, нравы, совсем другие

законы. Что за чувства═ в них, настроения? Бросают═ родных, свои семьи,

младших братишек, сестренок...═ Никакой═ гарантии на жизнь, благополучие,

безопасность... Что ими движет: авантюризм, романтика слепой еще юности,

или═ просто глупость, которая═ впоследствии будет их же═ самих удивлять, в

их же собственных глазах═ выглядеть непонятной, необъяснимой...

Еще хотелось Клаве, идя на вечеринку, быть в потоке══ той новой═ жизни,

что наступила═ с приходом═ в город═ оккупантов.═ Никто ее на этот счет не

инструктировал, не давал никаких указаний,═ но она═ чувствовала: в ее

роли, которую она═ на себя взяла, надо быть широко,═ всесторонне

осведомленной, как═ можно больше видеть, как можно больше знать.

Невозможно угадать наперед, что═ может оказаться═ нужным, принести═ удачу,

улов - как не знает наперед рыбак,═ что окажется═ в его неволе, когда═ он

забрасывает его в реку.

═И еще в душе щемила═ маленькая,═ чисто человеческая═ струнка: ведь

расставанье - и не простое. Пусть не так уж дорога═ ей Люська, но ведь,

действительно, можно больше и не увидеться никогда. И если так произойдет

- будет═ тогда жалко, что пренебрегла приглашением, обидела═ подругу═ зря,

лишила═ чего-то и себя, и ее...

═Застолье было назначено на воскресный═ вечер.

═Часа за полтора═ Клава стала собираться. Перед зеркалом═ подстригла═ свои

и без того короткие═ волосы, подправила, уложила═ их. Внимательно,═ с уже

совсем═ женской═ взыскательностью разглядывая свое лицо в зеркальном

отражении,═ помассировала═ пальцами═ кожу с легкими═ мазками═ питательного

крема, подкрасила и тут же стерла═ с губ помаду,═ чтобы═ остался═ только

ее═ незначительный═ след, точнее - напоминание, дающее═ губам═ не краску,

не тон, а═ лишь чуть более═ заметное═ присутствие═ в лице.

═Зачем═ она проделывала это═ с собой - она и сама не знала. Ведь

предполагается═ просто девичник, без мужчин,═ кому там будет═ нужна

ухоженность═ и красота ее лица, кто обратить на него внимание? Девчонки

этого не заметят. А если заметят -═ то известно, с какими═ тайными

отзвуками═ в своих═ душах. Доброжелательства═ в них не найдешь...

═Разглядывая себя═ в большом═ гардеробном зеркале - не только═ лицо,═ но

и все остальное:═ плечи, грудь═ под полупрозрачной═ батистовой═ кофточкой,

свою прямую,═ статную═ осанку,═ движения═ тела, жесты рук, - Клава

невольно, в который═ уже раз, отметила═ про себя,═ что, при абсолютно

русском═ ее происхождении, чисто русской═ природе,═ в ней все же есть и

что-то немецкое,═ какой-то его привкус,═ какие-то почти незаметные, но все

же уловимые═ черты. Они стали═ появляться═ в ней давно,═ с началом═ ее

жизни═ у Мильды═ Карловны,═ под влиянием═ ее воспитания, вместе с═ языком,

на котором═ Клава заговорила. Как видно, сближение с культурой,

свойствами, привычками иного═ народа не проходит══ бесследно. Давно

замечено: европейский человек, отправившийся в Китай и проживший═ там

долго, окунувшийся в китайскую═ культуру,═ нравы, возвращается═ китайцем

даже внешне: желтовато-смуглым, с почерневшими волосами;═ даже глаза═ у

него косят на китайский═ манер.

═А с приходом═ в город оккупантов═ и начавшемся═ всеобщим══ онемечиваниеи

и в Клаве произошли какие-то стремительные═ и явные═ подвижки в немецкую

сторону. Даже═ во внешности. Вот с этой═ ее короткой,═ на немецкий═ манер,

"мальчуковой" стрижкой, светлым, почти═ соломенным цветом волос, серыми,

до голубизны, глазами - надеть═ на нее немецкую═ солдатскую═ пилотку с

прямокрылым, серо-серебристым орлом═ или солдатскую же шапочку с длинным,

хорошо защищающим от солнца козырьком - и она типичная "фройляйн", из тех,

что находятся═ в немецких═ войсках,═ мелькают═ на разных ролях в их

многочисленных тыловых═ службах - под вывесками и без,═ в заведениях

бытового═ обслуживания: в солдатских и офицерских парикмахерских, столовым

- обязательно с белоснежными скатертями на столах,═ в армейских═ ларьках

немецкого "военторга"═ с продажей═ напитков,═ сигарет,═ туалетного═ мыла,

носовых платков.═ Иногда═ таких молодых,═ привлекательной══ наружности,

чрезвычайно похожих═ друг на друга, будто изготовленных═ с одной═ типовой

модели═ "фройляйн" можно видеть═ в качестве═ разносчиков══ писем,

доставленных═ во фронтовые═ части из глубин Германии. На них особая,

небесного═ синего цвета═ форма, толстые═ кожаные═ сумки на широких ремнях

через плечо. Увидишь - и сразу═ припомнится═ то детское═ стихотворение про

почтальонов,═ что было знакомо каждому ребенку Советского Союза...

═Все приглашенные были уже═ в сборе, когда Клава═ вошла в Люськин дом.

Длинный стол, накрытый белой простыней вместо скатерти, был уставлен

закусками: салаты, холодец, нарезанная тонкими ломтиками ветчина.

Малиновой горой высился в широкой═ миске винегрет. Только что выложенная

на блюдо горячая картошка с кусками баранины═ испускала═ густой пар.

Посередине стола протянулись бутылки с вином домашнего приготовления.

═Люськина═ мать, сухая, высокая, в темном платье, что-то еще подносила из

кухни, прибавляла к тому, что уже было на столе. И тихо, молча, как тень,

опять удалялась за кухонную перегородку. Радоваться отъезду Люськи,

соответствовать тому оживлению,═ что царило за столом,═ она не могла,

портить═ настроение═ своим унылым═ видом═ дочери═ и ее гостям - не хотела,

поэтому, безмолвно═ исполняя роль служанки, предпочитала все остальное

время═ скрываться на кухне.

═За столом звучал хор голосов, обсуждалось событие, о котором═ еще утром

информационно-пропагандистский═ автобус, курсировавший═ по улицам,

известил горожан: "Жительница города... - назывались═ фамилия, имя,

отчество, адрес проживания - ...знавшая о своем═ заболевании и намеренно

заразившая немецкого солдата венерической болезнью, по приговору═ местной

комендатуры═ присуждена к смертной казни через повешение. Казнь═ будет

произведена═ публично═ на пустыре, прилегающем к городской═ скотобойне,

в═ воскресенье в 10 утра".

═В шуме═ голосов═ выделялся═ голос Люськи, она смеялась:

═- Тоже мне - Зоя-партизанка нашлась! На свой манер. Та - бутылкой═ с

керосином, а у этой керосина нет, так своей ...лапанула!

═Люськиных подруг интересовало: соберутся ли зрители═ смотреть на казнь.

Ведь не театральное представление,═ взаправдашняя смерть═ человека, она

же будет, наверное, вырываться═ из рук палачей, кричать. А потом, когда

повиснет в петле, дергаться в судорогах. Все это же ужасно, можно═ в

обморок упасть от такого═ зрелища!

═- Еще сколько народу набежит! - уверенно═ говорила═ одна из Люськиных

подруг, Олечка, худенькая девчушка с челочкой на лбу. Приделать ей за

спиной═ крылышки - рождественский═ елочный═ ангелочек! - Вы же историю

изучали, знаете, казни на Руси всегда═ любили, несметные═ толпы

собирались═ поглазеть. Кто крестился, ахал, кто слезы утирал, а кто

только смеялся, улюлюкал... То же самое═ и у нас будет. Полгорода═ на

пустырь попрет,═ вот увидите. И кто-нибудь обязательно хохотать, улюлюкать

станет!..

═Клава села на приготовленное══ для нее место - с чистой тарелкой,

граненым стаканом на столе. Люська тут же налила═ ей в стакан вишневого

вина, намерилась положить═ ложкой═ винегрет, исходящий═ паром картофель═ с

аппетитными кусками мяса,═ но отдала ложку Клаве:

═- Бери сама, что хочешь.

═И стала рассказывать ей то, что остальные═ уже знали: завербовавшиеся

поедут в Германию не в товарных,═ как думалось и говорилось, вагонах,═ а в

классных,═ с нумерованными местами.═ У каждого своя полка, никакой

тесноты, беспорядка. Как принято ездить в Европе, в цивилизованных

странах. К рангу настоящих европейцев немцы-вербовщики относят═ и тех, кто

по своей═ воле═ и желанию═ едет в их страну помогать═ промышленности═ и

сельскому═ хозяйству. Каждый получит продуктовый паек в пакете═ на все дни

пути, питьевую воду═ в пластиковой═ трехлитровой═ канистре. Чтобы═ не

бегать на остановках═ в поисках воды, не пить какую-нибудь═ гадость, от

которой═ схватит живот. Также═ дадут═ немного═ денег═ на мелкие покупки,

на то, что может═ понадобиться═ в дороге. И еще дадут═ по паре═ почтовых

открыток - чтобы═ можно было известить═ родителей о своей благополучии,

прибытии на место. Люська══ и ее подруга Женька═ зачислены в группу,

которая направляется в район Дюссельдорфа.

═ - А где он, этот Дюссельдорф? - спросили═ за столом.

═Никто═ не знал, не знали═ и Люська с Женей.

═Достали школьный═ географический атлас, стали искать.

═Через полчаса═ на патефоне═ уже крутилась пластинка, знакомый всем голос

Изабеллы Юрьевой пел: "Саша, ты помнишь наши встречи═ в приморском парке,

на берегу..."

═Свободного пространства═ в комнате═ с раздвинутым во всю длину столом

осталось мало, пятачок, но девушки все же═ попарно═ кружились в танце.

Живее всех вертелась Люська, ей хотелось═ показать, особенно матери, как

она рада.═ И она действительно была рада,═ что уезжает, что жизнь═ ее

круто меняется, будущее,═ хотя и не вполне═ ясно,═ но заманчиво, лучше

всего того,═ что могло бы случиться═ с нею здесь, в ее родном городишке.

═В разгар веселья во входную дверь═ постучали.═ Люськина мать пошла═ в

сенцы═ на стук. Через минуту вернулась═ с тревожным, озабоченным лицом,

сказала, что два немецких солдата, квартирующих═ по соседству,═ услышали

музыку, узнали, что русские девушки═ уезжают в Германию══ помогать

немецкому═ народу ковать победу над врагом, и просят═ разрешения

присутствовать на вечеринке,═ выразить девушкам свои добрые═ пожелания.

═Удивило, что малограмотная═ женщина, Люськина мать, смогла═ так хорошо

понять немецких солдат,═ не говорящих по-русски,═ но, оказалось, они

пришли не сами, их привела═ хозяйка, у которой═ они квартируют,═ а та,

тоже═ обыкновенная женщина, не знающая немецкого,═ за пару недель, что они

у нее живут,═ уже наладилась══ как-то их понимать.

═- Что делать? - спрашивала═ взволнованная═ Люськина мать. - Впускать их

или не впускать?

═Появления немецких солдат никто═ не ждал,═ всех оно озадачило,═ привело

в волнение.

═Первой═ пришла в себя Люська.

═- Конечно, пустить. Не гнать же их от порога. Тем более, что они с

добрыми намерениями.

═Сказал это, она бросилась в сени и скоро ввела в комнату двух молодых

улыбающихся немцев,═ одинаково рослых, одинаково стройных. Ладно сидящие

френчи с погонами,═ нагрудными знаками делали их просто красивыми,

неотразимо привлекательными - это про себя отметила каждая девушка═ в

комнате, сдержать произведенное═ впечатление было невозможно, оно тут же

отразилось на каждом═ лице.

═Первый парень, по-строевому вытянувшись, щелкнув каблуками хромовых

сапог, сделав═ поклон всем находившимся═ в комнате═ коротко═ стриженной,

без пилотки, головой, назвал свое имя:

═- Дитмар.

═Потом═ он показал рукой на серо-серебристый═ угольник═ на своем рукаве═ и

назвал свое воинское═ звание:

═- Ефрейтор.

═Второй═ немец, очень похожий на первого,═ но чуть выше ростом, плотнее

телом, тоже со стуком═ каблуков═ поклонился═ девушкам. На его рукаве

серебрился двойной═ угольник.═ Дитмар показал═ на него и═ назвал═ воинское

звание своего═ друга:

═- Обер-ефрейтор.

═Они не хвастались, просто═ хотели известить, что они═ не рядовые

солдаты, выше их рангом, следовательно,═ им полагается═ и несколько

иное, более═ высокое═ уважение.

═Немцы пришли не с пустыми руками. Левой рукой Дитмар прижимал═ к себе

большую═ бутылку═ вина. Ставя ее на стол, он сказал, что сейчас в Германии

нет хорошего вина, хотя═ немецкие═ виноделы умеют его делать. Но сейчас═ у

Германии другие, более важные═ задачи, не до производства хороших вин. В

бутылке вино из Франции, знаменитое Шабли. - Вы пили когда-нибудь═ Шабли?

- спросил он девушек. - Оно должно вам понравиться.═ Это прекрасное═ вино.

Оно легкое, ароматное, в нем═ солнце Бургундии,═ от него светлеет═ голова,

исчезают═ все заботы, забываются═ огорчения.══ Французы пьют его с

устрицами. Если в ресторане кто-нибудь═ заказывает устриц - то обязательно

заказывает и Шабли.

═- Вы были во Франции? - спросили Дитмара.

═- Да, был. Мой друг Геллер тоже. Мы даже═ поднимались на Эйфелеву башню,

смотрели═ с нее═ на Париж.═ Очень═ красивый город, стоило воевать,

проливать кровь, терять убитыми товарищей, чтобы═ такой═ город═ теперь

принадлежал Германии.

═Дитмар говорил по-немецки, вставляя═ лишь═ отдельные═ русские═ и польские

слова. Вероятно, он был и в Польше, когда немецкая армия═ вторглась в ее

пределы и за семнадцать дней сломила сопротивление поляков. Немного

мимики, жестов; речь═ его можно было не переводить, она была всем понятна.

Все девушки, все Люськины подруги учили═ в школе═ немецкий, учили плохо,

как вообще учили иностранные═ языки в советских школах,═ но и

сохранившихся═ в памяти═ слов было достаточно, чтобы в немецкой═ речи

Дитмара с добавками из русского и польского языков═ улавливать ее═ смысл.

═При этом Дитмар═ белозубо улыбался, улыбка его подкупала, она была

чистосердечна, в ней и в блеске его глаз светилось неподдельное

дружелюбие.

═Друг Дитмара, обер-ефрейтор, которого═ звали Геллер, тоже принес

подарок: несколько патефонных═ пластинок с немецкой танцевальной музыкой

и песнями. Он передал их Люське, та сразу═ же сняла═ с патефона Утесова═ с

его═ Эдитой, весело распевавших про маркизу, у которой══ дотла═ сгорело

имение, но, по уверению ее═ слуги, сообщавшего ей об этом происшествии по

телефону,═ горевать все же не стоит, в остальном - все═ хорошо, все

хорошо!..

═Вместо Утесова загремела═ дробь, немецких барабанов, запели флейты,

кларнеты,═ послышались мягкие, словно═ закутанные═ в бархат═ звуки═ рояля

- и═ бурной рекой, подхватывающим и кружащим═ потоком══ хлынула

непривычная танцевальная мелодия, которая через минуту═ уже казалась

знакомой, звала═ за собой, увлекала в танец.

═Но сначала═ надо было попотчевать нежданных гостей.

═Им налили в стаканы═ домашнюю вишневку,═ Люська с русским радушием, не

знающим границ═ и меры, когда оно в порыве, хочет═ себя проявить,

наложила им полные тарелки всего, что было на столе, так, что получились

горы, не съесть и троим.

═Немцы ни от чего не отказывались, за все искренне благодарили,

повторяя:═ данке... данке...═ Они держались деликатно, вежливо,

чувствовалось, оба из хороших семей, получили воспитание, знают══ правила

поведения в обществе, при═ девушках и дамах, и вообще═ во всех жизненных

случаях.

═Люська═ старалась═ блеснуть теми крохами═ немецкого языка, что на уже

успела выучить. Говоря═ с немцами, к месту и не к месту═ вставляла

немецкие слова, и при всей корявости═ это у нее получалось довольно

сносно. Она во всем была хваткой, от природы═ одаренной═ талантом

быстрого═ приспособления ко всем встречающимся на ее пути

обстоятельствам,═ и Клава не могла не отметить про себя═ эту Люськину

ловкость, не подумать, что в Германии, в немецкой языковой═ среде, Люська

быстро, одной═ из первых, заговорит по-немецки,═ освоится там как нельзя

лучше. Заговорит с ошибками, поначалу коверкая═ многие═ слова, не соблюдая

падежей,═ но все же═ заговорит и, что═ очень важно═ при овладении чужим

языком, без всякого═ внутреннего стеснения, вот как═ сейчас с Дитмаром═ и

Геллером. И ее будут понимать, отвечать на все═ ее вопросы,═ и она тоже

будет почти═ полностью понимать обращенную═ к ней речь.

═Трудно передать, о чем═ шел разговор за столом. Он представлял сумбур,

мешанину═ двух языков, где многое═ понималось не из слов, а по догадке, но

разговор,═ общение шло, вспыхивали улыбки, не умолкая,═ звучал смех. Лица

у немцев порозовели,═ хотя═ оба═ выпили мало. Никто из них не стал пить

сразу, целиком налитые═ им стаканы, как выпил═ бы любой русский═ парень,

они поднимали их на каждое приглашение═ чокнуться, на каждый тост, но

отпивали только по маленькому глоточку и опять ставили═ стаканы═ на стол.

═Люська снова завела немецкую═ танцевальную пластинку, сама пригласила на

танец Геллера.

═Дитмар сидел за столом напротив Клавы. Он встал, вытянулся, склонил

голову, приглашая Клаву.

═Выйдя на танцевальный пятачок, положив ему на плечо руку, Клава

ощутила, насколько крепко,═ сильно все его═ спортивно-тренированное тело,

как чист и свеж он под своим серо-зеленым мундиром. Щеки его были гладко

выбриты, отливали глянцем, от него исходил тонкий═ запах одеколона,

вероятно, французского, только французская парфюмерия так ненавязчиво

нежна, утонченно-изысканна. Должно быть, он и Геллер═ какое-то время

специально готовились перед визитом═ к девушкам, приводили себя в должный

порядок, прежде═ чем отправиться═ в соседний дом на звуки музыки и

веселья.

═С пластинки звучало═ медлительное, томно-лирическое танго.

═Оно закончилось, Дитмар сказал:

═- А сейчас я хочу, чтобы═ вы услышали═ нечто совсем═ другое.═ Я люблю эту

музыку, эту═ старинную песню.

═Пластинка тоже была старая, много раз игранная. В звуках,═ что с нее

полились,═ слышалось═ потрескивание, легкое шипение.

═Женский голос с глубоким чувством, идущим из самого сердца, пел:

═- Кэнст ду дас ланд, во ди цитроэн блюйн...

═Клава, включившись в мелодию, продолжила слова песни вместе═ с певицей:

═- ...Им дунклен лауб ди гольдоранжен глюйн...

═Такая же точно пластинка═ была в собрании граммофонной музыки═ Мильды

Карловны. Мильда Карловна═ заводила═ ее в особые═ для себя═ минуты, когда

на нее наплывали воспоминания о прежней═ ее жизни, о юности, о той поре,

когда═ она и ее будущий муж были еще не женаты, но уже назывались невестой

и женихом, встречались в городском парке═ или на набережной у моря,═ и

Густав всегда приходил с цветами, даже весной, когда они росли только в

оранжереях,═ и в цветочных магазинах стоило дорого.

═Услыхав, как поет Клава, Дитмар удивился:

═- Вы знаете немецкий, знаете эту песню?

═- Да, это Гете, ария Миньоны. А музыка Бетховена.

═- Вы так хорошо поете... Вы, наверное, учились пению, музыке?

═- Немного, домашним способом. Эти стихи Гете═ есть и по-русски. И даже

не в одном═ переводе.

═- И они так же красиво звучат?

═- Конечно. Их авторы - самые лучшие поэты═ России.

═- Прочтите мне═ хотя бы один, если помните.

═- Сейчас, секундочку...

═Клав сосредоточилась, припоминая═ тот вариант, что нравился ей больше

других.

═- Слушайте... "Мой милый, отвези меня туда, в тот край, где солнце ясное

всегда, там неба синь прозрачна═ и чиста...═ Мой милый,═ отвези

меня туда!.."

═Лицо Дитмара═ стало серьезным и даже грустным.

═- Я не знаю русского языка,═ но как напевно, как поэтично... "Кэнст ду эс

воль? Дахин, дахин! Мехт ихь мит дир...═ Мой═ милый, отвези меня туда!.."

- закончил он по-русски, слегка запинаясь, с большим акцентом═ выговаривая

слова. Однако же он их запомнил, причем - с первого раза.

═Лицо его стало еще серьезней, еще печальней.

═- Я совсем не военный═ человек,═ хотя на мне вот эта форма, - коснулся

он рукой своего═ френча. - Ненавижу войну... Когда она кончится, я, если

останусь жив,═ приеду за вами и мы поедем вместе═ куда-нибудь далеко, вот

как в песне - где неба синь прозрачна═ и чиста... Вы хотите,══ чтобы это

случилось?

═- Еще рано думать о таких вещах.═ Война═ продлится еще долго.

═- Но когда-то же будет ей конец!

═- И чем же она, по-вашему, закончится? -═ спросила═ Клава.

═- О, ответить на такой═ вопрос═ не просто. Мой друг Геллер,═ не

задумываясь, сказал бы: как чем,═ сокрушительной победой═ Германии! А я

так сказать не могу.

═- А как бы вы сказали?

═- Давайте поговорим об этом═ в другой═ раз. Встретимся где-нибудь═ в

уединенном месте, посидим...═ Вы не опасайтесь, у меня относительно вас

нет никаких═ иных намерений, кроме═ чисто дружеских. В Германии у меня

есть невеста,═ мы обручены,══ она меня ждет, кроме═ нее мне═ никого═ не

надо...

═- Но вед вы же собираетесь после войны увезти═ меня в далекую и

прекрасную═ даль, где солнце, неба синь...

═- А мы поедем втроем. Вы, я и Эльза. Она вам понравится, вы схожи с ней

даже внешне.

═- К тому времени нас может стать четверо, - улыбнулась Клава.

═- Что ж, поедем вчетвером. Это еще═ интересней.═ И будем вспоминать

пережитое. Как были мы по разные стороны═ фронта,═ гражданами враждующих

государств. А теперь - граждане мира, одной маленькой, измученной,

истерзанной планеты...

═- Одной планеты? Вы думаете, что исчезнут границы,═ вражда,

соперничество, люди объединятся в одну семью?

═- Должна же эта страшная, губительная война═ научить человечество, что

жить надо в мире,═ что войн═ больше не должно быть. Мы и так на краю

пропасти. Еще шаг, другой═ по тому же самому═ пути - и люди═ земли

просто погибнут все до одного. И жизнь на земле═ прекратится.═ Исчезнет

все, наделенное разумом. Останется только═ растительность, заполонит

собою все континенты, опять, как миллионы лет назад, до появления

человека,═ станут ползать ящеры. Да еще тараканы. Я где-то читал, что по

данным современной═ науки═ тараканы═ самые═ древние═ существа,═ самые

выживаемые. Они неприхотливы, могут питаться═ чем угодно. Могут совсем═ не

питаться - и все равно жить...

═На патефоне опять═ крутилась пластинка, звучала музыка, теперь быстрый,

веселый фокстрот.

═- Но все же приоткройте тайну, - вернутся Дитмар к началу своего

разговора с Клавой. - Откуда вы так хорошо знаете═ немецкий язык?═ Вы

произносите слова без всякого акцента. Может быть вы немка? Как ═ваше

имя, фамилия?

═- Немецкий - такой же мой родной═ язык, как и русский. Имя у меня на

русский лад - Клавдия. Для близких людей, друзей, знакомых - я Клава. В

Германии я была бы Клаудиа. А фамилия - Кюменталь.

═- О, это же чисто немецкая═ фамилия!═ А кто ваша родительница, мать? Как

зовут ее?

═- Мильда. А ее отца═ звали Карл. Она прибалтийская немка,═ из Ревеля.

═- А где родились вы?

═- Здесь, в России.

═- Так вы "фольксдойч"! - радостно воскликнул Дитмар. - Вы же═ одной

крови с нами германцами. Как это═ замечательно! - Дитмар весь сиял. - Наше

государство не разделяет═ имперских═ немцев═ и тех, кто по разного рода

обстоятельствам, из-за═ передела═ территорий оказался вне нынешней

Германии. У нас сейчас задача - как можно═ быстрее═ поднять численность

немецкого народа, поставить его на первое═ место═ в Европе. Все,

попадающие═ в категорию "фольксдойч",═ могут при желании без особых

затруднений и проволочек═ приобрести═ немецкое═ гражданство, во всем

сравняться с имперскими═ немцами...

═Вести разговор на столь отдаленную от атмосферы═ вечеринки тему и

одновременно находиться в кругу═ танцующих -═ совсем не сочеталось, Клава

и Дитмар сошли═ с пятачка, сели═ за стол. Глаза у Дитмара═ лучились,═ в

них бурлила радость, будто в образе Клавы══ он обрел═ для себя родную

сестру.

═Вечеринка становилась═ все═ шумнее, общение с немецкими═ ефрейторами,

вначале═ скованное,═ затрудненное,═ принимало все большую

непринужденность. Пили═ принесенное немцами вино, знаменитое═ французское

Шабли, дружно хватили его, хотя,═ по-честному,═ оно не произвело═ никакого

впечатления: сладковатая водица, не больше. Опять танцевали, вперемешку═ с

немецкими заводили═ русские пластинки - ту же Изабеллу Юрьеву и ее

"Сашу", "Утомленное солнце"═ в исполнении Вадима Козина. Немцы просили

поставить "Катюшу", вся немецкая армия═ знала этот═ мотив, играла его на

своих губных гармониках,═ но "Катюши" у Люськи═ среди ее пластинок не

было.═ Девушки запели ее сами, а Дитмар и Геллер═ охотно═ подтягивали, не

зная ни одного слова,═ просто мыча, раскачиваясь на стульях и дирижируя

себе и поющим руками.═ Лишь одно слово═ из всей═ песни было им известно -

"Катюша", они с чувством═ и видимым═ удовольствием═ подхватывали═ его,

когда═ в хоре девушек═ звучало это имя.

═Клава вышла═ из духоты═ дома на крыльцо - остыть, вдохнуть свежего

воздуха. Через минуту═ туда же выскочила Люська,═ специально для того,

чтобы припасть к Клавиному═ уху═ и шепнуть ей:

═- Поздравляю,═ он у тебя на крючке. Молодец!

═- Кто? - не поняла Клава.

═- Кто, кто - Дитмар. Не видишь, что ли? Он же весь так и сияет. Глаз с

тебя не сводит. Не теряйся, действуй дальше,═ с ним можно многого достичь!

═- Чего же именно?

═- Да ты знаешь, кто он?═ Он же личный адъютант Шольца, сельхозкоменданта

всего района. А Шольц - это такая сила!

═15

═Шольц действительно был большой силой, крупной, значительной фигурой. Ему

было подчинено все сельское хозяйство района: тридцать, даже больше,

колхозов, пять совхозов, из них один свиноводческий, другой - плодовый,

дававший═ тысячи тонн яблок═ почти каждый═ год; они шли на продажу в

Москву и другие═ города, местный═ консервный═ комбинат═ выпускал═ миллионы

банок из сырья этого плодового совхоза. В районе═ существовало две

машино-тракторных станции, десятки обслуживающих, перерабатывающих

сельскохозяйственную═ продукцию предприятий, в том числе - огромный

бетонный═ элеватор возле железнодорожной═ станции,═ вместительные

зернохранилища в других местах,═ холодильники для заморозки═ и длительного

хранения мяса и мясных изделий, мельницы,═ два молокозавода═ и много еще

чего.

═Шольц назначал в колхозы═ старост, в совхозы и на предприятия директоров,

заведующих - взамен тех колхозных председателей, тех начальников, что были

коммунистами и, не ожидая от фашистов пощады, подались с отступающей

Красной═ армией═ на восток. Он командовал работами═ по уборке═ урожая уже

переспелых, осыпающихся хлебов, направлял большие═ партии военнопленных

красноармейцев в те места,═ где═ не хватало═ рабочих рук,═ требовал от

назначенных им старость═ быстрого выполнения поставок продовольствия для

немецкой═ армии,═ следил и проверял, как идет═ подготовка к урожаю

будущего года - к посеву озимых, вспашке═ паров. На 43-й год он уже

определил═ в гектарах для═ каждого═ колхоза═ площади═ под все культуры,

которые надо высеять и посадить, разослал═ всем старостам═ конкретные

планы.═ Посев озимых составлял по району 21 тысячу 745 гектаров.═ Это

равнялось почти═ половине═ всех пахотных земель. Никогда═ прежде═ местные

колхозы═ не сеяли═ столько озимых. Выполнить═ такое грандиозное задание

было невозможно, в первую очередь - из-за отсутствия тягла, техники.

Почти всех лошадей, большую часть тракторов, грузовых автомашин═ район

сдал в Красную армию еще в 41-м году, сразу же, как началась война.

Шольц это прекрасно знал, но он не признавал препятствий. Надо - значит

разбейся, но выполни. Он дал приказ: обучить и использовать в полевых

работах,═ на уборке═ урожая═ и севе═ озимых личных коров═ колхозников. ПО

его указанию газета "Возрождение" напечатала статью, в которой═ с помощью

чертежей═ и═ рисунков═ излагались═ деловые═ советы,═ какую═ изготовить для

коров═ упряжь, какие провести═ тренировки перед выездом в поле.

═У Шольца в его сельхозкомендатуре работала═ машинисткой русская═ женщина,

прекрасный═ мастер своего дела.═ Но лет ей было уже много, ═она часто

болела, выбывала из строя. В один из таких случаев нужные═ для перепечатки

и размножения═ бумаги═ принесли Клаве. Рябой═ ее начальник попросил

отложить все, чем была она занята, в сторону, исполнить═ сначала═ то, что

нужно Шольцу.

═Первую бумажку требовалось напечатать═ во многих экземпляра, они

представляли заготовки═ для написания приказов═ о назначении на должности.

Текст был следующий:

═"Крестьянин... (значился пробел, в него вписывалась фамилия)...

назначается временно руководителем... (снова зиял пробел для вписания, чем

конкретно: колхоза, колхозной═ или тракторной бригады, фермы, чем-то

другим. Немецкое командование══ названия колхозов оставило без изменений,

чтобы не возникало путаницы,═ непонимания; остались имена═ даже тех, кто

был для немецких властей ненавистней═ Ленина, Сталина - отечественных

врагов-коммунистов, взорвавших Германию изнутри в 1918 году: Карла

Либкнехта и═ Розы Люксембург).═ Он, - гласил═ далее текст приказа, -

отвечает═ своей жизнью, чтобы все нужные═ работы продолжались энергичными

темпами, чтобы был сохранен═ имеющийся живой═ и мертвый═ инвентарь".

═Второй═ текст═ представлял клятву, которую, получив назначение,

подписывало назначенное лицо: "Я... (пробел, в него свою фамилию, имя,

отчество═ вписывал своей рукой назначенный)... клянусь этой святой

присягой, что в борьбе против═ большевизма буду верным и послушным

Главнокомандующему═ Германскими═ вооруженными силами═ Адольфу═ Гитлеру═ и

всему═ моему═ начальству,═ а также═ во всякое время буду═ готов═ за эту

присягу отдать свою жизнь. Дата. Подпись".

═Немецкие назначенцы═ ставили под присягой═ свою фамилию не росчерком, не

закорючкой,═ как в советские времена,═ а полностью,═ и так же полностью

писали свое═ имя, отчество.

═Одна из бумаг, требующих═ размножения, представляла директиву-памятку

для уже действующих колхозных старост, всех других начальников, имеющих

отношение═ к сельскохозяйственному═ производству и переработке сельской

продукции. В ней было много пунктов, больше двадцати.

═"Немедленно═ отыскать и доставить в районную сельхозкомендатуру колхозные

отчеты═ за прошлые годы, из которых═ видны объемы прежнего производства.

═Вернуть на свои должности═ прежних агрономов,═ зоотехников, ветеринаров,

инженеров, механиков, ремонтных рабочих, разумеется, тех, кто настроен к

немецкими властям═ лояльно, хочет═ работать не за страх, а на совесть.

Создать условия для их нормальной работы,═ обходиться═ с ними по-деловому.

═Всеми мерами предотвращать распадение═ колхозов, разделы═ земли, скота,

машин, инвентаря.

═Не дать зарезать и не дать погибнуть═ ни одному═ ценному,═ породистому,

продуктивному животному.═ Обеспечить весь скот кормами.═ Если помещения

для скота не гарантируют═ его сохранность, перевести═ скот в другие,

лучшие═ помещения═ с надежной═ охраной═ днем и ночью.

═Обезопасить сельхозпродукцию═ от расхищения═ населением и увоза без

специального разрешения═ проходящими немецкими войсковыми частями.═ В

подобных случаях немедленно═ сообщать в немецкие комендатуры.

═Приложить все старания═ к быстрейшему ремонту и═ приведению в действие

всех пекарен,═ холодильников, мельниц.

═Постоянно помнить основной═ принцип,═ неуклонно═ его держаться═ и

исполнять: сражающейся ради победы═ над большевизмом═ героической

Германской═ армии═ надо предоставить все, в чем она нуждается".

═На тех документах, под которыми стояла подпись Шольца, он именовался

районным═ сельскохозяйственным руководителем,═ районным

сельскохозяйственным комендантом. Обязательно стояла круглая═ печать;═ в

центре прямокрылый ═германский орел со свастикой═ в когтях, хищный═ клюв

повернут на восток. Вокруг═ орла буквы: Дер Крейсландвирт.

═Точный═ перевод═ содержал═ в себе,═ однако, другой═ смысл, чем писалось

на документах по-русски. Крейс - окружность, район, уезд. Ландвирт -

сельский══ хозяин.═ Хозяин -═ а не руководитель, не комендант.

═С государственной═ печатью, орлом, свастикой, это слово - хозяин! -

звучало как неоспоримое═ утверждение, как факт,═ который═ надо принять,═ с

которым═ надо смириться, который═ нельзя отвергнуть.

═Клаву эта═ немецкая═ печать - потрясла, поразила. Высокомерно,

безапелляционно,═ неоспоримо, по-господски═ звучащее═ с нее: "Хозяин"

больно, раскаленной иглой прожгло═ ей сердце.

═Тысячи русских людей,═ поколение═ за поколением, испокон веков жили на

здешней земле,═ трудились, надрывали свои═ жилы, мозолили═ до твердости

дуба руки, строили═ свои дома, пахали═ землю, растили урожаи хлеба,

картошки, пасли на лугах═ своих буренок,═ чтобы═ напоить═ молоком

босоногую детвору, подняли на пустошах═ леса,═ ═плодовые сады,═ мечтали,

загадывали передать все═ это своим детям, внукам, и вот пришли с оружием

чужестранцы и с ними какой-то никому не ведомый Шольц, и этот Шольц

гордо,═ не спросивши═ ничьего═ позволения,═ согласия,══ сказал всем

здешним═ людям═ и всей═ окрестной═ земле, всему, что люди на ней сотворили

за века своего существования═ и труда═ в этом краю: "Я здесь хозяин! Не

спорить, не противиться, только исполнять, что я прикажу!"

═Крейсландвирт!

═Это было так же чудовищно, нестерпимо, дико, как если бы в дом, где═ ты

родился, вырос, где все сделано═ руками═ твоего родного отца, твоей родной

матери, твоих предков и твоими═ тоже, вломился совсем═ незнакомый,

неведомо откуда═ взявшийся, непрошеный═ чужак, оглядел═ бы жадным,

завистливым═ взглядом стены, все,═ находящееся в них, все убранство, все

богатство дома, печь, что верно грела═ своих хозяев, пекла═ им душистые

караваи═ хлеба, варила═ щи и кашу,═ и, порадовавшись про себя═ всему, что

он видит, что вместилось в его алчущий взор,═ сказал бы═ властным,

отметающим═ любые═ возражения═ тоном: "Отныне все это мое!═ Я здесь

хозяин! Дер вирт!"

═Что полагалось бы сделать, как поступить с таким наглецом?

═Минуты с бумагами═ Шольца, свои чувства, бушевавшие══ в ее душе, Клава

никогда не могла═ забыть.═ Они сделали═ ее другой. Если бы возле нее была

Люська и смогла═ бы заглянут Клаве══ внутрь, она бы,═ несомненно,

сказала так: "Ну вот, здрасте,═ еще одна Зоя-партизанка!.."

═И Люська бы не ошиблась. Да, это так. Клава═ и до этих минут была воином.

Но теперь═ она стала воином, что не складывает своего оружия до конца,═ до

самых своих последних═ мгновений. До последнего удара сердца...

═16

═Майор Фок снова куда-то надолго уезжал,═ отсутствовал═ несколько дней, и

снова где-то промок═ под дождем, вымазался═ в грязи, но уже не так, как в

первый раз. По возвращении он получил отпуск,═ три дня═ никуда не

отлучался из дома, спал до полудня,═ мылся, чистился,═ читал═ немецкие

иллюстрированные═ журналы. Попросил у Мильды═ Карловны═ какую-нибудь

немецкую книгу,═ она дала ему толстый═ том с повестями Гофмана, Фок лег с

ним на диван и не встал,═ пока не прочитал до конца.

═Еду ему═ привозили═ из офицерской═ столовой═ в термосах. То, что

оставалось, он передавал Мильде═ Карловне.═ Супы были жидковатые,

типичные═ немецкие супы, все содержимое их протерто сквозь сито, как

подают в госпиталях желудочно-кишечным больным.══ Вермишель═ с мясом на

второе, картофельное═ пюре с тушеной═ капустой═ и сосисками, традиционное

и любимое в Германии═ блюдо, были очень даже хороши. Мильда Карловна═ их с

удовольствием ела, поровну═ деля доставшиеся═ обеды═ с Клавой.

═С едой они, в общем, не бедствовали. Клава═ получала на службе═ хлебную

карточку, Мильде Карловне тоже полагался═ хлебный═ паек, как пенсионерке

по старости. В Городской═ Управе ═действовал для служащих буфет, в нем

можно было купить═ пирожки═ с какой-нибудь начинкой, ливерную колбасу,

мясную обрезь,═ перловую или иную кашу═ в домашний═ судочек.═ Помогал═ и

огород, что был при доме. В это лето обильно уродились═ помидоры, отличной

получилась картошка, уже можно было подкапывать кусты, выбирать самые

крупные═ клубни.

═На третий день, к вечеру,═ Фок, в домашнем халате, тапочках,═ с голыми

пятками,═ всклоченной рыжей шевелюрой, сел к пианино, стал пробегать

пальцами по клавишам. Первые═ же звуки═ убедили Мильду Карловну и Клаву,

что он умеет играть, у него═ есть выучка,═ хорошая школа. Зазвучали

аккорды═ из Бетховена, Моцарта,═ Листа. Фок═ разминал═ пальцы,═ как видно,

готовясь═ сыграть что-то большое, со всем своим═ умением и силой. ═Но

вдруг═ он резко оборвал свои═ прикосновения═ к клавишам, кликнул═ Мильду

Карловну, спросил: есть ли в городе опытный═ настройщик, в пианино═ не все

в порядке, в большой═ и малой═ октавах═ в звучании "до"═ расхождение═ на

одну восьмую═ тона.

═Мильда Карловна сказала - настройщик═ есть, можно пригласить.

═Из нагрудного═ кармана френча, висевшего на плечиках═ на вешалке═ возле

двери═ в зал, Фок достал купюру═ в сто оккупационных марок, положил на

верхнюю крышку═ пианино.

═- Пусть придет. Только пусть сделает═ со всей═ тщательностью.═ Одна

восьмая═ тона - это ведь даже не каждый═ опытный═ настройщик═ уловит.

═Сто оккупационных марок - это была большая сумма, тысяча═ рублей на

советские деньги.

═На следующий день, когда═ Фок═ в начищенных сапогах,═ отглаженном

мундире═ отправился на службу, Мильда Карловна═ привела═ в дом

настройщика. Его звали═ Авенарий Степанович, лет ему было уже═ за

шестьдесят. Щупленький, с козлиной═ бородкой, овальными очочками в тонкой

проволочной═ оправе═ на шишковатом,═ словно═ бы расплющенном═ носу.═ В

молодые годы═ он учился в московской═ консерватории═ у═ хороших педагогов,

мечтал стать солистом, концертировать, и уже не без успеха═ выступал═ в

столичных концертных залах.═ Но глупый случай═ погубил═ ему руки. Осенью

он поехал с друзьями═ на подмосковную дачу ловить в пруду═ окуней.

Наловили много, Авенарий Степаныч чистил и потрошил их, сидя возле берега

в лодке, промывал в воде. А вода была почти ледяной. Берега уже опаивал

тонкий прозрачный═ ледок, похожий на оконное стекло. Осень кончилась,

деревья стояли полностью голые, еще неделя - и грянут настоящие зимние

холода.

═Чистка окуней, возня с ними в ледяной═ воде не прошли для Авенария

Степаныча даром: у него заболели═ руки, развился ревматизм═ суставов;

играть как профессиональный═ пианист он больше не смог.

═Это была трагедия, жестокий═ удар судьбы.

═Чтобы не слушать бесполезные═ соболезнования друзей═ и знакомых, не

переживать, не мучиться═ на концертах═ с участием сотоварищей, многие═ из

которых обладали═ гораздо═ меньшими═ способностями, чем Авенарий

Степанович, а достигали═ тех высот,═ известности,═ даже славы, о чем

мечтал и он - Авенарий═ Степанович═ уехал═ из Москвы в далекий═ от нее

провинциальный═ городишко, где его не знал═ никто, занялся═ преподаванием,

настройкой музыкальных инструментов. Руки═ его для сольного артиста, для

профессионального музыканта══ не годились, но уникальный═ его слух

оставался прежним, среди настройщиков в городе═ ему не было равных.

═Придя в дом, поговорив═ с Мильдой Карловной,═ с которой они были давними

знакомыми и друзьями,═ о всяких бытовых делах,═ о последних городских

событиях,═ Авенарий═ Степанович, раскрыв свой═ чемоданчик с инструментами,

стал исследовать пианино. Оно было ему прекрасно═ знакомо,═ в течение

двадцати лет он не раз устраивал═ ему серьезные═ проверки, регулировал

звучание.

═Спустя═ четверть часа, так и не коснувшись своих инструментов, Авенарий

Степанович сказал Мильде Карловне:

═- Все в порядке. Не знаю, что ему не нравится, этому вашему майору. Как

он смог услышать разницу═ на одну═ восьмую тона, он что - гений? Просто

придирается, хочет себя показать. Я понимаю, если бы претензию═ заявил

такой музыкант, как Горовиц═ или, скажем, наш Эмиль Гилельс. Но этот

немец... На что ему одна восьмая,═ что он, собственно,═ собирается═ играть

- польку-бабочку, кадриль, вальсы Штрауса?═ Ладно, черт с ним, подстрою

ему═ "до", раз═ он такой═ великий═ музыкант...

═Окончив работу, уходя, прощаясь с Мильдой Карловной, Авенарий═ Степанович

сказал ей:

═- Мы тоже должны себя показать, дорогая═ моя Мильда Карловна. Скажите

майору, что работа получалась очень сложной, тонкой, потребовала═ много

времени. Одна восьмая, шутка ли!..═ Пусть прибавит к своим═ марка столько

же.

═- Да вы что, Авенарий═ Степанович!.. - даже побледнела Мильда Карловна. -

Он же и так вывалил огромные деньги!

═- А вы все-таки ему скажите, не робейте. Не даст - черт с ним, обойдемся.

═А я думаю - даст. Из форса. Что ему оккупационные марки, их у немцев

═невпроворот. Они же═ на ходу═ печатают, в каждой═ полевой═ типографии.

═Фок пришел поздно вечером, поужинал═ из доставленных ему термосов,

спросил══ у Мильды Карловны - был ли настройщик. Мильда Карловна═ сказала,

что был, и, смущаясь, робея до заикания,═ передала═ слова═ Авенария

Степанович═ насчет платы.

═Фок, ничего не═ говоря, сел за пианино, поднял крышку, пустил руки

впробег по клавишам.═ Сложные═ рулады═ наполнили зал. Потом Фок стал

играть полонез═ Шопена.═ Он играл═ с чувством, наслаждаясь═ каждым звуком,

полузакрыв глаза, покачиваясь═ на круглом табурете.

═Полонез окончился. Несколько═ минут Фок сидел у пианино═ неподвижно,

опустив руки. В недрах═ старинного "Беккера"═ еще═ что-то звучало,

медленно затихая, как гаснут═ последние═ искорки═ огня в═ дотлевающем

костре.

═Ни слова не говоря,═ Фок вынул из кармана═ френча═ пачку денежных

бумажек,═ отделил═ две купюры по сто марок каждая, положил на комод.

═Потом он долго═ пил чай, переодевался в домашнюю одежду, мыл в тазике═ и

парил ступни ног, готовясь═ ко сну.

═Но пианино═ влекло его, и он снова═ сел перед ним на черный,═ вращающийся

табурет.

═На этот раз зазвучала одна из рапсодий Листа.

═Авенарий═ Степанович═ напрасно═ насмешничал: играл действительно

талантливый═ пианист═ с выучкой, пожалуй,═ не меньшей, чем была у самого

Авенария Степановича═ в лучшую его пору.

═Клава, слушавшая═ вместе с Мильдой═ Карловной в их маленькой комнатке

доносившиеся═ из зала═ каскады═ звуков,═ моментами═ даже с замиравшим═ в

ее груди дыханием, удивлялась═ не только══ несомненному мастерству Фока,

но и яркости музыкальных красок,═ мощи,═ глубине═ и сочности═ голосов,

вдруг открывшихся═ в их старом "Беккере",═ который,═ казалось, давно уже

выдохся,═ отдал все, что было в него когда-то заложено, и превратился в

обычный, рядовой, ничем не блещущий═ инструмент. Нет, все в нем еще было,

таилось, только, оказывается, нужно было умение из него═ это извлечь,

полностью его оживить. Под пальцами Фока старинный "Беккер"═ Мильды

Карловны═ звучал как совсем другой═ инструмент,═ его словно бы подменили

или он чудесным образом вступил в свою вторую жизнь.

═Финал был великолепен. Фок, весь раскрасневшийся, заодно с огненным

цветом своих волос, счастливо улыбался. Он давно не играл, не тренировал

своих рук, но они были ему послушны, ничего не потеряли═ из той выучки,

мастерства, что были в них прежде.

═Но, как всякому артисту, Фоку был недостаточно своего═ собственного

удовлетворения. Ему нужны были одобрение, похвала публики, слушателей.

═- Вам понравилось? - спросил он Мильду Карловну. Он знал, что она

учительница музыки, через ее руки прошел═ не один═ десяток учеников. Среди

них были даже такие, что потом успешно═ поступали в музыкальные═ училища

Москвы, Ленинграда. Мнение═ и оценка═ такого человека, как Мильда

Карловна - это мнение не просто слушателя, это═ мнение═ настоящего

специалиста.

═- О, да, конечно! - тут же откликнулась Мильда Карловна; ее, как и Клаву,

переполнял восторг. - У вас такой темперамент, вы обладаете═ именно тем,

что нужно, чтобы играть Листа. Моему═ пианино сто лет, до моего дома═ оно

сменило много владельцев,═ все они были═ музыкантами, но, думаю, на нем

еще═ никто не играл так, как вы...═ Но все же не мог═ не сказать...

═Мильда Карловна═ запнулась, порозовела. Ее охватила робость еще═ большая,

чем та, с какой она передавала Фоку═ слова═ Авенария═ Степановича о

прибавке платы.

═- Говорите, говорите! - потребовал Фок.

═- Право, не═ хочу═ портить вам настроение... Да это и не так важно, никто

бы этого не заметил, это, конечно же, простая случайность, мелочь, ведь

вы играли по памяти, без нот...

═- Я сделал какую-то ошибку?

═Фок весь насторожился, лицо его вытянулось.

═- К сожалению... Но это просто потому, я считаю, что перед═ вами не было

нот... Даже═ в концертах большие мастера═ иногда═ допускают═ подобное...

вы пропустили в финале четыре═ такта.

═- Четыре такта?!

═Вся радость полностью слетела═ с Фока.

═- Этого не может быть! Четыре такта! Это невероятно! Этого не может быть!

Я всегда играю так, как я сейчас играл. Меня слушали═ очень

квалифицированные═ люди, профессиональные═ музыканты. И никто═ никогда не

говорил мне, что я совершил промах, утерял четыре такта. Как же, в таком

случае, надо играть? Покажите мне, покажите!

═- Клава, сыграй для господина Фока, - обратилась Мильда Карловна═ к не

ожидавшей такой═ просьбы═ Клаве. - Я уже стара, чтобы═ играть Листа, для

такой музыки нужен огонь в крови, задор, дерзость, а у меня их уже нет.

Мои пальцы не столь гибки, как это нужно не только для музыки Листа, но

вообще для любой═ музыки. Вам сыграет финал═ моя ученица. Иди, Клава, к

пианино, ведь ты знаешь эту рапсодию, она у тебя всегда═ хорошо

получалась...

═Клава коснулась═ клавиш, и вот═ власть и колдовство═ искусства: после

первых же звуков═ Клава забыла═ о Фоке, о том, что═ ее слушают и нужно не

оплошать, не пропустить ни одной═ ноты, не сфальшивить даже на самую

малость.

═Финал прозвучал не хуже,═ чем прозвучал он у Фока,═ но все четыре

пропущенных им такта были на своем═ месте.

═Фок, стоявший все время═ в зале позади Клавы, был поражен. Лицо═ его было

неузнаваемо.

═- Невероятно! - произнес он, и голос его показался чужим. - У вас есть

ноты? Покажите═ мне ноты!

═- Конечно, есть. Как же - в доме учительницы музыки - и не быть нотам...

Недолго порывшись в одном из своих шкапчиков, Мильда Карловна═ вынесла в

зал альбом с произведениями Листа - берлинское═ издание еще прошлого,

девятнадцатого века. Роскошная плотная бумага, четкий рисунок нот.

═Фок схватил альбом═ в руки═ с жадностью,═ нетерпением, все еще не

отказавшись от надежды, что Мильда Карловна и Клава не правы, ошибаются

они, а не═ от, Фок, ученик═ крупных мастеров, который═ мог бы стать - и

ему═ это прочили - прекрасным исполнителем,═ одним из лучших среди

артистов европейских концертных залов.

═С шумом═ листая страницы, он нашел═ нужное место, вонзил в него═ сквозь

блеск очков═ свои пылающие═ глаза═ в рыжих ресницах - и закричал═ так же

громко и отчаянно, как он кричал, когда═ обнаружил насквозь═ намокшими

свои секретные═ служебные бумаги:

═- О-о!.. О-о!..

═Потом он бегал взад-вперед по комнате, полы халата развевались, как

крылья, он бил себя кулаком по голове:

═- Я дурак! Я осел! Меня надо выпороть крутом! Четыре═ такта, это

невероятно, такого не допускал еще никто!

═Побегав, пошумев, для успокоения нервов═ он вынул из своего необъятного

кофра, должно быть, заветного, для особых случаев, эН-Зэ, бутылку русской

водки, налил полный стакан и выпил его залпом. Но и после приема этого

спасительного средства он не сразу затих, долго еще продолжал стонать и

раскачиваться═ всем телом, как от зубной, мучительной боли...

═17

═Сентябрь, начался тихими, солнечными днями. Было тепло, люди одевались

еще совсем по-летнему, но лето было уже обречено. Листва на деревья жухла,

желтела, городские═ парки и скверы═ расцвечивались═ красками с палитры

Левитана. Наступала═ пора, которую Клава═ всегда любила: вместе с чистотой

воздуха, синью═ словно бы промытого═ неба она приносила═ и какое-то

внутренне очищение.═ Уходит суетность, все ненужное, наносное,═ появляется

свежесть чувств, ясность в мыслях, ожидание═ чего-то═ нового,═ необычного,

что обязательно придет: и примешь, как долгожданный подарок.

═Но теперь, в эту осень,═ вторую═ осень войны, при свастиках на флагах,

развешанных по городу,═ все было не так. Все, что наполняло бы прежде,

теснила одна и та же мысль, тяжкий душевный гнет:═ что же дальше? Неужели

так и останется: эти бело-красные, с резкой═ чернотой, флаги, мышиного

цвета или по-лягушачьи пятнистые, в маскировочных разводах,═ бронированные

автомобили, стреляющие═ вонючим дымом═ мотоциклы═ с пулеметными стволами

на забрызганных грязью колясках... Неужели так и будет звучать, как удары

бича, жесткая, словно рубленная, немецкая речь солдат и офицеров на

улицах, так и придется жить с постоянным ощущением - хоть ты и в своем

городе, но в то же время и не в своем,═ и твоя жизнь даже в своем доме -

это не вполне═ жизнь,═ а только═ пребывание, разрешенное из милости, на

строго ограниченных условиях. В любую минуту их могут отнять, и с этим для

тебя кончится вообще все.

═Но глаза смотрели, видели, в душе еще═ многие═ струны═ сохраняли чуткость,

и не могло═ не трогать,═ не волновать, как хороши═ старые═ раскидистые

тополя,═ шатрами нависавшие═ над улицами, величественные клены, уже

ронявшие═ свои листья, каждый - чуть не в раскрытый═ зонт. Они медленно

планировали═ в воздухе, описывая широкие═ круги, прежде═ чем═ упасть на

землю, присоединиться═ к своим═ собратьям, слетевшим с ветвей раньше.

═Идя в лучах восходящего═ солнца на работу через самый═ большой═ в городе

парк, Клава,═ забывая о досаждавших═ мыслях, буквально впивала═ в себя его

новую красоту, его новое═ восхитительное одеяние. Яркими восточными

коврами═ пестрели═ цветочные═ клумбы, на которых, соперничая друг с

другом, горели═ всеми красками радуги те цветы, что распускаются только

под конец═ лета. Особенно═ выделялись оранжевые═ настурции, темно-бордовые

бархотки; как самые═ знатные═ светила═ ночных небес═ сверкали═ белые

лучистые звезда пахучего табака.

═Мимо парка по прилегающей═ к нему улице на самой═ малой скорости, шагом,

двигался автобус с рупорами на крыше, женский голос, согретый═ внутренней

теплотой, знакомый и ставший уже привычным для всех═ горожан, читал

последние сводки Верховного командования Германской армии═ о положении на

фронтах:

═"...Бои в Сталинграде принимают решающий═ характер. Немецкие войска

полностью овладели западной и южной окраинами═ города. Неизбежное═ падение

Сталинграда совсем близко. Остались буквально считанные═ метры до волжской

воды, чтобы═ перемкнуть важную транспортную артерию,═ по которой

большевики═ снабжают═ свои═ войска, обороняющие Кавказ, и получают горючее

из Баку... Немецкие═ войска также═ полностью овладели Таманским

полуостровом, замыкают кольцо вокруг Новороссийска. На этом участке в

последних боях═ красные потеряли сорок танков.═ В порту ударами═ с воздуха

потоплены два парохода═ противника с большим количеством═ военных

грузов..."

═Зазвучала мелодия, означавшая паузу, переход к другим сообщениям.

═- А теперь послушайте важные═ городские═ новости. По многочисленным

просьбам жителей города, благодарных Германской армии и ее

Главнокомандующему═ за принесенное освобождение,═ Центральная площадь

города отныне будет называться═ Гитлер-плац, а главная улица, носившая

название Октябрьской, становится Берлинер-штрассе...═ Настоятель нашего

храма преосвященный═ Алексей═ направил на днях в Берлин свое═ послание,═ в

котором═ он благодарит вождя═ немецкого═ народа═ Адольфа Гитлера за то,

что храму,═ превращенному большевиками═ в склад═ строительных материалов,

позволено вновь═ стать местом═ отправления═ церковных служб. В своем

послании преосвященный Алексей пишет: "Большевистская власть в годы

своего господства═ всеми мерами старалась погасить у верующих их

религиозные═ чувства. Служителей церкви за неуплату непосильных налогов,

за какое-нибудь безобидное слово,═ а то и просто без всяких причин═ и

предлогов═ подвергали заключению в тюрьмы, в концлагеря. Но все, несущие

в себе веру═ в Бога,═ знали, что когда-нибудь непременно═ придет врем,═ и

православная церковь═ засияет во всем своем═ великолепии. И вот оно

пришло, это время! Свершилось чудо:═ сгинула═ сатанинская нечисть,═ церкви

воскресли, зажглись лампады═ перед═ ликами═ святых, загорелись свечи, люди

без страха стали исповедовать веру. Да здравствует благородный Адольф

Гитлер, который дал спасение русской═ православной═ церкви,═ многие лета

его светлой жизни!"

═Грянула музыка. Клава узнала═ торжествующие раскаты═ колокольного звона,

которыми начинается рахманиновский фортепианный концерт.

═Дав им позвучать в полную силу, радиооператор═ мягко═ смикшировал═ их на

нет.

═Автобус двигался.

═- Познакомьтесь═ с только═ что полученным сообщением. Американский

президент Рузвельт═ на съезде═ студентов═ разных государств заявил о своей

готовности продолжать═ войну═ до полной══ победы═ над Германией. В Берлине

по этому═ поводу говорят, что в мире нет безумнее старика, чем Рузвельт,

вовлекший Америку в войну, которую═ его страна═ вполне могла избежать. Это

крайнее безумие, которое когда-либо видел мир...

═В середине═ аллеи на парковой═ скамье═ сидел немецкий═ солдат. Увидев

Клаву, он встал в ожидании ее приближения. Это был Дитмар.

═- Я знаю, что этим путем вы ходите═ на службу, - сказал он Клаве с

улыбкой. - К сожалению, другого места для встречи═ с вами у меня═ нет. Я

не могу повести вас в кино или в кафе, пригласить в дом, где я живу.

Немецким солдатам запрещены═ такие контакты с русскими девушками.═ А мне

обязательно═ нужно с вами поговорить. На это есть═ три важные═ причины. Я

вас провожу до конца═ парка, вы не возражаете? Только пойдем медленно, а

то я не успею вам все сказать...═ Причина═ первая: я хочу═ ответить на ваш

вопрос, который═ вы мне задали═ на проводах═ ваших подруг, - начал Дитмар,

когда он и Клава, почти касаясь═ друг друга, пошли═ по аллее═ парка под

абажурами═ пылающих желтизной═ кленов. - Я не мог═ вам ответить там, рядом

был Геллер, он хороший═ парень,═ но у него═ совсем═ другой═ образ мыслей,

он непременно бы вмешался,═ вышел бы ненужный═ спор...═ Вы спросили, что я

думаю═ об исходе═ войны. Если честно - я не знаю,═ как и чем она

закончится. Может быть - перемирием, чтобы избежать═ дальнейших жертв, ибо

они чудовищно═ велики, никто не предполагал, что война будет такой

жестокой, такой═ кровопролитной. Наши политики═ и военные═ писали и

говорили, что она будет═ выглядеть, как приятная═ и быстротечная═ прогулка

по соседним странам - как получилось это с присоединением ═Австрии,

Чехословакии. Там═ даже ни одного═ выстрела не прозвучало.═ Война может

завершиться каким-нибудь компромиссом,═ уступкой каких-то территорий. И

все дравшиеся останутся при своем, грозя друг другу кулаками, зализывая

полученные═ раны. Может быть и хуже. Но вот в этом я уверен твердо:

Германия войну не выиграет. Посмотрите на ситуацию: немецкие войска═ уже в

самой═ глубине России,═ уже на Волге, Красная армия═ понесла═ грандиозные

потери, только═ в плену═ свыше пяти миллионов═ человек, и все-таки она не

сдается, не складывает оружия. В гораздо лучшем для себя положении сдались

поляки, сдались французы. А Красная═ армия воюет - в надежде══ неизвестно

на что. И похоже═ будет воевать, даже если обстановка станет совсем

отчаянной. Впереди зима, в России она ужасна. Если будут═ такие же морозы,

как прошлой зимой═ под Москвою - германские войска═ не выстоят. Они совсем

не готовы═ к таким холодам,═ нет соответствующей одежды, нужного

снаряжения. Моторы танков═ и автомобилей выходят из строя, лошади коченеют

и падают на ходу. А русские солдаты, особенно═ сибиряки, к своим природным

условиям привычны. У России еще огромные═ людские═ ресурсы,═ огромные

запасы всего, что нужно═ для═ войны: хлеб, продовольствие, металл, бензин,

уголь...═ Военные═ заводы═ вне досягаемости═ нашей═ авиации, день и ночь

выпускают═ танки, пушки, самолеты... А наши заводы═ каждую ночь под

бомбами англичан...

═Несколько шагов Дитмар прошел молча.

═- То, что я сейчас говорю, в нашей армии понимают многие. Но молчат.

Говорить вслух - это преступление, нарушение═ присяги. Понимание═ реальных

обстоятельств снижает боевой дух. Прибавьте═ это ко всем═ тем трудностям,

которые испытывает наша армия,═ хотя она все еще носит название

победоносной, героической═ и действия ее, успехи вроде бы полностью эти

эпитеты подтверждают. Но достаточно одного более═ или менее значительного

поражения, неуспеха,═ и от всех этих эпитетов, славы, величия - полетят

пух и перья... Я внимательно изучал историю в школе, читал═ серьезные

труды, знаю, как подобные═ катастрофы случались с государствами, армиями,

претендовавшими или даже уже достигшими мирового господства. Один лишь, но

серьезный, в нужное время═ толчок - и крупные═ империи═ рушились,═ терпели

крах...═ Вот так я могу═ и хотел бы ответить═ на ваш вопрос. Вам странно,

наверное, - посмотрел Дитмар═ на Клаву, - что немецкий солдат, обязанный

повторять лишь то, что говорят═ командиры, что утверждает пропаганда,

носит в себе═ такие мысли, даже═ высказывает их вслух, да еще человеку═ из

лагеря противника? Но это мои убеждения. Не хочу их прятать, не═ хочу

кривить душой. Даже если═ за это грозит═ наказание.

═Навстречу═ шел немецкий фельдфебель═ с косой═ орденской═ ленточкой,

нашитой на борт френча. Перед тем, как с ним поравняться,═ Дитмар

напружинил шаг, четко═ взбросил правую руку к═ пилотке. Фельдфебель

ответил, но не столь═ чеканно,═ с долей═ небрежности - разница═ в чинах═ и

его ленточка, означавшая,═ что он кавалер Железного═ креста, позволяли ему

эту вольность.

═- А вторая причина═ для встречи? - спросила Клава.

═- Вторая - я должен═ вас известить, что, как мне ни═ прискорбно, как ни

жаль, но мы с вами больше не сможем═ встретиться,═ даже просто увидеть

друг друга. Меня держали═ в комендатуре, на моей═ должности, потому что я

долечивался═ после ранения.═ Вчера═ я прошел медицинское

освидетельствование, признан═ годным для фронта. Я младший пехотный

командир, и должен═ отправляться═ в действующую часть. Может быть, это

произойдет═ даже сегодня. Но завтра утром - наверняка. Большинство таких,

как я, направляют в Сталинград. Там очень тяжелые бои, сводки не сообщают

о них полной═ правды. Но я буду═ вам помнить и там. Вы мне понравились. Я

чувствую себя с вами═ и разговариваю,═ как с самим собой, легко и

свободно. Я уже написал о вас Эльзе. Я оставлю вам ее адрес. Если я не

вернусь из Сталинграда - напишите ей═ хотя═ бы несколько строк. Это

согреет ее душу - несколько═ строк═ от человека, который меня знал, видел

в мои последние дни...═ С Эльзой═ мы расстались еще═ в сороковом году,

перед походом во Францию...

═Шагов двадцать Дитмар и Клава прошли молча. Парк уже кончался, оставалось

совсем немного═ до выхода из него═ на городскую улицу.

═- А третья причина - чисто деловая, - произнес Дитмар. - Наша машинистка

полностью разболелась, работать больше не сможет. Мой начальник═ Шольц

требует, чтобы я срочно═ подыскал ей замену. Вы подходите, как нельзя

лучше: вы русская немка, владеете═ двумя языками, выросли здесь, вам

знакомы местные═ условия. Вы образованы, умеете═ прекрасно печатать. Если

вы не возражаете - я порекомендую Шольцу═ вас. Он примет═ вас без всяких

колебаний, я уверен. Вы будете═ получать гораздо лучший═ паек, гораздо

большее═ жалование. Вас═ даже оденут═ в военную форму. Если вы будете

работать у Шольца, вам придется═ выезжать с ним в сельскую местность,═ в

колхозы, военная═ форма мгновенно дисциплинирует всех, с кем вам придется

там встречаться,═ вступать в деловые отношения. Девушек в нашей═ армии

красиво одевают;═ сапоги═ из тонкой═ кожи, портупея.═ Если захотите, вы

можете носить брюки офицерского покроя, а не юбку, в брюках девушки

смотрятся еще лучше, просто великолепно. Что вы на все это скажете?

═Что могла сказать Клава? Она могла сказать только одно: да, конечно, да.

Но она помедлила, не следовало сразу же показывать свое═ согласие.

═- Я могу не устроить господина Шольца═ своими═ служебными качествами, у

меня нет навыка работы═ в подобных учреждениях.═ А у господина═ Шольца

наверняка═ высокая═ требовательность ко всем,═ кто в его подчинении.

═- Вы наверняка справитесь!═ К тому же Шольц═ совсем не такой злодей, как

о нем думают и говорят,═ особенно среди русских. Он вам даже═ понравится,

уверяю вас. Он хорошо говорит по-русски, любит шутки, анекдоты,

особенно... как это у вас говорится... а, вспомнил - соленые. Он не похож

на обычных немецких чиновников или начальников, он стал им по воле

военных обстоятельств.═ А был═ человеком═ совсем═ мирной профессии, он

агрохимик,═ его специальность - почвенные удобрения, поднятие урожайности

зерновых культур. В Германии у него даже свой завод,═ доставшийся═ от

отца. А тому он достался═ тоже от лица, от деда Шольца.═ У них весь род

такой - агрохимики,═ и Шольц═ на этой науке просто помешан. Буквально

считает дни, когда═ он сможет═ снять военный═ мундир══ и вернуться═ к

своим суперфосфатам. Ну, так как, вы не против═ моей═ идеи, говорить

Шольцу о вас?

═- Ну, если, по вашему мнению,═ я смогу═ ему угодить...

═На выходе═ из парка═ они остановились, дальше им предстояло идти в разные

стороны. Дитмар вынул из нагрудного кармана═ маленькую фотографию с═ видом

небольшого города═ в окружении═ заснеженных гор. Россыпь═ домов═ и домишек

под одинаковыми черепичными крышами, прямолинейные═ узкие улицы,═ петли

неширокой реки, через нее горбатые, с фонарными столбами, мосты.

═- Мне хочется вам что-нибудь═ оставить, какое-нибудь напоминание о себе,

- сказал═ он, подавая═ фотографию Клаве. - Пожалуйста, возьмите. Это мой

город, в котором я жил. От него═ совсем недалеко до границы со Швейцарией.

И до Франции. Сейчас в нем мои родители - отец, мать, Эльза. Она═ работает

в шляпной═ мастерской, делает красивые шляпы для дам. Она модельер,

художница. Вот это высокое═ здание═ в центре, с башней, с часами - это

ратуша, - показал Дитмар пальцем. - А вот здесь, где я поставил карандашом

точку - здесь находится мой дом. Город═ невелик, меньше═ вашего, но очень

уютный, я его═ очень люблю. И очень хочу вернуться═ назад. Тогда мы═ сразу

же обвенчаемся с Эльзой - вот в этой самой ратуше...

═18

═Ни Люська Рожнова, ни═ ефрейтор Дитмар больше═ не появятся на страницах

повествования,═ а дальнейшие их судьбы, конечно, интересуют═ читателей,

поэтому═ следует о них═ хотя бы вкратце рассказать.

═Спустя, примерно, месяц, как Люська═ уехала в Германию,═ от нее пришло

коротенькое═ письмо.═ Вернее,═ не письмо, а почтовая открытка, одна из

тех, что получили завербованные═ перед отъездом, чтобы подать о себе

весть родным. Люська писала, что все уехавшие═ устроены═ хорошо, работает

она на большом предприятии (на каком,═ что делает - этого Люська не

сообщала. Вероятно, это представляло военную тайну). Живет в общежитии, в

комнатах чисто, есть душ, есть, где постирать свое белье. Простыни, одеяла

и все прочее - казенные, кровати═ с пружинной═ сеткой, спать мягко.

Кормежка═ нормальная, три раза в сутки. Свободное время═ девушки═ из

России проводят═ культурно (как именно: смотрят ли кино, ходят ли на

танцы, какие еще имеют развлечения - этого Люська тоже не сообщала).

Заканчивалась открытка словами, что сделала уже кое-какие покупки. Но тоже

без конкретности,═ что на Люську было непохоже. Если бы приобрела═ что-то

стоящее - непременно═ бы похвасталась, чем обогатилась на германской

земле.

═Полученную открытку Люськина мать перечитала═ бессчетное число раз.

Читали и перечитывали═ ее и все═ родичи, все соседи. И все сошлись на

том, что это не настоящее письмо. То есть, писала, конечно, Люська,═ но

не от себя, а по разрешенному образцу,═ как пишут═ заключенные═ из тюрем,

а потом кто-то проверял текст: нет ли чего такого, чего нельзя═ пропускать

в Россию.

═И все же мать была несказанно рада. Люська═ жива, доехала, бомбежками ее

ну убило, устроена, жилье═ и кормежка у нее есть.═ Пусть не разлюли

малина, однако, не═ пропадет.

═Полную═ правду═ о своих дочерях и мальчишках,═ отправившихся═ в Германию,

родители═ узнали ближе═ к зиме,═ когда═ приехала═ домой═ одна из тех

девчонок, что вербовалась.═ Она просто удрала. Как она вырвалась оттуда,

как без документов, без денег═ проехала═ по железным и автомобильным

дорогам,═ как не попалась в руки═ бесчисленных военных и полицейских

патрулей - совершенно═ непостижимо,═ просто какое-то чудо. Помогло ей,

вероятно,═ то, что была она мала ростом, худа, как щепка, лицом - еще

совсем ребенок, хотя ей уже сравнялось восемнадцать, и сходила за

девочку-подростка из числа═ сорванных═ со своих═ мест беженцев, отставшую

и═ догоняющую свою семью.

═Место, где расположили восточных рабочих, рассказала она, точь-в-точь

концлагерь.═ Вокруг═ проволока,═ сам за нее не выйдешь. На работу═ ведут

строем, колоннами, все с номерами на куртках,═ назад тоже═ строем, в

колонне. Все строго═ по расписанию,═ по распорядку. Работа═ длится

двенадцать часов. На обед - полчаса. Там же, возле рабочих мест. Плеснут в

жестяную миску═ половник бурды, потом═ в эту же миску,═ когда═ выхлебал

до дна, пару вареных картофелин с каким-то непонятным маслом. В кружку -

другую бурду. Называют═ ее кофе. Но это не кофе, откуда в Германии быть

настоящему кофе, эрзац из ячменя или желудей. Немцы, что тоже работают═ на

предприятии,═ с остарбайтерами═ не общаются, им это запрещено. В обед едят

свое - из своих сумочек, свертков, принесенных из дома. В двух шагах═ от

русских. Но ни разу никто ничем с ними не поделился,═ ни куском═ хлеба, ни

половинкой═ яблока. Им это тоже запрещено. Да и не в обычаях это у немцев:

делиться своим,═ кого-то═ угощать;═ они скупы, расчетливы.

═Деньги за работу остарбайтерам═ начисляют, но подходит день═ выплаты -

пересчет: столько-то за общежитие, столько-то за питание, столько-то за

потребленную═ воду, электрический═ свет, пользование═ туалетом, и так

далее, и так далее. И на руки - шиш. В общем - бесплатный, рабский труд. И

для многих непосильный, кто весь день на ногах═ да таскает тяжести.

═Раза два восточников═ выводили═ в город - вроде═ как на прогулку═ и для

ознакомления,═ как чисто, культурно живут немцы, как у них все прекрасно,

замечательно устроено, оборудовано. Вот═ и вы будете═ так жить, если во

всем будете═ слушаться═ немцев.═ В городе═ делили на небольшие группы, но

при каждой═ надзиратель: ходи со всеми═ вместе, не отрывайся, в сторону

не сворачивай.═ Магазины полны, но это только═ обман зрения, коробки на

полках пустые, просто декорация. А если какие-то товары═ продаются - то по

карточкам. У восточников, понятно,═ карточек нет, они им не положены.

═Бежавшая═ из Германии девчонка═ пряталась от властей, жила нелегально,

кочуя═ по родственникам. А когда═ в январе═ сорок═ третьего═ вернулась

советская═ власть - вылезла из своих убежищ. И ее сразу же арестовали.

Энкаведисты были═ уверены, что ее побег из Германии═ - это просто трюк,

устроенный═ германской разведкой. Бежать из Германии, преодолеть по

оккупированной земле═ с массой═ преград и заслонов═ две тысячи═ километров

- невозможно, девчонка врет. Ее просто═ обработали, сделали из нее

фашистскую разведчицу и забросили═ в родной═ город. Вдруг так сложится,

что немецкие═ войска═ отойдут назад, в этом случае она будет для них

шпионить.

═Больше бежавшую из Германии═ девчонку никто из горожан═ никогда не

встречал═ и не видел.

═Люську═ Рожнову═ тоже больше═ не видел никто.

═Меньше, чем через═ год своего пребывания═ в лагере═ на окраине

Дюссельдорфа, Люська завела═ себе хахаля═ из лагерных служителей, и═ жизнь

ее стала═ гораздо лучше, чем у остальных лагерных═ россиян. Хахалем ее был

вдовый немец, уже в летах, но крепкий═ и телом, и здоровьем. Взрослые═ его

дочери жили отдельно, отцом мало интересовались, он тоже с ними═ почти не

общался. В дни, когда остарбайтерам═ давали═ отдохнуть, немец забирал

Люську из барака, увозил═ на реку - купаться, загорать═ на песке. Или в

какой-нибудь═ ближний городок: посидеть═ за столиком уличного кафе,

посмотреть в кино комедийный фильм. По всей Германии кинотеатры

демонстрировали в основном═ комедийные фильмы. В этом был несомненный

расчет:═ чтобы═ люди легче переносили тяготы военного времени, приходящие

в семьи "похоронки".

═В кафе можно было заказать мороженое, но без сахара, с сахарином,

желудевый кофе - без сахара и без сахарина, светлое или темное═ пиво. Но

тоже нужны═ были карточки. У Люськиного немца они были на все.═ Пиво он

любил, с разговорами за столиком кафе мог вытянуть не одну═ кружку. Люська

тоже пила, хотя═ пиво не любила совсем.═ Но она старалась═ делать все, что

нравится немцу, быть такой, какой он хотел ее видеть.

═Всем таким развлечениям Люська предпочитала маленький, опрятный домик

немца, где они время от времени═ занимались любовными утехами. На стенах

висели в рамочках цветные═ картинки,═ вырезанные═ из журналов, в клетке

прыгал═ по жердочкам зеленый═ попугай═ не больше═ воробья. В серванте

поблескивали расписные, в золоте, фарфоровые═ чашки. Кухня═ поражала

образцовым порядком, чистой; вся посуда - будто к ней еще никто═ ни разу

не прикасался;═ вилки, ложки, ножи - каждый═ предмет═ строго═ на своем,

отведенном для него месте. Люська═ иногда═ готовила═ что-нибудь═ несложное

в этой═ сверкающей, как═ операционная, без соринки, без пылинки, кухне:

яичницу-глазунью, овощные═ котлеты, блинчики═ с джемом - чтобы ей═ и немцу

подкрепиться после растраченных сил,═ а потом тщательно, расходуя═ в два

раза больше времени,═ чем на приготовление, мыла употребленную посуду,

чтобы═ показать немцу, что она так же старательна,═ предана═ порядку═ и

чистоте, какой была═ его покойная═ супруга.

═Трудясь изо всех сил, в клеенчатом фартуке, тонких резиновых перчатках,

Люська с каждым═ разом все прочнее═ чувствовала себя в доме═ если еще не

полной, то все же хозяйкой, и думала о том, как поскорее приблизить время,

когда она станет из любовницы законной═ женой═ и уже настоящей,

полноправной хозяйкой и этой═ блистательной═ кухни,═ и всего уютного

домика.

Клава═ предполагала═ верно: пробыв═ в Германии год, Люська совсем

свободно "шпрехала"═ со своим═ хахалем.═ Отношения═ их развивались так,

что они все ближе═ подходили═ к разговору═ о совместной═ жизни, и,

наконец, настал момент, когда═ немец═ заговорил об этом сам.

═У него при доме был гараж, сейчас пустой; личные═ автомашины═ почти у

всех немцев с началом войны═ с Россией══ мобилизовали для армейских нужд.

Но было сказано, что их вернут, как только═ военные═ действия (всего

несколько недель!) закончатся. А если═ машина═ окажется═ повреждена -

владелец═ получит═ новую такой же или═ другой═ марки. Люськин═ немец═ был

твердо уверен, что он опять будет с автомобилем, своим,═ прежним, или

новым,═ это еще лучше, и рисовал Люське картины,═ как они═ с ней поедут

во Францию отдыхать на Лазурном берегу. Или в Италию, к волнам

Средиземного моря.

═Но война, оборачивалась совсем═ по-иному, чем обещал Гитлер, чем

представляло большинство веривших ему немцев.

═Люськин хахаль был сметлив,═ с большим═ жизненным═ опытом. В Первую

мировую═ он воевал═ солдатом, и еще═ тогда видел Гитлера, когда тот

служил в войсках связи, ездил на велосипеде═ с кожаной═ сумкой═ на боку.

Уже летом 44 года, когда═ англо-американцы высадились на северо-западе

Франции═ и Германия═ оказалась═ в клещах,═ он отчетливо сообразил, что

ждет═ Третий Рейх, запланированный═ на тысячу═ лет, какая═ жизнь в нем

настанет═ после═ сокрушительного разгрома. Лучше подальше уносить ноги.

Уносить ноги═ далеко Люськиному немцу надо было еще═ и потому, что до

лагеря═ с восточными рабами═ он служил═ в частях особого═ назначения═ и

был запятнан═ в делах,═ за которые, конечно, победители═ строго спросят═ и

строго накажут.

═Оказавшись═ в американской═ зоне оккупации, он, благодаря своей

верткости, сумел═ из нее выбраться,═ вытащил с собою и Люську и, не

пожалев═ кинуть свой уютный, с богатым═ добром, домик, снова проявляя

чудеса изворотливости, умотал туда, куда устремлялись═ те из преданных

гитлеровскому═ режиму служак,═ кто хотел основательно замести свои следы,

- за Атлантический океан,═ на другой═ бок планеты, в дебри═ и пампасы

Южной═ Америки. В═ Аргентине у него было уже═ другое имя, и по документам

он был не немец,═ а═ эльзасец══ французского═ происхождения, с

французскими корнями. Люська тоже была не Люська, а Розамунда.

═Сначала Люськин хахаль был гуртоправом - если говорить по-русски и на

старый лад - на ферме═ у одного местного скотовода. Выглядел═ он

заправским ковбоем: широкополая шляпа с ремешком у подбородка, клетчатая

рубашка, кожаные штаны, ременная плеть в руке. Но скакать на лошади, не

слезать с нее чуть ли не сутками,═ под палящим солнцем, в дождь, на

холодном ветру, изо дня в день═ кормиться в поле═ заодно═ с молодыми

пастухами═ просяными лепешками, овечьим сыром, рвать зубами полусырое

мясо, обугленное═ в пламени костра, было ему уже не по возрасту, не по

здоровью, хотя оно все еще═ оставалось═ крепким,═ и совсем не в

удовольствие.

═И немец занялся более спокойным и более═ выгодным делом:═ открыл═ сначала

маленькую кофейню,═ а потом═ превратил ее в оборудованный бар, где можно

найти все:═ и═ кофе разных сортов,═ и пиво,═ и более крепкие напитки со

свиной═ печенкой══ в острой═ подливке на закуску или шашлыком из

баранины.

═Люська-Розамунда стала в баре═ главной═ правительницей. Возвышаясь за

буфетной стойкой,═ одной═ рукой она подставляла под кран с пивом

тяжелые, из толстого стекла, кружки, другой═ рукой═ помешивала

зажариваемое═ на угольной═ чадной═ плите мясо, зычными═ окриками

подгоняла═ служанок,═ если они мешкали обслуживать нетерпеливых═ клиентов.

═Через═ несколько═ месяцев═ в такой роли она шпарила═ по-испански не хуже

местных,═ на скабрезную шутку═ или остроту═ подвыпившего гуляки═ могла

ответить еще═ хлеще, так что все посетители═ бара покатывались от хохота.

═Немцу, сделавшему ее в конце-концов своей женой, а в документах -

итальянкой,═ она родила трех мальчишек.═ Располнела═ телом,═ расплылась

лицом. На голове она, не снимая,═ носила черный═ парик, чтоб не показывать

свои настоящие═ русые волосы:═ не может быть═ итальянка═ блондинкой, такой

итальянкой═ сразу же заинтересуется полиция. Никто═ из ее прежних═ подруг,

даже родная мать, не узнала бы в толстой барменше═ с пышной═ грудью═ в

низком вырезе сарафана═ прежнюю безалаберную Люську, для которой

наивысшей радостью═ в ее девичью пору было сходить в городской кинотеатр,

поплакать═ на "Большом вальсе" с Карлой Доннер и═ молодым Штраусом═ или

разомлеть сердцем и всеми═ своими═ чувствами,═ сопереживая═ героям═ фильм

"Свинарка и пастух".

═И она бы никого═ из прежних═ своих подруг═ не узнала.═ И даже═ родную

мать.═ Она давно уже не помнила их,═ никогда═ ни о ком не думала,═ не

вспоминала, ни в ком из прежней═ своей═ жизни═ не нуждалась. Даже для себя

самой она давно уже была не Люськой, а только Розамундой═ из города

Трапани на острове Сицилия.═ Как придумал и записал═ в бумаги═ ее немецкий

муж: дочерью бакалейщика и местной═ ворожеи,═ гадальщицы на картах,

открывающей═ будущее═ и отводящей═ беды и болезни от новобрачных...

═19

═Дитмар,═ как и предполагал,═ получил назначение═ в Сталинград.═ Ему, как

ефрейтору, даже═ под его═ власть двенадцать солдат,═ тоже уже═ побывавших

на фронте,═ лечившихся═ и выписанных из госпиталей. Он должен был

препроводить их в ту же часть,═ в которую═ был назначен сам.

═В канцелярии подготовили нужные документы, решался вопрос - как отправить

группу: по железной дороге или с попутной═ автоколонной - и вдруг

перемена: не в Сталинград, а совсем в другую сторону,═ на север, в

Воронеж.

═Сказать, что Дитмар обрадовался - нельзя,═ за Воронеж и в его районе,

шли длительные═ ожесточенные═ бои, сейчас там затихло, но в любой момент

бои могли развернуться═ с прежней═ и даже большей силой.

═Города Дитмар и подчиненные ему солдаты═ толком═ не увидели. Во многих

местах═ чадили пожарища,═ кое-где вздымалось пламя, улицы, здания были

затянуты дымной═ мглой. От гари першило в горле,═ слезились глаза. Дитмару

запомнилась лишь такая сцена: на одной═ из больших улиц═ саперы═ с помощью

канатов стаскивали с постамента бронзовую фигуру с поднятой, указующей

рукой. Это был памятник, но кому?═ Дитмар спросил саперов, но═ они не

знали, надпись на постаменте═ была сколота═ еще в довоенное время, таким,

безымянным, памятник и стоял. Один из саперов═ высказал предположение:

"Какой-то русский царь". Снимали═ царя потому, что он был из бронзы. В

Германии═ из этой═ бронзы═ наделают═ патронных гильз, бронзы═ не хватает,

бронза═ нужна.

═Раздалась громкая═ команда, взревел мотором тягач, к которому были

привязаны═ канаты, они натянулись, фигура═ на постаменте═ пошатнулась,

накренилась и рухнула на землю.

═Некоторые═ городские═ улицы были перегорожены═ баррикадами из мешков с

песком, набитых землею бочек. Их построили еще в июле═ защитники═ города,

пытавшиеся═ сдержать немецкие═ войска. Но═ ни наспех сооруженные

баррикады,═ ни все другие═ препятствия, ни так называемые═ "ежи"═ из

сваренных железнодорожных рельсов,═ защитникам не помогли, город был

захвачен в считанные═ часы.

═Передовая, куда попал Дитмар и его солдаты, находилась на северной

окраине═ города. Она проходила по краю═ стадиона. Вход в него украшали

гипсовые═ фигуры═ спортсменов: дискометатель,═ изогнувшийся в броске,

волейболист, поднявший над собою мяч,═ кто-то еще, еще.═ Фигуры

пострадали от осколков, у кого была═ отбита рука, кто стоял═ лишь на одной

ноге. Бегун лишился═ торса, сохранились только ноги, они бежали без тела,

и это вызывало жуть. Футбольное поле═ заросло═ высокой═ травой,═ местами

по пояс,═ прежде, чем на нем играть, его пришлось бы тщательно выкосить.

Но даже и в таком виде оно, казалось, звало игроков.═ На футбольных

воротах═ висели═ даже сетки.

═В этом районе города═ тоже было чадно, дымно. Постройки, в основном,

представляли частные═ владения═ с небольшими═ усадьбами, фруктовыми садами

на них.═ На отдельных деревьях даже висели═ созревшие яблоки, некоторые -

испекшиеся в огне═ близкого пожара. От многих═ домов═ остались только

кирпичные═ фундаменты, на которых громоздились груды черных головешек,

обгорелые═ бревна, покореженные листы═ кровельного═ железа.

═На этих окраинных улицах Дитмар провел═ несколько═ следующих═ недель.

Активные═ боевые═ действия═ не вела ни та, ни другая сторона. Немецкие

части держали═ только оборону, наступать дальше═ на восток═ в намерения

командования не входило. Красные═ тоже не пытались наступать. Предприняв в

самом начале борьбы за город═ несколько отчаянных попыток его отбить,

потеряв убитыми═ много солдат и командиров, они убедились, что нужных сил

для═ своих намерений═ у них нет,═ и теперь═ тоже просто держались на

своих позициях, изрезав землю зигзагами окопов,═ ходами═ сообщений,

выкопав множество капониров═ для пушек, минометов.

═Через месяц Дитмар с теми своими═ солдатами, что оставались═ в строю,

оказался в сотне═ километров═ от Воронежа, на правой═ стороне Дона.

Ближайшим═ крупным населенным пунктом был город Землянск. Здесь совсем

было тихо. Вокруг простирались черные, в золе, пашни, на которых═ еще в

середине═ лета, в═ период происходивших здесь жарких боев, сгорели

вызревшие хлеба.

═Дитмар и его солдатам поручили участок во второй═ линии обороны

протяженностью═ в семьдесят═ метров. При них было два пулемета на сошках,

большой запас гранат.

═Случались дни, когда═ на передовой═ с той и с другой═ стороны═ не

раздавалось ни одного выстрела.

═Позади немецких═ позиций был глубокий лог, в нем═ в выкопанных землянках

находились и работали телефонисты; запрятанная═ в глубокую яму, стояла

походная солдатская кухня на колесах;═ другие═ укрытия═ служили складами

боепитания:═ винтовочные═ патроны═ в цинковых ящиках,═ плоские═ коробки с

пулеметными═ лентами, ручные гранаты═ в дощатой упаковке:═ овальные, как

гусиные═ яйца, без ручек,═ и на═ длинных палках - чтобы═ сильней получался

замах, граната летела═ дальше.

═В логу журчал родник, текла═ прозрачная, как хрусталь, вода. Солдаты

ходили к нему═ с котелками;═ сбросив куртки, оголившись до пояса,═ мылись,

постанывая═ от пронзительного, ледяного холода воды, страшась его и при

этом наслаждаясь.

═Природа уже готовилась к зиме. Все деревца и кустарники распрощались с

листвою, рощи и рощицы взгляд пронизывал насквозь; солнце, поднявшись,

стремилось поскорее═ убраться═ за горизонт, низкие═ его лучи слепили

глаза.

═В одну из ночей прошел сильный дождь, глубоко промочил═ землю,

расквасил полевые дороги.

═В автомобильных фургонах в тыл везли═ раненых. На дальнем═ конце═ лога

путь спускался и поднимался═ вверх. Грузовые═ машины═ на подъеме

забуксовали. Оказавшимся вблизи═ солдатам пришлось помогать, выталкивать

машины из грязи. Комендант колонны═ был напуган слухами,═ что по немецким

тылам═ бродят═ диверсионные═ группы═ красных,═ обстреливают обозы,

автомашины, даже отдельных мотоциклистов, могут обстрелять и фуры═ с

ранеными. Он настойчиво просил═ усилить охрану, дать ему хотя бы пяток

автоматчиков.

═Дитмар и солдаты═ его полувзвода═ в это время,═ передав═ свой участок

подменной═ группе, находились на кратком отдыхе.═ Предстояло основательное

мытье═ в передвижной бане, смена белья, ремонт═ обмундирования, чистка

оружия.

═Лишних солдат в передовых частях никогда не бывает, не было═ их и у

командира батальона,═ расположенного вдоль лога. Но охрану госпитальным

фургонам надо было дать. Командир приказал Дитмару═ и пятерым его солдатам

сопровождать раненых. Дитмар═ доехал═ с ними до станции Кшень, что═ к

западу от Касторной, раненых перегрузили═ в санитарный═ поезд, а Дитмар

оказался во власти═ нового для него начальства, был послан еще в один

рейс до самого Курска. И это его спасло. Вернее,═ отсрочило═ его гибель.

Все немецкие войска, находившиеся в Воронеже и в его районе,═ в том числе

и полк Дитмара севернее═ Землянска, в лютую═ зимнюю стужу 43-го года,

когда═ морозы═ зашкаливали за сорок═ градусов,═ внезапным═ наступлением

русских═ войск═ были схвачены в плотное кольцо, испытали ужасы и муки,═ во

много раз превышающие══ те, что достались войскам Наполеона, бегущим из

Москвы по глубоким снегам,═ и были почти полностью истреблены.

═Дитмар═ был убит в августе 43-го года═ под Харьковом, в конце жесточайшей

битвы на так называемой═ Курской дуге,═ в которой═ с обеих сторон

участвовало без малого═ пять миллионов═ человек,═ тысячи═ танков═ новейших

систем, тысячи самолетов. В этом═ сражении═ с неудачным для себя═ исходом

германская армия истратила═ последние═ резервы═ своего боевого духа,═ веры

победу, последние═ крупные═ резервы═ своей боевой═ техники,═ и стала

только═ отступать, огрызаясь на всех удобных═ для этого позициях,═ но уже

бессильная предпринять═ что-либо═ серьезное═ против═ красных фронтов, чья

мощь═ непрерывно═ росла.

═В те дни, когда Дитмар был еще═ жив, дышал,═ надеялся═ на лучшее,═ на то,

что он все-таки═ вернется═ в свой городок══ у подножия альпийских гор,

увидит родителей, обнимет свою бесценную невесту Эльзу, в августе сорок

третьего, советские войска, заходя с двух сторон,═ с востока и запада,

стремились взять Харьков═ в клещи. А в Харькове у немцев═ оставались еще

большие запасы═ военных материалов,═ продовольствия, из него еще не успели

вывезти все госпитали═ с ранеными═ офицерами и солдатами.

═Дитмар находился на позициях,═ которые было приказано удерживать во что

бы то ни стало, любой═ ценой,═ не сдавать═ ни при каких обстоятельствах.

Позиции были выгодны, как нельзя лучше═ подходили═ для обороны: они

тянулись по вершинам холмистой═ цепи,═ поднимаясь═ над лугами и пашнями

на двести═ и более метров.═ С них было видно вдаль═ на десятки километров,

а на войне═ что просматривается - то и простреливается из любого оружия. А

уж для═ артиллеристов, для═ их пушек различных═ калибров,═ такие высоты,

такой простор - это просто праздник, о котором можно только мечтать.

═Красные предпринимали атаки═ по несколько раз═ в день, с каждым═ разом

усиливая поддержку минометным═ и артиллерийским огнем. И все их штурмы

были отбиты. Тогда они пустили на немецкую оборону═ штрафников, и сдержать

их немцы не смогли.

═Дитмар покинул═ окопы═ в числе последних,═ когда русские были═ уже на

верху холма, добивали из автоматов═ и═ штыками тех, кто не успел

выбраться из узких стрелковых щелей и окопов.

═Он сбежал═ по обратному═ склону═ и пересекал═ проходившую внизу полевую

дорогу.═ Сзади═ него═ разорвалась мина,═ осколки═ пронизали═ его

насквозь. Он не почувствовал═ ничего: ни боли, ни ощущения, что в его

тело впился═ горячий═ металл, не успел понять, что это - смерть. Он

просто был, бежал, видел перед собою пыльную═ дорогу, холмы за нею,═ на

которых═ его ждало спасение,═ там находились═ запасные═ позиции,═ вторая

линия обороны, и═ перестал быть. Все, что он видел, чувствовал,═ слышал,

выстрелы сзади, крики, разрывы гранат - все исчезло вмиг.

═Он упал на дорогу, в пыль, накаленную═ августовским солнцем, легкую, как

пудра,═ взметнувшуюся═ вокруг═ него облаком,═ лицом═ вниз,═ раскинув руки.

═Через десять минут по этой дороге, вдогон═ за бегущими немцами,

устремились═ советские═ танки.

═Передний═ танкист в щель приподнятого═ смотрового люка═ увидел лежащего

поперек═ дороги═ немецкого═ солдата. Объезжать было некогда, и дорога не

давала это сделать: слева и справа были глубокие дождевые канавы. И

танкист промчался═ прямо═ по телу═ убитого. Если бы═ лежал свой, советский

солдат, танкист сделал бы точно так же. Надо преследовать бегущих, дорога

каждая секунда. Война - жестокая вещь, помнить о милосердии, щадить то,

что просит пощады и надо бы пощадить, до оно помеха - война не позволяет.

═Второй танк промчался═ по следу═ первого, за ним третий, четвертый...

═Спустя несколько минут от Дитмара═ на дороге═ не было уже ничего, только

темно-бурое,═ влажное пятно, в котором даже нельзя═ было сразу═ понять,

что же оказалось на пути танков,═ кого они═ так безжалостно раздавили

своими═ стальными══ гремящими═ гусеницами.

═Темно-бурое, мокрое, с обрывками═ материи═ пятно═ на пыльной═ дороге -

вот и все,═ что осталось от молодого═ немецкого═ парня двадцати трех лет,

верившего, мечтавшего, что идущая═ в мире война═ с ее небывалой

жестокостью должна воскресить, обязательно воскресит в людских душах

забытое, попранное милосердие, объединит═ всех людей═ планеты═ в одну

дружную семью - без═ вражды, без ссор и конфликтов, без войн...

═20

═Городская студия радиовещания была взорвана═ при отступлении. Поначалу

ходили слухи,═ что восстановить ее невозможно. Но немецкие власти

нуждались в технических═ средствах═ для своей═ агитации и═ пропаганды.

Откуда-то привезли═ мастеров, нужное═ оборудование, и городское═ радио

заговорило. Ожили═ черные═ картонные═ тарелки в домах горожан. Сначала

хрипло, словно бы простужено, зашипели уличные═ репродукторы на столбах,

посыпали мелким═ трескучим горохом, а потом═ из них═ послышалась══ и

вполне═ ясная,═ отчетливая═ человеческая речь.

═Регулярное вещание═ началось с того, что после═ целого дня наладок══ и

проб солнечным утром,═ ровно в═ восемь,═ загремела═ бодрая═ немецкая

музыка, мужской голос═ приятным баритоном═ прочитал═ сводку Верховного

командования о последних событиях═ на германо-советском═ фронте: в

Сталинграде продолжаются наступательные бои, все попытки Красной═ армии

предпринять активные═ действия═ в районе═ города Ржева, северо-западнее

Туапсе и в горной═ местности═ Кавказа═ отбиты с большими═ для нее

потерями.

═А затем тот же красивый баритон стал читать речь Гитлера, произнесенную

им в Берлинском Дворце═ спорта═ перед наиболее заслуженными членами

нацистской партии. В своей═ речи Гитлер═ обращался не только к ним, но═ и

ко всему═ германскому народу. Он хватался═ последними═ успехами на фронте,

хвалил храбрость, сплоченность, исполнительность немецких солдат и

командиров.

═- Мои товарищи из народа! - возглашал он, повторяя обычное═ свое

обращение, принятое им еще в довоенную пору, когда═ Германия только

наращивала свои военные силы, готовилась обрушиться═ на народы Европы. - В

нашей═ полной═ и окончательной победе═ нет никакого сомнения. Нет ничего

глупее утверждения англичан, что мы допобеждались до того,═ что выдохлись,

истощили свои силы до последнего═ предела. Никогда═ еще в истории не

создавалось такого положения, чтобы из цепи непривычных успехов

получилось в итоге поражение, а из цепи поражений, которые═ терпят

англичане и нынешние═ их союзники═ русские - победа. Наши многочисленные

противники везде, где бы они ни пытались нам противостоять, несут только

громадные потери и отступают,═ в то время,═ как каждый боевой═ поход нашей

несокрушимой армии неизменно становится победоносным. Германская армия на

сегодня овладела═ всем европейским═ континентом. Это ли не свидетельство

ее силы и мощи, это ли не свидетельство доблести наших солдат═ и

командиров?!

═Было затруднительно определить, каких лет диктор, молод ли он или═ это

уже═ зрелый мужчина, одно чувствовалось ясно: роль диктора - это не его

профессия, опыта и выучки═ у него мало. В некоторых словах он делал

неправильные═ ударения, чего не допустил═ бы профессиональный═ диктор, не

всегда═ выдерживал нужные═ паузы между═ фразами. Вполне═ возможно, что он

читал текст по радио═ в первый для себя раз. Но он знал, что Гитлер

произносит═ свои речи═ всегда с горячим пафосом,═ актерски═ жестикулируя,

зажигает слушателей═ и зажигается сам - вплоть═ до экстаза,

до истерических выкриков.═ И диктор, зная это, старался придать═ своему

чтению═ как можно более═ сильную эмоциональную окраску, вложить в него

почти═ такой же горячий═ пафос.

═- Мои верные═ соратники,═ мои товарищи из народа! - возглашал в своей

речи Гитлер.- Все вы читаете в газетах о великих наших победах,═ о

грандиозных, сокрушительных для наших противников═ боях,═ но не все вы

догадываетесь, какая бесконечная═ преданность═ нашему общему делу═ и какая

огромная энергия скрываются═ за сухими,═ краткими словами═ фронтовых

сводок. В этой═ войне выявляется одна великая═ светлая сторона, а именно:

наличие чувства═ большого═ боевого═ товарищества. Это ярко видно, когда вы

читаете списки представленных═ к награждению орденом "Железного креста".

В этих списках простой ефрейтор рядом с лейтенантом, рядом с генералом.

Нет никаких привилегий═ по рождению, воспитанию,═ никакого значения═ не

придается прежнему положению═ в обществе,═ полученному образованию,

профессии,═ действует только одно: оценка═ по заслугам═ отважного,

смелого, преданного═ человека!

═Стрелки часов неумолимо двигались, Клаве надо было═ уже отправляться из

дома на работу, в Городскую Управу.

═На улицах═ под действующими на столбах репродукторами стояли кучки

людей, напряженно слушали═ голос диктора. Невольно═ вспомнилось и

нарисовалось═ в мысленном═ зрении:═ вот так же стояли под репродукторами

толпы горожан - мужчины, женщины, старики и старухи,═ молодежь, подростки

- в июньский полдень прошлого лета, когда с нескрываемым волнением,

запинаясь, выступал по радио═ всей═ страны Молотов,═ объявивший,═ что на

рассвете этого═ дня германское военное командование, ничего предварительно

не требуя,═ не объявляя, двинуло через═ государственную границу Советского

Союза свои бронированные═ полчища═ и на наших═ западных рубежах уже

полыхает война, идут беспощадные, кровавые сражения. Вот так же слушали

через полторы═ недели Сталина, не смогшего сразу═ начать свою речь, долго

стучавшего горлышком бутылки═ с нарзаном═ о край═ стакана, назвавшего всех

людей страны без различия в национальности, вероисповеданиях братьями═ и

сестрами. Только в те дни═ народу═ в городе═ было гораздо больше, больше

били и толпы═ возле уличных═ громкоговорителей; военкоматские═ повестки,

хотя и сыпались по городу белой═ метелью, унесли═ из своих домов еще не

всех, кто должен был взять в руки оружие, встать на пути ═германских

танковых лавин.

═Теперь оставшиеся - отцы, матери, жены тех, кто пошел на фронт, чья

судьба была неизвестна близки, томила души самыми═ мрачными

предположениями, - слушали Гитлера: что прокричал он с украшенной

свастикой трибуны в далеком от здешних мест берлине, в обширном, как ангар

для дирижабля, Дворце спорта, в котором═ он и до этого═ много раз

произносил═ свои сбивчивые речи по разным═ поводам перед═ членами

нацистской═ партии,═ государственными═ чиновниками═ высокого ранга,

генералами Германской армии, каждый из которых - сплошной═ иконостас

орденов и медалей.

═Заглянуть бы людям внутрь - и оказалась бы полная═ пестрота═ в том, какие

чувства и мысли рождала═ в них читаемая диктором═ речь. Но было и общее:

острое, напряженное желание узнать, угадать, постичь то, что конкретно

несут═ слова═ германского фюрера,═ прозвучавшие в далеком═ Берлине,

маленькому═ придонскому городку, здешним═ деревянным домишкам и пыльным, с

бурьяном и курами,═ улицам,═ личной═ судьбе,═ существованию каждого

здешнего человека.═ Чего ждать, чего═ страшиться и опасаться, на что

надеяться? И были, естественно, среди═ горожан под уличными репродукторами

такие, и даже, должно быть, немало, кто при этом думал: а, может, правда,

не стоит так уж отчаиваться═ и бояться, может, в самом деле станет лучше,

чем было, как сулят, обещают немцы, ихние листовки, что расклеены═ на

стенах домов,═ на заборах,═ как говорит их радио═ с крыши═ курсирующего по

улицам═ автобуса? Вернут крестьянам землю, что была у них до колхозов,

бывшим домовладельцам, купцам,═ хозяевам разных заведений, промыслов,

фабричек═ - их прежние дома, лавки, производственные предприятия...═ И

жизнь пойдет, опять наполнится всем нужным, как было═ когда-то, до

большевистского переворота в 17-м году...═ Разрешили═ же немцы═ свободную

торговлю на рынках, в лавочках и магазинах,═ частные═ предприятия, сколько

уже открылось═ всяких мастерских, мелких артельных производств,

пошивочных заведений - можно без помех и задешево═ и шапку═ какую хочешь

сшить, и сапоги, и любую одежду...═ Даже═ можно ссуду═ получить═ на

обзаведение═ инструментом, оборудованием, сырьем,═ на аренду помещений

под производство...

═- Я не могу не сказать вам, говоря о фронте, - продолжал свое чтение

диктор, - что и сама Родина═ тоже испытывает большие═ трудности. Рабочие

чудовищно много работают, их вдохновляет и поддерживает желание═ скорее

изготовить и послать на фронт═ вооружение, нужное═ армии.═ Сельское

население точно так же выполняет свой долг. Родина может быть

совершенно спокойна, 1918 год не повторится никогда;═ на Востоке, на

Западе, на Юге фронты непоколебимы;═ то, что нами взято, мы держим

крепко, туда, где мы сейчас═ находимся, уже никто═ другой═ никогда не

придет. Эти же слова уверенности я могу═ сказать═ и═ фронту: мои дорогие

товарищи═ из народа, храбрые германские═ солдаты, вы можете═ быть

спокойны, за вами железной стеной═ стоит ваша Родина, которая никогда═ вас

не выдаст, не подведет!═ В этой войне═ мы все составляем одно═ дружное

сообщество. Все, что мы может═ сделать, чтобы═ разбить своих противников,

мы сделаем.═ Когда-то они били нас, теперь═ это невозможно,═ исключено

полностью.═ Только возрожденная═ под знаменами национал-социализма

Германия и союзные с ней государства выйдут со славой═ победителями в

этой, справедливой для нас, войне!

На своем рабочем месте в машинописном бюро Клава провела не больше

получаса. Она успела лишь бегло просмотреть бумаги, положенные ей на стол

ля перепечатки, как вошел Рябой; на его лице читались озабоченность,

недовольство. Он сказал:

═- Поступил приказ, нам, конечно, не по сердцу, но ничего не поделаешь,

начальство, надо исполнять. Вы переводитесь в районную сельхозкомендатуру,

в личные секретари к господину коменданту Шольцу. Приказано занять

назначенное вам место немедленно...

═21

═Сельхозкомендатура помещалась в здании, что прежде занимали горком и

райком партии.

═В просторном, светлом кабинете первого секретаря горкома, где на своих

местах осталась вся прежняя обстановка: большой письменный стол с

перекидным календарем, телефоном, другой стол, длинный, полированный, для

заседаний, примкнутый под прямым углом к первому, стальной несгораемый

шкаф в углу, дубовые стулья вдоль стен, стоял массивный, выше всех прочих

людей на голову, круглолицый и совершенно лысый человек в немецкой

офицерской форме, разговаривал с сотруднице, как видно, из местных, в

скромном бежевом костюмчике, державшей в руках пачку служебных бумаг. При

этом он подносил ко рту маленькую чашечку с кофе, в другой руке у него

было печенье или кусок бисквита. Он отхлебывал кофе глоточками и тут же

откусывал от печенья. Лицо его было серьезно, сосредоточено, даже

насуплено. Вдруг он прыснул смехом, буквально взорвался изнутри, во все

стороны из его рта фонтаном полетели брызги кофе, крошки печенья.

═Рослый, массивный немец в плотно обтягивавшем его мундире и был комендант

Шольц, теперешний <B>хозяин<B> всего окружающего город обширного района со

всем, что в нем было: со всеми колхозами, совхозами, фермами, полями и

лугами, всеми сельскими машинами, инвентарем - вплоть до последнего

хомута, сто раз чиненой сбруи, складами зерна и фуража, предприятиями по

переработке сельской продукции. Слово этого человека, не толстого, а

просто непомерно крупного, у которого все было вдвое, втрое больше нормы,

не только рост, но и все детали внешности: размеры ладоней, носа, ушей,

рта, воловьих, навыкат, глаз, было не просто словом, распоряжением, а

категорическим, строжайшим приказом для сотен, даже тысяч людей: для всех

колхозных старост, бригадиров, каждого колхозника и колхозницы, приказом,

подлежащим немедленному, точному исполнению - как это принято у немцев

вообще и особенно четко должно исполняться сейчас, при действующих законах

германского государства в условиях войны, особого режима для

оккупированных территорий.

═Клаву Шольц принял с улыбкой во все свое широкое, лунообразное лицо,

столь доброжелательно, что это даже ее удивило. Такой встречи она совсем

не ожидала. Дитмар оказался прав: Шольц, при всем своем грозном виде, был

прост, открыт, добродушен. Он заговорил с Клавой так, как будто уже давно

ее знал, доверял ей вполне. Для такой своей расположенности к ней ему,

похоже, было достаточно, что Клава - фольксдойч; раз она человек одной со

всеми истинными немцами крови, носит немецкую фамилию,═ значит, ее можно

считать во всем подобней себе, человеком с таким же внутренним

устройством, тех же убеждений, настроений, такого же поведения.

═ Шольц оказался разговорчив, особенно его тянуло вспоминать о своей

молодости, семье, родителях, прежних своих, довоенных, делах,

предпринимаемых и неосуществленных из-за войны планах.

═К исходу своего первого дня в комендатуре Клава уже многое знала о Шольце.

Да, он химик, специалист в области плодородия почв, для него это не просто

профессия, а страсть. Его отцу в студенческие годы довелось слушать лекции

великого немецкого химика Юстуса Либиха, которому в Германии поставлено три

бронзовых памятника. Либих был убежденным сторонником того, что с помощью

химических удобрений можно спасти стремительно истощающиеся в результате

неправильного, неразумного использования почвы земного шара, поднять

урожайность всех возделываемых культур,═ особенно зерновых. И не на

какие-то проценты, а во много раз. Отец Шольца самозабвенно увлекся

научными теориями Либиха, перенял его почти фанатичную веру в могущество

и спасительную роль химии. Этой своей увлеченностью он заразил и своих тех

сыновей. Он утверждал, что человечество неминуемо погибнет в самом

недалеком будущем от нехватки продовольствия; другой великий ученый мира,

англичанин Мальтус, тоже безусловно прав: численность народонаселения

планеты растет быстрее, чем производство средств питания и существования

вообще. Если уже сейчас не развивать агрохимию, производство удобрений,

необходимых для поддержания и увеличения плодородия непрерывно

истощающихся почв, то судьба человечества будет трагичной.

═Шольц-старший имел достаточные средства, чтобы дать сыновьям надлежащее

образование. Затем с из помощью, при их деятельном участии он построил

большой завод, по существу - целый комбинат для выпуска различных

удобрений, и наладил их сбыт в соседние с Германией страны.

═Хуже всего с падением естественного плодородия обстояло в России.

Помещики-землевладельцы, как правило, были совершенно невежественны в

главном своем деле, которое их кормило, давало им средства на жизнь со

всеми своими чадами и домочадцами, которое они должны были в первую

очередь досконально знать - в агрономии, полеводстве. Приобретать нужные

знания никто их них, за редким исключением, не стремился,═ полагались на

своих старост, управляющих, в такой же мере невежественных,

необразованных, руководствовавшихся не наукой, а давними привычками,

дремучими поверьями, опытом дедов и прадедов. Мало кто из российского

землевладельческого класса думал, заботился о своем завтрашнем дне, о том,

что произойдет в дальнейшем с их землею - полями, лугами, огородными

плантациями. "Будет день, будет и пища!..."═ "Бог удостоил их драгоценными

подарком, - говорил Шольц-отец,- поселил их на самых лучших, черноземных

почвах мира, а всего за пару веков, за несколько поколений их родящая сила

сведена почти к минимуму, теперь они дают урожаи, какие впору снимать

только в пустыне. У крестьян на их земельных клочках дело и того хуже.

Земли в их пользовании истощаются еще быстрее, а возврата того, что уходит

с каждым плодосъемом, крестьянские поля не получают совсем. Вывезет

крестьянин на свое поле несколько саней или возов коровьего и лошадиного

навоза, раскидает вилками кое-как - и все, вся подкормка..."

═Шольц-отец считал, что рано или поздно, а российские земледельцы все же

спохватятся, поймут нужность научно обоснованных, научно разработанных

удобрений, и не просто поймут - возопят о них, и Россия станет главным

потребителем его химической продукции.

═Все, что предпринимал Шольц-отец, он продумывал до мельчайших

подробностей. На предстоящие дела с российскими земледельцами═ он

определил младшего своего сына Юстуса, теперешнего коменданта. Вести

переговоры о поставках в Россию удобрений, заключать сделки с торговыми

посредниками, русскими агентами по рекламе - надо обязательно владеть

русским языком. Еще подростком Шольц-отец поместил на пару лет Юстуса (имя

- в честь боготворимого им Либиха) в большую русскую семью,═ проживавшую в

Германии, в которой были дети - ровесники Юстуса, чтобы он стал как бы

членом этой семьи, в ежедневном общении со старшими и младшими, особенно

своими ровесниками, набирался русских слов и выражений.

═Примененный метод оказался удачным: Шольц-младший вскоре заговорил

по-русски совершенно свободно, с чистым, правильным произношением, со

всеми языковыми тонкостями - и сохранил это умение на всю свою дальнейшую

жизнь.

═Находясь в комендатуре на службе, ежедневно по многу раз общаясь с

Шольцем, Клава разговаривала с ним, как с Мильдой Карловной: какое слово

выскочит первым - на том языке и продолжается разговор. Немецкое -

по-немецки, русское - по-русски. При этом они оба даже не замечали, на

каком языке они говорят.

═ А вот со сбытом удобрений в Россию, что сулило большие доходы, у клана

Шольцев не получилось. Пути в Россию им сначала перекрыла Первая мировая

война, потом - совершившаяся в России революция, установление в ней

советской власти. Удобрения для большевистского сельского хозяйства были

нужны, даже очень, потому что в разрушенном до основания государстве не

хватало хлеба, от голода вымирали миллионы, но большевики тратили валюту,

золото только на индустрию, чтобы ковать оружие, без которого не

осуществить главного своего плана: революции мировой.═ Страна не покупала

за границей даже чай, к которому было так привычно все российское

население, от самых верхов до самого низа,═ вместо настоящего чая по

приказу Сталина вырастили на Кавказе его подобие и продавали в магазинах,

утверждая, что этот эрзац даже вкуснее и полезней, чем чай китайский или

индийский, из тех мест, где чай только и может расти. Не привозился в

страну, исчез из употребления настоящий кофе, его заменили эрзацы из

поджаренного ячменя, дубовых желудей. Да много чего═ еще с воцарением

новой власти исчезло из быта, из обихода граждан, к чему были привычны

россияне, без чего просто не мыслилось существование...

═Каждый человек не без слабостей. Были они и у Шольца. Например, он то и

дело зажигал старомодную спиртовку, подогревал на ней в металлическом

сосуде воду, заваривал в ней ложечку настоящего ароматного бразильского

кофе и пил его не спеша, маленькими глоточками, смакуя, откусывая по

крупице от колесика печенья или ломтика бисквита, присланных ему родными

из Германии. Бисквиты буквально пылали яркими красками: синими, голубыми,

оранжево-красными, как огонь, и тоже распространяли аппетитные запахи:

пахло ананасами, лимонами, спелыми яблоками. Краски и запахи - тоже были

новейшим достижением, можно сказать даже так: чудом химической

промышленности Германии; больше ни в одной стране мира кондитерские

фабрики не могли достичь такого эффекта - такой яркости, привлекательности

красок, такой силы, сочности запахов.

═Разговаривая с вызванными в кабинет сотрудниками комендатуры или диктуя

Клаве какой-нибудь очередной документ и при этом прохаживаясь

неторопливыми шагами вдоль длинного стола или из угла в угол просторного

кабинета, Шольц прихлебывал нестерпимо горячий кофе. А так как в свои

сорок с хвостиком лет он был все еще смешлив, как мальчишка, и каждый раз

не просто от души и долго смеялся, а буквально взрывался смехом, точно

внутри него═ что-то лопалось, кофейные брызги и крошки разноцветных

бисквитов то и дело веером разлетались по его кабинету.

═ Другой его слабостью было - отвлекшись от лежащих перед ним на столе

бумаг, не беря трубку звонящего телефона, пуститься в какие-нибудь

пространные рассуждения, всегда с полной убежденностью в мыслях, с горячей

верой в собственные утверждения, готовностью за них постоять. Он не был

нетерпим к возражениям, с ним можно было не соглашаться, вступать в

полемику. Он даже любил, когда ему противоречили, это его разжигало,

будоражило его мышление, он искал и находил новые аргументы, более веские,

более убедительные.

═Первый такой его монолог, что услышала Клава, касался советской колхозной

системы. Шольц ее горячо хватил.

═ Великолепно! - со всей силой искренности восхищался он. Белки его глаз

на широком круглом лице, похожие на облупленные яйца, сверкали

бриллиантовым блеском. - Вот в том деле Сталин был по-настоящему гениален,

кому бы еще так удалось: в кратчайший срок сумел отнять у ста миллионов

крестьян═ все до последнего, что было ими нажито, чем они владели, когда

хозяйствовали сами. Посадил все крестьянские дворы на огородные лоскуточки

с одной лишь картошкой, всех до одного, кто хоть малость трудоспособен, в

кучи - и вкалывай от зари до зари. Иначе - Сибирь, высылка, куда Макар

телят не гонял. Урожай вырос - его прямо с полей в закрома государства. А

колхозникам, что животы надрывали, за труды их великие, в лучшем случае,

горсть зерна на трудодень, полфунта. А то и вовсе ничего, просто галочку в

учетной книге. Когда-нибудь потом рассчитаемся! 230 тысяч колхозов в

стране, восемь - больше! - миллиардов пудов хлеба Сталину каждый год в

руки, и фактически бесплатно, даром. И не пикни, не пожалуйся на свою

горькую долю, тут же пятьдесят восьмая статья: контрреволюционная

пропаганда... Каждый шаг, каждое движение - только по команде. Сколько и

чего сеять, когда убирать, когда сено косить, сколько скотине корма

сыпать... Выборы во все органы власти - просто спектакль, всем это

понятно, кому в депутатах быть - партийными комитетами все уже назначены,

но в демократию играй, все, как один, к урнам, дружно, весело, голосовать

единогласно. Первое мая, демонстрация, красные флаги - тоже все как один,

строем. Крикнут с трибуны лозунг - чтоб все хором "ура!". А рта не разинул

- тут же такой отщепенец на заметке: почему не проявляет радости,

саботирует общий энтузиазм? Что за настроения в себе прячем? И не сбежишь

никуда: паспортов у деревенских нет, прижиться нигде не дадут, на работу

не примут. Милиция сразу же "хоп!" - и за решетку, как дезертира с

трудового фронта, беспачпортного бродягу... Перестроить бы на такой

образец сельское хозяйство в Германии - в один год не стало бы никаких

продовольственных проблем, страну завалили бы хлебом, мясом, утопили бы в

молоке. Но у нас такое насилие над своим же народом невозможно. Колхозная

система Сталина - это рабство, скопированное с древних времен.══ А в

Германии люди другие, в рабство их не загнать, прошли те времена. Немцы

горы свернут, но если их вдохновить, дать общую цель, и не какую-то

абстракцию, а конкретное благо, для каждого дома, каждой семьи. Если

каждый увидит, убедится, ощутит, что лично ему так надо. Вот так

действовал фюрер, почему за ним единодушно пошли, его программа была

предельно проста, всем понятна, отвечала общим стремлениям. Жить, как

живет Германия после Версаля, униженная, голодная, без всяких надежд,

просвета впереди, - жить так дальше нельзя. Надо вырваться на простор,

стать снова людьми. Не удается миром - так вырвем себе силой достойную

жизнь!.. А вот русские мужики - совсем другой материал, охомутать их

можно. Малость поначалу кой-где побунтовали, поерепенились да и притихли,

смирились. История в России другими путями шла, рабство еще в крови, не

ушло еще из привычки. Триста лет владычества монголов из своих князей,

потом - крестьяне в рабах у помещиков, все прочие - у всякого рода

начальников, что на Руси всегда больше пыли. У всех, кто хоть чуточку на

общественной лестнице выше. Я по селам езжу, встречаю иной раз старух, что

уже и лет своих назвать не могут. Но глаза еще видят, слух действует,

мозги шевелятся. Спрашиваю: ты, бабуля, небось, еще крепостную жизнь

помнишь? Да не сказать, чтоб помнила, отвечает, мала еще была, а все

ж-таки трошки прихватила. А вот мой батюшка, царство ему небесное, тот его

полной мерой отведал. Его и на конюшне пороли. Поехал раз в ночное с

барскими лошадьми, и случилось - уздечку потерял. А она наборная,═ в

медных бляхах. Барин осерчал: не иначе - пьяный напился, трезвый бы не

потерял. А ну - оголяй зад! Да и всыпал ему плетью собственноручно...

Далеко ли российское рабство, если еще живые старики и старухи о тех

временах рассказать могут? "Страна рабов, страна господ!" - так о России

Лермонтов сказал. А он знал Россию, в ней вырос, в само глубинке. "Мы -

нация рабов!" А это кто сказал? Чернышевский, философ, мыслитель. Патриот.

Мучился от такого признания, но вынужден был сказать, потому что правда.

Всего полвека, как умер. Может за полвека что-либо в национальном

характере существенным образом измениться? Сталин народную психологию

отлично понимал, на ней государство и строил. Колхозы - прекрасная форма,

именно для российских особенностей, для российского крестьянства. Зачем же

терять такой налаженный, действующий механизм? Как все, что на принципах

рабства, без личного интереса, выгоды, они малопроизводительны, но для

управления хороши, удобны. Вот поэтому мы их сохраняем и сохраним в

дальнейшем.

═- Но ведь немецкое радио, газеты беспрерывно твердят, что с

коллективизацией покончено, землю раздадут крестьянам, каждый опять будет

сам по себе, хозяйствовать самостоятельно. И жить станет не в пример

лучше, богаче. Краше. "Взойдет заря новой счастливой жизни!" -

процитировала Клава.

- Да, газеты так пишут, радио говорит. Они обязаны так говорить и писать,

Но не все так делается, как говорится. Есть тактика и есть стратегия. И

очень часто тактические приемы направлены на то, чтобы не обнаружить,

спрятать главную стратегическую цель. Советская власть пятнадцать лет из

двадцати четырех своего существования мучила крестьянство колхозами.

Сказать открыто, что и дальше будет так же - это мгновенно получить сто

миллионов врагов, убить в душах все светлые надежды, лишиться народной

поддержки. Неразумно. Мы действуем по-другому. Вы знакомы с условиями, на

которых предполагается осуществить переход на новый порядок пользования

землей, читали изданные по этому поводу директивы?

═Шольц разгорячился, выдвинул главный ящик своего стола, зашелестел в нем

бумагами.

═- Вот, послушайте! - раскрыл он тонкую папочку. - Пункт первый. Наделение

землей будет произведено постепенно. Вначале там, где это можно сделать

уже сейчас, в других местах - несколько позднее. Положительное решение

этого вопроса зависит от хозяйственных и технических условий в каждом

отдельно взятом колхозе. Пока же их все надлежит сохранять в качестве

переходной формы к единоличному землепользованию, ибо сперва общими

усилиями и в совместной работе надо преодолеть ужасные последствия

губившего российское крестьянство колхозного строя. Резкий переход к

новому порядку оставил бы массу крестьян без средств, необходимых для

обработки земли. Единоличная обработка земли, - подчеркнул голосом Шольц,

- может быть только там, где имеются необходимые машины, земледельческие

орудия и достаточное количество рабочего скота.

═Пункт второй. Как только указанное состояние будет достигнуто, все

крестьяне, члены такого коллективного хозяйства, будут немедленно наделены

землей, и тем самым для них будут полностью осуществлены давнишние желания

и давнишние мечты российского крестьянства, находившиеся под запретом при

власти большевиков.

═ Пункт третий. Непременным условием для наделения землей служит

выполнение общинным, коллективным хозяйством всех возложенных на него

немецкими властями обязательств, в первую очередь - по поставкам

продовольствия.

═Пункт четвертый, - снова повысил Шольц голос. - Получившие землю в личное

пользование крестьяне объединяются в земледельческие товарищества, вся

работа которых происходит в полном соответствии с планами и директивами

Германского Управления сельским хозяйством. Тот, кто не будет исполнять

распоряжения германских властей или хоть в чем-то отступит от них, кто

проявит политическую неблагонадежность, тот будет немедленно и навсегда

лишен своего земельного надела. Ну - и так далее... - сказал Шольц,

закрывая папку. - Еще полтора десятка других пунктов. Как видите,═ все

оговорки, все условия перехода к единоличной форме землепользования без

точной конкретики, что дает возможность в любом случае заявить, что нужные

условия еще не достигнуты, наделение землей не может состояться. Если же

даже ее удалось получить, то товарищество, в которое обязан вступить

единоличник, это все равно тот же колхоз, суть не меняется, меняется

только слово, название. Вот и сделайте вывод: будут ли распущены колхозы

или они продолжат свое существование. Продолжат! - резко сказал Шольц. - С

той разницей, что дисциплина в них будет гораздо строже, на немецкий лад,

зажим гораздо крепче. Россия для нас чужая страна, наш злейший враг на

протяжении веков, всей совместной истории, ее народ, население для нас

просто рабочая сила, которую нет никаких поводов жалеть, щадить. Германия

будет только предельно эксплуатировать эту даровую, ничего не стоящую

силу. Любое непослушание, нарушение правил - наказание одно: смертная

казнь. Не хотел бы предрекать столь мрачные вещи, но, возможно, в каждом

сельском районе придется завести постоянно действующую виселицу. Не для

того ведет Германия такую тяжелую для себя войну, несет такие═ потери,

чтобы, захватив на востоке огромные пространства, бросить их потом на

произвол судьбы, отдать во владение ленивому, всегда пьяноватому русскому

мужику, чтобы он опять, как встарь, ковырялся со своей примитивной

деревянной сохой, на трехметровых толщах чернозема выращивал всего по три

былинки, как описано это у Глеба Успенского, из-за своей лени, глупости,

неуменья, голодал сам и держал бы впроголодь всю страну. Приобретенные

восточные земли станут зоной интенсивного земледелия, будут досыта кормить

Германию и всю находящуюся под ее властью Европу. А Германия и европейские

страны, как наиболее промышленно развитые, займутся исключительно

фабрично-заводским производством, двинут вперед семимильными шагами

технический прогресс, будут купаться в роскоши,═ эпикурействовать,

наслаждаться жизнью и всеми благами, воспринимая их и свое царское

существование как справедливое вознаграждение за понесенные труды═ военные

жертвы...

═ Завершив свой горячий монолог, Шольц потянулся к спиртовке, зажег на ее

фитильке голубой лепесток бездымного пламени, поставил на его серебряный

кофейник.

═- Значит, заря новой счастливой жизни - это мираж, сказка? - спросила с

улыбкой Клава.

═- Это те же сияющие и недостижимые вершины коммунизма, которыми

большевики манили и соблазняли советский народ, чтобы он покрепче верил в

нелепые, несбыточные химеры, - ответил Шольц. - Вот что следует еще

сказать, чтобы уж довести затронутую тему до окончательной точки.═ Если

окажется, что русское крестьянство не захочет, не сумеет производительно

трудиться и под руководством немецких специалистов, не пожелает расстаться

со своими вековечными привычками, качествами, а именно: леностью,

разгильдяйством, склонностью к большому и мелкому воровству, постоянному и

бессмысленному пьянству, в котором даже зачинаются дети, рождающиеся потом

уродами, дурачками, дебилами, - придется поступить самым радикальным

образом: вычистить все восточное пространство, ликвидировать за

негодностью весь находящийся в нем человеческий пласт и заменить его более

полезным, пригодным населением, каким-нибудь чужеземным народом, например,

из Африки, Индонезии, с каких-нибудь отдаленных островов. И пусть не

кажется это жестоким. В такого рода проблемах нельзя миндальничать. Жизнь

- это борьба. За пищу, за место на планете под солнцем, за право

продолжать род. Короче - за существование. Побеждают перспективные,

сильнейшие, достойные права на жизнь. Это объективные, существующие в

природе, подтвержденные наукой законы. Так считал и Дарвин, ученый,

которого признают и большевики, во всех советских школах висят его

портреты. Зачем жить слабым, инертным, лишенным сильной воли,

устремленности в будущее, не умеющим добыть себе хорошую пищу, создать

наилучшие условия существования, постоять за себя в схватке с

конкурентами? Зачем и дальше плодить, множить такое же хилое,

слабовольное, никчемное потомство? Это путь к вымиранию, в бездну, в

ничто. Такие ветви человечества надо отсекать, как поступает в своем саду

с лишними побегами садовник, они только мешают жить другим, кто хочет и

может жить в полный размах, щедро брать у мира все его богатства и щедро

ему отдавать плоды своей культуры, творчества, ума...

═Новая порция кофе была готова. Шольц, обжигаясь, дуя на чашечку, сделал

первый глоток и в блаженном удовольствии прикрыл веками глаза.

═22

═Первым документом, который Клава напечатала в нескольких экземплярах для

Шольца, было распоряжение пекарням, отпускавшим хлеб для военнопленных

красноармейцев. Точной их цифры никто не знал, она постоянно уменьшалась,

потому что каждую ночь умирали десятки от загнивающих ран, неостановимой

гангрены, простуды, кишечных болезней. Поначалу, когда красноармейцев

пригнали в город после немецкого прорыва на Сталинград, их было несколько

тысяч, пять или даже шесть. Пленных содержали на окраине в цехах

бездействующего кирпичного завода. Бетонные полы, бетонные стены, грязь,

пыль, холод. Спали вповалку, на соломе, тут же чадили костры, на которых в

чугунных котлах два раза в день, утром и вечером, варилась похлебка из

нижних листьев капустных кочанов, остающихся после сборки на огородных

грядках и капустных же кореньев. Чуть-чуть в котлы добавлялось мелкой

картошки, тронутой гнилью, которая не годилась на сдачу для немецких

частей. Иногда это варево делалось даже без соли.

═По утрам под конвоем украинцев в немецкой военной форме, пришедших с

запада вместе с немцами, пленных проводили колоннами на работу: одних на

ремонт шоссейных дорог и мостов, других на постройку железнодорожных

веток к немецким военным складам, третьих на разгрузку прибывших эшелонов

на станционных путях. Основная масса трудилась в колхозах на уборке

урожая, заготовке кормов для скота. К содержанию скота немцы были очень

внимательны, он не должен был потерять в весе, снизить свою

производительность, коровы должны были исправно давать молоко не ниже

установленных норм, пищевые предприятия - творог, сливки, масло для

немецких солдат и офицеров. Часть районных коров была назначена к отправке

в Германию на мясо и нагуливала вес.

═Там же, в деревнях, пленные и ночевали - в колхозных щелистых сараюшках,

амбарах с прохудившимися крышами, конюшнях - возле жующих солому лошадей,

рядом с кучами конского навоза, подстелив под себя какое-нибудь рванье, а

то просто прелую солому, древесные листья, ветки.

═Посланным в деревни на уборку было лучше, чем всем другим пленным:

местные жители их жалели, подкармливали, как могли; каждая баба, отрывая

от себя, от своих детей кусок хлеба, лепешку, пару ложек щей или каши,

рассуждала так: может и мой Ванька, Васька, Петька, так же вот бедует,

авось зачтется мне мое добро, кто-нибудь и моему мужику тоже подмогнет...

═Городские женщины пытались поддержать тех, кого гоняли на ремонт дорог, на

постройку узкоколеек. Зная, когда поведут пленных, они выходили на те

улицы, клали на землю, у них на пути, вареные картошки, брюкву, домашние

пышки в тряпичной или бумажной обертке. Дать пленным в руки, даже кинуть в

их шаткий, растянутый строй, было нельзя, опасно, сейчас же следовал

злобный окрик, запрет конвоира. Украинцы выслуживались перед немецким

начальством, старались показать свое рвение. Могли и выстрелить в кинувшего

пленным хлеб.

═В бумаге, напечатанной Клавой, говорилось:

═"На основании приказа Имперского Министерства продовольствия с нынешнего

числа хлеб, выпекаемый для военнопленных Красной армии, используемых на

физических работах, надлежит производить следующего состава: ржаных

отрубей - 50 проц., сахарной свеклы измельченной - 20 проц., мучной

клетчатки - 20 проц., толченой соломы - 10 проц. Заведующие пекарнями

несут личную ответственность за точное соблюдение предписанного Имперским

Министерством продовольствия рецепта хлеба для советских военнопленных. Во

всех случаях отклонения от рецепта в сторону расходования более

качественных продуктов последует наказание по законам военного времени".

═Выполнив свою работу, Клава вошла к Шольцу в кабинет.

═Он быстро поставил красным карандашом свою подпись на всех экземплярах

распоряжения, вернул листки Клаве.

═- Разошлите сегодня же. И пусть ответственные лица при получении

расписываются в разносной книге.

═Клава медлила отойти от стола.

═- Вам что-то непонятно? Вы хотите мне что-то сказать? - поднял на нее

Шольц глаза.

═- Хлебная норма для военнопленных - триста пятьдесят граммов в день. А

работают они десять, двенадцать часов. На холоде, в дождь. Уже середина

осени, не за горами зима. Многие пленные без шинелей, в летних

гимнастерках. Обувь разбита, не просыхает. Способен ли кусок хлеба такого

состава, что указан Министерством продовольствия, дать истощенному,

дрожащему от холода, военнопленному силы и энергию для целого дня работы?

- произнесла Клава.

═- Вы его видели, этот хлеб? - спросил Шольц. - Пробовали на вкус? Сейчас

я вам его покажу, мне доставили образец из пробной выпечки. Шольц вынул из

стола темно-бурый комок, который был похож на что угодно, только не

на хлеб.

═- Понюхайте! - протянул он комок к Клавиному лицу. - Отщипните,

отщипните!

═Клава прикоснулась к непонятному, сырому, колючему комку. Шольц тоже

оторвал═ от него щипок, положил в рот, стал жевать, мимикой изобразил

удовольствие.

═- Отведав раз, уже никогда не забудешь!.. Дорогая фройлен Клаудиа, -

сказал он дружеским тоном, - разве я не понимаю? То, что вы произнесли, я

мог бы сказать сам. И себе я эти слова сказал уже не один раз. Меня

тревожат темпы уборки и темпы всех других работ в селах и деревнях, на

которых заняты пленные. Потому что зима в России имеет обыкновение

начинаться внезапно, не предупреждая. А за уборку я отвечаю головой.

Провалю, останется хотя бы одна необмолоченная скирда гнить в поле, меня

из этого моего мягкого кресла - и на фронт, под пули, в штрафной батальон.

Штрафные подразделения не только у русских, они и в германской армии тоже

есть. В═ моих интересах, чтобы пленные были полны сил и работали

наперегонки с техникой. Но Министерство приказывает, и я не могу этот

приказ отменить. Или как-то его переделать. Я должен довести его═ до

исполнителей. Я ведь тоже всего только исполнитель.

═ - А вот это распоряжение, что тоже сегодня получат все колхозные

старосты... - положила Клава перед Шольцем другие бумаги, что она тоже

перебелила на машинке и размножила в десятках экземпляров. - Нормы

расходования продуктов на питание одного военнопленного в день. Крупа -

двадцать один грамм. Жир - восемнадцать с половиною граммов. Тощий творог,

только═ тощий, жирный пленным не полагается - четыре с половиною грамма в

день. Соленая капуста - тридцать девять и три десятых грамма в день. Не

сорок, а тридцать девять и три десятых! Интересно, на каких весах будут в

колхозах отменять десятые доли грамма? Если указываются десятые доли,

тогда уж надо разослать по всем колхозам и совхозам аптечные весы.

═Шольц громко расхохотался. Хорошо, что в его руке не было чашечки с кофе,

а то бы, наверное, он забрызгал даже потолок.

═Просмеявшись, он поманил ладонью Клаву к себе, потянулся губами к ее уху.

═- Сказать вам по секрету, что я думаю об этих нормах, об этой таблице?

Это идиотизм! - Шольц опять раскатисто захохотал. - Но и тут я не волен.

Часто в колхозы приходится давать пленных малыми группами на три, на пять

дней. Надо указать, как их кормить, сколько тратить, из какого расчета. А

расход в Министерских директивах дан на человека в месяц. Я разделил

месячную норму на тридцать - и получились вот эти десятые граммов.

Округлить в сторону уменьшения - не могу, возникнет подозрение, что я

что-то присвоил. Где остача? В сторону увеличения - тоже нельзя:

разбазарил, перерасход. Так что пусть значатся эти десятые. Пусть кто-то

посмеется, скажет - у коменданта явно с мозгами не в порядке. Зато я чист и

безгрешен! А вообще-то вы не переживайте за пленных. Работая на полях,

каждый найдет, что в рот себе сунуть. Чем помимо назначенных ему норм

живот свой набить. На Руси исстари так было, вы же знаете, историю учили:

строгость законов смягчалась из неточным исполнением... А иначе бы в

России и не выжил никто. В самом деле: можно ли прожить на четыре с

половиной грамма тощего творога в день?! Как, на чем такую крупицу

отмерить?

═ И Шольц снова затрясся всем телом от═ хохота, даже слезы показались на

его выпуклых, в светлой щетине ресниц, глазах.

═23

═Предсказывая Клаве, что в комендатуре ее облачат в форменную одежду,

Дитмар и в этом не ошибся.

═ В ее кабинетик с пишущей машинкой, постучав, вошел пожилой седоватый

человек в мундире рядового солдата, сапогах: на кончике его длинного носа

посверкивали продолговатые очки, заключенные в тонкую стальную оправу.

Представился. Оказалось, он прислан из походной портняжной мастерской. В

вежливых выражениях попросил Клаву подняться, выйти из-за стола на середину

комнаты. Обмерять не стал, только окинул ее фигуру цепким профессиональным

взглядом. А через день принес в бумажном пакете отглаженный костюм:

однобортный жакет из мягкой серо-зеленой ткани, узкая, на ширину ладони

ниже колен, с разрезом, юбка из такого же материала. Костюм дополняли

белая блузка из тончайшего шелка и черный узенький галстук.

═Клава примерила - все оказалось впору. Ни кантов, ни погон, никаких-либо

эмблем, пуговицы костяные, "гражданские"; уставной формой, положенной

настоящим военнослужащим, костюм не являлся, но тот же покрой, та же ткань.

Штатские люди, в первую очередь русские, вполне могли посчитать его за

военное обмундирование, только неизвестного им образца.

═Клаве костюм понравился; еще больше - как она выглядит в нем: стройна,

старше своих лет, вид строгий, официальный, элегантна - как будто с обложки

модного журнала. Русского в ней в этом костюме уже совсем ничего не

остается. Теперь, сменив свой штатский наряд, она уже не будет, как

прежде, привлекать к себе внимание и взгляды с немалыми вопросами в них:

кто она, почему в здании, где большинство служащих - в немецкой военной

форме.

═ На следующее утро, пасмурное, холодное, с низким облачным небом, могущим

пролиться дождем, Шольц приказал подать бронированный автомобиль, в

котором он ездил в районные села. Накануне шел дождь, вечером автомобиль

был грязен, будто его вытащили из болота, но, поданный к подъезду

комендатуры, он сверкал, словно его отмыли теплой водой с мылом. Так он и

был вымыт шофером: с пенным шампунем,═ специально изготовляемым в Германии

для мытья автомобилей.

═Шольц сел в глубину кузова, посадил рядом с собой Клаву, и они поехали в

один из дальних совхозов, за двадцать километров от города. Шольц был

закутан в длинный, до пять, шуршащий, клеенчатый плащ, такой же плащ он

дал Клаве.

═У шофера, с двойным серебристым угольником обер-ефрейтора на рукаве

куртки, рядом с его сиденьем, под его правой рукой, лежал заряженный

автомат. На правом переднем кресле сидел дюжий фельдфебель - тоже с

автоматом на коленях. Несколько магазинов, начиненных патронами, лежали на

полу кабины у его ног.

═- А у вас есть оружие? - спросила Клава Шольца.

═Шольц помедлил с ответом, а потом рассмеялся:

═- Оно мне не нужно.

═- Почему?

═- Во-первых, я умру в своей постели, так предсказала мне гадалка еще в

мои студенческие годы. Во-вторых, если партизаны захотели нас взорвать,

заложили на дороге мину - оружие нам не поможет. В-третьих, партизаны не

нападут, слишком высокую цену заплатят они за свой подвиг. По всему району

давно объявлено, что за любой партизанский акт будут расстреляны все

жители села, возле которого это случится. Триста человек в селе - все

триста. Тысяча жителей - вся тысяча. А само село сожжено. Если у партизан

есть головы, они должны подумать: стоит ли приносить в жертву сотни жизней

своих же людей за одного убитого ими случайного мотоциклиста или за одну

подорванную автомашину. Жестокие и неотвратимые кары - лучший залог

безопасности. Жители боятся и ненавидят партизан больше, чем боимся и

ненавидим, их мы, оккупанты. Никто не хочет быть расстрелянным со всей

своей семьей. Не наши разведчики, жители сами следят за передвижениями

партизан, их замыслами, и сейчас же доносят. К тому же в каждой деревне у

нас штатные осведомители, получают хорошую плату. Наши власти знают все,

что где происходит, что замышляется против нас.

Автомобиль выехал из города, стал подпрыгивать, переваливаться с боку на

бок на ухабах полевой дороги. Она была черна от грязи, одна глубокая лужа

сменялась другой.

═Шольц опять усмехнулся, сказал Клаве, наклоняясь к ее уху:

═- А еще я не беру пистолет, потому что не умею из него стрелять. Меня

учили, я даже пару раз посещал тир, но оружия не люблю. Мне кажется, я не

смог бы выстрелить в человека,═ если бы даже он мне угрожал, жизнь моя

висела на волоске. Пусть держать в своих руках оружие те, кто умеет с ним

обращаться, кому это понравится.

═Шольц ехал в совхоз утвердить выбор коров на очередной забой для

армейских кухонь. Животные не должны оказаться недостаточно мясисты, и не

должны отличаться особой упитанностью, такие отправятся на забой позже,

нагуляв все, что они еще могут набрать, а мясо в виде замороженных туш

поедет в Германию.

═И еще Шольц хотел лично проверить, как идет сев озимых культур, вспашка

паров. Все колхозные старосты, совхозные руководители жалуются на нехватку

тягла. У Шольца таилось подозрение: а не скрывается ли в этих жалобах

саботаж? Используются ли в полной мере личные коровы на вспашке, как

приказано сельхозкомендатурой? Жалеют крестьяне своих коров, под всеми

предлогами уклоняются исполнять приказание. Не хотят добровольно - что же,

виноваты сами, придется действовать силой.

═Дорога укачивала, Шольц зевал.

═В объяснение своей сонливости он сказал Клаве, что среди книг, оставшихся

в здании комендатуры, он обнаружил труд русского ученого-агронома

Докучаева - "Русский чернозем". Раньше про Докучаева Шольц только слышал.

Раскрыл - и всю ночь читал эту книгу. Очень интересно. Доказательная,

наглядная история того, как русское население, русские земледельцы, не ценя

своих природных богатств, бездумно их истребляя, губя реки, леса, почвы,

климат, в конечном счете загубили и всю свою страну в целом. И написано

хорошо, сказал Шольц, ярким языком. На Западе ученые так писать не умеют.

Так даже Юстус Либих не писал. Он действовал своими доводами только на

разум, а Докучаев - на разум и на чувства читателей, это сильнее.

═Извинившись перед Клавой, Шольц закутался в плащ с головой, вдавился

поглубже в мягкую спинку сиденья, заснул и не просыпался до тех пор, пока

не приехали в совхоз.

═Возле конторы машину встретил управляющий со всем совхозным начальством:

главным агрономом, зоотехником, заведующими фермами, еще какими-то людьми.

Все они были предупреждены о визите Шольца еще накануне. Можно

представить, с какими чувствами ждал Шольца каждый из них. Все они

изображали радость, что районный комендант удостоил их своим посещением, с

готовностью отвечали на каждый его вопрос, и все прятали съедавших каждого

страх: не вызвать бы у Шольца гнев, раздражение, недовольство; у каждого в

селе дом, семья, дети, старики-родители, в домах тоже знают, что приехал

всесильный немецкий комендант, грозный герр Шольц, и тоже все молят в душе

и вслух: помоги, боже, чтобы все сошло благополучно!..

═Часа два, не меньше, Шольц и вся встретившая его группа ходили по

территории главной совхозной усадьбы. Шольц возвышался надо всеми на целую

голову. В плечах - сажень, Человек-Гора, библейский Голиаф. Поодаль, у

своих домов, робея приблизиться, стояли кучками люди - местные женщины,

старики. К ним жались дети. Шольца в этом селе, несомненно, видели не в

первый раз, но все равно смотрели на него со страхом и удивлением, главным

образом, из-за его величины. Дети, уж на что любопытны, любопытство

перевешивает в них все, и то не рисковали подойти ближе, хотя, конечно,

получше рассмотрит такого необычного человека они бы не отказались.

═Сначала Шольц подверг ревизии назначенных на убой коров в загоне из

сосновых жердин. Они были неплохи, средней, даже выше, упитанности, в

каждой - до четырехсот килограммов живого веса. Шольц интересовался

состоянием коровника, оглядел каждое стойло, не пропустив ни одного:

регулярно ли и полностью удаляется навоз, расстилается ли соломенная

подстилка, чтобы коровьи копыта не мокли в жиже из грязи и мочи, не прели,

не трескались. Потом он так же скрупулезно выяснял: здоров ли, ухожен

молодняк, получает ли все то, что положено по правилам животноводства.

Придирчиво, во всех деталях, осмотрел свиноферму, заглянул во все чаны в

помещении, где свиньям готовится корм, расспросил свинарей, из чего они его

составляют, достаточно ли он питателен, чуть ли не сам отведал на вкус

свиное хлебово. Журнал с понедельными записями привесов заставил Шольца

нахмурить брови: темпы недостаточны, средний вес свиней, поставленных на

откорм, ниже назначенных цифр. А уже через месяц похрюкивающие в своих

загонках свиньи должны отправиться в Германию в виде окороков,

замороженных туш, розоватого, в мясных прослойках, шпика...

═Затем Шольц переключился на разговоры о темпах обмолота, о так называемых

парах - тех пашнях, что отдыхали в чистом виде все лето, а теперь надо

глубоко перепахать и засеять озимой рожью. Да, жители упираются, не хотят

впрягать своих коров в плуги,═ пропадет молоко, а в семьях дети, чем

кормить? Шольц слушал, хмурился, а заключение дал короткий приказ: всех

личных коров у хозяев отобрать, не слушая возражений, перевести на

совхозный двор, в общие стойла, использовать на пахоте и вернуть

владельцам только после того, как все работы по вспашке и севу будут

выполнены.

═ - Сделаем, сделаем, господин комендант, не волнуйтесь, выполним ваше

приказание! - кивая головой, угодливо повторял управляющий.

═Клава все время находилась подле Шольца. Она слушала малопонятные ей

профессиональные разговоры, записывала в тетрадь то, что говорил ей Шольц,

смотрела на лица совхозных начальников, с которых не сходила напряженность,

красные, бледные, синюшные пятна, и невольно думала, что каждый из этих

людей, прежде чем быть допущенным на свою должность, подписал в немецкой

комендатуре на столе Шольца бумагу со словами: "...клянусь этой святой

клятвой, что буду верным и послушным Главнокомандующему Германских

Вооруженных сил Адольфу Гитлеру и всему моему начальству, а также во

всякое время буду готовым за эту присягу отдать свою жизнь..."

═ Нынешний совхозный управляющий был управляющим и в прежнее, советское

время. Как были на своих должностях и все те, кто сопровождал сейчас вместе

с ним Шольца в качестве главных совхозных руководителей. В прежнюю пору все

они, конечно, были членами коммунистической партии, а то бы их не

произвели в начальники, и, вступая в партию, очень желая в нее вступить,

обзавестись партийным билетом, так называемой "корочкой", без которой в

жизни ничего не достигнешь, так и останешься вечным рядовым,═ на низкой

зарплате, - они тоже давали клятву - верно и преданно служить Советскому

Союзу, а если потребуется - без колебаний отдать за дело партии

Ленина-Сталина свою жизнь...

═Деловая часть визита Шольца была исчерпана. Управляющий, переглянувшись

со своими подручными, смущенно, заикаясь, с новыми розовыми пятнами на

лице, с заискивающей улыбкой, проговорил, обращаясь к Шольцу:

═- Господин комендант, не откажите в своем благорасположении, позвольте по

русскому обычаю пригласить вас откушать в моем доме... Время обеденное,

готовила моя супружница, она у меня мастерица, надеюсь, вам понравится...

═Управляющий соблюдал традицию, как был выучен, привык в прежние времена.

Приезжало тогдашнее начальство, кто-нибудь из секретарей райкома, иной раз

сам первый, приезжали главные лица райисполкома, довольно часто сам

председатель; дела - делами, но обязательно как непременное завершение,

готовились и выпивка, и обильное угощение, и эти застолья и

составляли-то главный и важнейший момент встреч с районными

руководителями, на них-то по-настоящему и решались, устраивались все

нужные обеим сторонам дела, крепились дружбы и отношения. Как прошло

застолье, чем закончилось, о чем договорились, что прозвучало в словах и

было сказано между слов, в намеках - это и определяло все дальнейшие

карьерные пути нижестоящего сельского═ люда, дальнейший подъем по

ступенькам власти, переход с колхозного в районный масштаб, а там и в

областной. Случалось и так, что, при большом везении, с помощью крепкой

"туки", человек, начавши с самого низа, добирался до белокаменной Москвы,

до министерских кресел...

═В каждом колхозе, совхозе, на каждом предприятии, где появлялся Шольц,

обязательно готовилось угощение, следовало приглашение к столу. Но Шольц

никогда их не принимал. Хотя сам выпить не чурался, иногда вместе с кофе

наливал себе вместительную рюмку французского коньяка. В отношении же с

подчиненными, особенно с русскими, зная, какие они даже в малом хмелю,

держался своих железных принципов: помимо деловой основы ни в чем другом

не сближаться, не контактировать.

═Поблагодарив, Шольц отказался и в этот раз, сел в машину, с трудом втиснув

свое необъятное тело в кузов. На лицах провожавших выразилось огорчение,

хотя ничего другого ждать было нельзя. Но все же теплилась надежда: а

вдруг! А вдруг Шольц изменит своим правилам и удастся позвенеть гранеными

стаканчиками с ним за одним столом. Даже сталь от нагрева теряет свою

закалку, а Шольц - не из стали же он, всего лишь человек. Авось, размякнет

и он. И, сами размякнув сердцами и душами, как это бывает после большой

опасности и страха, в благодарственном порыве, с увлажненными═ глазами,

расчувствованно, протягивая к его стакану свои стаканчики, можно будет ему

горячо и сердечно, наперебой высказать, как все они его, Шольца, искренне

уважают и любят, как все они ему бесконечно верны и преданны, как может он

на них без всяких для себя сомнений полагаться - сроду еще не было у него

таких надежных друзей...

═ Вслед удаляющейся машине кучка совхозных командиров дружно махала

руками; казалось, им жаль, все они в искреннем огорчении, что Шольц их

покидает. Но нетрудно было догадаться, какое великое облегчение сейчас у

них на сердцах...

═ 24

═На обратном пути, когда до города оставалось километров десять, Шольц

приказал шоферу свернуть с дороги вправо, к небольшой реденькой рощице.

Рядом с нею на дне широкого лога серым оловом блестел пруд для скотины,

пригоняемой сюда на выпас. Он был мелок, наполовину зарос болотной рогозой.

═Машина остановилась на краю лога. Шофер, похоже, уже бывал здесь с

Шольцем.

═Шольц выбрался из кузова, расправил плечи. Сказал Клаве:

═- Выходите. Попьем вкусной водички.

═Из каменистой щели, прорезавшей стенку лога, сочился ручеек, сбегал по

желтому щебнистому руслицу в пруд. Сверху к ручейку по крутому склону в

сухой короткой траве вела тропка. Вокруг цепенела глушь, но место с

ручейком было посещаемым.

═Шольц спустился к ручью первым. В руке он держал плоскую алюминиевую

фляжку. Подставив горлышко по струйку воды, он наполнил ее доверху, подал

Клаве:

═- Отведайте.

═Пустынный лог в желтизне осенних красок, текущий с едва слышным

лепетанием ручеек по мелкому щебню являли обычную, ничем не

примечательную, как будто уже не раз виденную картину. И в то же время в

ней присутствовала какая-то особенность, просившая разгадки.

═- Вот эти желтые каменные пласты, - показал Шольц на узкий разрез, из

которого вытекла вода, - легли здесь в девонский период. Знаете, когда это

было? Пятьсот миллионов лет назад. А вода сочится из скрытых в их толщах

кладовых, ей тоже миллионы лет. Но это понятно только тем, кто знает

геологию. А пастухи пьют ее без всякой разницы, как ту, что у них во

дворах в колодцах. Она идеально чиста, стерильна, в ней никаких

микроорганизмов, на такой глубине они не водятся...

Клава сделала глоток. Вода была ледяной. Она ничем не пахла, в ней не

было никакого вкуса, и все же про нее можно было сказать, что она вкусна.

═Шольц пополнил флягу снова до горлышка и медленно выпил ее по глотку,

смакуя, как стал бы он пить самый дорогой, знаменитый коньяк.

═Шофер принес из багажника двадцатилитровую алюминиевую канистру, поставил

ее под водяную струю. Канистра оказалась в машине не случайно, она была

специально припасена.

═- На этой воде я завариваю кофе, - пояснил Шольц. - Совсем другой вкус,

гораздо богаче, чем на городской воде. Та просто ужасна. Если хоть чуть

постоит в графине - на дне мутный осадок. В ней хлор для дезинфекции.

Какое может быть кофе, если в него добавить хлор?

═В логу царила мертвая тишина, даже не летали мелкие птицы. Надо родником,

на вершине склона, стояло дерево - дуплистая ива. Ее ветви-плети висели

неподвижно, без малейшего шевеления.

═- Посидим, - сказал Шольц.

═Расстелив полу плаща, он сел на один из выступающих из склона камней.

Нашелся камень и для Клавы.

═Несколько минут прошло в молчании.

═- В прошлый раз, когда я сюда приехал, над логом дул ветер, ива качалась,

ветви ее шумели. Какая это была дивная музыка, не сочинит ни один

музыкант, - восхищенно сказал Шольц. - Я сидел вот на этом же камне,

слушал и не мог оторваться. В этот день у меня было много дел, в

комендатуре меня ждали вызванные мной люди, меня самого ждал военный

комендант, я должен был явиться к нему с докладом, а я, как завороженный,

слушал музыку вот этой ивы...

═Он надолго замолчал, потом с идущим из глубины души чувством проговорил:

═- Трудно, наверное, поверить, но я, чужестранец, привычный совсем к

другому, люблю Россию. В иные моменты так же сильно, как свою родную

Саксонию. Как будто здесь тоже моя родина. Вот этот простор полей, -

движением руки он показал в туманную даль, куда устремлялась, мягко с нею

сливаясь, ширь пустынного лога. - Люблю полевые травы, они просты,

скромны, незатейливы, но как они приятны глазу, как они трогают...

Жужжание пчел над ними,═ собирающих мед... Березовые перелески... Ничего

подобного в Европе нет, Европа давно перенаселена, в ней тесно, взгляд,

куда ни кинь, упирается в строения. Там нельзя стать на холм, повести

вокруг взором - и только простор, безлюдье, как будто здесь еще власть

дикой природы, люди сюда еще не пришли, ты первый в этих краях... А земля,

какая в России замечательная земля!.. Когда я на вспаханном поле, его

запах - как что-то животворное, от него приливают силы, делаешься могучим,

как Геркулес, такое чувство, что ты все можешь, все тебе доступно, чего бы

ты ни захотел, - любые замыслы, любые свершения... Земля России - это

богатство, с которым не может сравниться больше ничто. Бесценный клад!

Земля вообще с ее родящей силой - вот настоящий бог, который еще как

следует не понят, не оценен, не воспет. Ведь надо же было столько

выдумать, столько сотворить: мириады живых существ, растений... А какие

стояли на ней гигантские, сказочные леса! Теперь это уголь бездонных шахт,

неисчерпаемые его запасы. Да сам человек - ведь это тоже творчество

планеты, ее живого, родящего слоя - земли. На ней он возник, развился,

достиг совершенства. Одно из самых удивительных, великих чудес, созданных

ею...

═Клава была уже привычна к красноречию Шольца, иногда в нем проступал

прирожденный оратор. Сейчас был один из таких моментов.

═- Россию нельзя не любить, она покоряет. Но только природа, ее богатства,

которых═ до сих пор еще много. А люди...

═Лицо Шольца приобрело суровый оттенок. Дальше можно было обойтись без

слов. Но Шольц продолжил:

═- Эта тема обширна, я читал и Гоголя, и Тургенева, и Достоевского. Но не

буду их повторять. Вот только один штрих, который меня поразил, когда он

стал мне═ известен. Всю прошлую осень я провел на Смоленщине, изучил ее

досконально. Там я занимался такой же работой, что и здесь. Успел узнать и

здешние места. Здешние даже лучше, потому что удалось заполучить почти всю

документацию за прошлые годы. И вот какая картина. По старым планам до

семнадцатого года, до революции большевиков, и на Смоленщине, и тут, и

вообще везде по России были во множестве дворянские усадьбы с крепкими

строениями, просторными домами. Некоторые являлись даже памятниками

архитектуры, другие были связаны с важными историческими событиями,

биографиями известных людей. Как правило, в каждой усадьбе обширный парк,

которому полтораста, двести лет. Фруктовые сады. Без сада не жила ни одна

помещичья семья, невозможно было просто представить такого существования -

без сада, всяких мочений, варений, сушений, заготовок на зиму. Хватало

продукции не только самим, она составляла важные доходные статьи в

помещичьих бюджетах. А в иные годы урожаи были такие, что сбыть осенью

яблоки представляло сложную проблему. Например, весь здешний край тонул в

запахе антоновки, ее везли целыми обозами на большие ярмарки, в другие

губернии. Рыбные пруды. Тоже при каждом имении. Они ничего не стоили, а

рыбу на зиму засаливали бочками, вялили сотнями пудов. Теплицы, оранжереи,

пасеки - и много, много чего другого. Изобилие. Раскройте любой справочник

тех лет - и вы найдете подтверждение. В семнадцатом году все это перешло в

руки народа, крестьян, комитетов бедноты, и все это махом было уничтожено.

Сейчас и следа не найти тех парков, фруктовых садов, теплиц, оранжерей.

От каменных домов не осталось ни кирпичика. Казалось бы - должно произойти

наоборот.═ Стало народным, всеобщим - так пользуйтесь, извлекайте выгоды

благо, богатейте - и сохраняйте, множьте доставшееся, это же источник

общего благоденствия, общего счастья. Но каждый хотел урвать лично для

себя хотя бы клок,═ договориться о совместном владении не могли, не умели

и не стремились, все помещичье, что создавалось сотнями лет, просто во

мгновение ока до последней трынки было расхищено. Что не удавалось

унести, уволочь - сожгли, уничтожили дуром,═ зазря. Так может═ сделать

только неприятель с чужой страной, вторгшийся именно ради этого - для

грабежа, полного разорения. Здравому уму этого не понять. Ни один человек

цивилизованного мира это не понимает, кому про это ни расскажи. Ведь уже

не помещиков грабили, уже осуществилось, чего хотели, чего добивались, все

уже свое, народное. Теперь-то зачем вакханалия разбоя, теперь-то зачем

крушить, превращать страну в голую пустыню? Теперь-то у кого отнимали,

кого грабили? Самих же себя! Зачем было вырубать старинные парки, какой

был в этом смысл, прок, какая выгода? Ну, приволок каждый к себе на двор

дровишек, сжег в печи, на сколько-то дней согрелся. Прополыхало пламя, дым

в трубу - и все, конец. И парка нет, фруктового сада, что даже в

энциклопедии значится, нет, строений, чтоб разместить больницу - для вас

же самих, крестьян, школу для ваших детей, клуб, чтоб вы кино смотрели,

лекции слушали, ума, дурачье, набирались, еще что-то нужное, полезное

устроить, - тоже нет. Была красота, глазам любо-дорого, было изобилие,

стало голо, пусто, уныло. Одна только жгучая крапива да колючий

репейник...

═Шольц говорил с запалом, случившееся в России много лет назад волновало

его, будто касалось лично, будто он сам понес невосполнимый урон. Даже

голос его охрип и губы стали сухими. Он набрал в ковшик ладони родниковой

воды, поднес ко рту.

═- Я допускаю, безумие могло случиться, но в каких-то отдельных местах.

Нашло помрачение, как у вас говорят: поехали крыши. Могла сработать чья-то

злая воля, в горячке событий толкнуть неразумных мужиков на явные

глупости, им же во вред, о чем они,═ отрезвев, сами же стали потом жалеть.

Так нет же - дикий, повсеместный разгром. Вырвалось на волю, в разудалое

слепое буйство что-то присущее всем, что в характере всей нации. О чем

Пушкин сказал: не дай бог видеть русский бунт - бессмысленный и ужасный.

Равный самоубийству. Это я уже от себя добавлю, потому что действительно

иначе, как самоубийством, это не назовешь...

═ Клава не прерывала Шольца. Внутри у него кипело, слова рвались наружу.

Но с кем он мог ими поделиться? В немецкой среде, его сослуживцам они были

не интересны, никто не стал бы его долго и со вниманием слушать. Русским,

Шольц знал, они показались бы оскорбительными, обидными. Да с теми

русскими, с которыми он общался, он разговаривал только о делах, иных

разговоров не вел. А Клава была именно той слушательницей, какая нужна

была Шольцу: внимательна, терпелива, сколько бы ни длились его монологи.

Более того, Шольц чувствовал, в ней всегда присутствовал неподдельный

интерес. А это было ему дороже всего. Вот только одно не мог угадать Шольц

- на что направлен этот ее интерес: на суть его рассуждений или больше на

него самого: понять, раскрыть, что он за личность, что он за человек. Но

ему это было не столь важно: Клава слушает, внимательна, глаза ее═ широко

раскрыты, вдохновение его растет - и он рад возможности его излить...

═Пока Клава и Шольц находились возле родника, фельдфебель оставался рядом

с автомобилем. С автоматом на груди, он прохаживался, взад-вперед, зорко

поглядывал по сторонам - выполнял роль охранника, хотя окружающий полевой

простор и роща по соседству были абсолютно безлюдны. Шофер, любопытствуя,

побродив вокруг, обследовал кузов разбитой, сгоревшей полуторки на краю

бомбовой воронки, сходил к деревьям рощи, до которых было с полсотни

шагов. Принес оттуда к автомобилю пару пустых автоматных магазинов: один

прямой, немецкий, другой изогнутый, так называемый рожковый, советского

образца. Их покрывала ржавчина, значит, пролежали на земле порядочно, со

времен летних боев, когда по здешним полям и дорогам шло немецкое

наступление. Шольцу и Клаве шофер сказал, что в роще среди деревьев три

могилы. Вероятно, с того же времени, с июля. Холмики уже просели в

глубину, отплыли от дождей. Могилы, сказал шофер, русских солдат. Должно

быть, погибли здесь же, в роще или возле нее. А для Клавы он пояснил, что

в немецкой армии так не хоронят - на месте случившегося боя, обязательно

везут на отведенную под кладбище территорию, где строгий порядок, для

каждой воинской части свой угол, могилы под номерами; родственники без

особых затруднений всегда могут найти, где покоятся их близкие.

══ Клава пошла посмотреть, надеясь прочесть имена.

═Но могилы были безымянны. На одной лежала грязная, испачканная кровью

солдатская пилотка, на другой - зеленая, с трещиной, каска. На третьем

холмике вообще ничего не было.

═Кто выкопал эти могилы, кто положил в них солдат? Скорее всего - их же

товарищи, что вместе с ними отстреливались здесь от немцев. Держались,

сколько могли, а потом ушли на восток. Зарывали убитых поспешно, не

хватило времени, чтобы, как принято, вырезать из консервной жести

звездочки, прибить на древесную кору, нацарапать на них имена. Но имен нет

- и теперь никто никогда не узнает, кто зарыт в этих могилах, как не

узнают никогда и близкие этих солдат, их матери, жены, дети, которым

суждено расти сиротами, где встретили дорогие им люди свой смертный час,

спят теперь вечным сном...

═Уйти от могил, ничего не сделав, не оставив следа своего волнения, чувств

было невозможно.

═В роще на открытых местах еще зеленела трава, поднимались рыжие султаны

высохшего конского щавеля, горели желто-оранжевые звездочки зверобоя.

Клава стала собирать их в букеты, и на каждую могилу положила большой

букет.

═Ощущение чьего-то взгляда, присутствия заставило ее обернуться. На

границе поля и рощи, между стволами деревьев, стоял шифер. Он пришел звать

Клаву в машину, но увидел, чем она занята, понял, для чего она собирает

букеты, и не решился ее окликнуть.

═25

═Нога у Мильды Карловны, ушибленная минувшей зимой, продолжала болеть, не

помогали ни мази, ни растирания, ни согревающие компрессы. Не

подействовали и те средства, что составлял по своим собственным рецептам ее

покойный муж, когда владел аптекой. А тогда, в ту пору, они хорошо

помогали людям.

═ Знакомые говорили Мильде Карловне: сходите на прием к доктору Михееву,

он открыл свой частный кабинет на Берлинер-штрассе, бывшей Октябрьской

улице, травмы мышц и суставов лечит новым способом, с помощью

электричества, и очень успешно. Но Мильда Карловна идти к Михееву не

хотела. Ей не нравилось, что он, советский врач, получивший образование в

советском вузе, воспользовавшись новыми правилами, введенными оккупационной

властью, занялся частной практикой, превратил ее в коммерцию, берет за

лечение деньги - и деньги немалые. С пациентами, по отзывам бывавших у

него на приеме, грубоват, тех, кто позволяет себе завести речь о

дороговизне его медицинских услуг, тут же выпроваживает за порог.

═ Такие разговоры воскрешали в памяти Мильды Карловны чеховского Ионыча и

вселяли в нее еще большую антипатию к доктору Михееву.═ Ей также не

нравилось, что в местной газете он помещает частные объявления с рекламой

своего лечебного кабинета, это совсем по-торгашески, и в этих рекламах в

адресе фигурирует Берлинер-штрассе. А в скобках указывается: бывшая

Октябрьская улица. Клава смеялась: а как же ему писать свой адрес,═ если

улица переименована и новое ее название действительно Берлинер-штрассе?

Сказать в ответ что-либо убедительное Мильда Карловна затруднялась, но и

отказаться от своего возмущения не могла: не хотела принимать, смириться,

что совершенно чуждое для провинциального русского═ города название

"Берлинер-штрассе" входит в употребление, приживается, становится

обычным.

═За месяцы, что прошли с момента прихода оккупантов, Мильда Карловна

заметно изменилась. Во-первых, она постарела. Лицо ее увяло, появилось

больше морщин, поблекли глаза. Еще большие изменения произошли внутри нее:

исчезли ее былая активность, живость поведения. Ее сковала апатия; все,

что прежде приводило ее в движение, давало ей энергию, теперь как-то

выжидательно остановилось. Она ушла куда-то вглубь себя, словно бы

спряталась, затаилась в какой-то внутренней норке, подобно тому, как

прячутся пугливые мыши, суслики в свои убежища, когда чуют опасность.

Внешняя ее жизнь приобрела другую форму, она в основном стала только

наблюдать за происходящим, а выводами своими, заключениями делиться только

с Клавой. Больше никому она не доверяла, даже тем, кто раньше находился в

числе ее самых близких знакомых, друзей, увидев на практике с приходом

оккупантов, сколько произошло вокруг неожиданных превращений,

предательств, измен. И главное ее внимание было направлено на одно: долго

ли еще продлится пребывание немцев, крепко ли их положение, соответствует

ли оно тому, что утверждает их пропаганда: что власть большевиков

свергнута полностью и бесповоротно, населению страны о ней надо забыть,

есть и будет дальше только новая власть, власть Геранского командования.

Надо с благодарностью принимать новые порядки и учиться жить теперь только

по ним.

═ Мильда Карловна внимательно читала каждый номер выходившей в городе

газеты, слушала радиопередачи; отправлялась с палочкой за карточным

хлебным пайком, за покупками на базаре и в городских магазинах,

прислушивалась к разговорам горожан, особенно чутко к тому,═ что говорят

между собой немецкие солдаты. Заключения Мильды Карловны были всегда одни

и те же: немцам долго в России не продержаться, дела их совсем не

блестящи.

═ Прослушав радиосводки о положении на фронтах, она говорила Клаве:

═- Про Сталинград опять то же самое: продолжаются наступательные бои.

Сколько же они будут продолжаться? Ведь еще месяц назад в сводках

говорилось, что немецкие войска вышли к Волге, движение по ней перерезано,

южная и северная окраины захвачены полностью, падение города неизбежно,

произойдет со дня на день, с часу на час.═ А бои - продолжаются. Вот так

было, - говорила Мильда Карловна, - и в прошлую мировую войну: германские

позиции проходили по территории Франции, месяц за месяцем, каждый день в

германских газетах писали об успешных операциях германских войск, и вдруг

- как обухом: Германия подписала капитуляцию! Вот тебе и "успешные

операции"! Может и теперь так же будет в результате "наступательных боев"?

По улицам ходили посыльные из Городской Управы, разносили по домам

повестки: в расчете на каждого члена семьи сдать для германской армии

теплую одежду: шерстяные носки, вязаные или кожаные рукавицы, утепленное

нижнее белье, шерстяные свитера, фуфайки, ватные зимние шапки.

═С посыльным, вручившим повестку под роспись, разговаривала Мильда

Карловна. Это было рано утром, Клава была еще дома, пила чай, готовясь

идти на работу. Поговорив и расписавшись, Мильда Карловна вошла в комнату

с бумажным листочком в руке. Ее переполняло удивление:

═- Так они что же, - произнесла она, имея в виду германских генералов и

всю германскую армию в целом, - отправились в поход на Россию - и даже

теплых носков себе не припасли? Им что - было неизвестно, что в России

бывает зима и какие в ней морозы? А теперь по сундукам жителей шарят,

иначе капут. Хорошо же будет выглядеть армия Гитлера, когда обрядится в

кацавейки и платки русских баб!..

═Из услышанных солдатских разговоров Мильда Карловна принесла домой

известие, что раненых солдат, выписанных из госпиталей, даже тех, у═ кого

были серьезные ранения, теперь не пускают на отдых домой, сразу же в

воинские части. Совсем еще недавно - пускали. А теперь это правило

полностью отменено.

═- Довоевались, людей нехватка! - сделала вывод Мильда Карловна. - Это уже

не вояки, если в строю хромые, кривые, увечные. Сегодня по улице группу

солдат вели. Все в новеньком, значит, пополнение. Смотрю - половина юнцы

зеленые, а у половины головы седые, лет по пятидесяти. Таких в прошлую

войну даже по самый конец не призывали. Это же старики уже! У нас тут

пленных германцев полно было, они свободно ходили, работу себе искали,

задешево нанимались. Ни одного седого среди них не было, я это хорошо

помню. А дальше что ж - детей призывать начнут?

═Мильду Карловну нисколько не радовали служебные успехи Клавы, получаемые

ею деньги, пайки. Все это она воспринимала отрицательно: было бы лучше,

если бы всего этого не было... И вообще в ней преобладало состояние

постоянной тревоги, постоянного, напряженного ожидания беды. Что за беда,

как она будет выглядеть, с какой стороны нагрянет - Мильда Карловна не

знала, но была в ней уверена и ждала. Самым горячим ее желанием было

уехать куда-нибудь подальше из города, забраться в какой-нибудь тихий

угол, в какую-нибудь незаметную щель, совсем как делают это те сурки,

которых она напоминала этим своим желанием, и пересидеть там, пока не

уйдут восвояси немцы. А в том, что так будет, что они непременно, не

солоно хлебавши, уйдут, Мильда Карловна не сомневалась. Вопрос только во

времени.

═ Чуть ли не каждый день она пыталась уговорить Клаву:

═- Давай уедем, доченька моя дорогая, девочка моя хорошая... Давай уедем,

я тебя очень прошу. Ну, например, в Калиновку. Там действует начальная

школа, будешь заниматься с детьми. И я себе там дело найду, сидеть сложа

руки не буду. Как-нибудь проживем, не умрем с голоду. Зато там спокойно,

есть добрые люди, они нам помогут...

═Калиновка находилась в самом дальнем, глухом конце района, там жила одна

из давних учениц Мильды Карловны. Лет двадцать назад она вышла замуж за

местного, у нее был в деревне свой дом, огород, корова.═ В Калиновке жили

родичи ее мужа, народ дружный, отзывчивый, привыкший поддерживать друг

друга во всех делах. Приезжая изредка в город, бывшая ученица Мильды

Карловны каждый раз звала ее с Клавой в свою деревеньку.

═У Клавы для Мильды Карловны против этого ее намерения было два крепких

довода: первый - она фактически мобилизована, ее на отпустят со службы. А

второй был еще крепче: не надо ей свою службу покидать, для нее, Клавы,

сейчас отличная практика в языке, лучше придумать невозможно.

═Оспорить эти доводы Мильда Карловна не могла. На несколько дней она

замолкала, но недобрые предчувствия ее томили,═ заглушить их она тоже не

могла, и она снова заводила с Клавой разговоры о Калиновке - как было бы

им там обеим хорошо. Немцев там нет совершенно, они туда даже не

заглядывают. А старостой - прежний колхозный счетовод, человек добрый, с

душой, никого из сельчан не притесняет. Только притворяется перед немцами,

что им служит.

═26

═После конфуза с четырьмя тактами в рапсодии Листа майор Фок заметно

потеплел в своем отношении к Клаве. Раньше он просто ее не замечал.

Здоровался, если Клава открывала ему дверь, когда он приезжал домой по

вечерам, но глаза его скользили мимо ее лица. Ну, есть в доме какая-то

молодая особа,═ хозяйкина дочь, неслышно, незаметно ютится в одной

комнатке с матерью - и ладно, а что она за человек, чем занимается, какими

качествами обладает, что знает, умеет - Фоку это было не нужно и

неинтересно. Он был очень удивлен, когда узнал, что она, как и хозяйка,

говорит по-немецки. Он затеял с ней разговор, удивился еще больше,

удостоверившись, что она владеет немецким, как природная немка, знает

много народных пословиц, поговорок, читает наизусть стихи многих немецких

поэтов. При встречах с Клавой он стал разговаривать с ней только

по-немецки. Он даже искал повода поговорить с ней, изобретал для этого

темы. Мешало только то, что свободного времени для общения было мало и у

Клавы, и у него. Клава приходила домой уже в темноте, после шести вечера,

Фок приезжал еще позже. К тому же он продолжал часто уезжать в

командировки по своим служебным делам, связанным со снабжением фронтовых

частей потребными им материалами.

═Узнав из разговора с Клавой, что она владеет машинописью, может печатать

даже немецкие тексты, он распорядился, чтобы в дом доставили пишущую

машинку,═ попросил Клаву напечатать═ на ней с рукописи в нескольких

экземплярах длинную инструкцию по применению═ химических препаратов на

складах с обмундированием, чтобы там не заводились моль и другие

вредители, что портят хранящиеся вещи.

═Текст был труден, в каждой фразе присутствовало три-четыре технических

или научных термина,═ с которыми Клава встречалась впервые, много было

слов составных, немцы любят вязать длинные цепочки из тридцати, сорока

букв. К тому же она печатала с рукописи. Хотя почерк был разборчив, все же

она не была уверена,═ что правильно прочитывает незнакомые слова.

═ Напечатанный текст Фок внимательно вычитал. На двадцати страницах он

нашел всего восемь ошибок, сказал, что это гораздо меньше того, как

бывает у профессиональных машинисток, находящихся на государственной

службе.

═Вместо платы Фок преподнес Клаве большую коробку с набором шоколадных

конфет. Как ни странно, конфеты были германского производства, шоколад

походил на шоколад. Но он не мог быть настоящим шоколадом, значит,

представлял еще одно чудо германской пищевой промышленности, во всем

перешедшей на заменители.

═Получив коробку, Клава сочла, что на этом устроенная для нее проба на

мастерство машинистки, закончена, Фок убедился, что она действительно

способна вполне грамотно справиться с немецким текстом, но в дальнейшем ее

услуги не могут понадобиться, потому что вся документация в службах

снабжения представляет повышенную секретность, а она - гражданка

враждебной Германии страны и, естественно, не может быть к ней допущена.

═Но она ошиблась.

═Известие, что Фок хочет использовать ее в своих служебных делах, она

получила от Шольца.

═Впервые она видела его таким разъяренным. Трудно было даже предположить,

что склонный к смешливости Шольц, по большей части находящийся в мирном,

даже благодушном═ настроении, может так багроветь от гнева и метать из

глаз такие злые молнии.

═- Мне позвонил Фок, объявил, что забирает вас к себе. Даже не потрудился

соблюсти принятые в таких случаях формы вежливости. Мог бы вначале сказать

об интересах дела, спросить мое мнение, согласен ли я, не буду ли я

возражать. Нет, объявил так, как будто вопрос уже решен,═ и только им

одним, единолично. Да еще таким тоном, каким отдают приказание

подчиненным! Как будто он мой непосредственный начальник, со мной можно

абсолютно не считаться, а мое дело только молча выслушивать и исполнять

без всяких возражений. Но я не подчинен Фоку, нисколько от него не завишу,

мы служим совсем в разных ведомствах. И не имеет никакого значения, что

Фок майор, а я только обер-лейтенант. Мой начальник - это военный

комендант города и округа, а он будет на моей стороне. Я вас не отдам,

пусть Фок об этом даже не мечтает!

═Но комендант к удивлению и страшной досаде Шольца поддержал Фока. Шольц

вернулся от него вконец расстроенный, со злым выражением на лице.

═- Барон! - произнес Шольц в объяснение того, почему победа за Фоком, и, в

знак своего бессилия, развел в стороны свои громадные, как у гориллы,

руки. - Комендант полностью со мной согласен, но и он перед такой силой

спасовал. Барон!

═- А разве майор Фок барон? - спросила Клава.

═- И даже из древнего рода: Георг Самуил фон Флогер-Фок - вот его полное

имя. В новой социалистической Германии дворянские титулы объявлены

потерявшими силу, но это больше на словах, а на деле они все еще

существуют, с ними продолжают считаться.

═ Клаве остались неизвестны все те переговоры, что вел майор Фок со своим

начальством относительно приема ее на службу, допуска к документам, все

те доводы и соображения, которыми он оперировал. Безусловно, и в этом

случае сыграло роль то, что у нее немецкая фамилия, она "фольксдойч".═ С

ней даже никто не беседовал из вышестоящих лиц, не выяснял ее политическое

лицо, лояльность к германским властям и установленному на оккупированной

территории режиму, как это можно было ожидать, по-видимому, майор Фок дал

за нее личное поручительство - и это сняло все вопросы и положенные

процедуры.

═От Клавы потребовалось только одно: подписать клятву о честном и

добросовестном исполнении обязанностей и неразглашении всего, что станет

ей известно при работе с документами. И вообще в стенах учреждения, в

котором она будет служить. Нет, на военную службу ее не зачисляли, она

считалась вольнонаемной, но правила для нее были те же самые, что и для

всех военнослужащих, ответственность она несла такую же строгую, и за

нарушения, тем более - за помощь противнику или попытку это совершить,

подлежала таким же беспощадным карам по законам военного времени.

═Сердце Клавы на мгновение остановилось, как и ее рука с пером, когда она

подписывала маленький листок с печатным текстом. Она понимала, что в

действительности означает эта ее подпись: она подписывает не просто

обязательство, не просто клятву, она подписывает себе смертный приговор.

Но в эти минуты знает об этом только она одна.

═(Продолжение следует.)

Поставьте наш баннер

Солнышко светит. Грачи прилетели.
Тают снега на равнинах безбрежных.
Вот и прошли холода и метели,
Вот и минули три месяца снежных.
Белые хаты стоят над оврагом.
Птицы над ними кругами летают.
Будто каким-то охвачены страхом,
Будто чего-то недопонимают...
Может быть, запах грачей удивляет,
Иль тишина не понравилась птицам?..
Бог его знает, чего их пугает,
Что им мешает на землю садиться...
Может быть, сверху они увидали,
Как копошится в навозе старуха,
Или чуть слышные чьи-то рыданья,
Может, достигли их птичьего слуха...
Нынче никто уж могил не копает.
Нынче никто не кричит, причитая...
Полумертвец на крыльцо выползает...
Господу молится полуживая...
Трупы лежат во дворах и в канавах,
Трупы в домах и в грязи придорожной.
Многие - в полузасыпанных ямах,
Полуистлевшие с осени прошлой...
Смрадом, замешанным с мартовским паром,
Хаты полны и проулки кривые.
Двое детей за колхозным амбаром -
То ли уж мёртвые, то ли живые...
А за амбарными теми дверями
Нету ни зёрнышка вот уж полгода.
Был урожай, и довольно немалый,
Да увезли его "слуги народа".
Гнил он на станциях в кучах огромных,
Денно и нощно его охраняли.
А на днепровских равнинах просторных
Тысячи сёл до конца вымирали.
С Буга, с Ингула, с Днепра и с Кубани
Беженцев толпы брели спотыкаясь.
Близких своих зарывая руками,
Женщины выли в снегу, надрываясь...
Те, кто добрались до города всё же,
Или до Киева, иль до Полтавы, -
Полуживые, и мёртвые тоже, -
Все на подводах свозились в канавы.


Дмитрий Воробьевский (1987 г.).