Про ремонт много кто и много чего говорил и писал. Про ремонт в России рассказывать - всё равно что про водку. Всяк знает, всяк страшится. Поелику отечественный ремонт что-то вроде жертвоприношения - сколько денег не вбухай - всё одно мало. И грязи полно, а как покрасишь потолки, да выйдешь на лестницу - а там мужик со страшным перфоратором, похожим на гранатомёт.
- Что ты хочешь, мужик с перфоратором? - спрашиваю я его.
А он отвечает:
- Я, мужик с перфоратором, хочу у вас новую газовую трубу провести.
- А, - интересуюсь я, - ты, мужик с перфоратором, любишь ли ты деньги?
- Мы, мужики с перфораторами, - отвечает он степенно, - деньги не очень любим. Зато любим ту власть над людьми, которую они дают.
Я согласился с ним, и поэтому мне, единственному в подъезде, пробили дырку из квартиры на лестницу, а не наоборот. А, как ты знаешь, входное отверстие всякого попадания - маленькое, да вот выходное завсегда больше.
Только потом, сделав то и это, снова выходишь на лестницу - глядь, поднимается мужик с перфоратором.
- Что ты снова хочешь, мужик с перфоратором? - вопрошаю я.
А он отвечает:
- Я, мужик с перфоратором, хочу у вас горячую воду провести, а газовую колонку выкинуть на хрен.
- А, - продолжаю я, - ты, мужик с перфоратором, по-прежнему любишь ли ты деньги?
- Мы, мужики с перфораторами, - отвечает он степенно, - по-прежнему деньги не очень любим. Зато наши домочадцы и прочая бесполезная в хозяйстве живность уже съела всё то, на что ты, хозяин, давал нам денег в прошлый раз.
- А нельзя ли дать тебе, мужик с перфоратором ещё денег, чтобы ты снова почувствовал свою власть над людьми?
- Это можно, - отвечает он мне. Да только колонку мы тебе всё одно отключим.
Ну набили дырок, засунул мужик со товарищи в них в них трубы.
Зовут горделиво:
- Смотри, хозяин, как здорово всё получилось.
- И правда, здорово, - соглашаюсь, - да только что ж так криво? Чё это у вас, мужики, труба под углом в семьдесят градусов торчит?
Очень удивились мужики и начали тупо смотреть на результат своих трудов. Было видно, что я их расстроил. Принялись они за работу, а потом снова меня позвали.
- Ну, - говорю, хорошо. - Да только теперь у вас труба опять кривая, только в другую сторону.
Опять мужики недоверчиво ощупали трубу, осмотрели её со всех сторон. И правда, кривая. На теше семьдесят градусов. Только в другую сторону. Посмотрели на меня волком и принялись переделывать.
Прощаясь, я спросил самого главного.
- А скажи, Самый Главный Мужик с Перфоратором, да будут благословенны дни твои и да пребудет здоровье в доме детей твоих, и да не оскудеет рука берущего, а значит, твоя рука - а когда потечёт в мой дом горячая вода и исчезнет с моей стены газовая колонка, это исчадие джинна?
Самый Главный Мужик с Перфоратором, Великий и Ужасный повелитель Воды и Король Болгарки, отвечал мне так:
- Мастер ты задавать вопросы, хозяин. Тебе ведь к дому ещё надо прокопать канаву, да провести трубы. А это, ведь, не моя забота. Я ведь просто часть той силы, что вечно творит Добро, хотя дихтер Гёте велел ей заниматься совсем другими делами.
И исчезли куда-то мужики - началась для меня хроника отсроченной казни.
А я, между прочим, только что решил делать шкафчик на месте, где висит нынче газовая колонка.
Был у меня и другой мужик - с дрелью. Мужик с дрелью сделал мне книжные полочки. Он работал под шаманические звуки своих магнитофонных кассет. Была у него ассирийская бородка и широкий чёрный плащ.
Полки кривились в дьявольской усмешке и рухнули через три месяца - то ли от инфернальности мужика с дрелью, то ли от инфернальности сразу двух собраний сочинений Ленина.
Я плюнул, а потом, перекрестившись, повесил полки сам - прямо и православно.
И с горя пошёл в полночь к амбару.
Ночью лил проливной дождь, было пустынно.
Пришлось надраться с кузнецом.
Вот и всё.
