Тут некоторых удивляет, как так чуть ли не на пустом месте появилась прекрасная сказка в стихах? Просто мне кажется, что в том веке еще не была утрачена устная традиция.

Вы так и не соизволили снять маску и представиться. Очень жаль, впрочем, на все Ваша высокая воля. Не прогневайтесь, Вы не из ╚Смольного 1917 года╩, а из уличной пыли, как мелкий бес (недотыкомка). Примите мои наилучшие пожелания. Ступайте с миром: Сеть велика. На прощание посвящаю Вам свой стишок.

Ивану Батракову

На цивильной кухне возле бака,
Рядом с мисками воды, еды
Помирает старая собака...
Слишком долго не было беды.

Откатило лихо понарошку.
Пульс спортсменский. Сердце не болит.
Глажу кардиологинюкошку...
Русь несется в бездну, как болид.

Пес хворает долго и натужно,
Держит бой, как веры паладин.
Ничего уже ему не нужно.
Чистый дух. Упрямство. Бог один.

Верю в то, что в Царствии небесном
Есть стихи, и водка, и табак
И что встречен буду я прелестным
Сонмом своих кошек и собак.

Не хочу с Дзержинским я кумиться
Ни на этом свете, ни в аду.
Кровь курится. Зарево дымится...
Выборы случились на беду.

Я учусь простой собачьей воле:
Не сгибаться, подниматься в рост...
Родина недужит. Много боли.
Мы... Они... Не сложен выбор, прост.

Жизнью битый, я пацан не хилый
Чашу мимо уст не пронесу.
Дай мне, Отче, ровно столько силы,
Сколько дал Ты маленькому псу.

Повелитель бесов-хулиганов
Адские врата приотворил.
Серой пахнет... Но пока *******
Ничего еще не натворил.

Приснодева, думай о России,
Будь к ней милосердна, не строга...
Вижу: как сквозь лоб у лже-мессии
Лезут вельзевуловы рога.

Красные накатывают с гулом,
Корчатся, беснуются, смердят...
Я умру, как дряхлый пес под стулом,
Если коммунисты победят.

Шалости, побасенки и частности.
Тонет все в запойной лживой мгле.
Граждане, отечество в опасности:
Наши танки на своей земле.

26 мая 1996 г.

Вы так и не соизволили снять маску и представиться. Очень жаль, впрочем, на все Ваша высокая воля. Не прогневайтесь, Вы не из ╚Смольного 1917 года╩, а из уличной пыли, как мелкий бес (недотыкомка). Примите мои наилучшие пожелания. Ступайте с миром: Сеть велика. На прощание посвящаю Вам свой стишок.

Ивану Батракову

На цивильной кухне возле бака,
Рядом с мисками воды, еды
Помирает старая собака...
Слишком долго не было беды.

Откатило лихо понарошку.
Пульс спортсменский. Сердце не болит.
Глажу кардиологинюкошку...
Русь несется в бездну, как болид.

Пес хворает долго и натужно,
Держит бой, как веры паладин.
Ничего уже ему не нужно.
Чистый дух. Упрямство. Бог один.

Верю в то, что в Царствии небесном
Есть стихи, и водка, и табак
И что встречен буду я прелестным
Сонмом своих кошек и собак.

Не хочу с Дзержинским я кумиться
Ни на этом свете, ни в аду.
Кровь курится. Зарево дымится...
Выборы случились на беду.

Я учусь простой собачьей воле:
Не сгибаться, подниматься в рост...
Родина недужит. Много боли.
Мы... Они... Не сложен выбор, прост.

Жизнью битый, я пацан не хилый
Чашу мимо уст не пронесу.
Дай мне, Отче, ровно столько силы,
Сколько дал Ты маленькому псу.

Повелитель бесов-хулиганов
Адские врата приотворил.
Серой пахнет... Но пока *******
Ничего еще не натворил.

Приснодева, думай о России,
Будь к ней милосердна, не строга...
Вижу: как сквозь лоб у лже-мессии
Лезут вельзевуловы рога.

Красные накатывают с гулом,
Корчатся, беснуются, смердят...
Я умру, как дряхлый пес под стулом,
Если коммунисты победят.

Шалости, побасенки и частности.
Тонет все в запойной лживой мгле.
Граждане, отечество в опасности:
Наши танки на своей земле.

26 мая 1996 г.

Вы так и не соизволили снять маску и представиться. Очень жаль, впрочем, на все Ваша высокая воля. Не прогневайтесь, Вы не из ╚Смольного 1917 года╩, а из уличной пыли, как мелкий бес (недотыкомка). Примите мои наилучшие пожелания. Ступайте с миром: Сеть велика. На прощание посвящаю Вам свой стишок.

Ивану Батракову

На цивильной кухне возле бака,
Рядом с мисками воды, еды
Помирает старая собака...
Слишком долго не было беды.

Откатило лихо понарошку.
Пульс спортсменский. Сердце не болит.
Глажу кардиологинюкошку...
Русь несется в бездну, как болид.

Пес хворает долго и натужно,
Держит бой, как веры паладин.
Ничего уже ему не нужно.
Чистый дух. Упрямство. Бог один.

Верю в то, что в Царствии небесном
Есть стихи, и водка, и табак
И что встречен буду я прелестным
Сонмом своих кошек и собак.

Не хочу с Дзержинским я кумиться
Ни на этом свете, ни в аду.
Кровь курится. Зарево дымится...
Выборы случились на беду.

Я учусь простой собачьей воле:
Не сгибаться, подниматься в рост...
Родина недужит. Много боли.
Мы... Они... Не сложен выбор, прост.

Жизнью битый, я пацан не хилый
Чашу мимо уст не пронесу.
Дай мне, Отче, ровно столько силы,
Сколько дал Ты маленькому псу.

Повелитель бесов-хулиганов
Адские врата приотворил.
Серой пахнет... Но пока *******
Ничего еще не натворил.

Приснодева, думай о России,
Будь к ней милосердна, не строга...
Вижу: как сквозь лоб у лже-мессии
Лезут вельзевуловы рога.

Красные накатывают с гулом,
Корчатся, беснуются, смердят...
Я умру, как дряхлый пес под стулом,
Если коммунисты победят.

Шалости, побасенки и частности.
Тонет все в запойной лживой мгле.
Граждане, отечество в опасности:
Наши танки на своей земле.

26 мая 1996 г.

Вы так и не соизволили снять маску и представиться. Очень жаль, впрочем, на все Ваша высокая воля. Не прогневайтесь, Вы не из ╚Смольного 1917 года╩, а из уличной пыли, как мелкий бес (недотыкомка). Примите мои наилучшие пожелания. Ступайте с миром: Сеть велика. На прощание посвящаю Вам свой стишок.

Ивану Батракову

На цивильной кухне возле бака,
Рядом с мисками воды, еды
Помирает старая собака...
Слишком долго не было беды.

Откатило лихо понарошку.
Пульс спортсменский. Сердце не болит.
Глажу кардиологинюкошку...
Русь несется в бездну, как болид.

Пес хворает долго и натужно,
Держит бой, как веры паладин.
Ничего уже ему не нужно.
Чистый дух. Упрямство. Бог один.

Верю в то, что в Царствии небесном
Есть стихи, и водка, и табак
И что встречен буду я прелестным
Сонмом своих кошек и собак.

Не хочу с Дзержинским я кумиться
Ни на этом свете, ни в аду.
Кровь курится. Зарево дымится...
Выборы случились на беду.

Я учусь простой собачьей воле:
Не сгибаться, подниматься в рост...
Родина недужит. Много боли.
Мы... Они... Не сложен выбор, прост.

Жизнью битый, я пацан не хилый
Чашу мимо уст не пронесу.
Дай мне, Отче, ровно столько силы,
Сколько дал Ты маленькому псу.

Повелитель бесов-хулиганов
Адские врата приотворил.
Серой пахнет... Но пока *******
Ничего еще не натворил.

Приснодева, думай о России,
Будь к ней милосердна, не строга...
Вижу: как сквозь лоб у лже-мессии
Лезут вельзевуловы рога.

Красные накатывают с гулом,
Корчатся, беснуются, смердят...
Я умру, как дряхлый пес под стулом,
Если коммунисты победят.

Шалости, побасенки и частности.
Тонет все в запойной лживой мгле.
Граждане, отечество в опасности:
Наши танки на своей земле.

26 мая 1996 г.

1) Я не считаю "нападки" Флоренского на Блока личными, когда говорю, что статья Флоренского больше говорит о нем самом, нежели о Блоке и подчеркиваю, что Флоренский НЕ ВИДИТ и НЕ ПОНИМАЕТ происходящего с Блоком. Мысль моя проста: Флоренский сам оговаривает, что оценке поэзии Блока он пользуется "монистической системой православия". Именно эта самая религиозная призма, сквозь которую Флоренский преломил поэзию Блока и ограничила возможности его самого: он блестяще увидел беса (мирское и отраженную гниль мира), но не увидел ЧЕЛОВЕКА в Блоке, прежде всего потому что сам не был в этом случае человеком, а только священнослужителем. Религия и наука, ВЕРА и ЗНАНИЕ дают разное ПОНИМАНИЕ. Вера ставит ПРОБЛЕМУ, знание дает ОТВЕТ. Поэтому я еще раз повторяю, что статья Флоренского блестяще поставила проблему: которую на мой взгляд можно сформулировать как ПРОБЛЕМУ РУССКОГО ОБЩЕСТВА и его МЕТОДА, но эта же статья никак может быть принята за основу в ОЦЕНКЕ ПОЭЗИИ и ТЕМ БОЛЕЕ ЖИЗНИ Александра Блока... Я не спорю, что Флоренский искренне и сильно любит Блока и его поэзию, допускаю, что многие стихи его он знал наизусть, верю, что статья проникнута сочувствием к участи поэта и его судьбе, но ряса священнослужителя сказывается во всем, что делал Флоренский. Так, например, именно Флоренский, и больше никто в русской философии так четко и ясно не поставил перед ней ее ключевую задачу: ДЕДУЦИРОВАТЬ ТРОИЦУ (то есть ПОНЯТЬ, ОСМЫСЛИТЬ, СДЕЛАТЬ МЕТОДОМ) и он же поставил ЗАГАДКУ БЛОКА. Парадоксально , но факт, именно в творчестве БЛОКА проявилась РУССКАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ МЫСЛЬ, ибо ни для кого не секрет, что в основе поэзии Блока - личность и философия Вл. Соловьева, самого западного и самого законченного нашего мыслителя на рубеже Х1Х-ХХ века. Поэтому есть смысл говорить о загадке общества и о том, что РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ МЫСЛЬ столкнулась в оценке поэзии Блока с РУССКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛЬЮ... Флоренский сказал о Блоке, а самом деле сказал о СЕБЕ и о церкви... В зеркале общественной поэзии Блока отразилась религиозная мысль Флоренского... Обращаю внимание на тот факт, что самому Флоренскому НЕ ДАНО БЫЛО постигнуть ТРОИЦУ: ОН БЛЕСТЯЩЕ ПОСТАВИЛ ПРОБЛЕМУ (и Троицы, и поэзии Блока), но самому ему было НЕ ДАНО ОТВЕТИТЬ НА СВОИ ЖЕ ВОПРОСЫ, ибо ответ лежит за пределами возможностей РЕЛИГИИ...

В этом биографическом и историческом факте, видят случайное совпадение, то есть Флоренского попросили и он написал статью о Блоке, тогда как ЗДЕСЬ СОШЛИСЬ ДВЕ ЛИНИИ ФИЛОСОФИИ РОССИИ: мысли церковной, которая поставила ПРОБЛЕМУ (ТРОИЦЫ) и мысли общественной, которая дала ответ (ГАРМОНИЯ)... Ведь, что такое проблема Троицы ? Это - ГАРМОНИЯ! Достаточно вспомнить божественную икону Андрея Рублева. Таким образом, сегодня в публикации в "Русском переплете"статьи Флоренский о Блоке эти две линии русской философской мысли- религиозная и общественная сошлись воедино и очень жаль, что эта дискуссия в последнее время притихла...

Теперь ответ на второе замечание г-на Дворцова:

"╚Свобода╩ это как-то ╚от чего╩? Вот в Церкви есть только одно толкование: от греха. Других свобод нет. Есть обязанности. Этим Закон Божий отличается от Конституции"

Вновь мы сталкиваемся с дилеммой: религиозное (Закон Божий) - общественное (Конституция). Разрешение якобы только одно: либо религиозное берет верх над общественным, либо общественное берет верх над религиозным, как сегодня в России. Я сформулирую эту дилемму по-другому и сразу станет очевидна ее несостоятельность в постановке "или-или":

"ТРОИЦА" или "ГАРМОНИЯ".

Очевидно, что это как два крыла одной птицы - РОССИИ! Нужно третье: синтез этих двух подходов, то есть синтез веры и науки в создании ЖИЗНИ! В создании РОССИИ!

Здесь я позволю себе процитировать несколько стихотворений Алексея Константиновича Толстого, чья поэзия является, на мой взгляд, ключом к поэзии Блока, если не наоборот! Но поскольку мы сейчас говорим о Блоке, то... Я должен здесь сказать спасибо А. Журкину, который обратил наше внимание на поэму об Ионанне Дамаскине и на "Розу мира" Даниила Андреева. В этом своем произведении Даниил Андреев уделяет самое пристальное внимание Блоку и в частности, акцентирует внимание на Алексее Толстом. Удивительно, но между этими двумя - на мой взгляд самыми удивительными и чистыми лириками в русской поэзии (самыми музыкальными!!!) есть прочная связь. Повторю еще раз: Алексей Толстой ставит ПРОБЛЕМУ, а Блок дает ОТВЕТ, правда пока еше неочевидный. Нижецитируемое стихотворение на мой взгляд дает ответ о демонизме Блока, которое я называю РЫЦАРСКИМ НАЧАЛОМ. Андреев говорит о небольшой работе Блока о Соловьеве, где поэт называет философа "рыцарем-монахом", это определение полностью подходит к самому Блоку. А ответ у Алексея Толстого:

Господь, меня готовя к бою,
Любовь и гнев вложил мне в грудь.
И мне десницею святою
Он указал праведный путь;
Одушевил могучим словом,
Вдохнул мне в сердце много сил,
Но непреклонным и суровым
Меня господь не сотворил.
И гнев я свой растратил даром,
Любовь не выдержал свою,
Удар напрасно за ударом
Я отбивая устаю.
Навстречу их враждебной вьюги
Я вышел в поле без кольчуги
И гибну раненный в бою.
(1857)

Я ранее говорил о том, что Блок для меня - стоик, человек, который мужественно сгорел на медленном огне в эпоху всеобщего безверия и разврата, тогда, когда в поэзии вовсю сгустились сумерки декадентства и всюду шныряли мелкие бесы Сологуба, юбилейную дату которого недавно отметили в Дискуссионном клубе. Какая КОЛЬЧУГА нужна была Алексею Толстому, но в которую оказался ОДЕТ Александр Блок: "Рыцарь-Монах ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ - ГАРМОНИИ РУССКОЙ ПОЭЗИИ"? На это дает ответ один неочевидный пример из поэзии Алексея Константиновича, и в частности, здесь также содержится ответ на еще одно замечание г-на Дворцова, цитирую "Флоренский говорит о демоновидении (духовном ущербе) Блока, как о мистической реальности. Мистическая реальность чисто религиозное понятие, противопоставляемое в православном богословии фантазиям на заданную тему католицизма". Здесь на мой взгляд ответ на то, какая своя правда есть у католицизма и вообще у западной ветви христианства, которая, на мой взгляд, увидела в Христе индивидуальное начало. Но вот следующее стихотворение А. К. Толстого:

"В монастыре пустынном близ Кордовы
Картина есть. Старательной рукой
Изобразил художник в ней суровый,
Как пред кумиром мученик святой
Лежит в цепях, и палачи с живого
Сдирают кожу... Вид картины той,
Исполненный жестокого искусства,
Сжимает грудь и возмущает чувство.

Но в дни тоски, мне все являясь снова,
Упорно в мысль вторгается она,
И мука та казнимого святого
Сегодня мне понятна и родна:
С моей души совлечены покровы,
Живая ткань ее обнажена,
И каждое к ней жизни прикасанье
Есть злая боль и жгучее терзанье.
(1870)

Повторю слова, встретившиеся в тексте стихотворения - "жестокое искусство", вот вам природа католицизма и западного ЭТИЧЕСКОГО искусства. Это религия и искусство, которые закаляют душу, делают ее суровой и готовой к страданиям. Христос - жертва и западное христианство тоже эсхатологично: жизнь есть цепь поступков, ДВИЖЕНИЯ-СТРАДАНИЯ... Здесь нет эстетической радости ЖИЗНИ Востока и нет благодати православия, но это - тоже правда жизни... В отличие от Алексея Толстого Александр Блок был уже НЕОЧЕВИДНО СУРОВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ... Страстным и суровым... Он был открыт миру, но шел сквозь него, сквозь его снежную и холодную вьюгу-пургу за ИДЕАЛОМ ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ - ГАРМОНИЕЙ... Блок был по-западному одержим ИДЕЕЙ (этически), то есть был в определенной мере человеком БЕСЧУВСТВЕННЫМ, но в тоже время ОН БЫЛ ОТКРЫТ МИРУ (КРАСОТЕ), ибо во всем чувствовал присутствие божественной ГАРМОНИИ - ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ... Прозрение Блока в поэме "Двенадцать", как и вся его поэзия, было, повторю еще раз, ДВОЯКО... Христос вел двенадцать красноармейцев-апостолов, но они кощунственно (по замечанию Дедушки Кота) стреляли ему в спину...

Теперь остается ответить на вопрос г-на Дворцова о СВОБОДЕ... К какой же свободе прорвался Александр Александрович Блок, который истлел просто заживо, всего за четыре года после революции? Вновь неочевидный ответ мы находим у Алексея Толстого:

Про подвиг слышал я Кротонского бойца,
Как, юного взвалив на плечи он тельца,
Чтоб силу крепких мышц умножить постепенно,
Вкруг городской стены ходил, под ним согбенный,
И ежедневно труд свой повторял, пока
Телец тот не дорос то тучного быка.

В дни юности моей, с судьбой в отважном споре,
Я, как Милон, взвалил себе на плечи горе.
Не замечая сам, что бремя тяжело;
Но с каждым днем оно невидимо росло,
И голова моя под ним уж поседела,
Оно же все растет без меры и предела!
(1871)

Свобода Блока - его смерть! Смерть Сашеньки Блока, который истлел как ЧЕЛОВЕК в нечеловеческой обстановке этих бесовских лет: ОДИН МИР - ДВОРЯНСКИЙ сгинул в пучине, ДРУГОЙ МИР - СОВЕТСКИЙ нарождался b не сулил ничего хорошего, голоса бесов слышны были отчетливо, без галлюцинаций... БЛОК ОСТАЛСЯ МЕЖДУ ДВУМЯ МИРАМИ! Его поэзия - это поэзия Человека! И хотя поэму под таким названием было дано написать Вл. Маяковскому, вся поэзия Александра Блока рассмотренная сквозь призму ГАРМОНИИ, является ТВОРЧЕСКИМ НАСЛЕДИЕМ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, ПОЭЗИИ И ИСКУССТВА... Свобода Блока есть СВОБОДА ТВОРЧЕСТВА В ПОЭЗИИ... Русская ПОЭЗИЯ получила в наследство от Блока, если можно так сказать, ПРИНЦИП ГАРМОНИИ... Иными словами, право ПОЭТА быть самим собой и говорить своим негромким голосом Человека... А ведь многие поэты вплоть до сегодняшнего дня тащут на себе этого тучного ТЕЛЬЦА - необходимость соблюдать правила, нормы, мерки, шаблоны, догмы ПОЭЗИИ КАК АБСТРАКЦИИ, поэзии как профессионального и оплачиваемого РЕМЕСЛА, ПОЭЗИИ ЗАПАДНОГО и ОБЩЕСТВЕННОГО толка, ТО ЕСТЬ ПОЭЗИИ НЕРУССКОЙ...

Здесь-то и очевидно, что поэма "Двенадцать" неодооцена, а Христос Блока есть Человек... Повторю здесь то, о чем не раз писал в своих работах и говорил на форумах: особенность русского переживания Евангелия - Христос был увиден не как МУЧЕНИК (католический взгляд), а как ЧЕЛОВЕК, пошедший на смерть ради ЛЮДЕЙ (РАДИ ОБЩИНЫ, РАДИ ОБЩНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ)... Это и есть та негромкая и незаметная сила мужественной и человечной русской поэзии Саши Блока... Он дал нам в поэзии свою МЕРУ... Меру своей ЛЮБВИ, КРАСОТЫ И ГАРМОНИИ... Он умер на кресте...

Вечная ему память, люди русские...