ОТ БАТЫЕВА НАШЕСТВИЯ ДО КОНЧИНЫ АЛЕКСАНДРА ЯРОСЛАВИЧА НЕВСКОГО
К счастью для России, после Батыева нашествия оставался в живых самый
деятельный, предприимчивый и распорядительньй из сыновей Всеволода III,
Ярослав. Узнавши о погибели старшего брата 1╦оргия, он приехал из Киева
во Владимир, очистил церкви от трупов, собрал людей, оставшихся в живых
после татар, утешил их. О сопротивлении татарам нечего было и думать; надобно
было другим средством предохранить опустошенную страну от нового опустошения,
и Ярослав отправился в Орду к Батыю, который раскинул стан свой на берегу
Волги; чрез несколько времени великий князь поехал к великому хану в Татарию,
где и умер в 1246 году.
В то время как на востоке русские князья принуждены были признать над
собою власть татарских ханов, ездить к ним в степь кланяться и обдаривать
их, западные русские области, Новгород и Псков, подвергаются сильным нападениям
с трех сторон: со стороны шведов, ливонских рыцарей и Литвы. Шведский владетель
Биргер, побуждаемый папскими посланиями, вздумал идти на русских крестовым
походом для обращения их в католицизм. В Новгороде в это время княжил сын
Ярославов Александр. Узнавши, что шведы пришли в устье Ижоры в Неву, Александр
с небольшою Дружиною выступил против неприятеля и 15 июля 1240 года нанес
ему сильное поражение, за что получил прозвание Невского. Шведы ушли, но
в том же году уехал из Новгорода и Александр, рассорившись с его жителями,
потому что вел себя с ними, подобно отцу и деду. А между тем немцы ливонские
взяли Изборск, разбили псковичей и стали владеть во Пскове вместе с изменником
Твердилою Ивановичем. Немцы не довольствовались Псковом, но стали завоевывать
и новгородские области: в тридцати верстах от Новгорода не было проезда
купцам. В такой беде новгородцы опять послали за Александром Ярославичем;
тот приехал, очистил от немцев и Новгородскую область, и Псков и 5 апреля
1241 года одержал над немцами знаменитую победу на льду Чудского озера,
почему она и слывет ледовым побоищем; немцы должны были заключить мир и
отступились от всего ими захваченного. Оставались литовцы, которых толпы
опустошали новгородские владения; Александр три раза поразил их.
Так прославился Александр в своей молодости отбитием трех врагов от
границ русских. Но по смерти отца начиналась для него другая, печальная
деятельность. По смерти Ярослава великим князем во Владимире стал брат
его Святослав; Александр Невский с храбростью древних южных князей соединял
холодную рассудительность князей северных; он бился храбро со шведами,
немцами и Литвою, потому что видел возможность одолеть их; сопротивляться
татарам он не видел никакой возможности и потому употреблял все средства,
чтоб не раздражить ханов против России.
По смерти отца он поехал к Батыю вместе с братом Андреем, а между тем
в отсутствие их на Руси произошла важная перемена: один из младших братьев
их, Михаил прозвищем Хоробрит, князь московский, отнял у дяди Святослава
великое княжение и сам заступил его место. Этот поступок Михаила очень
замечателен, потому что московский князь действует тут только по праву
сильного, презирая все прежние родовые права: он вооружается против дяди,
не будучи старшим из племянников. Михаил скоро погиб в битве с литовцами
еще до возвращения старших братьев из Орды, где Александра утвердил хан
на столе киевском и новгородском, Андрею же дал великое княжение Владимирское;
дядя Святослав остался и на этот раз в стороне, но и Андрей недолго княжил
во Владимире: изгнанный татарами в 1252 году, он принужден был бежать в
Швецию, а великое княжество Владимирское получил Александр Невский. После
Андрей возвратился в отечество и получил от брата Суздаль.
Ставши великим князем, Александр Ярославич больше всего хлопотал о том,
чтоб сдерживать своих подданных от восстаний против татар, с которыми они
не были в силах бороться. Еще при Ярославе татары сделали первую перепись
народа в России для сбора дани. По смерти Батыя при брате его Берке была
вторая перепись: приехали татарские посланники, сочли всю землю, поставили
десятников, сотников, тысячников, темников (начальников над 10000), не
считали только духовенства. В это время в Новгороде уже образовались две
стороны: сторона лучших и сторона меньших людей (аристократическая и демократическая).
Лучшие соглашались на перепись, но меньшие не хотели; насилу Александр
мог уговорить их. Но когда успокоились новгородцы, поднялись волнения на
востоке: здесь народ был выведен из терпения насилиями татарских откупщиков
дани, которые и были выгнаны из Ростова, Владимира, Суздаля, Переяславля
и Ярославля.
Полки татарские уже посланы были пустошить за это Россию; тогда Александр,
чтоб отмолить людей от беды, поехал в четвертый раз в Орду и успел в своем
деле, но это было уже последнее его дело: на возвратном пути он умер в
Городце Волжском 14 ноября 1263 года, "много потрудившись за землю русскую,
за Новгород и за Псков, за все великое княжение, отдавая живот свой, за
правоверную веру". Сохранение русской земли от татарского нашествия на
востоке, подвиги за веру и землю против шведов, немцев и Литвы на западе
доставили Александру славную память на Руси, сделали его виднее всех князей
от Мономаха до Димитрия Донского.
ГЛАВА XV
КНЯЖЕНИЕ БРАТЬЕВ НЕВСКОГО, ЯРОСЛАВА И ВАСИЛИЯ
Александру Невскому наследовал по старине брат его Ярослав Ярославич,
князь тверской. Новый великий князь, поступая в Новгороде подобно своим
предшественникам, возбудил против себя новгородцев, которые его выгнали,
но он не хотел оставить этого дела так: стал собирать полки и послал в
Орду с просьбою о помощи на новгородцев, которых выставил противниками
татар. Хан отправил уже войско к Ярославу, и Новгороду грозила большая
беда, но он был спасен родным братом Ярослава, Василием, князем костромским,
который поехал в Орду, сказал хану, что новгородцы правы, и воротил с дороги
татарское войско. Ярослав с одними своими силами не мог сладить с новгородцами,
должен был прислать к ним с поклоном и стал у них княжить на всей их воле.
В княжение Ярослава, именно в 1266 году, кончилось первое, самое тяжелое
двадцатипятилетие татарского ига; в этом году, говорят летописи, умер хан
Берке и была ослаба Руси от насилия татарского; Берке был первый хан, который
переменил языческую веру на магометанство. На западе, у Новгорода и Пскова,
по-прежнему шли войны с Литвою и немцами. В Литве в это время произошли
усобицы, вследствие которых прибежал в Псков один из князей литовских,
именем Довмонт, принял крещение под именем Тимофея и был посажен псковичами
княжить. Псковичи не ошиблись в своем выборе: отличаясь христианскими добродетелями,
Довмонт отличался с тем вместе храбростью, оборонял Псков от Литвы и от
немцев, предпринимал удачные походы и внутрь земли неприятельской. Он участвовал
и в знаменитом походе новгородцев в Ливоиию под начальством семи князей;
у Раковора (Везенберга) русские встретились с немецким войском, а после
страшного побоища, какого не видали ни отцы, ни деды, русские победили,
потерявши, однако, много убитыми.
В 1271 году умер великий князь Ярослав; ему наследовал на великом княжении
брат Василий Ярославич костромской. Казалось бы, что он будет жить в согласии
с новгородцами, которых спас прежде от беды, но вместо того Василий тотчас
же начинает войну с новгородцами, требует, чтоб они уничтожили выгодный
для них договор с прежним великим князем Ярославом. Таким образом, оказалось,
что Василий и прежде вступался за Новгород для того только, чтоб не дать
усилиться брату своему Ярославу, ибо теперь все великие князья хлопочут
только о том, как бы скорее усилить свое княжество на счет других, и обыкновенно
с этою целию нападают на Новгород: Василий успел сесть в Новгороде на всей
своей воле с помощью татар, но не имел времени предпринять ничего более
для усиления Костромского княжества, ибо умер в 1276 году.
ГЛАВА XVI
СУДЬБА ЮГО-ЗАПАДНОЙ РОССИИ ПОСЛЕ ТАТАРСКОГО НАШЕСТВИЯ
После татарского нашествия старинная Русь, Киевская область, потеряла
последние силы: Киев сделался ничтожным городом, в котором едва насчитывалось
домов с двести; окрестности его представляли пустыню, по которой разбросаны
были черепа и кости человеческие; литовцы свободно гуляли по Приднепровью,
истребляя и последнее, что осталось после татар; защищаться было некому.
Народ разбегался или в северо-восточные русские области или на запад, где
в уголке прикарпатском уцелело еще русское княжество, поддержанное знаменитым
Даниилом Романовичем.
Но и в этом уголке, несмотря на татарское опустошение, доканчивалась
старинная усобица между Мономаховичами и Ольговичами; Мономахович Даниил
Романович должен был бороться с Ольговичем Ростиславом, сыном Михаила черниговского.
Во время татарского нашествия оба они, и Даниил и Ростислав с отцом, скрывались
в Польше, но, как только татары схлынули, начали воевать друг с другом;
война эта кончилась в 1249 году битвою на реке Сане, где Ростислав потерпел
от Даниила совершенное поражение с союзниками своими, венграми и поляками.
Так кончилась последняя усобица между Мономаховичами и Ольговичами на юго-западе.
Даниил окончательно утвердился на галицком столе, но от Батыя с Волги
пришел к нему грозный зов, и Даниил отправился в Орду. Тяжко было южному
князю, в котором рассудительность не преобладала над чувствами, как у северных
князей, тяжко было правнуку Изяслава, который привык везде честь свою брать,
тяжко было Даниилу унижаться пред степным варваром, становиться перед ним
на колени, пить кумыс. Хан отпустил его ласково, но эта ласка показалась
Даниилу злою обидою, и все плакали от досады, когда Даниил, возвратившись
домой, рассказал о ласке татарской: "злее зла честь татарская", говорит
по этому случаю летописец южный.
Не могши никак помириться с мыслью, что должно остаться подданным хана,
Даниил начал хлопотать, как бы свергнуть татарское иго. С одними средствами
своего Галича да Волыни, где княжил брат Даниилов Василько, этого сделать
было нельзя,- надобно было вступить в союз со всеми соседними европейскими
государствами и предпринять крестовый поход на татар, общих врагов всего
христианства; но о крестовом походе в союзе с католическими державами нельзя
было думать без соединения с папою, и потому Даниил завел сношения с Римом
насчет этого соединения. Папа очень обрадовался, прислал Даниилу венец
королевский, писал в разные стороны о необходимости крестового похода против
татар; но так как послания папские не имели никакого следствия, то Даниил
скоро прервал сношения свои с Римом, удержав, однако, титул королевский,
и стал думать, как бы собственными средствами избавиться от татар. Для
этого он начал укреплять города, не позволял ханским воеводам утверждаться
в низовьях Днестра и вступил в явную войну с слабым воеводою Куремсою;
но когда вместо Куремсы пришел другой сильный воевода, Бурундай, то Даниил
увидал невозможность бороться с татарами и принужден был по их требованию
разорить укрепления своих городов.
Но если Даниил не имел успеха в борьбе с татарами, зато был счастлив
в войнах с другими своими соседями. В это время Литва начала усиливаться
благодаря ослаблению русских княжеств и единовластию, которое начал утверждать
в ней князь Миндовг, варвар хитрый и жестокий, не разбиравший средств для
достижения своих целей; несмотря на то, Даниил счастливо воевал с ним,
и по смерти Миндовга сын его Воишелк признал свою зависимость от брата
Даниилова, Василька волынского. Так же удачно шла война с ятвягами, которые
наконец обещались служить Даниилу и строить города в земле своей. Такие
успехи прославили Даниила среди соседей, которые искали его союза и помощи;
вследствие этого Даниил принимал участие в борьбе венгров с чехами за Австрию,
которой престол был тогда праздней; по уговору с венгерским королем сын
Даниилов Роман женился на сестре умершего австрийского герцога Фридриха
и в приданое брал Австрию; но венгерский король обманул Романа, не дал
ему помощи против чешского короля Оттокара, и Даниил должен был отказаться
от надежды посадить сына своего на австрийский престол.
Кроме военных подвигов король Даниил славился также своею правительственною
распорядительностию: после татарского опустошения он успел привести свою
землю в цветущее состояние: населил, обстроил города, усилил промышленность,
торговлю. Но должно заметить, что Даниил, желая населить города свои, наполнил
их, подобно соседям своим, князьям польским, чужестранцами: немцами, поляками,
армянами, жидами; от этого городское население Галицкого княжества, богатое
и сильное, но чуждое русской народности, не имело патриотизма, не могло
содействовать к поддержанию независимости Галиции. Даниил умер между 1264
и 1266 годами, почти в одно время с Александром Невским. Между этими знаменитыми
современниками есть сходство, но есть и важное различие, показывающее именно,
что один был южный, а другой северный князь:
Даниил, оскорбленный унижением, которое он претерпел в Орде, не мог
помириться с мыслью о необходимости татарского ига; Александр, не менее
Даниила храбрый и славный своими победами, но более расчетливый, осторожный
и благоразумный, признал тяжкую необходимость только дарами и поклонами
отмаливать людей своих от беды татарского нашествия; то, что Даниил должен
был отказаться от своих надежд свергнуть иго, должен был срыть свои крепости,
служит лучшим оправданием поведения Александрова.
По смерти короля Даниила Галицкая земля разделилась между троими его
сыновьями, Львом, Мстиславом и Шварном, а Волынь осталась по-прежнему за
дядею их, Васильком Романовичем. В Литве сын Миндовгов, Воишелк, пошел
в монахи и отдал все свои владения Шварну Даниловичу, женатому на его сестре.
Но Шварн скоро умер бездетным, и литовцы опять вызвали Воишелка из монастыря
для управления княжеством. Воишелк был убит братом Шварна, Львом Даниловичем,
который хотел приобрести себе Литву, но не получил успеха в этом деле,
и литовцы выбрали себе князя из своего народа. Из князей восточной стороны
Днепра соперник Даниилов князь Михаил Всеволодович черниговский вместе
с боярином своим Феодором скончался в Орде мученическою смертию, не желая
изменить христианству.
ГЛАВА XVII
БОРЬБА МЕЖДУ СЫНОВЬЯМИ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО
По смерти всех сыновей Ярослава Всеволодовича старшинство, великое княжение
Владимирское, досталось старшему сыну старшего из них, Димитрию Александровичу,
князю переяславскому. Следуя примеру своих предшественников, Димитрий начал
с того, что захотел усилиться на счет Новгорода, но точно так, как прежде
Василий Ярославич костромской, боясь усиления старшего брата, Ярослава
Ярославича тверского, заступился за Новгород и остановил стремления Ярослава,
так точно теперь младший брат Димитрия, Андрей Александрович, князь городецкий,
вооружается против старшего брата и, мало того, что хочет остановить усиление
последнего,- хочет добыть себе старшинство, ибо старые понятия о праве
старшинства теперь все более и более ослабевают.
Андрей отправляется в Орду, задаривает хана, получает ярлык на великое
княжение и войско татарское против Димитрия; остальные князья русские также
соединяются с Андреем против Димитрия. Последний не мог сопротивляться
и убежал за Балтийское море. Татары, приведенные Андреем. опустошили Россию,
но как скоро они ушли к себе в степь, Димитрий возвратился из-за моря с
наемными войсками; Андрей опять уехал в Орду за татарским войском, но в
это время Орда разделилась: на берегах Черного моря раскинулась Орда Ногаева,
независимая и враждебная Золотой, или Волжской. Димитрий обратился сюда
к хану Ногаю и с помощью его полков осилил Андрея. Но Андрей вместе с другими
князьями опять отправился в Золотую Орду, взял здесь войско и на этот раз
окончательно низложил Димитрия, который должен был отказаться от великого
княжения и скоро после того умер (1294 г.).
И княжение Андрея не было спокойно, князья разделились: одни держали
сторону Андрея, другие были против него. В это время, когда старшие Александровичи
истощали свои силы в усобице, усиливалось княжество Московское, которым
владел младший сын Невского, Даниил. Этот Даниил сперва был в союзе с Андреем
против Димитрия, но потом, когда Димитрий был низложен и умер, Даниил вместе
с сыном Димитрия, Иваном переяславским, и Михаилом Ярославичем тверским
вооружается против Андрея; тот же самый Даниил удачно воевал с князем рязанским,
взял его в плен; наконец, Даниилу удалось усилить свое княжество важным
приобретением: племянник его, Иван Димитриевич переяславский, умирая бездетным,
отказал свое княжество Даниилу, ибо северные князья смотрят теперь на себя
как уже на полновластных владельцев своей области, которою могут распоряжаться
по произволу, тогда как прежде области находились в общем родовом владении
и судьба их зависела от распоряжения целого рода княжеского.
Великий князь Андрей Александрович не хотел допустить, чтоб московский
князь таким образом усилился благодаря новым понятиям и обычаям, но безуспешно.
В 1303 году умер Даниил Александрович московский. Старший сын его Юрий
также имел в виду, как бы только усилить свое княжество: он не отдал Переяславля
дяде Андрею и оторвал Можайск от Смоленского княжества.
ГЛАВА XVIII
БОРЬБА МЕЖДУ МОСКВОЮ И ТВЕРЬЮ ДО СМЕРТИ КНЯЗЯ ЮРИЯ ДАНИЛОВИЧА МОСКОВСКОГО
Когда умер Андрей Александрович в 1304 году, то великое княжение Владимирское
принадлежало по старшинству тверскому князю Михаилу Ярославичу, но мы уже
видели, что место родовых споров между князьями заступило теперь соперничество
по праву силы: Юрий Данилович московский был также силен, если еще не сильнее
Михаила тверского, и потому хотел быть сам великим князем владимирским.
Соперники отправились в Орду покупать ярлык на великое княжение; Михаил
осилил на этом аукционе, наддал больше и возвратился великим князем.
Сердясь на Юрия и за соперничество, и за то, что Юрий и ему не отдавал
Переяславля, Михаил два раза нападал на Юрия, подступал к Москве, но без
успеха; подобно предшественникам своим, Михаил старался также усилиться
на счет Новгорода; наместники его теснили новгородцев, а когда те не хотели
сносить их обид, то Михаил прекратил подвоз съестных припасов в Новгород,
принудил его этим заплатить 1500 гривен, и наместники тверские по-прежнему
стали притеснять новгородцев.
Юрий с своей стороны также хлопотал о том, как бы усилить свое княжество
всякими средствами: он убил отцовского племянника, князя рязанского, удержал
за собой рязанскую волость Коломну, заставил братьев своих выехать из Москвы
в Тверь, значит, не хотел дать им уделов. В таком положении находились
дела, когда в 1313 году умер хан Тохта и престол его занял молодой племянник
его Узбек. Михаил должен был ехать в Орду, чтоб взять ярлык от нового хана;
этим отсутствием решились воспользоваться новгородцы, чтоб с помощью московского
князя избавиться от притеснения тверского, как прежде от притеснений отца
Михайлова, Ярослава, избавились с помощью Василия костромского, от притеснения
Димитрия Александровича переяславского избавились с помощью Андрея городецкого.
Новгородцы послали в Москву звать к себе князя Юрия; тот поехал к ним и
был принят с радостью. Но недолго они радовались: хан прислал звать Юрия
в Орду, и тот поехал вместе с послами новгородскими, а между тем Михаил
возвратился из Орды и поразил новгородцев, решившихся ему противиться;
Новгороду грозила большая беда, как вдруг пришел Юрий московский из Орды.
Юрий недаром жил в Орде: он не только оправдался в обвинениях Михайловых,
но умел сблизиться с семейством хана и женился на сестре его Кончаке, которую
при крещении назвали Агафьею. Ханский зять возвратился в Россию с послом
татарским Кавгадыем и начал войну с Михаилом. Последний разбил его в 40
верстах от Твери, в селе Бортеневе, взял в плен жену его, брата Бориса,
многих князей и бояр; Юрий убежал в Новгород; новгородцы и псковичи взяли
его сторону и пошли с ним на Михаила; у Волги соперники встретились, но
битвы не было: они условились идти в Орду и там решить спор. В это время
жена Юрьева умерла в Твери в плену: пронесся слух, что ее отравили. Такой
слух был выгоден для Юрия; он отправился в Орду с Кавгадыем, многими князьями,
боярами и новгородцами жаловаться хану на Михаила. Кавгадью сильно подкреплял
эти жалобы, и Михаил был вызван к хану в 1319 году; его осудили и убили
варварским образом за Тереком, недалеко от Дербента, куда хан переселился
для охоты.
Юрий возвратился в Москву с ярлыком на великое княжение; тверские князья,
дети Михайловы, из которых старшим был Димитрий Михайлович по прозванию
Грозные Очи, на время смирились перед Москвою, но, когда Юрий отправился
в Новгород защищать его от врагов, Димитрий Михайлович поехал в Орду с
обвинениями на Юрия; последний также поехал в Орду; соперники встретились,
и Димитрий убил Юрия. Хан за это самоуправство велел убить Димитрия, но
великое княжение отдал брату его Александру Михайловичу. Таким образом,
на этот раз Тверь вышла все же победительницею из борьбы.
ГЛАВА XIX
ИОАНН I ДАНИЛОВИЧ КАЛИТА
Юрию в Москве наследовал также брат, Иоанн Данилович по прозванию Калита
(мешок, сумка для денег). Остальные братья Калиты умерли еще при жизни
Юрия, следовательно, он владел Московским княжеством один. Управляя Москвою
при жизни Юрия, который беспрестанно был в отлучках, Калита успел сделать
для своего княжества важное приобретение: еще в 1299 году митрополит Максим
оставил опустошенный Киев, где не мог найти безопасности, и переехал жить
во Владимир. Калита умел приобресть расположение преемника Максимова, Петра,
который поэтому живал в Москве больше, чем в других местах, умер и погребен
в ней. Выбор святого мужа казался внушением Божиим, и новый митрополит,
Феогност, уже не хотел оставить гроба и дома чудотворцева. Это утверждение
престола митрополичьего в Москве имело важное значение: оно давало ей вид
главного города всей русской земли, ибо князей было еще много и один не
успел еще подчинить себе всех других, а митрополит был один; кроме того,
престол митрополичий способствовал возрастанию и обогащению Москвы, ибо
в нее со всех сторон приезжали лица, имевшие нужду до верховного святителя
русской Церкви; наконец, митрополит должен был действовать постоянно в
пользу того князя, в городе которого жил. Другие князья предвидели следствия
утверждения митрополичьего престола в Москве и сердились, но помочь было
уже нельзя.
Но в то время как московский князь утверждением у себя митрополичьего
престола приобретал такие важные выгоды, в Твери случилось происшествие,
которое было гибельно и для князя, и для княжества. В 1327 году приехал
туда ханский посол Чолхан, или Щелкан, как его называют наши летописи,
двоюродный брат Узбека, и, по обыкновению всех послов татарских, позволял
себе и людям своим всякого рода насилия. Тверичи вышли из терпения, встали
на татар и всех их истребили вместе с Чолханом. Узбек очень рассердился,
узнав об участи Чолхановой; этим воспользовался Калита, поехал в Орду и
возвратился оттуда с 50 000 татарского войска; Александр бежал в Псков,
и Тверское княжество было страшно опустошено. Калита и брат Александров,
Константин Михайлович, поехали в Орду: Узбек дал великое княжение Калите,
Константину Михайловичу дал Тверь и отпустил их с приказом искать князя
Александра. Князья и новгородцы послали в Псков уговаривать Александра,
чтоб ехал в Орду, иначе всем им придется пострадать за него от татар. Александр
хотел ехать в Орду, но псковичи не пустили его, говоря:
"Не езди, господин, в Орду; чтоб ни случалось, умрем с тобою вместе".
Видя, что псковичи обещались умереть за Александра, и боясь потерпеть неудачу
под Псковом, Калита уговорил митрополита Феогноста отлучить от Церкви Александра
и весь Псков, если они не исполнят требования князей. Средство подействовало,
Александр сказал псковичам: "Братья мои и друзья! Не будь на вас проклятия
ради меня; еду вон из вашего города и снимаю с вас крестное целование".
Псковичи со слезами отпустили Александра в Литву, потому что он пришелся
им по сердцу своею добротою.
Полтора года пробыл Александр в Литве и, когда гроза приутихла, возвратился
к жене в Псков, жители которого приняли его с честью и посадили у себя
на княжение. Десять лет спокойно княжил Александр во Пскове, но тосковал
по своей родной Твери и беспокоился насчет будущности детей своих. "Если
умру здесь, - говорил он,- то что будет с детьми моими? Все знают, что
я выбежал из княжества моего и умер на чужбине, так дети мои будут лишены
своего княжества". Псков же по формам своего быта не мог быть наследственным
княжеством для сыновей его. В 1336 году Александр послал в Орду сына Феодора
попытаться, нельзя ли как-нибудь умилостивить хана, и, узнавши, что есть
надежда на успех, поехал к Узбеку, вымолил прощение и возвратился с ярлыком
на великое княжество Тверское, которое Константин Михайлович должен был
ему уступить.
Но возвращение Александра служило знаком к возобновлению борьбы между
Москвою и Тверью: в 1339 году Калита отправился в Орду; по его внушению
Александр получил приказ явиться туда же и по приезде был убит вместе с
сыном Феодором. Калита же возвратился из Орды с великим пожалованием и
честью; Тверское княжество досталось опять Константину Михайловичу, который
называется собирателем и восстановителем Тверской волости.
Прежде когда великий князь задумывал усиливаться, то находил препятствие
этому в других князьях, начиная с родных братьев, но теперь московский
князь так усилился, что самовластные поступки его в других княжествах не
встречали ниоткуда сопротивления; ни один князь не мог соперничать с Калитою
ни в России, ни в Орде, ибо ни у одного не было столько денег, как у Калиты.
Вельможи московские позволяли себе разного рода насилия в Ростове, разогнали
многих из его жителей в другие страны; Тверь также терпела насилия от Москвы
по смерти Александра. Новгородцы, избавленные Москвою от беды, которою
грозила им Тверь в борьбе этих двух княжеств, были постоянно за Москву;
но как скоро Калита осилил Тверь, то спешил показать новгородцам, что переменилось
только имя и что ни один сильный великий князь не будет их другом. Уже
давно новгородцы привыкли откупаться деньгами от великих князей, с которыми
не могли сладить, а деньги теперь были очень нужны князьям, ибо с деньгами
можно было все сделать в Орде. Калита требовал денег с новгородцев и за
отказ опустошил их владения, строил слободы на их землях, посылал рать
свою в Двинскую область, которою очень дорожили новгородцы, получая оттуда
серебро и дорогие меха. Но если в Ростове, Твери и Новгороде не были довольны
Калитою, то очень довольны были им в Московской и Владимирской великокняжеской
области: с началом его княжения наступила здесь великая тишина, о татарах
не было слышно; тишина эта и внешняя безопасность дали князю возможность
заняться устроением порядка и внутренней безопасности, истреблением вредных
для общества людей, живущих на чужой счет.
Калита умел воспользоваться обстоятельствами, тем, что приготовлено
было для Москвы Даниилом и Юрием, дал современникам почувствовать первые
добрые следствия единовластия и потому перешел в потомство с именем первого
собирателя русской земли. Собственно, Калита завоеванием не приобрел ничего
и в этом отношении не может называться собирателем земли русской, но он
копил деньги и скупал небольшие княжества у князей их, например Белоозеро,
Галич.
ГЛАВА XX
СОБЫТИЯ ПРИ СЫНОВЬЯХ ИОАННА КАЛИТЫ
Калита московский умер в 1341 году, поделивши свое княжество вместе
с имением движимым между тремя сыновьями и женою. Старший сын его Симеон
вместе со всеми другими князьями русскими отправился в Орду, но соперничество
других князей с богатым и сильным князем московским было невозможно, хан
объявил Симеона великим князем владимирским, и "все князья русские даны
были под руки Симеона", говорят летописи. Итак, исполнилось то, чего боялись
князья еще со времен Мстислава Храброго: они перестали считаться полноправными
родственниками великого князя и стали его подручниками, подчиненными.
Сын Калиты заставил князей почувствовать перемену: доказательством служит
прозвание Гордый, которое они ему дали;
с новгородцами поступал он так же, как и предшественники его: ходил
к ним войною и заставил дорого купить мир.
Со стороны татар во владениях Симеона было спокойно точно так же, как
и при отце его; Симеон пять раз ходил в Орду и всякий раз возвращался оттуда
с большою честью и пожалованием. С востока было покойно, но зато на западе
поднимался опасный враг:
то была Литва. Мы видели, что Тедимин занят был подчинением себе областей
западной России; сын его Ольгерд обратил внимание и на восточную. Ольгерд,
по отзыву летописца, был очень умен, говорил на разных языках, не любил
забав, а занимался делами день и ночь, был воздержен, хмельного не пил,
от этого приобрел великий разум и смысл, коварством своим многие земли
повоевал и увеличил свое княжество. Ольгерд начал войну с Симеоном походом
под Можайск; не надеясь одолеть Симеона одними своими силами, Ольгерд хотел
погубить Московское княжество посредством татар и отправил брата своего
к хану просить у него помощи против Симеона. Но московский князь представил
хану, как и для самих татар будет опасно могущество Ольгерда, если он усилится
покорением восточной России; хан послушался, задержал брата Ольгердова
и выдал его Симеону, что заставило Ольгерда просить мира у московского
князя. С другой стороны, важною помощью для восточной России было то обстоятельство,
что Ольгерд постоянно отвлекался на западе опасною для него борьбою с немецким
орденом в Пруссии.
Псковичи в это время вели постоянно войны с ливонскими немцами; не получая
помощи от великого князя из далекой Москвы, они должны были обращаться
к ближайшему великому князю, литовскому, взяли к себе в князья Ольгердова
сына Андрея, но тот не стал жить у них сам, а хотел управлять Псковом через
наместников; псковичи не были этим довольны и выгнали литовских наместников,
чем нажили себе нового врагав Литве. Новгород боролся со шведами, которых
король Магнус опять вздумал предпринять крестовый поход против Новгорода
с целью обращать русских в католицизм. Магнус овладел было Орешком, но
новгородцы взяли этот город обратно. Во время шведской войны новгородцы,
нуждаясь в помощи псковитян, признали полную независимость Пскова от Новгорода:
положено было, что посадникам новгородским во Пскове ни сидеть, ни судить,
псковичей на суд в Новгороде не вызывать ни по каким делам, Пскову называться
не пригородом, но младшим братом Новгорода. Осталась зависимость только
в церковном отношении, ибо архиепископ новгородский был вместе и псковским,
но и тут положено, что судья от владыки по церковным делам будет во Пскове
пскович же, а не новгородец.
В 1353 году умер великий князь Симеон от морового поветрия, которое
под именем черной смерти свирепствовало тогда в России. Симеон,
не имея детей, отказал удел свой и все движимое и недвижимое имение жене,
по смерти которой все это переходило к брату Симеонову, Иоанну. Это обстоятельство
важно в том отношении, что два удела Московского княжества соединились
теперь в один и таким образом сила князя Иоанна Иоанновича увеличилась
вдвое; третий сын Калиты, Андрей, умер тотчас после Симеона; уже по смерти
его родился сын его Владимир, который получил только один удел отцовский.
В духовной грамоте своей Симеон наказывал братьям, чтоб они слушались владыки
Алексея митрополита и старых бояр, которые отцу их и им добра хотели.
У брата Симеонова Иоанна явился соперник в искании великого княжения
Владимирского: то был Константин Васильевич, князь суздальский, происходивший
по одним известиям от Андрея Ярославича, брата Александра Невского, по
другим - от Андрея Александровича, сына Невского. Константин не имел никакого
права на великое княжение, потому что ни отец, ни дед его не были великими
князьями, но он искал великого княжения не по старым родовым правам, а
по новому обычаю, по которому всякий князь считал себя в праве, когда был
отважен, богат и силен. Константин был отважен, но не был так богат и силен,
как московский князь, который потому получил ярлык в Орде и удержался великим
князем, несмотря на то что богатые новгородцы, недовольные московскими
князьями, хлопотали в Орде за Константина.
В правление Иоанна, кроткого, тихого и милостивого князя, как называет
его летописец, произошло в Москве следующее замечательное событие. Когда
на севере князья перестали переезжать из одного княжества в другое, а оставались
всегда в одном, то вместе с ними уселась и дружина, отчего бояре должны
были приобрести большее значение как постоянные знатные и богатые обыватели
княжества, могшие передавать свое значение и детям своим. Большее значение
должен был приобрести и тысяцкий как воевода городовых полков, имевший
ближайшее, непосредственное отношение к жителям города: он мог теперь отправлять
свою важную должность при нескольких князьях сряду без смены, мог передать
ее сыну. Еще при Симеоне Гордом боярин Алексей Петрович Хвост поднял крамолу
против великого князя, был изгнан, лишен своих волостей; все три брата,
князья Симеон, Иоанн и Андрей, поклялись не принимать к себе мятежного
боярина, ни детей его; и, несмотря на то, Алексей Петрович явился тысяцким
в княжение Иоанна, но в 1357 году Алексей Петрович был тайно убит, и пошел
слух, что убили его другие бояре; в городе от этого встал сильный мятеж,
и большие бояре московские должны были отъехать в Рязань; но, когда все
утихло, великий князь перезвал к себе опять из Рязани двоих бояр: Михаила
и зятя его, Василия Васильевича Вельяминова, который получил должность
тысяцкого.
