пани, где была студия ИЗО, вышли многие художники, ставшие впоследствии известными: А. Васнецов, Ю. Коровин, Д. Митлянский и др. Некоторые студии стали преобразовываться в специализированные художественные школы и училища. Благодаря энтузиазму известных художников (Грабарь, С. Герасимов) в Москве и Ленинграде в 1939 году были открыты средние детские художественные школы, куда принимали наиболее одаренных детей и юношей со всей страны. Для Коржева складывалась благоприятная обстановка. По совету А. П. Сергеевой Коржев сдал документы в художественную школу, выдержал экзамен и был принят в состав учеников.

Преподавали в школе замечательные педагоги, с которыми ученики на всю жизнь сохраняли дружеские отношения. Это В.В. Почиталов (Васвас), М.В. Добросердов, А.П. Шорчев, С.М. Михайлов.

Перед войной детская художественная школа проводила занятия на Каляевской, затем на Переславской улице.

С начала Великой Отечественной войны школа была эвакуирована в Башкирию, в село Воскресенское. Коржев со всеми не поехал, так как в школе организовалась группа по подготовке снайперов, куда он записался, и стал дожидаться призыва в армию, было ему в это время шестнадцать лет, в армию брали с восемнадцати. В конце сентября в Башкирию уезжала последняя группа учащихся школы. Коржеву предложили присоединиться к ней, а когда наступит время призыва, он может уйти в армию из любого места.

Мать и сестры уже эвакуировались. Отец целыми днями был занят на маскировке московских зданий. Обдумав сложившуюся ситуацию, Коржев принял решение присоединиться к последней группе.

После войны он поступил в Московский художественный институт им. Сурикова и окончил его по мастерской С.В. Герасимова в 1950 году. Учился в институте у замечательных педагогов В. В. По-читалова и Н.Х. Максимова. Память о них и почитание остались у многих поколений, окончивших Суриковский институт. С.В. Герасимов научил их пониманию живописи, как уникального инструмента изобразительного искусства. Некоторые художники, окончившие в 1950-х годах Суриковский институт, отмечали, что средняя художественная школа дала им знаний не меньше, чем институт.

* * *

Творчество Коржева вызывало разные оценки. Для одних он - официозный художник в ранний период. Другим не нравится его "странная" тематика. Третьи уличают его в натурализме, исходя из манеры письма, ими отвергаемой. И, наконец, современные "мастера культуры", не признающие "одряхлевшее" изобразительное искусство и культивирующие только себя, обожаемых модернистов, принципиально не замечают многих художников своей и не своей окружности. Сам Коржев ко всему этому безразличен. Нравственная идея, которую он преследует всю жизнь, для него дороже известности, признания публики, оценки общества и, тем более, "поп-элиты", клонированием которой занимается Государственный центр современного искусства.

Для Коржева ценно одиночество. Никто не мешает, не лезет с рекомендациями, а на критиков можно не обращать внимания.

Если задаться грубой целью, протянуть линию творчества художника, то получится любопытная картина. Возможно, наступившая переоценка ценностей обязывает по-другому отнестись к созданным произведениям.

В серии "Следы войны" коржевский реализм, имеющий страдальческую тональность, обращен к жертвенному человеку. Героическое, мужественное начало триптиха преобразовывается в искусство, если не осуждающее, то явно и не прославляющее прошлое и настоящее.

Далее просматривается линия разрыва реализма. "Тюрлики" - это не реальная жизнь, а подразумеваемая реальность. Методология творчества радикально меняется. Усиливается иносказание. Сначала этика подрывает социальную критику (цикл Дон Кихот и Библейская серия). Но вскоре критика, в содружестве с нравственной неудовлетворенностью сущим, возвращает произведения художника в русло реализма, но совсем иного плана, чем он являлся прежде.

Эти параллели, эти протяженные линии показывают на большие возможности Коржева, расширяющего своим творчеством картину мира.

Почти каждое новое течение или художественное явление бывает интересно 20-30 лет, после чего начинается повторение, пропадает пафос актуальности, утрачивается интерес. Думается, Коржев уже ко времени появления "Опаленных войной" задумался о новой форме и новых образах, в которых выразилось бы характерное для 1970-х годов осмысление прошедших событий войны и ее следствий, разумеется, не для государства, а для отдельного человека, растревоженного жестокими битвами.