Радиоактивные отходы, о которых идет речь,
являются отработавшим ядерным топливом. Это, по большей части, так
называемые сборки, состоящие из твэлов, тепловыделяющих элементов.
Обычно, топливо перевозят тогда, когда остаточное тепловыделение
составляет доли киловатта на тонну, стального контейнера со стенками
толщиной в несколько десятков сантиметров и несколькими ребрами для
охлаждения вполне достаточно для того, чтобы исключить
происшествия при перевозке, он рассчитан на пожар и транспортную
аварию. По прибытии на место хранения, топливо или оставляют в
транспортном контейнере, что очень дорого, или перегужают в
специальный постоянный контейнер и хранят в специальных
помещениях, имеющих естественную вентиляцию для отвода тепла и
защиту от дурака. Недавно в России изобрели комбинированный
контейнер, суть которого в том, что бетонный сосуд заключают в
сменный стальной чехол, что сокращает расходы по перегрузке.
Для того, чтобы устроить аварию с выбросом радиоактивности в
атмосферу, нужно взорвать контейнеры и устроить довольно плотную
кучу из обломков. Тогда остаточное тепловыделение может расплавить
кучу и при этом произойдет возгонка и выброс радиоактивных изотопов.
График показывает зависимость остаточного
тепловыделения и активности отработавшего топлива от
времени. В Чернобыле, кстати, был
бассейн для хранения отработавшего топлива под водой. Во время аварии
вода ушла, но с топливом ничего не случилось. Таким образом,
получается, что для того, чтобы произошел выброс, место хранения
необходимо разбомбить. Сегодня никто в мире не может этого сделать,
не рискуя получить в ответ ядерный удар, поэтому риск в данном случае
сопоставим с риском ядерной войны, который пока не очень высок.
(Естественно, что если Россия окажется когда-нибудь не в состоянии
уничтожить Америку, то будет уничтожена сама, но врядли такое
произойдет в обозримом будущем). Вы можете вспомнить здесь о
террористах, но даже и при прямом попадании в контейнер из
гранатомета выброс будет во много тысяч раз меньше, чем при
распылении взрывом промышленных радоиактивных продуктов, которые
сегодня легко доступны для приобретения подонками. И если уже
говорить о террористах, то ясно, что их усилия скорее будут
сосредоточены на взрыве работаюшего реактора. Впрочем,
Чернобыльский опыт показывает, что и в случае взрыва реактора
последствия будут ограниченными.
В течение двух месяцев я, по долгу службы, ходил по ядерному топливу
в буквальном смысле этого слова, в нескольких десятках метров от
взорванного реактора и дышал изотопами, защищенный лишь легкой
тряпочкой. Не скажу, что это было безопасно, но статистического
эффекта на здоровье тех, кто занимался ликвидацией аварии пока не
замечено. Более того, я провел свое собственное исследование через
десять лет после аварии, и оказалось, что состояние здоровья по оценке
самого обследованного обратно пропорционально полученной им дозе
облучения.
Не скажу, что это меня очень удивило. Как правило, жалуются на все и
вся люди, которые не очень ценны на любой работе, и в Чернобыле таким
просто-напросто не поручали отвественной работы на высоких уровнях
радиации.
Я не сказал ничего о переработке топлива, это достаточно сложный
процесс и походя о нем не расскажешь. Тем не менее, существующие
технологии и здесь гарантируют безопасность при захоронении
продуктов переработки в глубоких геологических формациях.
Сорбционная емкость земных недр очень велика, и опыт
функционирования естественного ядерного реактора в Африке это
доказывает.
Не принимайте определенной позиции по этому спорному вопросу, пока
не познакомитесь с деталями. Я, кстати, не в восторге от того, как
человечество обращается с опасными технологиями, но здесь следует
быть очень осторожным, чтобы не прослыть зеленым дурачком.
Что касается ядерной энергии, то проблема эта весьма сложна. В
большинстве случаев вместо атомных станций следует строить заводы по
производству контрацептивов, но существуют ситуации, где АЭС может
принести существенную пользу.
